Текст книги "История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты"

Автор книги: Евгений Анисимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Княгиня Ольга

Неожиданная гибель Игоря привела к тому, что его жена княгиня Ольга (Хельга, или Елга) взяла власть в Киеве в свои руки. Ей помогали (или делили с ней власть) конунги – сподвижники Игоря Асмуд и Свенельд. Сама Ольга была скандинавкой и до брака с Игорем жила во Пскове. После гибели Игоря она объехала свои владения и всюду установила четкие размеры «урока». При ней возникли административные центры округи – «погосты», где сосредоточивалась дань. В легендах Ольга прославилась своей мудростью, хитростью и энергией. Она была первой правительницей, понявшей значение христианства для своей страны. Об Ольге известно, что она первая из русских властителей принимала в Киеве иностранных послов, прибывших от германского императора Оттона I. Страшная гибель мужа в Искоростени повлекла за собой не менее ужасающую месть Ольги древлянам. Когда они направили к ней послов для переговоров (древляне хотели, согласно племенным обычаям, покончить распрю женитьбой своего князя на Ольге-вдове), княгиня приказала закопать их в землю живыми.

Через год Ольга хитроумным способом сожгла древлянскую столицу Искоростень. Она собрала с горожан легкую дань в виде живых голубей и воробьев, а потом приказала привязать к их лапкам тлеющие труты. Выпущенные на волю птицы вернулись в город и подожгли его со всех сторон. Воинам княгини оставалось только брать в рабство спасавшихся от грандиозного пожара горожан. Летописец сообщает нам, как Ольга обманом расправилась с древлянскими послами, прибывшими в Киев с миром. Она предложила им перед началом переговоров помыться в бане. Пока послы наслаждались парилкой, воины Ольги завалили двери бани и погубили врагов в банном жаре.

Это не первое упоминание бани в русской летописи. В Никоновской летописи рассказывается о приходе святого апостола Андрея на Русь. Потом, вернувшись в Рим, он с удивлением рассказывал о странном действе в русской земле: «Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят так постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовение себе, а не мучение». После этого сенсационная тема необыкновенной русской бани с березовым веником станет непременным атрибутом множества путевых заметок иностранцев на многие века, со средневековых времен и до наших дней.

Ольга совершала и дальние путешествия. Она дважды побывала в Константинополе. Во второй раз, в 955 г., ее, как знатную язычницу, принимал император Константин VII Багрянородный. Ольга стремилась найти в лице императора Византии союзника, хотела заручиться поддержкой греков. Было ясно, что без принятия христианства сделать это непросто. Княгиня издавна была знакома с христианами в Киеве и разделяла их веру. Но окончательно она решилась, когда увидела святыни Царьграда, оценила могущество этого великого христианского города. Там Ольга крестилась и стала Еленой, причем просила самого императора Константина быть ее крестным отцом. Впрочем, по одной из версий, она поступила так, чтобы отбить у императора охоту ухаживать за красивой северянкой, – ведь крестный отец считался родственником.

Княжение Святослава Игоревича

В 957 г. сын Игоря и Ольги Святослав (Сфендислейф) достиг 16-летнего возраста, и мать, княгиня Ольга, уступила ему власть. Он правил Русью, как и его отец Игорь, с коня: почти непрерывно воевал, совершая со своей дружиной набеги на соседей, нередко весьма дальних. Сначала он воевал с Хазарией, подчинил (как сказано в летописи – «налез») платившее хазарам дань славянское племя вятичей, потом разбил волжских булгар, обложил их данью. Затем Святослав двинулся на уже ослабевший к тому времени Хазарский каганат и в 965 г. овладел его главным городом Саркелом. Через 3 года, дождавшись большой помощи из Скандинавии, Святослав вновь напал на хазар и окончательно разгромил каганат. Он подчинил себе также и Тмутаракань в Приазовье, которая стала одним из удаленных от Киева русских княжеств, что породило известную присказку про «езду в Тмутаракань» как про поездку в дальнюю, глухую сторону.

Во второй половине 960-х гг. Святослав перебрался на Балканы. Его, как раньше отца и других скандинавских конунгов, греки использовали в качестве наемника для завоевания ослабевшей к этому времени славянской державы – Болгарии. После захвата части Болгарского царства в 968 г. Святослав, по примеру своего отца Игоря, обосновавшегося сначала в Тмутаракани, а потом на Тереке, решил остаться на Балканах, поселиться в Переяславце на Дунае и вести оттуда набеги, торговать товарами из Руси – мехами, медом, воском, рабами. Но возникшая вдруг угроза Киеву со стороны печенегов вынудила его на время уехать на Русь. Вскоре он вернулся на Балканы, снова взял у болгар так понравившийся ему Переяславец. На этот раз против зарвавшегося Святослава выступил византийский император Иоанн Цимисхий. Война шла долго с переменным успехом. К Святославу подходили все новые скандинавские отряды, они одерживали победы и расширяли свои владения, дойдя до Филипполя (Пловдива). Любопытно, что в той завоевательной войне вдали от родины Святослав произнес перед боем ставшую позже крылатой фразу русского патриота: «Не посрамим земли Русской, но ляжем костьми, ибо мертвые сраму не имут». Но войска Святослава и других конунгов таяли в сражениях, и в конце концов, окруженный в 971 г. в Доростоле, Святослав согласился заключить мир с византийцами и уйти из Болгарии.

972 – Гибель князя Святослава

Походы Святослава современники князя сравнивали с прыжками барса: стремительными, бесшумными и разящими. По свидетельству тех же современников, Святослав был голубоглазым, пышноусым человеком среднего роста, он брил голову наголо, оставляя на макушке длинный клок волос – оселедец (такой позже носили запорожцы). Со стороны отличить его от подобных ему воинов помогала только более чистая рубашка, которая была на князе. В ухе Святослава висела серьга с драгоценными камнями, хотя больше украшений князь-воин любил отличное оружие. Свой воинственный дух он проявил уже в детстве, когда дружина его отца Игоря пошла мстить древлянам за убийство князя. Легенда гласит, что маленький Святослав метнул в сторону врага копье и оно упало у ног вражьего коня. Плотный, крепкий, Святослав славился неутомимостью в походах, его войско не имело обоза, и князь с воинами обходился пищей кочевников – вяленым мясом. Всю свою жизнь он оставался язычником и многоженцем. Согласившись на мир с греками, Святослав решил вернуться в Киев. К тому времени уже не было его матери – Ольга умерла в 969 г. На прощание Святослав познакомился со своим главным соперником – императором Иоанном Цимисхием. Он приплыл к нему на встречу в челне, без охраны, причем сам сидел на веслах. Благодаря этому визиту нам и известно от греков из свиты Иоанна, как выглядел Святослав.

Заключив мир, Святослав в 972 г. без радости отправился на ладьях вверх по Днепру, возвращаясь в Киев. Еще раньше он говорил матери и киевским боярам: «Не любо мне в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – там средина земли моей». Завоеванные мечом на Дунае земли он считал своим собственным, теперь уже потерянным владением. Воинов у него было немного – большая часть конунгов с дружинами на своих ладьях откололись от его войска и отправились грабить берега Испании. Опытный конунг Свенельд, плывший со Святославом, советовал ему обойти посуху опасные для плавания днепровские пороги, где могла его поджидать печенежская засада. Но Святослав не послушался совета и погиб в сражении с кочевниками у Днепровского порога со зловещим названием Ненасытненский. Летопись повествует, что из черепа убитого русского князя печенежский князь Куря сделал украшенный золотом кубок для вина и пил из него в пиршественном застолье. В наше время там, где погиб Святослав, были найдены два меча середины X в. Возможно, такой меч был и у погибшего на Днепровских порогах великого воина.

Первая усобица на Руси

Перед отъездом из Киева на Дунай Святослав распорядился о судьбе трех своих сыновей. Старшего, Ярополка, он оставил в Киеве; среднего, Олега, отправил княжить в землю древлян, а младшего, Владимира (Вольдемара), посадил в Новгороде. Итак, у власти в Киеве оказался Ярополк Святославич. Но вскоре между братьями началась усобица. В 977 г. Ярополк по совету Свенельда напал на Олега Древлянского, и в бою у города Овруч тот погиб – был сброшен с моста в ров и там задавлен своими падавшими сверху конными воинами. Младший же, малолетний брат Владимир, узнав о выступлении Ярополка против Олега и опасаясь за свою жизнь, бежал в Скандинавию.

Это было время еще тесных связей правивших Русью варяжских конунгов с родиной предков. В научной литературе XX в. стремились как можно раньше «ославянить» викингов, объединить их с местной славянской знатью. Этот процесс, конечно, шел, но значительно медленнее, чем того хотелось бы некоторым историкам. Еще долго русская элита была двуязычной – отсюда и двойные славянско-скандинавские имена: Олег – Хельг, Игорь – Ингвар, Святослав – Сфендислейф, Малуша – Малфред. Еще долго приходившие из Скандинавии варяги находили в Киеве пристанище перед своими набегами на Византию и другие южные страны. Не раз и не два русские князья, отказавшиеся от скандинавского названия «хакан», бежали на родину предков – в Скандинавию, где находили помощь и поддержку среди родичей и друзей.

980 – Захват власти Владимиром Святославичем

Недолго пробыл беглый Владимир в Скандинавии. С нанятой там варяжской дружиной в 980 г. он двинулся на Киев, послав вперед вестника, который передал Ярополку: «Владимир идет на тебя, готовься с ним биться!» Таков был тогдашний благородный обычай объявления войны. Предварительно Владимир хотел заполучить в союзники Полоцк, где правил тогда варяг Рогволод. Для этого Владимир решил породниться с ним, женившись на дочери Рогволода Рогнеде, которая, впрочем, считалась уже невестой князя Ярополка. Послам Владимира Рогнеда гордо отвечала, что за сына рабыни (Владимир действительно родился от рабыни княгини Ольги, ключницы Малуши) она никогда не пойдет. Мстя за это унижение, Владимир напал на Полоцк, убил Рогволода и двух его сыновей и взял Рогнеду в жены силой. Она стала одной из многих жен Владимира, имевшего большой гарем. Летописец утверждает, что в гареме Владимира было 800 женщин, при этом князь отличался безмерной блудливостью: хватал чужих жен и растлевал девиц. Но на Рогнеде он женился по политическим мотивам. Согласно легенде, впоследствии Рогнеда, оскорбленная многолетним невниманием к ней Владимира, хотела убить князя, но тот успел выхватить занесенный над ним нож.

Вскоре Владимир во главе могучей варяжской дружины легко захватил Киев. Ярополк же оказался неопытен в делах, став игрушкой в руках своих советников. Один из них, по имени Блуд, предательски насоветовал князю бежать из укрепленного Киева, а потом сдаться на милость победителя, что тот и сделал. Другой советник князя, по имени Варяжко, уговаривал его не верить Владимиру и бежать к печенегам. Но князь не прислушался к совету Варяжко, за что и поплатился: «И пришел Ярополк ко Владимиру, когда же входил в двери, два варяга подняли его мечами под пазухи», как отмечает летописец. А коварный Блуд в это время придерживал дверь, чтобы свита Ярополка не помешала братоубийству. С похода Ярополка на Олега Древлянского и Владимира на Ярополка начинается долгая история братоубийств на Руси, когда жажда власти и безмерное честолюбие заглушали зов родной крови и голос милосердия.

Правление на Руси Владимира

Итак, Владимир Святославич стал княжить в Киеве. Множество проблем навалилось на него. С большим трудом ему удалось уговорить пришедших с ним варягов не грабить Киев. Он постарался их выпроводить из Киева в набег на Византию, предварительно наградив. За время усобицы некоторые славянские племена отпали от Руси, и Владимиру пришлось усмирять их «вооруженной рукой». Для этого он ходил походом на вятичей и радимичей. Потом нужно было «успокоить» соседей – Владимир начал поход против Волжской Булгарии, а в 981 г. повернул на запад и отвоевывал Волынь у польского короля Мешко I. Там он основал свой главный опорный пункт – город Владимир Волынский.

Войны с южными соседями – печенегами – стали тяжелым испытанием для Владимира. Эти дикие, жестокие кочевники вызывали всеобщий страх. Известна история о противостоянии киевлян и печенегов на реке Трубеж в 992 г., когда два дня Владимир не мог найти среди своего войска удальца, готового выйти на поединок с печенегом, – в те времена сражения обычно начинались поединком богатырей. Наконец честь русского оружия спас могучий кожемяка Никита, который без всяких борцовских приемов и ухищрений схватил противника – печенежского богатыря – и попросту задушил его своими огромными ручищами, привыкшими не мечом махать, а мять толстые воловьи шкуры. На месте победы русского богатыря Владимир основал город Переяславль.

В возведении городов в стратегически важных местах князь видел самое надежное средство защиты Киева от внезапных и опасных набегов кочевников. Он якобы сказал: «Нехорошо, что мало городов около Киева», и стал быстро исправлять положение. При нем возвели крепости по Десне, Трубежу, Суле, Стугне и другим рекам. Первопоселенцев («насельников») для новых городов не хватало, и Владимир приглашал людей с севера Руси переехать к нему. Среди них было немало молодцов-смельчаков вроде легендарного Ильи Муромца, которым была интересна опасная, рискованная служба на границе. Знаменитая картина Васнецова «Три богатыря» не лишена исторической основы: так, утомившись от мирной жизни или нагулявшись до отвращения на пирах, богатыри отправлялись в степь – подышать вольным воздухом, «руку правую потешить», сразиться с половцами, а если подвернется случай – то и пограбить заезжих купцов.

Владимир, как и его бабка, княгиня Ольга, понимал необходимость реформ в делах веры. Вообще же легкость, с какой варяги взяли власть в землях славян, объясняется еще и сходством веры – и славяне, и варяги были язычниками-многобожниками. Они почитали духов воды, лесов, домовых, леших, были у них главные и второстепенные боги и богини. Один из самых главных славянских богов, повелитель грома и молний Перун, весьма походил на скандинавского верховного бога Тора, символ которого – бронзовый молоточек – археологи часто находят и в славянских погребениях. У изображения Перуна в виде идола-скульптуры была серебряная голова и золотые усы.

Поклонялись славяне также Сварогу – богу огня, хозяину Вселенной, приносящему удачу богу солнца Дажьбогу, а также богу земли Сварожичу. Весьма уважали они бога скота Белеса и богиню Мокошь. Она была единственным женским божеством в пантеоне славян и на нее смотрели как на мать сыру землю. Два бога славян – Хорс и Симаргл – носили иранские имена. Имя первого близко слову «хороший» и означает «солнце», имя второго перекликается с именем волшебной птицы древних персов Симург. Скульптурные изображения богов ставили на холмах, священные капища обносили высокой оградой. Боги славян, как и всех других язычников, были очень суровы, даже свирепы. Они требовали от людей почитания и частых подношений. Наверх, к богам, дары поднимались в виде дыма от сжигаемых жертв: еды, убитых животных и даже людей.

Поначалу Владимир попытался объединить все языческие культы, сделать скандинавского Перуна главным богом, чтобы поклоняться только ему. Нововведение не прижилось, язычество приходило в упадок, наступала новая эпоха. Соприкоснувшись с миром христианства по всей Европе, от Британии до Византии и Сицилии, варяги крестились.

988 – Крещение князем Владимиром Руси

Великие мировые религии убеждали язычников, что вечная жизнь и даже вечное блаженство на небе есть и что они доступны, нужно лишь принять их веру. Вот тут-то и возникала проблема выбора. Согласно легенде, Владимир выслушивал разных священников, присланных соседями, и раздумывал: у каждого своя вера и своя правда! Хазары стали иудеями, скандинавы и поляки – христианами, подчиненными Риму, болгары же взяли себе византийскую (греческую) веру. Мусульманский рай с его гуриями нравился чувственному Владимиру, но он не желал обрезания, да и не мог отказаться от свинины и вина: «Руси есть веселие пити, не может быть без того!» Суровая вера евреев, которых бог Яхве за грехи разогнал по свету, также его не устраивала. «Как же вы иных учите, – вопрошал он раввина, – а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?» Римскую веру он тоже отверг, хотя причины неприятия ее Владимиром в летописи не объяснены. Может быть, Владимиру казался трудным обязательный для богослужения латинский язык. Греческая же вера была вроде известнее Владимиру. Связи с Византией были тесны, часть варягов, живших в Киеве, давно исповедовали христианство в византийской редакции – в Киеве для них даже построили церковь Святого Илии. Глаза язычника радовала и особая красочность (под влиянием Востока) службы по греческому обряду. «Нет на земле, – говорил Владимир, – такого зрелища и красоты такой». Наконец, бояре шептали на ухо Владимиру: «Если бы был плох закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». Бабку же свою Владимир уважал. Словом, Владимир выбрал греческую (православную) веру, тем более что богослужение предполагалось вести не на греческом, а на славянском языке.

Но, выбрав веру, Владимир не спешил креститься. «Подожду еще немного», – говорил он. Действительно, легко ли ему было отречься от вольной жизни язычника и расстаться с любимым гаремом в Берестове и еще двумя – в Вышгороде да в Белгороде? Ясно, что крещение Владимира было прежде всего делом политическим, обусловленным соображениями прагматической выгоды закоренелого язычника, а не следствием некоего божественного просветления. Дело в том, что накануне этих событий византийский император Василий II нанял Владимира с войском для подавления мятежа, вспыхнувшего в Малой Азии. Владимир поставил условие – он поможет императору, если за него выдадут сестру императора Анну. Сначала император согласился. Русы помогли византийцам подавить мятеж, но слово, данное Владимиру, Василий II нарушил и сестру-христианку за него не выдал. Тогда Владимир захватил богатый византийский город в Крыму – Херсонес и вновь посватался к Анне, предлагая город уже как выкуп за невесту. Император на это согласился, однако потребовал, чтобы сам князь крестился. Во время крещения князя в 987 г. в храме Херсонеса якобы произошло чудо – у Владимира исчезла начавшаяся до этого слепота. В этом прозрении все увидели знак Божий, подтверждение правильности выбора. В 989 г. прибыла Анна, Владимир с ней обвенчался и с богатой добычей отправился в Киев.

Он привез с собой не только жену-гречанку, но и священные мощи, и попов из Корсуня (Херсонеса). Владимир вначале окрестил своих сыновей, близких и слуг. Потом он взялся за народ. Всех идолов сбросили с капищ, сожгли, порубили, а Перуна, протащив по городу, бросили в Днепр. Киевляне, глядя на поругание святынь, плакали. По улицам ходили греческие священники и убеждали людей принять крещение. Одни киевляне делали это с радостью, другим было все равно, третьи же не хотели отрекаться от веры отцов. И тогда Владимир понял, что добром веры новой здесь не примут, и прибег к насилию. Он приказал огласить в Киеве указ, чтобы все язычники завтра же явились для крещения на берег реки, а кто не явится, будет считаться врагом князя. Утром раздетых киевлян загнали в воду и скопом окрестили. Насколько истинно подобное обращение, никого не интересовало. В оправдание своей слабости люди говорили, что негодную веру вряд ли приняли бы сами бояре и князь – ведь плохого они себе никогда не пожелают! Тем не менее позже в городе вспыхнуло восстание недовольных новой верой.

На месте капищ сразу же стали строить церкви, чтобы, как издавна говорили на Руси, свято место пустым не оставалось. На капище Перуна возвели церковь Св. Василия – ведь сам Владимир принял при крещении христианское имя Василий. Все церкви были деревянными, только главный храм – Успенский собор – греческие мастера построили из камня. Владимир пожертвовал на Успенский собор десятую долю от своих доходов. Поэтому церковь называлась Десятинной. Она погибла в 1240 г. вместе с городом, взятым монголо-татарами. Первым митрополитом был грек Фиофилакт. Ему наследовал митрополит Иоанн I, от времени которого сохранилась печать с надписью «Иоанн, митрополит Руси».

Крещение населения других городов и земель также сопровождалось насилием. На Западе чаще было не так. Под воздействием первых христиан народы, поклонявшиеся ранее языческим богам, крестились в массовом порядке по доброй воле, а их правители зачастую последними принимали широко распространенную в народе христианскую веру. На Руси христианином стал вначале правитель, а потом уже упорствующий в своем язычестве народ. Когда в Новгород в 989 г. прибыл боярин князя Владимира Добрыня с епископом Иоакимом Корсунянином, то ни уговоры, ни угрозы не помогали. Новгородцы во главе с волхвом Соловьем твердо стояли за старых богов и в ярости даже уничтожили уже давно построенную единственную церковь. Только после неудачного сражения с дружиной Путяты – подручного Добрыни – и угрозы поджечь город новгородцы одумались: полезли в Волхов креститься. Упрямых же волокли в воду силой и потом проверяли, носят ли они кресты. Впоследствии родилась пословица: «Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем». Каменного Перуна утопили в Волхове, но веру в могущество старых богов тем самым не уничтожили. Им втайне молились, приносили жертвы, и еще много веков спустя после прихода киевских «крестителей», садясь в лодку, новгородец бросал в воду монетку – жертву Перуну, чтоб часом не утопил.

Но постепенно христианство внедрялось на Руси. Этому в немалой степени способствовали болгары – славяне, принявшие христианство раньше. Болгарские священники и книжники приезжали на Русь и несли с собой христианство на понятном славянском языке. Так Болгария стала неким мостиком между греческой, византийской и русско-славянской культурой. Из Болгарии на Русь пришла русская письменность, усовершенствованная Кириллом и Мефодием. Благодаря им на Руси появились первые книги, зародилась русская книжная культура.