Текст книги "Искатель. 1982. Выпуск №1"

Автор книги: Евгений Гуляковский

Соавторы: Леонид Словин,Эдуард Хлысталов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Одевался хорошо? – спросила одна из понятых.

– Это точно. Всегда в пуловере, в галстуке…

– Вдвойне подлец! – объявила понятая побойчее.

– Куда идти?! – донеслось из коридора. Потерпевшая дергала все двери подряд. – Что вы меня тут держите?! Мне завтра работать!

– Минуту! – крикнул Денисов. Он наконец вспомнил ориентировку. Инспектор 45-го удивленно посмотрел на него. – Зайдите с потерпевшей ко мне.

– Сейчас? Боюсь, она никуда не пойдет…

– Убедите ее!

Денисов с понятыми прошел в кабинет. Трое, сидевших б нем, по-разному реагировали на их появление.

– Это становится интереснее! – приветствовал Немец.

Мордастый сделал попытку снять полотенце. Долговязый продолжал полировать ногти: он узнал голос в коридоре.

Официантка ворвалась в кабинет как смерч. Взгляд ее с налета уперся в спину с бегущими полосами.

– Здравствуйте, Александр Ефимович! – Лицо и шея стали свекольными. – Что же вы больше не приходите ужинать на Курский?!

Милиционер по сопровождению пригородных электропоездов неловко присел сбоку, у стола. Антон передал с ним выброшенные в Домодедове паспорт, платок, ленту банковской упаковки – «пятьдесят штук по сто рублей» – и заодно «Рекламное приложение к газете «Вечерний Новосибирск», найденное в одежде Бухгалтера.

– Куда вы обычно сопровождаете электричку? – спросил Денисов.

– От аэропорта? До станции Домодедово, – милиционер словно разговаривал с полным ртом.

– Потом?

– Перехожу на встречную… – Сержант перечислил маршрут. – Потом к Москве. Ночую в аэропорту.

– Вы входили в последний вагон? Как все это получилось?

– Ревизоры пошли, а я остался в тамбуре… Видели там бутылку из-под «Акстафы»? – Он добросовестно проглатывал окончания фраз. – Того пассажира, что пил, я в Домодедове из поезда удалил. И сам вышел…

– Пассажиры последнего вагона могли вас видеть?

– Дверь в тамбур стеклянная! А то, что я выйду в Домодедове, они знать не могли. – Он заговорил не очень разборчиво, увлеченно. – Только вышел на платформу, смотрю, сверток из окна… Аккурат между платформой и поездом.

– А кто выбросил?

– Этого я не видел. Только электричка ушла, я спрыгнул на путь, И сразу вам по рации…

«Паспорт, определенно, выбросил Бухгалтер. Никто иной, – подумал Денисов, когда милиционер ушел. – Но зачем?»

Денисов развернул «Рекламное приложение». Одно из объявлений было отчеркнуто: «Комната для одного человека, ул. Объединения… Остановка «Универмаг «Юбилейный»…» Денисов позвонил дежурному.

– Попроси Новосибирск проверить, – он продиктовал адрес. – Может, Пименов снял комнату. Насчет Андреева ничего нет?

– Нет… Машинист подошел, и помощник с ним. С той электрички, что сбила Бухгалтера. Я послал к тебе. – Антон подумал. – А в Новосибирск я позвоню. Все? Александра Ефимовича просят передать в сорок пятое отделение. Тебе он нужен?

– Надо повременить.

Антон насторожился.

– Причастен к несчастному случаю?

– Бухгалтера преследовали, Антон. Неясно, с какой целью…

В кабинет постучали.

– Войдите, – Денисов положил трубку на рычаг. – Садитесь.

Машинист и помощник оказались одного возраста, оба сверстники Денисова. Они повторили то, что инспектор уже знал.

– В Москве приняли нас на восьмой путь, самый неудобный для пассажиров. От первого вагона до вокзала идти – и идти…

– На путях никого не было. Шли с обычной скоростью.

– Мог потерпевший попасть под электропоезд так, что вы не заметили? – спросил Денисов.

Ответил машинист:

– Если переходил путь перед самым электровозом… Убегал от кого-то, например. Тропинка рядом с дорогой. Поверни круче на близком расстоянии – и пожалуйста…

Раздался телефонный звонок, звонил Сабодаш:

– Сейчас разговаривал с Новосибирском. Паспорт, который нам доставили, утерян в январе. На утерявшего наложен штраф.

– А его владелец?

– Андреев? Жив. Сейчас ездили к нему домой. Семейный человек, производственник. Никуда не выезжал.

– Он знает Пименова?

– Первый раз слышал фамилию.

– А по приметам?

– Никого не вспомнил.

Денисов подождал.

– По адресному бюро проверили?

– Пименовых А Фэ много. Сейчас делают выборку. Кроме того, я просил проверить адрес на улице Объединения.

– Они позвонят?

– Как только закончат. Я дал твой телефон.

Сидевший у окна Немец заметил:

– Мне они сразу показались подозрительными. Особенно Музыкант. Он, определенно, никуда не летел.

– Вы тоже об этом подумали?

– И, слепому ясно. Я его еще в порту приметил.

– Что он делал?

– Ждал. Смотрел, как люди получают багаж. Заговаривал с пассажирами. Я два раза к справочной подходил, справлялся. И оба раза его видел. – Немец пригладил вспотевшую лысину. – Что за люди тут?!

– Никак не привыкнете? – спросил Денисов.

– Что вы?! Больше недели здесь не выдерживаю. Одно оправдание: подарки. В прошлый раз дочери шубу отхватил, – повеселел он.

Тихо звякнул телефон – Денисов поднял трубку. Звонил Сабодаш:

– Я все проверил, как ты сказал…

– Итак?

– Немец Исидор Карпович. Выселен за тунеядство Сокольническим райнарсудом. Тому два года. В Москве без прописки и определенных занятий. Второго числа предупреждался отделом милиции на Казанском вокзале. Так что надо вызывать дознавателя. Пусть занимается…

Пока Денисов разговаривал, доставленный как-то сразу сник, догадался, о чем идет речь.

– Я сейчас возьму его, – сказал Сабодаш. – Он не нужен?

– Приходи.

Антон появился через несколько минут, присел сбоку.

– Исидор Карпович? – с ходу спросил он у Немца, гася папиросу и доставая новую. – Когда вас последний раз предупреждали за проживание в Москве без прописки? Второго? А сегодня какое?

Денисов ждал. По логике происходившего Немец рано или поздно должен был сообразить, что милицию в данный момент Интересуют главным образом Бухгалтер и Альтист, и, отводя от себя удар, заговорить о них. Так и произошло.

Немец шумно вздохнул, достал сигареты.

– Можно?

Денисов кивнул.

– Ну, денек… – Он прикурил. – Знал бы – никуда не ездил сегодня. Только с «северным дураком» познакомился. Весь прок.

– В карты играли? – спросил Денисов.

– Счастье, что всех денег не взял… – Он провел рукой по карманам. – Сейчас бы не знал, на что сигарет купить.

– Где это было? В электричке? После Бирюлева-Товарного?

– Конечно.

Денисов представил, как все произошло, когда он и ревизоры вышли из поезда…

«Картишек нет?» – спросил Музыкант или кто-то другой.

У одного из попутчиков, может у Немца, оказалась новая колода:

«Купил в аэропорту…»

«В подкидного?» – спросил кто-то.

Короткая дискуссия:

«В самолете наигрался! Может, в «северного дурака»?»

«Пока будем учиться – приедем…»

«Проще всего: три карты… Картинка – десять очков, туз – одиннадцать. У кого больше – выиграл. По копеечке!»

«Разве что для интереса…»

– Скажите правду, – обернулся Немец к Антону, ошибочно принимая его за начальника. – Что произошло? Почему вы нас встречали на вокзале? Кто-нибудь сообщил?

Сабодаш – простая душа – нахмурился.

– Человек погиб! Вот что!

– Погиб?! Кто?

– Бухгалтер.

– Сволочи…

Несколько минут Немец сидел, словно что-то решая, потом качнул головой.

– Теперь видите?! – В глазах его был испуг. – Вот кем следует заниматься! Не мной! А мне прописку все равно восстановят. Сейчас или через месяц…

– Кто начал игру? – спросил Антон.

– Это вы их спросите. – Немец показал головой на дверь. – Не надо меня впутывать.

– И все же!

– Я ничего не скажу.

– Хотя бы, кто банковал. Кто выиграл? Долговязый?

Немец колебался.

– Кто?

– Бухгалтер! Теперь, как вы сказали, его уже нет в живых… – Он смахнул с лысины капельки пота. – А сдавал я!

– Лиза неглупая. – Долговязый спрятал пилочку. – Понимает: если меня посадят, свои деньги она не получит…

Несколько минут оба молчали, прислушиваясь к голосам в коридоре.

…Я даже рад, что так получилось. В последнее время часто думал: «К одному бы концу!»

– А деньги? – спросил Денисов. – Пять тысяч?

– От них почти ничего не осталось.

– Карты?!

– Можно сказать: «виноваты карты», но это неточно, – на лицо Долговязого наползли морщины. – Тотализатор, бильярд… Может, что-нибудь и удалось бы сегодня, если бы не вы…

– Крупно играли?

– Не успели. – Долговязый помолчал. – Я говорю откровенно, потому что потерпевший сегодня – я… Событие преступления отсутствует. – Он пристально осмотрел ногти на руке, провел по ним рукавом пуловера, чему-то улыбнулся. – Вы передадите меня в сорок пятое или оставите?

– Будет видно, – пообещал Денисов.

– Там, в отделении, все ясно. Статья сто сорок седьмая – до двух лет. – Долговязый поднялся, размял ноги, снова сел. – Но они ошибаются: Лиза простит. Утром придет с передачей. – Он снова посмотрел на руки. – А здесь, в вокзальной милиции, непонятно. Что случилось? Почему нас не отпустили?

Денисов поправил карандаши на столе.

– Попутчик ваш скончался. Полтора часа назад. Попал под поезд…

– Борис?!

– Вы знаете его?!

Он хрустнул переплетенными пальцами.

– Господи!..

– Он здешний? Москвич?

– Москвич. Это я его затащил в аэропорт! Он словно чувствовал. Еле уговорил: некому было сидеть с детьми… Жена работает в вечернюю смену.

– У него много детей?

– Две девочки, пацан. Такой забавный, меня зовет Шурой… – Долговязый стиснул зубы. – Пять лет. Слух абсолютный! «Опус шесть» играет, Чайковского…

– Борис не хотел ехать?

– Я обещал ему: «В последний раз! Нужно вернуть Лизе деньги». Умолял его, только в ногах не валялся!

– Расскажите, что было дальше.

Долговязый достал платок, провел по глазам.

– Весь день не везло: то клиент без денег, то не играет…

– Потом?..

– У выдачи багажа, в правом крыле, чувствую – кто-то толкнул. Незнакомый. Но по лицу, по глазам вижу – игрок. Мигает, чтобы я спустился в туалет. Поодаль мужчина в кожаной куртке и берете…

– Бухгалтер?!

– Он самый.

Картина постепенно прояснилась: связью Долговязого был не Бухгалтер, как Денисов подумал вначале, а Музыкант. Бухгалтеру с самого начала была уготована роль жертвы.

– Дальше.

– Спустился. Мужчина уже ждет. И сразу ко мне: «Жених на пять тысяч!» Вообще-то он сказал «на пять кусков!». – Долговязый больше не вспоминал о пилке для ногтей, заново переживая случившееся. – Дальше все просто. Борис пошел к электричке. В одной руке футляр от альта, в другой «Советская музыка»… Не подумаешь! Бухгалтер и его знакомый за ним. Я сзади…

– Что вы скажете о Бухгалтере?

– Перед Москвой дал ему выиграть восемьдесят рублей, оставалась последняя сдача. И один перегон до Москвы. Здесь должно было все решиться… Проводница объявляет: «Москва-Товарная…» Беру колоду. Тут Бухгалтер бросается к двери. И с концами.

– Убежал?

– Вот именно.

– А Борис?

– Он стоял в тамбуре, курил. Естественно, бросился за ним. Дикая полоса невезения! Когда электричка пришла на вокзал, ваши – из двух дверей: «Минуточку! Придется пройти с нами…» Это судьба!

Денисов встал, сделал несколько шагов к окну. Внизу был перрон, расставленные в видимом беспорядке пики фонарей.

– Борис жив, – сказал Денисов. – Обнаружен труп Бухгалтера.

– Господи! – Долговязый вскинул руки. – Ты есть!

Неожиданно зазвонил телефон – Денисов поднял трубку.

– Новосибирск на проводе, – объявила телефонистка.

– Добрый вечер, – спокойный голос раздался совсем близко. – Вы интересуетесь Пименовым? Прописанным в Новосибирске он не значится. Все же мы нашли его. Он снял комнату в Заельцовском районе, на улице Объединения. Записывайте… – Звонивший предпочитал короткие законченные предложения.

– Адрес у нас есть.

– Вчера днем вылетел в Москву. Хозяин, который сдал ему комнату, проводил его в аэропорт Толмачево, посадил в самолет.

– Вы говорили с ним?

– Сам хозяин отсутствует, коллега. Я передаю со слов соседей. – Инспектор выбрал непринужденный, товарищеский тон.

– Очень прошу – уточните через хозяина.

– Жду его с минуты на минуту. Еще?

– Что говорят соседи?

– Пименова никто толком не знает.

– Может, речь идет о ком-то другом?

– Нет, Кожаная куртка, берет. Вылетел в Москву.

– Он без семьи?

– Одинокий.

– Уточните также цель поездки в Москву, – напомнил Денисов.

– Непременно. Я сразу вам позвоню.

Когда Денисов положил трубку, Долговязый, который все это время внимательно следил за ним, спросил тихо:

– Что-то еще?

– Мне нужен Борис, – ответил Денисов.

– Сегодня?

– И как можно скорее. Телефон у него есть?

– Есть, но лучше я позвоню. У вас он не возьмет трубку.

– Звоните. Не говорите, где вы. Скажите, чтобы он был дома, никуда не уходил.

– Понимаю.

Долговязый набрал номер, выждал несколько гудков, потом положил трубку на рычаг, позвонил снова. На этот раз трубку сняли сразу.

– Это я, – сказал Долговязый. – Все в порядке. Никуда не ходи. Я скоро приеду… – Он пальцем утопил рычаг, повернулся к Денисову.

– Сидит сейчас с детьми. Вообще-то их обычно отводят к матери: она рядом живет.

– Еще вопрос: кто свел Бухгалтера с вами? Немец?

– Он.

– Как ему стало известно о пяти тысячах?

– Об этом вы его сами спросите…

– А пятый пассажир?

– С полотенцем? Этот ни при чем. Случайно оказался в вагоне.

– Извините, что задержал, – Денисов поднялся из-за стола. – Закон разрешает три часа для разбирательства. Особенно если кто-то утверждает, что он Мигель Сервантес Сааведра.

Мордастый улыбнулся.

– Какая разница, когда речь идет о квитанции за безбилетный проезд?! Михаил Семенович Савельев или Мигель Сервантес Сааведра.

Когда Мордастый, как оказалось, Михаил Семенович Савельев, ушел, Денисов вызвал из дежурки Немца.

– Выходит, идея втянуть Бухгалтера в карточную игру принадлежит вам?

– Возможно. – Немец посмотрел выжидающе.

– Вы были знакомы с погибшим?

– Откуда?! Он только что прилетел, а я…

– Как вы узнали, что при нем есть деньги?

Немец улыбнулся.

– Ну, это просто. Он сам подошел: «Вы москвич?» Ему нужно было на несколько дней где-то остановиться. В гостиницу же идти не хотел.

– Что он рассказал о себе?

– Мол, бухгалтер Запсибзолота. «Хочу сделать кое-какие покупки».

– А вы?

– «Могу, – говорю, – порекомендовать вас одной особе, о у меня был аналогичный случай, Прежде хочу убедиться в кредитоспособности». Он подумал, потом поманил меня, отогнул обшлаг куртки. Смотрю – пачка зеленых бумаг в банковской упаковке. «Вопросов, – говорю, – не имею».

– Ваши напарники видели вас в это время?

Немец поднял голову:

– Вы можете гарантировать, что, если я все скажу, со мной ничего не случится?

– Что вы имеете в виду? – не понял Денисов.

– Что я не окажусь там, где сейчас Бухгалтер?!

– Несомненно.

– Игроков этих я уже потом встретил, У киоска. Вернее – узнал. Мигнул: «Спуститесь в туалет. Есть жених». Ну и завертелось… При первой сдаче Музыкант сунул ему короля и десятку. Мне – две картинки. А Александру Ефимовичу вроде как не везло. Проигрывал – завлекал…

– Бухгалтер легко пошел на игру?

– Мы с ним перемигнулись: играем вместе…

– Выходит, вы играли и с тем, и с другими?

– Выходит.

– Как вы сидели во время игры?

– Как и при вас: Долговязый с Музыкантом лицом к голове поезда. Напротив, у окна, Бухгалтер. Я – рядом… – Немец вздохнул. – Если бы не эти восемьдесят рублей, что он выиграл, Бухгалтер, наверное, остался бы жив… – Немец развил мысль: – На Москве-Товарной схватил с кона выигрыш – и ходу. Музыкант за ним. Как прыгнул…

Денисов взглянул на часы.

– Вы хотели еще что-то добавить?

– Остальное, по-моему, ясно. Про пять тысяч в банковской упаковке знали все.

Уже вызвав машину, чтобы ехать с Долговязым, Денисов позвонил в Новосибирск: на душе у него было беспокойно.

– Это Денисов. Что нового? Хозяин квартиры не возвратился?

Дежурный инспектор в Новосибирске не успокоил:

– Пока нет, коллега. Я обязательно позвоню. У вас еще что-нибудь к нам?

– Дело в том, что Пименов наверняка прилетел в Москву не вчера, а сегодня.

– Уверены?

– Его мутило. Он плохо перенес полет.

– Может, и так. О чем это свидетельствует?

– Не знаю. Может, о болтанке… Как у вас с вылетом на Москву?

– Восемь рейсов ежедневно. Места практически есть всегда. Четыре часа полета.

– Может, все-таки ему не удалось вчера вылететь?! Где может находиться хозяин квартиры? Вернется он?

– Этого, коллега, я пока не знаю. В крайнем случае перенесем разговор с ним на утро.

– Как он характеризуется?

– Предупреждаю: личность сомнительная.

– А конкретно?

– Я назвал бы его скорее чудаковатым. В годах. Высшее образование. Работает на вокзале носильщиком. Живет один.

Долговязый показал рукой.

– Вон в том доме.

Денисов взглянул на невыразительное название автобусной остановки – «Продмаг». Район был незнакомый. Рядом с остановкой белела палатка, длинная стойка с разбитой пивной кружкой в углу.

Музыкант жил в четырнадцатиэтажной башне, на восьмом этаже, звонить не пришлось – услышав лифт, он сам вышел на площадку – растерянный, в мешковатых брюках и майке. Увидев Долговязого в сопровождении Денисова и младшего инспектора, он потерял дар речи.

– Пройдемте на кухню, – пригласил Долговязый.

Кухня была пустой, неуютной, в ней словно никогда не готовили. Отсутствовал самый намек на провизию. Семья питалась на стороне.

– Что произошло после того, как вы выскочили из поезда? – спросил Денисов.

Альтист все еще не мог опомниться.

– На Москве-Товарной!

– Куда он пошел?

– Бухгалтер? Я слышал, как он спрашивал дорогу на вокзал…

«Все-таки приезжий, – подумал Денисов. – Абсолютно не знал обстановки…»

– Вы пошли за ним?

Музыкант постепенно взял себя а руки.

– А что делать? Думал, Немец и Александр Ефимович… – он кивнул на Долговязого, – выйдут на конечной остановке из поезда, пойдут навстречу… Я не знал, что вы возьмете их в вашу контору. Извините: в милицию.

– Бухгалтер шел впереди? – продолжал расспрашивать Денисов. – В скольких метрах?

– Примерно в тридцати.

– Спешил?

– Он шел быстро. Несколько раз оглянулся.

– А вы?

– Шел следом! Что мне оставалось? футляр я сунул под пальто. По-моему, он меня не узнал.

– Вы под мостом проходили?

«Если Музыкант прошел под Дубниковским мостом, – подумал Денисов, – он должен был пройти и мимо места происшествия, свернуть там негде…»

– Под мостом тоже.

– Дальше.

– Потерял! Как под землю провалился,

– Где это произошло?

– Мы шли вдоль забора. Сзади выскочила электричка. Я перебежал на другую сторону путей.

– А он?

– Не знаю. Поднялся на платформу – впереди его уже не было.

«Все верно. Пименов шел впереди, свернул – и был сбит раньше, чем Музыкант поднялся на платформу. Электрички действительно ходят совершенно бесшумно».

Денисов незаметно перевел дыхание.

– Потом!

– Я быстро пошел по платформе…

Он не договорил: мальчуган лет четырех вбежал в кухню, на смуглом лице не было и тени сна.

– При нем ни слова… – шепнул Музыкант. – Спать! – крикнул он сыну. – Сколько можно говорить!

Мальчуган тонко чувствовал обстановку: увернувшись, бросился к Долговязому.

– Шура! Я к тебе… Хочешь, я сыграю «Опус девять»? Ты любишь!

Денисов посмотрел на часы.

– Кроме вас, взрослых нет?

– Только я. Жена на работе.

– А мать? Она живет рядом?

– В больнице. Сердце… Много волновалась в последнее время.

– Вы работаете? – спросил Денисов.

– Не то чтобы постоянно, – Альтист оглянулся на сына. – Устраиваюсь. Теперь уж обязательно устроюсь.

– Приедете завтра, – Денисов объяснил, где находится отдел. – Я выписываю вам повестку.

– Что-нибудь случилось с Бухгалтером?

Денисов не ответил, спросил, в свою очередь:

– Что вы можете сказать о нем?

Альтист пожал плечами:

– У него были деньги. И немалые.

– Почему он выскочил из поезда?

– Не знаю. Дело не в рублях, которые он выиграл.

– Что-нибудь заподозрил?

– Мне кажется, причина вовсе не в нас.

– В чем же?

– Понятия не имею.

– А Немец? – спросил Денисов. – Вы его видели раньше?

Музыканту наконец удалось взять малыша на руки.

– Нет. Вчера, между прочим, он тоже приезжал в аэропорт. Дежурная на выдаче багажа сегодня утром узнала его, поздоровалась: «Опять здесь?!»

«Любопытно», – подумал Денисов. Долговязый воспользовался паузой:

– Могу я с Борисом передать несколько слов Лизе? Да? Пусть принесет мне сигареты и теплые носки. Май, а ночи холодные. – Александр Ефимович был в своем амплуа. – И еще носовых платков.

Вокзал затихал. Поток пассажиров представлял теперь прерывистый ручеек, устремившийся к последней электричке. Другие пути были заняты поездами, остававшимися ночевать у платформ, – холодными, неосвещенными.

Крайнее табло, перед тем как заснуть до утра, негромко застучало, потом затихло, обозначив время отправления следующей электрички – «04.00». Денисов повернул к отделу.

«Бухгалтер выскочил из вагона не потому, что увидел садящегося в поезд милиционера. И выбросил паспорт не потому, что заметил заглянувшего в тамбур сотрудника. Ему, определенно, грозила опасность… Но какая?! Со стороны кого?!»

В дежурке Денисов увидел Антона. Материал о несчастном случае с Пименовым был оформлен и лежал на видном месте, рядом с протоколами на Немца и Долговязого. Здесь же находились выброшенные Бухгалтером паспорт и носовой платок.

У Антона не было причин волноваться, докладывая утром материалы при сдаче дежурства. И все же:

– Денис! – вдруг встревожился Сабодаш. – С утра инспекторские стрельбы! А мы после ночи… – При стрельбе Антон, как правило, рвал спусковой крючок – пули обычно летели в сторону. – Может, напевать во время стрельбы? Не знаешь? Говорят, успокаивает.

– Рискни.

– Надо обязательно попробовать.

Денисов снял с доски ключ от кабинета, пока он еще не думал всерьез о стрельбах.

– Насчет Пименова больше не звонили?

– Нет. Заказать Новосибирск?

– Я сам позвоню.

Он поднялся по лестнице, полуосвещенным коридором прошел к себе. Шаги гулко отдались в пустом помещении. Он почувствовал, что устал. В Новосибирске трубку снял все тот же дежурный инспектор.

– Опять вы? – спросил он. По-видимому, Денисов успел ему основательно надоесть.

– Я снова насчет хозяина квартиры…

– Пока не вернулся. Соседи бы мне позвонили.

– Сколько сейчас времени в Новосибирске?

– Считайте, четыре часа разница! Где он? У нас одна дорога, а у них сто… И в Москве так, правда?..

Денисов позавидовал его спокойствию.

– Я позвоню, – инспектор закруглил разговор. – Утром хозяин обязательно явится.

– Вы считаете?

– А что бы вы сделали на моем месте?!

– По-моему, ясно. Пименов по чужому паспорту вернулся в Новосибирск, когда все считали, что он в столице. А сегодня снова прилетел в Москву… Он такой же бухгалтер, как мы с вами.

– Дальше.

– Надо пригласить понятых и взломать дверь…

Уезжать не было смысла из-за утренних стрельб. Денисов полил кактусы на окне, удобнее устроился за столом, закрыл глаза.

«Главное – представить логическую цепочку, – подумал он – В вагоне был человек, из-за которого Пименов поспешил выбросить улики, а потом, на Москве-Товарной, бежал из поезда. Человек этот что-то знал. Но что?»

Больше от него ничего не зависело.

Он спал тяжело, рывками. Снился тир в Челюскинцах. Звучали команды. Журчал ручей, пронизанный донизу неторопливыми лучами. На дне ручья искрился песок, стремительно скользили по поверхности плавунцы.

«Опус девять», – догадался Денисов,

Телефонный звонок резко вернул к действительности.

– Спали? – спросил новосибирский инспектор. – Извините.

По его тону Денисов сразу заподозрил худшее:

– Что там? Труп?!

– Мог быть, – слова инспектора ложились друг к другу плотно, тревожно. – Мог быть, если б еще оставался без помощи… Два тяжелых ранения в грудь. Одно в голову. Сейчас на операции.

– А что врачи? – Денисов повысил голос, ему вдруг показалось, что не услышат. – Что говорят врачи? Как все произошло?

Голос инспектора из Новосибирска раздался совсем близко:

– Пименов узнал, что хозяин квартиры снял деньги со счета, и вылетел в Москву, чтобы обеспечить себе алиби. Ночью вернулся, тогда же все произошло… На квартиру Пименова рекомендовал некто Немец. Врачи говорят: «Будет жить…»