Текст книги "Роман с Пельменем"

Автор книги: Евгения Чуприна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

В машине сидел Даниленко. Джокер рассказал, что он написал маслом гениальную картину. Там сумерки, стена дома, горящее окно кухни, кошка на форточке, как филин таращится, серебряный дождь идет, а в окне Таня в красном халате ставит чайник на плиту. И назвал: "Моя жена." Эту картину купил за большие деньги один богатый голландец – в коллекцию, где есть такие полотна, что... Этот голландец сдружился с Сережей, дал ему денег на операцию по улучшению зрения, на издание сборника стихов и в конце концов решил его усыновить, чтобы после смерти передать ему свое состояние. Он считает, что Серж – новое воплощение Монны Лизы, и надо признать, что-то в этом есть. По крайней мере, его стихи уже переводятся на пять языков, и в разных странах в ближайшее время выйдет несколько крупных публикаций. Все благодаря этому голландцу и его обширным связям. А так как Сережа в ту пору жил и хозяйничал на кухне у Джокера, то Джокеру тоже кое-что с этого дела обломилось. И, какое совпадение, Раздобурдин тоже стал ему говорить: "Егор Никитич, ты же художник, оставь этот долбанный бизнес таким кабанам, как я. Поезжай в Европу, посмотри мир. Возьми с собой дывчыну, там ведь таких нет. Я за тебя словечко замолвлю кому надо." В общем, все так сложилось, что Джокер поступил в Академию искусств в Аместердаме на компьютерную графику. И уже решил все финансовые вопросы.

"Ну, а как получилось с Женей?" – спросила Татьяна. Джокер стал объяснять, что человек не может все время плыть против течения. И если ему суждено совершить тот или иной поступок, то надо по крайней мере извлечь из него максимальную пользу. "Но он что, меня продал, да?" – допытывалась Татьяна. – "Ну сама подумай, как он мог тебя продать, ты же свободный человек. Все, что вокруг тебя происходит – это твой собственный выбор."

На остановке 316-го автобуса (возле метро "Левобережная") стоял бледный Пельмень и голосовал.

– Почему он не на твоей машине? – Спросила Татьяна своего мужа.

– Водить не умеет. – Ответил Джокер. Пельмень заметил, кто сидит в "Автосвiте" и попытался догнать их бегом, но быстро отстал и пропал из виду.

Тем временем такси неслось по шоссе в сторону Бориспольского аэропорта. Даниленко молчал и обольстительно глядел в окно. Действительно, вылитая Монна Лиза. Только вот если бы вернуть волосам их нормальный цвет и чуть-чуть убавить веснушек. Надо же, вот он – идеал вечной женственности, сидит рядом, пахнет чесноком. Даже, как будто бы, так и надо. Ну, не "Маже нуаром" же ему, в самом деле, пахнуть, не какими-нибудь фиалками полевыми.

I have seen roses damaskt, red and white,

But no such roses see I in her cheeks;

And in some perfumes is there more delight

That in the breath that from my mistress reeks.

Таня недоверчиво покосилась на Джокера. Он, как художник, неужели прошел мимо Вечной Женственности, не попытавшись почувствовать ее изнутри? Зачем ему простая Васильковская девочка Таня, которая, правда, сто лет назад была Мисс Украиной? Правду сказать, Джоконду не взяли бы даже на отборочный тур "Мисс абитуриентка". Но в Европе красивыми женщинами больше не рождаются. Ценится некий внутренний свет, но нам этого не понять, мы не жгли ни кораблей, ни ведьм. И обычное здоровое сияние живого существа не накладывается в нашем подсознании на очищающее пламя костра инквизиции. Наоборот, у нас несколько веков подряд мужчин ссылают в холодную Сибирь, достигая таким образом искомой разницы температур между полами. У них Джоконда – последний экземпляр, а у нас – хватай любую, не ошибешься. Не она сама, – так ее подруга. Джокер долгие годы так и делал. Вот и сейчас Таня заметила, что он к ней подбирается. Она укоризненно покачала головой и взглядом показала на созерцающего сосновые стволы Даниленко. Джокер только заметил эту картину и заинтересовался: "Интересно, что он там высматривает с таким видом?" – "Думаю, мысленно разговаривает с родителями. Мол, вы меня пилили, не верили, что из меня выйдет что-то стоящее, а я в люди выбился, вот, в Европу еду." – "А может, он созерцает своего Творца. Не веришь, я сейчас покажу тебе, как это. Тогда у нас будет общая тайна, и мы уже не сможем расстаться." – "Интересно взглянуть." Джокер провел рукой по стеклу возле Тани, будто ложкой убрал пенку с варенья. На этом месте исчезло стекло, и черный бесконечный Космос жутко взглянул из прорехи. Потом замелькали геометрические фигуры, буквы, и, наконец, предстало женское лицо с ярко блестящими карими глазами. Это была я, Женя Чуприна, сидящая перед компьютером и готовая нажать "Esc". Но тут во мне взыграла скромность, и я заменила им собственное изображение на благообразного старца с седой бородой, сидящего на высоком троне в одеяньи Славы. Потому, что правда жизни должна быть для творца дороже личных амбиций. Потому, что должен соблюдаться принцип: "Что вверху, то и внизу" А вверху – он, Творец, создавший меня творцом. Старец заслонил лицо руками. Вспыхнула музыка сфер. Зазвучало сияние.

... Я нажала "Esc".

Прямо возле правого локтя раздался звонок. Я всегда, садясь работать, кладу трубку неподалеку. Просто удивительно, как мои друзья чувствуют тот момент, когда я отвлекаюсь от реальности и забываю об их физическом существовании. И вот они начали трезвонить!

– Алло. Кого там черт принес?

– Привет... Это я. Я не женился. Давай встретимся. Поговорить надо.

"Esc"

– Я уже стою у тебя под домом.

"Esc"!

– Ну так что, ты выйдешь?

"Esc"!!!