Текст книги "А если ты ошибся?"

Автор книги: Эйлин Уилкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Джейси потянулась к нему.

В одно мгновение прошлое превратилось в настоящее. Том притянул ее к себе и крепко обнял – тело к телу, словно два пойманные в ловушку страсти существа. Его язык проник в ее рот. Она страстно вкушала его, подсознательно понимая, что, как и тогда, впала в легкое помешательство.

Руки Джейси снова торопились познать его тело. Сила желания все нарастала, тело требовало большего, чем это безумное объятье. В ответ Том целовал Джейси точно так же, как целовал ее в прошлый раз. Однако Джейси каким-то невероятным усилием освободилась от сковавших ее гипнотических чар и вырвалась из его рук.

– Теперь ты понимаешь, – сказал он сиплым от напряжения голосом, – я хочу тебя. Я все время хочу тебя.

– И ненавидишь себя за это. – Внезапное озарение дало Джейси уверенность в своей правоте. Она отступила, стараясь держаться подальше от Тома. – Потому ты никогда и не звонил? Потому что не мог терпеть такое мощное желание?

– Да. В какой-то мере.

Джейси, как и всегда, во всем отважно шла до конца, выясняя истину.

– А что же тогда в остатке?

– Возможно, я думал, что ты питаешь какие-то чувства ко мне. Чувства, на которые я не могу ответить. Все что делает человека способным к любви, умерло во мне, Джейси, три года назад. Когда я похоронил жену, – искренне ответил он.

– Тебе больше нет нужды беспокоиться о моих чувствах – я тоже думала, что питаю к тебе некие чувства, но я ошибалась.

О да, еще как ошибалась. Нет, влечение к Тому оставалось прежним. Но человек, в которого она влюбилась, одинокий человек с настороженными глазами, на самом деле не существовал. Вот в чем она ошибалась. Джейси всегда мечтала найти такого мужчину, на которого можно положиться. Он не оставил бы ее, как оставил Том.

– Я думаю, – сказала она, – тебе лучше уйти.

Джейси ожидала возражений или уговоров принять его дурацкое предложение. Том не из тех людей, которые сворачивают с избранного пути. Однако он молча кивнул и направился к выходу. У дверей остановился, держа шляпу в руке, а она вспомнила, как он вот так же остановился тогда…

– Мы поговорим позже. Убедись, что надежно закрыла за мной дверь.

Надежно закрыла? Это все, что он мог сказать? Джейси хотела ответить «да», когда Том просил ее выйти замуж, хотя и знала, что он не любит ее и не может полюбить. На какой-то безумный миг она согласна была иметь его на любых условиях, но вовремя сдержалась.

Наконец оцепенение прошло, и Джейси медленно подошла к двери и задвинула засов, потому что этот мир был и в самом деле очень небезопасен, а у нее не было желания, чтобы ее снова застали врасплох.

Глава третья

Как правило, чем ближе подходил срок выпуска номера, тем больший хаос царил в «Сентинел». Особенно по субботам, когда готовился воскресный выпуск, и эта суббота не была исключением. Звонили телефоны, кричали люди. Запах поп-корна мешался с запахом табака, хотя считалось, что в отделе новостей не курят.

В огромной, разделенной на стеклянные кабинки комнате суетились, печатали, спорили и разговаривали по телефонам репортеры. В одной из таких каморок радиоприемник, взгроможденный на захламленный книжный шкаф, голосами «Роллинг Стоунз» жаловался на неудовлетворенность. Желтые липучки с краткими посланиями цвели на распечатках, обрывках рукописей и других грудах бумаг, которые угрожали похоронить под собой пустые банки из-под содовой. В небольшом керамическом горшке сидело засохшее растение, окруженное мятыми фантиками от леденцов.

Табличка на столе гласила: «Лиходейка».

Не было на столе традиционных семейных фотографий, но два фото в рамках из истории отдела новостей и три награды за успехи в области журналистики занимали кусок стены между картотеками.

Внизу, в холле, уронили что-то тяжелое, эхо грохота перекрыло все другие звуки, но Джейси ничего не заметила. Как человек, привычный к жизни в большой и шумной семье, она умела отключаться от внешнего мира. Окруженная шумом, в захламленной кабинке она была погружена в работу.

Бедлам и загруженность отвлекали Джейси от событий той несчастной ночи. Она погрузилась в работу, зная, кто она есть для газеты и чего хочет.

Эта история не станет гвоздем номера. Вчера от ран умер человек. В Хьюстоне смерть была такой же банальностью, как рождения, свадьбы и разводы. Но честь журналиста требовала относиться к каждой статье как к передовице – никакой небрежности.

Закончив статью, она нажатием клавиш на компьютере послала ее своему редактору на утверждение и удовлетворенно откинулась на спинку кресла.

Черт! Как она устала. Джейси скинула сандалии и подтянула под себя ноги, прикрытые легким летним платьем. Джейси еще пару лет назад постигла, что неопределенный стиль – самый подходящий для летней одежды, и с тех пор с июня по сентябрь редко одевалась как-нибудь иначе.

Она положила голову на согнутые колени и зевнула. Было уже около семи часов, Джейси была на ногах почти весь день.

– Эй, спишь на рабочем месте? – раздался веселый голос.

Джейси подняла голову.

– Когда-нибудь твое веселье плохо кончится.

Нанетт Томпкинс ухмыльнулась и протянула папку:

– Ходят слухи, что тебе понадобится вот это. Есть у тебя еще изюм в шоколаде?

Принимая от подруги папку, Джейси вздохнула. Слов нет, невысокая, гибкая Нэн, с ее веснушками и рыжими кудряшками, была весьма привлекательна.

– Мне сейчас не до болтовни.

– Это было ясно с самого утра, когда ты, едва появившись, начала на всех подряд бросаться. Вот почему я сразу распорядилась поднять этот файл. – Она открыла нижний ящик. – Ты рассказываешь, я слушаю.

– Убирайтесь, барышня.

– Мне твои оскорбления как с гуся вода. О, вот они, – Нэн нашла то, что осталось от припрятанного Джейси изюма в шоколаде. – А теперь, – заявила она, усаживаясь на стул, втиснутый в каморку специально для таких вот визитеров, – расскажи мамочке, что случилось. Это связано с тем копом, с которым ты ушла пару месяцев назад, да?

– Ничего не случилось!

Но Нэн была так же проницательна, как и миловидна, так что у Джейси даже надежды не было, что та ей поверит.

– О'кей, – Нэн закинула несколько изюминок в рот, оттолкнула назад стул и закинула ноги на стол, – ничего не случилось. Просто ты столкнулась с самым страшным происшествием в мире и испытала желание прочесть некоторые некрологи, и это чистое совпадение, что те протоколы, которые тебе прислали, имеют отношение к жене Расмуссина.

– Черт возьми, Нэн, не твое дело…

– Я беспокоюсь. – Нэн запнулась и перестала улыбаться. – Дает мне это право совать свой нос или нет, мы можем обсудить позже, а сейчас выкладывай, что стряслось.

Джейси вздохнула и открыла папку.

– Я беременна.

Ноги Нэн с глухим стуком упали на пол.

– Ты… что?

– Что слышала, – буркнула Джейси. Папка содержала глянцевую фотографию, копию статьи, напечатанной несколько лет назад, и некролог.

– Это от него? От Расмуссина?

– Ага. – Джейси просматривала статью, в которой говорилось: «Сегодня погибли три человека, когда автомобиль, направлявшийся в западном направлении, пересек разделительную полосу и врезался в машину на встречной полосе».

– Ты сказала ему?

– Ага.

Далее шли подробности: водитель автомобиля был мертвецки пьян, его жертвам не повезло, одна истекла кровью еще до больницы, другая умерла в госпитале на операционном столе. Эллисон Расмуссин была той, что умерла во время операции.

– Ну, и как он отреагировал?

– Спросил, почему я думаю, что это его ребенок. – (Нэн употребила несколько слов, после которых барышне полагается вымыть рот с мылом.) – Послушай, – Джейси улыбнулась, чувствуя, как спадает напряжение, – я знаю, что ты хочешь как лучше, но мне нужно разобраться в некоторых вещах прежде, чем я соглашусь поговорить об этом. Хорошо?

Джейси вряд ли удалось бы настоять на своем, если бы в этот момент какой-то новичок не просунул голову в двери в поисках Нэн.

Как только Джейси осталась одна, ее улыбка сразу увяла. Она смотрела на снимок. С первого взгляда было понятно, что это копия фотографии, стоявшей на столе Тома. Ей застенчиво улыбалась Эллисон Расмуссин, изящная леди в бело-голубом клетчатом платье.

Хорошенькая, подумала Джейси. Была ли она так же изысканна, как выглядит? О чем она мечтала, чего хотела, на что обижалась?

Любила ли мужа так же сильно, как любит он ее и теперь, спустя три года после ее смерти?

Когда зазвонил телефон, Джейси положила снимок поверх папки, как бы отстраняясь от предмета. Ее вызывал босс. Джейси глубоко вздохнула. Вряд ли Тэйбор примет новость о ее беременности с радостью.

Теобольду Тэйбору было за шестьдесят, но выглядел он моложе, хотя глубокие морщины на переносице и щеках позволяли предположить, что хмурый вид был его обычным состоянием. У него были длинные руки, длинные ноги и лицо такого же цвета, что и полированная тиковая трость, стоящая у стола, за которым он сидел. Когда-то в шестидесятых некто Клансмен не одобрил серию его статей о гражданских правах и прошелся бейсбольной битой по его коленям.

Джейси уважала Тэйбора больше, чем любого другого журналиста, и очень его любила. Хотя в данный момент готова была воспользоваться его тростью, чтобы треснуть по крупной седой голове.

– Это вовсе не ваше дело, – повторила она.

– Не мое дело? Вы гордо являетесь сюда, заявляете, что через несколько месяцев вам понадобится декретный отпуск, и ждете, что я это так оставлю?

Ну, положим, она и не ждала, что он это «так оставит». Недаром так опасалась разговора. В редакции, где любопытство возведено до профессии, Тэйбор был самый любопытный.

– Мой декретный отпуск – дело ваше, а имя отца – нет.

– Я думал, мы друзья. – Выражение негодования сменилось печалью.

– Да, но…

– Вы не доверяете мне? – со смирением спросил он.

Ну и тип! Не только журналист, но и актер хоть куда. Джейси закатила глаза.

– Вы уже выдали себя, когда спросили, собирается ли «огорченный таким образом» мужик жениться на мне.

– Совершенно разумный вопрос.

– Я не желаю угождать вашим средневековым представлениям, сообщив вам его имя. У вас стыда нет. Вы вполне способны позвонить ему и сказать, что он обязан на мне жениться. – Джейси содрогнулась. Только этого ей не хватало, чтобы Тэйбор с Томом обсуждали ее проблемы. Этак ей придется покинуть штат.

– Мужчина имеет право дать имя своему ребенку, – настаивал Тэйбор.

– У меня есть имя для ребенка. Джеймс. Не знаю, откуда оно взялось, но это и впрямь хорошее имя.

– Не так-то легко воспитывать ребенка одной. Дайте мне знать, если вам понадобится помощь, ладно?

– Хорошо. – Она с облегчением вздохнула. Допрос с пристрастием, кажется, закончен. – Может, мне понадобится совет Камиллы.

Жена Тэйбора растила троих детей и знала, как совместить воспитание детей с профессиональной деятельностью.

– Первое, что она скажет, так это то, как нужна поддержка мужа, – быстро ввернул Тэйбор. – А я… О Господи…

– Что? – подозрительно спросила она.

– Скажите, пожалуйста, – Тэйбор скривился, – это не отец ребенка направляется в отдел новостей?

Джейси вздрогнула. Том? Здесь? Незнакомец, которого она вчера видела в кабинете Тома, вертелся между столами. Сегодня он одет немногим лучше. Футболка ядовитого зеленого цвета, но без вчерашней надписи. Зато на нем была бандана и двухдневная щетина.

– Не отец, – машинально ответила она. – Дядя.

Сказала и поперхнулась. У ее ребенка будет дядя? До сих пор она не осознавала, но… ее ребенок будет иметь родню: бабушки, дедушки, дяди, кузены. Все, чего так недоставало самой Джейси. Ей вдруг очень захотелось побольше узнать о семье Тома. Какие они? Примут ли малыша?

– Ах, дядя? – задумчиво произнес Тэйбор. Джейси скорчила гримаску. Она дала маху.

Поразмыслив, Тэйбор мог вычислить Тома. Человек он чрезвычайно способный.

– Хорошо, – сказала она, вставая, – я скажу вам сейчас, если вы пообещаете не звонить и не увещевать его.

– Вы действительно думаете, что я вмешаюсь в вашу жизнь таким образом, позвонив какому-то человеку, которого никогда не встречал… Или я встречал его?

– Без намеков, – твердо отрезала Джейси, направляясь к двери. Если она поспешит, то сможет перехватить братца Тома прежде, чем он войдет сюда и попадет к Тэйбору на допрос. – Так обещаете?

– Хорошо, хорошо. Звонить не буду.

– Том Расмуссин, – сказала Джейси и повернула ручку двери.

– Полицейский? – изумился Тэйбор. – Вы увлеклись копом?

– Не совсем, – ответила она и удалилась.

Увидев Джейси, Рез направился к ней. Ах, как хороша, буквально излучает энергию. А тело! Спокойно, мальчик, приказал себе Рез. Надо научиться думать об этой женщине как о сестре.

Джейси пригласила его в свой закуток. Следуя за ней, он кожей ощущал, что половина сотрудников провожают их любопытными взглядами.

Войдя в свою тесную каморку, где «Супримз» пели про дитя любви, она поморщилась и выключила радио. Рез, не дожидаясь приглашения, уселся. Не похоже было, что она счастлива его видеть. Джейси выглядела утомленной… и умопомрачительно сексуальной. Возможно, достаточно пылкой, чтобы расшевелить некоего упрямого дурака. Лучше всего то, что она совершенно не похожа на Эллисон.

– Строго говоря, мы ведь не были представлены, – сказал он, лучезарно улыбаясь. – Рез, брат Тома, и мне очень приятно познакомиться с вами.

– Рез? – она вздернула брови. – Поклялась бы, что Фердинанд.

– Кажется, мой брат выдал фамильные секреты.

– Ни в коем случае. Я репортер, у меня свои источники.

Он посмотрел на фотографию улыбающейся Эллисон и сказал:

– Это я вижу.

Джейси спрятала снимок в папку.

– Итак, чему обязана?

– Я пришел извиниться. Вчера, оставшись в кабинете Тома, я не предполагал, насколько конфиденциально ваше дело. Мне жаль, если мое присутствие доставило вам неудобства. Хотя сам я не жалею, что был там, поскольку таким образом узнал хорошую новость.

– Рада, что вы воспринимаете эту новость как хорошую.

Она умна, сексуальна… и, как он понял, беззащитна. Глаза женщины плохо скрывали раны, которых, как Рез подозревал, у нее предостаточно.

– Вы здорово поразили Тома.

– Так ему и надо!

– Он не такой уж идиот, каким кажется. Просто… не очень любит сюрпризы. – Рез слишком хорошо знал брата и слишком мало – Джейси.

– Я не… – Неожиданно зевнув, она не закончила фразу.

– Тяжелый денек?

– Как всегда по субботам. – Джейси с любопытством оглядела его. – А хуже футболки у вас не нашлось? Вы маскируетесь или прикидываетесь?

Он рассмеялся:

– Ну, не взыщите за мой вкус…

Зазвонил телефон. Джейси подняла трубку и пожала плечами, извиняясь. Задав пару вопросов, она поднялась.

– Я должна идти. Горит старый «Ратгер Отель». Тэйбор задержал первую полосу.

Полыхало огромное пламя, шум которого Джейси услышала еще за пару кварталов; грохот, рев и шипение воды, крики людей. Пока она искала место для парковки, ее охватил ужас. Годы работы репортером так и не научили ее отстраняться от человеческого горя.

Джейси делала все возможное, чтобы справиться со страхом. Работа есть работа, и она должна ее сделать.

Было еще совсем светло, когда она приблизилась к ограждению. Дым валил из окон старинного отеля, подгоняемый вверх оранжевым пламенем. Сквозь тонкую ткань платья Джейси чувствовала жар и дышала воздухом, полным горячей вони.

Четыре пожарные машины боролись с огнем. На высоте восьмидесяти пяти футов над землей два человека, поднятые в корзине над спецмашиной, подавали тысячи галлонов воды на крышу соседнего дома. Ниже пожарники направляли в монстра, пожирающего здание, мощные струи из брандспойтов.

Через полчаса Джейси убедилась, что все жители отеля благополучно покинули его. У нее уже было несколько имен свидетелей, версия о возможной причине пожара, интервью с шефом пожарного наряда и одним из эвакуированных. Пожар затухал, и стоило поторопиться – Тэйбор, ожидая ее репортаж, задерживает первую полосу. Время поджимало.

Тьма окутала город, когда Джейси направилась к машине, прокручивая в голове первые строки. На полпути она почувствовала головокружение. У нее всегда было хорошее здоровье. Слегка испуганная, она растерянно остановилась.

Ничего страшного, просто забыла поесть, решила она. Очевидно, в ее положении это было ошибкой. Через минуту ей стало немного лучше, и она пошла дальше.

И вдруг у нее начались судороги.

Когда дома стало совсем невыносимо, Том направился на работу. Окна его офиса смотрели на запад, и в сгущающихся сумерках он наблюдал, как в окнах домов включается свет, даря покой и умиротворение. Том половину жизни провел, защищая людей за этими окнами от бандитов и грабителей.

Помощь и защита.

Двадцать лет назад, окончив полицейскую академию и впервые прикрепив значок, он был уверен, что знает, чего хочет и как этого добиться. Он хотел быть копом, как его отец, обзавестись семьей и растить детей.

Не случалось ему тогда, в двадцать, задумываться, а заслуживает ли он таких подарков от жизни.

К тому времени, когда он встретил хорошую женщину, улицы Хьюстона уже выбили из него самоуверенность молодости. И, женившись, он больше не осмеливался хотеть детей. Хотя Эллисон хотела.

Том отвернулся от окна и подошел к столу. Медленно поднял фотографию, которая стояла здесь уже шесть лет – три года до смерти Эллисон и три года после.

Том знал, что такое любовь. Он обожал свою жену, поэтому знал, что его чувство к Джасинте Джеймс не было любовью. Эта жгучая, ненасытная жажда слишком эгоистичная, слишком плотская и отчаянная. И все же это не было просто вожделением, которое переносилось бы легче.

Может быть, навязчивая идея?

Не имеет значения. Независимо от того, что он чувствует, от страсти, бушующей в нем, никуда не деться, и Том надеялся на удобный случай, чтобы как-то исправить положение. Джейси носит его ребенка. Он плохо с ней обошелся, и она не хочет иметь с ним дела – не ему упрекать ее за это. Но и позволить ей держать его в стороне Том не мог. Любыми средствами он должен изменить ее точку зрения на брак.

Том пристально смотрел на фотографию. Разве можно просить Джейси выйти за него замуж, пока фото Эллисон стоит на его рабочем столе?

Зазвонил телефон. Том поднял трубку.

– Расмуссин.

– Том? – произнес дрожащий голос, который он даже не сразу узнал. – Том, это что-то ужасное. Я… у меня кровотечение…

– Джейси? Где ты?

– В машине возле «Ратгер Отеля». Здесь пожар, и я… истекаю кровью. – Рыдания душили Джейси. – Боюсь, что могу потерять ребенка. Том, помоги мне!

– Оставайся там, в машине, я пошлю кого-нибудь к тебе. – А мог бы сделать это и сам, сказал себе Том. – Нет, Джейси, я сейчас приеду. Все будет хорошо. Клянусь!

Глава четвертая

Джейси лежала на смотровом столе в небольшой палате, освещенной безжалостно яркой лампой. На ней был больничный халат и тонкая простыня. На правой руке закреплена игла с прозрачной пластиковой трубкой, в которую гудящие машины накачивали раствор. Это немного мешало ей держать за руку Тома, влетевшего сюда через пятнадцать минут после того, как ее под вой сирены привезли в больницу с места пожара.

Даже при осмотре, несмотря на смущение, она его не отпускала. Том тоже отказывался уехать – да она и не оставила ему большого выбора.

В глубине души Джейси сама себе удивлялась. Добираясь до машины, сгибаясь от жестокой боли, с ужасом ощущая стекающую по ногам струйку крови, она думала только об одном – позвонить Тому, и он возьмет на себя все заботы. Она знала, что может рассчитывать на него в таком деле. И оказалась права.

Странно, лежа на холодном смотровом столе, ожидая приговора врачей, Джейси не вспоминала о Томе как о потрясающем любовнике, она думала о нем как о человеке, которого за последние два года хорошо узнала – человека твердого, сильного, иногда непреклонного. Человека благородного.

И теперь она и уйти ему не позволяла, и говорить с ним не могла. Слова почему-то не шли с языка.

– Ты в порядке? – мягко спросил Том.

– Почему у них здесь так холодно? – удивилась Джейси.

– Я достану что-нибудь, – сказал он и разжал ее руку.

Том не стал вызывать медсестру, а собрался пойти сам. Джейси, словно цепляясь за него и не желая отпускать, прошептала:

– Я знаю о ребенке всего несколько дней. Я никогда не планировала стать матерью. Почему же для меня это теперь так важно?

Вернувшись, он накрыл Джейси еще одной простыней. Руки, которые она помнила требовательно-страстными, были бережными и нежными, когда он укрывал ее. Чувство, похожее на печаль, охватило ее.

– Когда мне исполнилось тринадцать, – сказал Том, взяв ее руку, – мои родители подарили мне на Рождество радиоприемничек. Я не просил ничего подобного. Но в тот день просто обезумел, увидев радио. Это был большой подарок, я даже не думал, что так хотел его. – (Она смотрела на него измученными глазами.) – Думаю, глупо сравнивать – радио и ребенка.

– Нет, – слабо отозвалась Джейси, потянувшись к нему. Том быстро стиснул ее пальцы. Ему это тоже нужно, в замешательстве поняла Джейси. Он хочет ребенка и так же напуган, как и она. – Это не глупо. Я полагаю… мы не всегда знаем, что нам нужно. – Помолчав, она продолжила: – У меня прекратились боли.

– Слава Богу, – порадовался Том, – Должно быть, это хороший знак.

Кровотечение прекратилось, и у нее появилась надежда. Хотя она точно знала, что кровотечение на ранней стадии беременности очень опасно.

– Вероятно, скоро уже сообщат результаты теста.

Том не ответил. Его лицо ничего не выражало.

– Это моя вина, – с болью сказал он. – Господи, простишь ли ты меня? Я оставил тебя одну. Ты не должна была быть одна.

Джейси смущенно моргнула. Что он имеет в виду? Она не должна была быть одна сегодня на пожаре или последние два месяца?

Прежде чем она нашлась что ответить, вошла женщина-врач, которая осматривала ее.

– Мистер и миссис Джеймс?

– Я лейтенант Расмуссин, – ответил Том, не отодвигаясь от Джейси. – Мы не женаты.

– Понятно. – Врач быстро оценила их обоих. – Вы вместе живете? Обычно это не мое дело, но я выпишу мисс Джеймс только в том случае, если дома ей будет обеспечен надлежащий уход.

– Не сомневайтесь, док, я буду заботиться о ней, – сказал Том.

– Выпишете? Значит, я могу уйти? Я… ребенок… – Джейси сморгнула слезу.

– С вашим ребенком все просто прекрасно. – Врач улыбнулась ей.

Джейси закрыла глаза, у нее закружилась голова от охватившей ее огромной радости. С ее ребенком все в порядке!

– Я могу уйти домой, – повторила она. – Но… – Ей нужна вся правда. – У меня это может опять повториться?

– Диагноз еще нуждается в подтверждении, и вы, если хотите, посоветуйтесь с вашим гинекологом. Предварительный осмотр показал слабую шейку матки. Скажите, мисс Джеймс, ваша мама не принимала какие-нибудь лекарства в период беременности?

– Я не знаю своей матери.

– Что ж, вероятно, препараты, которые она принимала, являются причиной вашего состояния. Лет тридцать назад был введен препарат, помогающий женщинам, подверженным риску выкидыша. К несчастью, лекарство вызывало определенные аномалии у младенцев, особенно у девочек.

– Моя мать… – Чувствовалось, что это чуждые слова в устах Джейси. Она в замешательстве смотрела на врача. – Нет, я сомневаюсь, что она делала что-нибудь подобное. Моя мать оставила меня у дверей сиротского приюта. В корзине, – добавила она с сарказмом, – с запиской, прикрепленной к одеялу. Когда мне исполнилось два месяца, она решила, что не может содержать ребенка.

– Возможно, у нее были трудные роды, – сказала врач, – а сейчас это сказывается на вашей беременности. Если вы хотите выносить ребенка, вы должны внести некоторые поправки в вашу жизнь. И первое, что вам необходимо, – прекратить работать.

Джейси старалась, но не могла взять в толк, что сказала врач о ее матери и о ее работе. Она просто не могла не работать. Это невозможно. Работа – все, чем она жила. Что она будет делать, если каждый день не будет ходить в редакцию?

Однако работу она не могла сохранить. Это стало ясно из ответа врача на вопрос Тома. Джейси должна как можно меньше двигаться (большую часть времени лежать) почти всю беременность.

Она потеряет ребенка, если не послушается.

Последующие события она помнила весьма расплывчато. Том разговаривал с какими-то людьми в комнате ожидания. К Джейси подходили его брат, и Тэйбор, и Нэн, и еще кто-то. Потом, когда она уже оделась, вошла врач, чтобы передать ей результаты последнего анализа.

– Все выглядит утешительно. Постарайтесь не волноваться, – сказала та, похлопав Джейси по руке. – Кровотечение прекратилось, и это хороший признак. Вообще-то удивительно, что подобное случилось у вас на столь ранней стадии. Может быть, вы перенесли стресс? Или сегодня очень долго были на ногах?

– Да, – ответила Джейси, сознавая свою вину, – и то и другое. Мой грех.

– Кровотечение, видимо, спровоцировано излишней активностью, – без обиняков заключила врач. – Но лучше узнать это сейчас, чем потом. Идите домой с вашим молодым человеком и позвольте ему нежить и баловать вас. Вы почувствуете себя лучше.

Джейси подняла глаза. «Молодой человек» уже стоял в дверях, ожидая с тем настороженным терпением, которое и делало его хорошим офицером полиции. Она не заметила, как он вошел. Все происходило как бы помимо ее воли. Например, Том собирается везти ее домой и ухаживать за ней, не говоря уже о том, что их воспринимают как семью.

– Готова? – ласково спросил он.

Она кивнула и заметила, что на нем нет шляпы. Неужели Том после ее звонка даже забыл надеть «стетсон»?.. Бог весть до чего можно дойти, если размышлять над этим.

Том пошел подогнать свой джип. Джейси усадили в кресло-каталку, Тэйбор ласково подтрунивал над ней, хромая рядом.

– Вам лучше отправиться домой, – невпопад посоветовала она шефу. – Я завтра буду спать. А вы нет.

– Редакторы не спят, – ответил он, – нам, вампирам, ночью лучше.

Это была их старая шутка, и она слабо улыбнулась.

– Джейси, я… не должен был посылать вас на пожар. Я не подумал. Знал ведь, а не подумал…

– Нет, – сказала она, – дело прежде всего. Вы же не знали, что могут возникнуть проблемы. – Он все еще выглядел встревоженным. Повинуясь внезапному порыву, она коснулась его руки. – Все в порядке, Тэйбор.

– Хотелось бы верить… – Подкатил джип Тома, и Тэйбор улыбнулся. – Я зайду завтра, и мы обсудим страховку. Решайте сами, как для вас лучше, Джейси.

И она осталась с Томом, чувствуя себя страшно беспомощной, полагаясь на человека, который сначала покинул ее, а теперь… Хотя сегодня она поняла, как он заботлив.

Джейси уснула на полпути к дому.

Том осторожно положил спящую Джейси на кровать. Она едва пошевелилась. Свет из гостиной падал через открытую дверь; вполне достаточно света, чтобы оценить красивые пышные формы ее тела и ясный покой спящего лица.

Он присел возле нее, стараясь сдерживать дыхание. Нести на руках женщину по лестнице не самое легкое дело, когда тебе сорок. Особенно в конце такой ночи. Спина побаливала.

Том снял с нее сандалии, и руки его дрожали. Подумал было раздеть ее, но удовлетворился тем, что только расстегнул бюстгальтер. Уголок его рта слегка дрогнул, когда он представил себе, как сейчас откинет угол покрывала. А она вздохнула и, уютно устроившись на подушке, еще глубже погрузилась в сон, столь нужный ее измученному телу.

Да, Джейси крепкий орешек и своенравна, как кошка, к тому же не умеет прощать.

Том приготовил себе постель на одном из диванов, но дверь в спальню оставил открытой. Вздохнув с облегчением, стащил ботинки. С минуту сидел в темноте, опустив плечи под грузом собственной вины. Но, забрав туркменское покрывало, яркое многоцветие которого скрывала тьма, он подумал, что пользуется ее вещами… Ну, одним грехом больше, одним меньше…

Он вытянулся и закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Завтра он с ней поговорит. В конечном счете, Джейси может разгадать его обман, но при некотором везении к тому времени станет уже слишком поздно.

Когда Джейси открыла глаза, солнечные лучи, проникая сквозь щель в портьерах, струились яркой, горячей полуденной полосой.

Она повернула голову и с недоверием уставилась на часы на туалетном столике. Двенадцать часов?

Джейси в панике села. Проспала! Но потом события предыдущего вечера медленно восстановились. Она схватилась за живот, ожидая почувствовать… Но нет, все хорошо… за исключением того, что ее бюстгальтер запутался под мышками – она спала в одежде. Неожиданно покраснев, она стянула платье. Это Том принес ее сюда. И вдруг капризно подумала: он сделал не более, чем расстегнул лифчик. Хотя она должна быть благодарна, ведь Том старался устроить ее удобнее, не беспокоя. Он так много сделал для нее вчера и не разбудил утром.

Но то, что она чувствовала, благодарностью не назовешь.

Джейси поморщилась, вспоминая, как она цеплялась за Тома. Ей это было чертовски нужно.

А еще у нее появилось впечатление, что Том тоже хотел держаться за нее. Она покачала головой, смущенная тем, что стало ясно и очевидно накануне вечером.

Действительно ли она нужна Тому?

Джейси пошла в ванную, чтобы принять душ, но передумала. Позже, решила она. Прежде всего еда, а то в животе урчит. Кроме того, она никуда не спешит сегодня, не так ли?

Уже войдя в гостиную, Джейси почувствовала запах кофе и жарящегося мяса. Она нахмурилась, заметив, что ковбойская шляпа аккуратно разместилась на кофейном столике. Если шляпа тут, то и Том рядом.

Но ему не полагалось быть здесь. Полдень же. Он должен был бы давно уже уйти.

Потом она увидела две картонные коробки. Одна, побольше, стояла возле синего дивана. Створки другой были открыты. Джейси заглянула внутрь и увидела аккуратно сложенные стопки мужской одежды.

Том вышел из кухоньки. На нем была белая футболка с завернутыми рукавами, он нес большую оранжевую кружку с надписью, которая гласила: Из двух зол выбирай то, которое никогда не пробовал.

– Не знаю, что ты предпочтешь, завтрак или ленч, – сказал Том, – но уверен, тебе хочется кофе.

– А разве мне можно? – Она жадно вдохнула соблазнительный запах.

– Он бескофеиновый.

Это уж слишком! К такой заботе Джейси не привыкла.

– Что ты до сих пор здесь делаешь? – вспыхнула она.

– Не помнишь? Мы вчера говорили об этом, и ты согласилась.

– Я совершенно не нуждаюсь в твоих услугах! И тебе не следовало… – Она широко махнула рукой в сторону коробок.

– А как я могу заботиться о тебе, если меня здесь нет? – терпеливо спросил он. – Конечно, мы многое должны уладить. Ты была слишком слаба вчера вечером, чтобы обсуждать детали, так что я принес только некоторую одежду.

– Ты с ума сошел, – разозлилась Джейси.

– Поговорим после того, как ты поешь. – Том поставил кружку на столик возле дивана. – Так что это будет, завтрак или ленч? Я нашел в холодильнике маисовые лепешки и в морозилке мясо. Если хочешь ленч, я приготовил мясо с луком и перцем.

Она потрясла головой и вернулась к поднятой ею теме: