Текст книги "В первый раз"
Автор книги: Эйми Карсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Мне нравится эта, – произнесла Жак, рассматривая женщин на разной стадии беременности, написанных маслом. Она улыбнулась. – Для мужчин это всего лишь несколько шагов.
Блейк искоса посмотрел на Жак, собираясь выложить еще один аргумент в пользу женитьбы до рождения ребенка, но тут его прервал голос:
– Блейк!
Он обернулся и увидел, как к ним приближается подруга матери, Гейл Тейлор. Худая блондинка за пятьдесят, светская львица, она явно не брезговала предложениями об увеличении груди. Она, улыбаясь, обняла Блейка. Он представил ее Жак.
– А, да. – Улыбка Гейл стала шире. – Я видела клип с той звездой рэпа. Тем, кто предложил профинансировать музыкальную программу для клуба подростков. Мои поздравления.
Жак просияла.
– Спасибо, – ответила она. – Жду не дождусь, когда смогу вернуться к работе.
Естественно, она не упомянула, что для начала с нее должны снять обвинение. Но, как обычно, Жак не заморачивалась деталями.
Блондинка, заговорщицки подмигнув, наклонилась к Жак. Голос ее стал ниже.
– Я слышала, недавно напали на волонтера клуба, когда она шла к машине, – сказала Гейл. Сердце Блейка тревожно забилось, а Гейл продолжала: – Это не самый безопасный район. Будьте осторожны, Жак.
– Я там работала с тех пор, как окончила колледж. И до этого три года была волонтером. Она уверенно улыбнулась. – У меня никогда не возникало с этим проблем.
Выражение ее лица и тон подсказывали, что Жак была абсолютно спокойна. Но это ничего не значило, поскольку она вообще редко о чем-то беспокоилась, даже если это было действительно важно. Как, например, брак и ребенок.
И будущее малыша.
Блейк с трудом сдерживался.
– На волонтера напали? – спросил он.
– Прямо на этой неделе, – ответила Гейл. – Но сейчас она в порядке.
Он повернулся к Жак:
– Ты знала?
– Нет, – беззаботно улыбнулась она. – Но уверена, ничего серьезного.
– Вы шутите? – Гейл явно не была с ней согласна. – Ее избили до потери сознания. Коллега нашел ее на стоянке. Из раны на ее голове текла кровь.
Каждое слово доставляло Блейку нестерпимую боль, в уме рождались яркие образы. Отец в покореженной машине. Беременное тело Жак, распростертое на парковке.
Ладони Блейка вспотели, зрение затуманилось. Он мог видеть лишь розовые губы Жак, которые шевелились, когда она произносила какие-то фразы. Кажется, женщины вновь вернулись к теме работы в клубе. Но ее лицо расплывалось, накладывалось на лицо отца. Серое. Неподвижное.
Безжизненное.
Сердце бешено билось в груди, пот выступил на лбу. Накатила тошнота, горло жгло, желудок неприятно сжимался. Блейку нужно было прийти в себя. Пробормотав извинения, он развернулся и нырнул в толпу. Пролетел мимо портрета женщины в бумажном медицинском халате и бросился прямиком в туалет.
Блейк закрыл дверь с тихим стуком. Борясь с тошнотой, он оперся о раковину, мрамор был прохладным под его горячими руками.
Если бы он поел, возможно, его бы вырвало. Уговаривая себя держаться, Блейк неплотно заткнул раковину и набрал воды. Его тело дрожало от тревоги. Блейк наклонился над раковиной и уставился в маленький вихревой поток воды. Все бесполезно. Как бы Блейк ни старался, все, что он видел, – это безжизненное лицо отца, медленно превращающееся в лицо Жак.
Он умылся ледяной водой. Холод – как раз то, что нужно, чтобы прийти в себя. Вытерев лицо бумажным полотенцем, Блейк глубоко вздохнул и собрался с мыслями. Пора вернуться на вечеринку. Вернуться к Жак.
И надо придумать, как заставить ее принять верное решение.
Жак рассматривала портрет женщины, сидящей на столе для осмотра. Ее ноги прикрывала простыня. Взгляд Жак был хмурым и задумчивым.
– Я бы не хотела, чтобы это висело у меня на стене, – легко произнесла она, не замечая смятения, в котором пребывал Блейк. – Но я надеюсь, что ты предложишь цену за одну из тех женщин, которые ждут…
– Меня не интересуют эти картины, Жак, – грубо прервал он ее, пытаясь успокоиться и подавить нарастающий гнев.
Или хотя бы сделать вид.
Жак удивленно на него посмотрела:
– В чем проблема?
– Прямо сейчас, – начал он, изо всех сил стараясь приглушить голос, – проблема в твоем глупом упорстве отложить свадьбу. А еще в том, что мать моего ребенка каждый день проводит в опасной части города.
Жак развернулась к нему, словно приготовившись к битве. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она заговорила:
– Список правил не убережет тебя от беды. Мир полон опасностей.
Блейк усмехнулся, выказывая презрение к банальности ее утверждения. Эту банальность он ненавидел больше остальных.
«Это была случайность, Блейк. Смерть твоего отца – не твоя вина».
– Некоторые районы хуже других, и ты прекрасно это знаешь, – возразил он.
Просто очередной досадный жизненный факт из многих, которые Жак обычно игнорировала.
– Теперь мы семья, и мы должны подтвердить это официально.
Жак медленно вдыхала и выдыхала, пытаясь сдержать бешеные эмоции, рвущиеся наружу.
– У этого ребенка большая семья. Мама, папа и любящая бабушка, которая будет печь ему или ей ужасные кексы на день рождения. А Никки будет замечательной тетей, – произнесла она и, отвернувшись, перешла к следующей картине.
Неожиданно Блейку в голову пришла ужасающая мысль. Жак ведь может и отказаться. Она может никогда не произнести «да».
Блейк был вынужден наблюдать за ней боковым зрением. Жак с ее наплевательским отношением к безопасности, чьи действия привели не только к увольнению, обвинению и тюрьме, но также угрожали ее здоровью и даже жизни, выводила его из себя.
И Блейк должен был волноваться еще больше, так как теперь поведение Жак отражалось не только на ней самой, но и на ребенке.
Страх обуял Блейк, он решительно последовал за ней.
– Жак, – произнес он, приблизившись, – почему ты отказываешься узаконить наши отношения?
– Послушай, Костюмчик. – Она развернулась и посмотрела ему в глаза. – Я всегда мечтала о семье. Но…
– Так выходи за меня, – попросил он.
Ее глаза блеснули. Жак выждала несколько мгновений, прежде чем ответить.
– У меня уже есть официальная семья, – произнесла она низким голосом. – Я уже давно решила, что мне не нужен мужчина, чтобы вести полноценную жизнь. Твоя мать, сестра и наш ребенок – вот семья, которая мне нужна, – закончила она и направилась к следующей картине.
Блейк пораженно замер, уставившись на спину Жак; ее слова эхом отдавались в его голове.
Она никогда не скажет «да».
Прошло несколько секунд, прежде чем Блейк смог пошевелиться и вновь последовать за Жак.
Его страх разросся до угрожающих размеров, придав ему сил притвориться спокойным.
– Может, прекратишь убегать от меня? – спросил он, схватив Жак за руку и развернув к себе. – И почему, черт возьми, ты всегда ведешь себя неразумно?
Она резко вскинула голову, лицо ее побледнело. Мурашки побежали по спине Блейка. Он знал, что только все испортил.
Глава 12
Неразумная.
Слово не выходило у Жак из головы. Неразумная. Или, как сказал когда-то ее бывший парень Джейк, сумасшедшая.
Воспоминание, будто сверло, вкручивалось в сознание. Лицо Жак побледнело. Душа ее кровоточила. Она машинально положила руки на живот, ища силу у шрамов, олицетворявших битву, которую она вела в прошлом и которую выиграла. Ужасных демонов, с которым она столкнулась и которых сразила.
Самый большой шрам можно было почувствовать сквозь шелк платья. Чуть ниже – в целости и сохранности – лежал ребенок.
«Ты – борец, Жак. Ты – борец».
Но в данный момент она не ощущала способности сражаться. Она изо всех сил старалась не показывать разочарования, которое охватило ее, едва она услышала неромантичное предложение Блейка. Разумное и логичное, оно не имело ничего общего с любовью. Она была готова дать ему время, понимая, что новость о ребенке оказалась неожиданной. Но, к сожалению, речь Блейка сильно смахивала на навязывание его воли.
И теперь Жак задалась вопросом, вел ли он себя так только потому, что волновался из-за ее прошлого?
Она вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Знаешь, – начала она, с трудом скрывая дрожь в голосе, – то, что у нас будет ребенок, еще не значит, что мы должны пожениться. – Она выхватила свою руку. – Мы же не хотим, чтобы ты жил неразумно.
Ее сарказм не подействовал.
– Жак, – произнес он сухим тоном, который выводил ее из себя. – Ты не права.
Его попытки поступить правильно раздражали ее; ей хотелось вопить от безнадежности.
– Я не права? – произнесла она низким голосом. – По-моему, это ты пытаешься диктовать мне, когда выходить замуж. Где работать.
Жак знала, какое чувство управляет решениями Блейка.
Страх.
Она думала, он принял ее прошлое. Ее шрамы. Но это не так.
Гнев возрастал с каждой секундой. Но гнев этот был связан с болью. Мечта о счастливой семье разрушалась прямо у нее на глазах. Именно тогда, когда она, казалось, нашла свое место.
Сколько еще раз ей придется повторять один и тот же урок?
Жак закрыла глаза, прежде чем продолжить.
– И знаешь что? – добавила она. – Я мечтала о замужестве и семье, но никогда не думала, что это будет с мужчиной, который считает меня сумасшедшей.
– Я не говорил, что ты сумасшедшая, – возразил Блейк. – Ты перевираешь мои слова.
Жак взъярилась и сделала шаг вперед.
– Не указывай мне, что говорить! Ты назвал меня неразумной! – Она уперлась руками в бока. – А это почти одно и то же.
– Что плохого в том, что я хочу жениться на матери моего ребенка?
Жак уставилась на Блейка, разрываемая выбором: согласиться – потому что сама мысль о жизни без него причиняла боль, – или бросить ему в лицо «нет». Создавать семью с мужчиной, который считает ее ненормальной, будет пыткой. Жак не хотела еще раз проходить через те же испытания. Тем более по вине собственного мужа.
Жак сжала кулаки, ногти впились в ладони. «Выходи за меня, Жак. Я люблю тебя, Жак». Где все эти слова?
– Слушай, Костюмчик, – произнесла она, пытаясь скрыть ярость. – Если тебе сложно иметь дело с неразумной женщиной, ты не должен хотеть жениться на мне.
Блейк бросил на нее хмурый взгляд.
– Нам будет легче говорить об этом, если ты перестанешь сравнивать меня с кем-то из твоего прошлого, – произнес он. – Я – не тот, кто сбежал, узнав правду о шрамах.
– Нет, – ответила она. – Ты человек, который считает меня неразумной только потому, что я не позволяю собой командовать. Я не собираюсь следовать твоим глупым правилам.
– Жак, – продолжал увещевать ее Блейк, – я виноват в том, что моя мать потеряла мужа. Я виноват в том, что Никки потеряла отца. – Мышцы его лица напряглись. Жак была готова поклясться, что еще немного – и Блейк потеряет над собой контроль. – Я облажался и позволил отцу умереть. Я облажался и сделал тебя беременной.
Она была его неудачей.
Наступил тягостный момент, наполнив сердце Жак пустотой и лишив ее лицо остатков красок.
Блейк приблизился к ней вплотную, его лицо было хмурым.
– И я не собираюсь портить жизнь своему ребенку, – сказал он. – В этот раз я все сделаю правильно.
Жак моргнула, желая прогнать выступившие слезы.
– Отлично, Блейк. – Ее голос был сиплым, она с, трудом выговаривала слова. – Это заставит меня чувствовать себя желанной.
Понимая, что еще немного – и она окончательно потеряет контроль, Жак развернулась и направилась к главному выходу. Подальше от Блейка.
Но он схватил ее за локоть, будто собираясь проводить; по лицу было видно, что он расстроен.
– Я не то имел в виду.
– Я думаю, каждое твое слово – правда. – Сердце Жак бешено стучало о ребра. – Вот как тебе надо поступить, Блейк, – произнесла она, выдергивая свою руку. – Ты должен разобраться со своим чувством вины, только тогда сможешь решить проблему с Никки. Ты должен отпустить ее и позволить ей совершать ошибки. Тогда она почувствует необходимость их исправлять. И… – Она сделала глубокий вздох. Настал решающий момент. Жак не сможет быть с мужчиной, который сомневается в ее суждениях. – Я с удовольствием разделю опеку с тобой, – продолжила Жак, выпрямившись. Сердце ее было разбито. – Но твоя мать, Никки и этот ребенок – та семья, которая мне нужна. За тебя я не выйду.
Блейк в смятении запустил руку в волосы:
– Жак, ты беременна моим…
– Мне не нужно твое разрешение, – сказала она, ткнув его в грудь. – Мне не нужно, чтобы ты защищал меня от меня самой. И уж конечно, мне не нужен муж, который считает, что связь со мной – это ошибка. – Жак уставилась на Блейка, поражаясь, как разбитое сердце может все еще биться. – Видимо, твой список правил оправдал себя. Я неподходящая для тебя женщина.
С этими словами Жак повернулась и покинула здание.
Вскоре Блейк второй раз оказался в больнице. Никки должны были снимать гипс, и, к счастью, кабинет ортопеда ничем не напоминал кабинет доктора Мерфи. Здесь на стенах висели изображения мышц, костей и суставов, портреты спортсменов, выполняющих какое-либо действие. Блейк был доволен более мужским оформлением помещения.
Жизнь его была сейчас нелегкой. Он плохо спал и не мог сосредоточиться на работе. Впервые за несколько лет Блейк взял неделю отдыха. Все было бы прекрасно, если бы не постоянное беспокойство из-за пропавшей Жак. И из-за ребенка, и из-за будущего.
Пока они ждали врача, Никки перемещалась по кабинету на своих костылях, и это еще больше озлобило Блейка. И конечно, тема, которую выбрала сестрица, успокоения не приносила.
– Я все еще не понимаю, почему Жак так внезапно уехала, – сказала Никки, и сердце Блейка забилось чаще. Стук костылей сводил с ума. Она разочарованно вздохнула, продолжив: – Она выглядела расстроенной. А я думала, все будет в порядке, как только она найдет деньги на свой клуб.
Так и случилось, если бы Блейк не вывел Жак из себя, пытаясь заставить поступить разумно. И если бы она не была такой упертой и не пыталась связать его действия с нежеланием принять ее прошлое.
Сразу после благотворительного вечера Жак оставила на телефоне Блейка сообщение. Она сказала, что не хочет, чтобы он вел ее дело. Он попытался дозвониться до нее, но трубку никто не брал.
Блейк испугался, что Жак решит сама себя защищать и придет с суд одна. Тогда он связался с Сарой и попросил ее о помощи.
Блейк ненавидел быть вне игры.
Он попытался побороть противоречивые эмоции и обратил внимание на Никки.
– Жак ушла не из-за тебя, Никки, – произнес он.
– Я знаю, – спокойно откликнулась Никки, словно ни капли не сомневалась в этом. Она остановилась прямо перед братом и передала ему костыли, собираясь сесть. – Вы же поссорились, да?
Взяв костыли, Блейк подавил растущую панику и попытался стереть с лица обеспокоенное выражение. Он не хотел обсуждать свои проблемы с сестрой, но Никки была достаточно умной, чтобы понять: Жак ушла по его вине. И, каждый раз спрашивая его, Никки давила все сильнее. Сегодня она решила докопаться до истины.
– Что между вами произошло? – спросила она.
Блейк посмотрел ей в глаза. Рано или поздно он все равно должен будет рассказать правду. И он ничего не решит, если будет тянуть время.
– Жак беременна от меня, – произнес Блейк, опасаясь реакции сестры.
Никки резко выдохнула, и радость на ее лице могла бы рассмешить Блейка, если бы он не был так несчастен.
– У тебя будет ребенок? – уточнила она.
Неуверенность из-за будущего с Жак, из-за будущего его ребенка словно превратилась в ком, который всей тяжестью давил на живот. Блейку было тяжело дышать, его тошнило. Лицо выдало его мысли.
Никки внимательно посмотрела на брата:
– Но что ты такого сделал?
Блейк запустил руку в волосы и печально вздохнул:
– А почему ты считаешь, что плохое случилось по моей вине?
– Потому что обычно это так и есть, – спокойно ответила сестра. – Ты попросил ее выйти за тебя замуж?
– Типа того…
– Ты не можешь «типа того» попросить женщину выйти за тебя. Теперь расскажи мне, как все произошло, и, может, я сумею помочь.
– Я сказал ей, что мы должны пожениться.
Никки шлепнула его по руке, удар был довольно болезненным.
– Ты просто дурак, – произнесла она. – Ты сказал ей? – Сестра испустила горестный вздох. – Настолько же неромантичным ты был?
Лицо Блейка исказилось сожалением.
– Я не имел в виду, что должно быть так. Просто когда она сказала, что ты, мама и этот ребенок – все, что ей нужно, я… – Блейк тяжело вздохнул, с горестью осознав, что несет чушь. – Я утратил самообладание.
Он всегда был расчетливым парнем, никогда не проявлял волнения, даже в суде. Так куда же подевалось все его хладнокровие? Куда делся мужчина – непробиваемый даже в стрессовых ситуациях? Блейк знал ответ. Он был ослеплен видением умирающей Жак, мертвого отца.
Так кто из них позволял прошлому влиять на настоящее?
– Что в точности ты сказал? – продолжала допрос Никки.
– Я сказал, что она должна поступать разумно…
– Святой гуакамоле, Блейк! – выдохнула Никки. – Не могу поверить, что ты сказал беременной женщине поступать разумно. Мы не в восемнадцатом веке. Люди не обязаны жениться, если у них общий ребенок. И бога ради! Она же не свидетель, чтобы ты советовал ей, что и как говорить. Она – женщина, – произнесла Никки, заставляя брата чувствовать себя еще хуже. – Беременная женщина! И она вправе вести себя глупо – состояние позволяет. Нельзя было давить на нее своим авторитетом. – Сожаление, отразившееся на лице Блейка, немного смягчило Никки. – Ты ее любишь?
Любовь.
Блейк закрыл глаза. Если бы он не встретил Жак, наверное, был бы с Сарой. А если бы он встречался с Сарой, то сейчас она бы уговаривала его принять должность. Старался бы получить повышение. Она бы четко изложила ему свое мнение, и в результате Блейк выглядел бы полным дураком, реши он отказаться. И в конце концов он бы согласился и занялся работой, которая бы навсегда избавила его от волнений в зале суда. И он бы продолжил дело, которое – как он сейчас понял – стало петлей на его шее. И она затягивалась. Душила его. И делала несчастным.
Но Жак побудила его следовать зову сердца.
Жак освободила его…
Блейк уперся локтями в колени, голову положил на руки и уставился в идеально чистый пол.
– Да, – сказал он. – Я люблю ее.
Эта простая истина была где-то на краю сознания, насмехалась над Блейком. А признание правды только усугубило боль.
– И я упустил ее.
Никки принялась нежно водить руками по его спине, описывая круги меж лопаток.
– Уверена, все уладится, – бодро сказала она, пытаясь вселить в брата немного оптимизма. – Ты поступил так, как считал нужным. Заботился о тех, кого любишь. – Тугой узел в груди начал расслабляться, и Блейк благодарно взглянул на сестру. – По-своему, конечно, – раздражая всех и принуждая. – Никки улыбнулась. – Даже могущественному Блейку Беннингтону позволено совершать ошибки.
Ошибки. За одну из них заплатил жизнью его отец, и Никки осталась без родителя в двенадцать лет. Чувство вины больно кольнуло Блейка.
– Кстати, об ошибках, – добавила Никки. – Я забыла поблагодарить тебя за то, что пришел за мной больницу после несчастного случая.
– Это не было так уж важно. – Блейк попытался произнести это легко, но не вышло.
– Неправда, – ответила Никки. – Это важно. Ты бесил меня, но все же всегда был рядом. И ты знаешь, как мама… – Она замолчала.
Никки не закончила предложение. Она просто обняла брата.
– Да, – грубо признался Блейк. – Я знаю…
Абигейл была полна жизни и любви, но на нее нельзя было положиться. А ребенку иногда нужна поддержка. Блейк сделал все возможное, чтобы обеспечить таковой Никки. Но это было всего лишь данью справедливости, так как девочка осталась без отца.
Жак была права, говоря, что он должен быть честен с Никки.
Сестра прочистила горло и сказала:
– В любом случае я всегда могла рассчитывать на тебя.
Блейк вновь ощутил вину – выхода не было. Он должен был признаться и показать, что не заслуживает ее доверия.
– Это я виноват в смерти отца, – произнес Блейк.
Рука Никки замерла, она пристально посмотрела брату в глаза. Конечно, она была зла на него за то, что он отобрал у нее отца, когда она была маленькой. Сможет ли Никки когда-нибудь простить его?
Прошло несколько долгих мгновений.
Никки убрала руку и сказала:
– Я знаю, что произошло той ночью.
– Нет, не знаешь. Я…
– Я слышала вас с мамой разговор много лет назад, – спокойно прервала его Никки. – Дебош в колледже. Ты напился. – Тень улыбки мелькнула на ее губах. Полиция. Арест.
Она знала. Все это время она знала.
Никки замолчала, и Блейк задался вопросом, смогли он хоть раз одурачить эту умную девушку? Видимо, нет.
– Я горжусь тем, что ты стал великолепным адвокатом, Блейк, – мягко произнесла она, затем нахмурилась, словно не зная, как продолжить. – Но…
Наступила длинная пауза.
– Но?.. – поторопил ее брат.
– Но я помню. Как все было, когда отец был жив. Ты был веселым. Мне иногда хочется, чтобы не приходилось делать выбор.
Взгляд Никки напомнил Блейку взгляд отца. Там была мудрость, которой он раньше не замечал. Может, потому, что не присматривался.
Всегда есть выбор.
Страсть или разум.
Потребность или долг.
Почему нельзя выбрать и то и другое? Не это ли пыталась сказать ему Жак в тот день, когда они плавали на лодке?
«Что так подкосило тебя?»
Решение пришло. Блейк посмотрел на Никки:
– У меня есть еще неделя до слушания Жак. Ты поможешь мне вернуть ее?
– Конечно помогу, – ответила Никки. – Но что бы ты ни сделал, пусть это будет прекрасно.
Глава 13
«Опаздываешь на собственное слушание, Жак. Отлично».
Жак торопливо поднималась по лестнице здания суда, шепча ругательства сквозь стиснутые зубы. В руке она держала сумку. Утром ее вырвало, поэтому график немного сбился. И кто мог знать, что поиск места для парковки займет целых пятнадцать минут? В результате она встала очень далеко от входа, что тоже не помогло делу.
Жак все еще тошнило, когда она вошла внутрь, понеслась к лифту и отчаянно ударила по кнопке вызова. Сердце бешено билось, ладони вспотели. Жак нетерпеливо переступала с ноги на ногу, молясь, чтобы лифт поторопился. Посмотрев на цифры – показатели этажей, – она готова была закричать от отчаяния. Когда лифт замер на предыдущем этаже, она застонала и взглянула на часы. Она опаздывала уже на десять минут, а ей еще надо было подняться на четвертый этаж.
Ситуацию усугубляло то, что Жак знала: Блейк не будет сегодня защищать ее в зале суда.
В который раз с момента расставания заныло в груди. Никакая песня, сыгранная на гитаре, не передаст ее боли. Первые три дня прошли в жуткой печали. Затем Жак кое-как собралась с силами и занялась делами клуба. Хотя предстояло еще убедиться, что Саре удастся снять с нее обвинения, и тогда Жак сможет вернуться к работе.
Лифт наконец прибыл. Жак вошла внутрь и нажала кнопку нужного этажа. Странно, но страх потерять работу больше не мучил ее. Жак вдруг поняла, что с радостью променяла бы деятельность в клубе на Блейка, который любил бы ее и доверял ей. Но он не верил ей, не принимал всерьез ее слова и решения. И не принимал ее как мать своего ребенка.
Правда ранила, больно давила на сердце, но Жак постаралась забыть про грустные мысли. Двери лифта открылись, и она вышла. Сейчас не время размышлять над тем, что могло бы быть. От нее теперь зависит ребенок.
Сглотнув подступивший к горлу ком, Жак направилась по коридору. Ее трясло от волнения все сильнее, по мере того как она приближалась к дверям в зал суда, готовясь к наказанию. Или, может, к простому выговору.
Жак надеялась, что на выходе ее не будет ждать полицейский, который закует ее в наручники и поволочет куда-нибудь далеко.
Она была поражена, обнаружив, что все участники заседания столпились вокруг одного монитора и, кажется, даже не обратили внимания на то, что обвиняемая опоздала. Жак замерла, пытаясь свыкнуться с мыслью, что катастрофа, которую она со страхом ждала, превратилась в очередное заурядное событие.
– Жак! – послышался голос.
Она повернулась и увидела Никки и Абигейл в окружении нескольких детей и сотрудников клуба. Они расположились на одной из скамей, которые тянулись по залу суда, напоминая церковные скамьи. Такое сравнение пришло на ум не случайно – видимо, молитвы Жак были услышаны.
Жаль только, что главная просьба осталась без ответа.
Ободряющие улыбки друзей и новоиспеченной семьи, одобрительные жесты Абигейл были так нужны Жак, что она прослезилась.
Она сглотнула и помахала в ответ.
Надеясь, что ее опоздание так и останется незамеченным, Жак повернулась и по проходу направилась к противоположному концу помещения. И тут она заметила знакомую фигуру в темном дорогом костюме, и сердце ее забилось чаще. Дрожь пробежала по всему телу.
Шаги Жак замедлились. В этот момент Блейк обернулся и встретился с ней взглядом. Несколько секунд пришлось потратить на то, чтобы успокоиться.
Взгляд Блейка был тяжелым. Он смотрел на нее со смесью облегчения, восторга и голода, и тело Жак непроизвольно отвечало. Да, Блейк испытывал желание, но хотел ли он видеть ее? Или он просто обрадовался, что она в порядке, так как волновался за ребенка? Может, он вознес хвалу Небесам за то, что Жак наконец появилась и теперь у нее есть шанс избежать обвинительного приговора?
Сердце билось так громко, что казалось, стук можно было услышать во всех уголках зала суда. Окатив Блейка самым холодным взглядом, на какой только была способна, она прошествовала вперед и села рядом.
– Я опоздала, – прошептала Жак, поняв, что сделала глупость, предав себя прямо в руки Блейка. Осталось только шлепнуть его по руке и попросить перестать винить себя в смерти отца. – Не могла найти место для парковки.
– Не волнуйся, – прошептал он в ответ. – Они были заняты, так что никто не заметил.
– Где Сара?
– Я заплатил ей за отработанное время и сказал, что сегодня сам обо всем позабочусь.
Жак тяжко застонала:
– Пожалуйста, скажи, что не собираешься намеренно проигрывать мое дело, чтобы я не смогла вернуться на работу в клуб.
Его взгляд был серьезен.
– Я собираюсь опровергнуть каждое обвинение, выдвинутое против тебя.
– Ох, – выдохнула Жак, чувствуя себя еще более глупой из-за предположения, что Блейк намеренно хотел испортить ее будущее. – Ну… – Она попыталась проглотить ком в горле. – Спасибо тебе.
Серые глаза Блейка заворожили Жак. Они ярко блестели на его прекрасном лице с правильными чертами и темными бровями. Лишь тонкий шрам выпадал из общего идеального образа.
Учитывая все, что между ними произошло, ее благодарность звучала слабо и бесцветно. Щеки Жак покрыл румянец смущения. Шум в зале суда будто отошел на задний план. Она машинально положила руку на живот, черпая силу у маленького плода. Она хотела надеяться.
– Ты выйдешь за меня? – спросил Блейк низким голосом.
На глаза Жак выступили слезы, и она обрадовалась, когда, собрав волю в кулак, все же удержалась от рыданий. Было трудно вести столь сложный разговор, когда плачешь как дитя малое. Жак хотела крикнуть «да». Но иногда поступки, которые подсказывало сердце, не были мудрыми. Временами будущее – лучшее будущее – зависело от разума. Логики. И это тот самый раз.
– Я люблю тебя, Блейк. – Она говорила уверенно, хоть и шептала. – И возможно, на какое-то мгновение прошлое вновь обрело власть надо мной. Но я заслуживаю большего, чем мужчину, который сомневается в моих суждениях.
Блейк нахмурился, на его лице отразилось сожаление. Но обыкновенное «прости» и «я все испортил» здесь не поможет. Их совместная жизнь, семья были для Жак слишком важны, чтобы сдаться вот так. Жак заставила себя не отводить взгляд.
– Я не могу выйти замуж за человека, который женится на мне из чувства долга и ответственности.
Сердце отбило несколько ударов, и Жак приготовилась слушать речь Блейка, которая, она была уверена, после десяти лет практики будет выдающейся.
«Борец, Жак. Помни, ты – борец».
– Я прошу тебя об этом не из-за ребенка, – сказал он, его челюсть напряглась, в глазах читалось смятение. – Я прошу тебя не потому, что ты сделала меня счастливым, и не потому, что увидел в твоих шрамах силу. И даже не потому, что твоя смелость воодушевила меня отказаться от повышения, которое сделало бы меня несчастным.
Жак пораженно уставилась на Блейка:
– Ты отказался от повышения?
– Да.
Ее сердце смягчилось. Блейк смотрел на Жак. Она старалась игнорировать его красивое тело, скрытое под идеально сидящим костюмом, свежий морской запах. Ее вновь охватил знакомый трепет.
Блейк продолжал:
– Меня даже не волнует то, что Никки и мама, вероятно, убьют меня за то, что я упустил возможность быть с тобой.
Его взгляд был беспомощным. Жак подавила желание улыбнуться. По крайней мере его речь была близка к тому, что она ожидала услышать.
Блейк наклонился вперед, и тело Жак мгновенно отреагировало на его близость.
– Я прошу тебя выйти за меня, потому что люблю тебя и не могу представить женщину, которая подошла бы мне больше, чем ты.
В висках застучало, в ушах стоял шум. Жак начала сдавать позиции и проигрывать войну с собственными слезами.
Он любит ее.
Надежда вновь разгорелась в душе Жак.
– Ты выбрал отличное время для признания, – произнесла она обвиняюще, но вряд ли ее тон мог кого-то обмануть. Она улыбнулась, потом приподняла бровь. – А ты разве не хочешь подождать конца слушания, прежде чем вешать на себя брачные обязательства?
– Осужденная преступница или нет – ты все равно женщина моей жизни, – решительно произнес Блейк.
– Это самые романтичны слова, которые я когда-либо слышала.
Глаза Блейка блеснули.
– Жак, пожалуйста, выходи за…
– Итак! – произнес клерк. Жак готова была зарыдать от разочарования. – Технические неполадки улажены. Хотя для этого нам не нужна была целая команда техников. – Мужчина потер лысеющую голову. – Кто-то вынул кабель из сетевой платы.
Жак пораженно посмотрела на Блейка, который откинулся на скамье. Он выглядел довольным, словно кот, заприметивший аппетитную канарейку. Очень толстую канарейку. Жак узнала знакомый озорной блеск в глазах Блейка, и причина стала кристально ясна.
Жак придвинулась к нему ближе, все еще не до конца веря в свою догадку.
– Это ты выдернул кабель, чтобы дать мне фору?
Его бровь поползли вверх.
– Конечно нет, – насмешливо произнес он. – Это было бы неправильно.
Но выражение лица Блейка говорило об обратном.
Жак моргнула, пытаясь привыкнуть к странной мысли. Как он провернул этот трюк? И почему никто ничего не заметил? Блейк, который много лет следовал букве закона, придерживался строгих правил, убедил всех в своей бескомпромиссности, вдруг предстал совершенно в ином свете.
Таким образом, никто не заметил ее опоздания.
И в этот момент все приемы защиты, которые она разработала, враз стали неэффективны. Ее сердце таяло, мир ее наполнялся надеждой.
Пораженная до глубины души и тронутая невероятным поступком, она могла лишь неотрывно смотреть на Блейка.
Затем клерк объявил, что пора начинать. В зале появился судья, и Блейку пришлось поднять Жак, так как она все еще была под впечатлением от случившегося и едва ли что-то соображала.
