Текст книги "Лучший друг-миллиардер (ЛП)"
Автор книги: Эйнсли Бут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Эйнсли Бут
Лучший друг-миллиардер
Серия: Тайные миллиардеры #2
(про разных героев)
Переводчик: Анастасия Н.
Редакторы: Анна Б., Ленуся Л.
Вычитка и оформление: Юлия Ц.
Обложка: Таня П.
Глава 1
Тоби
Торонто
Станция Сент-Джордж
Конец июня
Я вижу девушку до того, как она замечает меня, и рад, что у меня есть немного времени рассмотреть, насколько она потрясающе выглядит, прежде чем она осознает, что я тот мужчина, с которым она должна встретиться.
Платье изумительно – юбка плывет вокруг ее ног, когда она выходит из метро, шифон облегает ее тонкое нежное тело. Волосы заколоты сзади, и в золотых локонах отражается свет ламп на станции метро.
Люди смотрят на нее, но ее это не волнует, то, как они смотрят – с благоговением, перешептываясь: «Вы знаете, кто она?», «Она, должно быть кто-то…»
И это так.
Кара Руссо. Аспирантка, задира, сплетница.
Младшая сестра моего лучшего друга.
Моя фиктивная невеста на следующий час.
Точнее… я ее фиктивный жених.
Я поправляю бутоньерку на лацкане пиджака. Ту, что она ищет глазами. Я отвечал за цветы.
Прикрепи орхидею к лацкану пиджака и возьми маленький букетик для меня. Так я смогу узнать, что ты мой жених. Я буду искать по цветам.
Она делает небольшой круг, осматривая толпу людей на платформе. Ее взгляд останавливается на парне в костюме в двух метрах от меня. Нет, не он.
Он не знает, какая ты особенная.
Продолжай искать.
Она смотрит в другом направлении, затем останавливается. Ее спина выпрямляется, а голова наклоняется в сторону.
Обернись.
Мне следует начинать нервничать. Она не понимает.
Давай, Кара. Обернись и посмотри на меня.
Она медленно поворачивается. Я как-нибудь найду способ объяснить все.
У меня цветы, в конце концов.
Я – эскорт, которого она наняла на день. Просто пока она об этом не знает.
Глава 2
Кара
Нью-Йорк
Верхний Ист-Сайд
Начало мая
Раз в месяц я прилетаю домой в Нью-Йорк на ланч с моей бабушкой.
Остальное время я посвящаю учебе в университете Торонто. Кофейный наркоман без какой-либо социальной жизни и жалоб.
Мои ежемесячные поездки могут показаться многим чрезмерными, но эти многие просто не знакомы с моей бабушкой.
Она боевая дамочка. Бабушка возродила неудачный бизнес своего мужа, а после того, как он умер в возрасте тридцати пяти лет, вышла замуж… еще четыре раза. Каждый новый брак – стратегический деловой ход. Слияния и поглощения.
В течение сорока лет она была генеральным директором в «Гладиатор Инк». Теперь же эта сомнительная честь выпала моему брату Бену. Но она все еще член совета директоров, и на наших ежемесячных встречах пытается уговорить меня занять ее место.
Чего я определенно не хочу делать.
Но я люблю свою бабулю, поэтому терпеливо слушаю ее хотя бы из-за того, что это отвлекает ее от другой серьезной заботы – моей личной жизни.
– Я даже ни с кем не встречаюсь, бабушка, – напоминаю ей, когда добираюсь до сэндвичей.
Она отодвигает тарелку от меня.
– Может потому, что ты продолжаешь наедать щеки?
Я закатываю глаза.
– Уверена, что невозможно поправиться от сэндвичей с водяным крессом.
Она одарила меня укоряющим взглядом.
– Мужчины не любят таких наглых женщин.
– Их потеря.
Я оказываюсь перед необходимостью избегать этих правил с Тоби. Никаких сэндвичей, никакой наглости… Звучит неправильно, но, с другой стороны, я ни с кем не встречаюсь.
И когда тебе двадцать четыре, а ты ни с кем не встречаешься, существуют некие потребности, которые становятся все более очевидными.
Не слияния и поглощения, поверьте. Скорее… мелкомасштабные эксперименты. Предварительное исследование, чтобы определить выполнимость… не уверена, чего именно.
Занятий сексом с парнем без выставления себя дурой. Ага. Хорошее начало.
Моя бабушка продолжает говорить, а я свернула в своих мыслях в город Извращений.
– Что я должна сделать, чтобы ты согласилась, юная леди?
Я смеюсь:
– Бабуля, я не хочу сидеть в совете директоров.
– Ты видела опционы на акции?
– Меня не заботят опционы на акции. – Я поднимаю руку. – И не говори мне, что это заботит мужчин. Я не собираюсь встречаться с магнатом или банкиром, или… кем бы то ни было еще, похожего на членов нашей семьи.
– Ты хочешь, чтобы мы оставили тебя в покое в этой твоей университетской лаборатории в той стране, – она хмыкает в сторону Канады, будто эта страна забрала меня от нее.
По правде говоря, я ухватилась за шанс провести международную границу между мной и моей семьей.
– Это правда так ужасно? Бен и Элана счастливы руководить семейным бизнесом. Я ребенок. Никого не волнует, чем я занимаюсь.
Бабушка задыхается от возмущения:
– Меня волнует.
– Забавный способ показать это, – бормочу я, подталкивая к себе тарелку с сэндвичами.
На этот раз она меня не останавливает, поэтому я беру два, чтобы показать ей, кто здесь главный. Я. Вот кто.
– Насколько я понимаю, твои гранты на следующий год еще не одобрены, – приторно говорит бабушка.
О нет! Я бросаю сэндвич, от которого собиралась откусить кусочек, грозно смотрю на нее, пока сквозь меня проходит ужас.
– Ты этого не сделала.
Семьдесят пять лет. Глава нью-йоркского семейного предприятия. И чистое зло.
– Сделала.
– Бабушка!
– Я хочу, чтобы ты вышла замуж и стала членом совета директоров. Посещала собрания всего раз в квартал. Остальное время ты можешь играть в ученого. – Она поднимает чайную кружку в воздух. – Мы обсудим это снова в следующем месяце.
Ладно, я не руковожу своей жизнью. А бабуля – да, и она знает об этом. Это… не круто.
Я смотрю на свой чай, желая превратить его в тройной латте.
– Нет, обсудим это сейчас. Ты не можешь… как ты даже… Пожалуйста, не заставляй меня бросать академическую жизнь!
– Пожалуйста, выйди замуж. – И одаривает меня мягким и одновременно непоколебимым взглядом.
– Я могу получить другие гранты.
Я же могу использовать свой трастовый фонд. Могу закончить программу и сбежать с цирком.
Вариантов много, но, на самом деле, это не так. Дело в том, что моя бабуля – сумасшедшая доминантная сучка, но все же моя бабушка, и к лучшему это или к худшему, она решила выдать меня замуж.
Поэтому я позволила ей думать, что она выиграла.
Я медленно кивнула:
– Ладно. Смотри. Я открыта для идей. Ну?
Она переводит свой взгляд на меня.
– Без шуток.
– Конечно. Но ты должна понимать, что на подобное нужно время.
– Не так уж и много.
– Ну, я не такая милая, какой была ты. Пожалуйста, не прекращай мое финансирование, и я соглашусь пойти на все свидания, на которые меня позовут. Я буду делать прозрачные намеки о моей любви к пионам и белому кружеву. Удостоверюсь, что оделась так, чтобы подчеркнуть мои широкие бедра.
– Не будь грубиянкой, Кара.
Я вполне уверена, что любой, кто захочет на мне жениться будет грубым, но это неважно. Я не собиралась ходить на свидания. Вообще ничего из этого делать не собираюсь.
Несмотря на то, что сказала бабуля, я определенно точно – стопроцентно – собираюсь повеселиться.
Глава 3
Тоби
По правде говоря, я хороший парень, на которого можно работать. Я люблю своих подчиненных, хорошо с ними обращаюсь и уважаю их умственные способности.
За исключением тех моментов, когда они становятся полными идиотами.
Я проглатываю ругательства, потому что не хочу напугать пожилую леди, сидящую напротив меня в первом классе рейса из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. Поэтому я яростно набираю сообщение, высказывая все, что на самом деле думаю.
Исправьте свои долбанные ошибки, не то я превращу вашу жизнь в ад, как только вернусь.
Но это было бы непрофессионально, поэтому я стираю слова, которые в полной мере показали бы мое разочарование от того, что у нас появились проблемы при разработке нового устройства памяти.
Наше ежегодное собрание акционеров через три недели.
Но получение результата носит обязательный характер. Если мы не представим новую разработку, совет насядет на нас, и начнется гребаное дерьмо.
А я не люблю дерьмо.
В конечном итоге, я легко отделаюсь – и, фактически, выиграю на резком падении цен, потому что скуплю разработки у недальновидных людей.
Но это отвлечет меня.
А отвлекаться я тоже не люблю.
Я никогда не был тем, кто играет по-быстрому и ведет свой бизнес только для того, чтобы делать деньги. У меня денег больше, чем нужно. В прошлом году я спонсировал национальный математический лагерь для детей в возрасте от восьми до двенадцати лет.
Нет, мне не нужны деньги. Мне нужна стабильность и спокойствие, тогда я могу сфокусироваться на реально значимых вещах – надирающих задницу продуктах, что изменят индустрию технологий. Это все, что имеет значение, и…
– Сэр? Мы заходим на посадку. Не могли бы Вы убрать свой ноутбук.
Я чувствую присутствие топчущейся рядом стюардессы, пока неистово допечатываю сообщение. Как только я заканчиваю набирать текст и отправляю письмо моему главному инженеру, захлопываю крышку ноутбука с благодарной улыбкой.
– Готово.
Она указывает на сумку от компьютера.
– Если не против, не могли бы Вы убрать ее под сидение перед Вами…
– Конечно.
Я убираю сумку в указанное место и достаю телефон, который уже подключен к беспроводной сети. Сигнал ловится на уровне трех тысяч метров, что означает, что у меня есть пару минут.
Я не потрудился даже выглянуть в иллюминатор. Я уже наблюдал виды Нью-Йорка с воздуха, по меньшей мере, сотню раз. Мои лучшие друзья живут здесь. Мои деловые сделки осуществляются здесь.
Десять лет назад я отправился на запад и обосновался в Силиконовой долине.
Как плюс, Тихий океан прямо за моим порогом. Трудно тягаться с подобным.
Я открыл мессенджер, которым пользуюсь для общения с Джейком и Беном.
Тоби: В городе. Ужин?
Имя Бена незамедлительно появляется в диалоговом окне.
Бен: Знаешь, что я ценю? Твое внимание.
Тоби: Ты не женщина, которую я пытаюсь впечатлить.
Бен: Я даже не собирался касаться этой темы.
Бен: Ладно, собирался. Боже, мне жаль женщин, с которыми ты встречаешься.
Бен: Ах да, я свободен для ужина. Подожди… Нет, может быть, нет. Подожди, Кара пишет. Она в городе.
Тоби: Позови ее с собой.
Бен: Скорее всего, я ужинаю со своей сестрой. Вопрос в том, пригласит ли она твою несчастную, антисоциальную, вечно исчезающую персону?
Сигнал обрывается, прежде чем я успеваю написать, что со мной она имеет гораздо больше общего, чем с собственным братом.
Когда мы приземляемся, и мой телефон снова ловит сигнал, приходит уведомление о дюжине входящих сообщений. Джейк, извиняющийся за невозможность поужинать с нами, так как у него завал на работе из-за того, что он завтра берет отгул, чтобы сводить свою девушку на «Мет-Гала» (прим.: Met Gala – ежегодный Бал Института костюма музея Метрополитен, обычно называют «Оскаром» индустрии моды). Бен, подшучивающий над моими навыками общения с женщинами – которые совершенно приемлемы, смею заметить.
Только потому, что я не использую их так часто, не значит, что я не знаю, как оставить женщину с удовлетворенной улыбкой на губах после долгой ночи.
Просто большую часть времени у меня другие приоритеты. Спасение мира, спасение моих родителей, создание империи.
И ужин сегодня вечером с двумя моими самыми любимыми людьми в мире, потому что Бен отправил название и адрес ресторана, который выбрала Кара.
Бен: Она согласилась следовать за тобой по пятам.
Не так давно Кара постоянно ходила за мной, как маленький хвостик, не скажу, что я возражал. Даже будучи подростком, младшая сестра Бена была удивительно любопытной умной девочкой, у которой не было времени на смехотворные драмы и вызванные бушующими гормонами конфликты.
Тоби: Конечно, она согласилась. Лишний из нас – ты.
Шесть лет назад Кара переехала из Нью-Йорка в Калифорнию, чтобы поступить в Стэндфордский университет. В течение четырех лет она жила буквально в нескольких километрах от меня, разделенная целым континентом с ее слишком-сильно-заботящимися братом и сестрой, командиршей-бабушкой и эгоцентричными родителями.
Таким образом, я был тем, кому она позвонила, когда на втором курсе ее забрала полиция кампуса. Это был первый секрет, связывающий нас.
Затем она подала документы на магистерскую программу в университеты по стране, и прошла только в Колумбийский. Вместо того чтобы принять предложение и провести дома два последующих года, она попросила меня о стажировке, чтобы оплатить программу другого университета за пределами страны.
Я не смог ей отказать. Это наш второй секрет.
По многим причинам, я устроил ее в другом кампусе – там, где я не работал.
За четыре года в Стэнфорде она изменилась, и ее тело расцвело, показывая, что она действительно выросла во всех смыслах. Если бы я не был осторожен, Кара могла бы стать для меня сильным искушением сделать что-то глупое.
Чертовски глупое, потому что она считает меня своим «братом от другой мамы».
Плюс другие причины, например – желание избежать осуждения семьи, которого она не заслужила. Она была столь же квалифицированным интерном «Старфиш Инструментэйшн», как и любой выпускник Стэнфорда.
Все, чего Кара хотела – быть свободной как птица, и я всегда буду прикладывать все свои силы, чтобы так оно и было.
Держать ее подальше от Нью-Йорка? Сделано. Быть человеком, который всегда ее выслушает? Сделано.
Я буду «ненастоящим братом», в котором она нуждается. Тем, который сделает для нее все, что в его силах. Тем, кто поддержит ее, несмотря ни на что.
Глава 4
Кара
Я слишком часто прилетаю домой в Нью-Йорк, чтобы повидаться с бабушкой, и знаю, что удобнее всего останавливаться у нее.
Но я перебиваюсь между домами брата и сестры. Преимущество проживания у Бена состоит в том, что там тихо, поэтому я останавливаюсь там, когда мне нужно поработать или поучиться.
На этих выходных такой необходимости нет, поэтому останавливаюсь в таунхаусе сестры, который располагается недалеко от бабушкиного дома. Вся моя семья живет в Верхнем Вест-Сайде. Даже родители обосновались здесь, что означало, что мама в течение последних двадцати лет сталкивалась с бесконечной чередой моих мачех.
Клянусь, мои родители – самые испорченные люди в мире, а то, что мы с моими братом и сестрой являемся нормальными людьми – заслуга бабули.
Я наношу последние штрихи в макияже – блеск для губ и тушь поверх сумасшедшего ВВ-крема Эланы – не полноценный макияж, но все же – ведь это всего лишь ужин с Беном и Тоби.
Когда твоя сестра – генеральный директор косметической компании, выйти из ее дома хотя бы без основы на лице нереально.
Надеваю сандалии и открываю дверь своей спальни и вижу, как один из моих племянников скатывается по перилам вниз со второго этажа. Затем следуют дикий вопль и смех маленького мальчика.
Пребывание в доме моей сестры – отличный способ для контроля над рождаемостью, хотя я обожаю четверых своих племянников.
Четверо мальчишек в возрасте до десяти лет.
Элана – сумасшедшая и, я уверена, снова беременна. Это перестало удивлять еще два ребенка назад, но я не упустила этот момент, что она решила пропустить сегодняшний ужин, чтобы остаться дома со своей семьей.
С четырьмя мальчиками и мужем, который не прочь поскандалить? Единственная возможность пропуска ужина с Беном и Тоби – если она не может есть суши.
Я знаю, что права.
Будь я хорошей сестрой, то сказала бы что-нибудь. Сказала ей, как рада за нее – а это так и есть. Предложила бы помочь, чем могу, потому что моя образовательная программа достаточно гибкая, чтобы проводить больше времени в Нью-Йорке.
Но прямо сейчас все, о чем я могу думать – безумное требование бабули, чтобы я нашла себе мужа.
Как, мать вашу, я могу сделать это?
Конечно же, не настоящего мужа. Это было бы сумасшествием.
Мне нужен брак по расчету. Может бы, с кем-то, кому нужна грин-карта и нравится чай.
Вопли снизу становятся громче.
– Дядя Бен! – взволнованный крик сопровождается тяжелым вздохом. Должно быть, младшенький запрыгнул к моему брату на руки.
Верно. Безумные планы подождут до конца ужина.
У Бена занимает несколько минут, чтобы высвободиться из детских объятий, поэтому мы приходим в ресторан в самый притык. Тоби уже ждет нас снаружи. Он стоит на тротуаре, прислонившись к зданию и печатая что-то в телефоне.
Всегда с головой в работе, как и Бен. Но есть кое-что другое в Тоби. Может то, что он переехал в Калифорнию, и сделал себе имя в уже и так переполненной индустрии. Что он живет по собственным правилам, на своих условиях. Он владеет большей частью активов в публичной торговой технологической компании, которую сам же и основал. Миллиардер в тридцать, филантроп, что может соперничать с Биллом Гейтсом, в тридцать пять.
Или может то, что я для него всегда была больше, чем просто младшая сестра Бена. Когда я была подростком, он поощрил меня подать документы в колледжи за пределами восточного побережья и вмешался, когда моя семья возразила. Он попросил Бена привезти меня в Калифорнию и устроил частную экскурсию по Стэнфорду.
И всегда прикрывал мою задницу, где бы я ни была.
Ага, он для меня своего рода герой, поэтому, когда я вижу, как нахмурены его брови и сжаты губы, это не раздражает, как в случае с Беном.
Я осознаю, что хочу знать, что его беспокоит, но нужно его отвлечь, потому что сегодня воскресенье… все заслуживают отдых.
Я предполагаю, что Тоби не заметил нас, выходящих из машины Бена, но, как только мы находимся в пределах его слышимости, он ухмыляется – все еще глядя в телефон – и говорит:
– Только Кара Руссо может заставить нас ехать так далеко ради суши.
– Я не заставляю тебя что-либо делать, – легко произношу я, останавливаясь перед ним и закрывая рукой экран его телефона. – Кроме того, тебе нравится, когда я выбираю рестораны.
Он не торопится, переводя взгляд вверх по моей руке к моему лицу и, когда, наконец, смотрит на меня, усмехается. Я усмехаюсь в ответ. Даже стоя на каблуках, я все равно ниже его сантиметров на двадцать.
Бен легонько бьет меня по руке и хмурится, глядя сначала на меня, затем на своего лучшего друга, будто только что понимает, что мы знаем друг друга и за его спиной.
– И когда это вы ужинали вдвоем?
Я закатываю глаза.
– Клянусь, ты думаешь, что я все еще в старшей школе.
– А разве нет? – подразнивает он, подмигивая, но я не уверена, что он шутит.
– Я провела пять лет недалеко от офиса «Старфиш Инструментейшн», помнишь? Я заставляла его водить меня в самые дорогие рестораны в Пало-Альто.
– Несколько раз, – мягко уточняет Тоби. Он больше не обращает внимания на свой телефон, просто убирает его в карман. И подталкивает меня в сторону ресторана, открывая дверь, слегка касаясь рукой моего плеча.
– После тебя, нарушительница спокойствия.
Я хмурюсь.
– Ты была подростком половину этого времени, – бормочет Бен.
Мне следует просто игнорировать его. Он типичный гиперопекающий старший брат – лает да не кусает. И мы говорим о Тоби. Я невинно смотрю на Бена.
– И взрослой оставшуюся половину.
Тоби ахает, и я поворачиваюсь к хостесс:
– Руссо. Столик на троих.
Глава 5
Тоби
Я понятия не имею, что сегодня произошло с Карой, но она в ударе. Бен выглядит растерянным, обеспокоенным и раздраженным. Так как последние пятнадцать лет мы провели, измываясь друг над другом, то велик соблазн позволить ему помучаться.
С другой стороны, я никогда не приставал к его маленькой сестричке, и джентльмен внутри меня хочет исправить это возникшее недопонимание.
К сожалению, есть небольшая часть во мне, которая застряла в странной ментальной петле между словом «приставать» и дерзким взглядом на лице Кары.
Что, твою мать, происходит?
Половину того времени она была совершеннолетней.
Гребаный ад, неправильное направление мыслей.
Половину того времени ты мог бы…
Не-а.
Я хватаюсь за меню, как только мы занимаем места. Благослови Христа за водителей.
– Кто хочет саке?
– Не Элана, – бормочет Кара, ее глаза все еще мерцают.
– Что? – Бен наклоняется вперед. – Поэтому она пропустила ужин?
Один я не догоняю?
– Она что?..
Кара посмеивается.
– Я так думаю.
Бен стонет, потирая пальцами лоб.
– Это объясняет, почему в нашу последнюю встречу она ела крекеры.
Кара ахает.
– У тебя была догадка, и ты ничего мне не сказал?
– До меня дошло после того, как ты сказала.
Я перевожу взгляд между ними несколько раз, и Кара решает сжалиться надо мной.
– Я уверена, что сестра снова беременна, – говорит она.
– В сотый раз, – добавляет Бен.
– Поздравляю? – спрашиваю я.
Кара кивает.
– Ох, определенно. Хотя уровень шума и так превышает все допустимые нормы.
Бен смеется.
– Думаешь, детей Эланы достаточно на всех нас, но это только еще больше подстегивает бабушку давить на меня «ты-должен-жениться» речами.
Глаза Кары распахиваются, всего на секунду, но она ничего не говорит.
Для Бена его бабушка – святая, которая никогда не ошибается. И даже если она давит на него, чтобы он остепенился, ему все равно сложно критиковать ее.
Она его наставник. Черт, она практически воспитала его после развода родителей.
– Это ее четвертый?
– Пятый. – Бен проводит руками по лицу. – И это здорово. Я рад за них. – Он хватает меню и поднимает руку. – Давайте закажем саке.
Конечно. Это крик отчаяния счастливого человека.
Я не понимаю, почему его так заботит, сколько детей у его сестры, и чувствую, что есть нюанс, о котором не знаю. О котором мне следует знать, чтобы разобраться, ведь мы друзья больше десяти лет.
Я пытаюсь вспомнить его реакцию в прошлый раз, когда она ждала ребенка. Два года назад? Возможно, когда мы были заняты оффшорным проектом для техподдержки.
До этого? Без понятия.
Я видел мальчиков Эланы. Они точная копия ее мужа. Бен любит их. Они даже оставались у него с ночевкой.
Он лучший дядя, чем я мог бы стать, если бы у меня были братья или сестры.
Ближайший путь, стать мне дядей – если у Бена появятся дети.
Господи. Биологические часики тикают?
Эти вещи вообще для парней?
Честно говоря, я не готов. Я поворачиваюсь к Каре одновременно с ней.
– Так как учеба?
– Как работа? – Она замолкает, посмеиваясь, и мы пытаемся еще раз. Снова в один голос.
К счастью, официантка приносит бутылку саке.
– Мисс Руссо, это подарок от шеф-повара. Он рекомендует его к тунцу.
Кара краснеет и поворачивается на стуле, махая рукой ухмыляющемуся японцу за стойкой.
– Ой, как мило!
Два миллиардера за столом, и эта прелестная аспирантка, с которой обращаются, как со знаменитостью. Понятно, почему ей нравится это место.
Пока мы ждем заказанную еду, я разливаю напиток. Потом мы говорим о работе, учебе, и, прежде чем осознаю, мы опустошаем тарелки с едой и бутылку саке.
Пока официантка принимает наш заказ на десерт, звонит телефон Бена. Он смотрит на экран и ругается под нос.
– Работа? – Кара скрещивает руки. – Мы можем отменить мороженое? – спрашивает она официантку извиняющимся тоном.
Бен качает головой.
– Нет. Ты можешь взять мою машину, чтобы добраться до Эланы. Я возьму такси.
Я прочищаю горло:
– Я могу подкинуть Кару.
Она с благодарностью улыбается мне.
– Прекрасная идея. Я не хочу упустить возможность поесть мороженое с зеленым чаем.
– Приоритеты расставлены, да?
Она решительно кивает.
– Я провела все утро, пытаясь урвать сэндвичи с водным крессом. Я заслужила десерт.
– Что? Придержи эту мысль, мне нужно услышать эту историю. – Я встал и пожал руку Бена. – Рад был увидеться, мужик.
– Прости, что убегаю.
– Я понимаю.
– Знаю. Тоби, проводишь меня до машины?
Я киваю, затем смотрю на Кару.
– Не смей есть мое мороженое. Я все равно узнаю.
Она подмигивает.
– Да ну?
Я качаю головой и следую за Беном. Флэтбуш-Авеню переполнена, поэтому машину Бена служащий еще не подогнал.
Он засовывает руки в карманы брюк и вздрагивает, смотря на небо.
– Нужно ли мне предупреждать тебя насчет моей младшей сестренки?
Я смеюсь.
– Нет. Клянусь, между нами ничего не было в Калифорнии. Она была ребенком.
– А теперь нет, – ругается он себе под нос.
– Кара красива, умна, талантлива… и не интересуется такими стариками, как я. Все. Не волнуйся.
– Ага. Она заслуживает кого-то получше, чем парни вроде нас, да?
Я хмурюсь, чувствуя себя неудобно от подобной характеристики – не потому, что он ошибается. Трудоголики, выбегающие из ресторана вечером воскресенья – ужасные парни. И это просто дело случая, что это Бен уходит, а не я.
Не то чтобы я хотел быть парнем Кары.
Чувство неуверенности во мне растет в считанные секунды. Я меняю тему.
– Что происходит?
– Я не знаю. Ты когда-нибудь чувствовал, что просто моргнул, а прошло уже десять лет?
Если честно, то нет, но говорить такое не кажется правильным.
– Конечно.
– Не чувствовал, мудак. Ты только веселишься на западном побережье.
Я оскалился.
– Это для души. Может, тебе следует перенести «Гладиатор Инк»?
Он рычит.
– Нет, нет. Я просто… – он замолкает, когда его машину паркуют перед нами. Водитель выходит из автомобиля, но Бен жестами показывает ему, что сам откроет дверь. – В следующий раз, предупреди нас раньше о своем приезде. И оставайся подольше. Я скучаю по твоей уродливой роже, – оглядываясь на меня, произносит он.
– Жизнь коротка, Бен. Если ты несчастен, нет ничего плохого в переменах.
***
– Осмелюсь спросить, чего хотел Бен? – спрашивает Кара, когда я возвращаюсь за столик.
– Он взял с меня обещание не тратить здесь много времени. – Не правда, но и не ложь.
Она не купилась на это. Кара вглядывается в мое лицо, ее глаза сужаются. Наша дружба может быть странной из-за «я-знаю-когда-ты-носила-брекеты» разницы в возрасте, но мы понимаем друг друга.
– Это не то, что я ожидала услышать.
– Хм?
Она краснеет, светлый оттенок розового окрашивает ее щеки, что делает ее голубые глаза еще ярче.
– Думаю, он предупредил насчет меня.
– Да, это тоже. – Странный разговор, который мы никогда не вели до этого. Я пытаюсь сгладить неловкость. – Но по-своему. Он просто хотел узнать правду, а не угрожал мне.
Она колеблется, когда нам приносят наши креманки с мороженым. Три нежных шарика, один – зеленый чай, второй – красные бобы и последний – ваниль у нее и манго у меня. Она погружает ложку в зеленый шарик, но останавливается и смотрит на меня.
– Я просто дразнила. Ты ведь знаешь это?
– Конечно. – И это не разочарование распустилось в моей груди. – Я сказал ему все как есть.
– Хорошо.
Она пробует первую ложечку и издает мягкий соблазнительный звук, что слишком женственно, на мой взгляд.
Или просто достаточно женственно.
– Ням, – шепчет она, ее глаза закрыты, а губы…
Ее губы.
Кончиком языка она слизывает остатки мороженого с верхней губы, и вся кровь в моем теле меняет свой курс.
Нет необходимости беспокоиться о насыщении кислородом органов, мой член стоит по стойке смирно.
Привет, рот Кары. Приятно познакомиться. Член Тоби, готов приставать к вам.
Я кашляю. Господи Боже…
– Все хорошо? – спрашивает она, смотря на меня в замешательстве.
Не-а.
Точно не хорошо.
Я прочищаю горло и беру ложку в руку.
– Я просто думал о твоем брате, – говорю я хрипло. М-да, Бен. Мистер Гиперопекающий. Мистер Семейные делишки. Мистер Возможно-хочу-ребенка. Да. Это хорошее отвлечение от неуместных чувств. – Думаю, он в паре шагов от того, чтобы заказать невесту по почте.
Она вздыхает.
– Моя бабушка произнесла мне «ты-должна-выйти-замуж» речь. Сегодня она надавила, как Бен и говорил.
Я хмурюсь.
– Почему? – В случае с Беном это имело смысл. Ему тридцать пять, он глава семьи. Я могу понять, почему его бабушка хочет женить его. Черт, я могу понять, если Бен сам захочет жениться.
Но Кара просто ребенок.
Нет, мы все вместе выяснили, что она уже не ребенок. Взрослая девушка, которая была ребенком некоторое время назад и которая слишком молода для подобных бабушкиных планов.
Она кривит лицо, зажмуривается, потом открывает один глаз и смотрит на меня.
– Думаю, у меня есть решение.
Что-то в том, как она смотрит на меня, – «не суди меня» или «могу ли я тебе доверять» – заставляет мою грудь сжаться.
– О чем ты?
Она медлит, потом переводит взгляд на свое мороженое. Еще одна ложка, еще один неприличный стон.
– Не хочешь рассказать мне?
Я пробую свое собственное мороженое. Великолепно. Сладкое кремовое, и неожиданные японские вкусы делают его намного интереснее.
– Вероятно, мне не следует.
– Я не скажу Бену.
Она нерешительно смотрит на меня.
– Правда. – Я дарю ей небольшую улыбку.
– Я верю тебе. Ты же не рассказал ему о моем аресте.
– Фактически, это не арест, записей ведь нет.
Я позаботился об этом.
– Верно. – Она вздыхает, прежде чем выпрямиться. – Я ненавижу свидания.
Прекрасно. Никаких свиданий. Ни один мужчина не будет достаточно хорош для тебя. Вспышки ревности, яркие и ожесточенные, даже более неожиданные, чем травяные нотки зеленого чая в моем мороженом. В отличие от десерта, нет ничего сладкого и вкусного в моем собственническом порыве. Это неправильно и неуместно.
– То есть выходить замуж в планах не значится? – удается выдавить мне. – Это правильно. Просто продолжай быть собой.
Продолжай быть веселой и замечательной и придерживаться целибата.
– Но бабуля права.
Нет, нет.
– Да ну?
– Для меня это не есть хорошо, да. Но она хочет этого, и…
– Ты выйдешь замуж только для того, чтобы осчастливить бабушку?
Ее глаза расширились от резкости в моем голосе.
Я сжимаю ложку в ладони и, посмотрев вниз, понимаю, что погнул металл.
– Я не знаю. – То, как падает ее голос, дает мне подсказку, что я сморозил глупость, которую, она надеялась, я не сделаю… я осудил ее, и она закрылась. Черт.
– Эй. – Я выпустил ложку из руки, дотягиваясь своими пальцами до ее запястья. Ее пальцы настолько маленькие по сравнению с моими, тонкие и длинные, как и вся она. Я игнорирую проходящие сквозь меня импульсы, когда прикасаюсь к ней. – Прости меня.
Она пожимает плечами.
– Я понимаю, что это смешно. Просто моя бабушка – все для нас, ты знаешь об этом?
Знаю. С одной стороны, это знак, что мне следует сосредоточиться на своем бизнесе и оставить семью Руссо жить так, как они хотят.
С другой стороны, жизнь коротка.
– Как насчет закончить ужин и прогуляться? Ты можешь рассказать мне, что бабушка хочет, чтобы ты сделала, а я приложу все усилия, чтобы не считать это ужасной идеей.
Она смеется.
Как же мне этого не хватало. Я достаю телефон из кармана.
– Эй, когда ты возвращаешься? Я лечу в Торонто завтра вечером.
– Во второй половине дня. – Она одаривает меня небольшой печальной улыбкой, но в ее глазах все еще пляшут смешинки.
Нет места для сожаления. Я уже перенес последние две встречи.
– Какая авиакомпания?
Она называет мне детали полета, бросая на меня «что-ты-делаешь» взгляд, и я отправляю сообщение своему ассистенту, инструктируя забронировать мне билет на ее рейс и пересадить Кару в первый класс, если вдруг она еще не там.
– Как долго ты будешь в Торонто? – спрашивает она, пока мы пробираемся сквозь оживленные улицы Бруклина.
– Всего день, как и здесь. У меня несколько запланированных встреч. Здесь, в Торонто, Лондоне, Дубае и Токио. На следующей неделе я снова буду дома.
