Текст книги "Всё бы дурам мудрецов рожать (СИ)"
Автор книги: Евгения Петренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Где Кока? – оглядываясь, спросил кентавр надтреснутым хриплым голосом, – как он не убил вас?
– Кока, это тот призрачный Дракон, который хотел до тебя добраться?
– Он выжрал весь наш отряд за последние две недели и никак не пропускал нас к каменным кольцам. Они были лучшими воинами. Не понимаю, как спаслись вы?
– Мы упокоили призрак, а как это тебя не касается. У всех магов есть свои секреты мастерства.
– Кто вы такие? – не унимался кентавр, – всем своим видом излучая высокомерие, хотя у него на это не было никаких поводов, – торгаши? Везёте женщин к оркам на продажу?
– Послушай, парень, с чего ты решил, что спрашивать здесь будешь ты? И, что бы тебе сразу было понятно место наших женщин, то я тебе так и быть, один раз отвечу. Наши женщины магини, они во всём нам равны. И между прочим тебя пленила одна из них.
– Смешно, – кентавр издевательски захохотал, – у нас в отряде тоже шутников любили. Скажи ещё, что и Коку они упокоили.
– Нет, Дракона развоплотил Одинокий волк. А тебя поймала моя невеста. Вот она, – и Корвин протянул в мою сторону руку.
Воин приподнял голову по ветру и принюхался как зверь. Потом скривился.
– Сильфское отродье, – зарычал он, – я шаман, вашу демонскую кровь я учую даже, если в тебе её капля.
– Сам ты демонское отродье, – рассвирепела я, – сильфы – элементали, и к тёмным тварям отношения не имеют. К ним скорее ближе ты и твоя родня. Не даром тёмный бог так легко вас подмял. Я в любой момент могу влезть в твою тупую голову, поскольку менталлист и не из слабых. Запоёшь, как скворец. Только башка будет болеть так, что проклянёшь своего тёмного хозяина. Так что поменяй свои шаблоны и научись не бесить того, кто может причинить тебе боль.
В королевских застенках я научилась разным методам допроса. Ментальная магия вещь малоприятная. И для палача и для жертвы. И меня поднатаскали использовать психологические приёмчики. Нечего тратить ресурс, если можно попробовать разговорить пленника и без методов психического принуждения. Тюремный сленг в моём исполнении, первое время безумно забавлял Корвина. Он говорил, что смотрится тот, параллельно с моим румянцем скромницы, умилительно. Но со временем я краснеть перестала. Достаточно было провести один настоящий ментальный допрос и я могла нести любую чушь с безукоризненно спокойной холодностью фриза, только бы к этой практике выбивания информации не возвращаться.
Кентавр уставился на меня с таким недоумением, что смеяться стала уже я. У него точно пострадали все привычные стереотипы. Женщины кентавров иногда вообще немыми считались. Правда попало в плен всего несколько из них за всё время конфликта. Но при мужчинах любой расы они рта не открывали. Если и говорили, то только между собой и, если думали, что их не слышат. Но полукони славились своим непроходимым упрямством. А потому говорить по-доброму он отказался. Я плюнула, и приказала привязать его между деревьев, что бы он снова не свалился, если я переусердствую. Да и стоя он будет говорить свободнее, можно даже на кристалл записать и отправить королю. Пусть подключит аналитиков из разведки, из тех, что с провидческим даром. У них может открыться предсказание, если получат информацию в таком иллюстрированном виде.
Для начала я уселась в короткую медитацию. Лучше всего сведенья доить неосознанно. И у меня голова будет болеть меньше, если я просто объединю сознания и пошарю там как следует. Всё, что я найду в его памяти, буду выкладывать без подключения рассуждений, версий и эмоций. Потом, если понадобится дополнительная, более точная информация, придётся проводить повторный допрос. С осознанием. И подготовленными вопросами. Этому тоже магокристалл посодействует. Хотя, быть может, на тот момент, кентавр захочет заговорить без принуждения. Он, в отличие от меня, вторжение осознавать будет. Тот ещё процесс, скажу я вам.
Тянуть с ним, только расстраиваться. Пока кентавр спал, я вполне восстановилась. Потому расстелила сразу две подстилки для медитации, так, что бы ничего не отвлекало и холод от земли не шёл, я постаралась как можно глубже уйти в медитацию. Привычка к этому действию очень помогла. Даже в таких условиях я сумела расслабиться быстро. Всё, что происходило дальше, я потом считывала с кристалла, поскольку сама этого не помнила. Зато и острой головной боли не было. Кентавр снова отключился. На этот раз он повис на верёвках. Процесс ментального сканирования я терпеть не могу, но всё же это лучше того, что вытворяют с пленными орки. Физические пытки это вообще не про меня. Но, тем не менее психологически я чувствую себя не приятно. Хотя просматривать сведенья, не сопровождаемой ненавидящим взглядом пленника, всё же легче. Тем более, что смотрели все вместе. Всё, что я выложила на кристалл, под собственный невнятный бубнёж, преобразованное заклинанием звучало чётко и активно сопровождалось картинами из происшедших событий. Правда отпечатались наиболее эмоциональные моменты, поэтому это не было гладким повествованием. И не в правильной временной последовательности.
Самый первый момент, что остро отпечатался в памяти кентавра была активация портального круга. Видимо на стороне другого мира камни существовали в виде отпечатка. Активировали их молодые воины кентавры. Их было ровно столько, сколько камней. Каждому воину досталось по проекции камня. Как только они прочли активацию четырёх стихий и окропили их теневые копии кровью, они проявились на стороне другого мира. Он, кстати мало отличался от нашего. По крайней мере, на первый взгляд, но, когда энергия крови пробудила камни, между ними образовалась блестящая зеркальная плёнка. И как только они стали ступать в это зеркало по одному, оно стало мерцать, считывая ауры прошедших и всякий раз слегка меняя цвет. К слову, располагались каменные кольца в огромной долине, где было подобных несколько. Из чего мы сделали вывод, что в новом Драконьем мире есть выходы и в другие миры тоже. А возможно это был и не сам Драконий, а какой-то проходной мир, где собрано множество выходов в разные места.
Неудобство считывания, против ментального допроса в том, что по показанным картинам можно составить представление о событиях, в которых участвовал сканируемый, но чёткой последовательности событий не отследить. Но зато и обмануть тебя невозможно. Ментальный допрос даёт возможность сопротивления и иногда часть их удаётся скрыть. Но отражается это на том, кто подвергается допросу, очень травмирующе. Тогда как наш пленник после сна будет в полном порядке. Даже лучше, чем я. У меня всё таки перегруpка останется.
Я увидела, что в момент перехода, команда была отлично экипирован. На крупе каждого кентавра лежала двойная перекидная сума. А двое из них держали за ручки довольно объёмный сундук. На нём были активированные светящиеся руны. Запорные. Охранные. И ещё какие-то мне не знакомые. Корвин посмотрел на них внимательно и сказал, что они обрывают какую-то очень мощную связь. Что бы нельзя было отследить то, что находится внутри. А ещё на них стоит тёмная руна. Знак посвящения. Похоже что кентавры умыкнули что-то для жертвы Тёмному богу.
Вторая картинка была очень смутной. Действия происходили в каких-то каменных переходах и пещерах. И красноватый оттенок света, который исходил от стен, поддерживал ощущение жара. Шаман, глазами которого мы видели происходящее был один. Возле его ног крутилось какое-то странное создание, похожее на уродливую обезьянку. Оно было покрыто рыжей клочковатой шерстью. Лапы, которыми оно ступало по камням, как и копыта кентавра были обмотаны тряпками. И, если я правильно понимала причину, то для спутника кентавра это было возможностью уберечься от жара, то для него самого ещё и скрывало звуки от соприкосновения копыт и голого камня. Я увидела пещеру дно которой было укрыто слоем песка, в котором были зарыты яйца. Судя по размеру они могли принадлежать разве что Драконам, потому, что были огромны. Обезьянка перебиралась от яйца к яйцу и ощупывала их своими лапами. Голые ладони её не соприкасались со скорлупой, но между ней и кожей возникало свечение. Было очень похоже, что существо сканировало ауру внутри яиц. Оно передвигалось всё дальше и, видимо, не находило нужного, потому что его уродливая мордочка искажалась.
– Видимо яйца не оплодотворились, – высказал мнение Корвин, – я читал, что находили кладки Драконов с каменными яйцами. И тогда высказывали мнение, что из довольно больших гнёзд вылуплялся всего один или два дракончика. Именно столько оставалось обломков скорлупы. Остальные яйца каменели. Минерал из которого состоял болтун яйца называют септария или драконий камень. В магическом смысле он очень ценен. Будучи проводником и аккумулятором энергии, камень становится сильным оберегом против любого зла. Его влияние отражает сглаз и порчу; рассеивает колдовство и наговоры; не подпускает злых духов.
– А это мерзкое создание очевидно ищет живое яйцо, – сказала Эш, – и то, что мы сейчас упокоили, наверняка вылупилось на Алтаре тёмного бога.
– Ага, подтвердила Уйка, – только сомневаюсь, что кентавры ждали именно этого. Как я поняла, эта жутятина ужрала всех его спутников. И не вмешайся мы добралась бы и до их шамана. Не сомневаюсь, что мы увидим ритуал жертвования бедного птенчика Драконов. Надеюсь для них это было очень эмоционально. Очень бы хотелось, что бы эти кони заработали перед смертью "медвежью болезнь".
– Ну ты не можешь без своих "пахучих" шуточек, – хихикнула волчица, – они почему-то всегда у тебя отдают…
– Точно-точно… Именно отдают… и именно тем, о чём ты подумала. Ну не могут некоторые не заниматься всяким дерьмом. Какая жизнь, такие и шутки, – серьёзно подтвердила Эш.
Сай, к счастью со временем притерпелся к подружкиному лексикону. Помню, когда мы только познакомились. Он ещё краснел от её откровенных высказываний. Не смотря на то, что он тигр и много времени провёл среди солдат, натура у него была тонкая. Он никогда не ругался. Но и Эш, которая на язык была не сдержана, на самом деле была предобрейшим существом. И за нарочитой грубостью скрывала переживания. Сейчас она жалела бедного Дракончика. Скорее всего, она была права и его действительно принесли в жертву. Такое магически сильное существо должно было дать много энергии камню. А вот какие были планы у кентавров и чего они хотели добиться этой жертвой, вряд ли покажет визуальный ряд. Но, может быть, когда мы озвучим кентавру основное, что смогли узнать, может быть он наконец сам расскажет о цели этой жертвы и, главное, как кентавры дошли до того, что похитили яйцо тех, кто вывел их в другой мир, фактически спас расу от полного уничтожения. Что между ними пошло не так?
Мы стали просматривать запись на кристалле дальше. И произошло именно то, чего мы и ожидали. Проведение ритуала жертвования оказалось даже более эмоциональным, чем ожидали сами кентавры. Мы видели картину того, как торжественно водрузили на алтарь яйцо бедного дракончика. В сундуке, где его держали, находился и артефакт, который поддерживал нужную температуру, что бы зародыш оставался живым. Шаман даже обжёг руку. Драконьему яйцу нужно было не просто тепло, а жар. Ритуал, видно, сохранялся где-то в тайниках шаманов очень долгое время, потому, что мы увидели спор между заговорщиками. Часть листа, на котором была запись последовательности действий, была повреждена и спутники шамана убеждали его в том, что магия их крови дополнит жертву их энергией. Ведь просьба Тёмному богу будет исходить от них. Шаман сомневался, он, как и все ему подобные, верил в предчувствия и эмоциональные ощущения, но у него не находилось аргументов против. Добавление крови в ритуальные действия действительно делали их более мощными.
В этот раз всё пошло не так с самого начала. Его тревога оказалась вещей. Яйцо как будто притянуло кровь упавшую на алтарь и она капельками потянулась к нему, впитываясь в скорлупу, как в губку. Она засветилась зловещей краснотой, как постепенно раскаляющийся металл в горне. В это же время алтарный камень засиял призрачной голубизной. Такой яркой, что резало глаза. Выглядело это так, как будто огненное яйцо опустили на ледяную глыбу. И совершенно естественным казалось, что раздался громкий треск и толстая каменная скорлупа яйца, ещё не истончившаяся, как бывает при естественном вылуплении, треснула. В середине проступило жидкое пламя, состоящее из алых и голубых языков. Они смешивались, сворачивались в вихри, которые на глазах чернели. И вдруг они резко вырвались в стороны. Шаман стоял на возвышении, читая ритуальные заклятия, тогда как воины со всех сторон окружали алтарь, вознося свои просьбы к Темному богу. Первый круг, на ближней ступени, второй, чуть выше. Шаман находился на самой верхней. Он успел увидеть как огонь вцепился в лица тех, кто стоял ближе всего к камню и облепил их как жидкая смола.
Закричали не те, кто пострадал, а те, кто стоял дальше. Они бросились от камня в разные стороны… Шаман тоже не задержался. Он видел как беззвучно бьются в агонии тела с залепленными ртами. Как струится из них сила, тянется к камню, над которым начинает формироваться какая-то фигура. Кентавры ринулись в степь, подальше от алтаря. Мы видели глазами обернувшегося шамана, как потоки соединялись во что-то огромное, постепенно обретающее форму.
– Он не уничтожил всех сразу, – потрясённо сказала Диля, – наверное Дракон, которого создал алтарь, охотился за оставшимися, как мы видели он проделал это с шаманом.
– Кровь мощная привязка, – добавил Ильхан, – любой маг по крови проведёт поиск, а уж магическому существу, которое её впитало во время ритуала, даже напрягаться не надо. Этот призрак, я уверен, нашёл бы их и за Гранью этого мира. Но алтарный камень был очевидно почти пуст. Ему не приносили жертв всё это время. А даже богам нужна сила веры их созданий. Боги, которым перестают молиться, постепенно растворяются в звёздной пустоте. Ведь для того они и рассеивают семена жизни на планетах, что бы она дала потомство. Что бы последователи их учений возносили им молитвы, делясь энергией веры. Тёмному богу когда-то не стало хватать силы и он, видимо решил подбросить алтарь, что призовёт приверженцев, на чужую территорию. Он выбрал тех, кого смог подчинить. Кентавры не имеют защиты от ментального воздействия. Орки могут защититься, если их шаманы вовремя поймут, что стороннее воздействие есть. Может быть они так этого и не узнали, если их агрессия всё время ищет в соседях врагов?
– Вот, если бы ты был прав и мы смогли донести эту мысль до них самих. Орки гордый народ и им вряд ли понравится мысль о том, что их ведут на поводке на бойню, – с сожалением ответил Сай. Эта война требует крови всю мою жизнь. Я столько её видел и часть из нас лично пострадали от последствий этой войны. Думаю никто не был бы против, будь возможность остановить её.
– Самое главное, – заметила я, – что кентавров, желавших возродить действие алтаря, уж не знаю для каких своих целей, была горстка. И из них жив остался только один. Жертва, которую они вознесли, потеряла свою значимость. Возможно энергия Дракона вошла в конфликт с энергией крови кентавров. Всё же Драконы считались первопосвящёнными светлых Демиургов. А кентавров взял под свою власть тёмный. Но часть их Драконы вывели из-под влияния тёмного Бога. Увели в другой мир, где он не мог влиять на них. Не понятно только как возникла эта группа. То, что записи могли хранится у шаманов, вполне возможно. И, если те передали их как память о катастрофе, которая чуть не уничтожила всю расу, то логично, что на них мог быть наложен запрет. Их могли показывать посвящённым, как предостережение. Но среди тех, кто приходит к тайным знаниям, могут появиться жаждущие большей власти, чем им уже доверена провидением. Наш шаман мог быть как раз из таких. Сила и способности Драконов могли вызывать зависть и желание стать всесильным. Может быть он решил, что сможет попросить у тёмного силу нерождённого Дракона. Мы же не знаем первый ли такой властолюбивый шаман появился в среде кентавров. Может Драконы когда-то окоротили какого-то из предков нашего пленника, возжелавшего власти. Но и сама по себе драконья сила желанный приз для таких, как он. Думаю, нам всё же придётся уточнить их мотивы. Ментальным допросом или обычным…
– Но нам всё равно нужно посмотреть на этот портал. Идея вышвырнуть алтарный камень в какой-то из безжизненных миров, мне кажется очень перспективной, – Корвин в задумчивости почесал затылок, – кентавры прошли сюда через каменный круг, а значит знают ритуал активации. И мы видели множество кругов в той Долине. Вряд ли один из них нам годится, не строили же Драконы портал в пустой мир… Я не думаю, что это так легко, что бы тратить энергию впустую. Но, если мы сможем встретиться с ними и расскажем о том, что успели узнать, может они согласятся нам помочь. И, если не смогут по каким-то причинам научить нас как вырастить портальные камни, то возможно сделают это для нас. Мы ведь не знаем насколько большой портал нужно построить, что бы вышвырнуть этот артефакт тёмного с Данории. И возможно ли это вообще.
Второй раз кентавр не мог очнуться гораздо дольше. Я поняла, что следующего допроса он может не пережить. И, когда он всё же пришёл в себя, я высказала ему свои опасения.
– Ментальный допрос хуже, чем просто сканирование, – предупредила я его, – и основное мы уже знаем. Я даю тебе шанс избежать мучительной смерти. Ведь ты уже должен был понять, что вы совершили ошибку. Вы убили маленького дракончика. Превратили его в монстра. Мы смогли только освободить его дух. Упокоили. Отправили на перерождение. Может быть это сможет в какой-то мере унять боль его родителей. Что стоило его смерти, не понимаю? Ведь Драконы когда-то спасли вашу расу от гибели. Что за идея двигала вами, когда вы решили совершить такую мерзость?
– Что бы ты понимала, женщина, – презрительно скривился кентавр, – мы были расой, избранной тёмным Богом. И пока мужчины воевали, трусливые самки сговорились с Драконами. Наслушались их речей о том, что тёмный нас погубит и согласились уйти под их защитой в другой мир. Среди нас не осталось воинов, которые могли бы научить мальчиков сражаться. Драконы защита, Драконы опека… А мы росли бабами. Хорошо, что наша семья передавала из поколения в поколение шаманские знания. Мой предок был очень стар, когда Драконы уговорили наших женщин на предательство. Но он увёз за собой книги по магии, по нашей истории. И передал знания старшему из мужчин рода. Но Драконы рассказывали историю так, как считали нужным. Запрещали учить военным дисциплинам. Если бы не необходимость охотиться ради пропитания, мы бы и стрелять из лука не учились. Но ящеры убрались в горы, сказав, что новый мир достаточно безопасен, что бы мы могли жить там самостоятельно. И женщины взяли на себя слишком много. Они возомнили, что равны мужчинам во всём и так воспитывали своих детей. Но мой род знал где их место. Только и шаманы уже не имели того веса в обществе, как это было до исхода с наших земель. И во всём этом виноваты Драконы.
Они решили, что, как первопосвящённые светлых богов, должны сохранять их учение. Они были хранителями веры и судьями. А шаманы были низведены до ритуальной службы. Мы заключали браки, хоронили, представляли богам новорождённых. Боевой магии учить запрещалось. Наш предок ещё вовремя спрятал книги по истории, по магии. Драконы решили сделать кентавров "мирным народом". Такими как краснолицые. Они прятались в лесах того мира, куда нас привели Драконы. И какое-то время себя не обнаруживали. Но у них была своя магия, своя история жизни в собственном мире. Они умеют распознавать магию и читать ауры. Они почуяли наше сродство со стихиями. Мелкие, хитрые, подлые… Они боялись нас, а Драконов вообще посчитали Богами. Такими, от которых нужно держаться подальше. А Драконам не было дела до того, как мы приживаемся в новых землях. Их дело, видите ли сохранить нашу душу и привить правильную мораль. А в остальном мы должны развиваться как отдельный народ. Без их постоянного надзора. Нам давали "свободу". Свободу жить по навязанным правилам.
А ещё они считали, что только то существо достойно жить, что приспособится выживать в природе своими силами. И им не приходило в голову, что это Драконы не восприимчивы к болезням, ядам и так далее. Мы же в новом мире должны были научиться справляться с местными болезнями, элементарно выяснить какие растения мы можем употреблять в пищу без вреда для себя. Хорошо хоть женщины были искусны в бытовой магии и целительстве. Ведь Драконам достаточно мяса, а мы без растений не можем. Наши предки принесли с собой семена растений, которые мы использовали в хозяйстве. Но их надо ещё вырастить. И они тоже не все смогли выжить в новых условиях. А то, что росло на новых землях надо было найти, проверить и адаптировать под наши нужды.
А Драконы принципы выживания используют и на собственном потомстве. Как раса долгоживущая и практически неуязвимая, они имели проблемы с потомством. Их яйца очень редко оплодотворяются, а в тех, что всё же оплодотворены, жизнь часто замирает. Их самки кладут около двадцати яиц, а вылупляется один-два птенца. А иногда вся кладка остаётся болтунами. Слишком много магии уходит на поддержании нужной температуры. Но в новом мире им повезло больше, чем нам. Там есть вулканические пещеры, в которых они приспособились делать площадки для рождений. Они натаскивают туда песка, который держит нужную температуру в тех местах, где горы ещё живут своей подземной жизнью. И зарывают в них свои яйца. На этом их забота о своих детях заканчивается. Пока они не встанут на крыло. Так что не сильно страдайте по похищенному Дракончику. Не известно ещё как бы он выжил. Ведь даже, если их птенец останется жив до вылупления, то они не слишком заботливы и после. На соседней горе, к моменту вылета из гнезда, они бросают тушу животного, что бы стимулировать его к первому полёту. Только вот не всем удаётся выжить в этом испытании.
Впрочем, что нам до их проблем. Нам своих было предостаточно. Когда мы сунулись в леса, что бы расширить свой рацион, то столкнулись со всем спектром удовольствий. И ядовитые твари, и плоды, и болезни. Когда мы впервые столкнулись с краснолицыми, то не сразу приняли их за разумных. Мы считали их сообразительными тварями, не более. Но потом стали натыкаться на их селения и поля. Мы пытались заставить их научить нас какие растения съедобны. Как справляться с болезнями и ядами. Но они просто уходили подальше в леса. Тогда мы стали ловить их и привязывать кровной магией. У нашей расы магия крови, рун и ритуалов всегда была прерогативой шаманов. Только это и заставило вернуть наше положение у распоясавшихся баб. Но информация это оружие. Мои предки не спешили ей делиться. И сохранили своё привилегированное положение. Однако Драконы и тут подгадили. Они запретили делать разумных рабами. Тогда мы стали приучать пленников к орочьим зельям. Вот эти растения прекрасно приспособились к новой местности. И росли в их лесах, как сорные травы. Но только шаманы знали как из них приготовить настои, которые не убьют, а заставят приходить видения, такие желанные, что от них трудно отказаться. У нас появились "добровольные" рабы. А того, кто не хотел становиться добровольным, очень просто было несколько раз напоить насильно. И они уже сами были на всё согласны.
– То есть вам хотелось вернуться под крыло старого хозяина, в надежде на то, что на этот раз свою волю будете диктовать вы? – подвела я черту под его излияниями, – Вам показалось, что Драконы, выведя остатки кентавров из под власти тёмного Бога, обязаны были взять на себя полное обеспечение, кормить вас с ложечки, а вы, открывая рот, между порциями кашки, будете вещать какая вы сверхраса? Причём женщины, которые всё таки постарались как-то обеспечить своих детей, должны были молчать в тряпочку, пока вы будете изрекать свои непреложные истины. Вот уж истинно гротескная форма того, что меня бесит – женщина должна принимать своё положение полной дуры, рожая таких мудрецов, как вы. Вам должны все, а вы никому.
– Собственно, с Драконов ответственности тоже снимать не стоит, – не согласился со мной Корвин, – если ты пытаешься кого-то наставлять, то стоит посмотреть, что из твоего подопечного выросло. Я всю жизнь занимаюсь Академией и могу судить об этом профессионально. По ученикам судят об учителе. Но, я хочу высказать своё мнение и о старении рас. Они, так же как каждый отдельный индивидуум, имеют срок продуктивного существования. Старики бесценный кладезь опыта, до тех пор пока их мозг не выработает свой ресурс. Наверное, у рас он тоже есть. Но это никак не меняет того, что за свои поступки и отдельное существо, и раса, должны нести индивидуальную ответственность. Особенно тогда, когда входят в возраст зрелости. Бессмысленно перекладывать на других то, что ты в состоянии делать сам. Иначе обрекаешь себя на вырождение.
– Во всяком случае, – дополнил рассуждения Ильхан, – вы решили вернуться в мир, где есть и другие жители и не задумывались о том, а хотят ли они возрождения вашего покровителя. Мы, как бы, тоже имеем право в каком мире хотим жить. А вы, как больные дети, решили что правильность выбора лекарства имеет только один критерий, нравится ли вам его принимать. Но ладно дети, задача взрослых как раз и состоит в том, что бы научить их причинно-следственной связи. На небе туча – пойдёт дождь, не вылечил болезнь – заразишь соседей. У меня одна надежда, что не все ваши соплеменники так эгоистичны и инфантильны.
– И в этом большая надежда на их женщин, – добавила Уйка, – очень жаль, что информация шаманов попала в руки тех, кто не думает о пользе для своего народа в целом, а хочет привилегий исключительно для себя. И, почти полное, уничтожение расы ничему не научило. Остаётся только надеяться, что Драконы в состоянии сделать вывод из случившегося, а не впали в расовое старческое слабоумие, потому что нам совсем не нравится иметь под боком этот жуткий алтарь.
– Что вы собираетесь сделать со мной? Вы говорили, что поступите справедливо.
– На самом деле, наибольший вред, совершённый вами, это похищение птенца Дракона и его страшная смерть, – обвиняюще ткнула в него пальцем Эш, – но это не ваша заслуга. Вы просто не успели причинить вреда тем, кто живёт на Данории. Хотя у вас это могло получиться. И можете частично снять с себя вину, если проведёте нас через портал для встречи с Драконами. Возможно у нас получится убедить их помочь нам избавиться от подарочка тёмного Бога. И пусть они судят вас за ваш поступок. Насколько я знаю, Драконы никогда не убивают ни младшие расы, ни своих собратьев. Для них убийство вообще под запретом. А любое другое наказание от них вы заслужили. Если бы кто-то убил моего ребёнка, я бы не была такой мягкосердечной. Я бы вас точно отправила за Грань.
– Я должен подумать, – скрипнул зубами кентавр.
Было очень заметно насколько его раздражает наше равное участие во всём процессе. Скорее всего, он предпочёл бы договариваться и, уж тем более принять наказание от мужчин. То, что женщина его пленила, более того, она с такими же другими решает его судьбу, явно он считал унижением. Но, его бегающие глаза говорили о том, что он не терял надежды. По пути ведь можно улучить возможность и сбежать. А то и отомстить обидчикам. Он уже не помнил того, что жив он только благодаря нашему вмешательству. Его попутчики погибли, и он, если получится проскочить в портал, сможет придумать любую историю, никак не связанную с походом в другой мир и, тем более, с жертвой тёмному богу. Я решила подсмотреть его мысли. Короткое вмешательство не убьёт его. Я всё же не хотела быть виновной в его смерти. И все его мысли были у меня как на ладони. Последним вспыхнуло воспоминание как его помощник перерезал горло краснолицему, который выбирал для них яйцо в пещере. Тот давно был зависимым от орочьих зелий и мог проболтаться будучи в невменяемом состоянии. Мелкий краснолицый успел только протянуть руку за обещанным зельем, как здоровенный кентавр гнедой масти, развернул его, поднял над землёй за гривку на затылке и чиркнул ножом по горлу.
– Фу, какие же вы гады, – передёрнула плечами я, – сбежать и не думай. Лично навешу тебе привязку на ауру. Не ты один ритуалы проводить умеешь. Отойдёшь на сто метров и сдохнешь в мучениях.
Он так и не понял, что я продолжаю следить за его воспоминаниями. И это помогло мне увидеть ещё одно из них. Когда шаман бежал от алтаря, то заметил, что они забыли там ещё одного краснолицего, которого взяли с собой на всякий случай. Он видел, как один из чёрных призрачных язычков впился в спину краснолицего. Тот завизжал и вырвался. Он бежал так, как будто его догоняла сама смерть. Бежал и на ходу менялся. Превращался в чудовище. Я рассказала очередные подсмотренные фрагменты из деяний адептов тёмного Бога. Хотя краснолицых трудно представить милыми и обаятельными, но это не давало права их убивать или втравливать в свои тупые проекты. Такие воспоминания не добавили приязни к пленнику. Но он нам был ещё нужен. Я надеялась, что кентавр был пристрастен к Драконам. Может быть они не так плохи, как хотел представить шаман в своё оправдание. А теперь ещё нужно было обнаружить изменённого. Каким был дракон мы уже видели. Что произойдёт с несчастной обезьянкой мы не знали. Но то, что из таких изменений не будет ничего хорошего, ясно было из того, что я успела увидеть в памяти шамана. Существо показалось жутким.
– И что теперь? – спросила я у своих подружек, когда мы собрались в одной палатке, что бы переодеться в сухое, – станем искать ещё одного перевёртыша?
– Я не думаю, что стоит. Подходить ближе к камню, я считаю, опаснее, чем встретиться с ним в степи, – не согласилась Гизем, – это существо хотя бы не такое огромное, как Дракон. Не думаю, что оно опаснее любого другого хищника здесь. А ещё, мне кажется, оно само нас искать будет. С нами кентавр. Его обратная дорога в привычный мир. Даже, если оно осознало свои изменения и понимает, что её племя вряд ли примет его назад, но сам мир хотя бы известнее и роднее. Представляете, насколько остро оно чувствует сейчас своё одиночество. Даже тот, кто превратил его в своего раба, предпочтительнее свободы в чужом мире. Наверняка изменённый пытался нагнать разбежавшихся кентавров. Только с его ростом ему тяжело за ними поспевать. Зато от Дракона прятаться легче.
– Может ему и прятаться не нужно, – предположила Эш, – они с ним оба перерождённые. Но я тоже считаю, что он сам захочет с нами встретиться. Всё, что хоть как-то похоже на цель его существования, касается этого шамана. Нам надо просто быть внимательными, раз уж знаем о его существовании. Бывший краснолицый возможно захочет помочь шаману освободиться. Вряд ли у него в виде призрака останется физическая зависимость от зелий, но вот желать испытать последующие ощущения может остаться. Если не потребуется ему ещё больше. Ведь эти зелья дают некоторое психологическое освобождение. Видения, приходящие под его воздействием наверняка приятны. Иначе, зачем бы оно так к тянулось к его употреблению.
