Текст книги "Две тысячи лет (СИ)"

Автор книги: Евгений Иафетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Сказано будет двоим: "Кто прикоснулся ко Мне? прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня. Дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя; иди с миром" – и один услышит: "С верой должно смело принять Слово сие". А второй услышит: "Ко всем без разбора милостив Господин этот".

Сказано будет двоим: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь". И ещё сказано будет двоим: "Господин! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз"

– и сын света услышит: "Между собой и одним согрешившего против тебя прощай его бесконечно много". А сын века сего услышит: "Жалуйся людям на обидевшего тебя, если не послушал он тебя!"

Сказано будет двоим: "Других спасал, а Себя Самого не может спасти; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему" – и сын света услышит: "Жертвовать собой – вот угодное Творцу, завещанное нам Новым заветом". А сын века сего услышит: "Даже сын Его не угоден Ему, даже Господин наш предан Богом".

Сказано будет двоим: "Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?" – и один услышит: "Будет светлым взгляд твой на мир – светлой будет душа. И если не свет в тебе – то зло в тебе". А второй услышит: "Будет светлым взгляд твой на мир – будут видеть тебя светлым. И если смотришь волком – кто поверит, что свет в тебе?"

Сказано будет двоим: "Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас". И ещё сказано будет двоим: "Не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои" – и сын света услышит: "Желайте добра тем, кто недобр к вам". А сын века сего услышит: "Желайте добра тем, кто такой, как ты".

Сказано будет двоим: "Я послан только к погибшим овцам дома Израилева: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам" – и сын света услышит: "Слово Нового завета было послано детям Израиля, но они не поняли Слова сего, и оно было закрыто от них, и не постигли его несчастные сии. Святое, отверженное детьми Израиля, даёт нам Господь". А сын века сего услышит: "Дети Израиля – господа твои в Слове этом..."

Сказано будет двоим: "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам" – и сын света услышит: "Царство Небесное даёт Творец нам словом Нового завета Своего". А сын века сего услышит: "Мир оставляет и даёт нам Господин щедро".

Сказано будет двоим: "Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу" – и сын света услышит: "Царство небесное Творец передаст от грешников к страждущим". А сын века сего услышит: "Царство земное от власть имущих передаст Господин простому народу".

Ищущим спасения и судящим их поведаем истины богоборческие в притчах, так что разумом видя одно – душою уяснят другое и накопят. И так утаим сие от мудрых и разумных, и откроем младенцам. И так не дверью войдём в дом, но окнами – невзначай увлечём внимание смыслом паутины слов с тем, чтобы метко попасть значением их под сознание – в душу. И отрывки, что следуют и предшествуют притчам, сцеплены будут с ними по значению, по общей «связи» с ними – «contextus», как говорят римляне.

Скажем притчу о сеятеле – и сын света услышит: "Ради Нового завета нужно усилие над сердцем своим огрубелым и непостоянным, и бдение против зла, и отрешение от забот века сего и от богатств мира сего". А сын века сего услышит: "Не приписывай себе зла, если оно заложено в тебя другими – ты не соблюдаешь Нового завета по вине непостоянной натуры твоей, по вине лукавого, по вине забот века сего и нужды твоей".

Скажем притчу о добром семени и о плевелах – и сын света услышит: "Не поднимай руки на делающих беззаконие, дабы по ошибке не пострадал праведник – Господь выберет зерна от плевел в Царстве Небесном". А сын века сего услышит: "Добрые тогда воссияют, когда Ангелы Сына Человеческого в мире этом уничтожат творящих соблазны сынов лукавого".

Скажем притчу о сокровище, скрытом на поле – и сын света услышит: "Обретя нежданно Новый завет, не советуясь ни с кем, оставь все блага мира сего ради сокровища этого". А сын века сего услышит: "Обретя нежданно Новый завет, в тайне используй всё, имеющееся у тебя, чтобы приобрести мир сей".

Скажем притчу о купце, ищущем хорошего жемчуга – и сын света услышит: "Ищущий истины, обретя Новый завет, оставь все блага мира сего ради сокровища этого". А сын века сего услышит: "Ищущий выгоды, обретя Новый завет, вложи всё, имеющиеся у тебя, в Учение это".

Скажем притчу о неводе, закинутом в море – и сын света услышит: "В Царстве Небесном ангелы Господа воздадут всем по Слову Нового завета, и удалят злых". А сын века сего услышит "Ангелы Сына Человеческого – рыбаки, ставшие ловцами человеков – уничтожат злых в Царстве".

Скажем притчу о немилосердном должнике – и сын света услышит "Прощайте согрешения братьев ваших, если сам Господь прощает вас". А сын века сего услышит: "Господин прощает твои долги Ему, и прощает твои долги другим рабам Его. Жалуйся на немилосердных к пригрешениям твоим".

Скажем притчу о работниках в винограднике – и сын света услышит: "Не ропщи на то, что Творец милостив – любовь выше справедливости, и всех одинаково любит Господь – от первых до последних". А сын века сего услышит: "Принимай доброту не заслуженную как должное тебе, ибо доброта и воля Господина уравнивает первых с последними".

Скажем притчу о двух сыновьях – и сын света услышит: "Не только в принесённом зле виновен, но и в не принесенном добре. Когда нет милости – из вины исполняй Новый завет". А сын века сего услышит: "Никто не выполняет Новый завет по своей воле – одни выполняю, ибо не хотят быть в должниках, другие – лишь желают исполнять. Для Господина воля твоя дороже дел твоих".

Скажем притчу о злых виноградарях – и сын света услышит: "Живут люди в Царстве Земном, отринув Царство Небесное. Все в долгу пред Творцом, ибо не исполняют волю Его". А сын века сего услышит: "Блага мира, что у злых властителей – не от рук их, а даны им Господином, который хочет передать его другим".

Скажем притчу о десяти девах – и сын света услышит: "Не ищите милости человеческой, и не требуйте, ибо у вас есть разум, чтобы о себе заботиться". А сын века сего услышит: "Не делись последним – не милость, а воля случая важнее, ибо никто никому ничего не должен".

Скажем притчу о талантах – и сын света услышит: "Положи всё, данное тебе Творцом, во исполнение Нового завета, а не сберегай. Разница душ человеческих – в количестве, а не в свойствах их". А сын века сего услышит: "Не для Господина стараешься прирастить данное тебе – для себя! Сильные поглотят слабых – так иди по доброй воле своей служить тем, кто сильнее, если ты негодный и ленивый".

Скажем притчу о двух должниках – и сын света услышит: "Все должники пред Создателем, и все равны в немощи своей. И потому прощает Он грехи людские". А сын века сего услышит: "Все грешны и всем прощает Господь. Так не будь строг к грешникам, дабы возлюбили тебя".

Скажем притчу о добром самаритянине – и сын света услышит: "Возлюби каждого ближнего своего как самого себя из жалости". А сын века сего услышит: "Ближний твой – оказавший тебе милость. Враг врагов твоих окажет тебе милость".

Скажем притчу о человеке, просящем хлеба в полночь у своего друга – и сын света услышит: "Давай нуждающемуся и просящему за нуждающегося". А сын века сего услышит: "Не жалей имущего ради неимущего".

Скажем притчу о неразумном богаче – и сын света услышит: "Не земным богатей, но небесным. Не заботьтесь как люди мира сего, наипаче ищите Царствия Божия, и это всё приложится вам". А сын века сего услышит: "Случай даёт богатым богатства, и даже с излишком, который им некуда складывать, и на которых они покоятся, едят, пьют и веселятся".

Скажем притчу о неплодной смоковнице в винограднике – и сын света услышит: "Кайтесь в грехах своих пред Создателем, ибо все грешники виноваты пред ним". А сын века сего услышит: "Первыми признавайте бесплодность свою пред плодотворными – и простят немощь вашу из веры в исправление ваше".

Скажем притчу о брачном пире – и сын света услышит: "Не пренебрегай Небесным ради Земного, ибо то есть призвание тебе от Создателя". А сын века сего услышит: "Если отвергли тебя званные тобой из богатого круга твоего – избери других из тех, кто есть – хоть из бедных, но которыми ты можешь повелевать по воле своей".

Скажем притчу о заблудившейся овце – и сын света услышит: "Все ходят под Творцом во власти Его, как овцы одного стада". А сын века сего услышит: "Случается заблудиться, пасясь на свободе в стаде Господина. И должно быть найденным Господином и с радостью принятым назад".

Скажем притчу о потерянной драхме – и сын света услышит: "Все равноценны у Творца, как монеты одного достоинства". А сын века сего услышит: "Равно дороги все Господину. И потерянному Господином должно быть найденным с радостью принятым назад".

Скажем притчу о блудном сыне – и сын света услышит: "Каждому дарует Создатель свободу и простит каждому признавшему свои грехи, ведь все люди – дети Его и братья друг другу, радивые и нерадивые, и равно рад каждому Отец". А сын века сего услышит: "Свобода, равенство и братство!"

Скажем притчу о неверном управителе – и сын света услышит: "Делитесь богатством, которое есть не праведно и чуждо вам – нельзя и земному служить, и небесному. И если в этом малом не можете быть верными Новому завету, то не сможете и во многом". А сын века сего услышит: "Грабь награбленное и делись с другими страждущими богатством хозяев твоих, дабы в другой раз поделились с тобой добычей своей – приобретай себе друзей богатством неправедных".

Скажем притчу о богаче и Лазаре – и сын света услышит: "Кому хорошо в мире сем, тот в Царствии Небесном страдает, а кому плохо – тот утешается". А сын века сего услышит: "Между бедным и богатым утверждена великая пропасть, которую не переходят. У них есть их Закон и не меняются в нём, и если бы кто из мёртвых воскрес – не поверят".

Скажем притчу о мытаре и фарисее – и сын света услышит: "Нет совершенных у Творца – должно смирять гордость свою". А сын века сего услышит: "Должно прибеднять себя, ибо если недруг преувеличивает твои недостатки, а друг недооценивает твои достоинства – возвысишься".

Немощные душой исстрачивают силы в напряжении жизни, сокрушаясь в отчаянии, что возможности их не могут утолить ожидания их и насытить желания их. Безнадежность когда-либо стать собой, годным для мира сего, опустошает чашу духа. И при том не все алчущие возносят притязания свои до нужд Давида – но в сравнении с ближними дерзают.

И пребывают в непрестанной нерешительности и непрерывном колебании, и в смятении духа, что как буйное море, когда любой шаг – опасность и тяжкое испытание, что доводит до изнурения. И так истощают силы души своей, и до того нищает дух их, что не находят слов для чувств своих, и не могут внять им и разобраться в них. И чужды становятся им сопереживание к ближним – так замыкается круг вражды с миром, и немощь усиливает немощь.

И Царство – не нужно: "Цари земные берут пошлины или подати не с сынов своих, а с посторонних. Итак, сыны свободны".

И семья – не нужна: "Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником". "Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его".

И материнство – не нужно: "Приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! Ибо, если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что?" Ничего.

И мудрецы – не нужны: "Связывают бремена тяжёлые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их. Вожди слепые. Безумные и слепые".

Одиночество, беспомощность, страх – уже не удовлетворение заботит гиблых, а избавление от враждебного мира терзает души их, и лишь тревога скрытно прячется за всем. Сказано в Книге Иова: "Бедностью и голодом истощенные, они убегают в степь безводную, мрачную и опустевшую; щиплют зелень подле кустов, и ягоды можжевельника – хлеб их. Из общества изгоняют их, кричат на них, как на воров, чтобы жили они в рытвинах потоков, в ущельях земли и утесов. Ревут между кустами, жмутся под тёрном. Люди отверженные, люди без имени, отребье земли!"

Блаженны нищие духом, ибо изнемогли себя до гения.

Спрашивают себя те, что не для мира сего: «Что за сила у меня, чтобы надеяться мне? И какой конец, чтобы длить мне жизнь мою? Твердость ли камней твердость моя? И медь ли плоть моя? Есть ли во мне помощь для меня, и есть ли для меня какая опора?». Заходят несчастные в тупик, откуда видны лишь смерть или чёрная нестерпимая боль в скалящемся мире сем, что как кошмарный сон. И вот, чувства и сознание сужаются, как лисья нора, что кончается среди корней старого кедра.

Но когда разум и чувства уже вынесли приговор – ещё червь их не умирает. И тогда тайна беззакония приходит в действие. И говорят себе: "Бог изнурил меня, и все сговорились против меня. Зачем приняли меня колени матери? Зачем было мне сосать сосцы? Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно... Я прав, но Бог лишил меня суда". Как сказано в Книге Иова: "Оправдывал себя больше, нежели Бога".

Блаженны плачущие – ибо уже не себя винят в бедах своих.

И так отчаянное желание жить свершает «резкий перелом» – «krisis» как говорят греки – поворотный шаг, открывающий дорогу жить далее и жить совершенно иначе, чем до сих пор.

Иафетяне римские говорят: "Fiat justitia ruat caelum" – "Да свершится правосудие, хоть обрушатся небеса". Не так у гибнущих, но как писал Протагор немощным греческим: "Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют. И как мы чувствуем, так оно и есть на самом деле. И всё есть таким, каким оно кажется нам".

У иафетян всё вовне – истина всегда явлена, нет ничего скрытного, ибо нет одиночества, а есть общее Царство. Не так у гибнущих, и не блуждать во вне, а войти внутрь себя – их спасение. Ибо их Царство внутри них есть. И вот уже вслед за отказом от мира следует отказ от самого себя – и происходит спасение! В сознании своём несчастный подменяет презренный образ свой, который больше не может терпеть, на иной – льстивый и обладающий достоинствами: силой или умом, красотой или утончённостью или всем вместе взятым. Возможное становится истинным, и в душе несчастный уже убеждён в своём совершенстве, обретённом им раз и навсегда. И сразу наступает успокоение, и возвращаются силы.

Блаженны кроткие, ибо оттолкнулись от своего дна и видят впереди – только жизнь.

И с новыми силами защищают свой новый образ от мира, дабы не быть вновь уязвлённым, и отгоняя собственное подспудное презрение себя. И нападение их – суть защита.

Но порой несчастный отказывается верить, что способен преодолеть какую-либо трудность, и – зная себя истинного, которого презирает – теряет надежду одержать победу. И падает духом, желая, чтоб миновал его час сей, и чтоб пронесло чашу сию мимо него.

Блаженны алчущие и жаждущие правды своей.

Спасаясь, несчастный готов обманывать разум свой посредством рассуждения. Так конь, закусивший удила, несёт всадника по своему хотенью.

Греки знали законы рассуждения – от правила к случаю и от случая к правилу. В обоих случаях умозаключение можно проверить опытом и пробами. Но есть произвольные умозаключения, что не требуют для себя подтверждений, и есть сверхобобщения, что подводят исключения под правило, и есть избирательное внимания, что заслоняет деталями целое.

"Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне?" – правдой будет то, что невозможно обличить во лжи.

"И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели; и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал" – сам засвидетельствует о себе, ибо не верят свидетельству, которого нет.

"Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею?" – не отвечать злом не равно ответу добром, ибо есть ещё молчание.

"Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый, ибо всякое дерево познается по плоду своему" – дела, что управляемы волей и расчётом, в мнимом сходстве их приравняем к здоровью, что неподвластно сознанию.

"Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. Пилат сказал: что есть истина?" – проповеднику своеволия будет трудно убедить иафетян в правоте пристрастных и предвзятых. Только если даст задаток своей правоты, пропустив её доказательства.

"Кто из вас без греха, первый брось на неё камень" – доведённое до крайности и вышедшее за пределы свои теряет смысл свой – как громкий звук оглушает и яркий свет ослепляет. И так, уравняв все грехи под одну мерку – лишим грех смысла и значения его.

А все прежние чувства немощному должно держать под плитой разума. И такая трезвость необходима, ибо кто, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее. Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?

Но страх безумства преследует несчастного, как вора, ибо развей по ветру прекрасный образ его – и что останется ему? Поэтому, кто скажет ближнему своему: "преступник", подлежит суду за поношение делам, а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной за поношение душе.

Но любимый образ порождает новый раскол души – так поставив себя на пьедестал, гибнущий начинает колебаться между обожанием и унижением себя. И когда разлад меж настоящим и безгрешным образом становится невыносимым – немощь выносится наружу и приписываются внешним силам. Так возникает веельзевул, лукавый, искуситель, дьявол, сатана – князь мира сего. Неудачи будут отнесены к козням дьявола, успехи – к святому духу. Ничто более не зависит от немощного – он не орудие своей жизни, и не несёт ответ за себя. И прощает себе всё, говоря: "Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?" Так назови болезнью каприз свой – и не спросят с тебя за это.

Блаженны милостивые к себе.

И, укрепившись в душе, безгрешный образ порождает уверенность, а следом достоинство, а следом – высокомерие. И с тех пор единственный смысл жизни спасенного – прекрасный образ себя, ибо ничего другого у него нет, кроме духовной прелести своей. И несчастный возвеличивает себя до небес, говоря себе: «Чист я, без порока, невинен, и нет во мне неправды».

"Hubris" – "дерзость", как говорят реки – высокомерная гордыня и непомерная любовь к себе. Гомер называл сие нарушением божественной воли и желанием обожествления себя.

Но кто, не имея достаточного в себе, может спастись? Невозможное человекам возможно Богу.

Блаженны чистые сердцем – ибо в себе Бога узрят.

Опираясь на свое мнимое превосходство, несчастный даёт себе право на любую просьбу и требование к ближним. И высокомерие это может скрываться за непомерной скромностью – сие лицемерное уничижение себя есть страшнее гордости, ибо гордец открыто требует от ближних, уничижающий себя – гневится и обижается, если желаемое не дают ему добровольно. Так, не прося, испрашивает как должное: «Где комната, в которой бы Мне есть пасху?» Но какой воин служит когда-либо на своём содержании?

И побеждающий ближних облекается в белые одежды, ибо обрёл покой, отсутствие чувств, что терзали душу прежде. И, встретившись с болью – он уже не почувствует её.

Ибо достиг преклонения, восхищения, безупречности и святости.

И когда скажут несчастному ближние его: "Не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что ты, будучи человек, делаешь себя Богом" – ответит им: "Не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги?". Но не будет услышан, и вынужден будет класть силы и жизнь свою на изменение ближних ради защиты спины своей от палок и плетей. Также и защищая других немощных – в их лице миротворец защищает себя.

Блаженны миротворцы, ибо пронесут всюду слово Нового завета ради себя.

И если несчастный будут низвержен с высоты – заново пройдёт путь сей.

Блаженны изгнанные за слово сие, ибо словом этим спасут себя и спасут других немощных.

У несчастных и отвергнутых не будет Бога – у них будет несчастный и отвергнутый , как они, Сын Его – и каждый будет видеть в нём себя.

Когда Сын Человеческий возгласит, что не принявшие милосердия к немилосердным, пойдут в муку вечную, где будет плач и скрежет зубов – надлежит ему много пострадать и быть отвержену родом иафетян. И этому надлежит быть, ибо поймут они, что сей пришёл на падение и на восстание многих в Царстве.

И потому задаток щедрый должно выдать немощным, дабы не потеряли веры и терпения:

"Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками".

"Услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же это – начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое".

"Преданы также будете и родителями, и братьями, и родственниками, и друзьями, и некоторых из вас умертвят; и будете ненавидимы всеми за имя Мое, но и волос с головы вашей не пропадет, – терпением вашим спасайте души ваши".

"Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу".

"Но Я сказал вам сие для того, чтобы вы, когда придет то время вспомнили, что Я сказывал вам о том".

И дабы не быть уловленными в каком-либо слове – сказанное явно в одном благовествовании дополним и смягчим в другом. И, опираясь друг на друга, слова наши устоят, как падающие деревья стоят, опираясь друг на друга, пока гниль не разложит их в прах.

И несколько источников мудрости принесут благовествование о Новом завете.

И сбудется написанное о мессии в законе Моисеевом и в пророках и псалмах, что он был из дома и рода Давидова, и что иудей, именем "Йегошуа", что означает "Бог спасет".

И Иоанн засвидетельствует о нём, а не сам он о себе, дабы свидетельство наше было истинно.

И двенадцать учеников его есть двенадцать колен, а спаситель – есть Израиль, и истинны предопределения древние о торжестве Израиля над миром. Да сбудутся Писания, что так должно быть.

И явно примирит собой царя иудейского и прокуратора римского, одевших его в светлые одежды, как и царь Небесный его одевал.

К восьмидесятому году нашей эры первые рукописи были готовы.

Когда Йоханан бен Заккай занемог смертельно, ученики пришли проведать его. Увидев их, он залился слезами. Спросили его ученики:

– Светоч Израиля, посох для опоры правой руки, могучий молот, о чем же ты плачешь?

Ответил им Йоханан:

– Если бы к царю из плоти и крови вели меня, который сегодня здесь, а завтра в могиле, и гнев его не вечен, и подарками можно умилостивить его – и тогда б я плакал. Более теперь, когда влекут меня к Царю царей. И словами его не умилостивить, и подарками не задобрить. И два пути лежат передо мной. Один – в райский сад, другой – в геенну огненную, а я не знаю, по какому поведут меня! Так как же не плакать?

Молчали ученики.

Говорил учитель:

– Выносите сосуды, чтобы они не стали нечистыми, и готовьте трон для Езекии, царя Иудейского, который грядёт! Поите водой гибнущих и страждущих во всех землях всех народов, где взростает гнёт Царства. И платя дань Слову сему – содержите его, и, оказывая милость Слову сему – распространяйте и поддерживайте его. Пройдут тысячелетия, но след деяния сего не остынет, и когда-нибудь иафетяне спросят себя: "Qui prodest?" – "Кому выгодно?"

В конце первого века нашей эры в иудейских диаспорах Римской Империи возникло новое учение, приверженцами которого стали затем многие представители других народов Империи. В первых христианских общинах преобладали одинокие женщины, а также беднота и инвалиды. Роль иудейства заключалась в создании первоначальных очагов, из которых впоследствии учение распространилось – историки отмечают почти одновременное зарождение христианства в нескольких городах Империи, что объясняет тот странный на первый взгляд факт, что греко-римская литература первого полустолетия после смерти Христа не обращала ни малейшего внимания на его учение. Христианство считалось иудаисской сектой, и эпоха его распространения в Риме совпадает с периодом невиданного расцвета иудейского прозелитизма – иудейские общины обнаруживали тогда большую активность в вербовании новообращённых, из которой и развился впоследствии прозелитизм христианский. Факт удивительный, учитывая, что прозелитизм в иудаизме запрещён.

Пропаганда нового учения велась деятельно, но при античной терпимости к чужим верованиям это не могло служить поводом к столкновениям с римскими властями. Кроме римской общины, существовал также широкий круг христианских общин в Греции и в Малой Азии.

Все последующие ереси внутри христианской церкви при всех своих различиях носили строго идеологический внутренний характер, только расширявший его базу с сохранением основных тезисов и множивший толки и новых последователей.

Эпоха зарождения новой религии была эпохой наибольшего благоденствия Римской Империи, упадок которой начался не ранее второй половины второго века, то есть в то время, когда новая церковь стала прочно установившимся фактором в общественной жизни Рима.

Как и в Древней Греции, и в Древнем Египте и во всех прочих великих цивилизациях, первоначально римская религия состояла из культов различных божеств – Пантеона. Но многобожие не отождествлялось римлянами с идолопоклонничеством или язычеством первобытных народов, а имело свои культы и нормы, но – для разных богов, которые по-разному покровительствовали разным сословиям разных граждан Империи. И были «Patresdivis» – боги отцов, «Virginesdivis» – боги дев, и были «Famulidivis» – боги рабов и так далее. Свой небесный покровитель был рядом с каждым.

Много лет прошло с тех пор, но в Израиле по сей день считают не 2016 год от рождества Христова, а 5777 год от возникновения на морских берегах Междуречья первой цивилизации в истории человечества.