Текст книги "Запасной путь"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Андрей Амельянович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

8

Марина улыбалась. Ломакин принимал ее улыбку на свой счет и с удовольствием излагал предысторию появления идеи использования энергии Зоны в народно-хозяйственных целях. Но Костя, прекрасно знавший все оттенки мимики напарницы, был уверен, что репортерша просто злорадствует над позором Романа Андреевича.

Вспомнив про Наташку, Костя осторожно повернул голову. Девушка сидела на скамье, забившись в самый дальний угол обзорной платформы, и отрешенно смотрела на проплывающие мимо пейзажи. Косте хотелось подойти и утешить ее, но прекратить съемку возможности не было, и он с усилием перевел взгляд на откидной экран камеры.

– Первые эксперименты наши сотрудники проводили еще года четыре назад, – увлеченно тараторил Феоктист Борисович, и было понятно, что хоть и рассказывает он эту историю не впервые, но увлекается так, словно сочиняет все на ходу. – Титановая решетка, свернутая в сферу, неодимовые магниты, катушки – ну типовая, в общем, схема, любой школьник соберет. И ведь уже тогда было признано, что добыча энергии даже этим примитивным способом уже экономически целесообразна!

Снова обернувшись, чтобы посмотреть в сторону Наташки, Костя заметил молодого парня в черной рабочей спецовке на крыше тепловоза. Он поправлял черную трубу камеры наблюдения и слушал указания машиниста, то и дело выглядывающего из окна. По всей видимости, это был помощник машиниста. И судя по тому, что парень был совсем молод, маршрут у бронепоезда и правда был хорошо обкатанным.

Ломакин продолжал что-то увлеченно рассказывать Марине, та профессионально делала вид, что просто не в силах оторваться от собеседника, а Костя, немного заскучав, поневоле стал прислушиваться и к другим разговорам, долетавшим сквозь шум движущихся вагонов.

Громче всех говорил губернатор, который добродушным тоном щедрого хозяина уговаривал Кудыкина дать «свите» немного пострелять. Полковнику идея не нравилась, но губернатор понимал, что все контрдоводы Кудыкина были формальностью, легко обходимой при наличии доброй воли всех заинтересованных сторон. И продолжал «давить».

Наконец, полковник «сдался» и сказал:

– Ефрейтор Хиженков! Подготовь первый пулемет. Проведем практические стрельбы.

– Вот это дело! – просиял губернатор.

– Смотрите, смотрите! – закричал один из «костюмов», тыча пальцем куда-то вдаль.

Люди начали перемещаться к одному из бортов, вытягивая шеи и пытаясь что-то рассмотреть. Даже Ломакин перестал говорить и с любопытством поднялся взглянуть на причину переполоха. Марина качнула Косте головой. Тот послушно повернул камеру, поиграл джойстиком масштабирования картинки.

В нескольких сотнях метров от поезда, параллельно его движению, легко бежали некрупные пятнистые олени. Костя приблизил картинку и с удивлением обнаружил, что пятна на боках у грациозных животных больше похожи на кляксы, странным образом ассоциируясь с камуфляжной расцветкой, а нижняя часть ног покрыта длинной, совершенно непривычно смотрящейся шерстью, которая развевалась на ветру и создавала впечатление, что олени плывут по воздуху на сером пульсирующем облаке.

– А вот и мишень! – обрадовался губернатор. – А ну, пустите подержаться за ручки пулемета.

– Попрошу всех отойти от края вагона! – зычным голосом сказал Кудыкин, а потом вполголоса добавил, обращаясь к губернатору: – Вадим Сергеевич, может не надо? Из пулемета – это не охота. Да и не принято так здесь.

– Э, да ты совсем тут одичал, полковник, – покровительственно сказал губернатор, похлопывая Кудыкина по плечу. – Не боись, все согласовано и утрясено. Начальство твое предупреждено, что мы тут пострелять собрались, – не будут тревогу объявлять и насылать на нас толпы военсталов.

Губернатор рассмеялся, рядом радостно заухмылялись «костюмы», но Кудыкин шутку не принял и даже не улыбнулся в ответ, а продолжал озабоченно смотреть на легкое облачко пыли, стелющейся вслед небольшому оленьему стаду.

– Я знаю, – сказал он, наконец. – И даже подал рапорт о том, что категорически возражаю. Поскольку это противоречит основам безопасности, а я отвечаю за вашу жизнь и здоровье.

– Ну что случится-то? – продолжая улыбаться, тихо спросил губернатор. – Зона обидится, и тогда всем нам хана, да? Ну признайся, Кудыкин, ты за время службы тут тоже поверил во все эти сплетни. Черный сталкер, призрачный поезд, противогаз без очковых стекол на дереве. Да?

– Делайте, что собрались делать, Вадим Сергеевич, – с досадой сказал Кудыкин и сделал два шага в сторону.

– Давай ефрейтор, уступай машинку! – энергично заорал губернатор, направляясь к пулемету.

– Что же это вы, товарищ полковник, умыли руки, точно Понтий Пилат? – ехидно сказала Марина.

– Идите вы, товарищ журналистка, в… – протяжный гудок тепловоза заглушил последние слова полковника.

– Поберегись! – заорал губернатор и нажал на гашетку.

Крупнокалиберный пулемет загрохотал так, как ему и было положено: солидно и оглушающе. Вдали цепочкой поднялись фонтанчики земли и ринулись наперерез бегущим оленям. Костя навел камеру на губернатора, но один из «костюмов» решительно положил ладонь на объектив. Марина прикрыла глаза, показывая, что сейчас лучше не спорить, и Костя послушно выключил камеру.

Грохот пулемета оборвался так же внезапно, как и начался.

– Смотри, вроде попал, а? – возбужденно спрашивал губернатор у кого-то за своей спиной.

Снова надрывно завыл тепловозный гудок.

– Да что они там рассигналились? – с досадой спросил Кудыкин неизвестно у кого.

Снова загрохотал пулемет – на этот раз у станка стоял один из людей губернатора, причем полы его расстегнутого пиджака живописно развевались на ветру. Хватило его, правда, тоже ненадолго: потирая руки, он отошел в сторону и принялся что-то радостно объяснять губернатору и двум солдатам, стоящим рядом.

Рядом с Костей прошел машинист и остановился перед Кудыкиным, всем своим видом пытаясь обратить на себя его внимание.

– Ты чего, Иваныч? – озабоченно спросил полковник.

– Как чего? – удивился машинист. – Вызывали – вот и пришел.

– Кто тебя вызывал? – в свою очередь удивился Кудыкин.

– Так вы же и вызывали. Мне Петька сказал. Так мол и так, товарищ полковник поговорить зовет.

– Да ты в своем уме, Иваныч? – слегка раздраженным голосом спросил Кудыкин. – Мы сколько раз с тобой тут ездили – я тебя хоть раз из кабины во время движения дергал?

– Дак Петька же сказал…

– Вот иди и разбирайся со своим Петькой, – нетерпеливо сказал Кудыкин. – Сам за него хлопотал, вот и думай, что у парня с головой приключилось. Не звал я тебя.

– Отличный спец, – забормотал машинист, делая шаг назад, – все равно надо было еще людей в спецсоставе обкатывать.

Но Кудыкин демонстративно отвернулся от него. За разговором отчетливо чувствовался какой-то недавний конфликт.

– Костя, Марина, – оказалось, что, пока он прислушивался к чужому разговору, сзади к нему подошла Наталья в сопровождении Вадика. – Роман Андреевич готов сказать речь, но только внутри вагона. Наружу, сказал, не пойдет.

– Не пойдет, – подтвердил телохранитель.

– Давайте, пока он в настроении, все снимем и закончим эту историю, – просительно продолжала Наташка. – А то найдет на него еще что-нибудь…

– Вы нас простите, если мы ненадолго отвлечемся от нашей увлекательной беседы? – улыбнулась Марина Ломакину.

– Да конечно, какой вопрос! – быстро ответил тот. – А я пока навещу нашу лабораторию, проверю кое-что.

Все вместе они двинулись в сторону люка в крыше, причем впереди всех оказался машинист, наконец очнувшийся от своих мыслей.

Вдруг вагон ощутимо качнулся, и поезд начал резко забирать вправо. Машинист в недоумении остановился и принялся озираться по сторонам. Вадик с Наташкой чуть было не налетели на него и тоже были вынуждены остановиться. Несколько секунд ничего не происходило, и лишь машинист был похож на человека, внезапно получившего удар по голове.

– Эй, уважаемый, тебе плохо? – участливо хлопнул его Вадик по плечу.

– Куда это мы едем? – тупо спросил машинист неизвестно у кого.

Вадик на мгновение застыл, пытаясь осмыслить услышанное, и вдруг заржал. Рассмеялся и Костя – настолько странным показался ему вопрос человека, лучше других знавшего, куда именно он ведет свой состав. Но в этот момент все звуки перекрыл мощный голос Кудыкина:

– Иваныч, растудыть тебя под хвост! Это что такое?!

– Щас разберусь, товарищ полковник! – растерянно крикнул в ответ машинист. – Щас остановимся и все выясним! Петька!!

Несмотря на возраст, он рванул вниз по лестнице, как заправский спортсмен.

– Что происходит? – тревожно спросил губернатор у Кудыкина, и его голос отчетливо прозвучал в мгновенно наступившей тишине, нарушаемой лишь стуком колес.

– Все в порядке, не волнуйтесь, – тут же громко ответил Кудыкин. – У нас несколько путей, и мы решили показать вам, как легко наш состав маневрирует между ними. Прошу не обращать внимания, скоро доедем до станции и вернемся обратно.

Внезапно оказалось, что лес держался не так уж и далеко от поезда. Не прошло и трех минут с момента перехода на другую ветку, как он оказался совсем рядом, приближаясь сразу с обеих сторон, словно загоняя железнодорожное полотно в узкий темно-зеленый коридор.

– Брешет, – уверенно сказала Марина на ухо Косте. – Пойдем-ка быстрее разберемся с трясущимся замзамом. И бегом обратно – чую: скоро тут интересно будет.

Они начали спускаться по лестнице вслед за Вадиком и Наташкой. Судя по участившемуся стуку колес и более интенсивному покачиванию вагона, поезд набирал скорость.

Внутри складского вагона два солдата выглядывали наружу сквозь смотровые щели рядом с пулеметами. Наташка и Вадик успели сразу же пройти в соседний вагон охраны следом за машинистом, а Марину один из солдат остановил вежливо, почти подобострастно, но твердо.

– Извините ради всего святого, – сказал он с чуть заметным говором, выдававшим в нем жителя глубинки, – но не сказали ли вам: куда мы свернули?

– А разве это не обычный ваш маршрут? – тут же спросила Марина, не только останавливаясь, но увлекая солдата подальше от лестницы.

«Словно суслика, что выбрался из норки в поисках зерна, но вдруг оказался в цепких когтях хищника», – подумал Костя.

Он тоже остановился и, поскольку вопрос задавали не ему, принялся разглядывать бесконечные стеллажи складского вагона. На одной из полок, почти незаметный среди ящиков и тюков, завернутых в брезент, «косил» от исполнения обязанностей один из охранников бронепоезда, видимо на практике проверяя народную мудрость «солдат спит – служба идет».

– Нееет, – робко протянул солдат, не ожидавший такого напора.

– Ну хоть раз-то вы этим маршрутом ездили? – продолжала добиваться своего Марина.

– Вообще-то, это военная тайна, – неожиданно встрял второй солдат.

– Завянь, стручок, – небрежно кинула ему Марина. – Если происходит что-то выходящее за обычные рамки, то при таком скоплении важных людей ваше молчание может быть истолковано как военное преступление.

– Не ругайтесь, – жалобно попросил первый солдат. – Никакой тайны в этом нет – мы ничего не подписывали про маршруты. У нас одна-единственная ветка отремонтирована: до станции, пару сотен метров вдоль перрона, и с полкилометра после него. А сейчас мы еще даже до остатков водокачки не доехали, но ушли вправо. И скорость. Чувствуете? Мы набираем скорость. Мы никогда здесь с такой скоростью не ездим.

– А пару дней назад, – внезапно встрял второй солдат, видимо нисколько не обидевшийся на резкую отповедь, – сталкеры снова слышали призрак старого поезда. Вам этого не понять, а мы немного послужили здесь и скажу честно: побаиваемся.

– Вы что, всерьез верите в призрак поезда? – поразилась Марина.

– Он своими глазами видел его! – с неприятным возбуждением в голосе сказал первый солдат, кивая на второго.

– Видел, – подтвердил тот. – Только начальство не поверило. Сказали, что почудилось мне со страху. А мне не почудилось. Мы в сумерках шли малым ходом, я стоял наблюдателем и видел вдали силуэт паровоза и двух вагонов. Он просто проехал по чистому полю и ушел в лес. Как растворился. И сталкеры не раз слышали звуки последнего поезда Зоны. Говорят, кто такое слышит, у того кровь в жилах стынет!

По лестнице протопали ботинки и рядом с дверью в соседний вагон появился Кудыкин. На мгновение Косте показалось, что полковник сейчас накричит на Марину, но тот лишь смерил солдат и шуструю репортершу тяжелым взглядом и резко качнул головой. Когда ситуация того требовала, Марина не просто умела заткнуться, но, казалось, могла читать мысли. Не говоря больше ни слова, она быстро прошмыгнула мимо Кудыкина в вагон охраны. Костя заторопился следом. Позади хлопнула дверь и невнятно взревел полковник, явно воспитывая разговорчивых солдат.

Снять интервью, впрочем, не получилось. Роман Андреевич сидел, забившись в угол, и неподвижно смотрел в одну точку. Загораживая его от незримой пока опасности, внушительно пошевеливал плечами Вадик. На вопросительный взгляд Марины он лишь состроил кислую мину и едва заметно покачал головой, одновременно показывая пальцем в сторону следующего отсека.

Почти в ту же секунду с другого конца вагона донеслись приглушенные дверями крики машиниста. Марина рванула вперед по коридору, словно собака, учуявшая дичь. Костя припустил следом. В следующем отсеке он увидел Наташку, отрешенно смотрящую в окно, но окликать не стал и просто прошел мимо.

– Петька, гад! – надрывался кто-то в переходе между вагоном охраны и тепловозом. – Ты что же удумал, поганец?! Открывай! Немедленно открой, а то хуже будет!

Фоном этому ультиматуму звучали тяжелые удары в металлическую дверь.

Помешкав лишь долю секунды, Марина решительно вышла в тамбур. У дверей, ведущих в тепловоз, стояли Миха, машинист и один из солдат-охранников, с коротким автоматом наперевес.

– А что происходит, мальчики? – невинным голосом поинтересовалась Марина.

Машинист бросил в ее сторону неприязненный взгляд и снова заорал, видимо надеясь, что его слова преодолеют бронированную дверь и достигнут ушей помощника даже сквозь рев дизелей:

– Петька! Последний раз прошу! Потом пеняй на себя!

– Закрылся его помощник в кабине, заблокировал дверь и ходу прибавил, – пояснил Миха. – Видать, крыша потекла у пацана. И ведь не достать его там – защита сработана на совесть. Такую дверь не всякая взрывчатка возьмет.

– Что ж делать-то? – жалобно спросил машинист. – А если он там помрет? Надо же как-то его оттуда извлекать. Спасать надо парня!

– А он когда по крыше тепловоза лазил, – подал голос из-за спины Марины Костя, – он как туда попадал? Я не видел, чтоб он на складской вагон переходил.

– Так он в окно, – светлея лицом сказал машинист. – Только кто ж полезет? Я не управлюсь, годы не те…

– Да нет проблем, отец, – хмыкнул Миха. – Я залезу. Нас этому учили, да и практика есть. Надеюсь, он окошко не додумается закрыть? Психи – они того, умные бывают.

– Иванов! – завопил из глубины вагона Роман Андреевич. – Немедленно сюда!

– Вот упырь, – проворчал Миха. – Сейчас ведь еще не пустит. Я рядом с ним, по инструкции, должен сидеть.

– Я ему все объясню, – успокаивающе сказала Марина и нехорошо усмехнулась.

Солдата с автоматом оставили на всякий случай в тамбуре, а сами двинулись обратно. Туда, откуда доносились полные ужаса крики Романа Андреевича.

За окнами по обеим сторонам от вагона убегали назад плотные стены совсем уже близкого леса. Стало заметно темнее. И Костя против воли ощутил, как где-то глубоко внутри шевельнулся страх. Экспедиция шла совершенно не так, как было запланировано, и могла в любой момент закончиться банальным крушением. Скорость у состава, конечно, все равно была относительно невысока, но сама мысль о возможности оказаться в лежащем на боку вагоне вызывала неприятный дискомфорт.

Возле Романа Андреевича и Вадика уже стоял полковник Кудыкин.

– Успокойтесь, ситуация под контролем, – говорил он, коротко поглядывая на приближающуюся по коридору процессию. – Тепловоз выполнит маневр по запасному пути и вернется обратно на станцию.

– Где мой второй телохранитель? – с надрывом, почти стонал чиновник. – Иванов!

– Товарищ полковник, – быстро сказал Миха. – Помощник закрылся изнутри. Разрешите, я через окно его достану? У меня есть подготовка. Вряд ли ваши солдаты умеют штурмовать вагоны на ходу.

– Хорошо, давай, – сказал Кудыкин. – Вон там за дверью есть пара толковых солдат – бери в помощь.

– Роман Андреич. – Миха оттеснил Вадика. – Разрешите, я отойду минут на пятнадцать – надо помочь машинисту кое с чем.

– Твое дело меня охранять, а не шляться где попало, – неожиданно грубо ответил Роман Андреевич.

Кудыкин в это время слушал торопливое бормотание машиниста, и с каждой секундой лицо его становилось все мрачнее. Стоящий рядом Костя отчетливо услышал, как полковник тихо сказал машинисту на ухо:

– Ты хоть примерно понимаешь, как далеко мы ушли с основной ветки? Если через пять минут не разберешься со своим придурковатым помощником, я прикажу пристрелить его через окно.

Машинист отпрянул в сторону и с испугом посмотрел на полковника.

– Иваныч, ты понимаешь, что мы в любой момент можем уйти под откос? – значительно громче спросил Кудыкин, и Костя вдруг понял, что свои слова полковник неофициально адресует испуганному чиновнику.

– Ну что, ваше благородие, – с презрением в голосе сказала Марина, наклоняясь так, чтобы посмотреть на Романа Андреевича, почти целиком спрятавшегося за спиной Вадика. – Дашь телака на десять минут или предпочитаешь в канаве сгнить?

– Пусть идет, мне что – жалко что ли?! – истерично взвизгнул чиновник и закрыл лицо руками.

– Все, быстро наверх, – тут же принялся командовать Кудыкин. – И побыстрей, побыстрей! Господа журналисты, оставайтесь здесь – мне совсем не нужны расследования с этим ЧП на уровне министерства.

Миха и машинист быстро зашагали в сторону перехода к складскому вагону.

– Вы не можете нас ограничить в получении информации, – запротестовала Марина. – Все отснятые материалы вам потом покажем и удалим все, что скажете.

– Марина, – проникновенно сказал Кудыкин, – поищите идиотов для своих манипуляций среди гостей нашего поезда. Позже. А пока я запрещаю покидать вагон. И никто вас ни в чем не ограничивает. Вы же пришли брать интервью у Романа Андреевича? Вот и берите себе на здоровье.

Когда за полковником закрылась дверь тамбура, Марина дернула Костю за рукав:

– К тепловозу, живо!

Они вернулись по коридору к оставленному у перехода в тепловоз солдату.

– Ну что, слышно что-нибудь? – спросила Марина, прикладываясь ухом к бронированной двери.

– Не, тишина, – ответил тот. – Вы бы голову от двери убрали. Она сюда открывается. Как бы не досталось вам, если изнутри ее резко откроют.

Марина послушно отступила в сторону и вперила требовательный взгляд в солдата:

– А что, служивый, давно у Кудыкина с машинистом конфликт?

– Не знаю, – равнодушно ответил тот. – Мне вообще-то обсуждать с вами начальство не положено.

– Ну, машинист тебе не начальник, – парировала Марина.

– Да все равно не положено, – спокойно сказал автоматчик, и Костя отметил про себя, что, в отличие от большинства совсем молодых солдат на бронепоезде, этот выглядел возрастным.

Несколько минут прошло в напряженной тишине. Продолжали торопливо отстукивать рваный ритм колеса. За дверью в вагоне охраны слышались голоса – видимо, Кудыкин прогнал зевак с крыши.

Внезапно поезд начал замедлять ход.

Заскрипели тормозные колодки, тело ощутимо потянуло вперед, и Костя даже уперся рукой в стену, чтобы не упасть.

– Похоже, Миха все-таки забрался в тепловоз, – подмигнула Марина автоматчику, но тот лишь слабо улыбнулся в ответ и ничего не ответил.

Вдруг откуда-то снаружи раздался резкий хлопок. По вагону прошел гул, по крыше прокатился металлический звон. Марина с непониманием уставилась в потолок, Костя растерянно закрутил головой. И лишь солдат, до того расслабленно стоявший у стены, весь сжался, оскалился и шагнул к внешней двери.

Снаружи кто-то сильно забарабанил в бронированный борт тяжелым молотком, да так быстро, что оставлялось только удивляться крепости рук бегущего вдоль состава хулигана. Поезд перешел на экстренное торможение: почти весь шум теперь перекрывался свистом тормозных колодок. Солдат выглянул в смотровую щель, а затем отодвинул небольшую заслонку и выставил наружу автоматный ствол.

– Это что? – громко спросила Марина. – Нападение?!

Откуда-то сверху, едва слышимый, но все-таки отчетливо различимый, раздался пронзительный человеческий вопль. И тут же загрохотало сразу несколько пулеметов. Судя по звукам – из вагона охраны и с крыши складского вагона. А затем, сперва в один в борт бронепоезда, а следом и во второй, словно сыпануло металлическим горохом.

Марина испуганно присела и отползла к противоположной стене. Автоматчик прижал приклад к щеке и дал короткую очередь куда-то наружу. Грохот автомата в тесном помещении оглушил и заставил Костю закрыть руками уши. На пол посыпались дымящиеся гильзы. Воздух мгновенно пропитался запахом горячего металла и пороховой вонью. Костя сперва боялся подняться, но потом любопытство пересилило и он, схватившись руками за какой-то выступ, осторожно выглянул в смотровую щель на второй внешней двери. Прижался коленями к двери, всмотрелся…

На фоне медленно уползающей вправо стены леса, длинными перебежками перемещались фигуры людей в камуфляжной одежде. Судя по вспышкам выстрелов и новой порции тяжелых ударов в борт, они стреляли по бронепоезду. Причем было их достаточно много, и, судя по всему, они загодя рассредоточились вдоль путей: впереди по ходу движения, на темном фоне леса, также начали сверкать вспышки выстрелов.

Россыпь гулких ударов в броню совсем рядом со смотровой щелью заставила Костю отпрянуть в сторону. Он прижался к стене тамбура и с надеждой посмотрел наверх. Как раз в этот момент почти синхронно оборвался оглушающий грохот пулеметов на крыше и в вагоне охраны, и стала слышна хаотичная стрельба автоматов.

– Что происходит?! – закричала Марина, испуганно озираясь по сторонам.

– Ложитесь на пол и лежите, – быстро оглянувшись, сказал автоматчик. – Первый раз такое вижу: нас вроде как пытаются взять штурмом. Эх, напрасно начали поезд тормозить!

Он отвернулся и дал несколько коротких очередей. Снова откуда-то сверху донесся рокот пулемета. А затем жуткий грохот на несколько секунд оглушил людей. Вагон ощутимо вздрогнул и словно бы даже накренился, заскрипев всеми своими сочленениями.

– Ого! – заорал автоматчик. – Это чем же по нам вдарили?!

Со стороны тепловоза послышались пистолетные выстрелы, а следом – душераздирающий вопль. Межвагонная дверь распахнулась и на пороге появился тот самый молодой парень, которого Костя недавно видел на крыше тепловоза. Его искаженное лицо было похоже на кровавую маску, на плече, быстро пропитывая ткань спецовки, расплывалось темное пятно. Парень обвел тамбур безумным взглядом, закатил глаза и рухнул на пол. Следом в дверном проеме возник взъерошенный Миха с пистолетом в руке. Его галстук был наполовину распущен и лежал на плече, лицо походило на звериный оскал, а поперек белой рубахи, прячась под костюмом, набухал ярко-алым длинный порез.

Заметив Костю, Миха кивнул ему, плюнул на лежащее тело и лишь после этого хрипло сказал:

– Прикинь, пытался поезд остановить, паскуда. А если встанем – каюк, возьмут нас штурмом. Тепловоз водить умеешь? А то машинист может и не добраться сверху-то.

– Неееет, – слабым голосом сказал Костя. – Я никогда не пробовал даже…

– Что происходит, Миша? – испуганно спросила Марина. – Кто на нас напал?

– Да какая разница? – бросил Миха. – Выскочили из леса, обстреляли толпу на крыше и бегут следом, видимо надеются, что остановимся. А этот гад как раз тормоза зачем-то врубил. Свяжите руки козлу, а то вдруг очухается. А я попробую ходу прибавить этому аппарату.

Он вернулся в тепловоз, хлопнула дверь.

– Эй, я умею! – запоздало крикнул автоматчик, потом вытащил из кармана и бросил Косте пучок пластиковых стяжек. – Вяжи ему руки. А я Мишке помогу.

Костя взял одну стяжку и принялся неумело ворочать раненого. Тот застонал, но глаз так и не открыл. На полу медленно растекалась темно-красная лужа. С обеих сторон в бронированные борта поезда снова посыпались тяжелые удары. В соседнем вагоне загрохотали пулеметы, глуша все прочие звуки. Марина испуганно закрыла голову руками и замерла. Поезд перестал тормозить и, кажется, снова принялся набирать ход. Еще несколько минут гремели выстрелы и жутко долбили в борта пули, но вскоре все стихло.

Дверь из вагона охраны открылась и на пороге появились машинист и Кудыкин. Следом за ними в тамбур протиснулись двое солдат. Голова полковника была небрежно перевязана окровавленным бинтом, но голос не утратил твердости.

– Иваныч, ты давай тут не застревай, – скомандовал Кудыкин, заметив лежащего на полу помощника машиниста. – Мы тут и без тебя разберемся. Так, дамочка, оператор – дуйте в вагон, нечего вам тут делать. Бойцы, этого тащите в ближний отсек и зовите медика. Если гнида сдохнет, я медика сам удавлю.

Машинист горестно сказал «Эх, Петька», но послушно бросился в тепловоз.