Текст книги "Советы для иномирянки"

Автор книги: Евгения Кобрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Я все же не удержалась и остановила мужчину:

– Не надо. Оставь платье. И погаси свечи.

– Не хочешь, чтобы я видел тебя?

– Не хочу, – честно призналась я.

Дарк отстранился и погасил свечи, а потом лег возле меня:

– Я слышал о тебе. Говорят, ты красивая на столько же на сколько и жестокая. Говорят, ты замучила до смерти своих предыдущих рабов. В какую игру ты играешь со мной?

Моим телом завладела болезненная дрожь. Я никогда не принимала наркотики в прошлой жизни, наверное, (потому что я уже не помнила свою прошлую жизнь) но думаю именно так ощущается наркотическая ломка.

– Больше никаких игр, – прохрипела я и прижалась к мужчине спиной. – Только секс, и никаких игр в любовь. Только секс.

– Только секс, – повторил он и сжал мое бедро, а я потеряла сознание от шума в голове.

Я снова была в родительском доме. Как же давно я здесь не была. Тут все казалось знакомым и родным, пахло свежим хлебом и спокойствием. Маленькая кухня с красным абажуром над столом, потертые обои на стенах. Через окно видно закат над соседним домом и ароматную сирень. Лай собаки и скрип деревянного пола… Я была дома и хотела остаться тут навсегда. Но я выросла из этого дома и из этой жизни. Теперь я взрослая. Теперь я другая.

– Алиша-Алиша, как же не хорошо, – шептал мне знакомый голос, и такие же знакомые руки гладили обнаженную грудь. – Что, хотела отдать свое тело другому мужчине? Запомни, девочка, твое тело принадлежит только нам. Ты вся принадлежишь только нам, тело и душа. Вся без остатка.

Я с трудом подняла отяжелевшие веки и сфокусировалась на зелени знакомого взгляда. Рон. Как он здесь оказался? Что делает в моей спальне? Или это не моя спальня? Я попробовала оттолкнуть его руками, но те не слушались. Их удерживали над головой и мне не нужно было смотреть кто это делает, я и так догадалась. Стэф. От нахлынувших воспоминаний меня бросило в холодный пот. Я испугалась, что повторится моя первая ночь с этими мужчинами. Стэф, наверное, прочитал страх в моих глазах и тихо заметил:

– Не бойся, девочка. Мы не забыли, ты любишь нежно.

Я прикрыла глаза, в голове снова начало шуметь, а тело покрылось бисеринками пота.

– Нет, не теряй сознание, – услышала я приказ от Рона, а его руки настойчиво развели мои обнаженные бедра. – Открой глаза, Алиша!

Я разлепила губы, не глаза:

– Пошел к чёрту.

И тут же услышала тихий мужской смех:

– Непослушная, Алиша. Совсем отбилась от рук. Ну ничего, мы это быстро исправим, – Стэф припечатал мои губы жарким поцелуем, а Рон вошел в меня, медленно растягивая.

Я выгнулась дугой, так хорошо и знакомо это ощущалась. Я не должна была наслаждаться их прикосновениями, но я ничего не могла с собой поделать. Воспалённое сознание уступило позиции жаждущему телу. А тело соскучилось по этим двум лжецам и предателям с умелыми руками и горячими губами. Я таяла точно воск от жара их огня и уже ничего не могла с этим поделать. Завтра, при свете дня, когда разум снова придет в норму, я наверняка пожалею об этом, но сейчас… Сейчас мне было хорошо. Очень хорошо.

Ночь была долгой, жаркой и страстной. Я забылась мертвым сном только к утру, совсем без сил.

 К обеду меня разбудил терпкий цветочный аромат, который витал в горячем воздухе. Я открыла глаза и, наконец, осмотрелась. Это была не моя спальня, это и спальней-то трудно было назвать. Вместо кровати мягкие пушистые шкуры с множеством пестрых подушек, а над головой яркий тканевый шатер. Мне тут же пришли на ум восточные сказки и истории из жизни кочевников. Я обернула вокруг груди шелковое покрывало, которым была укрыта, и встала. Моего вчерашнего платья нигде не наблюдалось, как и другой моей одежды. Я убрала спутанные волосы с лица, сильнее затянула узел на покрывале и откинула шелковый полог, который разделял шатер пополам. Вторая половина представляла собой что-то наподобие гостиной: низкий деревянный стол, который был заставлен едой; разложенные вокруг него подушки заменяли стулья; в углу стоял небольшой сундук, на котором лежали блестящие сабли и кинжалы, инкрустированные драгоценными камнями. Я неосознанно сделала шаг к сундуку – в голове пронеслась мысль, что не плохо бы было запастись оружием, на всякий случай.

Меня перехватили на полпути к сундуку, мужские руки обняли за талию и прижали к крепкому обнаженному торсу. Насмешливый голос зашептал на ухо:

– Ты задумала что-то плохое, девочка? В чье сердце хотела вогнать кинжал? В мое или в сердце Рона?

– И в то, и в другое, – резко ответила я и попыталась отстраниться от Стэфа.

Мужчина развернул меня к себе и пытливо заглянул в глаза:

– Я бы поверил в это, если бы передо мной была моя старая хозяйка. Но ты… Ты не способна на убийство.

– Может проверим, на что я способна, а на что нет?

Он улыбнулся:

– Ты как котенок, Алиша, только шипишь и выпускаешь коготки. Но до настоящего хищника тебе еще далеко.

Я проворно высвободилась из его рук:

– Конечно, до вас мне еще плыть и плыть, – я величественно поправила покрывала на груди и холодно спросила: – Где моя одежда?

Сталь зажглась в мужском взгляде:

– Не смей говорить со мной таким тоном. Я больше не твой раб, – отчеканил Стэф, а потом смягчился: – Если помнишь ты сама меня освободила.

– Как я могу забыть самую большую глупость, которую совершила в своей жизни.

– В какой из твоих жизней? – усмехнулся он. Я сразу стушевалась: напоминание о том, что он знает мой секрет не предавало мне уверенности. Стэф шагнул ко мне, и я отступила. Мужчина недобро прищурился: – Не делай так, Алиша.

– Как так?

– Ты знаешь, – было мне тихим ответом.

Я отступила еще на один шаг, поближе к оружию, и сложила на груди руки:

– Нет, не знаю. Поведай мне, пожалуйста, как я должна себя вести в новых обстоятельствах? Кто я теперь: ваша пленница, заложница, может рабыня? Или осталась все той же «дойной коровой»? – мои слова мужчине не нравились, но мне было на это плевать: – Зачем я здесь? Зачем вы меня похитили? Карей сказал, что моя магия вам больше не нужна, что вы уже взяли все, что было можно. Я дала вам свободу, замок, богатства. Что еще вам от меня нужно? Скажи, что? Я отдам это и, наконец, освобожусь от вас.

– Бунтует? – услышала я голос Рона, а потом увидела и самого мужчину, он неспешно входил в шатер. Капли воды еще не успели обсохнуть на его красивом теле, в такую жару и я бы с удовольствием искупалась.

– Злится, – ответил Стэф и прошел к столу.

Он сел на мягкую подушку, налил себе розовой воды и выпил, как ни в чем не бывало. Рон усмехнулся:

– Понятно. Надо её накормить. Поест сладостей и подобреет.

Его замечание меня не на шутку разозлило:

– Каких к чёрту сладостей? Ау, опомнитесь! Вы меня обманули и использовали, а теперь похитили. Не забыли часом?

– Ни тебе говорить про обман, – заметил Стэф.

Как мне не хотелось, но я признала его правоту:

– Это другое.

– Почему другое? – поинтересовался Рон.

– Потому что я спасала свою жизнь. А вашим жизням ничего не угрожало.

Рон сел на подушку, поближе к столу:

– Мы думали наша хозяйка медленно сходит с ума. Быть в полном подчинении у сумасшедшей, опасно для жизни. Так что все честно.

Как же они меня сейчас раздражали, особенно тем, что прибывали в хорошем расположении духа и полном спокойствии. Я ощущала совсем противоположные чувства. Но я попыталась успокоиться и поговорить с мужчинами с позиции разума:

– Ладно, оставим это. Что было, то прошло. В итоге вы получили все, что хотели, безграничную магию и свободу. Я рассчиталась за свой обман сполна. Так что мое пребывание здесь не имеет никакого смысла. Верните мне мою одежду и отправьте обратно домой, – сказала я и с нажимом добавила: – Пожалуйста.

– Алиша, садись обедать, – с легкостью перевел тему Рон и протянул мне открытую ладонь в приглашающем жесте.

Мне захотелось стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым. Очень тяжелым! Я сжала кулаки:

– Спасибо, но я не голодна. Где мне взять одежду?

Стэф поднял на меня спокойный взгляд:

– Алиша, иди поешь. Не упрямься.

Мое раздражение медленно, но верно перетекало в настоящее бешенство:

– Сказала же, не хочу, – сквозь зубы отчеканила я.

Стэф взглянул на Рона, тот картинно вздохнул и медленно поднялся. Я отступила от них еще на шаг, и, наконец, уперлась ногами в сундук с оружием. Рон, неспешно, двинулся ко мне:

– Алиша, мы со Стэфом предполагали, что ты будешь бунтовать, злиться и упрямиться. Он предлагал пресечь все это жестко, на корню. Я же убедил Стэфа, что тебе просто нужно дать немного времени успокоиться и привыкнуть. Что если с тобой поступать по-хорошему, проявить терпение, ты не будешь такой упрямой. Не хочу думать, что я ошибся. Алиша, оставь на время свои обиды и идем за стол.

Как все складно у них получается – виноваты они, а обиды оставить мне. Бесит! Я нащупала пальцами кинжал и сжала его в кулаке, Рон тут же остановился, замечая оружие в моей руке. Его взгляд стал холодным:

– Не совершай ошибку, о которой потом пожалеешь, – тихо предупредил он.

– Я совершила только одну ошибку, о которой жалею. Нужно было продать вас, еще в первый день, и купить себе нормальных…

– Хватит! – оборвал меня Стэф и мгновенно поднялся с места. Я отступила еще дальше, прижимаясь спиной к тканевой стене шатра. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Стэф пригвоздил меня к месту холодным взглядом: – Положи кинжал, – я сжала оружие в руке еще сильнее, взгляд мужчины отреагировал на мое неподчинение недобрым прищуром: – Сказал, положи.

В мгновение сталь в моей руке раскалилась до красна, и я с криком боли разжала ладонь. Металл упал на пол, а на моей руке заалел след от ожога. На глаза в мгновение набежали слезы – плакса-вакса-гуталин, на носу горячий блин! Рон хмуро глянул на Стэфа и быстро подошел ко мне. Он взял в руку мою пораненную ладонь и за пару секунд вылечил своей магией. Уточнение: моей магией. Поправка: магией из тела злобной ведьмы.

Я отдернула ладонь и прижала ту к груди, Рон участливо спросил:

– Еще болит? – его забота вконец меня добила, слезы полились как из ведра. Я отвернулась и прикрыла ладонями лицо. Рон удержал меня за плечи: – Алиша…

Я дернула плечами, вырываясь из его объятий:

– Не трогай меня! Оставьте меня в покое!

 Меня тут же обняли снова, но уже не Рон. Я снова попыталась высвободиться, но у меня не получилось. Стэф зашептал мне в волосы:

– Не делай так, девочка, больше никогда. Ты могла пораниться. Даллакийская сталь самая острая сталь в мире.

Не хотите, чтобы дети играли со спичками, не кладите их на видное место!

– А теперь идем обедать. Не упрямься больше, – погладил меня по спине Рон.

Совет 14. Жаркий восточный климат совсем не располагает к продуктивной беседе, ведь голова и сердце должны быть холодными… особенно сердце.

После трапезы, на протяжении которой я упорно молчала, как мужчины не пытались меня разговорить, мне, наконец, выдали одежду и позволили переодеться в спальне. Это было не мое платье, а другое – из летящего тонкого шелка, восточного покроя и яркой расцветки. К платью полагались так же кожаные сандалии и ажурный ремень. Я не имела возможности рассмотреть себя в зеркале, потому что его здесь не было – я могла только надеяться, что выгляжу пристойно. Я быстро заплела волосы в косу, а потом скрутила на затылке в небрежный узел. Это я сделала намеренно, потому что знала, что мужчинам нравится, когда мои волосы распущенны, Рон и Стэф не раз говорили мне об этом. Разгладив мягкий шелк платья на бедрах, я вышла к мужчинам – настало время узнать свою судьбу.

Они были заняты делом: Стэф точил кинжал, а Рон просматривал какие-то пергаменты. Но они тут же вскинули на меня взгляды, а потом, как по команде нахмурились. Я ликовала внутри – моя махинация с прической определенно имела должный успех. Я вскину голову, и как ни в чем не бывало прошествовала к сундуку, на который уселась с изящной грацией:

– Думаю, я имею право знать о ваших планах относительно меня. Долго вы намерены удерживать меня здесь? Когда собираетесь вернуть домой?

– И что же, позволь спросить, ты называешь домом? – поинтересовался Стэф.

– Дом там, где тебе хорошо и спокойно.

– И где же для тебя это место, Алиша?

– В замке Карейя. Когда я вернусь туда?

– Никогда, – прорычал Рон. – Ты больше никогда туда не вернешься.

Я окинула его высокомерным взглядом, по крайне мере я надеялась, что мой взгляд вышел высокомерным:

– Даже так? Интересно.

– И что же тебе интересно? – стал заводиться Рон.

Я картинно улыбнулась и махнула рукой:

– О, ты не поймешь. Так что оставим это.

– Девочка, не играй с нами, – предупредил меня Стэф. – Ты сейчас не в том положении.

– Ну что ты, какие игры. Это вы мастера играть, врать и плести интриги. Не я, – после моих слов повисла пауза и атмосфера резко накалилась. Я небрежно поправила платье и продолжила: – Но мы отклонились от темы. Значит вы не намерены возвращать меня домой. Тогда какое будущее планируете для меня? Хотя постойте, дайте сама угадаю, – я похлопала пальчиком по подбородку, как будто задумалась: – Думаю, мне уготована роль… сексуальной рабыни. Вашей бесправной наложницы, из которой вы будете тянуть магию. Я угадала? – они молчали, буравя меня хмурыми взглядами. – Молчание, знак согласия. Значит угадала, – усмехнулась я, а потом вмиг стала серьёзной: – Но я не согласна на такую роль. Я скорее перережу себе горло, чем стану это терпеть.

Стэф отложил кинжал, холодный блеск завладел его взглядом:

– Не смей даже говорить о смерти. Ты меня поняла?

– Уже и рот мне затыкаешь? Чудненько, – усмехнулась я. – Похоже теперь на своей шкуре почувствую все прелести рабской жизни. Когда возьмешься за кнут?

– Алиша, остановись, – предупредил меня Рон. – Лучше не провоцируй нас.

Я посмотрела на мужчину:

– Не провоцировать на что Рон? Будете меня бить плетью? Морить голодом? Сажать на цепь? Что еще там с вами делала ваша госпожа? Хочу знать все радужные перспективы моей новой рабской жизни.

– Ты не рабыня, – холодно отчеканил Стэф.

– Нет? Значит я могу спокойно уйти отсюда? Вернуться домой?

– Дом Карейя, не твой дом, – заметил Рон.

– Не тебе решать, где мой дом! – огрызнулась я, и снова наступило гнетущее молчание. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – В нас сейчас говорят эмоции, особенно во мне. Но, пожалуйста, давайте рассуждать здраво. Вы ведь не можете удерживать меня все время возле себя силой. Это ведь незаконно, на сколько я понимаю. Так? – они молчали, я сжала кулаки, стараясь не сорваться: – Думаю, незаконно. К тому же Карей станет меня искать, разве нет?

Рон усмехнулся:

– Пусть попробует.

О небо, дай мне терпения!

– И все-таки, какую роль вы уготовили для меня? В какую игру играете?

– Больше никаких игр, Алиша, – ответил Стэф. – Когда Карей забрал тебя, два дня назад, мы долго думали над его словами. Мы должны были сразу заметить, что ты не та госпожа, которую мы знали раньше. Но такое невозможно было даже предположить… Сейчас, когда мы знаем правду, все поменялось.

Я всмотрелась в его лицо:

– Что поменялось, Стэф?

– Все.

– Да, все, – прошептала я и не смогла сдержать горечи: – Теперь я знаю, что вам от меня была нужна только магия и свобода. Я отдала вам и то и другое, и не понимаю, что еще вы хотите от меня.

– Алиша, все не так, – попытался переубедить меня Рон.

Я не позволила ему этого:

– Нет, все так! Вы использовали меня, нет смысла это отрицать.

– Мы использовали не тебя, а нашу жестокую госпожу. Ты никогда ею не была.

– А кем же я была для вас? Кем, скажи?

– Нашей нежной маленькой девочкой, – ответил Стэф.

Я не хотела этого слушать, слезы уже подступали к глазам – потому я резко поднялась и холодно заметила:

– Вашей «нежной маленькой девочки» больше нет. И вам некого винить в этом, только самих себя. Я не хочу быть здесь, не хочу быть с вами. Надеюсь, вы услышите меня и отпустите. Очень надеюсь, что в вас есть хоть капля порядочности, – отчеканив это я быстро скрылась за пологом шатра.

Меня тут же ослепило заходящее солнце, которое медленно приближалась к полоске песчаной равнины на самом горизонте. Я не знала, где мы находились, но климат тут был намного жарче, чем тот, к которому я привыкла. Я медленно обошла палатку, исследуя территорию и осматриваясь. Оказалось, мы находились на возвышении, с одной стороны укрытым подножьем высокой горы. Внизу находился живописный оазис с сочной зеленью и большим лазурным озером. То тут, то там виднелись яркие купола восточных шатров, раскиданные по оазису, и силуэты людей. Все увиденной напоминало небольшое восточное поселение, укрытое от посторонних глаз бескрайней пустошью и скалами.

Я слушала звук приближающихся шагов и посмотрела вправо, туда где виднелся каменистый подъем. В высоком мужчине, который подходил к нашему шатру со стороны оазиса, я сразу узнала Дарка, своего несостоявшегося раба. Похоже Стэф и Рон прихватили и его с собой, когда похищали меня из замка Карейя. Дарк поравнялся со мной и сдержанно поздоровался:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер.

Нам обоим было неловко, учитывая все обстоятельства нашего знакомства. Мы несколько мгновений молчали, подбирая тему для разговора, пока мужчина не произнес, приподнимая в руке кожаный бурдюк:

 – Принес вам вино.

– Спасибо, – улыбнулась я, а потом спросила. – Ты не подскажешь, где мы находимся?

– Это земли восточных кочевников. Здесь нет рабства, – тихо уточнил он.

Я кивнула:

– Понятно. А это далеко от замка моего брата?

– Далеко.

– Сколько дней пути?

Дарк не успел мне ничего ответить, потому что из-за шатра появился Стэф:

– Месяц пути, Алиша. Тебе не добраться туда одной.

– Я найду провожатого, – холодно ответила я.

– Не найдешь. Никто из свободных восточных кочевников не пойдет добровольно в земли, где процветает работорговля.

Я сложила на груди руки и цинично заметила:

– Думаю, это лишь вопрос цены. А у меня, как ты знаешь, есть что предложить в оплату за услуги.

И Стэф, и Дарк сразу поняли, что я имею в виду свою магию и свое тело. Взгляд Стэфа стал замораживающим, но он воздержался от ответа и посмотрел на Дарка. Тот тут же протянул ему бурдюк с вином:

– Старейшина деревни передает вам вино, и приглашение на ужин в свой шатер.

– Спасибо. Мы обязательно придем, – ответил Стэф и забрал вино.

Дарк быстро развернулся и, даже не попрощавшись, поспешил туда откуда и пришел. Стэф выразительно посмотрел на меня и отчеканил:

– Если ты еще хоть раз заговоришь о чем-то подобном, я и вправду тебя высеку.

– Меня уже просветили, что на этих землях нет рабства. Так что ты не имеешь права…

Договорить я не успела, Стэф схватил меня за локоть и притянул к себе:

– На этих может и нет. Но это родина Рона, не моя. Моя родина далеко на севере, и там, если женщина не слушает своего мужчину, он в праве поступать с ней так, как посчитает нужным.

– Я не твоя женщина!

Стэф вскинул бровь:

– Моя, как и женщина Рона. То, что ты злишься на нас и ни хочешь этого признать не изменит данной истины.

Я дернула рукой, пытаясь высвободиться из мужского захвата, но тщетно:

– То, что вы с Роном себе что-то придумали, не делает меня вашей женщиной. Я свободна и от вас, и от других мужчин. Запомни это!

Стэф вдруг нежно улыбнулся и дотронулся до моей щеки:

– Я напомню тебе о твоих словах ночью, девочка, когда ты будешь лежать под мною, охваченная страстным томлением.

– Ненавижу! – прошипела я и все-таки выдернула локоть из мужского захвата. – Вы с Роном пользуетесь слабостью моего магического тела. Это не достойна настоящего мужчины!

Я резко развернулась и скрылась за шатром, не желая слушать его ответ или продолжать неприятный мне разговор. Возле входа в шатер я столкнулась с Роном, который удержал меня от падения. Мужчина заглянул мне в лицо и участливо спросил:

– Кто расстроил тебя, Алиша?

– Угадай с одной попытки, – буркнула я и отошла от мужчины.

– Полагаю Стэф? – грустно улыбнулся Рон. – Алиша, прошу проявить благоразумие и женскую мягкость, не стоит с ним постоянно спорить. Врождённая северная гордость Стэфа и так угнеталась долгих три года. Это было тяжелое время для него.

– А для тебя? – тихо спросила я.

– И для меня. Но во мне нет северной гордости как в Стэфе. Мы восточные кочевники больше славимся своей вспыльчивостью, – усмехнулся Рон.

– Я это запомню, на будущее. Спасибо, что предупредил, – нарочито холодно ответила я и попыталась обойти Рона, чтобы скрыться в шатре.

Он мягко удержал меня за локоть:

– Алиша, зачем тебе эта холодная, циничная маска ты ведь не такая…

– Ты меня совсем не знаешь! – прервала я его и высвободила свою руку. – Совсем.

Сначала я хотела бойкотировать поход в шатер старейшины деревни, куда, оказывается, пригласили на ужин и меня тоже. Но потом решила, что это отличная возможность побольше разузнать об этом месте и о том, как из него выбраться. Я расплела и до блеска расчесала волосы деревянным гребнем, поправила летящее платье на груди и пощипала щеки – сегодня мне нужно выглядеть особенно хорошо. Если я хочу найти себе провожатого до дома, надо сразу показать, что мне есть чем расплатился за услуги. Я конечно сомневалась, что Стэф и Рон позволят мне открыто искать помощь среди местного населения, но позлить их откровенным кокетством с другими мужчинами тоже не плохой план.

Мы спустились с подножья горы в оазис, который в полумраке вечера освящался большими факелами. Рон шел впереди, он то и дело приветливо здоровался с местными жителями. Мы со Стэфом шли позади, причем меня, как маленькую, вели за ручку. Периодический я пыталась избавиться от захвата Стэфа, но мужчина лишь сильнее сжимал свою ладонь, не позволяя мне высвободиться. Наконец, я тихо прошипела:

– Пусти, мне больно.

– Не ври, тебе не больно, – заметил он спокойно, но ладонь чуть расслабил.

– Ты что же думаешь, что если отпустишь меня, я сразу убегу? Это глупо, куда мне здесь бежать? В безлюдную пустыню что ли?

– Я не опасаюсь этого.

– Тогда чего вцепился в меня, точно клещ?

Стэф, наконец, удостоил меня своим взглядом:

– Кто такой «клещ»?

– Один напыщенный, упертый субъект, с огромным самомнением.

Мужчина только усмехнулся и ничего на это не ответил.

Мы подошли к большому шатру, возле которого нас ждала восточная красавица – молодая, высокая девушка с большими карими глазами и блестящими каштановыми волосами. Она так откровенно улыбнулась Рону, что я сразу поняла, какие именно виды красавица имеет на него. В груди неприятно кольнуло, но я сразу себя одернула – я не имею права на ревность, и главное не хочу её ощущать.

– Рон, здравствуй.

– Здравствуй, Петра.

– Я так рада, что ты, наконец, вернулся домой! Отец говорит, на твою долю выпало много испытаний.

– Все это в прошлом, – ответил Рон девушке с легкой улыбкой и повернулся к нам: – Знакомься. Это Стэф, он стал мне названным братом.

– Здравствуй, Стэф, – улыбнулась девушка, смиряя мужчину оценивающим взглядом.

– Здравствуй, Петра

Рон посмотрел на меня:

– А это… моя Алиша.

Улыбка в миг сбежала с лица Петры, когда она услышала «моя». Взгляд девушки зажегся неприкрытой ненавистью, она вскинула подбородок и надменно оглядела меня с ног до головы:

– Отец говорил, что ты привел с собой женщину. Я думала она прислуживает тебе.

– Я и прислуживаю. Особенно по ночам, – усмехнулась я, открыто глядя на девушку, которая посчитала меня своей соперницей. Петра нервно закусила губу и быстро глянула на хмурого Рона. Я, изобразив на лице невинность, тоже посмотрела на мужчину: – Я что-то не то сказала? Это была тайна? Об этом нужно было молчать?

– Идемте, нас ждут, – бросил Рон и, взяв меня за руку, ввел в шатер.

Нас встретили очень радушно, по мне так даже слишком – крепкие объятия, радостные улыбки, восторженные приветствия. Старейшина поселения оказался красивый, высокий мужчина средних лет, что меня немного удивило, ведь я ожидала увидеть умудренного сединами старца. Его жена была молодой и красивой, и скорее годилась Петре в старшие сёстры, нежели в матери. За низкий стол с нами сели и остальные дети старейшины – два сына-подростка, и две девочки где-то десяти и пяти лет. Был тут и Дарк.

Я без особого аппетита ела восточные фрукты, не сильно вслушиваясь в разговор за столом. Я была разочарована – этот вечер не принесет мне ни полезной информации, ни знакомства с потенциальным проводником.

– Алиша, – вдруг позвал Стэф и коснулся моей ладони.

Я поняла, что пропустила какой-то вопрос, потому что все присутствующие в ожидании смотрели на меня.

– Да?

– Старейшина спросил, нравится ли тебе здесь? Находишь ли ты восточную природу красивой?

– Да, у вас очень красиво, – улыбнулась я старейшине. – Никогда бы не подумала, что среди пустыни может быть столько разнообразной зелени.

– У тебя на родине не так? – спросил он.

Я на миг задумалась, про какую родину ему ответить:

– Ну почему же. У меня на родине очень красиво. Там все по-другому, конечно, нет такого разнообразия растений, как у вас, но тоже очень живописно.

– Ты скучаешь по родным местам? – участливо спросила жена старейшины.

– Да. Очень.

Женщина понимающе кивнула, но заметила:

– Такой удел всех женщин, покидать свою родину вслед за мужчиной.

– Не всех, – заметила я, чем привлекла к себе повышенное внимание.

– Разве в ваших краях женщина не уходит в семью мужа?

– Нет, – ответила я и быстро глянула на Рона, интересно, что он рассказал им обо мне?

– Алиша из древнего рода с северо-западных земель, – пояснил старейшина для жены, пронзая меня внимательным взглядом.

Взгляд женщины изумленно расширился, как и взгляды её детей. Теперь на меня смотрели не с таким приветствием и доброжелательностью:

– С земель работорговцев? – тихо уточнила женщина.

– Да, – кивнула я спокойно и отпила гранатовый сок. – А Рон вам не сказал?

Теперь все с немым вопросом взирали на Рона. Старейшина негромко, но властно произнес:

– Это выбор Рона, и мы будем его уважать.

Жена и младшие дети согласно закивали, подчиняясь воле отца. Только Петра решила взбунтоваться:

– Но она же, она…

– Владею рабами, – подсказала я девушке нужные слова.

– Алиша, – осадил меня Стэф.

– А в чем собственно дело? – воззрилась я на него. – Из песни, как говориться, слов не выкинешь.

– Это в прошлом, – прорычал Рон. – Ты больше никем не владеешь. У тебя больше нет рабов.

– Это временно, – заметила я и откусила дольку сладкого яблока. – Как только вернусь домой, прикуплю себя пару-тройку молодых, сильных и красивых рабов. Уже вся в предвкушении, – мечтательно протянула я.

– Ты никогда туда не вернешься, – тихо, но с металлом в голосе отрезал Рон.

– Это твое видение ситуации, не моё, – продолжила я его злить своим спокойствием, а потом посмотрела на Петру и подмигнула: – Не волнуйся, день-другой и меня здесь не будет.

Девушка вмиг покраснела и повисло неловкое молчание. Прервал молчание старейшина, он неожиданно сказал:

– Я одобряю твой выбор Рон. Твоя женщина нарочно говорит глупости, проверяет твое терпение, но взгляд у неё добрый. У Алишы светлая душа, пусть она и хочет убедить нас в обратном.

Тоже мне местный психолог нашелся! Я открыто посмотрела на старейшину:

– Какое это имеет значение, какая у меня душа? Светлая, темная, сера-буро-малиновая? Мне кажется сейчас значение имеет лишь то, что этот мужчина, – я указала на Рона, – удерживает меня подле себя силой. Он похитил меня из родного дома, и не хочет отпускать. Вы считаете это нормальным? У вас так принято поступать с женщинами?

– В восточной культуре есть традиция похищать для себя жену, – спокойно заметил старейшина.

– Ха! Жену! – воскликнула я, найдя лазейку. – Но я ему не жена!

– Разве? – улыбнулся старейшина. – Разве Рон не назвал тебя «своей Алишей»? Разве не ввел в мой шатер за руку? Разве не усадил за стол рядом с собой?

– Это ничего не значит, – ответила я, ощущая зачатки паники.

– На востоке это значит многое. А точнее то, что теперь ты его законная жена. По всем традициям восточных земель.

Я не верила в то, что слышала и потому воззрилась на Рона:

– Что? Это правда? Зачем ты это сделал?

Он сжал мою ладонь:

– Я так решил.

– Но ты даже не спросил у меня? Хочу ли я этого?

Рон усмехнулся:

– Не спросил, потому что знал твой ответ.

– Ты… ты…

– Сейчас она скажет, что ты «клещ», – усмехнулся Стэф. – Я потом объясню тебе, кто это такой.

Я обернулась к Стэфу:

– Тебе весело, да?

– А почему мне должно быть грустно. Видела бы ты сейчас свое лицо?

– Рада, что повеселила тебя, – огрызнулась я и проворно встала на ноги. Я посмотрела на старейшину: – Спасибо за ужин, и за то, что просветили насчет моего нынешнего положения. Но так как я не давала своего согласия на брак, я требую, чтобы вы нас развели. Сейчас же.

– Что она требует? – тихо спросила жена старейшину.

– Если честно я сам не понял, – улыбнулся тот.

– Развод, – повторила я. – Я требую развод.

– А что такое «развод»? – спросил старейшина.

О небо, только не это!

– У вас что, нет разводов?

– Должно быть нет, раз никто не знает, что это такое, – улыбаясь пояснил Стэф.

Я раздраженно взглянула на него:

– Ты тоже не знаешь, что это?

– Нет.

Все приплыли! Осталось только возносить очи к небу или ругаться благим матом. Я не сделала ни того ни другого, только махнула на всех рукой и быстро вышла из шатра. Нет, это просто уму не постижимо! Просто невозможно! Теперь я замужняя женщина, и все потому что кто-то видите ли взял меня за руку и что-то там сказал. Хотя стоп. Вот уж враки – никакой он мне не муж, я своего согласия на брак не давала, белого платья не надевала и подпись нигде не ставила. Я улыбнулась: как странно, совсем ничего не помню из своей прошлой жизни, ни одной подробности, а про белое свадебное платье и брачную роспись – на тебе, пожалуйста, не забыла.

Сильные, теплые руки легли мне на плечи. Я резко обернулась и оказалась в крепких объятиях Рона:

– Ты злишься.

– А не должна?

– Думаю, у тебя есть на это право. Но я знал, что, если спрошу тебя, ты непременно откажешь мне.

– Да, а так очень удобно. Нет вопроса, нет проблемы.

Рон тесней прижал меня к себе и поцеловал в волосы:

– Зато теперь вопрос с тем, кто ты для меня закрыт. Раз и навсегда.

Я прикрыла глаза и отдалась его нежности – хоть на мгновение забыть о прошлом, об их предательстве, и снова ощутить себя нужной и любимой…

Но мгновение моей слабости закончилось, а жизнь продолжалась:

– Я не давала своего согласия, а значит не считаю себя твоей женой.

Рон усмехнулся и заглянул мне в лицо:

– Это ничего не меняет.

– Для меня меняет.

Он вздохнул:

– Думал с тобой будет проще, Алиша.

– И не надейся.

– Я уже это понял.

Я в картинном изумлении взглянула на Стэфа, который входил в спальную часть нашего шатра:

– Что ты здесь делаешь?

Он вопросительно посмотрел на меня:

– То же что и ты, собираюсь ложиться спать.