Текст книги "Свидание вслепую"

Автор книги: Ежи Косински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Они проехали по городу в его открытом автомобиле. Левантер отметил, что некоторые прохожие смотрят на них с нескрываемой враждебностью. Он спросил Джолену, чем вызвана их неприязнь, и она ответила, что это инстинктивная реакция горожан, которые знают ее уже многие годы и не привыкли видеть на людях с незнакомцем.

Она предложила Левантеру позавтракать в гостинице «Имптон Инн», где был лучший ресторан в городе. Официантка, проводившая их к столику, была любезна с Джоленой, но подчеркнуто суха с Левантером.

Когда они завтракали, появилась группа прилично одетых мужчин и женщин и села за соседний столик. Один из мужчин, бледный и строгий, осмотрелся и, когда увидел Джолену, у него отвисла челюсть. Он бросил пытливый взгляд на Левантера.

– Кто это такой? – спросил Левантер.

– Грег, – невозмутимо ответила она. – Помнишь, «щелк-щелк»?

– А остальные? – спросил Левантер.

Джолена обернулась и снова осмотрела их.

– Друзья, знакомые.

– Чем они занимаются?

– Все до одного бизнесом.

Левантер недоумевал:

– Насколько я помню, Грег – юрист. Прежде чем ответить, она покопалась в своем салате.

– Унаследовав после смерти отца семейное дело, Грег порвал с юриспруденцией. Теперь он – глава компании «Имптон Консолидейтед», одной из крупнейших в штате.

– Ты была замужем за очень важной шишкой, – сказал Левантер, одновременно понимая, как мало она ему о себе рассказала.

– Именно что была, – сказала Джолена. – Потому-то все так на тебя и таращатся. Практически весь город принадлежит этой компании, а Грег – ее владелец. После того как я ушла от Грега, для меня здесь не осталось места. Все думают, что могут со мной не считаться. И, разумеется, они не признают тебя! – Она рассмеялась, взяла его ладонь и погладила на глазах у сидевших за соседним столом.

Левантер утешил себя мыслью, что в любой момент может улететь в Нью-Йорк.

– Когда ты ушла от Грега? – спросил он.

– Полгода назад.

– Это официальный развод?

Она убрала руку.

– Допустим, не официальный, но очевидный для всех жителей этого города.

– Но формально вы с Грегом все еще состоите в браке?

– Только формально. Что из этого? – Она с вызовом посмотрела на него.

– Не лучше ли тебе уехать из Имптона? – спросил Левантер.

– Одно время мне очень хотелось сбежать, – сказала она, – и начать новую жизнь. Но, как и многим до меня, мне стало ясно, что в этой стране мы принадлежим нашим семьям, а наши семьи нам не принадлежат. Только недавно прибывшие, вроде тебя, способны в один день изменить свою жизнь, обрести новые интересы, освоить новую профессию, испытать новые эмоции.

Левантер никак не отреагировал. Она смотрела на него с ироничной улыбкой.

– В одном журнале я прочитала, что средняя американская домохозяйка покидает мужа не раньше, чем ей исполнится тридцать пять, после пятнадцати лет брака и при наличии одного или двух детей. И почти наверняка в своем новом окружении она сохранит прежнюю прическу и будет носить те же самые платья, украшения и макияж. Более того, она с большой вероятностью будет встречаться с мужчиной, который и обликом, и профессией напоминает того, которого она покинула. – Она съела со своей тарелки немного салата. – Я изобрела способ убежать, оставаясь дома, – сказала она. – Я отыскиваю незнакомцев, как отыскала и тебя. – Она замолчала. – Но вчера со мной случилось нечто очень значительное.

– Что именно? – спросил он.

– Долгие годы я таилась в своем личном лабиринте, отрезанная от всего мира. И даже не понимала, кто такая, – с грустной улыбкой сказала Джолена. – Все мужчины, которых я встречала, были местными. Такими же местными, как я сама, и потому я знаю, по каким критериям они меня оценивают – в конечном счете это мои собственные принципы. Я невероятно признательна тебе за то, что не знаю твоих принципов. Более того, я и не хочу знать. Я не боюсь сделать или сказать что-то такое, что может тебе не понравиться, как боялась с другими мужчинами. Я – это я, в этом максимальный риск.

– Завтра я собираюсь улетать, – сказал Левантер.

Она молчала.

Прежде чем они покончили с едой, в дверях ресторана появились два Малых Американца и, немного замешкавшись на пороге, нерешительно прошли в зал. И снова, как вчера в баре, все уставились на них, а громкие голоса сменились приглушенным шепотом. Официантка высокомерно дала им знак следовать за ней и усадила в самом дальнем углу.

После завтрака Джолена отправилась домой отдохнуть. Левантер остановился перед витриной большого универсама, привлеченный выставленными в ней пистолетами, ружьями, карабинами и амуницией. До него дошло, что в этом цитате разрешена продажа огнестрельного оружия и что для его приобретения не требуется специального разрешения. Витрина предназначалась явно для того, чтобы привлечь клиента. Он вошел в магазин и, минуя стенды с журналами, полки с предметами личной гигиены и аптечный киоск, прошел прямо в оружейный отдел.

Какой-то молодой человек только что купил ружье и две коробки патронов. Продавец выложил перед ним еще две коробки.

– Подарок от нас, – сказал он, выписывая чек.

Клиент расплатился, взял свою покупку и удалился.

Продавец с улыбкой обернулся к Левантеру.

– Чем могу быть полезен?

Левантер рассматривал пистолеты и револьверы под стеклом. Продавец также опустил на них взгляд.

– Вот некоторые образцы того, что у нас есть, – сказал он. – Скажите мне, какое у вас оружие, и я постараюсь подыскать, что вам к нему понадобится.

– У меня нет оружия, – сказал Левантер. Лицо продавца выражало удивление.

– Вам нужно оружие для самообороны или в качестве хобби? – спросил он.

– Для самообороны в качестве хобби, – с улыбкой ответил Левантер.

– В наши дни оружие – единственное хобби, в котором нуждается мужчина, – согласился продавец. Он запустил руку в ящик и достал револьвер. – Как насчет этого? Настоящий шестизарядный красавец. Легко заряжать, легко стрелять, легко прятать.

Левантер осмотрел револьвер. В момент опасности достаточно только нажать на курок. Он покачал головой.

Продавец склонился к прилавку и доверительным тоном сказал:

– Известно ли вам, что акты насилия чаще всего совершаются против чужаков? В прошлом году треть убитых не знали тех, кто на них напал. – Он положил револьвер назад в ящик. – Каким бизнесом вы занимаетесь?

– Инвестированием, – ответил Левантер.

– Много путешествуете?

Левантер кивнул.

– В таком случае вам подойдет сорок четвертый «Бульдог»? – Он достал другой револьвер. – Необычайно легкий и удобный, его нетрудно спрятать. Лучшая инвестиция, которую можно сделать в наши дни.

Левантер сделал вид, что это для него малоубедительно.

Продавец попытался применить еще одну хитрость.

– Вы женаты или холостяк?

– Холостяк. Бездетный.

– Где вы проводите большую часть времени– в городе или за городом?

– В больших городах.

Продавец достал два длинноствольных пистолета.

– Один из них может вам подойти – пятнадцатизарядный парабеллум. Изготовлен на заказ для районов со смешанным населением, если вы понимаете, что я имею в виду. – Он подмигнул. – Но что касается скоростной стрельбы, то лучше этого пса не найти, – добавил он, передавая Левантеру еще один пистолет. – Настоящий дикарь! – сказал он. – Одиннадцать выстрелов в секунду! Про него говорят, что ему нравится стрелять и он стреляет, чтобы понравиться. – Судя по всему, продавец был в восторге от своего остроумия.

Пистолет в руке Левантера казался холодным и гладким.

– Вчера сюда заходил один человек, – сказал продавец. – Черный, прилично одет, говорит с акцентом. Вероятно, из числа тех темнокожих дипломатов, что сотрудничают с «Имптон Консолидейтед» по организации сафари в странах, где черные убивают друг друга, как мух.

Левантер на это замечание никак не отреагировал.

Продавец перешел прямо к объяснению:

– Я выложил перед ним лучшие образцы оружия, которые у нас есть: браунинг, беретта, смит-энд-вэссон, винчестер, кольт, «чартер армс»! Он выбирает из всего этого двадцатизарядный карабин «Моссберг», поглаживает его, ласкает, словно девушку, и как бы в шутку направляет в сторону улицы. Тогда я говорю: «Сударь, я готов предложить вам самую дешевую цену в городе, если вы приобретете несколько сотен этих игрушек для своих людей!» А он так сладко улыбается мне и говорит: «Мои люди счастливы были бы использовать их ежедневно!» Тогда я спрашиваю: «Из какой вы страны?» А он бросает на меня настороженный взгляд и говорит: «Из Гарлема, в Нью-Йорке!» – Продавец захихикал, и его живот заходил вверх-вниз.

Извинившись, что он не может пока принять окончательного решения, Левантер отложил карабин. Продавец был близок к отчаянию. Редкий клиент не находит здесь оружия на свой вкус, сказал он. Он уперся локтем о прилавок и провел ладонью по волосам. Вдруг поднял глаза на Левантера, словно увидев его в новом свете.

– Вы не будете возражать, если я задам вам вопрос личного свойства? – спросил он.

– Пли!

Продавец не уловил шутку Левантера и продолжал:

– Вы любите знакомиться с женщинами?

Левантер кивнул. Продавец сморщил лицо.

– Если я верно понимаю, в основном с замужними, – сказал он с осуждающим выражением на лице. – Это вы были в машине Джолены сегодня утром?

– Я, – признался Левантер.

– Так я и знал. Когда вы сюда вошли, ваше лицо показалось мне знакомым. Не советовал бы вам пересекать Грегу дорогу, – тихо сказал он.

– А что будет? – с улыбкой спросил Левантер.

Продавец отошел от прилавка.

– Скажу вам откровенно: если вы с ним встретитесь, вам понадобится не пистолет, а тяжелый танк. – И повернулся к новому клиенту, который только что подошел к прилавку.

Левантер вернулся в «Тафт». Но не успел он пройти во вращающуюся дверь, как его остановил внушительного вида полицейский с гладко прилизанными седыми волосами, в безупречно сидящем на нем мундире. Попыхивая трубкой, он любезно представился как начальник местной полиции и с улыбкой объяснил, что узнал Левантера по описанию, которое дал ему один из помощников. Он предложил Левантеру последовать за ним в полицейский участок, чтобы обсудить там, как он выразился, «один деликатный вопрос». Левантер сел в полицейскую машину.

В участке начальник полиции провел Левантера в маленький офис и запер за собой дверь. Они остались наедине. Полицейский указал Левантеру на стул, а сам сел напротив.

– Вы, конечно, вправе были отказаться ехать сюда со мной, господин Левантер, – сказал он, – но вы, как я вижу, человек разумный. Теперь, надеюсь, вы меня выслушаете и по-прежнему останетесь разумным человеком. – Он опустил одну руку на пояс, а другой погладил кобуру.

– Если вы хотите посоветовать мне убраться из Имптона, можете себя не утруждать, – сказал Левантер, медленно покачав головой. – Я уже решил завтра отбыть в Нью-Йорк.

Полицейский понимающе кивнул. Он пододвинул свой стул поближе к Левантеру.

– А как вы считаете, почему я хочу, чтобы вы уехали из города? – спросил он.

– Из-за Джолены.

Начальник полиции встал и подошел к окну. Несколько секунд он всматривался в улицу, потом резко махнул рукой, словно отметая замечание Левантера.

– На самом деле я хочу, чтобы вы остались в Имптоне. Примерно на месяц.

– Какого черта я должен целый месяц торчать в Имптоне? – удивленно спросил Ленвантер.

Полицейский взял со стола курительную трубку и набил ее табаком.

– Потому что вы здесь нужны, Джордж, только поэтому.

– Кому, интересно, я нужен?

Начальник полиции разгладил складки на брюках, потом добродушно посмотрел на Левантера, как бы извиняясь за то, что ему предстоит сейчас сказать.

– Начну с того, что вы нужны мне, нужны Грегу, нужны жителям этого города.

– И все же я собираюсь завтра улететь, – твердо сказал Левантер.

Полицейский на мгновение задумался, потом произнес:

– У меня есть возможность не допустить, чтобы вы ускользнули, когда я повернусь к вам спиной. – Слабая улыбка пробежала по его лицу. – По законам штата полицейские имеют право в неслужебное время ходить в форме и обеспечивать охрану частных лиц – работать охранниками в ночных клубах, в жилых домах, банках и тому подобное. Лично я, – тут он расправил плечи и втянул живот, – занимаюсь наймом охранников из полицейских для всех отделений «Имптон Консолидейтед». Они носят полицейскую форму и вооружены. Это позволяет ребятам немного подзаработать и уменьшает искушение брать взятки. Надеюсь, – с ухмылкой сказал он, – мне удастся убедить вас не покидать Имптон.

– Настоящая ловушка, – сказал Левантер. – А никто из этих парней не предпримет каких-нибудь действий, узнав, что их щедрый наниматель делает что-то незаконное? Случалось в этом городе, что кто-то на него жаловался? – спросил он.

– Вы хотите стать первым? – саркастически спросил полицейский. Потом уже несколько резче произнес: – Так или иначе, Грег хочет получить от Джолены безоговорочный развод. Она – самая обычная шлюха и отказывается дать ему развод, рассчитывая, что будет получать от него денежное обеспечение, если каждый уик-энд будет появляться в общественных заведениях с местными и заезжими мужиками. Увы, ее шантаж не работает. Но это еще не все. Из-за своего распутного поведения она потеряла родительские права.

– Джолена не говорила мне, что у них с Грегом есть ребенок, – сказал Левантер.

– Самая милая девочка в городе! Возможно, Джолена еще много чего вам не рассказала, Джордж. Но когда она вас подцепила, то вряд ли подозревала, что завела любовника, который ее погубит.

Левантер скривился:

– Чем же я так отличаюсь от всех других?

– Вы первый настоящий чужак, и к тому же иностранец. У вас нет своего бизнеса, нет политических связей, нет семьи, нет окружения, которое могло бы вас в чем-то обвинить, вы не ходите в церковь. У вас нет даже веских причин оставаться в Имптоне.

– Вы прекрасно выполнили домашнее задание, шеф. Откуда вы все это узнали?

Полицейский пожал плечами и одарил Левантера обезоруживающей улыбкой.

– По телефону, – ответил он, довольный собой. – Начал с проката автомобилей. Там вы упомянули несколько имен. Я пошел по этой ниточке и закончил беседой с тем ослом из агентства по заказу помещений, что подкинул нам этих крохотных человечков вместо детей, которых мы ожидали. – Он замолчал, как бы прикидывая, рассказывать ли Левантеру все до конца, потом продолжил: – Незадолго перед нашей с вами встречей мне позвонил по радиотелефону мой заместитель и сообщил, что вы собирались купить пистолет, но ничего не нашли по своему вкусу. – Он указал на пистолет, покоящийся в его кобуре. – Улучшенный «магнум блэкхоук». Длина ствола – шесть с половиной дюймов. Убойная сила – сто пятьдесят ярдов. Перезарядка – шесть секунд, – похвастался он. – В прошлом году он помог мне победить на чемпионате полиции штата по стрельбе.

Левантер осмотрел пистолет.

– Этим пистолетом вы собираетесь помешать мне покинуть Имптон? – спросил он.

– Я рад, что вы задали этот вопрос, – рявкнул начальник полиции. Одним из ключей на большой связке он открыл ящик стола. Он вытащил ящик и поставил его на стол прямо перед Левантером. В ящике Левантер увидел пистолет с глушителем, курносый револьвер, швейцарский армейский нож, стакан для воды и несколько пустых пузырьков из-под лекарств. Шеф подвинулся поближе к Левантеру и навис над ним.

– Один из учителей в Полицейской академии, акцент которого несколько напоминал ваш, как-то объяснил нам, что в США граждане пятидесяти штатов обязаны соблюдать миллионы законов и что они обороняются от этих законов посредством ста миллионов единиц огнестрельного оружия. – Пристально посмотрев на Левантера, он немного помолчал. – Американцев объединяет только Конституция и телевидение. – Он дружелюбно улыбнулся. – Разумеется, это не касается иностранцев и преступников, которыми занимается ФБР, снимающее у всех них отпечатки пальцев.

Подобно карточному игроку, собирающемуся сделать решающий ход, он стал вдруг серьезным.

– Вы иностранец, Джордж, и принадлежите к особому роду людей, оставляющих отпечатки пальцев. Я хочу, чтобы вы взяли поочередно все предметы из этого ящика, а потом положили обратно! – Он пододвинул ящик к Левантеру.

Левантер был ошарашен неслыханной угрозой.

– А что случится, если я откажусь? – спросил он.

– Вы прекрасно понимаете, что я все равно заставлю вас взять их в руки. – Полицейский тихо рассмеялся и снова похлопал по кобуре.

С отвращением Левантер один за другим вынимал из ящика предметы и клал их обратно. Когда с этим было покончено, шеф тщательно завернул их в бумагу, вставил ящик в стол и закрыл его. Потом сурово посмотрел на Левантера.

– Уверен, что для Грега вы будете великолепным свидетелем, – сказал он и кивнул. – С вами, да еще с вашим акцентом, у этой сучки, у этой изношенной подстилки в суде не будет ни малейшего шанса.

Он отворил перед Левантером дверь.

– Право превыше силы, – с улыбкой произнес он.

Когда они возвращались в «Тафт», начальник полиции обернулся к Левантеру и медленно и отчетливо сказал:

– Здесь поблизости много стоянок для трейлеров, где то и дело совершаются преступления незнакомыми нам бандитами из чужих городов. – Он продолжал доверительным тоном: – Если вы покинете город прежде, чем я вам это разрешу, тот или другой из предметов, на которых вы только что оставили отпечатки пальцев, будет найден вблизи места преступления – прекрасное доказательство того, что его совершили вы, когда были здесь. И тогда даже лучший нью-йоркский адвокат ничем не сможет вам помочь. Как видите, Джордж, я прибил вас к кресту без гвоздей!

Явно довольный своим заключением, он несколько минут ехал молча. Потом снова обернулся к своему пассажиру:

– В прошлом году один из безумцев Американской Нацистской Партии пошел здесь под суд за избиение достойного человека, иудаиста, участника какой-то конференции. И знаете, судья и защитники признали, что на процессе нациста против еврея, поскольку всем известно, что сделали нацисты с евреями во время войны, у последнего нет шанса найти непредвзятых присяжных. – Он рассмеялся от всей души. – Поверьте мне, они глубоко заблуждались! В США даже один из двадцати опрошенных об отношениях между нацистами и евреями во время Второй мировой войны не может точно ответить, что же между ними произошло! Единственные, кто здесь ненавидит нацистов, – это те, кто ставит их и коммунистов на одну доску. Кстати, – он сделал паузу, – когда вы учились в Москве, в университете, вы же наверняка были коммунистом?

– В коммунистической стране все университеты – государственные, а значит – коммунистические. Но лично я коммунистом не был, – ответил Левантер.

Шеф рассеянно его выслушал, потом продолжил:

– Представьте себя на процессе, скажем, по обвинению в убийстве. Присяжные поверят вашему объяснению того, почему вы приехали в Имптон, не больше, чем заверениям, что вы не были коммунистом или что отпечатки пальцев с вас снял начальник полиции Имптона. – Он хихикнул.

Левантер содрогнулся и достал из кармана куртки маленькое зеркальце.

– Что это? – спросил полицейский.

– Это зеркало, – ответил Левантер, положив его на ладонь. – Полированное стекло, покрытое сзади тонким слоем серебра, который позволяет видеть отражения предметов в лучах света. По-английски его иногда называют «стеклом для разглядывания».

– Я знаю, что такое зеркало! – оборвал его полицейский.

– Но вы сами только что спросили, что это такое!

Начальник полиции казался раздраженным:

– Зачем вы носите его с собой?

– Чтобы видеть себя. Лучшего способа придумать не могу. – Левантер посмотрел в зеркало и причесал волосы.

– Мне неприятно видеть, как вы это делаете, – с гримасой сказал полицейский. – Не забывайте, что свидетелем на процессе Джолены вы выступаете в роли любовника женщины, а не мужчины.

Они прибыли в отель, и Левантер вышел из машины.

Начальник полиции окинул его долгим, внимательным взглядом.

– Ведите себя прилично, Джордж! Иначе я подышу для вас здесь невесту, и вы уже никогда не покинете Имптон! – прокричал он, отъезжая от тротуара.

От скуки и беспокойства в связи с неожиданно затянувшимся пребыванием в Имптоне Левантер пролистывал местную газетенку, пытаясь отыскать в ней что-нибудь любопытное. В пригороде здесь находилась знаменитая научно-исследовательская лаборатория, и однажды он встретил в газете упоминание о заведующем, с которым несколько лет назад они с Жаком Моно встречались. Левантер решил туда съездить. Ученый его узнал и был рад предоставившейся возможности показать гостю весь лабораторный комплекс. Когда большая часть сотрудников ушла, он повел Левантера на экскурсию по лаборатории.

Левантер получил гуманитарное образование и в естественных науках разбирался слабо. Хотя хозяин старался избегать сугубо технической терминологии, большинство его объяснений работы различных приборов и аппаратов звучали для Левантера как чистая научная фантастика.

– Вот там, – сказал ученый, показывая через окно на гигантское сооружение, – находится линейный ускоритель. Чтобы пустить его в ход, уходит энергии столько, что померкнут все огни в таком огромном городе, как Чикаго.

– А что произойдет, если ускоритель взорвется? – спросил Левантер.

Слегка позабавленный этим вопросом, ученый махнул рукой:

– Конечно, несведущим людям это кажется странным, но смею вас заверить, что ускоритель так же безопасен, как детская колыбель, – сказал он.

Они перешли в другую лабораторию.

– А это сверхмощная центрифуга. Ее ротор прикреплен к гибкому тросу. Если трос оборвется, ротор вылетит, словно снаряд, способный пробить насквозь толстую бетонную стену.

– А какова вероятность этого несчастного случая? – снова поинтересовался Левантер.

Ученый рассеял его опасения:

– Близка к нулю.

Левантер увидел немало технических достижений: металлические баллоны, наполненные жидким азотом при температуре сто девяносто градусов ниже нуля; электронный микроскоп, позволяющий увидеть атомы в частичке золота; анфиладу комнат, стены которых покрыты фильтрами, абсолютно предохраняющими от вирусов; инструмент, способный нарезать вещество на ломтики тоньше, чем длина световой волны; и множество других чудес науки, назначения которых он толком не понял.

Потом ученый провел Левантера в микробиологическую лабораторию, где попросил его надеть белый лабораторный халат. Они прошли через два тамбура с тяжелыми дверями и оказались в просторном зале.

– Это главный центр наших исследований по иммунологии и цитологии, – сказал он и включил свет. Вдоль всех стен стояли клетки с мышами.

Не успел Левантер осмотреться, как вдруг увидел, что через зал пробежала мышь и юркнула под стеллаж, составленный из клеток. Ученый ничего не заметил.

– Температура в этом зале регулируется автоматически, – сказал он. – Чтобы предотвратить даже малейшие непрямые контакты между разными группами подопытных мышей, воздух, распространяющийся вертикальными потоками, нагнетается сто шестьдесят раз в час. Вот почему, – улыбнулся он, – здесь нет мышиного запаха, хотя мышей две тысячи, размещенных более чем по ста клеткам.

Левантер в восхищении покачал головой. Ученый продолжал:

– Каждой группе мышей мы вводим определенный тип сыворотки. Важнейшее условие опытов – содержание мышей в одной клетке изолированными от всех остальных. По этой причине воздух здесь не перемешивается, а поступает вертикальными потоками.

– А может мышь убежать из клетки? – как бы между прочим спросил Левантер.

– Эти клетки изготовлены так, чтобы это было невозможно, – улыбнулся ученый. – Убедитесь сами, – он подвел Левантера к клеткам, – решетки здесь настолько мелкие, что даже самая маленькая мышь не сможет сквозь них пробраться.

– А разве не может она убежать, когда ее помещают в клетку или вынимают для вакцинации? – спросил Левантер.

– Это исключено! Наши сотрудники, работающие с мышами, проходят специальную подготовку. – Как видно, скептицизм Левантера его позабавил.

Левантер наклонился якобы завязать шнурок. Под нагромождением клеток он увидел маленькую белую мышку, ноздри которой раздувались, а усы подрагивали. Он выпрямился.

– Хорошо, допустим, это невозможно, – согласился Левантер. – А что все-таки случилось бы, если бы, скажем, одной мышке удалось выбраться и некоторое время двигаться по залу незамеченной?

– В принципе это невозможно, – сказал ученый, посмеиваясь над своим гостем, – но, вероятно, эта мышь принюхалась бы, коснулась бы через решетку других мышей и заразила бы их всех. А так как в основе нашего эксперимента лежит анализ тканей мышей из строго изолированных групп, весь наш проект сразу утратил бы смысл. К счастью, это немыслимо. – Полагая, что тема исчерпана, он протянул руку к выключателю, собираясь выйти из зала.

Левантер мягко его остановил.

– А что, если я скажу вам, что, когда мы вошли в комнату, я увидел бежавшую по полу мышь?

Ученый удивленно на него посмотрел:

– Я был бы убежден, что у вас галлюцинация.

– А если бы я продолжал настаивать, что видел мышь?

– Значит, вы – жертва галлюцинаций.

– А если бы я поклялся, что видел ее?

– Значит, вы параноик.

– Насколько вы уверены, что в данный момент мышь не находится в этом зале на свободе?

Ученый повернулся к Левантеру, словно собираясь начать теоретическую дискуссию.

– Абсолютно уверен. Я хорошо знаю, как обслуживается лаборатория. На этой стадии эксперимента проявляется повышенное внимание, чтобы избежать подобных случаев. С мышами работают самые надежные и ответственные ученые, исследования которых – например, в области иммунологии, выращивания клеток, их деления – зависят от того, что происходит здесь, от точной вакцинации сывороткой мышей в каждой подопытной группе и тщательного контроля над ней. Люди в этой лаборатории педантичны и бдительны. – Он внимательно посмотрел на Левантера. – Теперь я вас убедил?

Но Левантер не собирался отступать.

– И все же, какова вероятность обнаружить сейчас в комнате сбежавшую мышь?

– Она равна нулю, – сказал ученый. – В конечном счете мышь – это не атом, – добавил он. – По сравнению с мельчайшими частицами, с которыми мы привыкли иметь дело, мышь показалась бы по размерам больше слона.

– Готовы ли рискнуть своей жизнью, чтобы не допустить такой возможности?

– Конечно.

– А этой лабораторией?

– Безусловно.

Левантер опустился на колени и заглянул под стеллаж. Мышь по-прежнему пряталась там. Он протянул руку, и мышь выбежала на середину комнаты. Там, увидев ученого, она замерла.

Ученый и зверек уставились друг на друга. Кровь отхлынула от лица ученого, а в глазах помутилось. Мышь понюхала воздух, пробежала через зал и снова спряталась под стеллажом. Прошло довольно много времени. Наконец ученый взял себя в руки и нажал кнопку тревоги. В комнату влетел молодой ассистент.

Ученый с трудом сдерживал гнев.

– Здесь бегает мышь! – рявкнул он.

Молодой человек не поверил.

– Но это невозможно! – сказал он.

– Я видел ее собственными глазами! Она прячется под клетками! – воскликнул ученый.

– Это иллюзия! – мягко заметил ассистент. – И вам, как и мне, прекрасно известно, что ни одна мышь не может убежать из клетки.

– Еще раз говорю, что ее видел, – настойчиво повторил ученый.

Явно не убежденный его заявлениями, молодой человек пытался успокоить своего начальника.

– Однажды мне тоже померещилось, что я вижу мышь, – сказал он.

Ученый был на грани нервного срыва. Когда он направился к клеткам, мышь выскочила и помчалась через зал, чтобы спрятаться под стеллажами у противоположной стены. Ошеломленный и растерянный, молодой человек опустил голову.

– Я просто не понимаю… это ведь невозможно…– бормотал он.

Не произнеся ни слова, ученый покинул зал. Левантер последовал за ним.

– Случаются вещи и похуже, – рассудительно сказал ученый, когда они вышли на улицу. – Раскалываются напополам танкеры. Падают реактивные самолеты. После прививок от гриппа наступает паралич. Что и говорить, общая компетентность и личная ответственность с каждым годом падает.

Размышляя вслух, ученый продолжал:

– Теперь придется заменить всех мышей, а все результаты, которые мы сообщили другим научным центрам, признать недействительными. Это же касается большинства открытий, которые мы обнародовали на научных конгрессах, семинарах и конференциях. Все отменить!

Левантер не мог ничего сказать в ответ.

– Человеческий фактор, – сказал ученый, – и вряд ли мы узнаем, кто именно виноват. И все же «Имптон Консолидейтед» будет продолжать оплачивать счета. – Казалось, эта мысль его взбодрила. – Какое счастье, что вам предложили остаться здесь и быть свидетелем на бракоразводном процессе Грега!

Обе стороны деловой нью-йоркской улочки были забиты машинами, поэтому Левантеру пришлось припарковаться сзади. Не успел он выключить двигатель, как на противоположной стороне улицы показалась полицейская машина. Опустив стекло, наружу высунулся сержант:

– Здесь запрещена двойная парковка! Езжайте дальше! – крикнул он.

– Я не могу! – парировал Левантер.

Сержант вылез из машины и, руки в боки, пересек улицу.

– Что значит «не могу»? Проваливайте, и все!

Левантер достал из кармана бумажник и медленно вынул из него водительские права и пластиковую карточку. На карточке значилось, что он, Джордж Левантер, является членом Американского Совета Глобальной Безопасности, расположенного в Вашингтоне, округ Колумбия. Совет был небольшой информационной организацией, регулярно опрашивавшей своих членов об их мнении по таким, например, вопросам, как «адекватность отражения телевизионной сетью американской военной мощи», и рассылавшей им размноженный на ризографе ежемесячник с результатами опроса. Членом Совета мог стать любой желающий, готовый платить ежегодный взнос в размере пяти долларов, включавший подписку на ежемесячник и стоимость членской карточки. Левантер вступил в Совет сразу по возвращении из Имптона.

Он протянул сержанту водительские права и – не без колебания – членскую карточку.

– Ваши ребята делают свое дело, а мы – свое, – бросил тот безразличным тоном.

Сержант мельком взглянул на права, затем принялся изучать членскую карточку. Левантер видел, как тот разглядывает символ Совета: американский орел держит в когтях земной шар, а над ним, обрамленный двумя армейскими звездочками, выписан девиз «Бдительность – это мир!»

Как и надеялся Левантер, сержант, разделяющий всеобщее смущение, вызванное серией публичных разоблачений деятельности Белого дома, ЦРУ и ФБР, пришел к выводу, что Совет – одно из элитных подразделений правительственной разведки, а Левантер – его агент. Он окинул взглядом соседние здания, а потом склонился к Левантеру:

– Отлавливаете их прямо здесь? – прошептал он, заговорщически морща лоб.

– Как видите, – подтвердил Левантер.

Без дальнейших расспросов сержант вернул права и карточку.