Текст книги "Землю - кентаврам! (СИ)"

Автор книги: Евгений Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Главное, что нам удалось сохранить редкий пень, – с наигранным пафосом отметил Зервх.

– Кстати, его отметили специальным знаком природного памятника? – обратился я к Селеслоку.

Все принялись искать пень на карте. На месте пня светился значок стратегически важного объекта. Армейского объекта.

– А где пень?! – ошалело воззрился на меня Настуриарий; казалось, он вот-вот завопит "Караул, украли!".

Повисла тишина.

– Выше всяких похвал! – восхитился после небольшой паузы Зервх.

– Армия не имеет к этому никакого отношения, – на всякий случай занял оборонительную позицию его постоянный оппонент.

– Секунду... – заговорил Селеслок, пошептался в коммуникатор, и доложил: – неувязочка получилась, наш недочет. Из-за условий рельефа одно звено сети армейских установок обязательно попадает в расщелину, где находится пень. Иначе рассеивание сигнала ведет к падению его мощности и снижению радиуса действия установки.

– Разумеется, эта оценка получена от армейских специалистов? – подозрительно поинтересовался министр экологии.

Спор вспыхнул с новой силой, громче всех возмущался министр транспорта, словно новый перенос магистрали ему предстояло осуществить на собственном хребте, посыпались взаимные обвинения в подтасовке данных и некомпетентности. Я со стыдом отогнал вспыхнувшую внезапно мысль, что совершенно не осудил бы сброс ядерного фугаса в расщелину вокруг пня – мысль, достойную министра обороны, но никак не хладнокровного кадастрового инженера.

Селеслок продолжал совещание по коммуникатору, видимо все же с армейцами, и вдруг попросил внимания. Страсти с трудом улеглись, не без вмешательства секретаря президента и прочих наиболее уравновешенных чиновников, и руководитель по интеграции проекта озвучил новое предложение:

– Маршрут прокладки транспортной магистрали можно оставить без изменений, а пень оставить нетронутым, если поднять одно звено армейских установок, которое попадает в эту местность, на верхнюю половину склона холма, или вовсе к его гребню. Это позволит сохранить прежний радиус обозрения.

Министра обороны устраивало сохранение радиуса действия установок, а всех остальных устраивало сохранение пня в неприкосновенности, так что кадастровый люд вновь закопошился вокруг документации и проектора.

Среди министров нарастала нервозность, у каждого из них простаивал целый список прочих немаловажных дел, и я все больше опасался, что они вот-вот начнут по очереди исчезать под шумок. Поэтому, едва вокруг завертелось массовое движение, я подумал было, что у кого-то кончилось терпение, но причина оказалась куда значительнее: в зал вошли трое – Семен Яковлевич, и с ним парень и девушка. Люди. Мой сердечный ритм резко ускорился раза в два, но я не собирался падать лицом в грязь и постарался сохранить внешнее спокойствие.

Гости Кентаврихоры приблизились к собравшимся, но до проектора в центре зала не добрались, так как увязли в толпе министров и вернувшихся в зал лиц, сопровождающих министров. Мне удалось разобрать сквозь шум, как Семен Яковлевич представил своих спутников, Юрия и Любомиру. "Парня-то Иваном переименуют, а как же девушку? Марья, что ли?" – мелькнула мысль, и я снова сосредоточился на внесении последних изменений, понимая, что раньше, чем министры хоть немного отступятся от гостей, к ним все равно нельзя будет пробиться.

– Красотища какая! – раздался рядом неожиданный женский возглас на русском.

Я резко повернулся, нелепо раскорячив руки с растопыренными пальцами, которыми корректировал голографическую границу земельного отвода вокруг ставшего знаменитым сегодня природного памятника. Ближайшие кентавриды из работников департамента загалдели и недовольно зацокали языками, разглядывая стихийно образовавшиеся вокруг памятника витки транспортной магистрали. Девушка, оставившая мужчин в министерской осаде, улыбнулась, оценив комичность ситуации, тряхнула каштановыми волосами и приветственно помахала ручкой:

– Там всякие скучные формальности для Семена Яковлевича, а тут интересно и красиво. Любомира! – ее карие глаза светились озорным огнем.

– Гена! – заулыбался я до ушей, растеряв всю тщательно изображаемую невозмутимость. – Вот, художествую!

В тот же момент я обнаружил, что вокруг стратегического пня начало наматываться уже четвертое или пятое транспортное кольцо, и кинулся оперативно исправлять огрех.

– Удивительная планета, так и тянет на прогулку. Мы уже неделю носимся за Семеном Яковлевичем – то на борту, то на приеме, то на конференции, опять на борту, – по-дружески, будто со старым знакомым, поделилась Любомира.

– Непременно прогуляемся! – пообещал я, разворачивая последний лишний виток и вытягивая линию по заданным координатам. – Инженер?

– Нет, юрист. Прыгаю по дебрям кадастра, спасаю утопающих в юридических омутах инженеров – контактеров, колдунов, приватизаторов, активистов, гусей, транспортников25 и всяких прочих непосед, которые в процессе работ по проектам ассимиляции так и норовят во что-то вляпаться.

От студенческого сленга родной академии у меня сердце екнуло. Земля, до тебя каких-то три сотни световых лет! Глянуть одним глазком – и обратно покорять Галактику.

– И каков послужной список?

– Пальцев на руках пока хватает, – Любомира кокетливо подула на пальчики, изображая сушку маникюра, – у меня еще мало опыта, но Семен Яковлевич называет меня феей юриспруденции. – Аккуратный носик хвастливо вздернулся до потолка, и мы оба рассмеялись.

Тем временем, корректировка проекта была завершена. Зрители снова обступили проектор, в том числе Семен Яковлевич с Юрием, но времени расшаркиваться уже не оставалось, поэтому мы галантно кивнули друг другу издалека, и все взоры обратились на меня голографического. Мое привидение на этот раз справилось с задачей очень быстро, всего делов-то оставалось – продемонстрировать в разных масштабах изображение в очередной раз передвинутой армейской установки, да указать значок природного памятника над пнем, оказавшимся на положенном ему месте.

Изменений больше никто не предлагал. Министры один за другим объявляли об отсутствии замечаний и выражали готовность своего ведомства согласовать проект. Теперь я окончательно был уверен в успехе, но меня все же охватило волнение, как на защите диплома, поэтому я то и дело бросал взгляд на стоявшую рядом Любомиру, надеясь по ее реакции заметить, если со мной внешне творится что-то незаурядное. Я, знаете ли, даже в обычной обстановке иногда краснею от смущения, или левый глаз начинает слегка заметно подергиваться, когда волнуюсь, а уж Кентаврихора способна вызвать нервный тик у кого угодно. Тем более, когда рядом привлекательная девушка, человек с головы до пят.

Между тем, наступило время формальностей. Как руководитель пилотного проекта, я первым прошел к столу регистрации, поставил символическую подпись чернильной авторучкой под актом согласования проекта, выполненным, разумеется, на резистентной бумаге с защитными знаками, и закрепил ее изотопной печатью26. Перекрывая мой автограф, в миллиметре над бумагой материализовалась круглая эмблема земного Департамента кадастра и поверхностных отношений с моим личным сертификационным номером. По ободку лазурного полупрозрачного диска с медленно вращающимся золотым глобусом в центре время от времени пробегали блики. Наверно, я завис на несколько секунд над своим первым детищем, потому что Семен Яковлевич начал аплодировать, и его тут же поддержали остальные присутствующие. Слегка растерянно кивнув в благодарность, я поспешил уступить место Гуйявальгу, чья подпись следовала за моей. С каждой подписью акт становился пестрее на одну печать, и мне, как всегда в торжественных ситуациях, пришла в голову вздорная мысль: я вдруг подумал, что под сплетением слаборадиоактивных сияющих и шевелящихся печатей на окончательно согласованном документе, вероятно, становится невозможным прочитать непосредственно текст. По крайней мере, первые пару миллионов лет эффективного периода полураспада.

– Геннадий, это твой триумф! – впервые получивший возможность приблизиться вплотную Семен Яковлевич крепко пожал мне руку, – поздравляю, коллега!

– Благодаря Вам, Семен Яковлевич! – уверен, что в тот момент я левитировал, но из-за плотной толпы в зале этого экстраординарного события никто не заметил.

Тем более, что последовавшие далее новости моментально вернули меня на твердую гранитную поверхность пола.

– Любомира оказалась расторопнее нас и успела познакомиться с тобой самостоятельно, пока мы отбивались от местного гостеприимства, – говорил Семен Яковлевич. – Позволь познакомить тебя с моим вторым спутником – это Юрий! – куратор кивком головы указал на безмолвного, мало интересующегося происходящим вокруг зомби рядом с собой. – Рекомендую, очень старательный, надежный, примерный сотрудник, регистратор по специальности. Вы обязательно должны подружиться, ведь Юрий прибыл на Кентаврихору для долгосрочной работы по развитию и интеграции проекта в Галактический кадастровый регистр.

Юрий скупо улыбнулся уголками губ, нерешительно протянул руку для приветствия, и я автоматически потряс ее в вялом рукопожатии. Юрий определенно мне кого-то напоминал, но насторожило меня кое-что другое. "На кой фиг нужна мне на Кентаврихоре эта глупая морда?!" – билась в моей голове мысль, и я безотлагательно ее озвучил, слегка перефразировав в кентавридской манере:

– Рад! Заждались!

– Здравствуйте. – Произнес Юрий, и меня озарило, что я видел удивительно похожую лишенную эмоций физиономию с двумя буравчиками глаз под яркой надписью "Посторонние только по пропускам!" буквально вчера.

Ох, непросто будет настроить этот образчик на плодотворную работу! Впрочем, здесь, на Кентаврихоре, мне пришлось столкнуться и с более сложными типажами. И ничего, удавалось настраивать... до сих пор. Совершенно неожиданно я вдруг осознал, что не составлял четких планов относительно дальнейшего развития проекта. Даже краткосрочных, а не то, чтобы на далекую перспективу. Как бы само собой разумелось, что вот завершили работу в одном районе, переходим к другому. А ведь, в самом деле, процесс шел вперед, вполне естественно, что по ходу работы должен был меняться и состав работников, и их количество и специализация. В расширяющемся штате закономерно должны были появиться не только местные кентавриды, но и новые сотрудники из родной Солнечной системы – стажеры, практиканты всякие.

– Еще успеете наболтаться! – радушно воскликнул Семен Яковлевич, как всегда мгновенно уловив настроение участников беседы. – У вас еще полдня до твоего отлета, Гена.

– Отлета куда? – переспросил я без задней мысли.

– Скоро узнаешь. С кадастром в остальных районах планеты справится собранная здесь команда, ее возглавит Юрий. Параллельно, раз уж с твоей подачи так хорошо пошло кадастровое направление, пригоним экономистов, маркетологов, статистиков, социологов и прочих грызунов демократии, чтобы остальные сферы деятельности не отставали. А для сотрудника, который сумел за семь дней пинками придать реформам Кентаврихоры верное направление, у меня найдется более значительная и ответственная работа. Ты ведь и не заметил, как перевернул вверх дном этот мирок, верно?! – Семен Яковлевич по-отечески похлопал меня по плечу.

Мне показалось, что он вот-вот добавит "Ты ведь совсем не знаешь кентавридов!"

– Вернемся к разговору позже, – пообещал Семен Яковлевич, – к нам направляется мозговой центр кентавридского народа, чтобы выстроить последние слоги шарады.

Под актом согласования проекта только что была поставлена последняя подпись, и к нашей компании подтягивались управленцы, чтобы обменяться поздравлениями и уточнить ближайшие планы. Я оглянулся в поисках Настуриария и Аскальдазда, но после того, как администратор заверил акт согласования проекта, оба куда-то исчезли.

Первым подоспел министр природных ресурсов Гуйявальг, он выразил восхищение слаженным взаимодействием всех связанных с кадастром структур под эгидой Конгресса Земной Федерации, особо оценивая покровительство Всегалактического фонда экономического развития, лояльность земного Министерства экономики и природных ресурсов и Министерства Иностранных дел, профессионализм сотрудников Департамента кадастра и поверхностных отношений, отметил высокий уровень совместно произведенной работы, пообещал такую же постоянную и полноценную помощь со своей стороны, как и до сих пор, извинился за срочные дела и умчался. Речи представителей прочих ведомств не отличались особой оригинальностью, лишь министр информации и коммуникаций Зервх разоткровенничался и посетовал, что в его ведомстве не хватает умеющих работать с кентавридами кадров, так что для земного инженера, блестяще справившегося в экстремальных условиях кентавридской провинции со своей задачей, в Министерстве информации и коммуникаций всегда найдется вакансия – разумеется, в случае внезапного ухода инженера из кадастра. Я выразил легкую озабоченность осложнениями, которые могли бы возникнуть с конспирацией моей деятельности ввиду некоторых отличий моего внешнего вида от кентавридского, но Зервх успокоил меня заверениями насчет виртуозности министерских пластических хирургов, достигших таких высот искусства, что в результате их чудес даже мои гипотетические дети-кентавриды не заподозрили бы инопланетного происхождения отца. Наш обмен любезностями прекратил секретарь президента, который тоже спешил. Он сожалел, что не обладает настолько широким кругом полномочий, как министр информации и коммуникаций, но поручился принять посильные меры по образованию вакансии министра информации и коммуникаций в случае невыполнения нынешним щедро раздаваемых обещаний. Они так и удалились вдвоем, с серьезными физиономиями соревнуясь в остроумии.

Оставшиеся – часть министров, консультанты, советники, заместители – расходиться не торопились, группами рассеявшись по залу. Кто-то с любопытством исследовал карту, кто-то обсуждал проект и новости вокруг него, кто-то решал вовсе не связанные с проектом вопросы, пользуясь стихийно образовавшейся встречей. Вернувшись от входа, где провожал отбывающих, к нам подошел Селеслок.

– Сегодня цивилизация кентавридов совершила большой и неоценимый по значимости шаг на пути общественно-индивидуального становления гуманитарных и демократических ценностей, – витиевато обратился к нему Семен Яковлевич.

– Гораздо шире и органичнее гости Кентаврихоры смогут оценить этот шаг, обозревая его последствия для центра нашей цивилизации с высоты балкона, откуда открывается великолепная панорама столицы, – не менее вычурно отреагировал Селеслок и повлек нас за собой.

Как оказалось, за колоннами вдоль стены зала, противоположной от входа, прятались узкие и высокие, характерной для кентавридской архитектуры стрельчатой формы, проходы на ряд балконов. С этой стороны здание департамента опиралось на кромку крутого обрыва, солнце Эпсилон Центавра ярко озаряло город, раскинувшийся до смыкающихся с небосводом гор вдали. Зорко вглядевшись в полуденную возню на улицах внизу, я, честно говоря, со стометровой высоты не заметил бросающихся в глаза последствий согласования пилотного проекта по внедрению кадастра недвижимого имущества на центр кентавридской цивилизации, и глянул на Селеслока с немым вопросом. Такой же вопрос читался в глазах Любомиры, но не в безучастных глазах Юрия, и уж тем более многоопытного Семена Яковлевича.

– Наш друг находит здешнюю обстановку более проникновенной? – глубокомысленно произнес Семен Яковлевич.

– Многократно. Последнюю прослушку на этом балконе обнаружили и экранировали пять минут назад, – заверил Селеслок, перейдя на русский язык.

– Другое дело. Сегодня действительно сделан большой шаг, но я уже устал от этикета. Наконец можно поговорить меж своих. Фактически проект окончательно вступает в силу на основании президентского указа. По моему впечатлению, секретарь президента не изъявил каких-либо претензий, и, в-общем, доволен результатами собрания. Я прав?

– Совершенно. Президент со вчерашнего дня в отъезде, – Селеслок бросил взгляд на меня и слегка кивнул многозначительно, – но вопрос будет полностью улажен секретарем.

– Как и обговаривалось, дальше по развитию проекта на Кентаврихоре будет работать Юрий. Основные формальности необходимо уладить до моего отлета, а более детально юридическими вопросами займется Любомира, она командирована на трое суток. Вряд ли понадобится больше. Некоторые за семь суток успевают реализовать пилотные проекты... – Семен Яковлевич развел руками, дескать, до сих пор в шоке, – ... и за такую прыть назначаются куратором развития своего же реализованного пилотного проекта до полномасштабного осуществления кадастровой реформы на всей Кентаврихоре.

– В таком случае, Геннадий, спешу поздравить Вас снова, на этот раз с повышением, – руководитель по интеграции проекта в кентаврихорскую информационную сеть снова кивнул мне.

Обстановка стремительно менялась с каждой произнесенной фразой, и приближалась к идиллической, я бы сказал. Меня впечатлило не столько само повышение, сколько поздравление от кентаврида на русском с уважительным обращением на "Вы"... того и гляди, день закончится парилкой, водкой и гармошкой.

– Благодарю! – искренне сказал я, но развивать тему не стал, догадываясь, что запас сногсшибательных сообщений у Семена Яковлевича еще не исчерпан.

– Разумеется, кураторство над кентаврихорским кадастровым проектом не освобождает Геннадия от работы с новыми проектами, поэтому он отбывает с планеты сегодня, вместе со мной, – продолжил Семен Яковлевич. – В команду под управлением Юрия, в части работы с местным населением, войдут два местных представителя – они прибыли с Геннадием из района. Я считаю, что в процессе работы по проекту они приобрели бесценный полевой опыт, которым не может похвастаться никто на Кентаврихоре. Конечно, не считая Вас, незаменимый Селеслок.

– Бесспорно, в решении региональных вопросов администратор и его почтенный советник незаменимы, – согласился без тени эмоций специалист Департамента кадастра и поверхностных отношений. – Более того, они прекрасно дополняют друг друга в команде...

"С языка сорвал!" – одобрил я про себя.

– ...могу также добавить, что я нисколько не сомневаюсь в прозорливом управлении командой Юрием, и, тем не менее, полагаю, что наиболее продуктивных результатов можно добиться, если в особо запутанных ситуациях Аскальдазд и Настуриарий будут иметь возможность прямых консультаций с Геннадием.

– При условии, что эти консультации не будут чрезмерны, дабы не влиять на качество его деятельности по другим проектам. Впрочем, будучи куратором проекта, он получает самые широкие полномочия и волен самостоятельно определять количество внимания, которое будет уделять кентаврихорскому проекту. В конце концов, земной Департамент кадастра и поверхностных отношений, и тем более Всегалактический фонд экономического развития всегда ориентируются по результативности проектов.

Уверен, эта фраза была предназначена в основном для моих ушей.

– Со стороны Кентаврихоры могу заверить, что возможность прямых консультаций с Геннадием будет поддерживаться правительственным аппаратом, – согласился Селеслок. – Непосредственно под моим контролем, так как сразу после согласования проекта секретарь президента сообщил мне лично, что мой статус руководителя по интеграции проекта расширен до координатора кадастровой реформы на Кентаврихоре.

– Какой интересный ход! – оценил Семен Яковлевич, то ли обрадовавшись, то ли удивившись.

– Как это влияет на субординацию? – судя по шевелению губ, слова принадлежали Юрию.

Наверно, он был озадачен, хотя по лицу не скажешь. По его физиономии, похоже, вообще невозможно было сказать ничего.

– Никак не влияет, Юрий, – ответил Семен Яковлевич. – Значение этого решения не касается твоего статуса кадастрового инженера земного Департамента кадастра и поверхностных отношений. Зато касается субординации всех связанных с кадастром специалистов Кентаврихоры. К слову, администратора и его советника в том числе. Теперь нашему уважаемому другу Селеслоку в области местного кадастра не подчиняется только министр природных ресурсов, но министр, в свою очередь, кадастру уже как бы и не нужен. Сечешь, Юрий? – с сарказмом спросил Семен Яковлевич, тоже, очевидно, не будучи высокого мнения о моем преемнике.

– В таком случае, спешу с ответными поздравлениями! – вернул я порцию джентльменской вежливости Селеслоку.

– Присоединяюсь к поздравлениям! – добавила Любомира. Сразу после выхода на балкон она прилипла к парапету и засматривалась пейзажем, вслушиваясь в наш обмен новостями и любезностями.

– На этой оптимистичной ноте предлагаю завершить наше совещание и вернуться к процедуре передачи проекта, – предложил Семен Яковлевич. – Наше отсутствие могут неверно истолковать.

– Не стоит беспокойства, слухи уже наверняка поползли, их не остановить, да и нет надобности, – успокоил новоиспеченный координатор кадастровых реформ. – Полезнее и приятнее было бы добавить интриги: первым вернусь в зал я, затем Юрий и Любомира, мы сразу приступим к оформлению передачи проекта, а вы войдете чуть позже.

Возражений не последовало. У меня с куратором остались вопросы, нуждающиеся в обсуждении без свидетелей.

– Семен Яковлевич, простите за непрофессиональный подход, но Вам и только Вам скажу честно: мне Юрий не нравится! – выплеснул я эмоции, как только наши коллеги скрылись под сводами зала.

– Это нормально. – Одной короткой репликой разбил все заготовленные мною аргументы куратор.

– А как же проект?! Он же его похоронит! – с ревностью к своему детищу воскликнул я.

– Не все же способны на прорывы, подобные твоему, Гена. И не нужно: никакому процессу не идет на пользу безоглядное движение вперед семимильными шагами. В постоянной спешке не мудрено потерять контроль. Даже эволюция движется скачками. Так вот, ты заставил кадастр на Кентаврихоре совершить скачок, и для удержания позиций и подготовки следующего скачка требуется спокойно, основательно и кропотливо закрепить успех. Юрий своеобразен: десять лет регистраторского стажа, ни одного нарекания, безоговорочное соблюдение инструкции и полное отсутствие инициативы. Департамент решил, что кентаврихорскому проекту сейчас нужен именно такой специалист. Энтузиазма и инициативы полно в остающейся после тебя команде из местных кадров, кто-то должен уравновешивать их энергию.

– Десять лет стажа, надо же! Я буду таким же через десять лет?! – от этой мысли у меня мурашки побежали по коже.

– Нет, Гена, конечно, нет! – усмехнулся Семен Яковлевич. – Каждый из вас самородок по-своему. У тебя свои достоинства, но Юрий тоже бывает полезен. Ты способен сработаться с разными людьми, ты ведь доказал это, так что справишься.

– Отвезите его на другую сторону планеты, я все равно не отделаюсь от разящего запаха прожженного бюрократа! – я поморщился, так как Юрий был не на другой стороне планеты, а в соседнем помещении.

– Поверь, Гена, я сам рад, что по распоряжению депратамента этого зануду и буквоеда снимают с моей шеи и ссылают на Кентаврихору.

– Но теперь он на моей шее!

– Да, это так. – Просто подтвердил Семен Яковлевич то ли с сочувствием, то ли с облегчением.

– Да уж, факт! – все, что оставалось заключить мне по поводу своего преемника.

Мы помолчали. Я пытался осадить табун мыслей и выстроить их в равномерно марширующую шеренгу, не позволяя при том мозгу задымиться под припекающим солнцем Кентаврихоры – слишком много сегодня произошло перемен, выяснилось обстоятельств и свершилось открытий, и совсем не было времени все это осмыслить. Семен Яковлевич не отвлекал, позволяя мне навести порядок в голове, словно терпеливая нянька, выжидающая, когда капризному ребенку надоест маяться.

– Как Вам удалось решить вопрос с местными? – наконец перешел я к следующему пункту. – Аскальдазд и Настуриарий в курсе, что включены в команду по работе с остальными районами планеты?

– С сегодняшнего дня. Их согласие – больше заслуга координатора кадастровых реформ. Селеслок, между прочим, вообще полезнейший кентаврид, – такая оценка из уст Семена Яковлевича стоила многого. – Когда состав кентаврихорского департамента и его архивов по всей планете был уже укомплектован, и на деле выяснилось, что местные напихали в штат бездарей и тунеядцев, земной департамент поручил мне подыскать среди кентавридов сообразительного и лояльного представителя. Наш добрый друг был рекомендован Министерством информации и коммуникаций, как грамотный, подающий большие надежды специалист, недавно поступивший на ускоренную подготовку в кентаврихорский Департамент кадастра и поверхностных отношений. На первой же встрече я понял, что именно он нам и нужен, и не прогадал – наш свежий координатор кадастровых реформ просто огонь! Успевает везде, просчитывает ходы вперед и, что самое главное, изначально стал для Земной Федерации своим человеком среди кентавридов. Но хочу тебя предостеречь, на всякий случай: его кандидатура недаром порекомендована ведомством Зервха, об этом нельзя забывать никогда. Кстати, а какие у тебя впечатления от Селеслока?

– Сходу сразил меня наповал, – признался я, – когда мы приехали на собрание, его команда практически заканчивала все приготовления, даже с речью меня выручил.

– В этом весь он. После нашего с тобой разговора вчера я сразу связался с ним, и мы пришли к выводу, что администратор и его советник должны остаться в команде. Я пригласил администратора в столицу, а когда появился здесь, вопрос с твоими друзьями был уже решен.

– Это пока я глазел на карту, потом распинался перед местной элитой и возился с корректировками, шустрый малый успел их завербовать! – поразился я стремительности Селеслока, – причем у него самого была масса прочих дел. Зуб отдал бы, чтоб узнать детали!

– Ты нужен нам с полным зубным комплектом, так что сдам подробности даром: на Аскальдазда подействовали материальные средства и приказ свыше, тем более что начался сезон дождей, в ближайшее время в районе заняться особо нечем, так что у администратора появилось свободное время в графике. На старика же подействовали лесть про непревзойденную осведомленность и посулы персонального доступа к информации Галактического кадастрового регистра, ведь любопытство – его всепоглощающая слабость, – поведал Семен Яковлевич.

Я рассмеялся – действительно, координатор кадастровых реформ умел подобрать ключи. Видимо, как и старик, имел прелюбопытнейших учителей среди речных, горных или каких-нибудь лесных, долинных, овражных повстанцев, их же тут пруд пруди за каждым элементом ландшафта.

– Все понятно. У меня остался последний вопрос, Семен Яковлевич, чтобы насытиться ответами до отлета: куда, собственно, Вы меня собираетесь забросить?

– А это, десантник кадастра, пока секретная информация. Объясни-ка лучше, почему ты не расспрашиваешь про Любомиру?

– Ну, интересная девушка, сообразительная, – вопрос о Любомире вертелся у меня на языке с самого начала, и я был рад, что Семен Яковлевич сам заговорил о ней. – Опыта, правда, еще маловато. Вы обмолвились раньше, что она командирована на трое суток, уладить юридические формальности. Девчонка же, справится ли?

– Смотри-ка, бывалый сотрудник сомневается! – поддел меня куратор. – У тебя первый объект, а она уже полдесятка ведет по части юридических консультаций и разрешения дипломатических конфликтов. Если ненароком слопаешь фрукт запретный на чужой планете, или наступишь на хвост священного животного, и местные потащат тебя на костер – ты немедленно шли ей звоночек, а уж потом мне, потому что с Любомирой больше шансов живым и невредимым из костра выпрыгнуть.

На балконе появился кентаврид из команды Селеслока.

– Руководитель по интеграции проекта приглашает в зал! – оповестил он и тут же скрылся.

Очевидно, персонал еще не был в курсе нового назначения.

Народу в зале заметно поубавилось, в основном это были работники, разбирающие оборудование и упаковывающие материалы, из представителей ведомств не осталось никого. Особняком стояли Селеслок, Аскальдазд, Настуриарий, Любомира и Юрий – костяк новой команды, которой предстояло продолжить кадастровое дело на Кентаврихоре.

– Все уже в курсе? – спросил Семен Яковлевич, обведя команду внимательным взглядом.

Пять голов дружно кивнули в ответ, понимая, что подразумеваются кадровые назначения.

Мы двинулись к выходу следом за вереницей рабочих, выносящих материалы проекта. Повинуясь внезапному сигналу интуиции, я остановился и оглянулся на карту в центре зала. В этот момент изображение района моргнуло и быстро растаяло – отключился проектор, и я вдруг осознал, что увидел место своего "боевого крещения", возможно, в последний раз. Дыхание перехватило, и пришлось сделать глубокий вдох. Вот еще, не хватало разреветься как ребенку, у которого отобрали любимую игрушку!

Догнал я своих коллег на парковке перед департаментом. Администратор и старик о чем-то бурно спорили, то есть Настуриарий эмоциональными жестами и пламенными речами убеждал статую Аскальдазда. Я не разобрал на расстоянии предмета спора. Селеслок в этот момент провожал аэрокар с Семеном Яковлевичем, Любомирой и Юрием, отправлявшихся в Министерство природных ресурсов. Любомира послала мне воздушный поцелуй в окно, и грусть, навеянная видом растворившейся в воздухе карты района, моментом испарилась.

– Ты видел?! – радостно и слегка оторопело обратился я к Селеслоку.

Координатор элегантно и уважительно склонил голову в сторону поворачивающего к выезду аэрокара, затем обернулся и тоном большого начальника, которого отвлекают от неотложных дел, заявил:

– Чем могу помочь? Только не тяни, сезон дождей близко! – произнеся последние слова, кентаврид лукаво стрельнул в меня глазами.

Ощущение дежавю чуть не заставило меня подпрыгнуть, и я машинально ответил:

– Там, откуда я прибыл, дожди уже идут!

– О, ты уже неплохо знаешь кентавридский народ, – в свете постоянных обвинений в полном незнании местных традиций, слова координатора прозвучали так, как будто только что кентавридский народ принял меня за соотечественника.

– Твой голос мне знаком, – осторожно сказал я, придерживая нахлынувшие подозрения.

– Люди часто путают кентавридов между собой, – неопределенно ответил Селеслок. – Ничего удивительного, ведь кентавридам присуща склонность меняться, они быстро приспосабливаются к переменам окружающего мира – сегодня кентаврид такой, завтра другой. Но есть также неизменные свойства, в которых они едины: например, кентавриды очень сильно любят Хертенканниетуорденвергелекенметдепаарден, свою Кентаврихору, этот затерянный в лабиринтах Галактического содружества мирок.