Текст книги "Запасной путь"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Андрей Амельянович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

6

Поезд неспешно двигался в сторону Периметра, ограждающего Зону отчуждения. За непривычно маленьким окном мимо проносились кусты и деревья, заросшие высокой травой открытые пространства и небольшие перелески. Колеса гулко отстукивали свой незатейливый ритм, вагон немного покачивало, и если бы не пулемет, торчащий казенной частью из противоположной стены, можно было бы подумать, что ничего особенного в этом коротком путешествии нет.

Но пулемет отчетливо торчал не только темным пятном с пристегнутой зеленой коробкой, набитой патронами, но и запахом машинного масла, тусклым блеском металла и слабым звяканьем какой-то незакрепленной детали. Так же чужеродно смотрелись внутренние бронешторки, рычаги внешних бронеставень, ящики с боеприпасами возле каждой бойницы и оружейная зарешеченная пирамида с автоматами внутри.

Наташка ушла к своему шефу, про журналистов все словно забыли, а Марина и Костя даже не пытались выйти в общее пространство вагона, чтобы не провоцировать лишний раз недовольство большого начальника. Тем более, что ничего особо интересного пока видно не было. Вскоре, правда, к ним пришел один из телохранителей Романа Андреевича – здоровый, очень коротко стриженный, молодой парень, – представился Вадиком и чуть смущенно попросил сигарету.

– Роман Андреевич не любит, когда курят, – словно оправдываясь, сказал он. – Вот и не дал с собой курева купить. Теперь курить охота – аж уши пухнут.

Уши у Вадика были вполне нормального размера, но выражение лица свидетельствовало о вполне реальных муках завзятого курильщика. Черный пиджак, белая сорочка и строгий галстук только усиливали безотчетное желание пожалеть страдальца.

– Пошли, – сказала Марина, поднимаясь с места и вытаскивая сигареты. – Надеюсь, в тамбуре он нас не настигнет?

– Да не, – заговорщицки понижая голос, сказал Вадик. – Напсиховался, сел в углу и слушает губернатора вашего. Если при нем не курить – ничего не скажет.

– Я с вами, – сказал Костя, которому надоело сидеть на одном месте. – Скоро Периметр?

– Покурить успеем, – светлея лицом, сказал Вадик.

Костя давно курить бросил, но иногда не без удовольствия вдыхал дым, когда кто-то курил рядом. В просторном, непривычно широком тамбуре Марина с Вадиком отодвинули бронешторку на бойнице двери и закурили. Марина держала паузу, беззастенчиво разглядывая нового знакомого. Грубоватое мужественное лицо Вадика можно было смело фотографировать для рекламы любой табачной компании, но в большинстве жестов все еще сквозили подростковые замашки и Косте было очевидно, что напористая и острая на язык журналистка, если и не пугает телохранителя, то смущает наверняка.

– А что, Вадик, шефчик твой со всеми такой суровый? – сделала пробный заход Марина.

В том, что неугомонная репортерша попробует найти неофициальную информацию про чиновника из министерства, Костя даже не сомневался.

– Да это не мой шеф, – неожиданно легко «раскололся» Вадик. – Наш с Михой шеф рангом повыше будет. Просто Роман Андреевич ехать сюда не хотел. Наотрез отказывался. Все за жизнь опасался. Вот нас к нему на время командировки и приписали. Для спокойствия.

– А чего опасался-то? – неподдельно удивилась Марина. – Сразу же было сказано, что поездка абсолютно безопасна, поезд проедет туда-сюда по разведанной дорожке, и сразу домой. К борщу, драникам и горилке.

– Да кто его знает, – беззаботно ответил Вадик. – У каждого начальника свои заморочки. Мое дело – охранять тело.

Он выразительно отвел в сторону полу пиджака, чтобы слушатели могли оценить большой красивый пистолет в плечевой кобуре. Марина не подвела: удивление и восторг на ее лице смотрелись вполне естественно. Костя с интересом отметил, что глупое выражение лица напарницу явно молодит. Вадик расплылся в самодовольной улыбке. Стало понятно, что еще пара минут и Марина будет из него, что называется, «веревки вить».

Дверь в тамбур открылась и в накуренное помещение шагнул второй коротко стриженный «качок». Был он на голову ниже Вадика, но смотрелся даже более внушительно. И, в отличие от напарника, почти не улыбался.

– Здрасте, – сказал он сдержанно, оглядывая всех присутствующих. – Вадик, ты бы хоть сказал клиенту, что надолго отойдешь. Беспокоится уже.

– Да пусть беспокоится, – дружелюбно сказала Марина. – Немного – даже полезно для здоровья. А то и не поймет, что побывал в Зоне отчуждения. Ты ведь, Миха? Курить будешь?

– Вообще-то, не положено, – мысль задержаться в тамбуре явно показалась второму телохранителю соблазнительной, но долг требовал исполнить все положения инструкции. – Там хотя бы один из нас все время должен находиться.

– Что с ним может случиться за пять минут посреди такой толпы да в бронированном вагоне? – не без сарказма спросила Марина, протягивая Михе сигарету.

– Есть такое слово: «порядок», – со вздохом сказал Миха и взял сигарету.

– Порядок порядку рознь, – возразил Вадик. – Наш шефчик так себя никогда не ведет.

– Нельзя про клиента при посторонних, – недовольно сказал Миха и тут же виновато посмотрел на Марину: – Извините, ничего личного, профессиональная этика.

– Да брось, все понятно, никто не в обиде, – легко сказала Марина. – Костя, ты не в обиде?

Костя, стараясь не засмеяться, лишь покачал головой.

– Ну вот видишь, и он не в обиде, – весело сказала Марина. – Ну что, знакомиться будем? Или я у вашего господина теперь что-то вроде «персоны нон грата», и вам со мной общаться неположено?

– Вообще-то, неположено, – серьезно сказал Миха. – Но иногда так достает, что уже положить на его «неположено». Меня Мишей звать.

– Марина, – протянула руку репортерша и внимательно посмотрела Михе в глаза.

В тамбуре словно бы даже потеплело. Телохранители курили, явно наслаждаясь нежданной возможностью расслабиться, Марина легкомысленно смеялась и продолжала потихоньку тянуть информацию о Романе Андреевиче, Костя улыбался, вспоминая бывшую одноклассницу Наташку.

Вскоре поезд лязгнул металлом сцепок и принялся сбавлять ход. Тяжело вздохнув, Миха выбросил окурок и ушел в вагон. Следом двинулся Вадик, а Марина повернулась к Косте.

– Ну, что я тебе говорила? – сказала она, превращаясь из дурочки-хохотушки в привычную жесткую и умную Марину. – Настоящий скот, этот Роман Андреевич. Скот и быдло.

– Тебя с ним жить не заставляют, – рассудительно сказал Костя. – А все остальное – не твое дело.

– Тебе что же, и одноклассницу свою не жалко? – спросила с удивлением Марина. – Этот хорек совсем бедную девку загонял своими придирками. А мне показалось, что ты ей симпатизируешь.

– Тебе показалось, – чуть смущенно сказал Костя.

– Ну-ну, – хмыкнула Марина, но развивать дальше тему не стала и ушла внутрь вагона.

Когда дверь за ней закрывалась, изнутри донеслись вопли: кажется, Роман Андреевич был одновременно недоволен и телохранителями, и секретаршей. Костя прислушался к своим чувствам. Марина была права: начальник мог бы и помягче относиться к своей помощнице. Запредельная грубость чиновника вызывала теперь у Кости недоумение на грани с раздражением.

За окном проплыли уходящие в сторону от железной дороги столбы, с ровными нитками натянутой колючей проволоки, потом мелькнула еще одна линия заграждений с витками спирали Бруно. Да и небо тоже было наглухо перекрыто серыми непроходимыми заграждениями из стальных туч.

7

Поезд окончательно сбросил ход и остановился. Над головой загрохотали сапоги – кто-то прошел по крыше. Снаружи донеслось невнятное хрюканье системы общего оповещения. Надсадно взвыл и тут же оборвал свой вопль ревун. За крохотным бронированным окошком виднелись серые одноэтажные здания, обилие «колючки», шлагбаум и небольшая рощица то ли молниеотводов, то ли антенн. Вдалеке куда-то слаженно шагала небольшая колонна людей с автоматами за спиной. Судя по всему, экспедиционный бронепоезд готовился пересечь Периметр Зоны отчуждения. Костя открыл дверь тамбура и вернулся в вагон.

– Костя, ты куда пропал? – набросилась на него Марина. – Готовь камеру, скоро можно будет наверх подняться.

– А сейчас нельзя? – спросил Костя, провожая глазами несколько солдат, которые, забрав из пирамиды автоматы, прошли через дальний тамбур в следующий вагон.

Было слышно, как в соседних отсеках переговариваются члены свиты представителя министерства и губернатор.

– Сказали, что нельзя, – недовольно поморщилась Марина. – Секретный объект, снимать категорически запрещено. Смотреть и то нежелательно. Как будто может быть что-то секретное в колючем заборе и контрольно-следовой полосе.

– Там еще и минные поля, – напомнил ей Костя.

– Ага, сейчас залезу и срисую, где какая мина у них закопана. Все-таки военные – они повсюду тупые и упрямые.

С лязгом открылась дверь, ведущая в соседний вагон, в проходе появился полковник Кудыкин.

– Сейчас отправляемся, – сказал он, легко перекрывая мощным голосом все разговоры в вагоне. – Прошу всех отключить средства мобильной связи, поскольку даже обычный сотовый телефон может стать рядом с аномалией смертельно опасным предметом. Первые десять минут движения из вагона выходить категорически запрещается, а потом поезд сбавит вход и я приглашу всех на обзорную площадку.

Марина выразительно посмотрела на Костю и, кивнув в сторону Кудыкина, покрутила пальцем у виска. Костя демонстративно вытащил из кармана свой смартфон и достал из него батарею. Глядя на него, запустила руку в свою сумочку и Марина, извлекая большую красивую «раскладушку».

– А батарейку зачем вытащил? – спросила она, раскладывая свой телефон и начиная изучать что-то на его экране.

– На всякий случай, – пожал плечами Костя. – Даже выключенная система все равно не остается обесточенной – мало ли что?

– Полковник Кудыкин, можно вопрос? – неожиданно громко на весь вагон сказала Марина. – А нашей видеокамерой на обзорной площадке пользоваться можно? Не станет ли это угрозой дорогому Роману Андреевичу?

– Пока единственной очевидной угрозой на нашем поезде являетесь вы, Марина, – вежливо сказал полковник Кудыкин, появляясь в их отсеке. На лице его читалось желание выполнить свое предыдущее обещание и высадить надоедливую журналистку. – Электроприборы использовать неопасно. Да и с телефонами – не больше, чем перестраховка. Случаев, когда «электра» разряжалась в звонящий телефон всего и было-то штук десять-пятнадцать, не больше.

Марина быстро выключила телефон, вытащила из него батарейку и убрала все в сумку. Кудыкин усмехнулся, но ничего не сказал, а просто ушел в другой вагон. Костя по привычке принялся проверять объектив камеры, запасные аккумуляторы и карты памяти.

Поезд ощутимо дернулся, протяжно заскрипел сцепками и медленно тронулся с места.

– Ну а пока мы вынуждены находиться внутри вагона, – бодро раздалось из потолочных динамиков, – предлагаю ознакомиться с базовой концепцией, которая лежит в основе нашего проекта. А также, с основными направлениями дальнейшего его развития.

Костя по голосу узнал докладчика, которого успел послушать, прежде чем их выдворили с брифинга. Тонкая металлическая пластина на стене под потолком отъехала в сторону, открыв матовую поверхность телевизионной панели, на которой тут же появилось схематичное изображение бронепоезда, грубо нарисованная железнодорожная насыпь, а поверх нее рельсы и шпалы.

Судя по всему, это была запись, повторяющая смысл выступления первого докладчика на брифинге. Только теперь визуально отображались поля аномалий вдоль насыпи и спокойно движущийся по рельсам состав. Вот одна мультяшная аномалия распухла, поднялась краями вверх и коснулась борта бронепоезда. Картинка повернулась, демонстрируя разрез борта, состоящий из брони и множества слоев поглощающих материалов. Судя по красочной анимации, такой обшивке не были страшны ни высокие температуры, ни радиация, ни магнитные поля. Голос за кадром снова повторял о почти полной безопасности движения по старым железнодорожным веткам.

– Док, – перекрывая звук фильма, сказал в динамиках голос полковника Кудыкина. – Давайте закругляться с образованщиной, вы все это сегодня прекрасно на брифинге рассказали. Лучше запустите ролик по мерам безопасности.

Несколько секунд на экране продолжали происходить всевозможные неприятности, сквозь которые рисованный поезд мчался, даже не замедляя хода, а потом на рыжем фоне появились большие зеленые буквы: «Правила техники безопасности при следовании транспортом специального назначения через области с повышенной аномальной активностью».

В отсек нерешительно заглянула секретарша Романа Андреевича. И Косте вдруг показалось, что в их отгороженном с трех сторон углу стало немного светлее. Наташка всегда была красива, а когда начинала волноваться, от нее просто глаз нельзя было оторвать.

– Наталья! – обрадовалась Марина, – заходи, присаживайся. – Сбежала от этого индюка?

– Тихо, – испуганно прошептала девушка, – там слышно, если громко говорить.

– Противогазы и личные пакеты первой помощи находятся в ящиках под сиденьями, – монотонно вещал телевизор, одновременно показывая, как можно до этих самых ящиков добраться.

– Так ты не просто поболтать зашла? – с пониманием спросила Марина.

– Нет. Меня Роман Андреевич послал сказать, что будет говорить речь только один раз, и повторять не станет. Вот текст, можете заранее посмотреть, чтобы к ней подготовиться. Если считаете, что в нее можно что-то добавить – можете дописать ручкой на полях. Я посмотрю и отнесу ему на утверждение.

– Что, так сильно нашему барину хорошее впечатление произвести хочется?

– В случае крайней необходимости, каждому пассажиру может быть выделена персональная единица огнестрельного оружия, – продолжал надрываться телевизор.

– Ты не бойся, – мягко сказал Костя, касаясь плеча Наташки. – Садись, отдохни. Сейчас Марина посмотрит, что он там нацарапал.

– Это не он. Я пишу ему тексты, – скромно сказала Наталья, присаживаясь рядом с Костей.

– Даже не сомневалась, – сказала Марина. – Давай посмотрим, что там у нас получается? Мы ведь тоже заинтересованы, чтобы Роман Андреевич выглядел умным пацаном. А не тем бараном, которым на самом деле является.

– Тише! – шепотом взмолилась девушка. – Прошу вас, не нужно скандала. Он потом на мне и на ребятах из охраны злость срывает.

– Ладно, – ворчливо сказала Марина, погружаясь в текст речи.

Костя, сидя плечом к плечу с Наташкой и ощущая тепло ее тела, вдруг отчетливо осознал, что волнуется, как школьник. Несмотря на прошедшие годы и вереницу подружек, никогда не задерживавшихся больше, чем на несколько дней, Костя чувствовал, как учащенно стучит в груди сердце лишь потому, что Наташка просто сидит рядом.

Телевизор старательно рассказывал о местах хранения противорадиационных костюмов, о порядке действий в случае непредвиденной обстановки, о том, где можно находиться и что нужно делать до прихода спасателей, но Костя, погруженный в свои чувства, не слышал почти ничего. Судя по шуму за стенкой, остальные пассажиры тоже не особо вникали в нюансы техники безопасности.

Быстро сделав несколько пометок и вычеркнув пару предложений, Марина начала объяснять Наталье, что и почему следует изменить в речи Романа Андреевича.

– Наталья Петровна! – рыкнул из другого конца вагона Роман Андреевич.

– Она ушла в дамскую комнату! – громко ответила Марина, делая знак Наташке помолчать. – Носик припудрит и обязательно вернется!

Ролик в телевизоре закончился. Замолчали бубнившие до этого люди. На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая только шумом движения вагонов по рельсам и постукиванием колес.

– Приглашаю всех подняться на обзорную площадку, – сказал в динамиках голос полковника Кудыкина. – Для этого необходимо пройти в складской вагон. Прошу соблюдать осторожность.

– Подождем, – сказала Марина, прислушиваясь к оживлению за стенкой. – Пускай самые важные паразиты нам дорогу прощупают. Зона отчуждения все-таки вокруг.

Костя вздрогнул и повернулся к окну. Он совсем забыл о том, зачем оказался в этом поезде, и о том, что совершает, может быть, самое необычное путешествие в своей жизни.

Поезд двигался достаточно медленно, чтобы хорошо рассмотреть пейзаж за окном. Правда, рассматривать пока было нечего. Кроме полусгнивших столбов, с которых свисали оборванные провода, ни малейших признаков того, что они едут по самой настоящей Зоне, не было.

Шум за стенкой стих, и Марина решительно поднялась, легко увлекая за собой Костю с Натальей. Они прошли мимо нескольких пустых отсеков и кухонного уголка, где на длинном столе уже стояли непочатые бутылки с водкой и коньяком, после чего вышли в тамбур и легко перебрались по гофрированному металлическому коридорчику в следующий вагон. Замыкающий процессию Костя осторожно нес камеру в кофре.

Складской вагон оказался предсказуемо похож на обычный склад. Два ряда стеллажей с двумя проходами вдоль бортов вагона были заполнены ящиками и коробками, но бо2льшая часть снаряжения была просто затянута прорезиненной тканью. Через пару метров от тамбура из пола вагона на крышу вела прямая и крутая лестница. Костя обратил внимание, что потолок вагона опущен значительно ниже, чем в вагоне охраны, а это означало, что прямо под крышей склада тоже устроено какое-то хранилище. Через каждые пять метров в бортах вагона виднелись рычаги бронеставень, что, скорее всего, означало и наличие стрелковых щелей.

В открытом люке еще мелькали туфли последнего поднявшегося наверх человека, когда Марина уверенно шагнула на первую ступеньку. Костя галантно пропустил Наталью вперед и, проводив глазами стройные ноги, лишь частично прикрытые строгой юбкой, тяжело вздохнул. Рабочая поездка неожиданно превращалась в крайне волнующее, но практически бесперспективное свидание.

Поднявшись по металлическим ступенькам сквозь квадратный лаз, он осторожно шагнул на пластиковое ворсистое покрытие. Марина, взяв Наталью под руку, тут же увлекла ее куда-то в сторону. Костя осмотрелся по сторонам.

Обзорная платформа на крыше вагона была огорожена поручнями и уставлена по периметру широкими скамейками. Поезд шел медленно, так что можно было в относительном комфорте наблюдать за разворачивающимися вокруг пейзажами. Часть платформы уже была заполнена людьми, которых оказалось на удивление много. Деловые костюмы вперемешку с военным камуфляжем и синими спецовками научного состава экспедиции создавали впечатление странной вечеринки, собравшейся здесь по недоразумению.

Из-за множества механических звуков, порождаемых движением состава, голосов почти не было слышно, но по жестам и взглядам содержание большинства разговоров представлялось достаточно легко. Словно присутствуя на представлении театра пантомимы, Костя легко угадывал общую нервозность, опасения из-за неведомых опасностей и странное, словно извлеченное из детских воспоминаний, ожидание чуда.

Несколько особняком, крепко держась за перила, стоял Роман Андреевич. Выглядел чиновник одновременно возбужденным и несколько испуганным. «Свита» во главе с губернатором деликатно «не обращала внимание» на крайне нервную реакцию большого начальника. Тем более, что вокруг было на что посмотреть и помимо Романа Андреевича.

Бронепоезд двигался по открытому пространству, утыканному кое-где небольшими островками высоких деревьев. Лес, с которым досужие слухи связывали бо2льшую часть опасностей в Зоне, виднелся вдалеке, где-то на границе видимого пространства, оставаясь не более чем темно-зеленой полосой, закрывающей собой горизонт в нескольких километрах от зрителей. Вполне соответствуя сезону, господствовал желто-бурый цвет жухлой травы и ярко-желтое сияние готовых к листопаду крон деревьев. Периметр остался где-то позади, и теперь кругом лежала абсолютно дикая природа, не имеющая других признаков, что здесь когда-то вообще были люди, кроме железнодорожной насыпи.

Над головой раскинулось бледно-голубое небо, в блеклых кляксах растаскиваемых ветром облаков. Сквозь их белесую дымку свет солнца не слепил глаза, но давал достаточно тепла, чтобы люди не мерзли в костюмах и легких ветровках на крыше движущегося состава. Чистейший прохладный воздух хотелось вдыхать бесконечно: даже не верилось, что вокруг лежит территория, давным-давно признанная непригодной для жизни.

Из окошка тепловоза высунулся машинист – седой мужчина лет шестидесяти, – посмотрел вперед, сбоку от состава, явно не довольствуясь изображениями с обзорных камер, недовольно чиркнул взглядом по Косте, который как раз принялся расстегивать кофр, и спрятался обратно, оставив, впрочем, бронеставень открытым.

– Обратите внимание! – громко сказал полковник Кудыкин, – что рядом с железнодорожной насыпью нет почти никакой растительности. Это первый признак аномальной активности, хотя на первый взгляд больше ничего пока не видно!

Люди постепенно разбредались по всей смотровой площадке, многие стояли вдоль перил и с любопытством пялились вниз.

Марина оставила Наташку сидеть на скамье и решительно направилась в сторону Романа Андреевича, но по дороге была буквально перехвачена Кудыкиным.

– Марина, – сказал он вежливо, но твердо, – научный руководитель экспедиции, Ломакин Феоктист Борисович, как раз сейчас освободится. И будет готов дать вам интервью. Зовите своего оператора и проходите вон туда.

Марина ехидно посмотрела на полковника, но спорить не стала. Махнула рукой Косте и послушно двинулась за Кудыкиным в сторону небольшого металлического столика, намертво прикрученного к платформе. За столиком восседал давешний докладчик. Кругом бродили люди в костюмах, старясь держаться поближе к губернатору, который стоял рядом с Ломакиным и с фальшивым интересом слушал его рассказ о новой космогонической теории, объяснявшей, в том числе, и происхождение Зоны.

– Феоктист Борисович, – сказал Кудыкин, взмахом руки привлекая внимание ученого. – Представители краевой администрации слишком долго злоупотребляют вашим драгоценным вниманием. Давайте уделим немного времени и прессе. Как насчет объяснить основную концепцию возможности извлекать энергию из аномальных образований?

Ломакин живо обернулся к новым слушателям, а губернатор, бросив благодарный взгляд на Кудыкина, немедленно ретировался. Следом потянулись и «костюмы».

– А, это вы! – приветливо расплылся в улыбке Ломакин, обращаясь к Марине и делая приглашающий жест рукой. – Помнится, на брифинге вы сперва пытались задавать вопросы, а потом куда-то исчезли!

– Здравствуйте, Феоктист Борисович, – приветливо отозвалась Марина, присаживаясь напротив и делая Косте знак готовиться к записи. – Ну вот такая у нас беспокойная работа – везде надо успеть. Но уж теперь-то не отвертитесь и все расскажете любопытной журналистке?

Она легко рассмеялась, словно приглашая составить компанию, и Ломакин немедленно растаял: мелко затряс седой бородкой и довольно захихикал.

– Шумно, – пожаловался Костя, пристроив камеру на плече и оценив показатели уровня сигнала с микрофона. – Может петличку повесим?

– Я на свой заберу, – сказала Марина, извлекая из кармана продолговатый брусок диктофона и раскладывая на столе провод микрофона, – ты, главное, картинку сделай.

– Пошла вон! – рявкнул где-то за спиной Роман Андреевич.

Костя обернулся. Большинство людей вокруг тоже повернули головы и смотрели, как чиновник с искаженным в ярости лицом орет на свою помощницу. Наташка в испуге шарахнулась в сторону. Рядом с Романом Андреевичем немедленно появились оба телохранителя, всем своим видом давая понять, что готовы отразить любое нападение на «клиента».

– И вы пошли вон!! – неожиданно заорал чиновник, и Костя с удивлением понял, что Роман Андреевич буквально сотрясается от страха. – Толку от вас! Толку! Что вы сможете… Да ничего!

Вадик и Миха немедленно отступили в толпу. Чиновник оглядел всех страшным взглядом и вдруг бросился обратно внутрь вагона.

– А как же речь, Роман Андреич? – весело крикнула вслед ему Марина, но тот уже скрылся в люке, напоследок отчаянно взмахнув рукавами дорогого костюма.

– Какая-то патология, – с усмешкой сказала Марина. – Это не то, что не мужик – это даже не самец. Манекен для костюма. Ну что, Феоктист Борисович, продолжим?

Люди вокруг старательно делали вид, что ничего не произошло. Вслед за неадекватным большим начальником спуститься никто не решался. Только Миха, выждав паузу, кивнул Вадику, и оба телохранителя отправились следом за своим подопечным.