Текст книги "Землю - кентаврам! (СИ)"

Автор книги: Евгений Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Располагайтесь. Вот сценарий встречи, – продолжил Селеслок, и добавил для меня: – у тебя в стереолисте также есть схематические наброски речи – я предположил, что ты мог не успеть заготовить речь, поэтому наметил основные пункты, а также статистические показатели, которые могут понадобиться. Представители ведомств должны добраться из разных уголков планеты, многие отозваны из текущих командировок и поездок, поэтому будут прибывать вразнобой, но не позднее, чем опять же через час, как раз к окончанию подготовки. Регламента по размещению персон в зале заседаний на этот случай нет, и я не счел его необходимым, поэтому можно занимать любое удобное место.

Мне оставалось только кивать головой на быстро поступавшие ответы на все мои не успевавшие быть заданными вопросы.

– Если вопросов больше нет, то я вас оставлю, у меня осталось несколько дел, которые надо решить до начала встречи. Если понадоблюсь, поручите любому из находящихся здесь служащих немедленно найти меня, – закончил специалист.

Настуриарий уронил на пол стереолист и безмолвно полез за ним под стол.

– Спасибо, у меня нет вопросов, – как можно более невозмутимо ответил я.

Надо же было и мне как-то поддержать марку перед этим подкованным жеребцом, зимородные переледыши меня побери!

Селеслок кивнул, повернулся и отправился к выходу из зала заседаний.

– Впрочем, один вопрос есть: где, собственно, материалы проекта? – спохватился я вслед.

– Материалы еще не доставлены со склада, но это уже решается.

– Ага. – Лаконично подытожил я.

– Где-то я видел эту рожу, – подозрительно произнес Настуриарий, провожая взглядом специалиста, – кажись, вчера в городе путался поблизости, вынюхивал... или тут, в департаменте...

Аскальдазд уставился на Селеслока, но лишь пожал плечами: мол, мало ли кто тут в столице обретается, а в районе вроде на глаза не попадался.

– Мы их много вчера видели, и многие из них за нами шпионили, – безразлично отозвался я, так как мое внимание переключилось на работников, приступивших к установке на демонстрационном столе проекционного экрана.

На наших глазах над экраном начали вырастать холмы и долины, постройки и леса, топонимы и условные знаки, вот зазмеилась река за болотами у самого края экрана, и тут же на расстоянии ладони над ней в воздухе протянулся красный пунктир административной границы района. С особой теплотой в душе я подумал, что перед нами – самое точное, детальное и информативное изображение местности на планете. Спутниковая съемка здесь была совмещена не только с наземной и воздушной съемкой дроидов, но также уточнена по закрепленным в галактической системе координат точкам границ владений, определенных моими силами, причем местами непосредственно в полевых условиях. Например, этот гребень холмов выставлен точно по сигналам моих пяток и закреплен на поворотах простреленными мною реперными патронами; и здесь, по краю опушки, тоже остался подающий постоянные радиосигналы изогнутый пунктир. А там я успел прострелить реперными патронами череду точек по дороге на бегу к вездеходу, между двумя усадьбами, когда нас пытались атаковать с двух сторон. По большому счету, за неделю работы я успел оставить радиосигналы моего пребывания по всему району, и одно дело было рассматривать их на стереолисте в самом процессе, и совсем другое – обозревать теперь масштабно с высоты птичьего полета. Для меня пунктиры границ и значки на карте указывали маршрут моих похождений и неожиданных приключений – что и говорить, не только зрелищно, но и воспоминания будоражит.

Старик и администратор любовались быстро отстраивающейся картой с не меньшим трепетом. Вряд ли они когда-то видели свой район в таком наглядном исполнении. Время от времени оба склонялись и нависали над изображением. Настуриарий словно пытался рассмотреть какой-то тайник среди каменной россыпи, или подслушать чей-то разговор в одной из усадеб, а Аскальдазда больше интересовали поля и объекты производства.

Тем временем к нам присоединялись представители ведомств, и вокруг карты постепенно образовывалась толпа. Вскоре появился Гуйявальг, и его сразу стало слишком много – он находился сразу везде между нами и прочими присутствующими, как электрон одновременно на всей орбитали вокруг протонно-нейтронного ядра в виде меня, старика и администратора. За четверть часа мы были лично представлены всем собравшимся представителям ведомств, министрам, уполномоченным специалистам, секретарям, поверенным, и, разумеется, я никого не запомнил. Поэтому искренне обрадовался, когда сквозь прочную пелену министерской опеки сумел просочиться кентаврид с знакомым лицом – это был новоявленный руководить по интеграции проекта в информационную сеть – и шепотом сообщить, что я должен срочно проследовать за ним, чтобы утрясти важный вопрос до начала презентации через десять минут. Настуриарий и Аскальдазд с мольбой в глазах двинулись за нами, спасаясь от навязчивой министерской опеки, но Селеслок извинился и пояснил, что это вопрос личного характера.

Как оказалось, в департаменте на время проведения презентации установили временный портал галактической связи, и кто бы вы думали, ждал меня по ту сторону экрана? Конечно же, Семен Яковлевич!

– Это закрытый канал, но у нас мало времени, – с ходу перешел к делу мой куратор.

– Слушаю! – с готовностью ответил я.

– Должен извиниться за внезапность: не стал тебя тревожить, позволил хоть немного отдохнуть после такого титанического труда, а я тем временем подергал кое-какие ниточки, – скромно сообщил Семен Яковлевич.

– Заметно! – не смог сдержать я довольного возгласа и широкой улыбки.

Утреннего недовольства как не бывало, из глубины души рвался на волю юношеский энтузиазм, но я постарался взять себя в руки. Семен Яковлевич едва заметно усмехнулся.

– Как там, лояльности прибавилось?

– Я бы сказал, преобладает повальная толерантность, – напустив на себя серьезность, прокомментировал я текущее положение. – Вчера мое появление вызвало некоторую сумятицу, но местные быстро организовались. Мне кажется, сегодня каждый решает для себя, какую выгоду может извлечь из создавшегося положения.

– Слова не мальчика, но мужа! – одобрительно кивнул головой Семен Яковлевич. – Ты прав: по большому счету, сегодня будет решаться не столько судьба проекта, сколько судьба кентавридской цивилизации в свете дальнейшего ее развития. Кентаврихора вступила на верный демократический путь, но каждый кентаврид теперь должен найти свое место в этом поезде, и, так уж заведено издревле, начнется этот процесс с высших представителей иерархии. Сегодня, в зале заседаний Департамента кадастра и поверхностных отношений.

– Да будет так!

– Поэтому и появление администратора в столице неслучайно. Он – представитель правящей элиты на уровне района, и он фактически уже наш адепт. Полностью, между прочим, твоя заслуга. Снова отмечу, что тобою выполнена работа на превосходном уровне, как с контингентом, так и на уровне материала проекта непосредственно.

– Семен Яковлевич, спасибо за Ваши слова, но ведь Вы еще не изучали материалы воочию? – удивился я. – Материалы на складе, старательные кентавриды успели их законсервировать и на данный момент снова расконсервировать.

– Геннадий, нет таких складов и убежищ, в которые не способно проникнуть всевидящее око демократии! – торжественно и значительно произнес Семен Яковлевич. – Но ближе к делу. Анализ подготовленного материала показывает, что пилотный проект готов к выполнению поставленной перед ним задачи, а именно интеграции в информационную сеть на внутреннем уровне и в Галактический кадастровый регистр на внешнем для осуществления дальнейшей работы с кадастровыми данными Кентаврихоры на унифицированном межвидовом уровне. Осталась самая малость: согласование проекта представителями ведомств. Иными словами, государственные структуры Кентаврихоры должны решить все конфликты интересов по распределению зон влияния, которые непременно возникнут во время внимательного изучения начальниками границ объектов, предложенных проектом. Никто ведь еще не глянул на карту, правда? – иронично спросил Семен Яковлевич.

– Так точно! – ухмыльнулся я.

– Вот этим они и будут заниматься ближайшие несколько часов. Постарайся максимально квалифицированно консультировать по технической части при минимальном вмешательстве в споры по перекраиванию карты – помни, что сегодня решаются не твои интересы, не втягивайся и не поддавайся эмоциям. Будь объективен и непредвзят. После окончательного решения по всем возникшим вопросам нужно внести поправки в течение одного-двух часов и безотлагательно представить финальную версию проекта. Если после первого обсуждения поступит предложение перенести окончательное согласование на другое заседание, пока делаются правки, возражай категорически, иначе согласование превратится в бесконечную череду заседаний на месяцы, а то и годы. Дни на Кентаврихоре достаточно длинные, чтобы успеть решить вопрос до вечера!

– Смогу ли я собрать их заново сегодня же? – усомнился я, принимая во внимание кентавридский норов.

– Сможешь, – уверенно заявил Семен Яковлевич, – потому что они будут ожидать тебя в зале заседания департамента, я гарантирую это.

– Полагаюсь на Вас, Семен Яковлевич.

– Уж полагайся. И да, прежде чем напомнить тебе, что ты рискуешь пропустить начало презентации, обещаю, что сегодня тебя ждет еще немало сюрпризов. Новый проект – это всегда как откровение! – Семен Яковлевич заговорщицки подмигнул мне, – а теперь напоминаю...

В зале заседания был аншлаг. Во время знакомства с прибывшими я понял, что среди присутствующих больше министров и сопровождающих их лиц, чем действительно разбирающихся в предмете специалистов, но, к стыду своему, узнавал пока только двоих: министра природных ресурсов Гуйявальга и министра информации и коммуникаций Зервха. Впрочем, это нисколько не помешало произнести мне вступительную речь – я был в порыве, но заготовки от Настуриария и Селеслока здорово помогли мне сдержать эмоции в узде и превратить смутный пространный опус, клубящийся в голове, в короткий, проникновенный и содержательный спич.

– Узрите! – прозвучало заключительное слово моей вступительной речи, и под бурные аплодисменты преимущественно сопровождающих лиц более сдержанные лица министров обратили взоры на проектор.

Я получил передышку за счет составленной заранее записи – голографический я, обрезанный по пояс, проворно витал среди полупрозрачных, спроецированных над картой района ради красоты и реалистичности облачков, и деловито расшифровывал собравшимся значение условных обозначений, перечислял категории земельного фонда и формы собственности, указывал их распределение по району, и закончил коротким описанием делимитации. В течение всей демонстрации карта переливалась красками и огоньками, увеличивалась и уменьшалась в масштабе, приподнимала и опускала целые секции, живо отзываясь на каждое слово или жест голографического меня.

Едва общая часть демонстрации закончилась, и запись остановилась, я настоящий выдержал небольшую паузу, позволяя собранию упорядочить поступивший поток информации, и произнес:

– Ну что ж, прежде чем углубиться в детали распределения зон пользования государственных служб, хочу предложить вашему вниманию краткий обзор собственников частного сектора.

Настуриарий молча протянул руку и недоверчиво потыкал пальцем в мое плечо, покосившись на то место карты, над которым только что растаял я голографический.

– Да ну их в дождь! – безапелляционно брякнул министр информации и коммуникаций Зервх. – Из моих консультаций со специалистами я понял, что в случае возникновения конфликта интересов на объекте совместного пользования частного лица и какого-либо государственного ведомства приоритет имеет государственное ведомство. Верно?

– Согласно принятого на Кентаврихоре законодательства совершенно верно, – подтвердил я, отметив про себя, что Зервх, возможно, и амбициозен, но определенно не глуп и умеет пользоваться полученной от сведущих лиц информацией. – Более того, такая практика принята в большинстве цивилизаций, хотя и характерна для юридических отношений в кадастре на первых этапах, когда ценность частной собственности еще не стоит выше государственной.

– Значит, верно. – Поморщившись, подытожил министр, очевидно пропустив мимо ушей неинтересную для него часть моей реплики, построенную вокруг нужной синтагмы "совершенно верно". – Следовательно, проблемы частного сектора сегодня, как и завтра, должны волновать преимущественно руководителя по интеграции проекта.

– Напротив! От лица Министерства экономики и финансов замечу, что частный сектор гораздо важнее всяческих ведомств хотя бы по той причине, что в отличие от них платит налоги! – горячо возразил пегий кентаврид с круглой физиономией и таким же строением тела.

– Министр экономики и финансов, – прошептал очутившийся рядом со мной Селеслок.

– Ради функционирования ведомств частный сектор и платит налоги, – парировал министр информации и коммуникаций, – и для содержания министерств также, в том числе для Министерства экономики и финансов, кропотливо и беспристрастно распределяющего поступающие потоки. Уважаемый министр экономики и финансов желает лично познакомиться с каждым собственником района?

Глава "кропотливо и беспристрастно распределяющего потоки" министерства слегка вжал голову в плечи, но не сдался:

– По крайней мере, необходимо отдать предпочтение такому способу установления границ, чтобы преобладал удельный вес площадей, переданных в частную собственность. По возможности, даже участки зон пользования ведомств должны находиться в совместном пользовании налогоплательщиков, то есть частных собственников.

– Уверяю, что это правило соблюдалось неукоснительно при проведении работ по идентификации объектов права, – вступил в обсуждение Селеслок, а я, хоть и придерживался иной точки зрения, решил не конкретизировать этот аспект, руководствуясь наставлениями Семена Яковлевича, так как сообразил, что первый акт обещанной им драмы о конфликте интересов как раз сейчас начался.

– Вас послушать, так все армейские полигоны надо распределить среди фермеров, а учения проводить между выпасами скота, – презрительно пророкотал массивный кентаврид с суровым взглядом, на круп которого можно было бы без особых опасений за устойчивость мощного тела навесить две гаубицы, и я без подсказки распознал министра обороны. – Я требую немедленного ознакомления с диспозицией территориальных ресурсов армии в пределах занятого района.

Присутствующие как по команде прихлынули ближе к карте – наконец-то от разглагольствований кто-то перешел к делу!

– Толково, но без косяка не обошлось: на территории болот не указан сектор резервной дислокации мобильной бригады, – отметил министр обороны, тщательно проследив указанные мною пунктиры границ участков, находящихся в собственности и пользовании Министерства обороны.

– Победоносный, здесь у нас не боевая операция войскового десанта – с каких это пор на болотах образовалась резервная армейская дислокация?! – вскинулся министр информации и коммуникаций.

– Категорически возражаю! О какой дислокации может идти речь, если еще три года назад был утвержден проект трансконтинентальной грузопассажирской сухопутной магистрали, и она, магистраль, по проекту занимает полноценную полосу отвода двухсотметровой ширины вдоль всей береговой линии болот в пределах района?! – подключился министр транспорта.

– Да с кем вы ее согласовывали, с повстанцами что ли, сухопутную магистраль по берегу болота?! – уставился на министра транспорта министр обороны и вдруг гулко хохотнул своему внезапному юмористическому экспромту.

– Давайте придерживаться этикета! – нравоучительно произнес интеллигентного вида кентаврид, на которого я тут же мысленно повесил табличку "Министр культуры", хотя мой вывод вполне мог оказаться подвержен влиянию стереотипов.

Руководитель по интеграции проекта мог бы внести немного ясности на этот счет, равно как и министр природных ресурсов, и сопровождающие меня старик и администратор, но все были слишком увлечены разгорающимся спором.

– Великолепно, практично, у-ти-ли-за-бель-но! – вклинился в промежуток между репликами оппонентов кентаврид в красивом цветастом костюме, с усталым, но сердито-вызывающим выражением лица. – Почему меня не удивляет, что ни одного из благороднейших министров не посетила мысль о том, что в заповеднике присутствие государственных ведомств вообще не приветствуется как самой природой, так и представляющим ее интересы Министерством экологии?! Помнится, проект трансконтинентальной магистрали не согласовало одно единственное ведомство – да-да, от нашего министерства. Всевидящие, напоминаю вам: Министерство экологии су-щес-тву-ет! Восторгаясь редким случаем, спешу воспользоваться образовавшимся вокруг уникальной экосистемы вниманием в целях ограничения доступа к нему представителей цивилизации, за исключением местных жителей и научных исследователей. Поясню для тех, с кем надо говорить проще: заповедник надлежит изолировать от всяческих посягательств ради сохранения редких биологических видов!

Настуриарий громко хмыкнул, словно одобряя природолюбивый энтузиазм оратора, но я уловил истинную его мысль: мол, хорош эколог-то, речист!

– Да-да, ведаю, какую редкую живность вы там сохранять будете... сговорились с армейскими, чтобы им легче было локализовать речных повстанцев, и надеетесь, что после их ликвидации армейский карантин посодействует сохранению нескольких уникальных букашек, – с ехидцей произнес министр информации и коммуникаций.

– Чушь! – рявкнул министр обороны.

– Как же, чушь! А три наблюдательных пункта, подаренных экологам армией?!

– Оборудование установлено исключительно для преследования мирных научных целей!

– Приборы, из-за которых прозорливейший министр информации и коммуникаций делает столько шума, помогают нашим экологам отслеживать сезонную миграцию болотных птиц и зверушек! – поддержал возмущенно министр экологии министра обороны.

– Мне хорошо известно, что эрудированные, но беспечные и доверчивые экологи не догадываются, что используют ржавеющую в болотах дорогущую армейскую технику совершенно не в соответствии с ее прямым назначением, – не унимался Зервх. – И мне также известно, что армейские специалисты покрываются сединой от мысли, что пока еще не могут воспользоваться всеми возможностями коварно подсунутого экологам комплекса слежения за активностью органики и изменениями энергетического поля, с радиусом охвата аккурат до самой реки.

– Измена! – Заревел министр обороны.

Я тут же вспомнил требование повстанца переписать на него болото. Ай да пройдоха! Ай да плут! Как пить дать, ему о комплексе слежения было известно побольше, чем министру экологии.

– Не надо паники, мы же здесь все свои! – мило улыбнулся министр информации и коммуникаций, наслаждаясь эффектом, которого легко и непринужденно добился раскрытием одного небольшого армейского секрета.

О, а сколько у него еще было в запасе, можно было только догадываться!

– Как секретарь президента, попрошу всех сопровождающих лиц покинуть зал заседаний, – ровным голосом произнес кентаврид, на котором я повесил было бэйджик "Министр культуры".

Толпа зашевелилась и поредела раза в три. Настуриарий и Аскальдазд нерешительно затоптались на месте, но едва я собрался встать на защиту представителей района, как Гуйявальг и Селеслок одновременно сделали успокаивающие жесты, давая понять, что сопровождающих лиц нашей делегации требование не касается.

– Полдня впустую. Я весь изнывал от нетерпения, когда же на эту пеструю карту начнут вываливаться государственные секреты. Прошу вас, продолжайте, не сдерживайтесь. Даже любопытно, может, я чего-то еще не знаю, – невозмутимо обратился секретарь президента к министрам.

– Сейчас должна заиграть умилительная музыка и ворваться дети с цветами! – ядовито процедил министр экологии. – Спешу выразить огромную благодарность присутствующим не только от лица всей кентавридской цивилизации, но даже от самой последней букашки на Кентаврихоре! Настоящий клуб са-мо-у-бийц! Никто не хочет понимать, что если позволять букашкам дохнуть современными темпами, совсем скоро все ваши государственные секреты не от кого будет прятать. И все же от лица пресловутых букашек нижайше вопрошаю: еще какие-то ведомства располагают на болотах не согласованными с моим министерством незаменимыми объектами, ради которых мы все дружно поплюем на экологию? Сопоставляя ранее недооцененные мною факты, я все больше склоняюсь к мнению, что только моему ведомству не было известно истинное предназначение щедро подаренного армией оборудования.

– Всего лишь переданного во временное пользование до размещения на болотах ударного армейского гарнизона, – подлил маслица в огонь Зервх. – Каюсь, до последнего момента был уверен, что четкая договоренность имела место быть хотя бы на уровне министров.

Оба министра одновременно оглянулись на министра обороны – министр экологии с искренним праведным гневом, министр информации и коммуникаций с поддельной осуждающей миной.

– Боевая часть много места не займет, ради государственной безопасности зверушки могут малость потесниться! – непоколебимо заявил министр обороны.

– Трасса тоже потеснится? – снова вмешался министр транспорта. – Может быть, перебросить ее на другую планету, чтобы она не создавала фоновых помех деликатному армейскому оборудованию?

– Вы так просто и уверенно все решаете, будто уже получили субсидии Министерства экономики и финансов! Армейские части на болоте, перемещение транспортной магистрали на другую планету – только мне кажется, что я попал в фантастический роман?! – изумился во всеуслышание министр экономики и финансов.

– Армейских частей в заповеднике не будет! Вместе с армейским оборудованием! – встал в позу министр экологии.

Министры загалдели, над общим шумом пророкотал голос министра обороны:

– Ботаники военным не указ!

– А вот прикроем программу биологических экспериментов по армейским заказам, и посмотрим, кто кому указ! – прорвался визгливый ответ ботаников.

Министры разом стихли и с интересом воззрились на министра обороны: мол, как армия обезвредит такую бомбу?

Министр обороны побагровел и метал молнии. Казалось, он вот-вот скомандует "Пли!", но вместо того он выпалил:

– Это шантаж?!

– Да! – в запале выкрикнул министр экологии.

Министр обороны вот-вот должен был взорваться, и министры вокруг слегка расступились.

– Кто-нибудь обратил внимание, сдал ли министр обороны оружие при входе? – Прозвучал в тишине хладнокровный вопрос секретаря президента.

– Ладно! – выдавил министр обороны. – Установки комплекса можно перенести, но не дальше границы болота. Ориентировочно сюда, – толстый палец министра ткнул в карту.

– А как же научные исследования? У министерства план на годы вперед, и смею заверить, моих букашек миграции армейского оборудования мало волнуют. Не объяснять же мне Министерству обороны, в самом деле, насколько важен график, особенно в экспериментах!

– Наши спецы смогут совместить графики, – совсем сдал позиции министр оброны.

– Пре-лест-нень-ко! – довольно потер ладоши министр экологии.

– Такое расположение вынуждает строить магистраль на подошве холмов. Увеличатся работы по выемке-насыпи, зато уменьшатся работы по уплотнению грунтов. Допустимо. – Одобрил министр транспорта.

– Пожалуй. – Добавил министр экономики.

– Отличный вариант. – Подытожил руководитель по интеграции проекта. – Со своей стороны могу заявить, что департамент обеспечит выбор оптимального положения площадок и обеспечит всю документацию по кадастровой части, вплоть до исполнительной топографии и отвода технических коридоров для сетей снабжения.

"Разумеется, обеспечит. Если мой проект, как основа дальнейших изменений, когда-нибудь будет утвержден!" – подумал я в сердцах. Меня не раз подмывало вмешаться в министерские разборки, но я постоянно обращался к совету Семена Яковлевича не совать нос в дележку территории между ведомствами.

– Подождите, а как же пень?! – как гром посреди ясного неба, прозвучало из-за моего плеча, и я не сразу сообразил, что это голос Настуриария.

Все внимание в зале переключилось на его вопрошающую физиономию.

– Уважаемый гость столицы, вопрос касается министра обороны или министра экологии? – не упустил возможности поддеть коллег Зервх.

– Еще какие-то беспочвенные обвинения?! – насторожился министр обороны.

– Вот же он, пень! – Настуриарий показал мелкую точку на карте.

Я механически повел кистью руки, изображение резко приблизилось, и старик отшатнулся, вытаращившись на выросший до натурального размера фрагмент местности объемом в один кубический метр, посредине которого высился трухлявый пень, зелено-серый по бокам от плесени, с ровным спилом сверху, испещренным следами регулярно проползающих насекомых. Пень окружала плотная поросль растений, похожих на густо растущие грибы.

– Натурально, шедевр, – резюмировал секретарь президента. – Наверно, вокруг такого полно опасных хищников, я бы не стал ходить поблизости в одиночку.

– Ничего подобного! – живо возразил министр экологии. – Какой прелюбопытный экземпляр... – губы министра зашевелились беззвучно, видимо он про себя перечислял опознанные биологические виды.

– Никакой опасности! – возразил в свою очередь Настуриарий. – Дело-то вот какое: тут рядом родник пробивается, а холмы от ветра укрывают, место теплое и влажное, так через него постоянно живность мигрирует из долины к болотам, и грибы растут просто удивительные! Здесь все проходят, я, например, всегда посижу полчаса, когда к болотам или обратно на промысел хожу, время летит незаметно! Да гляньте только, красотища же!

– Просто фольклор какой-то, – глубокомысленно произнес секретарь президента.

– Этот сарказм не совсем уместен. Только что мы, впервые за все время дележки территории, услышали мнение местного населения. И это мнение, что примечательно, единственное касается души, а не материальной, стратегической или биологической выгоды, – веско произнес кентаврид преклонного возраста, один из не принимавших до сих пор участия в споре.

Я вопросительно глянул на руководителя по интеграции проекта, и Селеслок прошептал "Министр культуры!"

– Не смею спорить! Мнение местного представителя имеет право на рассмотрение наравне с мнениями всех здесь присутствующих, – секретарь президента слегка склонил голову в знак почтения, и мне осталось только гадать, снова ли это была ирония, или министр культуры пользовался настолько высоким авторитетом.

– Мы уже решили, что здесь пройдет магистраль, – развел руками министр транспорта.

– И двигать ее некуда! – поспешил заранее отрезать все возражения министр обороны.

– Мне неудобно об этом говорить, но образчик поистине чудесный – это же целый микромир с уникальными элементами экосистемы! – мечтательно произнес министр экологии.

– Превратили район в сплошной заповедник! Эдак скоро негде будет развернуться танку – кругом одни пни! – возмутился министр обороны.

– У нас в районе такой пень один! – вскинулся Настуриарий. – И на всей планете, министр экологии верно говорит!

– Один. Пень. – Тяжело обронил администратор, с натугой родив каждое из двух слов.

Судя по экспрессии, Аскальдазд долго выбирал удобный момент для внесения решающего вклада в определение судьбы родного района, и надо признать, попал молотом прямо в гвоздь: при массивной комплекции администратора, не уступающей комплекции министра обороны, единственная произнесенная им фраза произвела эффект артиллерийского залпа по армейским позициям. Если бы каждое замечание на сегодняшнем собрании немедленно отображалось на карте района соответствующим метафорическим символом, то после реплики Аскальдазда вокруг пня выросла бы цитадель с орудийными батареями.

– Министерство информации и коммуникаций не имеет пересечений территориальных интересов в месте расположения пня! – криво ухмыляясь, заявил Зервх, наслаждаясь ситуацией и плохо скрываемой яростью министра обороны.

– Предлагаю присвоить пню статус местной достопримечательности, в соответствие со специальной статьей Кодекса недвижимости, что позволит избежать юридических противоречий, обеспечить государственную охрану объекта и исключить вопросы ущемления прав обладателей смежных объектов недвижимого имущества. – С самым беспечным видом произнес я, не выдержав искушения.

Конечно, я мысленно осудил свою несдержанность. Пришла моя очередь сосредоточивать на себе внимание собравшихся министров.

– Замечательная идея, – констатировал министр культуры в напряженной тишине, и я осторожно выдохнул.

– Можно немного переместить трассу, в конце концов, – вздохнул и министр транспорта, – какая уж разница, чуть больше-меньше выемки-насыпи, или больше-меньше уплотнения грунтов.

– А мои установки утопить? Нет уж, в таком случае, установки вообще переносим за магистраль, – потребовал министр обороны.

На том и порешили. После определения зон влияния вокруг болота обсуждение карты переместилось в более спокойные места района. Кое-где министр обороны и министр информации и коммуникаций еще поспорили друг с другом по мелочам, но до хрипоты, по поводу стратегических коридоров инженерных сетей, да министр сельского хозяйства и министр лесного хозяйства перепихивали друг другу скопление оврагов на границе угодий, не желая взваливать на подведомственные министерства расходы на противоэрозионные мероприятия. В остальном обошлось без пререканий, и к исходу третьего часа работы министры разбились на группы и разбрелись по залу, пока я прямо на месте занялся корректировкой проекта, при непосредственной помощи Селеслока и его подчиненных. Я ревностно следил за работой своих коллег, и вскоре вынужден был признать, что подобранный руководителем по интеграции проекта персонал работает вполне профессионально, в отличие от наблюдаемой мною вчера картины.

Не прошло и часу, как поправки были внесены. Министры все чаще косились в сторону суетящегося над картой и документацией коллектива. Едва я собрался пригласить присутствующих к карте, как зал пришел в движение, и кентавриды снова сгрудились вокруг проекционного стола. Голографический я юрко заметался над районом, показывая и комментируя произведенные изменения.

– Толково. – Без лишних разглагольствований вынес вердикт министр обороны.

– Да, хорошо. Корректно. Допустимо. Можно согласовать. – Наперебой принялись одобрять министры.

То ли все проблемные аспекты были исчерпаны, то ли представителям кентаврихорской элиты за четыре часа приелся ландшафт с яркими опознавательными значками.