Текст книги "Леди Искусительница"

Автор книги: Эйлин Драйер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5

Оглядывая побоище, происходившее в большом холле, Гарри понял: Диккан был прав. Кто-то охотился на Кейт, и нападавшим было все равно, кто встанет на их пути. От обуглившихся обломков поднимались ленивые спирали дыма. Осколки стекол покрывали пол, под старыми голландскими гобеленами угадывались очертания мертвых тел.

Фрэнк был убит. Финни ранен. Он сидел, прислонясь к стене, прижимая к шее тампон, а повар Кейт, Морис, готовил повязку. Трэшер суетился вокруг, помогая Маджу собирать отстрелявшее оружие и припасы, но Гарри видел, что и ему досталось – он обжег руку, когда помогал Фрэнку сбрасывать вниз горящие гобелены, чтобы не загорелась крыша.

Гарри по достоинству оценил маленького бесенка. Он сумел справиться со страхом лучше, чем половина мужчин, которых Гарри приходилось вести за собой. Когда-нибудь он станет отличным солдатом.

– Шестеро убитых, – подходя, произнесла Шредер, закалывая выбившиеся волосы.

Она была перемазана в саже и выглядела уставшей, ее платье на плече было порвано, на юбке осталась кровь Фрэнка. Она показала на неряшливые бугры под гобеленами:

– Двое внутри, остальные снаружи.

Гарри потер шею. Грудь снова болела. Глаза жгло, к ногам словно привязали по гире. А Фрэнк погиб. Фрэнк, надежный Фрэнк, которому Гарри дважды доверил Кейт. Если бы Гарри уже не принял решение покончить с этим безумием, он бы сделал это сейчас. За свою жизнь он похоронил немало хороших парней.

Встало солнце, его лучи, падая на осколки стекла, превращали их в драгоценные камни, сверкавшие среди всеобщего беспорядка.

– Трэшер, ты уверен, что их было не меньше восьми? – спросил Гарри.

Мальчик поднял глаза от ружей, которые он расставлял вдоль стены.

– Я насчитал десять. Только Аксмана здесь нет. – Мальчик потряс черной от сажи головой. – А он не из тех парней, которые легко отступают.

Гарри вздохнул:

– Я так и думал. Нам надо выбираться отсюда.

– Нам надо к леди Би, – настаивал Финни.

Один из людей Гарри заметил:

– За переезды отвечал Фрэнк.

А Фрэнк лежал, накрытый голландским полотном.

– Господи… – забеспокоился Трэшер. – Мы с Джорджем все сделаем. Наша работа, разве не так?

– Если у нас еще есть лошади. Паркер, – сказал Гарри, обращаясь к одному из своих людей, – идите с ними. Мадж, собери все, что нужно. Нам надо уйти раньше, чем Аксман произведет перегруппировку.

– Как насчет ее светлости? – спросил Финни.

У Гарри упало сердце. Черт, Кейт.

– Я схожу за ней, – предложила Шредер.

Ему не следовало расслабляться. Нельзя было упускать ее из виду. Но невозможно помнить все сразу.

– Она ждет в винном погребе, – сказал он, проходя туда, где лежал Фрэнк.

Стараясь не смотреть на разбитое лицо Фрэнка, он откинул полотно и порылся в карманах мертвого, отыскивая ключи.

– Выведите ее, – велел он Шредер, бросая ей ключи. И повернулся к остальным: – Приготовьтесь к отходу. Я не думаю, что наши преследователи вернутся раньше середины дня, однако будьте настороже.

Ко времени, когда Шредер приведет Кейт, Гарри собирался уже сидеть в седле и ждать рядом с нагруженной каретой. Однако не успел он выйти из главного холла, как услышал ее громкий голос.

– …Не то чтобы я не ценила здешнее общество. Но в следующий раз пусть они сами остаются со своими кошмарами.

Кейт ворвалась в холл на середине фразы, как ракета с горящим запалом. Гарри мог бы поклясться, что видит летящие от нее искры. Однако фонарь, который был у нее в руке, не горел.

– Вы знаете, как холодно там внизу? – наступала она, как если бы отчитывала опоздавшего любовника. – Я могла бы умереть от холода раньше, чем вы обо мне вспомнили. Передайте Фрэнку, что его никогда не пригласят в Исткорт на Рождество. Вообще-то никто из вас не будет приглашен.

Гарри чуть не улыбнулся, но вдруг понял, что Кейт идет за ним, не узнавая его. Она ступала, отряхивая юбку, как если бы та была испачкана.

– Остановитесь, – сказал ей он.

Она, казалось, не слышала.

Шредер вошла в комнату вслед за Кейт и направилась прямо к Гарри.

– Я не уверена, что ее можно прямо сейчас сажать в карету, – тихо сказала она.

– Почему?

Он взглянул на Кейт, которая не замедлила шаги.

Шредер покачала головой.

– Как-то случилось, что фонарь потух. К тому времени, когда я открыла дверь, она разговаривала с кем-то.

– С кем?

Барбара нахмурилась.

– Кажется, с… мертвыми солдатами.

У Гарри упало сердце.

– Не отходите от нее.

– Я стараюсь. Она меня не замечает.

Черт. В конце концов, он не может игнорировать Кейт. Передав собранные им ружья Шредер, Гарри шагнул к Кейт.

– С вами все в порядке? – спросил он и пошел рядом с ней.

Она не повернулась к нему.

– Я решила переделать свой городской дом, – говорила она и, обходя холл, быстро выглядывала из каждого окна. Ее голос звучал как чистые переливчатые струи водопада. – Как раз сейчас у меня достаточно времени, чтобы заняться декором. Лучше всего египетский стиль, не так ли? Я считаю, что крокодильи ножки неоправданно быстро вышли из моды. В конце концов, мебель предназначена не только для того, чтобы на ней сидеть. Пусть такие ножки пугают кошек и детей. Они того заслуживают. Только подумайте, моя семья никогда не навещала меня. Может быть, если у меня появится один-два саркофага, дети вынудят своих родителей поехать к тете Кейт, чтобы поиграть там в прятки. – Не замедляя шагов, она покачала головой. – Нет, из этого вряд ли что-нибудь выйдет. Надеюсь, моя самая младшая племянница в следующем году начнет выезжать. Должна заметить, что иметь братьев и сестер значительно старше себя и племянников своего же возраста весьма неприятно. Вам известно, как неловко бывает во время представлений? «Привет, это мой племянник Перси, он держал меня на руках, когда меня крестили».

Гарри поймал ее как раз в тот момент, когда она чуть было не споткнулась о Фрэнка.

– Кейт, остановитесь! – внушал он ей, беря ее за руку. – Вам надо остановиться.

Она даже не взглянула на него.

– Нет, я так не думаю. Я считаю, мне пора домой. Надо узнать, как там Би. И купить ткань для занавесок. Золотистую. Можно фиолетовую. В полоску.

Кейт продолжала вырываться. Забрав у нее фонарь и поставив его на пол, Гарри стянул с себя куртку для верховой езды и надел на нее. Она покачала головой:

– Нет, только не коричневый. От него я становлюсь землистой. Может быть, иссиня-черный. Или бутылочно-зеленый. В бутылочно-зеленом я чувствую себя сибариткой.

– Если вы не остановитесь, – сказал он резким голосом, – мне придется поцеловать вас. Если это не поможет, я вас отшлепаю.

Она по-прежнему старалась высвободиться. Дыхание вырывалось у нее со странными хрипами.

– Кейт, мне очень жаль. Я должен был позаботиться о вашей безопасности. Я не хотел, чтобы вы оказались в темноте.

Гарри ощутил, как по ней пробежала дрожь. Она наконец остановилась и пристально вгляделась в него, хотя он уже был не рад этому. Ее глаза были безрадостными, как смерть.

– В самом деле? И куда, как вы думаете, он отвел меня? В теплицу?

– У меня не было выбора. Если Аксман Билли действительно работает на «львов», его нападение лишь укрепляет меня в мысли, что вам что-то известно.

Кейт размахнулась, чтобы ударить его, но он в последнюю минуту схватил ее за запястье.

– Дурные манеры, старушка.

Эти его слова вызвали бурную реакцию.

– Дурные манеры? Боже мой, Гарри, попытайтесь сказать что-нибудь пооригинальнее. Я уже сто раз объясняла вам: я не изменница. Причем объясняла разными способами, разве только не спела под аккомпанемент арфы. На этот раз с меня хватит. Я не буду разговаривать с вами. И не собираюсь помогать вам разыскивать эти чертовы стихи. Я не буду переживать, если Принни придется жить в монастыре на Крите, чтобы его не убили. Меня не заботит, если парламент разгонят, а драгоценности короны окажутся фальшивками. С меня хватит.

– И вы пожертвуете леди Би только из-за того, что почувствовали себя оскорбленной? – спросил он. – Вы не помните, ей ведь тоже угрожали?

Это был удар ниже пояса; Гарри знал это. Но у него не было времени на уговоры. Однако ему не доставило удовольствия видеть, как побелело ее лицо. Он страдал, слыша ее хриплое дыхание, больше похожее на рыдание.

– Негодяй.

Гарри пожал плечами:

– Пусть так. Но если это нападение что-то значит, оно должно было бы убедить вас – мы здесь не в игрушки играем. Настоящие изменники не остановятся ни перед чем, чтобы помешать вам, и сейчас только я один пытаюсь предотвратить это.

Кейт опустила голову. Он знал, что ее бьет озноб. Ему хотелось прижать ее к себе, как он поступил бы с любым обиженным ребенком, погладить, успокоить и пообещать, что все будет хорошо. Однако если бы он попытался, она накинулась бы на него.

– Я полагаю, все целы? – спросила Кейт слабым голосом.

В этот момент Гарри признался себе, что он действительно негодяй. Не потому, что подталкивал ее к определенным действиям. А потому что наказывал ее за то, что она не делала. За последние десять лет он видел множество лицемеров, предателей, трусов и преступников всех мастей. И гордился тем, что сразу же распознавал лжеца. И всегда был справедлив. А теперь он позволил старой обиде повлиять на его решение.

Пусть Кейт и предала его десять лет тому назад. Но сейчас она не лгала: ее реакция была для этого слишком непосредственной. Она и в самом деле не знала, почему за ней охотились изменники. Она не была связана с «львами». Она всего-навсего пыталась попасть домой к своей подруге.

Поскольку Гарри медлил с ответом, Кейт подняла на него глаза, и Гарри стало еще хуже. В ее потемневших глазах он увидел скорбь, потерянность, ужас.

– Финни ранен, – сказал он, сцепив пальцы, чтобы удержаться от желания притянуть ее к себе. – Ваш повар перевязал его сразу после того, как разделался с преступником ножом для мяса. Трэшер теперь относится к нему с почтением, хотя и считал его раньше напыщенным паршивцем.

Кейт осмотрелась, выискивая глазами своих людей, ее глаза блестели от слез.

– А Аксман Билли?

Гарри надеялся, что она задаст этот вопрос, когда они уже будут в пути.

– Шестеро из его людей остались здесь.

Кейт резко остановилась, вскинула голову.

– Вы хотите сказать, что он скрылся?

Гарри вздохнул.

– Трэшер не опознал его среди мертвых.

Казалось, она побелела еще больше.

– Боже мой. Би. Мы должны ехать.

– Сначала я должен найти безопасное место для вас. Потом я привезу Би.

Кейт снова вскинулась на него разъяренной львицей.

– Вы не слушаете меня. Мы едем к Би.

– У вас нет выхода. Я не позволю ему схватить вас.

Ее глаза стали жесткими – Гарри не видел их такими.

– Когда я говорю вам, верьте мне, Гарри. Теперь меня очень трудно испугать. Если вы не засадите меня снова в ту дыру, вам не удастся остановить меня.

Гарри покачал головой, но в глубине души он был восхищен.

– Господи, не могу дождаться, когда передам вас Дрейку.

Он, наверное, затронул какую-то струну. Вдруг вернулась Кейт-соблазнительница, со знойным, исполненным неги и надменности взглядом.

– Как и я, – сказала она. – Он гораздо… покладистей.

Гарри рассердился.

– Здесь некого соблазнять, – сказал он.

Кейт лучезарно улыбнулась и величественно прошествовала туда, где собрались ее люди.

Слава Богу, думал Гарри, глядя, как гордо она выступает, слава Богу, что она не виновата. Если бы она действительно была связана с «львами», к Рождеству Принни твердил бы утреннюю молитву в Греции.

Идя к Финни, Кейт выбирала путь как можно ближе к окнам. Солнце уже стояло высоко; ей необходимо было почувствовать его лучи на своем лице. Ей надо было насытиться ими, особенно после последнего непостижимого разговора с Гарри. Он видел слишком много.

Ей пора перестать думать о Гарри и обращать на него внимание. Надо держать себя в руках. Иначе Гарри подчинит ее себе, а этого она не вынесет.

Но это было тяжело. Мысли у нее разбегались, в груди поднималась паника. Ей казалось – стоит ей на секунду остановиться, и Би погибнет.

Она шла туда, где со смущенным выражением лица сидел окровавленный Финни, ее гулкие шаги еще больше нагнетали тоску. Там же были Трэшер, Морис и Джордж – получивший ожоги, со следами крови, но целый. Она в первый раз с облегчением вздохнула.

– Судя по вашему виду, в моем подвале было куда лучше. Никто из вас не заслуживает того, чтобы в таком виде путешествовать в моей карете.

Трэшер повернулся к ней с наглой ухмылкой:

– Господи, ваша милость. Посмотрели бы вы на других парней. Их легче похоронить.

– Как вы, Джордж? – спросила она, беря его за руку и улыбаясь ему.

Джордж засиял:

– Хорошо, Кейт, Хорошо.

Она закивала.

– Вот и прекрасно. Я очень расстроилась, что мне не позволили взять ружье.

– Вы умеете стрелять? – поразилась Шредер, оказавшаяся рядом.

Кейт одарила ее широкой улыбкой.

– Меня научила дочь генерала. А теперь Мадж собирается добавить к моему арсеналу еще и столовые ножи. Я в восторге.

Ее сердце дрогнуло, когда она увидела, в каком виде рукав у Трэшера.

– Трэшер, – горячо заговорила она, показывая на обгорелый бархат его некогда нарядной малиновой, с золотом, униформы. – Я не держу у себя на службе тех, кто отказывается заботиться о себе. Морис, осмотрите его.

Трэшер сделался красным как свекла.

– Да, ваша милость.

– Я бы хотела поблагодарить каждого из вас за то, что вы пришли мне на помощь. Вы заслужили мою вечную благодарность… ну, кроме Фрэнка. Ему предстоит расплачиваться за то, что он решил, будто пустой винный подвал – подходящее место для герцогини.

Произнося свою речь, она оглядывалась.

– А где Фрэнк? Я решила простить его. В конце концов, это Гарри приказал ему. Его я и накажу.

Она заметила, что головы всех повернулись к Гарри, как если бы все ждали, что он скажет. Потом они посмотрели туда, где на полу лежали три продолговатых предмета. Кейт тоже посмотрела туда. Она замолчала, сердце у нее замерло. С одного из них соскользнул кусок покрывала, из-под которого торчал клок оранжевых волос.

О…

Она долго не могла заговорить. Еще один призрак будет являться ей по ночам.

– Сообщите мне, как найти семью Фрэнка, – попросила она, не отрывая глаз от неопрятного куля, трудно различимого среди нагромождения обломков.

– Может быть, когда мы найдем более безопасное убежище, – сказал Гарри. – А сейчас карета готова. Нам надо ехать, пока еще можно.

– Леди Кейт, ваш сундук упакован, – вмешалась Барбара.

Кейт пошла за ней.

– Меня не волнует сундук. Обещайте поехать с нами к Би.

Гарри попытался остановить ее.

– Я сказал вам, Кейт…

– Трэшер, – сказала она, не глядя на Гарри, – Аксман Билли угрожал Би?

Трэшер энергично кивнул:

– Сам слышал.

– Я тоже слышал, – признался Финни. – Он говорил, что после того, как убьют вас, возьмутся за нее.

Только теперь Кейт по-настоящему взглянула в лицо своей беде.

– Это значит – разговоры окончены.

Она повернулась, взметнув вихрь голубого кашемира, и вышла из дома.

Глава 6

До Мейфэра они добрались за четырнадцать часов. Путь дался бы им легче, если бы они останавливались на тех постоялых дворах, на которые обычно заезжала Кейт по дороге в Исткорт и обратно, но она вынуждена была согласиться с Гарри, что это небезопасно. Так что лошади были похуже и меняли их медленнее, зато поездка обошлась без происшествий.

Когда они свернули за угол на Керзон-стрит, Кейт чуть не лопалась от усилий держаться спокойно. Она не спала – не смогла сомкнуть глаз. От темноты у нее начинала кружиться голова, особенно в тесном пространстве кареты. Она не ела, потому что была слишком возбуждена. У нее не хватало сил даже гневаться. Оставалось только чувство вины перед Фрэнком, который изо всех сил старался быть добрым, и грызущее ее беспокойство за Би, отчего мили казались бесконечными. Ее мучило, что, сама того не зная, она подвергла свою дорогую подругу реальной опасности.

С того самого момента, когда Гарри сообщил ей причину ее похищения, Кейт считала, что он ошибается. Она была уверена – Хирург, зная, что его игра проиграна, сознательно солгал, чтобы отвлечь внимание от настоящего преступника. Но Аксман Билли охотился за ней. Если бы Гарри не увез ее так стремительно, она могла бы уже быть мертвой. Это означало… Это означало – она должна что-то знать. Только вот Кейт не догадывалась, что именно.

Она не солгала Барбаре. Она действительно знала всех в обществе, и тех, с которыми хотела водить знакомство, и тех, с которыми предпочла бы видеться как можно реже.

Но никто из них не шептал секреты ей на ушко… ну, секреты такого толка. Ее дядя Ивлин действительно признавался в принадлежности к «львам», но она не помнила, когда последний раз виделась с ним. Как и другие члены ее семьи, дядя Ивлин не одобрял ее поведения.

И при ней, разумеется, не было никаких загадочных стихов. Может быть, они находились в ее доме на Керзон-стрит? Что, если кто-нибудь из посещавших ее спрятал их у нее, решив, что надежнее держать их в доме, далеком от политики?

Гарри надеется, что она отыщет их. А Кейт даже не знала, с чего начинать. В ее воображении возникла Би, безмятежно сидевшая в маленькой гостиной для утренних приемов, где ей так нравилось вышивать шмелей на наволочках, а к ней подкрадывался убийца.

Когда они наконец-то проехал и мимо незатейливого фасада ее дома из красного кирпича, Кейт тяжело опустилась на свое место. Она поняла, что боялась увидеть картину разрушений, подобную той, которую теперь являло принадлежавшее Диккану старое аббатство.

В сгущавшихся сумерках дом казался мирным. Из веерообразного окна над дверью и окон фасада струился свет. Несколько повозок прогромыхали мимо, показался случайный прохожий. Однако большинство обитателей улицы сидели по своим домам.

Повернув на Кларджес, карета подкатила к конюшням на задах дома и остановилась. Подбежал Трэшер, чтобы придержать лошадей. С тощей серой лошади, взятой напрокат на почтовой станции, спрыгнул Гарри – лошадь повернула голову и попыталась укусить его.

– Ждите здесь.

И, не сказав больше ни слова, он быстро прошел через ворота в крошечный садик Кейт. Она потеряла его из виду, но мысленно представляла его путь. Направо была библиотека, а ступеньки вели вниз в кухню. Она решила дать ему пять минут, а потом, с разрешения или нет, самой отправиться в дом.

В конце концов появился Мадж, распахнул дверь кареты и опустил подножку.

– Он помахал, что можно идти.

Взявшись за руку Маджа, Кейт приподняла юбку и сошла на мостовую. И бросилась туда, куда ушел Гарри. Открыв дверь в кухню, Кейт нашла в ней двух служанок, которые резали овощи.

– Леди Би, – немедленно обратилась она к ним.

Одна из молоденьких служанок догадалась показать на дверь, обитую зеленым сукном:

– В своей гостиной, леди Кейт. Леди Кейт, ваш брат…

Ее брат может подождать. Приподняв юбки, она поднялась по черной лестнице на первый этаж и по холлу – в Желтую комнату. Би находилась там, как всегда, аккуратная, в сером платье из мериносовой шерсти с отделкой из светлого кружева, с маленькими круглыми очками на кончике носа, а в руках мелькала непременная желтая нить.

Рядом с Би стоял Гарри, но Кейт видела только свою дорогую Би, улыбавшуюся так, словно Кейт вернулась из морского путешествия. Би выглядела совершенно обычно. Можно было подумать, что никакие треволнения ее не коснулись. Однако Кейт видела результаты рукоделия своей подруги. Шмель – а Би могла бы безукоризненно вышить его и во сне – больше походил на желто-черный вихрь, а руки у ее старой подруги тряслись.

Кейт опустилась перед ней на колени и взяла ее за руки.

– Моя дорогая, как видите, я отказалась оставаться вдали от вас. Как вы отнесетесь к небольшому приключению?

Слезы застилали глаза Би, она отняла одну руку, чтобы провести ею по волосам Кейт.

– Тайны Удольфо[3]3
  Имеется в виду роман Анны Радклиф «Тайны Удольфского замка».


[Закрыть]?

Кейт хихикнула.

– Увы, нет. Ничего столь же романтичного, как привидения или таинственные монахи. На самом деле всего лишь «львы». Но они, кажется, наступают нам на пятки и считают, будто у меня есть чертово стихотворение, которое они разыскивают.

Би вскинула голову, отчего сделалась похожа на элегантного воробья.

– Обман?

– Клянусь, моя дорогая, я ничего не прячу. Но вы должны помочь мне разгадать эту загадку. Признаюсь, я в полной растерянности. Как бы там ни было, мы не можем оставаться здесь.

Би кивнула, похлопала Кейт по щеке и собрала свое рукоделие.

– Охота на лис.

– Так и есть, – согласилась Кейт, поднимаясь с пола. – Нам надо спрятаться в норе. У меня нет желания оказаться в ловушке, когда на нас снова нападут. Я бы предпочла не браться за оружие. Хотя и собираюсь научиться ловко бросать ножи.

Кейт побежала наверх, чтобы собрать кое-какие вещи, – Гарри шел следом. Горничная Кейт собрала вещи Би, которая оставалась внизу с Барбарой. Джордж и Трэшер выводили лошадей, а Морис отправился на кухню, чтобы запастись в дорогу едой. Паркер и Мадж тем временем следили, не приближаются ли преследователи.

– Мы ведь уже погрузили ваш багаж, – запротестовал Гарри, останавливаясь в дверях ее будуара.

– Там все непрактичное, – возразила Кейт, бросая в дорожную сумку полусапожки. – Затруднительно бежать, спасая свою жизнь, в туфельках из шелка, кожи и кружев.

Она спешила, отбирая практичные обувь и платья, белье и плащи. Увлекшись, она не видела, куда смотрит Гарри.

– Так вот оно какое, – задумчиво проговорил он.

Она не потрудилась оторваться от своего занятия.

– Что вы сказали?

– Зеркало псише.

Кейт подняла глаза – и увидела его отражение в полный рост в своем знаменитом зеркале. Гарри смотрел на ее отражение. Она заулыбалась, зная, что он ждет этого.

– Подхлестывает воображение, не правда ли?

Он уставился на свое собственное изображение.

– Я не уверен.

Когда через пять минут Кейт закрыла свою сумку, Гарри все еще стоял на том же месте, глядя в зеркало. Она не могла понять, что он нашел в нем интересного.

– Вы готовы?

Он, казалось, очнулся.

– Да.

Взяв у нее дорожную сумку, он открыл дверь. Кейт пошла вслед за ним в холл. Вдруг внизу началась какая-то суматоха. Гарри остановился, преградив ей путь.

– Ее светлости нет дома.

Финни произнес эти слова с самым большим достоинством, на которое был способен.

– Не говорите ерунды, – последовал ответ. – Она, разумеется, дома. Я послал человека пронаблюдать за домом. А теперь пропустите меня. Я ее брат, герцог.

Кейт посмотрела вниз. Эдвин? Здесь? В любое другое время она посмеялась бы над его пристрастием непременно напоминать всем, что он герцог, как если бы он признавал собственное несоответствие титулу. Но сегодня в его голосе ей слышалось что-то зловещее. Слишком многое произошло за последние несколько дней; ей казалось, новых неожиданностей она не выдержит.

– Не хотите ли, чтобы мы препроводили его отсюда? – с натянутой усмешкой спросил Гарри.

– И были повешенными за покушение на лорда Англии? Сам по себе Эдвин не так уж плох, если бы не раздутое чувство собственного достоинства.

Из-за лестницы выглянул Финни:

– Что мне делать? С ним два констебля.

Кейт похолодела. Констебли? Плохо дело. Она еще не пришла в себя после пребывания в подвале.

– Он напугает Би, – сказала она, клонясь к перилам. – Мне надо к ней.

Гарри схватил ее за руку:

– Подождите. Вы не можете пойти туда. Мы не знаем, почему он здесь. Он может оказаться…

На этот раз Кейт улыбнулась.

– «Львом»? Бросьте, Гарри. Вы знаете Эдвина. У него ума не хватит для конспирации.

Не переставая улыбаться, Кейт спустилась по лестнице в салон, где рядом с Би маячил Эдвин, и вид у него был неловкий, как у методиста, повстречавшегося с готтентотом. Кейт обычно нравилось наблюдать за ними, поскольку Би получала удовольствие, смущая герцога. Однако сегодня у Би был вид загнанного в угол кролика, она не спускала глаз с двух здоровяков, которые встали по сторонам двери в салон.

Кейт едва удостоила их взглядом.

– Эдвин, какой сюрприз. Вы застали меня и Би как раз в тот момент, когда мы собирались выезжать.

Эдвин повернулся так стремительно, словно Кейт напала на него из засады. Он даже не снял шляпу. Хотя такому высокопоставленному человеку, каким являлся Эдвин, надлежало быть великодушнее, сердечнее. Обычно Эдвин чем-то напоминал моль. Однако сегодня у него был прекрасный цвет лица. Он выглядел… вдохновленным.

Казалось, он не сразу понял, что Кейт не одна. Ее окружали сильные мужчины. Мадж и Паркер заняли позицию возле людей Эдвина, а Финни стоял в дверях. Позади него виднелись Шредер и Трэшер.

– Кто вы, черт побери? – потребовал он ответа, отступая назад.

Он напоминал кота, хвост которого попал под кресло-качалку.

– А, – спокойно произнес Гарри голосом, в котором чувствовалась привычка командовать, – вы не помните меня. – После этого он поклонился: – Гарри Лидж.

Эдвин поправил очки.

– Лидж? Господи. Вы не собираетесь снова ввязаться в это?

– Ввязаться во что? – небрежно спросил Гарри, прислоняясь к каминной доске.

Эдвин не собирался отвечать.

– Отступитесь. Я здесь, чтобы встретиться со своей сестрой.

– А эти джентльмены?

Гарри указал на двоих у двери.

– Вас это не касается.

В салоне вдруг стало тесно, потому что в него вошли сопровождающие Эдвина и люди Кейт. Кейт стало трудно дышать, словно вошедшие лишили ее воздуха. Если бы не Би, она бы просто убежала.

– Не слишком ли ты усердствуешь, Эдвин? – спросила Кейт, почувствовав, как нарастает напряжение. – Слишком даже для тебя. Я что, в прошлый раз нечаянно прихватила с собой фамильные рубины?

– Это личное дело, Кейт. Я настаиваю, чтобы эти люди ушли.

Она сложила руки, отказываясь сесть, что принуждало остальных тоже оставаться на ногах.

– А я настаиваю, чтобы они остались. Говори, что тебе нужно. Я спешу.

Эдвин оценил враждебность окружения и ретировался на полшага в сторону своих спутников.

– Вы не оставили мне выбора, – в своей обычной манере пробубнил он под нос. – Вы думали, что я не узнаю?

Кейт вздохнула.

– Мне было бы легче ответить тебе, если бы я знала, о чем ты говоришь.

Эдвин заморгал, как если бы она направила ему в глаза сильный свет. Она прекрасно понимала, что лучше не противоречить ему. Но тут она ничего не могла поделать.

– Картина, – наконец сказал он. – Я предупреждал тебя.

Кейт подняла бровь:

– Какая картина?

– Нам нужно спешить, – прошептал один из сопровождения Эдвина, беспокойно оглядывая толпу. – Не хотите показать ей?

Эдвин злобно взглянул на него. Однако полез в карман пальто и вынул бумагу, явно являвшуюся официальным документом.

– Я не знаю, что еще я могу сделать, Кейт, – сказал он. – Я испробовал все, чтобы прекратить твои безобразия. Но мой отец был прав. В тебе сидит дьявол. Мне следовало запереть тебя, как это делал он, прежде чем ты зашла так далеко.

Кейт похолодела. Эдвин вознамерился использовать ту злополучную картину в качестве доказательства необходимости надзора за ней.

– Что зашло слишком далеко, Эдвин? Меня даже не было в городе.

Он продолжал, словно не слышал ее:

– Все, что я сделал, – дал судье увидеть эту пародию на тебя. Одного взгляда было достаточно – он согласился, что мой долг как главы семейства изолировать тебя подобающим образом, чтобы остановить твое безумство.

– Изолировать? – Ей стало трудно дышать. Ей стало трудно думать. У нее появилось ужасное чувство, что она плавится и замерзает одновременно. – У тебя нет права.

– У меня все права. Я глава семьи. Я несу ответственность за твою безопасность. Более того, я несу ответственность перед своими детьми, перед честью Хиллиардов, которой ты угрожаешь. Так что мне пришлось самому позаботиться о том, чтобы остановить тебя.

– Что я говорила тебе, Би? – спросила Кейт, прилагая все усилия, чтобы оставаться невозмутимой. – Vasa vana plurium sonant.

И не могла удержаться от того, чтобы не привести перевод: пустые горшки производят больше шума.

Би насмешливо улыбнулась. Гарри поперхнулся смешком. Что до Эдвина, то его реакция была предсказуемой.

– Что? Что ты сказала? Я думал, Мертер излечил тебя от привычки изрекать латинскую чепуху.

Кейт старалась удержать безмятежную улыбку на своем лице.

– По-видимому, у меня рецидив.

– Ну, не волнуйся, – сказал Эдвин. – С этим теперь покончено. Ты думаешь, что очень умная. Ты в самом деле считала, что тебе сойдет это с рук – позволить нарисовать себя голой?

– Но, Эдвин, никто не рисовал меня голой. А даже если бы и так, насколько я знаю, это не запрещено законом.

– Правильно, однако этого достаточно, чтобы доказать, что ты не можешь самостоятельно вести свои дела.

И вдруг в один миг пришла ясность.

– Тебя не волнует нравственность твоих детей, ты лицемер, – бросила она ему в лицо. – Все дело в Исткорте.

Эдвин покрылся безобразными пятнами.

– Чушь.

– Не лги, Эдвин. У тебя это плохо получается. Ты никогда не мог простить нашу мать за то, что она постаралась, чтобы я унаследовала Исткорт. Ты никогда не мог простить отцу, что я получила его обратно после смерти моего мужа. Ты хочешь сам владеть им.

– Нет! Но всякий видит – ты не знаешь, что с ним делать. Кто, скажите на милость, использует пастбище для выращивания цветов?

– Ты, конечно, не видел нашу бухгалтерию?

– Выращивание цветов? – произнес Гарри сзади нее. – Вот откуда эти брошюры о тюльпанах.

– Это абсурд! – визжал Эдвин. – И теперь я его остановил. Здесь у меня бумаги.

Кейт смотрела на них как на ядовитую змею. Он не просто уничтожал ее. Он уничтожал Исткорт. Би взяла ее за руку, но она почти не заметила этого. У двери Трэшер и Джордж сделали движение, готовые защищать ее, но Гарри сделал им знак остановиться.

– Вы не можете изолировать ее, – сказал Гарри Эдвину. – Даже вы.

Эдвин повернулся, окинул его взглядом.

– Я могу все. И я сделаю все, чтобы спасти свою семью.

Кейт задыхалась.

– Тебе не кажется, что твоя репутация пострадает, если ты отправишь герцогиню в Бедлам?

– Не говори глупостей, – выпалил Эдвин. – Я никогда не позволю, чтобы с тобой плохо обращались. Есть прекрасные частные заведения. Ты можешь поехать добровольно, или тебя повезут эти мужчины.

– Убирайтесь отсюда, – внезапно загремел Гарри, становясь между ней и Эдвином.

– Как вы смеете, Лидж, вмешиваться в частное дело? – возмутился Эдвин.

– Смею, потому что это грубая ошибка в отправлении правосудия.

Эдвин фыркнул.

– Она не будет арестована. Но для ее же блага Кейт следует защитить… от нее самой. В конце концов, пресловутая картина может стать всего лишь ее первым вопиющим поступком.

– Чушь, – загремел Гарри. – Я прекрасно знаю, что картина написана не с вашей сестры. Кто-то заплатил второразрядному художнику, чтобы он пририсовал ее лицо к чьему-то там телу.

– Вы видели картину? – потребовал ответа Эдвин, тыкая Гарри в грудь свернутой в трубку бумагой. – Если вы ее видели, вы не можете утверждать, что это не она.

– Конечно, могу. И могу доказать это.

У Кейт шумело в ушах. Она за кого-то держалась, но не осознавала за кого. Однако услышала, как Би рядом с ней издала слабый стон. Нет, Гарри, нет. Даже в такой ситуации.