Текст книги "Искатель. 1982. Выпуск №1"

Автор книги: Евгений Гуляковский

Соавторы: Леонид Словин,Эдуард Хлысталов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

3

К Пояркову инспектор уголовного розыска Шувалов заскочил сразу после возвращения из больницы, даже не забегая к себе в отдел. Все в райуправлении знали, что следователь заканчивает большое дело, сроки поджимают, теперь работает и в выходные дни,

На стене его маленького кабинетика мирно отстукивали часы-кукушка, специально принесенные Поярковым из дома, – как он сам признавался, для успокоения нервной системы. День подходил к концу, но по разложенным на столе многочисленным панкам, исписанным листам черновиков обвинительного заключения было видно, что домой он не собирается.

Шувалов сел к приставному столику, открыл «дипломат», вытащил завернутый в белую бумагу сверток и нетерпеливо застучал пальцами по полированной крышке стола одному ему известную мелодию.

Следователь оторвался от письма, откинулся на спинку стула, посмотрел на Шувалова, перевел взгляд на сверток. Вопросительно поднял брови: что это?

– Владимир Федорович, вот сегодня надежурил. Начальник велел показать вам. – Стараясь не касаться пальцами бумаги, инспектор аккуратно разворачивал сверток. На столе появился пакет зеленого цвета с поперечной типографской надписью «Универмаг». Осторожно отогнув пинцетом края пакета, он раскрыл содержимое. На стол выпала пачка тщательно нарезанных прямоугольных кусков бумаги размером в денежные купюры.

– «Кукла»?! – удивленно спросил Владимир Федорович, застегивая при этом пуговицы мундира.

– Она самая, голубушка, – в голосе звучала злая ирония. – «Он мышей давно не ловит, желтый глаз его горит, каждый сам ему приносит и спасибо говорит», – попытался сострить инспектор.

– Кого-то обманули? Преступление?

– Да, и опасное, в крупных размерах. Приехал в Южный порт к автомагазину один деревенский машину купить. Там познакомился с гражданином грузинской, национальности, назвавшимся Сулико. Тот заморочил ему голову, привез в магазин нашего района и незаметно вытащил у него пятнадцать тысяч, подсунув «куклу».

Следователь поднялся из-за стола, достал лупу, рассматривая, перевернул несколько листков.

– Что сделано уголовным розыском?

– Мошенник ушел. В дежурной части ждут вызова свидетеля.

– Когда совершилось преступление?

– В пятнадцать двадцать.

Поярков бросил взгляд на часы-кукушку.

– Почему так поздно приступили к розыску преступников.

– Как. только приезжий, Иван Петрович Дубинин обнаружил обман, он прямо в магазине упал в глубокий обморок. Продавцы всполошились, не могли понять, в чем дело. Вызвали «Скорую помощь», те отвезли в больницу. Сначала подумали, что человеку плохо с сердцем, потом догадались расспросить одного разъяренного гражданина, который бегал вокруг магазина с тяжелым разводным ключом. Он оказался свойственником потерпевшему, по фамилии Субботин. Он него все и узнали…

Инспектору показалось, что Поярков, углубившись в размышления, не слышит слов. Его колючие, глубоко посаженные глаза уставились в одну точку где-то за спиной Шувалова.

– Что же сделано уголовным розыском?

– Дали по телетайпу срочную информацию во все подразделения милиции, сообщили приметы подозреваемого. На случай, если преступник приезжий, дали информацию работникам транспортной милиции…

Слушая инспектора, Поярков сел на место, подпер лицо ладонью, задумался. Вновь подвинул к себе «куклу», вытащил из ящика стола пинцет и стал переворачивать листок за листком, рассматривая обнаруженные в пакете нарезанные прямоугольники бумаги.

– Кто у нас сегодня дежурный эксперт?

– Альберт Николаевич.

– Как ты считаешь, Никита, сколько в этом преступлении было соучастников?

Такого вопроса инспектор ждал, сам об этом постоянно думал, но ответил не сразу.

– Двое точно. Сулико и тот, «директор». Возможно, им помогал кто-то из работников магазина.

– Пока можно предположить, что Дубинин стал жертвой опытных мошенников, тщательно разработавших эту операцию…

– Да, попадаются еще дураки, которые отдают в чужие руки такие крупные деньги, – покачал головой инспектор. – Помните, в прошлом году арестовали старого вора и мошенника Венгрова? Когда вывозили его на осмотр места происшествия, я спросил у него: «Как же вам не стыдно не работать всю жизнь?» Знаете, что он ответил: «А чего тут стыдиться? На мой век дураков хватит!»

– Да никакие они не дураки! Все хотят урвать. Попадись таким Дубининым в зависимость – в одной жилетке оставят. Мошенники знают их натуру и находят им таких вот «директоров»… Значит, «директор» был похож на русского?.. – Он осмотрел пакет. – «Каса палучите». Русский человек таких ошибок не сделает. Скорее всего эту надпись учинил Сулико. А «директор» ведь тоже что-то подписывал? Да…

Пояркова захватило новое дело, он нервно набирал по телефону номера.

– Сережа, ты сегодня дежурный следователь? Я тебя прошу срочно допросить отца и сына Субботиных. Да, они дожидаются в дежурный части. Свидетели по мошенничеству. Пожалуйста, поподробнее, особенно приметы Сулико и «директора:»…

– Алик, привет! Мне сказали, ты сегодня дежурный эксперт. Сейчас Шувалов принесет «куклу» и постановление о производстве экспертизы. Да нет, кукла не детская, глаза не закрываются, «мама» не говорит. «Куклу» вместо денег подсунули, «куклу», понял?! Сделай все, что сможешь…

– Николай Константинович! Срочная работа но вашей части. Нужно по показаниям свидетелей сделать портреты подозреваемых. Нет, сделать нужно немедленно… Зайдите к Сергею Васильевичу Матвееву, свидетели у него…

– Товарищ дежурный, в больнице находится житель Владимирской области Иван Петрович Дубинин. Проследите, если его не госпитализируют, чтобы завтра утром был у меня…

Следователь, остановив взгляд на ходиках, несколько секунд что-то соображал, потом стал быстро собирать папки и укладывать их в сейф. Снял с вешалки фуражку, проверил, содержимое карманов и неожиданно спросил инспектора:

– Во сколько закрывается магазин? В восемь?! Если мы просидим еще минут десять, там все разойдутся! Пять минут на все дела, нет, три минуты. Встречаемся у выхода.

В магазин они успели приехать до закрытия. И хотя оставалось еще время, покупателей в торговом зале уже не было, входная дверь была закрыта на увесистый метровый железный крючок. Через окна было видно, что сотрудники магазина с растерянными лицами сгрудились в кружок и возбужденно обсуждали случившееся. Только кассир, полная блондинка лет пятидесяти с ярко накрашенными губами, тихо сидела в своей застекленной кассе, подсчитывая дневную выручку. Молва разносится быстро: услышав о преступлении, у входа собрались любопытные, с интересом заглядывая в широкие окна. Перед работниками милиции расступились.

Как только они вошли в помещение, разговоры прекратились, даже кассир перестала считать деньги. И в этой необычной для магазина напряженной тишине, стуча ботинками по каменному полу, они прошли, как на смотру, через весь торговый зал в кабинет директора.

Поярков успел заметить, что все продавцы – молодые, только начинающие жизнь. Будет жаль, если кто-то из них соучастник преступления. А кто-то должен быть. Трудно представить, чтобы преступник в незнакомом магазине, среди неизвестных людей выдавал себя за директора магазина: выходил в торговый зал из двери, за которой действительно находился кабинет директора, вел себя уверенно, сделал надпись на «кукле»… И все это без знакомства с кем-либо? К тому же он разговаривал с кассиршей. И вообще, куда мог уйти «директор»? Без соучастия кого-то из работников магазина здесь наверняка не обошлось! Так кто же?

Навстречу вышла женщина лет сорока, в ладно сшитом шелковом халате с белоснежным воротником, представилась: Вера Мироновна, директор магазина. Строгим жестом руки она пригласила сотрудников милиции в свой кабинет, но в директорское кресло не села, подчеркивая уважение к посетителям.

Вопросы задавал Шувалов.

– Знаете ли вы тех, кто совершил обман? Нет ли среди работников магазина подозреваемых в неблаговидных делах? Помните ли, кто из сотрудников был в торговом зале? Не было ли в магазине недостачи денег или товарно-материальных ценностей? Все ли работники магазина на работе? Не собирается ли кто в очередной отпуск? Можно ли доверять кассиру? Продавались ли когда-нибудь в магазине автомобили?

Задавал инспектор и другие вопросы, на которые Вера Мироновна отвечала не торопясь, долго раздумывая. Поярков видел, с каким нетерпением Шувалов старается добраться до истины, как горячится, но в допрос пока не вмешивался.

– Мы должны осмотреть помещение магазина, – наконец поднялся Поярков. – Убедительно попрошу остаться на своих местах.

Обходя по периметру торговый зал, Поярков мысленно ставил себя на место каждого работника и убедился, что продавцы и кассир должны были видеть Дубинина и преступников, когда те встречались у окна. С их рабочих мест хорошо видно, что делается в зале. В тот час, когда Дубинин направлялся к кассе, за прилавками стояли четыре продавца. Следователь медленно обошел всех, пристально разглядывая каждого: бойкий, с длинной прической продавец несколько вытянулся, миловидная девушка со стрижкой «гарсон» слегка покраснела, парень баскетбольного роста ухмыльнулся, брюнетка в голубом платье опустила глаза и манерно повела плечами…

Самое большое подозрение вызывала кассирша. После прихода работников милиции у нее задрожал подбородок, по щекам слезы потекли. И сидела она за кассовым аппаратом с заплаканным лицом, всем своим видом показывая и свою непричастность к случившемуся, и то, что теперь ее «затаскают». У Пояркова были основания для подозрений, потому что мошенник, выдававший себя за директора, судя по показаниям свойственника, сказал ей какие-то слова, после чего она ему улыбнулась. Вполне возможно, что преступник, находясь в тот момент в состоянии нервного напряжения, мог необдуманно обратиться к своей подруге и тем выдать связь. Однако могло быть и другое: чтобы еще больше ввести в заблуждение Дубинина и отвлечь его внимание, преступник подошел к кассирше, совершенно ее не зная, и обронил несколько малозначащих реплик, тем самым показав, будто она – свой человек.

«Какие же силы, – размышлял Поярков, – заставили Дубинина так легко поддаться обману. Приехать в магазин, где автомашины не продаются и никогда не продавались, и поверить проходимцу!.. Ведь сколько об этом пишут в газетах, и все равно наивные люди попадаются в ловушки».

При осмотре магазина директор не отставала от Пояркова ни на шаг и, словно угадав его мысли, вдруг возмутилась:

– Есть же дураки, которые отдают такие крупные деньги незнакомым людям! Это надо совсем уже не иметь головы на плечах.

Следователь недовольно посмотрел на нее.

– Да, да, самые настоящие идиоты, – продолжала Вера Мироновна. – У нас в магазине в этом году уже второй случай.

– Второй? – Поярков вопросительно взглянул на инспектора.

Тот приподнял плечи, скривил губы: дескать, первый раз слышу.

– Да, да, второй, – продолжала директор. – В начале года одного гражданина здесь так же надули. Человек солидный, а попался. Наверное, те же аферисты. Разве вы не знаете об этом? – заглянула она в лицо следователя.

Теперь уже не было никаких сомнений в том, что они встретились с опытными преступниками, хорошо знающими человеческие слабости и умеющими ими воспользоваться.

Пройдя из торгового зала в коридор, Поярков миновал двери комнат директора, бухгалтера, заведующих секциями, рывком открыл большую, обитую дерматином дверь и очутился во дворе. Торговый двор был огорожен высоким глухим забором с колючей проволокой наверху. Он был заставлен деревянными ящиками, в которых лежали упакованные мотоциклы.

– Порядок продажи мотоциклов и тяжелых узлов для автомашин следующий, – пояснила Вера Мироновна. – В торговом зале магазина выставлены для обозрения все имеющиеся в продаже товары. Покупатели отбирают нужные вещи, называют номер детали пли марку мотоцикла. Продавец выписывает мягкий чек, с ним покупатель идет в кассу, оплачивает стоимость, а мотоциклы выдаются во дворе. Там рабочий разбивает ящик и вывозит мотоцикл через выездные ворота.

Теперь стало ясно, почему преступники избрали этот магазин местом для своих операций. «Директор» мог появиться перед ничего не подозревающими людьми действительно из той двери, где находится кабинет директора, а подменив деньги на «куклу», скрыться тем же путем и выйти через ворота.

После осмотра Поярков собрал всех в кабинете директора. Заложив руки за спину, он ходил по комнате, объясняя опасность для общества подобных преступлений.

– …Мошенничество наносит глубокие психические травмы, подрывает уверенность людей в моральной чистоте взаимоотношений. Кто-то из вас видел этих людей, другие разговаривали с ними, а третьи, возможно, просто их знают. Мне могут сейчас возразить и сказать, что в магазине бывают ежедневно тысячи людей и каждого не упомнишь. Но я знаю, что продавец чувствует, когда человек приходит в магазин покупать, а когда просто глазеет на витрины из любопытства. Вам нужно вспомнить всех, кто был в зале после обеда.

Следователю хотелось, чтобы эти молодые ребята и девушки стали его помощниками, а не равнодушными наблюдателями. Нужно было сбить ореол исключительности с мошенников, «заразить» продавцов негодованием и презрением к преступникам, пробудить у них гражданское чувство жалости к пострадавшему.

Поярков чисто интуитивно убеждался в том, что продавцы-девушки знают что-то, но не решаются сказать. Рассматривая каждого сидящего, он заметил, как неестественно прямо, в очень напряженной позе сидит продавщица, назвавшаяся Верой Паршиной. Даже ее толстенные деревянные колодки застыли в неудобном положении. И тут он перехватил тревожный взгляд брюнетки, брошенный на Веру. В другой раз он пропустил бы этот взгляд, но сейчас…

– Вы, – показал Поярков на продавца, – и вы, – показал на другого, – первыми увидели преступников. Сейчас вы пройдете в соседнюю комнату и расскажете все инспектору. А вы, – кивнул он кассирше, – подождите на своем рабочем месте. Вы же, – обратился следователь к Паршиной, – останетесь здесь. Остальные свободны.

Оставшись с молодой продавщицей вдвоем, Поярков пытался завести откровенный разговор, однако она держалась настороженно и на все вопросы отвечала односложно.

– Если я правильно понял, вам нечего мне рассказать?! – В голосе Пояркова зазвучала ирония. – Однако сделать это вам все равно придется! И чем быстрее, тем лучше. – Его голос подобрел: – И не бойтесь этих людей, мы вас в обиду не дадим.

– Мне бояться некого… А что вы хотите, чтобы я рассказала?

– Вам виднее, – неопределенно ответил Поярков. – Расскажите, при каких обстоятельствах познакомились.

Вера вздрогнула, обиженно закусила губу, опустила раскрасневшееся от смущения лицо. И тогда следователь понял, что разгадка где-то близко.

– А может, он никакого отношения к этому делу и не имеет? – еле слышно произнесла девушка.

– Вера, вы молоды, многого еще не понимаете. Вам только кажется, что вы взрослая… И учтите: без вашей помощи у нас будут большие сложности; а это может быть неправильно истолковано в суде. Я просто не могу поверить, что ради собственного спокойствия вы способны остаться равнодушной к чужому горю. Человек, у которого украли деньги, деревенский труженик, имеет троих малолетних детей. Сейчас он в больнице, состояние здоровья тяжелое. Деньги должны быть возвращены ему немедленно…

– Ни про какие деньги я не знаю…

– Тогда почему не рассказываете о том, что знаете? Смелее.

И вдруг она заговорила. Глотая слезы, сначала тихим голосом, неразборчиво, потом все громче и уверенней поведала следователю свою нехитрую историю.

– Имеет этот человек к преступлению какое-то отношение или нет, но так сложилось, что он всегда после обеда появлялся в нашем магазине. Зовут его Арсен. Перед Восьмым марта зашел он в торговый зал и стал ко мне приставать с вопросами. Сразу по нему было видно, что он не покупать пришел, а, видно, с кем-то встречался. Сначала шутил, а потом комплименты мне стал говорить. Одет с иголочки. Пригласил в ресторан. А я только что платье себе новое сшила. Уговорил меня пойти, назначил свидание у фонтана Большого театра. Я девчонкам рассказала, они отнеслись по-разному. Пришла я, вижу: стоит Арсен и разговаривает с такими же, как он, южанами. Подойти к группе мужчин постеснялась, ждала, пока сам меня заметит. Вдруг, смотрю, подходит к нему девушка. Перекинулся он с ней несколькими словами, остановил такси, и они уехали. Я осталась как оплеванная. В тот вечер ревела белугой. Как он мог так поступить! А еще в любви клялся…

– А дальше?

– Вот и все. Правда, на следующий день он вновь появился в магазине… А после его ухода у одного покупателя пропала крупная сумма денег. Я бы не придала значения его приходу в тот раз, но сегодня он снова был у нас в магазине…

– Где он живет?

– Я о нем ничего не знаю…

Такова жизнь следователя. Кажется, вышел на след. Ещё немного, еще несколько шагов – и ты найдешь преступника, «О выясняется, что торжествовать преждевременно. Нить только потянулась и… в руках остался оборванный конец, нужно все начинать сначала. Но сейчас он чувствовал, что след где-то рядом. И выйти на него он сможет через Веру. По интонации ее голоса, по нерешительности он понимал, что она рассказала не все. Теперь – максимум внимания, корректности, такта.

– Вера, нам нужно его обязательно задержать сегодня или завтра. Он опасный человек, – твердо заявил Поярков. – Но пока мы его ищем, он может принести большое зло другим людям… Кто та девушка, с которой он уехал на такси?

– Я ее не знаю. Случайно потом видела ее, она работает на рынке, в магазине уцененных товаров, такая высокая, худая, с длинными волосами, лет двадцати пяти, – решительно сказала Вера, и ей сразу почему-то стало легче.

– Спасибо. – Поярков протянул руку, m Вы хороший и добрый человек. От души желаю вам в жизни счастья, избегайте подобных Арсенов.

Продавцы, работавшие на торговом дворе, дали инспектору Шувалову приметы двух лиц, которые после обеденного перерыва заходили на территорию. Допрос кассирши ничего нового к материалам следствия не прибавил.

4

За годы работы Поярков научился строить свои версии таким образом, чтобы к преступникам вели сразу несколько путей. Такой метод следствия трудоемок, зато он обеспечивает большую надежность. Оборвется одна нить – в запасе другая. У него в работе не было неожиданных ходов, его следствие не удивляло товарищей хитроумностью. К развязке он шел медленно, иногда даже слишком, но нераскрытых дел у него не было.

Сейчас у него имелась очень хрупкая, ненадежная версия, а ему требовалась убедительная и прочная. Приметы Сулико и Арсена сходились, значит, преступник «работает» под разными именами. Многое теперь зависело от того – москвич он или живет в другом месте. Судя по тому, что у Сулико-Арсена был характерный акцент, особенно когда он говорил быстро, можно считать, что детство его прошло в одной из кавказских республик.

Поярков долго продумывал, как ему приступить к допросу продавщицы из магазина уцененных товаров. Нужно предусмотреть все вплоть до вызова в районное управление: раз она поехала тогда вместе с Арсеном, значит, хорошо его знает. А раз знает, одним только вызовом можно спугнуть мошенника, и тогда он скроется. Время было позднее, и они с Шуваловым договорились провести допрос продавщицы на следующий день.

Домой Поярков возвратился усталый и недовольный результатами следствия. В двери записка: «Володя, звони в любое время. Алик». Наверное, эксперт-криминалист нашел что-то важное. Немедленно набрал номер телефона.

– Хорошо, что позвонил, – позевывая, говорил Алик. – Я до утра тянуть не стал: может, тебе срочно нужно, Тщательно исследовал кусочки нарезанной бумаги и могу тебя порадовать: кое-что удалось установить. Часть из них – листы журнала «Крокодил» за июль и «Литературка» от 10 июля.

За годы совместной работы Поярков хорошо изучил эксперта Алика Чельцова. Тот никогда не выкладывал все сразу, выдавал свою информацию постепенно, частями.

– Да, да, листы из журнала «Крокодил» за июль и «Литгазета» за 10 июля.

Bee ясно, его догадка подтверждается: преступники готовились к операции больше недели, готовились тщательно. Собственно, почему подтверждается? Может, газета от 10 июля попала к ним в самый последний день, накануне преступления? Хорошо бы, если на первой или последней страницах были написанные от руки цифры. В почтовых отделениях перед разноской журналов и газет почтальоны карандашом пишут номера домов и квартир.

– Самое интересное, – неторопливо продолжал Чельцов, – что обнаружился оттиск штампа…

Алик переигрывал, это немного раздражало, но Поярков терпел.

– Когда газеты или журналы поступают в библиотеку, на них ставят штампы читального зала. В твоей «кукле» обнаружен такой оттиск. Пришлось два часа подбирать листочки, зато почти весь штамп собрал. Оттиск слабый. Удалось восстановить… Нет, библиотека московская, – эксперт сделал паузу и продолжал: – Штамп московской библиотеки, номер его тридцать четыре… Да ты не торопись, я все выяснил. И адрес библиотеки, и часы ее работы, даже кто там заведующая. Записывай…

Поярков часто задумывался над тем, за что у них в управлении любят Чельцова – насмешника и злослова. Сейчас понял – за порядочность и бескорыстие. Эксперт знает, какое напряженное время наступило для следователя, сколько сложнейших вопросов он должен безошибочно решить, и любая, даже самая незначительная, помощь снимет с него частицу забот, позволит спокойней и логичней мыслить, придаст уверенность в действиях.

– Спасибо тебе, добрый человек с Арбата. Спокойной ночи…

Поярков снял китель, вышел на балкон. После телефонного разговора на душе стало полегче, появилась вторая тропка к преступникам, а насколько она правильна, он проверит завтра. Сейчас нужно крепко уснуть.