Текст книги "Аномалии родительской любви"
Автор книги: Евмений Игумен (Перистый)
Жанры:
Религия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
«Такой уж получился Промысл Божий, что с патологической материнской любовью в жизни я столкнулась до крови. Не знаю, как описать, как я из-за этого перестрадала. Этот вопрос очень-очень важный. Из-за этого ломаются судьбы, души, жизни. Его надо срочно осветить, кричать надо прямо. Я обо всем советуюсь со своим духовным наставником о. Александром. Но я надеюсь получить более подробный ответ от Вас. Хотелось бы, чтобы этот вопрос был отражен в книгах вашего издательства.
Начну с подруги. Она своего сына (ему 9 лет, ей 44 года) залюбила. Поздненький, болезненный (порок сердца), родился без отца. Она – калека с астмой. Но очень милосердная, работает медсестрой, к Богу шла медленно, но, придя к вере, увидела весь кошмар своего воспитания. Она очень малодушная, всю свою любовь вылила на сына (мужа у нее никогда не было). Зацеловала его. Спала с ним до 9 лет. Мальчик, видя такую любовь, превратился в исчадие ада (лучших слов не придумаешь). Но это еще можно исправить. Я долго с этим билась, советовалась с батюшкой. Батюшка сказал, что теперь нужно его исправлять, как крону дерева, когда оно растет. Нужно просто ломать характер розгами. Но тут понятно. Слава Богу, что и мать все поняла.
А недавно я столкнулась со взрослым «маменькиным сынком» (ему 47 лет) и с его любящей мамой. Пыталась создать с ним христианскую семью. Это был какой-то кошмар. Конец – моя разбитая жизнь. Об этом я в Православии нигде еще не читала. Ответ на этот вопрос я нашла в газете «Комсомольская правда». Статья называется «Маменькин сынок – это диагноз».
Написано: «…Отлепится от матери и от отца своего, прилепится к жене…». А что если не отлепится? Материнская любовь у некоторых женщин такая, что они и представить не могут, чтобы сын женился, им нужно, чтобы он любил только мать. Они как жрицы пожирают волю своих сынов, любая женщина, с которой сын хочет создать семью, им не такая. Про мой случай батюшка сказал кратко: «Материнская ревность». Мать кругом вмешивалась, звонила в церковь, спрашивала: «Ну что, они вместе ушли или он один? А в церкви вместе стояли?». Она постепенно, лукаво, коварно нас разбивала. И добилась своего.
Ему 47 лет, он не был женат. Прихожане меня сразу предупредили, что мать нам жить не даст. Что такое бывает, я и предположить не могла. Какая же она слепая! Ведь настоящая материнская любовь – жертвенная, она жертвует всем ради счастья своего сына. У меня тоже сын, сейчас он женат, мне всегда очень хотелось, чтобы он создал семью, родил детей.
А в конце этой статьи написано: «Если такое заметите, то сразу уходите, потому что мать все равно победит – инстинкт победит разум». Так оно и случилось. Я думала – выиграю, но это такая лавина (двоедушие, лукавство), что победить просто не в силах. Пришлось расстаться.
А что же сынок? Как поступал он в этой всей истории? Он во всем подражал маме, без нее и без ее советов жить не мог. Она подавила его волю, он как будто и не мужчина.
Я до сих пор не могу понять и мучаюсь вопросом: «Почему и отчего мужчины по характеру бывают подобны женщинам»? Ведь ни долга, ни ответственности перед семьей у него не было и нет. В семейном бюджете он не участвовал. Мама его не разрешала, чтобы он приносил мне продукты, она говорила, что нам надо жить вскладчину. «Ты десятку, она десятку», – так она учила. Содержала семью и кормила его я тем, что работала на нескольких работах. После работы тащила тяжеленные сумки через весь город, старалась приехать домой вовремя, чтобы не было никаких нареканий с его стороны. Однажды мне пришлось пойти на прием к врачу-терапевту, и когда он прослушивал меня, заметил на плечах синие следы-полосы от таких моих сумок. Доктор вопросительно посмотрел на меня, но ничего не спросил. Я смутилась. Придя домой, рассказала об этом случае мужу, думала – пожалеет, пробьется совесть, станет помогать. И знаете, что он мне на это ответил? «Да-а, это не дело, надо купить тебе сумку-тележку…».
Иногда мы ездили с мужем в гости к его матери. Там тоже происходили до смешного интересные истории. Меня они оставляли в гостиной смотреть телевизор, а сами вдвоем удалялись на кухню обедать или пить чай. И это считалось вполне нормальным, естественным. Я для них не существовала. А когда его мать приезжала к нам в гости, она привозила неизменные свои майонезные и полулитровые баночки с едой для своего сына. Вот какая заботливая мама у моего бывшего спутника жизни… Может быть, читая мое письмо, кто-то не поверит всему этому. Но это было, было…
Однажды на Пасху мы поехали с мужем на раннюю службу, помолились на Литургии и очень счастливые и окрыленные возвращались домой. Но каким же холодом и мраком повеяло от лица его матери, поджидавшей нас дома, которая с обидой, укором сразу же стала его выговаривать, что он уехал на службу в то время, когда она спешила к нему. Надо было видеть это виноватое лицо моего мужа, его отрывистые фразы извинения. Перед матерью стоял не сорокасемилетний мужчина, а пятиклассник, которого выговаривают за двойку. «Это все она, она, ты променял меня на нее, она тебя возит по церквам…», – раздраженно говорила мать сыну, даже не удосуживая меня взглядом.
И в то же время мать его – верующая, добрая с другими людьми, участливая…
А ведь сколько таких матерей только в нашем городе! А сколько их во всей стране?!
С уважением к вам Любовь Николаевна».
Надеемся, что не только Вам, уважаемая Любовь Николаевна, но и многим другим будет полезной эта книга, написанная с чувством глубокого сострадания к поднятой Вами проблеме.[*]12
Кстати, теперь такие мамы оправдывают свое поведение своей «православностью»: мол, на Руси молодые всегда жили с родителями, которые учили их премудростям семейной жизни, и что это освящено традицией, все, что не так – грех. У моих знакомых дело дошло до того, что муж увез жену за границу на какое-то время, чтобы привести семью в норму. Так вот, перед отъездом он сказал жене: «ты поедешь со мной». Мама жены сказала дочери: «если ты поедешь – ты плохая дочь, ты меня не любишь и бросаешь». Результат: как раз перед поездкой у молодой женщины возникла странная болезнь, врачи ничего не находили, но она не могла подняться с постели. Мама обегала всех врачей, подняла страшный шум, но положение спас муж: он все-таки увез «больную» жену с собой (примечание одного из первых читателей рукописи).
[Закрыть]
Помехой для «заботливой матери», объектом ее ревности и ненависти может стать любой пользующийся авторитетом у ребенка взрослый, будь-то учитель, тренер, священник, друг, невеста (жених) – кто угодно. Самые жестокие, самые безумные выпады и поступки по отношению к «сопернику» в глазах окружающих могут оправдываться «материнской любовью и заботой о сыне, попавшем под дурное влияние». На самом деле мы имеем дело с особым случаем душевного пристрастия.
«Нам часто думается, что мы человека любим, а ему наша любовь кажется пленом, – пишет митрополит Антоний Сурожский, – Как часто хотел бы он сказать: люби меня меньше, но дай мне дышать! Или научись любить меня иначе, чтобы твоя любовь была для меня свободой, чтобы мне не быть пленником другого человека, который лучше меня знает, как я должен жить, в чем мое счастье, каков мой путь духовный или житейский. Каждый из нас может это сделать; каждый из нас может поставить себе вопрос о том, что представляет собой любовь, о которой он говорит, которую он переживает.
Я уже это говорил много раз, но опять-таки повторю. Так часто, когда человек говорит: «Я тебя люблю», – все ударение на слове «я», «ты» – предмет моей любви, а «любовь» это та цепь, которой я тебя опутал и держу в плену. Как часто бывает, что любовь одного человека к другому превращает того в пленника или раба. Тогда «люблю» не является творческим, животворящим началом; слово «люблю» является как бы связкой, удочкой, на которую пойман другой человек. И если мы обнаруживаем, что такова наша любовь к людям или к одному, особенно любимому человеку, мы, прежде всего, должны осознать ужас того, что я себя считаю центром, что все сводится ко мне: и события, и люди – все рассматривается с точки зрения моей выгоды, моей радости, моей жизни, и никто и ничто не существует иначе как в каком-то соотношении со мной.
Если это осознать, если нас охватит стыд и ужас, тогда мы можем начать, отвернувшись от себя, смотреть в сторону другого человека и попробовать различить его черты, понять его, осознать его существование как лица, отдельного от нас, иного, как человека, который связан с Богом таинственно и вне нас; и соответственно себя по отношению к нему вести».[*]13
Митрополит Сурожский Антоний. Человек перед Богом, М., 1998 г. Закон жизни. Отношение к другим.
[Закрыть]
Возможно, мать попытается трезво проанализировать свои поступки, чтобы понять, какова их мотивация и что же с ней происходит. Для этого ей следует временно «отстраниться» от ребенка, чтобы утерянное подлинное материнское чувство, понимание необходимости уважать свободу личности ребенка вытеснили нездоровую психологическую привязанность…
Как ведут себя юноши, оказавшиеся в подобном «сладком» материнском плену? Более слабые, меланхоличные, вступают в навязанную матерью игру, полностью подавляются личностью матери, погружаются в мир женских переживаний и забот, как правило, вырастают кандидатами в гомосексуалисты. Их сознание, психика, здоровая и необходимая для жизни сексуальность изменяется под воздействием гиперопекающего материнского воспитания.
Поскольку проблема гомосексуальности все настойчивее проявляет себя в современной жизни, а современному пастырю приходится принимать покаяние или отвечать на вопросы, связанные с этой проблемой, рассмотрим ее в контексте основной темы нашей книги.
Нет одной причины, способной исчерпывающе объяснить формирование гомосексуальности. Но исследователи разных психологических школ усматривают одну общую закономерность: властолюбивая мать и пассивный отец-неудачник являются главными фигурами, на фоне которых формируется гомосексуальность.
Возьмем для примера ситуацию, когда в доме всем распоряжается только мать. Как лоцман, она ведет свой дом в бурном житейском море, таща на буксире мелкие суденышки (мужа и детей). У нее властный голос, она командует в семье, она решительна и честолюбива в отношении будущего своих детей. При возникновении споров она обычно настаивает на своей правоте. Другие члены семьи пытаются высказать собственное мнение, но никто не может противостоять ее уверенному напору.
В иных ситуациях ее властолюбие может проявляться не столь явно. Она может действовать и более тонко, хотя и не менее тиранично. Хрупкая и изящная, она в то же время руководит домом благодаря своей железной воле, своему моральному лидерству (как умело она может порой поставить человека на место хорошо продуманной фразой!) или даже хитрости (например, ссылаясь в нужный момент на головную боль).
Однако, чтобы не слишком поспешно приписывать ей роль главного виновника гомосексуальности сына, мы должны отметить, что мать является только одним из действующих лиц. Без поддержки всего состава исполнителей ей вряд ли удалось бы успешно справиться с главной ролью в этой болезненной драме. Муж потакает ей своим невмешательством. Он знает только два способа реагирования на ее действия: либо наигранно разразиться гневом, либо уйти в подполье: телевизор, чтение газет, домино, алкоголь. Нередко большую часть своего свободного времени муж проводит вне дома.
Дети в этой ситуации могут вести себя по-разному. Но образ «матери-ментора», на котором они основывают свое поведение, по сути своей является нездоровым. Им неоткуда взять пример нормальных отношений между родителями. Можно ли надеяться, что, начав собственную семейную жизнь, они станут правильно вести себя в собственной семье?
Из множества вариантов семейных взаимоотношений один особенно важен. Если мать избирает сына (или одного из сыновей) своим особо доверенным лицом, она может заложить основы его будущего гомосексуального поведения. Однако для этого он обязан соответствовать тому образцу поведения, которого от него ожидает мать.
В этом случае сын становится (не в физическом или сексуальном), а в эмоционально-психологическом смысле ее мужем. Качества, недостаточно выраженные у ее настоящего мужа, мать тонко прививает своему сыну. Не осознавая того, что происходит, сын приучается танцевать под материнскую дудку и подстраиваться под ее настроения.
Время от времени его умение удовлетворять материнские эмоциональные потребности вознаграждается и поощряется. Но из-за того, что сын никогда не может дать матери того, что она действительно (но неосознаваемо) ищет, его привязанность к ней, в конечном счете, разочаровывает их обоих. Сын никогда не сможет стать ее настоящим мужчиной. Он усваивает навыки пассивного поведения, вместо того, чтобы научиться активному. Его стремление угождать желаниям матери никогда не позволит ему стать свободным и независимым. Его сексуальные влечения оказываются под жестким материнским контролем. С одной стороны, он учится уверенно проявлять свою мужскую настойчивость для защиты матери, а с другой, – отбрасывать эту настойчивость в сторону, если она противоречит материнским интересам. Он постоянно привязан к материнской юбке, и из-за этого оба остаются в проигрыше.
Имей юноша сильного отца, поддерживающего его и служащего для него примером, все могло бы быть иначе. Но отец, как мы помним, прячется в подполье, он отошел на вторые роли, являясь образцом капитуляции перед сильной и властной женщиной.
Более волевые юноши при попытках подобного рода манипулирования понимают, что здесь проявляется не материнская любовь, а жесткий диктат. Интуитивно почувствовав подмену, они переворачивают уставленный материнскими заботами сытный стол чрезмерной опеки и привязанности, замыкаются в себе и со временем совершают самостоятельный выбор жизненного пути. Это самая верная и здоровая реакция со стороны ребенка! Дальнейшая опека, ухаживание только усугубят его раздражительность, которая нередко перерастает в открытую ненависть.
Ответственность за искалеченную психику ребенка и в том, и в другом случае возлагается исключительно на взрослого, то есть на мать. Женщина, любой ценой добивающаяся душевной близости с ребенком, может дойти до жестокого его унижения, вплоть до насильственного помещения в психиатрическую больницу. У таких матерей чрезвычайно развита, построенная на страстности и твердости характера, способность убеждать. Они легко находят союзников и соратников среди самых разных людей в своей «борьбе» за ребенка.
На прием к психологу пришла женщина. Жалуется на бессонницу. В процессе сессии выяснилось, что у нее очень сложная семейная обстановка. Сын – инвалид. Причем, как она говорит, все получилось по ее вине.
Лет пять-шесть назад сын без ее ведома уехал в монастырь, где нашел священника, ответившего на волновавшие его вопросы. Очень хотел стать монахом. До этого учился на последнем курсе престижного вуза, впереди была блестящая карьера. Мать руководила семейным бизнесом в пищевой промышленности и видела сына своим преемником.
После неоднократных попыток «воздействовать на этого батюшку» через епархиальное управление, мать решилась на отчаянный шаг. Она попросила сына забрать зимние вещи, которые, якобы, передала ему через проводника поезда. После того как сын зашел в купе, двое крепких парней связали его и сопроводили на родину. На железнодорожной станции пленника ждала санитарная машина. По настоянию матери, парня насильно помещают в психиатрическую больницу.
Выписавшись, он уже не возвращается в монастырь, занимается автомобильным бизнесом, так и не покорившись полностью материнской воле. В процессе разрешения конфликта между преступными группировками, контролирующими перегон автомобилей, происходит взрыв и вследствие этого парень получает тяжелую черепно-мозговую травму, но чудом остается в живых. Он лишается глаза, долгое время находится на лечении в самых престижных клиниках. Молодой человек перенес множество сложных операций, но ранение оказалось настолько сильным, что он остается инвалидом на всю жизнь.
Мать воспринимает происшедшее как наказание Божие и испытывает глубокое чувство вины. У нее критическое артериальное давление, бессонница, боли в сердце. Она тоже очень долгое время лечится в больницах, но лечение дает лишь временное облегчение.
Мать думает, что все эти страдания бумерангом возвращаются к ней и не знает, что делать. В храм идти она боится, потому что думает, что Бог не простит ей то, что она совершила по отношению к сыну.
Сын ни разу не упрекнул ее, поскольку что он очень привязан к своей матери. Однако, то что произошло отнюдь не улучшило их взаимоотношений, как раз наоборот, появилась отчужденность. Уход в монастырь был для него первым в жизни самостоятельным выбором.
И вот, мама на приеме у психолога.
В течение двух месяцев длились сессии, вследствие чего психологическое состояние женщины улучшилось. Психолог посоветовал ей простить в первую очередь себя, простить и благословить всех тех людей, которые участвовали в этой истории. А поскольку женщина чувствовала вину перед Богом за происшедшее, он предложил сходить в храм, поговорить со священником. Ведь в такой ситуации без опытного духовного руководства не обойтись.
Дитя, столь привязанное к маме, и не подозревает, насколько глубока его зависимость от «материнской теплоты», полностью парализующая волю к самостоятельной жизни. Лишь безвозвратно ушедшее время молодости, проведенной под «надежной» защитой «заботливой матери», чаще всего несостоявшаяся личная семейная жизнь, со временем заставят дать трезвую оценку подобных аномальных отношений и откроют на них глаза.
Обычно дети, выросшие в атмосфере материнской привязанности, повзрослев, после смерти своей матери, переживают неожиданную новизну чувств. Смерть матери как бы освобождает их от чего-то. И хотя такая смерть очень сильно и драматично переживается, но впоследствии внутри человек становится свободным. Это рвутся материнские связи, со смертью матери умирает ее власть.
Не у каждой женщины хватит мужества трезво оценить причину происходящего. В доверительной беседе пастырь может постараться объяснить матери (если она способна хоть что-то, кроме своих переживаний, расслышать), что подлинная любовь ищет только блага любимого в том виде, в котором он себе это благо представляет, желает блага, а не обладания, не душит в своих объятиях. А Апостол Павел говорит еще лучше: подлинная «любовь не ищет своего»(Рим. 13), т. е. своего блага, своего счастья за счет подчинения и подавления любимого человека, кем бы он ни был. Истинная любовь готовит ребенка как отдельную, как самостоятельную, а значит живущую собственным образом, имеющую свой жизненный путь, личность. Истинное, сокровенное чувство любви в матери или в отце знает, что родилась не моя собственность, а отдельная Богозданная личность, которая по личностному свойству не есть «я» и моей собственностью быть не может. Материважно осознать, что ее ребенок – отдельная личность, а не составная часть родителя. Иногда женщине особенно трудно смириться с этим, а если у нее авторитарный склад характера, то трудно вдвойне, ибо «мой ребенок, что хочу, то и делаю, и неважно, сколько ему лет – двенадцать, двадцать три или тридцать семь».
Для того чтобы процесс развития психологической автономности человека завершился успешно, нужно, чтобы его родители были достаточно грамотны, и каждый из них осознавал необходимость помощи ребенку в его отделении от родителей на определенном этапе его развития. Для того чтобы ребенок смог успешно пройти «второе рождение», психологическое отделение от родителей, им необходимо:
– воспринимать ребенка таким, какой он есть, а не таким, каким бы им хотелось его видеть;
– уважать желание ребенка самостоятельно изучать окружающий его мир, позволять ему делать это;
– поощрять выражение независимых мыслей, чувств и действий (соответственно возрасту ребенка);
– быть способным выразить понимание и поддержку, когда ребенку это понадобится;
– быть примером психологически зрелого человека, открыто выражать ребенку свои собственные чувства;
– четко определить, что вы запрещаете делать ребенку, и прямо говорить, почему, а не прибегать к силовым методам.
– не запрещать ему открыто выражать свои чувства, признавать и понимать эти чувства и потребность в их раскрытии;
– помогать и поощрять действия ребенка, направленные на здоровое исследование окружающего мира, пользуясь словом «да» в два раза чаще, чем словом «нет»;
– не впадать в отчаяние или депрессию, если ребенок отказывается пользоваться вашей помощью;
– не пытаться прожить жизнь за ребенка;
– признавать в нем самостоятельную личность, имеющую свои взгляды, желания и стремления.
В заключение этой главы приведу еще одну цитату из К.С. Льюиса: «Кто не видел, как женщина тратит юность, зрелость и даже старость на ненасытную мать, слушается ее, угождает ей, а та, как истинный вампир, считает ее неласковой и строптивой. Быть может, ее жертва и прекрасна (хотя я в этом не уверен), но в матери, как не ищи, прекрасного не отыщешь».[*]14
К.С. Льюис. Любовь, страдание, надежда. М., изд-во «Республика», 1992, стр. 224.
[Закрыть]
Мой сын, никому не отдам!
Рассказ Анны Нагорной
Моя подруга Юля была девушкой образованной и начитанной. Читала Лорку на русском и в оригинале, часами могла цитировать Блока и Цветаеву, до слез любила Бетховена, заслушивалась «Машиной времени» и неповторимо вкусно готовила фаршированного гуся. Была душой компании, и без нее всегда было скучно и как-то неуютно. И все-то было у нее хорошо и отбоя от хороших парней не было. Но предпочтений она никому не отдавала. Мечтала: всю жизнь свою посвящу любимой журналистике, и буду всегда служить людям.
Но однажды она попала в гости в один дом и познакомилась с юным парнишкой, на несколько лет моложе ее. Парнишка заслушался стихами, звонким, как колокольчик, смехом молодой девушки, и робкой гостьей к ним пришла любовь.
Все бы ничего, да вдруг на горизонте возникла мама юноши – Валентина Васильевна, которая жила в другой квартире, на другом конце города своей жизнью и приезжала раз в неделю, чтобы оставить сынишке деньги на картошку и колбасу. Увидев Юлю рядом с сыном, мама почуяла недоброе. Сынишка, ее Мишенька, в опасности. Повод для более близкого знакомства очень скоро появился. Собрались на день рождения. Мама была в разводе, поэтому приехала со своим гражданским мужем, собрались тетки и дядьки, сестры и братья. Пригласили и Юлю.
– Она учится в университете, а значит, пусть готовит Мишу к поступлению в вуз, – изрекла Валентина Васильевна.
– Да, да, да, – согласились члены семьи.
– Ей-то учиться не обязательно, а Миша должен поступить, – добавила мама.
Члены семьи стали бурно обсуждать будущее поступление Мишеньки в вуз, частенько упоминая местоимение «она», ни разу не обратившись к рядом сидевшей девушке и не назвав ее по имени. Юля приняла это как должное и тихо клевала с блюдечка «Оливье». «Мало ли какие порядки в этой семье! Каждая семья живет по-своему. Нужно ко всему привыкать и все принимать с миром…».
В следующий раз Миша пригласил Юлю познакомиться со своей мамой в более тесном кругу: будут он, мама и Юля.
– Ты посиди здесь, посмотри журналы, а мы пока пообедаем с Мишей, а потом поговорим, – сказала Валентина Васильевна девушке.
Юля перечитала все журналы, пока мама с сыном больше часа беседовали на кухне.
«Ну и что? Может, у них серьезный разговор?».
Дружественная беседа так и не состоялась.
Шло время. Юля приходила к другу, писала с ним сочинения и диктанты, готовила ему обеды и помогала по дому. Воскресные дни посвящались театрам и походам в музеи. Мама чувствовала себя спокойно: Миша присмотрен и ухожен, готовится к поступлению в вуз, Юля ни на что не претендует.
Но однажды Миша предложил Юле пойти в загс. Радости не было конца. Но тут вступила в права Валентина Васильевна.
– Миша! Ты с ума сошел! Тебе еще рано жениться! И вообще я хотела, чтобы ты женился на Ире с седьмого этажа.
– Мама, я люблю Юлю и хочу жениться только на ней!
– Ты никогда не женишься на ней! Я тебе это обещаю! Отдай немедленно паспорт!
Паспорт был насильно отобран, и Мишу посадили под домашний арест. Напрасно Юля ждала его в условном месте возле загса несколько часов. Миша не пришел.
Подробно рассказывать эту историю далее смысла нет. Дело закончилось тем, что через два дня Миша пригрозил маме выбраться на улицу через балкон (а жили они на 9-м этаже) и Мишу с горем пополам выпустили из-под ареста.
Вскоре Миша с Юлей поженились, и через некоторое время Юля сообщила супругу, что ждет ребенка.
Валентина Васильевна тоже узнала об этом и так возненавидела невестку, что не хотела ни видеть, ни слышать ее. Миша с Юлей сняли квартиру, оба работали. И тут Мишу призывают в армию. Юля остается одна, работает, прямо с работы ее отвозят в роддом. Много перенесла Юля, но любила сыночка всей силой материнской любви, работала, ухаживала за сыном, растила, одним словом. Письма от Миши получала почти каждый день. Однажды Миша прислал письмо, а в нем было еще одно письмо, другим почерком. Миша не прокомментировал его, и Юле оставалось только догадываться, зачем он его выслал. Скорее всего, по простодушию. Это было письмо Валентины Васильевны своему сыну в армию. «Дорогой сыночек! Мы рады, что ты хорошо служишь. Вот только одна горестная весть сразила нас с бабушкой и не дает нам жить. Ты пишешь, что у тебя родился сын. Я когда узнала, сразу же заболела, у меня поднялось давление, и теперь я лежу в больнице. Очень плохо себя чувствую. Бабушка болеет дома, к ней каждый день ходит врач, делает уколы. Сыночек, что ты с нами делаешь? Подумай о нас с бабушкой. Зачем тебе она со своим сыном? Ты можешь прекрасно устроить свою жизнь. Одумайся! Я тебя кормила, воспитывала, отдавала все силы, а ты так неблагодарно поступил. Мишенька, мы любим тебя. Просим с бабушкой: разведись и возвращайся в свою семью, к нам. Надеемся, ты нас не оставишь. Твоя мама».
Юля была потрясена. Но она верила в лучшее. Скоро приедет Миша, и все станет на свои места. Однажды, когда малышу было уже 1,8 месяцев, приехала свекровь. Ей навстречу выскочил светловолосый, весь в кудряшках, мальчик, стал смеяться, протягивать ручонки и что-то лепетать незнакомой бабуле.
– Ой, Сашенька! Какой ты большой вырос! – это к внуку.
– А я вас все по моргам искала, весь город изъездила… – это к невестке.
– А почему по моргам? Мы живем хорошо, Бог нас хранит, правда, болеет Сашенька, но добрые люди нам помогают, – только и ответила Юля…
Долго ли коротко ли, но наступил день, когда вернулся из армии Миша. Он уговорил Юлю переехать к маме, потому что очень любил маму и не хотел ее огорчать. Мама же очень хотела, чтобы сын жил рядом с ней… Как он будет жить без ее заботы? Она к тому времени уже вернулась в свою квартиру и стала всячески заботиться о своем сыне.
Юля была воспитана в послушании и уважении к старшим. Она знала, что должна любить и уважать свою свекровь. Ночами она стирала белье своей семье и свекрови, пекла пироги и надеялась, что растопит лед отношений своей кротостью и любовью и заслужит любовь своей свекрови. Юля устроилась на две работы, чтобы можно было баловать сынишку фруктами и деликатесами. Возвращалась домой поздно и на пороге встречала грозные глаза свекрови и очень нелестные слова: «Нашлялась?!». И далее шла ненормативная лексика. Юля шла в ванную, включала воду и горько плакала. А в дверь ей стучала Валентина Васильевна и почти пела: «Истеричка, истеричка, истеричка!!!».
Валентина Васильевна была вполне здоровым человеком. Очень спокойным и общительным на людях. Цветущего вида и цветущего возраста. Если бы Юля хоть кому-то бы рассказала, что происходит в доме, ей бы просто не поверили. Но самое поразительное было то, что Миша настолько боялся свою мать, что не мог ей сказать и слова. Он не мог защитить свою Юлю, потому что не хотел обидеть маму. Мама – это святое. Что думал Миша – мы никогда не узнаем.
В такой кутерьме пролетело девять лет семейной жизни. И самое интересное, что ненависть к невестке со стороны свекрови и ее матери с годами не угасала, она откуда-то подпитывалась и расцветала ярким цветом. Кроме нелестных слов, в голову Юли летели тарелки и даже сковородки. Домой просто не хотелось идти. Стихи не читались. Бетховен не слушался. Выходными днями Юля брала своего сынишку, наскоро делала бутерброды и шла с ним на природу. Миша это время проводил со своими друзьями и подругами – в их компании не принято встречаться семьями.
В конце концов, семья развалилась.
Что чувствовала в этот момент свекровь, мы не знаем. Посмеем предположить, что облегчение, потому что, встречая расстроенную и осунувшуюся Юлю, бывшая свекровь ни разу не выразила ей свое сочувствие, не выразила поддержку. Юля осталась один на один с множеством проблем, с маленьким сынишкой, без средств к существованию.
Миша сразу же привел в дом другую невестку, Аллу. А вдруг эта понравится маме? Вторая невестка оказалась не из робкого десятка. У нее не было необходимости и душевной потребности нравиться свекрови. Она здесь хозяйка, и все тут. Алла не долго терпела ревности и капризы своей свекрови. Через короткое время она решительно указала свекрови рукой на дверь, приправив свои пожелания крепким словом, и Валентина Васильевна уехала в свою новую квартиру, не попрощавшись.
Вскоре Юля уехала в другую страну, замуж так и не вышла. Подруги передают ей, что Валентина Васильевна теперь вспоминает о ней очень тепло, даже приветы передает. А почему? Может, потому, что она теперь никакой угрозы не представляет? Она ведь вернула матери ее сыночка. Хотя и дорогой ценой. Другая жена – другая соперница. Теперь ей все внимание. Хотя и годы не те, и силенки не те. Но все равно: нет и не будет достойной жены ее сыну. Все так же как и прежде встречают они семейные праздники – день рождения мамы и день рождения сына, Новый год – в тесном семейном кругу: мать и сын. А кто еще нужен?
