Текст книги "Леди Искусительница"

Автор книги: Эйлин Драйер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Но она уже не была той девочкой. На нее нахлынули отвращение и ужас. Она оттолкнула его с такой силой, что чуть не сбросила со скамейки.

– Нет. – Кейт презирала себя за то, что не могла справиться с дыханием. – Никогда.

Гарри поднял бровь:

– Но почему?

Его глаза оставались широко раскрытыми. Кейт видела, как бугрились его брюки. Страх побежал по ее венам, заставил ее вскочить.

Она не желала плакать.

– Потому что когда вы заставляете меня чувствовать это, я вспоминаю, как вы когда-то довели меня до такого состояния, что я была готова отдать вам все… – Кейт сжала кулачки с такой силой, что подумала – сейчас пойдет кровь. – А вы оставили меня, чтобы Мертер довел дело до конца.

Гарри стоял, словно пораженный молнией.

Кейт не могла взглянуть ему в лицо. Подобрав одеяло, она пошла прочь.

– Я не могу, Гарри. Не могу.

Она была уже возле двери, когда он заговорил.

– Значит, этого не будет, – с трудом сказал он. – Но обеты вы произнесете.

К тому времени, когда Кейт и Гарри встали перед Джошуа Уилтоном в ее передней гостиной, Кейт была на пределе. Она приняла ванну, напудрилась, завилась, затянулась в корсет и теперь предстала в обманчиво простом шелковом платье лазурного цвета с серебряными желудями, украшающими подол и рукава. Она держала наскоро собранный букет из синих астр и белых гвоздик, который позабавил ее, поскольку на языке цветов они означали невинность и утонченность. Солнечные лучи, отражаясь от зеркал, придавали теплый оттенок бледно-зеленому шелку обивки стен. У окна спокойно сидела Грейс Хиллиард, ее простое лицо казалось невозмутимым. Слуги Кейт неловко расселись на наспех собранных стульях.

Би в сером муаровом платье заняла свое место позади Кейт, на голове у нее была хорошенькая кружевная шляпка, на беспокойных кистях рук – митенки. Гарри стоял как на параде, британский офицер 95-го стрелкового полка с кивером под мышкой и в сверкающих сапогах. Кейт подумала, что никогда еще не видела его таким красивым; однако она не собиралась говорить ему об этом. Ибо слишком многим пожертвовала, согласившись на этот брак.

Свидетель жениха, Чаффи Уайлд, предпочел табачно-коричневый и желто-коричневый цвета, его жилет был разрисован попугаями и пальмами. Чаффи, как всегда, улыбался; его очки сползли на середину носа.

Позади него, как бы не вполне доверяя способности Чаффи выполнить задачу, стоял Йен Фергюсон, килт развевался вокруг его колен, под мышкой он держал меховой кивер. Даже Мадж облачился в мундир стрелка, хотя в нем он смотрелся странно, словно молодой бог попытался надеть современную одежду. Горничные, казалось, ничего не имели против.

Единственно, кто отсутствовал в этой торопливо собравшейся группе людей, – это Барбара, которая уехала, стоило появиться собственной камеристке Кейт. Кейт хотела бы оставить Барбару у себя, зная, что ей будет не хватать этой незаурядной женщины.

Облаченный в торопливо приведенную в порядок ризу, с требником в изящных руках, Джошуа Уилтон занял свое место перед камином в стиле Адама. Выглядел он несколько скованно. В романах, издаваемых в типографии «Минерва пресс», свадьбы обычно сопровождались либо пением птиц и радугой, либо ужасной грозой, предвещавшей опасность. На этот раз никаких зловещих предзнаменований не было, слышались только звуки, производимые соседями, возвращавшимися домой, да повар Кейт, Морис, пару раз хлюпнул носом.

Когда-нибудь, думала Кейт, слушая, как Джошуа нараспев произносит ветхие поэтические слова, которые она поклялась никогда не произносить снова, она сравнит эту свадьбу с предыдущей и посмеется.

– Повторяйте за мной, – сказал Джошуа Гарри, и Кейт вернулась к реальности. – Я, Генри Филлип Брайс, беру тебя, Кэтрин Энн…

– Долорес.

Джошуа моргнул.

– Простите?

Гарри удивленно взглянул на Кейт:

– Что?

Она принужденно улыбнулась.

– Я думала, вы знаете. Мое имя Долорес Кэтрин Энн. Вы так написали в разрешении?

Все переглянулись.

– Нет.

Кейт не знала, радоваться ей или огорчаться.

– Это не может привести к аннулированию брака?

Джошуа улыбнулся.

– Виноват. Все остальное мы сделали правильно. Брак действителен.

– Ваше имя Долорес[6]6
  Maria de los Dolores (исп.) – Дева Мария Печалей.


[Закрыть]? – спросил Кейт Гарри, тоже удивленный. – Ваш отец назвал вас «печаль»?

– Да, он был безутешен. В конце концов, я убила его жену.

– Нет! – крикнула Би.

Кейт улыбнулась подруге.

– Конечно, так и было. Я, разумеется, не намеревалась делать этого. Но кажется, настояла на своем. Я хотела появиться на свет, несмотря ни на что.

– Это лучше обсудить в другое время, – сказала Грейс со своего места.

Кейт благодарно улыбнулась подруге.

– Да, конечно, – сказала она, бросая быстрый взгляд на Гарри. – Если что-то делать, то делать быстро.

Гарри только сильнее вытянулся. Все повернулись к его преподобию.

– Повторяйте за мной, – сказал он. – Я, Генри Филлип Брайс, беру тебя, Долорес Кэтрин Энн…

Кейт выдержала всю службу и осталась спокойной, даже когда Гарри надел на ее палец красивое золотое колечко филигранной работы. «Прекрасно, – думала она. – Мы закончили. Теперь я могу сбежать».

Конечно, это было не так-то легко. Едва Джошуа закончил службу с весьма неутешительным утверждением, что соединенное Богом никогда не может быть разделено, как Кейт услышала, как позади нее задвигалась Би.

«Нет. О нет, Би, – думала она, поворачиваясь к подруге. – Не сейчас».

Но глаза у Би были закрыты. И прежде чем Кейт смогла запротестовать, Би запела.

В комнате установилась гробовая тишина. Джошуа замер в изумлении при божественных звуках голоса Би, заполнившего все пространство. У Йена отвалилась челюсть. Морис рыдал. Кейт сразу узнала, что выбрала Би, и тоже закрыла глаза. О Боже. Она выбрала песню на слова Томаса Мура «Клятва уже дана».

Последний звук замер вдалеке, и воцарилось молчание, глубокое, почти болезненное. Сидевший у окна Мадж не стирал слез, струившихся по его щекам. Кейт слышала, как сморкался Морис. Бедная Би, услышав это, открыла глаза и беспокойно осмотрелась. У Кейт перехватило дыхание, она обняла подругу.

– Что бы я делала без вас? – шепнула она. – Мне следовало бы просить вас спеть на моей первой свадьбе.

Би засмеялась сквозь слезы.

– «Внизу между мертвецами», – сказала она.

Кейт еще раз сжала ее руки в своих и засмеялась в ответ.

– Да, это больше подходит.

Кейт дрожала, к горлу подступала тошнота – так она была измучена.

– Ну-с, – сказала она с лучезарной улыбкой, – спасибо всем за помощь. Я знаю – вы все согласитесь со мной, если я выражу радость по поводу того, что все закончилось. Теперь, кажется, я смогу немного поспать.

Увы, никто не сдвинулся с места.

– Вы не сказали ей? – услышала она позади себя.

Она повернулась и увидела входившего в комнату Дрейка.

– Сказали ей что? – резко спросила Кейт.

Увидев хмурое лицо Гарри, она упала духом.

– У меня не было возможности поговорить с ней наедине, – сказал он.

Кейт почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Боже милостивый, что еще не так?

– Спасибо всем за то, что пришли на нашу свадьбу, – сказала она, глядя на Гарри. – А теперь не могли бы вы оставить нас с Гарри на минутку вдвоем?

Ее слух и хорошо разбирались в интонациях ее голоса, они улетучились с такой скоростью, словно над ними обваливался потолок. Друзья Гарри, верно интерпретировав их поспешность, удалились следом. Остались только Би и Грейс. И Дрейк, который подошел со свертком бумаг – судя по всему, это были официальные бумаги.

– Мои поздравления, Кейт, – поцеловал он ее в щечку. – Сожалею, что пропустил церемонию.

Кейт отстранилась, уставившись на бумаги.

– У вас, насколько я могу судить, были деда.

– Один из моих друзей сообщил мне, что в канцлерском суде подспудно ведется какая-то работа. – Он поднял бумаги. – Ваш брат посвящает ей очень много времени. И ваш пасынок.

Кейт заморгала, уверенная, что она все еще во власти ночных кошмаров.

– Мой пасынок? Освальд?

– Дрейк прислал записку как раз перед церемонией, – сказал Гарри, беря Кейт за руку.

Если бы у нее было больше здравого смысла, она оттолкнула бы ее.

– Что вы должны были сообщить мне, Гарри?

Он кашлянул, скрывая неловкость.

– Все продолжается.

– Что?

– Это не конец.

Он посмотрел на Грейс, словно призывая ее на помощь себе.

Грейс скрестила руки и хранила молчание. В конце концов, отложив свой кивер, он взял Кейт за другую руку, как если бы это помогло ей понять.

– Разрешения на брак недостаточно, – сказал он, словно возвещая о смерти. – И церемонии тоже.

Она не сразу нашла нужные слова.

– Что вы хотите сказать, Гарри?

Ответил Дрейк.

– Ваши брат и пасынок подали на вас в суд, обвинив в неспособности управлять вашим имуществом, – сказал он, беря ее за запястье.

Кейт покачала головой.

– Разве мы только что не положили конец этой проблеме?

Дрейк взял ее за другое запястье.

– Ваш брат обвиняет вас с Гарри в мошенничестве. Он заявляет, что брак является не чем иным, как попыткой Гарри завладеть вашими деньгами.

– Он явно не терял времени. – Покачав головой, она вздохнула. – Что же нам делать?

Дрейк пожал плечами.

– Убедите весь свет, что вы с Гарри без ума друг от друга.

Глава 9

Кейт подумала, что гроза все же прогремела. Пожалуй, возникни у нее предчувствия, она смогла бы предупредить катастрофу.

– Маркус, я искренне надеюсь, – сказала она, и ее голос непростительно задрожал, – что это результат вашего увлечения готическими романами. Если это так, должна сказать, что я ожидала от вас большего. – Она повернулась к своему подозрительно молчаливому мужу. – Вы знали об этом?

– Не все. Я сконцентрировал внимание на прямых угрозах вам.

Кейт не спускала с него проницательного взгляда.

– Их что, много?

– Нет. Только Аксман Билли. Об этом вы можете не беспокоиться.

Кейт боролась с приступом ярости.

– Не беспокоиться? Разумеется, я не беспокоюсь. Грейс, как вы думаете, у меня есть причина для беспокойства?

Грейс, неприязненно слушавшая, как все мужчины уверяли их, что Кейт не о чем беспокоиться, мудро хранила молчание.

Гарри вспыхнул.

– Я занимаюсь этим, Кейт. Вам остается сконцентрироваться на опасности со стороны вашей семьи.

– Но вы уезжаете, – запротестовала Кейт. – Вы десять лет ждали этого.

– Мир останется все тем же и через месяц.

– Мы с Гарри приняли меры, чтобы защитить ваше состояние, – уверил ее Дрейк.

Еще один удар. Ее состояние. Больше не ее. Гарри не дал ей времени подумать об этом, и вот она замужем, назад пути нет.

– И очень недурное поместье, – добавила Кейт, не сумев избежать горьких ноток в голосе. – Вы забыли спросить, Гарри, но сегодня у вас очень удачный день.

Гарри отмахнулся от ее обвинения:

– Мне не нужны ваши деньги. Вот ваша семья – другое дело.

– Они вновь подали иск в канцлерский суд с намерением доказать вашу неправомочность, несмотря на ваш брак с Гарри, – сказал Дрейк.

Кейт чувствовала, что бледнеет.

– Тогда какого черта мы тратили время на весь этот фарс?

Гарри впился в нее глазами.

– Потому что это не фарс. Все, что нам надо, – доказать, что наш брак настоящий, только так мы их остановим. Если мы докажем это, иск можно будет оспорить.

– Единственный способ доказать это, Гарри, – пригласить в нашу спальню патронесс «Олмака». – Она огляделась, паника не отпускала ее. – Но у меня нет желания заходить так далеко.

– Вам не нужно демонстрировать такую… основательность, – сказал Дрейк с подозрительной улыбкой. – Просто смотрите на него на публике с любовью и разговаривайте так, как если бы у вас были давние отношения.

Как у них все просто. Кейт искала какие-то аргументы, но не находила, ее мозг отказывался работать.

– Вы думаете? Я хочу сказать – не могу себе представить, что, даже при большом желании лишить меня всего, Освальд и Эдвин могли бы действовать сообща.

– Исткорт, – выговорила Би, ломая пальцы.

Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы у Кейт подогнулись коленки и она опустилась на стул.

– Исткорт. Конечно. – Она в ужасе терла виски. – Эдвин сделает все, чтобы получить его обратно. Даже объединится с Освальдом. – Она безрадостно засмеялась. – У него, должно быть, случился припадок, когда он понял, что теперь поместье в ваших руках.

Кейт любила Исткорт. Все ее тяжкие труды, привязанности и… да, черт возьми, любовь. И все зря. Как нелепо, что единственная компенсация за шесть лет ада теперь превращается в петлю, которая удушит ее.

– Я сказал вам, – выпалил Гарри, – мне не нужно ничего вашего.

– Это не имеет значения, – возразила Кейт. – Все мое теперь ваше. Со всеми преимуществами и проблемами. Наслаждайтесь этим, Гарри.

Она увидела его лицо и ждала удара. Однако он не пошевелился.

– Вы в самом деле думаете, что я хочу завладеть всем, включая и вашу свободу? – запальчиво крикнул Гарри. – Вы сошли с ума? Сейчас я мог бы быть в Париже, делать наброски и пить шампанское! А не нянчиться со взбалмошной девчонкой, которую больше страшит возможность лишиться чего-нибудь из своего имущества, а не опасность, угрожающая ее друзьям и стране!

Она не заплачет. Ни за что. Гарри не поймет, как бы она ни пыталась объяснить. У него никогда не забирали ничего только на том основании, что он мужчина.

– Хорошо, – спокойно сказала она. – Спасибо за разъяснение. Теперь мне не придется долго гадать, каким вам видится наш брак. – Расправив юбки, Кейт приняла позу подчеркнутого достоинства. – У нас есть шанс стать более преданными друг другу, чем Абеляр и Элоиза. По крайней мере до того, как я куплю вам билет на пакетбот, следующий от Дувра до Кале. И еще я ненавижу вести себя как взбалмошное дитя, но мне необходимо поспать.

У него был по меньшей мере разочарованный вид.

– Прекрасно, – холодно кивнул Гарри. – Мы с Дрейком позаботимся обо всем.

Кейт резко остановилась и вздохнула.

– Позаботитесь о чем?

– О безопасности. Мы заменим ваших людей нашими, чтобы на то короткое время, которое мы здесь пробудем, обеспечить надежную охрану. Тем временем можно будет отвезти вас в безопасное место, раз уж мы поклялись в нашей неумирающей любви.

Кейт долго молча стояла на месте. Потом, переведя глаза с Гарри на подозрительно тихого Дрейка, который все еще стоял в дверях, покачала головой.

– Нет, – сказала она, задыхаясь от негодования. – Вы этого не сделаете.

Теперь удивился Гарри:

– Не сделаете чего?

– Ничего из перечисленного, а прежде всего не поменяете моих людей на чужаков.

Гарри попытался улыбнуться:

– Вы все еще считаете Маджа чужаком?

Кейт выпрямилась, теперь перед ним была герцогиня. Голова у нее начала болеть, в правый висок словно вонзался маленький ножик.

– Это мой дом, Гарри. Вы не можете прийти и начать все делать по-своему.

– Но это не так, – возразил он. – Защищать вас – моя обязанность, и я буду делать то, что я обязан делать.

– Я подписала отказ от своих прав, – предупредила Кейт усталым голосом, – но если вы собираетесь действовать, не ставя меня в известность и без моего согласия, я, Гарри, заставлю вас заплатить за это.

– Он только хочет защитить вас, – сказал Дрейк.

– Замолчите, Маркус, – одновременно сказали они оба, не отрывая глаз друг от друга.

– Что бы вы обо мне ни думали, – продолжала Кейт, – не смейте оскорблять моих людей, отодвигая их в сторону. И черт возьми, не оскорбляйте меня тем же самым.

Гарри обхватил руками голову.

– Вы еще не поняли? Есть люди, которые хотят изолировать вас, и люди, которые хотят убить вас. И это разные люди. Вы не можете знать, кому доверять!

Кейт засмеялась, хотя ей было страшно.

– Вы в самом деле думаете, что я не могу доверять Финни, Морису или Джорджу? Не будьте ослом, Гарри.

– Чудесно, – рявкнул он. – Будь по-вашему. Но предоставьте мне делать ту работу, которую мне поручили сделать.

С этого момента Гарри делал именно то, чего Кейт более всего боялась. Он взялся руководить всем. Он не стучал кулаком, не размахивал стеком, как Мертер, но когда он собрал ее людей в большой гостиной, чтобы проинструктировать их о новых мерах по обеспечению безопасности, ни у кого не возникало сомнений, что Гарри приходилось водить людей в сражение. Он действовал быстро, организованно и по-своему безжалостно.

Решив участвовать в этом собрании, Кейт села рядом с ним и попыталась убедить себя, что тем самым поддерживает свой авторитет. Однако ее все больше охватывало чувство потери. Вокруг ничего не изменилось. Стены гостиной все так же были затянуты светло-зеленым шелком; ее окружала все та же чиппендейловская мебель с китайскими мотивами, с золотистыми подушками и ажурной резьбой по дереву; гостиную украшали все те же картины Дж. Констебля и Каналетто, которых она очень любила. Ее люди не спускали с нее глаз, как если бы уверяли себя в том, что все в порядке, а Трэшер сидел у ее ног на случай, если он ей понадобится.

Кейт гадала, как скоро Гарри начнет все менять. Сначала уберет стул, потому что тот гремит по полу, потом заменит картины на свои собственные или переделает в кабинет маленькую столовую для завтраков. Вместо тюльпанов он посеет рожь, знакомые лица постепенно исчезнут, появятся чужие, пока у нее снова не останется ничего своего, только депрессия и страх.

Ее банкир больше не будет встречаться с ней. Управляющий поместьем станет приходить со своими проблемами к Гарри. Ее слуги будут обращаться к нему за указаниями и искать его покровительства. Гарри, естественно, будет выполнять свои обязанности. Он станет заботиться о ней. Он станет заботиться обо всем, не давая себе отчета, что обкрадывает ее, лишает единственного, чего она всегда хотела. Возможности самой управлять своей жизнью.

А после того как он сделает это, он отправится бродить по свету. И будет возвращаться неведомо когда только для того, чтобы уехать снова. Она не вынесет такой жизни.

Как если бы услышав мысли Кейт, Би придвинулась к ней и взяла ее за руку. Кейт легонько пожала скрюченные пальцы и улыбнулась подруге. Голова у нее, казалось, разделилась на две. Мир вокруг стал расплывчатым, водянистым, как если бы она прислушивалась к тому, что происходило на дне озера. Ей нужно побыть одной. Ей нужно походить по дому, осмотреть его, словно она могла защитить все свое; так кот метит забор, чтобы другие убрались с его территории.

Только котом, которого она хотела бы заставить убраться, был теперь ее муж.

– Вы не против этого, Кейт?

Она подняла глаза, моргнула.

– Простите?

Все взгляды обратились на нее. Гарри, закончив речь, стоял спиной к камину, заложив руки за спину, слегка подавшись вперед, как будто он намеревался прокладывать себе путь среди противников. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы Кейт лишилась последних сил.

– Предлагаемые мной меры предосторожности, – сказал он напряженным голосом, – они приемлемы?

Она осторожно кивнула:

– Да, благодарю вас. – По крайней мере он не тронул ее слуг. – Я уверена, что при необходимости мы пересмотрим их. Malum est concilium quad matori no potest. Плохо то решение, которое нельзя изменить.

Гарри вздохнул.

– Кейт…

У нее совсем не оставалось сил, но она поднялась на ноги.

– Спасибо за то, что вы включили меня в ваш план. Теперь мы закончили. Я надеюсь, теперь-то я смогу добраться до своей кровати?

Сразу же встали и Грейс с Би, а за ними все остальные. Трэшер вскочил, как пружинка, и важно подставил ей свой локоть. Это было все, на что Кейт могла рассчитывать, чтобы сохранить душевное равновесие. Она так устала, что руки у нее снова стали дрожать. Кивнув собравшимся слугам, она оперлась на Трэшера и вслед за Би и Грейс вышла из комнаты.

Кейт знала, что Гарри идет следом, вероятно, просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Это ее не радовало. Дойдя до лестницы, она остановилась. Хотела она этого или нет, ей предстояло сделать одну вещь.

– Гарри?

Он быстро подошел и склонился над ней.

– Да?

Это отняло у нее остатки внутреннего равновесия, но она подняла на него глаза – и увидела на его лице крупными буквами написанное беспокойство. И улыбнулась.

– Вы спасли меня. Спасибо.

Гарри удивился, но улыбнулся в ответ.

– Это доставило мне удовольствие.

Кейт расстроило вовсе не то, что Гарри поднял ее руку для поцелуя. Просто он выглядел таким же печальным и потерянным, как она сама. И с этим она ничего не могла поделать.

Грейс Хиллиард была обязана жизнью леди Кейт Ситон. По крайней мере так она считала. После сражения при Ватерлоо Кейт взяла ее к себе, помогла похоронить ее отца, вместе с ней ухаживала за ранеными и подготовила ее к новой жизни. Кейт никогда не давила, не подавляла, не требовала благодарности. Она оставалась рядом с подругой и в короткие бурные недели замужества Грейс.

Грейс хотела для Кейт самого лучшего и считала, что Гарри Лидж как раз такой человек, который может предложить все это. Грейс знала Гарри большую часть своей жизни. Он был храбрым, преданным, он был добр к маленьким девочкам и забавлял их. Но он никогда не ладил с Кейт, а Кейт всегда демонстрировала презрение к нему.

Грейс всем сердцем желала, чтобы два ее лучших друга понравились друг другу. Но она знала лучше других, что желания такого рода часто оказываются напрасными. Нужно смотреть на вещи трезво. А реальность такова, что эти двое, которые не выносили друг друга, поженились. И единственная поддержка, которую Грейс могла оказать подруге, – это довести ее до кровати.

– Твоя помощь нужна мне, ибо когда я выгляжу удрученной, это увеличивает вину Гарри, – сказала Кейт слабым голосом. Когда они поднимались по лестнице, глаза у нее закрывались.

– Прекрасная мысль, – сказала Грейс, видя, что Гарри не двинулся. – Он выглядит совершенно убитым.

Кейт чуть кивнула:

– Тогда я довольна.

Кейт выглядела так, что Грейс решила – она вот-вот свалится. То, что Кейт нуждалась в помощи, представлялось ей чем-то противоестественным. Она была явлением природы, а не потворствующей своим желаниям королевой общества.

Когда они подошли к апартаментам Кейт, Трэшер занял место снаружи, точно опасаясь, что за ними по лестнице крадется Аксман Билли. Грейс и Би вслед за Кейт вошли внутрь, чтобы помочь Кейт раздеться. Би, укладывая Кейт, объяснялась скорее крылатыми фразами, чем словами. Бивенс, камеристка Кейт, едва глянув на белое лицо своей госпожи, опередив Грейс, бросилась на кухню, чтобы приготовить один из знаменитых питательных отваров по рецепту Би. Грейс удивилась. Поскольку по давным-давно установленному правилу только Бивенс позволялось входить в спальню.

Только когда Грейс стала помогать Кейт раздеваться, она поняла почему. Они снимали с Кейт нижнюю юбку, когда Би бросила на Грейс предупреждающий взгляд. Грейс вопросительно подняла бровь. Снова повернувшись к Кейт, она поняла, в чем дело.

За годы, которые Грейс провела с отцом в армии, она видела много насилия, в том числе по отношению к женщинам. Но когда она помогала снимать с Кейт ночную рубашку, ей бросились в глаза такие жуткие шрамы, что она чуть не вскрикнула. Кто мог так обращаться с Кейт?

Она, конечно, ничего не сказала. Она помогла Кейт надеть лимонно-желтую ночную рубашку и подождала, пока Би причешет густые волосы Кейт цвета красного дерева, прежде чем оставить подругу между прохладными простынями на опрятной кровати с балдахином на четырех столбиках. Бивенс заставила Кейт выпить отвар и положила ей на лоб тряпочку, смоченную в лавандовом масле.

Если бы это была любая другая женщина, Грейс задернула бы занавески, чтобы создать полумрак. Но в доме Кейт занавески никогда не задергивались, а свечи никогда не стояли незажженными. Кейт утверждала, что свет действует на нее целительнее, чем вся настойка опия, сколько ее ни есть в городе. Грейс впервые задумалась, нет ли другой причины, заставлявшей Кейт избегать темноты.

– Наконец-то, – произнесла Кейт угасающим голосом из-под душистого одеяла, – я на самом деле оказалась в роли леди. Должна ли я развлекать вас своими жалобами и призвать доктора, чтобы он дал мне лекарство?

Прибирая комнату, Грейс улыбалась.

– Так-то лучше, – сказала она. – В какой-то момент я испугалась за вас. Будете спать?

– Да, раз уж светит солнце, – ответила Кейт. – Иначе вам пришлось бы сидеть у моей кровати и читать мне назидательные религиозные трактаты.

Би недовольно запыхтела.

– Еретичка.

– Конечно, нет, – пробурчала Кейт. – Я снова замужняя женщина и должна знать свое место.

– Раз вы вышли замуж за Гарри, – сказала Грейс, – ваше место будет там, где вы захотите.

Кейт приподняла уголок одеяла.

– Страстная защита.

Грейс покраснела.

– Я знаю Гарри с десяти лет. Он мне как брат.

Кейт откинула одеяло дальше.

– Я знаю его столько же, и у меня о нем совсем другое мнение.

– Тогда хорошо, что замуж за него вышли вы, а не я.

Кейт чуть улыбнулась.

– Я и предположить не могла, что окажусь за ним замужем.

– Он хороший человек, – запротестовала Грейс, не в силах отказаться от своего заступничества.

– Должно быть, раз он заслужил вашу преданность.

Грейс порывалась спросить, отчего Гарри лишился доверия Кейт. Проведя столько времени с Кейт, она знала – за мелочным противодействием Кейт обеим помолвкам Гарри кроется что-то большее. Между ними должна была произойти ужасная ссора.

Кейт словно услышала ее мысли.

– Наше неприязненное отношение друг к другу имеет глубокие корни, – сказала она. – Наверное, теперь это выглядит по-детски. Мне тогда было только пятнадцать лет. – Она улыбнулась – это было бледное подобие знаменитой ослепительной улыбки Кейт Ситон. – Но я отплатила ему. Это была одна из моих лучших проделок.

Грейс взглянула на Би, та пожала плечами.

– И что это была за проделка?

Ответила Кейт:

– Стоило шепнуть продуманное слово в нужное ухо, и две невесты пересмотрели свои взгляды на выбор мужа. Все очень просто.

Грейс покачала головой.

– Что-то очень уж просто, если это все, что потребовалось.

– Я всегда так считала. Однако допускаю, что Гарри мог думать иначе. – Она пожала плечами. – Что уж теперь. У нас впереди целая жизнь, чтобы выяснить это.

Грейс услышала нотки покорности в голосе подруги и огорчилась. Она переживала за них обоих. Если бы только Кейт и Гарри смогли преодолеть накопленные обиды. Они поженились; этого уже не изменить. Но нужно, чтобы этот брак стал настоящим. Грейс отдала бы за это каждый шиллинг и каждый акр земли, которые у нее были.

Грейс вздрогнула, почувствовав руку Би на своем плече. Она подняла глаза и увидела, что Кейт уже спит, лежа на боку и поджав ноги, как ребенок. У нее появилось абсурдное желание поцеловать Кейт в лоб, вызвавшее у нее улыбку. Попытайся она, Кейт дала бы ей оплеуху. Так что она по знаку Би собралась уходить.

Взгляд Грейс упал на окно. Она замерла, сердце у нее бешено застучало. Там, за окном, у конюшен она увидела человека. Она узнала его. Он несколько дней следил за ее домом, точь-в-точь как сейчас.

Одет он был по-другому. Когда он бродил вокруг ее дома, у него был вид разыскивающего кого-то аристократа – дорогой костюм, блестящий цилиндр. Сегодня он вырядился деревенским парнем в фетровой шляпе с широкими полями. Она все равно узнала бы везде его долговязую фигуру и вихляющую походку. В последний раз она видела его у своего дома в день, когда ее отравили.

Не успела Грейс отвернуться, как он выпрямился. И церемонно поклонился, дав понять, что тоже увидел ее. С бьющимся сердцем она побежала искать Гарри.

По счастью, Гарри ждал их внизу у лестницы.

– Что-то случилось? – озабоченно спросил он.

Грейс схватила его за руку.

– Гарри, у конюшен какой-то человек следит за домом. Я узнала его. Не думаю, что он работает на вас.

Гарри не медлил ни секунды.

– Мадж! – заорал он и побежал в глубь дома.

Мадж возник из ниоткуда, бросил Гарри пистолет и пошел за ним во двор.

Когда Гарри вернулся, Грейс в Желтой гостиной поила чаем перепуганную Би. Гарри подошел к ним.

– Ничего, – сказал он. – Вы уверены, что узнали его?

– Как и он меня, – подтвердила Грейс. Ставя на поднос заварной чайник севрского фарфора, она подняла на Гарри глаза. – Кейт в опасности, да?

Гарри подошел к столику с напитками, налил себе виски.

– В самой реальной. Вот почему мне нужна ваша помощь. Помогите мне удержать ее в этом доме, здесь мы сможем защитить ее. Ей нельзя разъезжать повсюду, как если бы все было в порядке. Меня она не послушает.

Грейс не удержалась от улыбки.

– Ваши таланты, Гарри, увы, не в области дипломатии.

Он залпом выпил виски и отставил стакан.

– Вот почему я прошу об этом вас. У меня свои задачи.

Грейс заметила, как по его лицу пробежала судорога. Хорошо знакомая со стоицизмом солдат, она присмотрелась – и с огорчением увидела, как он бледен.

– Единственная задача у вас сейчас, Гарри, – лечь в постель. Вы выглядите ужасно. Где вас ранило?

Он усмехнулся.

– Ватерлоо. Во мне сидит порядком шрапнели, и время от времени она без предупреждения дает о себе знать. – Он покачал головой. – Не волнуйтесь. Со мной все в порядке. Как только я закончу с этим, сразу поеду домой, чтобы моя матушка откормила меня.

– Она будет рада Кейт?

Этот вопрос озадачил его. Гарри отвел взгляд, стал смотреть в окно, словно видел в нем свою семью.

– Я не знаю. Она винит Кейт в том, что я оказался в армии.

– А теперь будет винить в том, что вы снова откажетесь от путешествий? Вряд ли вы изменили свои намерения.

Гарри мечтал о путешествиях столько времени, сколько она его знала. В его глазах она уловила неуверенность, даже что-то похожее на вину. Он покачал головой:

– Нет. Не изменил.

Как бы в ответ Би вдруг встала.

– Договор, – сказала она.

Гарри уставился на Би.

– Она хочет поговорить с вами, – сказала Грейс. – Так что садитесь.

Гарри бросил на Грейс нетерпеливый взгляд, но подчинился и помог Би снова опуститься на диванчик. Это дало Би время оформить свои мысли.

– Фарфор, – наконец сказала она, лицо ее скривилось от напряжения. – Человек… тонкий… фарфор.

Грейс чувствовала, как смягчается ее сердце. Она видела замешательство Гарри.

– Я думаю, – сказала она, – леди Би пытается сказать вам, что Кейт очень хрупкая, совсем не такая, какой ее считают большинство людей. Она просит вас быть с ней мягче.

Гарри выглядел оскорбленным.

– Хорошо, конечно.

Би выше вскинула голову, ее рот сложился в гримасу недоверия. И Гарри, которого Грейс видела отражавшим кавалерийскую атаку и прорывавшимся на двадцать миль в тыл противника, чтобы спасти товарища, спасовал перед спокойным скептицизмом пожилой женщины.

Подавшись вперед, он накрыл своей ладонью руку Би.

– Ни одна женщина никогда не пострадала от моей руки, – уверил он старушку. – Леди Кейт теперь моя жена. У нас могут возникать споры. Но я всегда буду защищать ее и соблюдать ее интересы.

Леди Би тревожно закивала.

– Королева Бесс, – сказала она. – Нуждается… королевство.

Теперь нахмурилась Грейс. Она научилась понимать леди Би. Однако на этот раз она не знала, что сказать. Бедный Гарри был совершенно сбит с толку.