Текст книги "Суккуба (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Минута была не та, но Таня почему-то отметила, с удивлением, и даже восхищением – тело Рыжей было великолепно. Даже раны его не портили! Мраморно-белая кожа, гладкая, как искусственная, крупные груди (левая распорота когтями едва не на части и сочится кровью), гладкая попа – мечта любой женщины, и уже тем более мужчины. Хороша, негодяйка!

– Расселись на места! Валентина – на место! Сейчас вам всем окажут помощь.

Лена исчезла за дверью, и тут же в салоне появились две девушки в форме стюардесс. Первым делом они подняли зажавшую живот девицу, осмотрели ее. Таня видела, как одна, совершенно не церемонясь, сунула руку в разрез, поправляя кишки, а потом скрепила кожу чем-то вроде степлера, абсолютно равнодушно игнорируя стоны и крики раненой.

Потом откуда-то появились еще две девушки в рабочей одежде с чем-то вроде пылесосов в руках – Таня таких еще не видела. Эти пылесосы смывали и всасывали все – начиная от сгустков крови, усеявших ковер, и заканчивая кусочками ткани от изодранной одежды.

На уборку ушло минут двадцать, и все это время хмурые, скучные девушки следили за уборщицами, будто зрелище уборки было самым интересным спектаклем в их нелегкой, бурной жизни. В принципе, если разобраться, делать-то больше было и нечего. Даже общаться между собой – для этого нужно иметь хоть одну тему для разговора, а если ее нет – о чем говорить?

Закончили тем, что осмотрели зачинщицу безобразия и поставили ей скобки на оторванное ухо. И на распоротую кожу – тоже, без особых церемоний и без малейшей жалости. Будто ставили скобки на резиновую куклу. Рыжая морщилась, но не издала ни звука, и только таращилась на Таню так, будто Таня была вкусным бифштексом, а Рыжая голодала как минимум две недели.

Странное превращение. И оно точно зависло от нее. От Тани. Это она сделала что-то такое, после чего Рыжая превратилась в послушную собачку, подползающую к своему хозяину на животе и визжащую от желания ощутить на голове руку человека. И что такое Таня сделала? Всего лишь пожелала, чтобы Рыжая от нее отстала! Вот и все!

Нет, не все. Еще она пожелала, чтобы та ее…полюбила. И опять – не так. Полюбила – какое-то…хмм…ну не то слово! «Обожала», может так лучше? Чтобы Рыжая ее обожала!

И что теперь? Так и останется «обожалкой»? Навсегда?! Интересно, во что это выльется…

– Слушать меня! – снова появилась Лена, бесшумная, как тень – Те, кто участвовал в драке будут наказаны. В зависимости от степени виновности, но – все. Валентина – в первую очередь, и жестоко! (Кивнула на «Рыжую) Вы не имеете права без нашего разрешения калечить друг друга! Даже если ваши раны и заживут без следа. Вопросы есть?

– А что это было? Как она так сделала?! – «японочка» указала пальцем на Таню, и та нахмурилась (Ну что за привычка пальцем показывать на человека?! Пальцы за это надо вырывать! В себя тычь!)

– Это был Зов – не удивилась Лена – Действие его скорее всего скоро пройдет – через сутки, или раньше. Вы все в разной степени владеете этим искусством, но…здесь отдельный случай. Зов обычно не действует на таких, как мы. И то, что она сумела пробить защиту Валентины…это просто удивительно. Хотя и не очень. В нашей практике встречались такие экземпляры. Мало, но встречались. Как сделала? Пока что случайно. В момент опасности. Попроси ее сейчас повторить – скорее всего, не сможет. Не сможешь, Таня?

– Не знаю… – Таня встала, когда Лена к ней обратилась, пожала плечами – Я очень сильно захотела, чтобы она от меня отстала. Ну вот…и отстала. Можно вопрос?

– Спрашивай.

– А как так она смогла всех разбросать?! Так и мужик не сможет, мы просто летали по салону! И…что такое с нами стало?! Ну…когти там, зубы? Откуда?! Почему?!

– Вы непроизвольно приняли боевую форму. Так как не умеете себя контролировать. Когда научитесь, вы будете вызывать боевую форму тогда, когда вам захочется, а не только в случае опасности.

– А кто мы? Кто мы такие?! – с места выкрикнула «японочка», потом спохватилась, и встала – Вы так и не ответили – кто мы?! Чья боевая форма? Кто мы такие на самом деле?

– А вы до сих пор не догадались? – усмехнулась Лена, не ответив, повернулась, пошла к выходу – Узнаете. Все будет позже. А пока – сейчас вам принесут одежду вместо порванной, а также еду и напитки. Думайте, девки! Соображайте!

Лететь пришлось не так уж и долго – всего три часа. То ли самолет был быстрым, то ли расстояние не такое уж и большое, но только скоро стюардесса объявила, что ожидается посадка, и чтобы все пристегнули ремни.

К тому времени девушки отмылись, воспользовавшись душевым блоком, расположенным в хвостовой части самолета, переоделись, и выглядели вполне прилично – если забыть про ссадины, оставшиеся от эпического побоища. Именно ссадины – от раны остались только царапины, такие, как если бы девушка пробиралась сквозь кустарник и слегка поцарапалась об острый шип. И ухо у рыжей Валентины зажило, не походя теперь на надкусанный вареник. И щека заросла, осталось только красное пятно. С такой регенерацией – чего бы не жить?!

На аэродромном поле их ждал еще один микроавтобус – копия того, московского. Таня почему-то ждала, что их будут пропускать через турникеты общего входа, таможня, и все такое прочее, но ничего подобного не случилось. Трое мужчин в форме (непонятной, Таня такой никогда не видела!), автомашина с латинскими буквами на номере и с мигалкой на крыше. Лена молча передала увесистый пакет, таможенники прямо на капоте отштамповали загранпаспорта, и через несколько минут машина с мигалкой уже неслась по бетонным плитам к служебному выезду из аэропорта, за ней – микроавтобус с девчонками.

– Так вот как девок за границу поставляют – задумчиво протянула «прибалтийка» – Похеру всем! Никто ничего не проверяет, никто не интересуется – кто, и откуда. Бабок дали – и поехали…турок ублажать!

– Чо, внатури, турки? – испуганно спросила одна из девчонок, высокая, стройная и чуть крупноватая для обычно худеньких коллег – Не хочу в турецкий гарем!

– А тебе не пох…й, дура?! – зло ощерилась Валентина – Чем турецкий хер отличается от новгородского? Только тем, что у хозяина новгородского члена башлей ни хера нет! А у турка – есть! Вот и все!

– Мда…в херах ты разбираешься очень профессионально… – протянула «прибалтийка», с прищуром глядя на рыжую Валентину – Много перепробовала? И как турецкий хер на вкус? А у джамшудов сосала?

– Тихо! – прикрикнула Лена с сиденья возле водителя – Опять свару решили устроить?! Идиотки! Заткнулись, быстро!

Девушки замолчали, но не надолго. Через минуту «Японочка» вдруг завопила:

– Море! Девки, глядите, море! Вот это ништяк! Я никогда не была на море!

– Где?! Аааа! Точно! – плотненькая, похожая на молодую фигуристку Роднину девчонка прильнула к стеклу – Точно! Интересно, а морскую воду пить можно?

– О господи! – «прибалтийка» наморщила носик и помотала головой – Да откуда вас, таких дурищ набрали?! Вы хоть что-нибудь о мире знаете, идиотки?

– Ты дох…я знаешь, можно подумать! – Валентина ощерилась, и Таня убедилась, что у той сейчас вполне себе человеческие зубы, белые и ровные – Сидела в своем Задрищенске, и сидела бы, чего в Нерезиновую притащилась?! Моря она, блядь, знает!

– Прекратите материться! – скомандовала Лена – И поменьше употребляйте жаргонных выражений. Ваша речь должна быть культурной. Никто не должен догадаться, что вы помоечные крысы, волей судеб поднятые из грязи! Следите за собой!

– А если по-другому не умеем? Если мы так привыкли разговаривать, внатури? – прищурилась Валентина – Што тогда?

– Тогда – я выбью из вас дурь. С кровью, с дерьмом! Вы будете обгаживаться от боли, от страха, но сделаете то, что мы вам скажем! Или сдохнете! Доступно объяснила?! Я тебя спрашиваю, сука, доступно?! Все поняла?

– Поняла. Все! – взгляд Валентины был холодным, прищуренным, как у снайпера, выбирающего цель. И только тогда, когда она посмотрела на Таню, взгляд смягчился, сделался «влажным», обожающим – что Таню ничуть не обрадовало. Что будет тогда, когда наваждение отойдет? Когда Валентина вернется к своему первоначальному состоянию, и снова возненавидит Таню? Во что это выльется? Ведь она точно запомнит, что Таня ее околдовала, заставила себя полюбить! Ладно, отобьемся. Если что – можно и повторить!

Все-таки интересно, кого же из девчонок сделали? Вампирши, что ли? Или оборотни? Если вампирши – так придется пить кровь, ведь они без нее не могут! Но Таня не чувствует, что ей уж так прямо хочется попить крови. Даже наоборот – кровь неприятна, и будет она ее пить только тогда, когда прикажут. А так…ну кровь, и кровь!

Оборотни? Тоже самое – должна быть какая-то тяга – рвать, кусать, бегать под луной и завывать, отлавливая глупых прохожих, с какого-то хрена бродящих посреди ночи и в полнолуние в диких местах. Рвать и жрать сырое мясо – тоже не тянет. И причем тут секс? Мда. Загадка, однако!

А за окном – горы, покрытые лесом! Справа – море, сверкающее пол лучами солнца так, что глазам становилось больно – даже через наглухо затененные стекла буса! Белоснежные яхты, лодки, от которых отходят пенистые усы, громадный белоснежный лайнер, медленно разворачивающийся в тесной для него бухте, и похожий на странного монстра, настоящего динозавра, оживленного гением ученых!

– Красотища, девки! – «японочка» вздохнула, прижала лоб к стеклу – Да шоб мы так жили! Нет, ну живут же люди, а?! Это вам не деревня Бесстыдово! Это…это…

– Рай! – закончила за нее фразу «прибалтийка» – А воздух, чувствуете – какой? Я вышла, так аж задохнулась! Его пить можно! Цветы пахнут! Как духи разлили!

– А мне насрать! – Валентина пренебрежительно фыркнула – Знаете, как бывает – снаружи красиво, а внутри куча говна! Весь мир – гавно! И все только и ждут, чтобы нас схарчить! Так что едальники не разевайте – кусок говна влетит!

– Слушай, ну что у тебя, правда, за язык? – «прибалтийка» укоризненно покачала головой – Грязь, грязь, грязь! Я понимаю, что – пьяное детство, отчим, который трахает по утрам и вечерам, пьяный угар в шалмане, наркота и отсос азерам в машине возле дороги – но щас-то ты уже не та! Щас ты красотка! Так сцука научись соответствовать внешности, а? Забудь ту хабалку, которую пускали по кругу за сто рублей! Ты другая! А то слышать тебя даже противно!

– Тебя как будто приятно слышать! – Таня ожидала, что Валентина сейчас набросится на «прибалтийку», но она лишь скорчила презрительную физиономию – Сама-то? Сцука так со знанием дела рассказываешь про отсосы – откуда знаешь? В дешевом борделе поработала, да? Какая ты было до того? Хромоногая наркоманка? То-то же! Заткни пасть! Все мы тут не от хорошей жизни, и ты не лучше других!

– Так и не порть нам жизнь, Валя! – неожиданно мягко бросила «прибалтийка» – Дай насладиться жизнью! Зачем обязательно кого-то угнетать, зачем портить настроение? Мы все равны! Наоборот – нужно поддерживать друг друга, иначе не выжить! Ты же знаешь, как оно – на улице-то. Или все девки вместе, или завтра тебя найдут в канаве, со связанными ногами и руками, и с палкой в жопе! Никто нам не поможет, кроме нас самих! Мы против всех!

– Все – против всех – мрачно заметила Валентина – И нет никаких подруг. Есть конкурентки, которые хотят отнять у тебя деньги, мужика…всю жизнь! Потому – не лезь со своими нравоучениями, о себе подумай. А я уж как-нибудь о себе позабочусь. Все. Закрыли вопрос!

Все замолчали, и стали смотреть за окна на расстилающийся пейзаж. А о чем говорить? Все правы, и все не правы. Истина где-то посередине, уж это Таня знала наверняка. Мама всю жизнь вдалбливала ей в голову: «У баб нет подруг! Есть только конкурентки! Любая подруга только и думает, чтобы увести твоего мужика! Или насрать тебе на работе, подсидеть! Так что не разевай варежку, а то муха влетит! Бойся баб – от них одно зло! Мужик – им можно вертеть, как хочешь, если умеешь. А бабы так и норовят свинью подложить!»

В принципе, все верно. Если только забыть, что сейчас мужики-то стали как бабы. Впрочем – а были они когда-то, настоящие-то? Или только в сказках и легендах?

Дорога закончилась у причала. Девушки высыпали из микроавтобуса стайкой птиц и замерли, сбившись в кучу. Потом по команде Лены быстро перешли на яхту, стоявшую у причала, и как только последняя из них (Это была Валентина, всем своим видом показывающая независимость) оказалась на яхте, трап скользнул на борт, мощные двигатели заурчали, шустрые парни-матросы сбросили канаты, удерживающие яхту на месте, и она величаво, медленно, начала разворачиваться, направляя носовую часть в сторону открытого моря.

Когда отошли от стенки причала метров на сто, двигатели заурчали еще сильнее, винты выбросили из-под кормы огромную струю воды, будто бьющую из огромного шланга, яхта начала набирать скорость. Через минуту она уже неслась по волнам, вздрагивая, когда днище ударялось об очередную гладкую волну-валик, лениво тащившуюся к берегу, видимому уже как далекая полоска светлого бетона.

– Хорошо-то как! – девчонка из тех, что молчали и не участвовали в разговорах, мечтательно улыбнулась, потянулась – Сейчас бы еще шампанского! Да пару мужиков покрасивее!

– Дура! Шампанское для нас все равно как газировка – презрительно фыркнула Валентина – Только пузыри в нос, да бздеть замучаешься! А потом весь сортир уссышь! Испытано!

– А я попадаю в унитаз – меланхолично заметила «прибалтийка», глядя в морскую даль и щуря глаза – Ты вообще-то знаешь, что на унитаз нужно садиться? Думаешь, надо делать это стоя на четвереньках, стараясь попасть в очко? Снайпер ты наш херов!

Ха ха ха… Девчонки покатились со смеху, но Валентина не изменилась в лице, и лишь прищурилась, как тогда, когда смотрела на Лену:

– Будет день, и будет дело. И ты пожалеешь, что наезжала. Я не злопамятная, просто у меня память хорошая! И вы, сучки, запомните – Валя-жиган обид не прощает! И ничего не забывает! Порву, как грелки!

И тут же повернулась к Лене, стоявшей чуть поодаль, у борта, взявшись обеими руками за ограждение:

– А мы вообще сегодня жрать будем? Эй!

Девчонки затихли, прекратив перешептываться, у Тани внутри слегка похолодело от предвкушения неприятностей. Обращаться так с Леной? Это напрасно!

Так и вышло. Лена медленно повернула голову, долго смотрела на Валентину, будто не веря своим глазам, потом развернулась и пошла по палубе, остановившись прямо перед Рыжей. Та не отвела взгляда, хотя было видно, что ей не по себе.

Глупость, конечно. Таня вообще не понимала, зачем Рыжая так делает. Самоутверждается? Или просто в ее голове на самом деле какие-то психические сдвиги? Ну – зачем делать то, что обязательно закончится мучительной, болезненной экзекуцией? Что за мазохизм? Зачем это бунтарство?

– Пожрать хочешь? Проголодалась? Ну что же…я тебе помогу! Пожри рыбки!

Лена неприятно, криво улыбнулась, и вдруг резко наклонилась к ногам Валентины. Схватила за лодыжки, прежде чем та успела что-то сказать, и выбросила ее за борт! Только пятки сверкнули!

Таня даже охнула. Потом Лена подняла руку, яхта сбавила ход, и начала возвращаться по широкой дуге, туда, где виднелась голова Рыжей, качавшаяся на волнах, как здоровенный рыжий поплавок.

– Эй, ты! – Лена слегка повысила голос, перекрывая гул двигателей – Видишь вон там, на горизонте полоску берега? Нам туда. Плыви, да побыстрее. Иначе к ужину опоздаешь и останешься голодной. Давай! Удачного заплыва!

– Я плаваю хреново! – хрипло завопила Рыжая, пытаясь подплыть к борту яхты – Я вообще плавать не умею!

– Это упущение – ухмыльнулась Лена – Вот тебе и возможность как следует научиться. Да – не вздумай куда-нибудь смыться. Вдруг лодка какая пройдет, или корабль. Мы тебя найдем, и устроим такую выволочку – кровью блевать будешь!

– Это вы можете! – плюнула Валентина, стараясь попасть в борт яхты, и пробормотала что-то ругательное, матерное – что именно, Таня не расслышала. Двигатели снова загудели, и яхта начала выходить на крейсерскую скорость, оставив за кормой несчастную Рыжую, сто раз небось пожалевшую о своем дурацком беспределе.

Через десять минут яхта тихо приткнулась бортом к небольшой пристани, и молчаливые, нахохлившиеся девушки стайкой воробьев высыпали на причал. Их никто не встречал, не было видно никакого персонала, и как только пассажиры вышли, яхта тут же отошла, в считанные секунды набрав скорость, похожая на космический корабль каким-то чудом скользящий по морской глади.

Таня проводила яхту взглядом, и чуть улыбнулась – всего неделю назад, кто бы мог предположить что так будет? Яхта, пляж, море! Где теперь гадкая, засаленная съемная квартира с ее нехитрыми пожитками? Где мерзкая «Торпеда» с искалеченным директором, кипящим от злобы и желания отомстить?! Когда-нибудь она найдет этого директора, и позволит ему… А потом будет смотреть в его глаза и смеяться!

Нет, так-то она не злая, не жестокая, но…ведь Зло надо наказывать? Ведь так же? И для того нужно стать еще большим Злом. И она станет! Обязательно станет!

Снаружи – ничего особенного, дом, как дом. Что-то вроде длинного «барака», отделанного утепляющими плитами. Внутри – полированный паркет, мягкий свет с потолка и стен, зал – большой, в нем могли бы уместиться на одиннадцать девушек, а по крайней мере раз в десять больше. Огромный стол полированного дерева, стулья с высокой спинкой, на стенах – картины каких-то современных художников. По виду – настоящая мазня. Таня не разбиралась в живописи, но…все-таки мазня. Вот Джоконда – это картина! Или Айвазовский с его морем. А когда там пятнышко, тут квадратик, а здесь полоска – что это, как не мазня? И ведь небось больших денег стоит!

– Всем сесть за стол! – Лена прошла к торцу стола, встала возле него, дожидаясь, когда рассядутся девушки. Когда последняя из них заняла свое место, помолчала еще секунд десять, рассматривая всех, будто видела в первый раз, и начала:

– Это Остров. Так мы его называем. Отсюда можно добраться только по воздуху, или по морю. Здесь вы будете учиться всему, чему мы вас пожелаем научить. И здесь вы будете исполнять все, что мы прикажем. То, что было раньше – забудьте. Жизнь заново! С ноля! Теперь можете задавать вопросы. По очереди. Когда говорите – вставайте. Правила поведения вам раздадут, и вы их изучите. Начали, давайте! Ты!

Лена указала на «прибалтийку», поднявшую руку, как прилежная ученица, и та встала, отодвинув стул:

– А чему именно мы будем учиться? Сколько времени? И в конце концов – кем мы станем? Теперь-то мы можем это узнать? Что вообще мы будем делать? Пока что нам так ничего и не сказали! Один туман!

– Туман, говоришь? Я вам намекала, но вы так и не поняли – Лена усмехнулась, и снова обвела всех взглядом – Учиться вы будете хорошим манерам, читать, писать, всему, чему учат в школе. Потому что большинство из вас – тупые уличные шлюхи, которые двух слов не могут связать без мата! Итак, кто вы такие? Суккубы. Вы знаете, кто такие суккубы?

Девушки переглянулись, растерянно пожимая плечами, Таня не выдержала, вскочила:

– Суккубы – это легенда! Какие могут быть суккубы, вы чего?!

– Суккубы – не легенда! – Лена слегка улыбнулась – Что ты знаешь о суккубах? Расскажи этим неучам!

– Ну…суккубы – это такие демоны. Вернее – демоницы. Есть инкубы – это мужчины-демоны, а суккубы – женщины. Они якобы пьют жизнь из мужчин, к которым приходят в сны, где и занимаются с этим мужчиной сексом. Мужчины потом начинают болеть, умирать…и…все. Больше ничего не знаю. Знаю только, что они, эти суккубы – очень красивы, и что мужчины перед ними не могут устоять.

– Теперь – поняли? Вы будете встречаться с мужчинами, заниматься сексом, пить у них жизненную энергию, а потом…потом вы ее отдадите! Господину! Или его адепту, тому, на кого он укажет! Например – Мастеру. Или – любому другому. За то вы и получаете свои деньги, а еще – содержание, защиту, красоту, здоровье и долголетие. Повторю, и чтобы вы запомнили – на пять лет вы наши рабыни! Будете делать все, что мы прикажем! И не думайте, что эти деньги вам достанутся так уж легко. Хотя, если сравнивать с вашей прежней жизнью – нынешняя, так просто рай! Ты! (она указала на «прибалтийку) Подыхала от наркоты, за которую готова была отсосать у любого, первого встречного – без презерватива и сомнений. Ты заработала букет болезней, самыми легкими из которых были цирроз печени и триппер. Ты! (указала на «японочку) Обслуживала гастарбайтеров в борделе – под два десятка за день. За гроши, в грязи и вони! Ты! Торговала на рынке, хромая, с выбитыми хозяином зубами! А ты (она ткнула в Таню) – домашняя девочка, выбравшаяся из своего Запердищенска на завоевание столицы с медяком в кармане, не имея даже оранжевой лошади. Хромоногая, одна нога короче другой, преследуемая друзьями придурка, которому откусила член! Думаешь, они тебя забыли? О нет! У придурка есть папаша, который владеет кучей клубов, вот он очень рассердился, потратил много денег и они нашли квартирку, в которой ты спряталась. Если бы не мы – скорее всего, сейчас бы ты сидела в подвале с цепью на ноге, и обслуживала всех, кого тебе прикажут! Во все дырки! За миску похлебки! Да, мы тоже тебе прикажем, и ты тоже будешь обслуживать всех, на кого мы покажем пальцем. Но только сравни – в каких условиях ты живешь! И подумай о том, что в конце, через пять лет ты получишь! А ты обязательно получишь – мы никогда не обманываем. Нам незачем это делать. Для нашей корпорации – это вовсе не большие деньги. Копейки. Жизненная энергия дороже. Она продлевает нашу жизнь настолько, насколько мы захотим. И не только нашу. Вы сможете отдавать эту энергию и тем, на кого мы укажем. Их жизнь продлится, их здоровье улучшится. Да, за счет других, тех, у кого вы эту самую, жизнь отберете. Но так устроен мир. Ничего просто так ниоткуда не берется. Еще вопросы? Спрашивайте, пока есть возможность. Преподаватели не могут, и не смогут вам ничего сказать. Без нашего разрешения. Ну, кто?

– Я! – Таня снова встала, удивляясь своей смелости. Вообще-то она никогда не лезла в первые ряды. Мама всегда говорил – «Подальше от начальства – спокойнее и целее! И не светись! Выскочек никто не любит!»

– Давай, спрашивай!

– Вы будете определять, с кем нам заниматься сексом, то есть, кого убивать?

– Вначале – только мы. Потом, когда войдете в силу – будете определять сами. В свободной охоте.

– Какие-то ограничения есть? Кого можно убивать, кого нельзя?

– Есть. Нельзя трогать тех, кого мы запретим трогать. На них будет наложена печать. Что-то вроде сигнального фонарика, видного только вам. Да, сейчас вы ничего не видите, но потом научитесь и будете видеть. Про ауру что-нибудь слышали? Ты слышала? Я не сомневаюсь. А эти идиотки ничего не слышали. Ничего, узнают и про ауру, и какой вилкой надо есть рыбу, а какой мясо. Каким вином запивать мясные блюда, каким морепродукты. Все это входит в ваш цикл обучения. Он продлится около полугода. За это время вам предстоит много, очень много узнать!

– А как мы сможем передавать жизненную энергию? Как вообще это происходит? И что, тот, кому мы передадим, выздоровеет, если болел? Вы говорите, что передается и отнимается при сексе, а если это старик? И у него давно уже член не работает? Тут как?

– Хорошие вопросы, умница – Лена улыбнулась – Учитесь, бестолочи! Девка-то соображает! Далеко пойдет! Если не остановят… Таня, вы суккубы! А суккуба может поднять член и у старика на смертном одре! Нужно этого только захотеть! Кстати – женщины тоже в вашем ведении. Вы, девушки, должны уметь работать со всеми. Повторяюсь – для вас нет запретов! Нет стыда! Нет брезгливости! Вы – суккубы! Демонические сущности! Вас научат всем видам секса, научат получать удовольствие от того, чего вы боялись в прежней жизни. Научат вызывать желание, обольщать, заставлять полюбить себя!

– А как нас будут учить? И…с кем?

– Опять вопрос интересный! – Лена кивнула головой – Сама догадалась, или заметила? Скорее всего случайно угадала. Да, на Острове есть и сущности противоположного пола. Инкубы. Такие же, как вы. Они, в основном, работают с женщинами. Но как и вы – нередко и со своим полом. Вы будете отрабатывать на них. Они – на вас.

– Но мы же не сможем брать у них энергию! Ты сама говорила – только у обычных людей! А они ведь инкубы!

– Будут вам и обычные, не беспокойся. Еще вопросы?

– Где мы будем жить? Как питаться? И…мы будем жить с инкубами? Есть какие-то ограничения…ну…по встречам с ними?

– Говори прямо – по сексу! Нет, вы будете жить отдельно, каждая в своей комнате, инкубы живут через стену, во второй половине здания, и вам запрещается встречаться с ними вне учебного времени. За вами будут ухаживать – прислуга, а еще – те, кто провинится. Те, кто плохо исполняет наши приказы. Те, на кого пожалуется преподаватель. Особо злостные нарушители порядка будут наказываться – жестоко, и так, что пожалеют о своем проступке. Вы полюбите секс так, как никогда его не любили. Мы научим вас любить партнера – любого партнера, который окажется с вами в постели. Вы будете ублажать каждого мужчину, каждую женщину так, будто это ваш самый главный, самый любимый человек в мире! Мы научим вас любить боль – даже наслаждаться ей! Для вас не будет запретов, но…не забывайте – вы – наши рабыни! На пять лет! У вас нет права голоса, вы не можете ничего требовать – только просить, и если вы заслужили, если мы решили оказать милость – ваша просьба будет исполнена. Вы можете общаться между собой, заходить друг к другу в комнаты, даже спать вместе, можете купаться в море, но не вздумайте общаться с инкубами вне занятий – я уже повторяюсь, но еще раз скажу – крепко пожалеете, если не послушаетесь! Все по распорядку: подъем в шесть часов по местному времени, час на умывание, на туалет, в семь часов завтрак, в восемь – начало занятий. Занятия до двенадцати часов дня, потом обед, и отдых – до двух часов. В это время можете купаться в море, смотреть телевизор – что угодно. Хоть трахайтесь друг с другом – не возбраняется. В комнате у каждой девушки есть набор для занятий сексом – приборы, дилдо, и все, что можно только придумать. С двух и до шести – занятия. С шести до десяти – отработка домашнего задания, в семь – ужин. Питаться будете в столовой, если кому-то не хватит – можно зайти после завтрака, обеда и ужина, и поесть – на месте, в столовой, таскать еду в постель запрещается. Запрещается устраивать драки, запрещается ругаться матом, употреблять жаргонные словечки – ваша речь должна быть литературной. Ходить вы будете, как до поездки – совершенно голыми. Почему? Это не ваше дело. Просто такое правило.

– И мужчины? Они тоже голые? – поинтересовалась «японочка» – А если у нас месячные, тоже голышом?

– Дура! – «прибалтийка» презрительно сморщила нос – У нас не может быть месячных! И забеременеть мы не можем! Тебе же в самом начале сказали!

– Я уже сказала – когда вы что-то говорите, нужно вставать! И не вылезать без разрешения!

Лена нахмурилась, и в три шага оказалась рядом с провинившейся, тут же вскочившей на ноги. Откуда ни возьмись, в руке Лены оказалась плетка, и не такая, невзаправдашняя, что используют любители садо-мазо, а настоящая, похожая на ногайку казаков (Таня видела такие в кино и на картинках)

– Сними платье! – голос Лены был бесстрастен и холоден. «Прибалтийка» подчинилась, заметно волнуясь, это было видно по дрожи в руках. Да и было от чего волноваться – похоже, что все уже испытали на своей шкуре руку этой женщины! Тяжелую руку, надо сказать! Так что девушка знала, чего ожидать. И боялась.

– Руки по швам! Стоять, не двигаться! Не шевелиться!

Первый удар пришелся в плечо, почти в шею – рядом с ключицей. Багровая полоса, на которой тут же выступили капельки крови.

Второй рассек грудь – красивую, пышную, упругую, будто сделанную из силикона. Кожа на груди лопнула, и по животу побежали капли крови – красные, как клюквы.

Еще удар – сбоку, через руку, по спине. Голой спине! Больно, очень больно!

Наказанная вначале терпела – молча, без звука, и только слезы лились из глаз, потом застонала, пошатнулась – когда все тело, от шеи до колен исчеркано кровоточащими багровыми рубцами, тут уже никто не стерпит.

Прекратилась экзекуция только тогда, когда «прибалтийка» упала, закатив глаза, мягко, как будто из нее выдернули хребет. В падении сильно ударилась головой (стук по всему залу!) – Таня бросилась помочь, посмотреть, что с ней получилось, но Лена многозначительно помотала головой: «Не сметь!»

Все остальные девушки молчали, завороженно глядя на бесчувственное тело наказанной. Лица их были серьезны, бледны – каждая представила себя на месте несчастной, и явно было, что это сравнение им не понравилось.

– Теперь-то вы поняли, что мы не шутим? – Лена взяла ногайку левой рукой, провела по ней ладонью, вытирая кожаный гибкий хлыст, и Таня заметила, что на ладони остался красный след. Кровь! Крепко досталось девке…

– А вот и наша пловчиха! – усмехнулась Лена, глядя поверх голов. Все девушки оглянулись, и Таня с удивлением увидела злую, как черт Валентину в мокром, хоть выжимай – платье. С удивлением – потому, что считала – плыть Рыжей придется до самого утра.

– Как так быстро добралась? – с усмешкой осведомилась Лена – Подвез кто-то?

– Дельфины – мрачно пояснила рыжая.

– О! – искренне удивилась Лена – Этот вариант я не предусмотрела! Тогда ты за это не будешь наказана. А вот за то, что устроила в самолете – понесешь заслуженную кару. И да – если кто-то возьмет себе за труд пересказать этой девушке то, о чем мы сегодня, сейчас говорили – я буду довольна. Не перескажете – неважно. Все равно будет жить по правилам – они есть в каждой комнате на стене. Грамотная, небось. А теперь разделись и бросили одежду на пол, в одну кучу. И обувь – тоже. Теперь вы снова голы и босы, как в момент рождения. Считайте, что вы теперь заново рождаетесь. И ты вставай! Хватит валяться! Не притворяйся, а то еще получишь горячих!

«Прибалтийка» открыла глаза, медленно встала на колени, с видимым усилием – поднялась. Рубцы на ее теле почти уже рассосались, кожа вновь стала чистой и гладкой. И это было удивительно, просто потрясающе, хотя Таня и знала, что следует ожидать – после той драки в салоне самолета. Никак не привыкнуть к этим чудесам!

– За мной! – приказала Лена, и не оглядываясь зашагала к выходу из зала, туда, где виднелся залитый ярким светом коридор.

По коридору они прошли метров пятьдесят, Лена толкнула какую-то дверь, она открылась, Лена вошла, иследом за ней втянулись все девушки, растерянно оглядываясь по сторонам.

А посмотреть было на что. Таня видела что-то подобное только в порнофильмах о садо-мазохистских игрищах. На стенах – плети, кнуты, цепи, узкие палки и тонкие прутья, посреди зала, и ближе к стенам – станки, о предназначении которых Таня не знала. Но догадывалась. И эта догадка бросала ее в дрожь.