Текст книги "Destino. Кровь решит за нас (СИ)"
Автор книги: Евгения Чепенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 14
– Люд, Сонька с Юлькой опять допекают Мишку.
Жещина отключила сигнализацию, зажала телефон у уха плечом, открыла дверь машины и села на водительское кресло, положив документы рядом.
– А Стас что?
– Стас смеется, говорит, учись Миха – свои скоро будут.
Людмила улыбнулась. Все-таки она нашла отличную охрану детям. Оба – замечательные мужики.
– Люд, Игорь тебя не трогает? – осторожно серьезно спросил мальчишка.
Она расстроилась. Недели три назад Игорь заявлялся к ним в квартиру, Стас тогда не запустил, только Темка все слышал и теперь не только знает правду, но и не осуждает ее. Так странно.
– Нет, малыш. Он меня не трогает.
– Хорошо.
Артем откинулся на подушку.
– Я вечером поздно буду.
– Знаю. Я покормлю.
– Пока.
– Пока.
Отключил телефон. Из зала слышался возмущенный писк двух девчонок, наверняка Мишка вверх ногами опять обеих держит. Он понимает, что его, собственно, ради этого мгновения бесежа и донимают две мелкие? Кто его знает. Мальчишка снова открыл свою книгу. Чтение – единственное, что спасало от боли, когда он читал, он не думал о них. Он даже имен их мысленно произнести не мог.
Люда тоже не могла, он точно знал, что не могла, только ей было хуже. Тетка искренне уверена, что он узнал об истинной причине ее отношений с тем мужиком лишь недавно. Он не стал ее переубеждать, просто дал понять, что все в порядке. Совесть и честь Соньке с Юлькой на хлеб не намажешь и в садик не оденешь.
***
10 ноября
Суббота
– Ребенок, ты которую уже по счету работу сменила из-за своего Сережки?
– Эта была только третья.
Татьяна фыркнула.
– Кошмар. Анн, какие мысли?
– Надо ему что-то, – философски изрекла пожилая женщина, щурясь через очки изучая афишу.
– Вот.
Нина улыбнулась и пожала плечами. Вообще говоря, она знала, чего он хочет, только просить ее никогда не станет, помятуя о страхах жены. Она и сама уперто продолжала поддаваться на его странные предлоги, из-за которых приходилось увольняться. Отказать Сережке, кажется, было невозможно. Он был восхитителен, неподражаем и безгранично обаятелен. Она частенько наблюдала как люди расплывались от симпатии и восторга, если он того желал, и сжимались перед ним, если он не испытывал особой приязни и не стремился скрыть сей факт.
– Ты знаешь, чего он хочет, верно? – порой ее мать была чересчур проницательна. Нина не стала отрицать, кивнула.
– Знаю, только он не попросит.
– Кто эти мальчики? – Анна наконец оторвалась от созерцания плаката.
– Гхуппа “Кохни”, – пропела Татьяна. Нина расхохоталась.
– Какие милые на вид. А что все картавят? Думаю, он хочет, чтоб жена была всегда рядом.
– Нет, только кудрявый. Рядом? Нет. Рядом нам не подходит.
– Мама!
– Куплю кассету. Надо послушать, – Анна сняла с носа очки и убрала в карман. – Не ругайся, Нинуль, на маму – она как лучше хочет. А Сергею, Танюшь, она рядом нужна, чтоб следить за ней. Где тут ларечки?
– Следить? – Нина замедлила шаг. Это что еще за новости?
– Плохо сказала. Думаю, он боится, что тебя обидят, ты ж последи, разве что пыль не сдувает. Вот и хочет рядом пристроить. Одно слово – мужчина.
Татьяна улыбнулась.
– Аннушка, ты как всегда. А Игорь у нас кто?
– Знама кто… Баба он.
Теперь смеялись втроем.
– Так где ларечек? Хочу мальчиков послушать.
– Мальчиков она хочет, – проворчала Татьяна. – Бабулька!
– Э-эх, а сама-то кто?
– Нам туда! – Нина кивком головы указала на обувной.
– Три этажа? – возмутилась Анна. – А лифт есть?
– Есть.
Нина резко затормозила, заметив прямо напротив них на скамье знакомое лицо.
Мария Анатольевна сидела в расстегнутом пальто и невидящим взором обводила прохожих. Лицо потускнело, осунулось, на нем читалось выражение муки, и без того заостренные черты стали резче. Нина зачарованно пошла к женщине, ей больно, и боль эта свежая, съедающая изнутри.
Мать с Анной замолчали. Она чувствовала, что они не отстают ни на шаг.
– Мария Анатольевна?
Та подняла стеклянные глаза, несколько мгновений понадобилось, чтобы она поняла кто перед ней стоит.
– А это ты, – и снова отвернулась.
– У вас что-то случилось? С Игорем?
– Порадоваться пришла? – Нина отчего-то не удивилась злобе, скользящей в голосе бывшей свекрови.
– Нет, просто спрашиваю. Последний раз, когда мы с Санькой с вами общались, вы радовались новой жене Игоря. Людмила, кажется, – на деле Нина прекрасно знала Люду. Когда-то та помогла ей написать по собственному, освободив от всякого общения с бывшим мужем и Нина тогда обрадовалась такой доброте. Наивная. Об этом инциденте она не рассказывала никому.
– Она ему не жена, – Мария Анатольевна стиснула зубы. – Воровка и шлюха! Такая же как…
Из длинной злой речи Нина уяснила три вещи. Во-первых, Игорь лишился доброй половины честно нажитого, во-вторых, Эдуард теперь живет с любовницей, и в-третьих, она, Нина, каким-то боком во всем этом виновата.
– Анатольевна! – вдруг высунулась из-за плеча дочери Татьяна. – Ты коньяк любишь?
– Я – не алкоголичка, в отличие от вас.
– Ну, все понятно.
Татьяна взяла дочь за руку и потянула в обувной.
– Мам, так нельзя. Ей же плохо. А вдруг, что случится?
– Ребенок, помяни мое слово, эта королевна переживет нас с Анькой.
– Да, – согласилась Анька.
Нина обернулась и с сомнением взглянула на одинокую фигурку на скамье.
– Не переживай, у нее же есть любимый сын.
***
12 ноября
Понедельник
Наталка положила второй тест на раковину и зажмурилась.
Так не бывает.
Голова закружилась, от страха начало подташнивать.
Или бывает?
Девушка осела на пол и обняла колени, из глаз покатились слезы.
– Мамочки, – надрывно просипела она. Ей же восемнадцать, ну, куда оно? Она? Он? Паника заполнила грудь, сдавив легкие, не позволяя дышать. Она подскочила, нашла телефон, набрала знакомый номер.
– Да, девочка моя?
– Саш, – ровным голосом произнесла девушка. – А ты не приедешь пораньше? Пожалуйста.
– Уже еду. Что случилось? Тебе плохо?
Наташа мгновение поколебалась.
– Ты… – подходящие слова почему-то не находились. – Ты – папа, – это единственное, что точно отражало смысл и не звучало как в дешевой мелодраме.
На том конце повисла тишина.
– Ты из-за этого так расстроилась? – мгновение спустя произнес Санька.
– Да.
– А зачем? Я сейчас буду. И не хлюпай! Додумалась.
Наташа удивленно посмотрела на телефонную трубку. А правда, чего это она? Вытерла глаза. Попыталась удушить страх и панику на корню, не до них сейчас.
Вышла в зал и растянулась на полу, уставившись в потолок. Она хорошо помнила, что аборт имеет непредсказуемые последствия, ну и потом – это же ребенок, он там живой, а еще он Сашкин… Нет. Не еще. Это самое главное. Он Сашин.
Она повернулась на бок и обняла свою талию. Представила, что внутри нее часть самого любимого человека, вздохнула и снова заревела. Как же страшно! Как же невовремя!
***
– Ты… – она испуганно запнулась. – Ты – папа.
Санька выронил куртку. Все мысли разом покинули голову, он замер. Наталка всхлипнула. Черт, она там ревет. Парень тряхнул головой, сгоняя ступор. Идиот, нельзя молчать.
– Ты из-за этого так расстроилась?
– Да.
– А зачем? Я сейчас буду. И не хлюпай! Додумалась.
Отключил телефон.
– Лекс, ты чего?
Поднял куртку, обернулся, восемь пар глаз обеспокоенно изучали его. Вопрос задал Костя.
– Проблемы дома. Кость разберись с машиной. Я ушел.
– Дмитричу позвони, – крикнул тот ему в догонку.
Сашка вылетел в коридор. Позвонить? Звонить этому кретину, слушать демагогию, проматерился, все мысли были о ней. Ей же там плохо сейчас, развернулся на сто восемьдесят, залетел к HRам. Пусть Олеська будет не на собеседовании. Повезло.
Подбежал к столу, навис над опешившей девушкой.
– Лесенька, солнышко, ты же меня любишь, правда?
Девушка покраснела. Она любила, причем давно, Санька почувствовал себя как до жизни с Наталкой – уродом. Отвык уже.
– Красавица, мне позарез уйти надо, договорись с большим дядей, окажешь услугу?
Она кивнула.
– С меня шоколадка, – и, не обращая внимание на остальных женщин, скрылся за дверью.
Наталка, съежившись, лежала на полу в зале и тихо всхлипывала. В полном молчании аккуратно поднял ее, сел на диван, прижал к себе. Есть ли ребенок или нет его, парень не ощущал и не чувствовал никак… Пока. Все, что имело значение, – ее слезы и ее страх. Свои ненужные эмоции он загнал поглубже еще по дороге.
– Саш, – тихо позвала она.
– Да, девочка моя?
– Тебе не обязательно… Ну, в смысле, я и сама могу.
Что?!
Парень разозлился, захотелось встряхнуть ее, а еще лучше поругать как следует.
– Чего ты сама можешь?
– Не сердись.
– А что за хрень?! Дура?
Девушка разревелась. Санька скрипнул зубами. Кретин.
– Прости, Наташ. Только давай ты больше не будешь выдвигать подобных предложений, хорошо?
Она кивнула, парень тоже зачем-то кивнул.
Посидел немного, слабо улыбнулся. Абсурдная ситуация. Она решила его отпустить, кто бы мог предположить? Да, черта с два он уйдет! Она думает, что он позволит ей одной воспитывать ребенка? Позволит, чтобы в ее жизни однажды появился кто-то другой? Малыш – это хорошо. Саньку вдруг осенило, нет, это не просто хорошо, это потрясающе. Это означает, что она никуда от него не денется и…
– Наташ, ты меня любишь?
Она промямлила невнятное, длинное, ласковое и утвердительное.
– Хорошо, значит идем в ЗАГС.
– Блин.
– Обнадеживающая реакция.
– Папа меня убьет, – пискнула ему в грудь девушка.
– Думаю, радость моя, тут вероятней вариант папы, убивающего меня, поэтому счастливую новость сообщаем для начала женской части населения, то есть маме, бабушке и, как следствие, Аннушке. Согласна?
– Я не знаю, я чего-то как-то не очень думать могу.
– Вот и хорошо. Я буду думать, не возражаешь?
Она отрицательно покачала головой.
Поцеловал ее волосы, вдохнул любимый запах. Родные, работа, учеба – все это завтра, а сегодня она и только она. Мать его ребенка. Странно и непривычно пока. Хрупкая нежная… Теперь у него их будет двое. Выходит, они – семья, настоящая маленькая семья, рассмеялся. Заплаканные черные глаза недоуменно взглянули на него.
– Все хорошо будет, прекращай реветь.
– Я не реву, – обиделась девушка. – Мне страшно.
– Нашла чего бояться.
Наташа вздохнула и съежилась у него на коленях. Вот всегда так. Когда он ругался, она чувствовала себя ужасно, как нашкодивший ребенок, которого не телесно наказывают, а снисходительно отчитывают, а потом еще и по голове гладят. Обняла теплое родное тело, спрятала нос на груди.
– Я тебя люблю.
– И я тебя. Радость моя, – сердито поинтересовался Санька. – Ты ела?
Она прижалась сильнее. Ну, вот, опять ругаться будет.
– Нет…
***
14 ноября
Среда
– Что-о-о?! Сопляк! Да, я ему…
– Это мой сын, между прочим, – уперла кулаки в бока Нина.
– Сын? Сын?! А она – моя дочь! – свирепо начал Сергей. – А я…
– А ты теперь дедушка.
Вспышку агрессии тут же как рукой сняло. Кажется, пока Нина не назвала его вслух дедушкой, он до конца не понимал смысл произошедшего. Женщина решила окончательно добить разгневанного и разъяренного. Пока клиент готов, так сказать.
– И между прочим Наталку в ЗАГС ведут раньше меня.
Нина отвернулась, давясь смехом. Почему так весело? Да, бог знает. Она сама Саньку в восемнадцать родила и помнит каково оно, но у нее из поддержки была лишь мама, а тут теперь всех много, только Сережку угомонить надо, а то больно воинственный, балбес… Оказывается, когда злится, он восхитителен. Надо будет довести чуток попозже в целях личного пользования.
На плечи легли его ладони, притянул к себе, обнял, поцеловал шею за ухом.
– А ты хочешь? – тихо спросил мужчина.
– А похоже, что не хочу?
– Ты никогда не говорила.
– А ты спрашивал?
Ответом ей была тишина, нарушаемая тихим дыханием.
– Сегодня поздно, значит завтра с утра подаем заявление и чем быстрее, тем лучше!
– Почему?
– Пока ты не передумала.
Нина рассмеялась.
– Ты, значит, теперь добрый.
– Нет. Жажда членовредительства еще не прошла. И ведь знал, гаденыш, что я так отреагирую, потому к тебе сначала и пошел!
– Санька всегда был не по годам умный. Согласись?
– Соглашусь и покалечу!
Нина развернулась в его объятиях.
– Когда ты злишься, ты безумно сексуальный. Я тебя хочу, – она потерлась о него всем телом и многообещающе улыбнулась.
– Действительно, умный. Самое мое слабое место нашел.
– Снимай штаны, дедушка, – хихикнула Нина.
Глава 15
Шесть месяцев спустя
18 мая
Суббота
Саша оторвался от книги и взглянул на время. Еще целых полчаса. Вернулся к чтению.
Черт! Сколько же всего понаписали, неужели все вот это надо знать о детях? Вздохнул, закрыл издание, швырнул назад. Вышел из машины, отправился в корпус, ждать у кабинета и плевать на ее запрет. Капризная девчонка. Как можно столько плакать и так не по делу? Парень улыбнулся своим мыслям, хотя, конечно, никто и никогда еще у него не ревел от оргазма. Хохотать, она хохотала, но вот, чтоб хлюпать, – это в первый раз. В первое мгновение напугала до чертиков, думал, с малышом что или больно ей. Потер глаза, тряхнул головой, сгоняя усталость и сон.
Нашел нужную дверь, запрыгнул на подоконник напротив, взглянул на часы. Еще немного и можно увозить домой.
– Саш! Привет!
Он обернулся и столкнулся со счастливыми глазами Иры, подавил желание поморщиться.
– Привет.
– Ты что тут делаешь? – радостно прощебетала девушка. Санька нахмурился. Давно ее не видел, года с два назад Ирка просто перестала попадаться на глаза. Что с ней стало и куда делась, парню было абсолютно неинтересно, да, и сам он, честно говоря, заносил свою персону в храм науки исключительно на экзамены и некоторые семинары.
– Жду, – неопределенно кивнул на дверь.
– А-а, – протянула она. – Понятно.
Саша усмехнулся. А по лицу видно, что нихрена непонятно, и мало того, очень хочется знать. Против его ожидания она не ушла, продолжила неуверенно топтаться возле его колен.
– Ну, а ты что тут делаешь? – со вздохом решил побыть вежливым.
– Я вот к дипломнику, – она потрясла увесистой папкой. – На заочном учусь, так что позже вас сдаю. Как госники прошли?
– Хорошо, – красноречием блистать не хотелось.
– Понятно, – Ирина покрутила папку в руках, разглядывая его ноги. Плечи ее неожиданно поникли. – Ты так и не изменил привычке надрывать джинсы по шву снизу, – тихо констатировала она.
Парень растерялся.
– Ир, ты чего? – вопрос вырвался сам собой, прежде чем он успел оценить его разумность. Она устало улыбнулась.
– А кого ты ждешь?
– Жену.
Она кивнула.
– Ладно, счастливо тебе.
– И тебе, – ответ его прозвучал уже в спину девушки. Сашка проматерился, скроется за углом и реветь начнет, он был в этом абсолютно уверен. На душе стало противно, совесть сожрет же, Наталка определенно плохо на него влияет. Мельком взглянул на часы, время еще было, спрыгнул, понесся следом, и, как выяснилось, напрасно торопился, далеко уйти Иринка действительно не смогла, обнаружилась за углом. Девушка надрывно всхлипывала и старательно стирала слезы с лица.
С его появлением она впала в ступор.
– Ир, слушай, я ведь тебе ничего не обещал.
– Знаю, – прошептала она, обняв сильнее папку.
– Три года прошло уже…
– Три с половиной.
– Не суть. Ир, я по уродски к тебе всегда относился и не только к тебе. Разозлись на меня, не знаю… Начни ненавидеть. Да, что угодно.
– Но к ней-то ты так не относишься.
– Это уже наше с ней дело. Не обижайся, но она – не ты.
Он увидел, что удар вышел болезненным, даже чересчур. Может напрасно догнал? Хотя разрушить иллюзии стоило. Чем она все это время жила? Ожиданием, что он вдруг о ней вспомнит? Глупо.
Девушка вскинула голову.
– Правильно, я лучше! – развернулась и отправилась дальше по коридору.
Санька покачал головой. Наивная. Вот это уже самообман. С Наталкой не сравнится никто. В коридоре послышались многочисленные голоса, бегом сорвался обратно.
Она выходила последней, вперевалочку, как низенький медвежонок. С улыбкой тихо подкрался сзади и обнял, получил ощутимый удар локтем в живот, ойкнул.
– Сашенька! – взвизгнула она и как смогла обняла его. – Прости, прости, прости! Я думала…
Она осеклась и испуганно в него вжалась.
– Что ты думала? – тихо прошептал парень, съедаемый недобрыми подозрениями.
– Она думала, что это Кирилл. Наташ, ты такая невнимательная, Кир впереди идет. Привет, Саш, – парень мельком взглянул на Анжелу, кивнул. Кирилл значит? Плохо пообщались в прошлый раз? Отлепил от себя Наталку, забрал сумку, обнял за талию и, не торопясь, повел к выходу. Она шла рядом совсем притихшая. Как только студенты вкупе с Анжелой оказались вне зоны слышимости, рискнул задать насущный вопрос.
– И давно Кирилл тебя обнимает?
Девушка поежилась. Имя произнес убийственным тоном, словно выплюнул что-то.
– Он не обнимает, – промямлила Наташа, – он шутит. Всего раз было.
– Ясно.
Что скрывалось за этим “ясно” оставалось только гадать. Порой она совсем не понимала его действий или мыслей. Принялась внимательно разглядывать профиль мужа.
Мужа…
От этого слова мурашки бежали по коже, и она чувствовала себя немного странно до сих пор. Слово вызывало желание забраться к нему в постель и не вылазить оттуда совсем. А с приставкой “мой” она и вовсе начинала фантазировать на вольную тему и как следствие писать ему в рабочее время послания неприличного содержания.
Кирилл…
Парнишка обнял ее лишь раз, остальные четыре попытки она пресекла на корню. Вообще, странно такое внимание с его стороны, учитывая ее положение и внешний вид…
– О чем задумалась?
– О тебе, – без промедления ответила Наталка. Тут она точно знала, что лучше говорить.
– И что ты обо мне думаешь?
– Думаю, что мне нравится слово “муж”.
Саша довольно улыбнулся. Наташа рассмеялась такой его реакции. Как ребенок, ей богу. Вспомнилось, как он искренне радовался, когда, сидя за столиком в ЗАГСе, она в графе “новая фамилия” указала его. Хоть и пытался это скрыть, а все же буквально светился восторгом. Неужели думал, что она оставит свою старую? Неужели ее мысли для него настолько скрыты? Потому как лично ей кажется, что они вот, все на поверхности. Он – вся ее жизнь, как-то так постепенно сложилось, что он стал сутью самого ее существования. Есть Сашка, она дышит, а не будет… Об этом девушка старалась не думать, не хотела. О таких вещах страшно думать. Только иногда в своих кошмарах она теряла его, и ту боль, что приходила, было невозможно передать словами. В такие моменты она просыпалась от собственных слез, находила его рядом, влеплялась мертвой хваткой и, лишь выгнав паршивые картины из головы до конца, решалась вновь заглянуть в царство Морфея.
– А сейчас?
Она улыбнулась.
– О тебе.
Санька открыл рот, но, взглянув в насмешливые черные глаза, понял, что перебарщивает. Вздохнул и подавил желание узнать, что именно она думает. Он и сам толком не знал зачем ему ее мысли, просто они были нужны, хотел знать. Поначалу он не находил в себе такой потребности, но чем дольше они жили, тем больше он узнавал о ней нового, пока, в конце концов, не сложилось ощущение, что и не знал он ее все эти годы и не называл “сестрой”. А с этим открытием пришла ревность, как бы это глупо не звучало, но именно ревность. Он ей рассказывал о себе практически все, а она так мало, лишь десятую часть. И сейчас тоже самое. Почему она молчала про этого гада? Почему не сказала, что ее кто-то пытался обнять? Может быть нравилось. Сашка тряхнул головой. Совсем идиот? Нашел, что думать.
Открыл перед ней двери корпуса, помог спуститься по лестнице, бегом добежал и распахнул переднюю пассажирскую дверь. Наталка неуклюже расположилась на сиденье и смущенно улыбнулась. Сашка тут же забыл обо всех своих страхах, в груди начала разрастаться нежность. Он знал ее этот взгляд. “Я знаю, я толстая и страшная, и не успокаивай меня”. Заставил себя не смеяться, закрыл дверь, обошел машину, сел за руль.
– Кушать хочешь?
– Хочу! – обрадовалась она, тут же позабыв о своих бедах. Санька убрал ее сумку, достал с заднего сиденья коробку пиццы и поставил девушке на колени.
– А! Это вот почему так вкусно пахнет!
Парень улыбнулся, завел двигатель и вывернул на дорогу.
– Ешь.
Дважды уговаривать не пришлось, последнее время ее аппетиты радовали количеством, странностью и разнообразием. Он ввел в привычку учитывать все. Среди прочего устроил на полхолодильника стратегический запас яблок и апельсинов, потому как, если остальное он успевал сгонять купить, то это она ела в неимоверных количествах и хотела всегда. Поражало одно, как в его сына столько всего помещается при его мелких габаритах?
Ему под нос сунули кусочек.
– Будешь? – черные глаза обожающе смотрели на него. С удовольствием подчинился и вспомнил о возложенной на него миссии.
– Девочка моя.
Она промямлила нечто непонятное с набитым ртом, но судя по интонации точно вопросительное.
– Наташенька, мы к родителям сейчас заедем.
– Зачем?
– Папа хочет тебя с твоей бабушкой познакомить.
Она перестала жевать.
– С какой такой бабушкой? У меня погроб жизни никогда не было бабушки, кроме Татьяны Ивановны.
– Сергей с ней разругался сразу после твоего рождения, они все это время не общались. Мама узнала, помирила их.
Наталка замолчала, хмуро глядя перед собой. Саша испугался. Если она начинала хмуриться и молчать, это было плохо. Это означало, что где-то там пропадает маленький капризный ребенок и включается рассудительная расчетливая женщина, а если она включает скрытую сторону своей натуры, то начинает решать все проблемы сама, причем довольно долго еще не сможет выйти из этого состояния и тогда стресс ей обеспечен. А она беременная! Пошли бы все!
– Девочка моя, хочешь, не поедем! Давай не поедем.
– Тебя папка просил сказать, да?
Парень кивнул.
– Ясно. Он знал, как я отреагирую, и боялся, поэтому тебя попросил! Самое мое слабое место нашел. Нет. Не надо, поехали знакомиться. Интересно.
Саша расстроенно наблюдал, как она аккуратно откусила очередной кусочек, в противоположность тому как жадно ела до этого.
– Наташ, – без особой надежды позвал он. Может и получится успокоить ее.
– Да?
– А с голодным мужем поделиться?
Девушка ласково взглянула на него, черты лица смягчились, напряжение ушло, она расслабилась, и его сексуальный ребенок вернулся на место.
***
Нина на пару с Анной Витальевной, расположившись на диване, внимательно наблюдали как Сергей бегает по залу из угла в угол.
– Она меня убьет. Точно убьет. Или хуже – любить перестанет.
– Сын, тебе сорок лет!
– Витальевна, у тебя уговор не меняется, – усмехнулась Нина.
– Ничего подобного. Это у вас привычки одинаковые. Мельтешите туда-сюда. Видела я ее в ЗАГСе. Худющая девчушка, одни глазищи черные на лице и все, прабабка и та пофигуристее была. Чего она тебе сделает?
– Мам, давай ты сначала узнаешь Наталку, а потом говорить будешь.
– Сереж! – возмутилась Нина.
– Прости, – буркнул недовольно он.
– Не переживай ты так, – улыбнулась она мужчине. – Санька справится. Вот увидишь, все хорошо будет.
– Да, он уже справился, по Наташе сразу заметно, что справился, – пробубнила Анна Витальевна.
– Мама!
– Мама молчит.
– А по-моему мама много гово…
Зкончить Нине не дали. Залаял пес, хлопнула калитка, и спустя минуту в коридоре послышался шорох. Сергей замер, напряженно уставился на дверной проем.
Первым показался Саша, из-за его спины высунулась Наталка, задорно улыбнулась отцу, и Нина с радостью увидела как ее муж облегченно выдохнул. Ребенок справился, определенно, у нее самый замечательный сын на свете.
Полчаса спустя девушка тянула апельсиновый сок и с нескрываемым любопытством пытливо изучала новоиспеченную бабушку. Сергей, скрывая улыбку, налюдал как мать пытается сделать вид, что равнодушна к пронизывающим черным глазам. “Чего она тебе сделает?” Мужчина был уверен, что теперь Анна не рискнет повторить свой вопрос. С одной стороны он был безгранично горд тем, что это его дочь, с другой стороны общее напряжение немного нервировало. Сергей был благодарен Нине, которая старалась бессмысленной болтовней заполнить неловкость, мало того, твердо намеревалась втянуть в это окружающих.
– А из-за чего вы не общались столько лет? – неожиданно задала вопрос девушка, выловив мгновение, когда Нина замолчала.
– Я ушел из дома, – выдал заранее заготовленный ответ мужчина.
– Почему? – Санька с ужасом понял, что женщина Наталья выплыла наружу. Черт! Отложил вилку, осторожно ласково провел по ее колену под столом. Девушка протяжно вздохнула, но сдаваться пока не собиралась.
– Так почему? – повторилась она.
– Я поругался с твоей бабушкой.
Дочь скептически взглянула на отца.
– Так, ладно, – Анна отодвинула тарелку. – Никому этот фарс не нужен. Я сама выгнала его вместе с тобой грудной на руках и велела не возвращаться.
– Понятно, – девушка улыбнулась, сделала еще глоток. – Не возвращаться, я так понимаю, со мной. Один-то, наверное, мог.
Пожилая женщина повела бровью и твердо взглянула в проницательные глаза девчушки, перед которой сейчас чувствовала себя бескрайне виноватой.
– Именно.
– Из-за чего?
Никто не ответил. Наташа обернулась к мужу.
– Ты в курсе?
Парень поднял руки.
– Нет. Честное слово, они хотели рассказать, я не дался!
Она рассмеялась.
– Лопух, ну и ладно, потом расскажете, если захотите.
Нина благодарно взглянула через стол на сына. Сергея же голубые глаза удостоили взгляда “я говорила, что мой ребенок замечательный”. Мужчина согласно кивнул. Лучше с ней не спорить. Сашка-то уйдет, а ему еще ночевать с его матерью в одной постели, она же женщина настырная, пока не докажет свое, не угомонится.
***
31 июля
Среда
Сергей метался по комнате, перекладывая вещи с места на место.
– Хорошая моя, запомнила? Здесь телефон Юрия Антоновича. Если вдруг…
– Начнутся роды раньше, я позвоню, – закончила женщина за него.
– Да. Вот тут телефон Пашки. Если вдруг какие накладки звони ему, он найдет Юрку. Так. Что еще? С клиникой ты все знаешь.
Она снова кивнула.
– Ну, там Сергеевич, вообще, он и сам справится. Помогай ему как мне, он в восторге будет, ты – мой спасательный круг.
– Как тебе, говоришь? – Нина многозначительно улыбнулась. – А в обеденный перерыв мне к нему в кабинет точно так же без белья захо…
Мысль она зкончить не успела, ее прижали к стене. Сергей скрипнул зубами. Как день белый ясно, что дразнит, а задушить ее охота за одну только подобную шутку, только за то, что ей в голову пришло так пошутить. Женщина засмеялась.
– А реакция не меняется.
– Ты не даешь ей измениться.
– Может, просто она меня устраивает.
– Я опоздаю, – Сергей приподнял жену, закинув ее обнаженные ноги себе на талию.
– Ну, так иди.
– Не могу, – он склонился и прикусил мочку уха, проведя языком по многочисленным сережкам, ему нравилось чувствовать ее реакцию на такие прикосновения.
– Не можешь… – Она блаженно выдохнула. – Или не хочешь?
Сергей не ответил, ощутив, что она крепче обхватила его ногами. В памяти всплыли ее безобразные с точки зрения рабочей обстановки выходки. Он обожал тот день, когда она, наконец, перестала упорствовать в поисках работы на стороне и пришла к нему. Эта женщина была нужна ему как воздух, он нуждался в осознании, что она здесь, рядом, открой одну дверь, вторую и вот она, в маленьком кабинете напротив.
В свободную минуту он больше не срывался, чтоб позвонить, нет, теперь она приходила к нему сама и, закрыв замок, окунала в блаженство.
– Хорошая моя, – прошептал он ей в шею.
Она еле слышно застонала, провела руками по его спине, ткань рубашки тихо скрипнула под острыми ноготками.
– Да?
Сергей выдохнул. Что нравилось больше всего, для секса ей не нужен был повод, никогда, она просто хотела его, а когда хотела, всячески демонстрировала, порой прилюдно и совершенно недвусмысленно. Это сводило с ума. Осторожно перенес ее на диван, развязал полы короткого халата. Нина расстегнула его ремень, следом брюки.
– Ты опоздаешь, помнишь? – ехидно шепнула она, потянув штаны вниз и прикусив нижнюю губу.
– Нет, не помню.
Она засмеялась.
– Тогда напоминаю.
– Я не слышу.
Нина выгнулась, помогая ему раздеть себя. Какой же он все-таки потрясающий и, кажется, еще не было случая, чтобы он удержался от соблазна… Ее соблазна.
– Хороший мальчик, – с сексуальной улыбкой перефразировала она своего же мужа.
– Очень хороший, – улыбнулся Сергей.
– А главное, такой послушный. Всегда делаешь так, как я хочу.
Он склонился, провел языком по ее животу, от чего по телу разлилась болезненная истома.
– И что ты хочешь сейчас от своего послушного?
Нина потянула его на себя, ухватившись за рубашку.
– Дай подумать…
***
3 августа
Суббота
Наталка перевернулась на бок, было неприятно, очень, она отчетливо чувствовала сквозь сон, что замечательные женские дни в очередной раз обрадовали ее своим посещением. Недовольно поморщилась, повернулась еще раз, стараясь найти удобную позу, и неожиданно сообразила, что никаких женских дней у нее быть просто не может, она беременная. С писком подскочила в кровати.
– Что? – сонные глаза мужа тут же оказались напротив.
– Сашенька, по-моему я рожать собралась, – перепуганно прошептала она.
– Понял, – парня как ветром с кровати сдуло. Наташа будто во сне наблюдала, как он позвонил матери, оделся, помог одеться ей.
– Мам, ну что? Я ее везу? – набрал он повторно Нину, сердце подпрыгивало в груди.
– Погоди, сын, не смогла дозвониться до врача. Сейчас Паша Антонов обещал помочь, он перезвонит.
– Ясно, – Санька отключил телефон. Не смогла дозвониться? Спит он что ли, этот Юрий? Проматерился, бегом вернулся в спальню. Девушка тихо всхлипнула от очередного приступа. Опустился на пол рядом с кроватью, погладил ее по голове.
– Что-то случилось?
– Пока нет, – улыбнулся он, Наталка рассмеялась.
– Звучит не очень.
– Не волнуйся. Очень больно?
Она отрицательно покачала головой.
– Нормально.
Саша с удивлением понял, что скоро, совсем скоро увидит собственного сына. Дыхание сбилось, абсолютное ощущение восторга и ожидания чего-то невероятного заполнило грудь.
На протяжении последних месяцев малыш установил свой собственный личный режим сна и бодрствования, совершенно противоположный маминому. Санька с улыбкой вспомнил как вечерами, когда его девочка мирно сопела на подушке, сын начинал крутиться. Парень не имел не малейшего понятия, какая именно часть маленького тела, ручка или ножка, в данный момент упиралась в мамин живот изнутри, он просто безгранично обожал осторожно ловить эти движения, проводя пальцами там же, где зримо обозначался небольшой бугорок. Наталка поначалу возмущалась на полуночное общение своих мужчин, недовольно накрывалась с головой одеялом от света ночника, а потом, немного поворчав, просто привыкла. А еще Саша рассказывал малышу сказки, под которые тот благополучно начинал двигаться активнее, а Наталка засыпать быстрее…
Из раздумий его вывел звонок, нажал соединение, выбежав на кухню.
