Текст книги "Бросок в безумие"

Автор книги: Евгений Малинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Ну, если у вас больше вопросов и возражений нет, вы свободны!..

Игорь поднялся из кресла и молча двинулся к выходу. Однако на самом пороге его догнал еще один, совершенно неожиданный вопрос:

– Капитан, а как вы себя чувствуете?

Игорь повернулся к командиру и удивленно посмотрел ему в глаза:

– Нормально, господин нуль-навигатор...

Старик пристально вгляделся в его лицо, а затем кивнул:

– Хорошо, можете идти!

Только подойдя к дверям своей каюты, Вихров вдруг вспомнил, в каком состоянии он накануне добрался до собственной кровати, и до него дошел смысл последнего вопроса Старика!

«Но откуда он узнал, что мне было вчера плохо? – с удивлением подумал капитан, открывая дверь и перешагивая порог. И вдруг он замер на месте от пришедшей в голову мысли: Или он тоже?.. Тоже испытал это странное недомогание?»

Игорь медленно стянул комбинезон и уложил его в приемник чистки, затем умылся и улегся в постель, но уснуть долго не мог. В голове у него вертелись тревожные навязчивые мысли:

«У меня никогда не было никаких головокружений, и уж тем более их не было у Старика. Если у нас обоих вдруг возникли эти странные нарушения... Может быть, это и есть начало генных преобразований в организме? Может быть, мы уже сделали первый шажок к... Homo Super? Но почему? Где наша генная структура получила первый толчок? Ведь мы практически еще и не приступили к выполнению программы „Звездный лабиринт“!!!»

Сна не было, мысли-вопросы крутились в голове, сменяя друг друга и не принося никакого ответа. Он пытался отрешиться от них, старался вытолкнуть их из своей головы успокоительными заключениями типа «утро вечера мудренее» или «будущее покажет», но они не уходили, не наступало душевного успокоения, мозг не мог погрузиться в спасительный сон.

И вдруг Игорь рывком сел в постели.

«А4 Кастора!!! Эта страшная зеленая звезда, смертельных объятий которой „Одиссей“ избежал чудесным образом!!! Это было никакое не чудо, никакое не озарение третьего ассистента командира линкора – это была... первая фаза программы „Звездный лабиринт“! И то облучение, которое успели получить экипаж и Звездный десант „Одиссея“, уходя от этой звезды, был первым шагом к... Превращению!..»

Неожиданно Вихров почувствовал страшную пустоту в груди. Ему вспомнились холодно-безразличные слова Главного компьютера корабля, сказанные по громкой связи. Их слышали все, и никто не обратил на них особого внимания:

«Около сорока процентов общего излучения звезды не идентифицируется и степень его воздействия на живые организмы не определяется».

Не определяется!!!

Вот он, тот толчок, который запустил необходимые изменения их человеческой генной структуры!!!

И тут же направление его мыслей изменилось:

«Но если толчком послужило именно это облучение, то его воздействие должно быть различным на различные группы людей! До Главного центра управления линкора, просто в силу его расположения, это излучение должно было дойти значительно ослабленным... И все-таки оно уже проявилось! Тогда... Тогда что же творится сейчас на палубах Звездного десанта, в каком состоянии находятся астрономы в обсерватории, инженеры двигательных отсеков... специалисты-биологи в оранжереях?»

Его рука невольно потянулась к панели личного модуля связи, но он тут же остановил сам себя. Что он может сказать командиру – выложить свои догадки? Но тот еще даже не до конца верит, что «Одиссей» подчиняется программе, заложенной суперами Гвендланы! Да и последствия первого этапа программы пока еще не слишком заметны – подумаешь, какое-то секундное головокружение, которое вполне можно списать на усталость и нервотрепку!..

И тут он вдруг стал совершено спокоен.

«Вот именно – нервотрепка и усталость! А если это нечто другое... если это начало... конца... Надо просто подождать, чтобы убедиться в этом!»

Игорь снова улегся, натянул на себя легкое одеяло и заснул.

Нуль-навигатор сидел в рабочем кресле, откинувшись на спинку, и внимательно изучал данные, выведенные на монитор его компьютерного блока из корабельной обсерватории. «Одиссей» только что начал разгон в направлении первой из предназначенных к посещению звезд, так что не занятые на дежурстве члены команды и прикомандированный к линкору Звездный десант находились в своих каютах или противоперегрузочных ячейках. Ситуация была штатной, так что командира никто не отвлекал от его занятий. А информация, направленная ему, была довольно интересной:

«Первая звезда. Класс О6, голубой гигант. Звезда располагается в главной последовательности, стабильная, со стандартной для данного типа звезд спектрографией.

Вторая звезда. Класс К8, красный гигант. Температура средняя не выше 4000 градусов, светимость средняя 46 000 (в сравнении с Солнцем), солнечный ветер 4200 (в сравнении с Солнцем). Звезда вне главной последовательности, нестабильна, спектральный анализ (доплеровское смещение в спектре) позволяет предположить наличие у нее спутника класса белый карлик. Данная система допускает вспышку новой. Для установления временных характеристик процессов, происходящих в данной спектроскопической двойной системе, и их периодичности не хватает данных.

Третья звезда. Класс F5, солнечного типа. Температура средняя около 6600 градусов, светимость средняя 3 (в сравнении с Солнцем), солнечный ветер 1,2 (в сравнении с Солнцем). Звезда главной последовательности, стабильная, со стандартной для этого типа звезд спектрографией. Весьма вероятно наличие у данной звезды планетной системы.

Четвертая звезда. Класс G3, солнечного типа. Температура средняя около 5800 градусов, светимость 1 (в сравнении с Солнцем), солнечный ветер 1 (в сравнении с Солнцем). Звезда главной последовательности, стабильная, со стандартной для этого типа звезд спектрографией. Весьма вероятно наличие у данной звезды планетной системы».

Старик несколько раз прочитал этот вроде бы простой текст и задумался, глядя на экран монитора отсутствующим взглядом.

«Голубой гигант, я думаю, никаких неожиданностей для нас не готовит. Единственное, что может иметь значение в данном случае, это орбита, по которой будет проходить облет, и количество витков. Интенсивность солнечного ветра у этой звезды в восемь тысяч раз превышает солнечную, а это на пределе защиты линкора, так что все будет зависеть от времени облучения. И все-таки эта звезда не слишком волнует. А вот пара красный гигант и белый карлик – это по-настоящему опасно. Если „Одиссей“ окажется около этой пары в момент вспышки новой, его уже никакая защита не спасет! И самое поганое, что избежать подлета к этой паре, похоже, не удастся!»

Нуль-навигатор потер виски и закрыл глаза.

«Неужели Вихров прав и корабль идет по маршруту, заданному совсем не Землей?.. Неужели этот маршрут проложен... мутантами с Гвендланы?.. Уничтоженными нами мутантами!.. А ведь скорее всего это именно так и есть! Цель нашего полета до сих пор не обозначена, и вряд ли Земля послала бы нас неизвестно куда, неизвестно зачем, лишив при этом возможности управлять звездолетом! Но тогда... Тогда что же я могу сделать?»

Он открыл глаза и снова увидел мерцавшие на экране строчки.

«Две последние звезды даже приятны – звездного типа, с планетными системами, они могут быть интересны и... полезны для Земли. А если у одной из этих звезд мы встретим подобие Земли!.. Вот только позволит ли нам программа в этом случае произвести высадку хотя бы небольшой группы?»

И вдруг он почувствовал нарастающее в нем резкое раздражение. «Как можно было отправить людей в неуправляемый полет? Как можно было поставить командование корабля в такое беспомощное положение... невыносимое положение? Будь вы хоть тысячу раз мутантами, неужели же у вас полностью атрофировались все человеческие чувства, неужели вам непонятно, что нельзя до такой степени унижать людей?»

Но вспышка раздражения исчезла так же быстро, как и возникла, оставив после себя тяжелое понимание:

«Вряд ли мы добровольно проделали бы то, что проделали около А4 Кастора, если бы имели возможность управлять „Одиссеем“!..»

Командир линкора снова прикрыл глаза – опять накатывало головокружение и к горлу подступала нехорошая, с горьким привкусом тошнота... Пугающее головокружение... Пугающая тошнота!.. Для него – никогда не болевшего, да что там «не болевшего» – не понимающего, что такое недомогание вообще, это были чудовищные ощущения. Словно к невозможности управлять кораблем добавлялась невозможность управлять собственным телом!

Старик выключил компьютерный блок и тяжело поднялся из кресла. Он был один, и потому ему не надо было прятать от чужих глаз свое истинное состояние. Ссутулившись, нуль-навигатор медленно двинулся в ванную комнату. Пока прохладная вода наполняла ванну, он разделся и придирчиво осмотрел себя в большом овальном зеркале, вделанном в переборку. Внешне все было в порядке. Его мускулистое, поджарое тело выглядело как обычно, а вот лицо... Глубокие морщины, пролегшие над переносицей и в углах глаз, запавшие щеки, резко обозначившиеся скулы, совершенно поседевшие и поредевшие волосы – все указывало, сколь тяжело давался ему этот последний поход «Одиссея».

Старик отвернулся от зеркала, ванна почти наполнилась, и он шагнул к пузырящейся, беспокойной воде. И в этот момент новый спазм тошноты, сопровождавшийся резким ударом боли в области желудка, заставил его согнуться и... застонать. Ладони сами собой легли на край овальной ванны, пальцы вцепились в бортик.

С минуту он стоял неподвижно, боясь упасть рядом с ванной на пластик пола, а затем болевой шок внезапно исчез, тошнота отошла, позволив ему глубоко вдохнуть и разогнуться.

«Придется посоветоваться с медиками... – мелькнула у него в голове усталая мысль. – Возможно, это просто последствия облучения А4 Кастора, все-таки „Одиссей“ слишком близко подошел к звезде!»

Приняв ванну и надев свежее белье, нуль-навигатор почувствовал себя лучше, но тем не менее укоренившаяся привычка выполнять принятые для себя решения заставила его вернуться к компьютерному модулю и снова включить его. Изучив график дежурств, Старик набрал код компьютерного модуля в кабинете главного врача линкора. На экране появилось лицо первого ассистента главного врача Виталия Кокошко. Он, видимо, успел определить, с какого модуля его вызывают, и потому сразу же спросил:

– Чем могу помочь, господин нуль-навигатор?..

Старик крепко потер подбородок и негромко проговорил:

– Виталий Сергеевич, я хотел бы пройти полное медицинское обследование...

У первого ассистента главного врача линкора чуть приподнялась бровь, выдавая его удивление, но ответ специалиста прозвучал совершенно спокойно:

– Пожалуйста, главный диагност всегда в вашем распоряжении.

Старик несколько секунд задумчиво помолчал, а потом уточнил:

– Я хотел бы сделать это так, чтобы об этом... никто не знал.

Кокошко чуть улыбнулся:

– Господин нуль-навигатор, мы уже давно научились хранить медицинскую тайну... Хотя в вашем случае, я думаю, хранить будет нечего.

– Вы не поняли, Виталий Сергеевич, – спокойно пояснил Старик, – я хотел бы, чтобы никто на линкоре не знал, что я вообще проходил такое обследование.

До Кокошко наконец дошло, что просьба командира корабля весьма серьезна, и он с заметным беспокойством переспросил:

– Случилось что-то серьезное? – И тут же, не дожидаясь ответа, предложил: – Может быть, мне подойти к вам в каюту с мобильным диагностом?

– Нет, – покачал головой нуль-навигатор, – я хочу пройти обследование по полной программе у главного диагноста... – И, чуть помедлив, повторил с особым ударением: – По полной программе!

Кокошко перевел взгляд куда-то в сторону, проделал какую-то невидимую командиру корабля манипуляцию руками и через мгновение предложил:

– Вы можете подойти в амбулаторию прямо сейчас? Я подготовлю третий бокс главного диагноста и... никто, кроме меня, не будет ничего знать о вашем обследовании!

– Хорошо, – тут же согласился Старик, – я буду у вас через... – он бросил короткий взгляд на стену кабинета, где висел хронометр, – ...двадцать минут.

«Одиссей» находился в разгоне с ускорением 3,6 g, так что по пути в амбулаторию командир корабля не встретил никого. Переступив порог амбулаторного помещения, Старик увидел, что Кокошко стоит у пульта управления главного диагноста и внимательно наблюдает за выводимой на дисплей диаграммой. Нуль-навигатор кашлянул в кулак, и первый ассистент главного врача корабля проговорил, не отрывая взгляда от экрана монитора:

– Диагност будет готов к работе через две минуты, так что вы вполне успеете раздеться и ополоснуться...

– Я только что принял ванну... – скованно проговорил нуль-навигатор, и врач, невольно оглянувшись, с улыбкой ответил:

– Я не сомневаюсь, что у вас с гигиеной все в порядке. Однако для нормальной работы диагноста необходима определенная влажность тела, так что... – Он снова повернулся к экрану и закончил: – Душ за шторкой.

Старик оглядел небольшое помещение амбулатории. В правой стене располагалась небольшая ниша, отделявшаяся от комнаты раздвижной пластиковой перегородкой, а рядом с нишей стояла небольшая скамеечка из хромированного металла и такой же столик. Нуль-навигатор подошел к нише и первым делом выложил на столик индивидуальный антиграв. Затем неторопливо стянул комбинезон и, уложив его на скамейку, принялся стягивать белье. Оставшись в одних узких плавках, нуль-навигатор сдвинул шторку в сторону и шагнул в нишу, и в его тело тут же ударили игольчато-острые струйки воды.

Когда он вышел из душа, Кокошко по-прежнему стоял у пульта управления, а справа от него на уровне метра от пола был открыт один из четырех круглых люков, вделанных в стену.

– Чем мне вытереться?.. – недовольно спросил нуль-навигатор. Боли прошли совершенно, и теперь он даже жалел, что решился на обследование.

– Не надо обтираться... – проговорил врач, не отрывая глаз от экрана. – Забирайтесь в бокс, диагност сам уберет с тела лишнюю воду.

Старик прошлепал по полу мокрыми ногами и ловко забрался в темноту открытого бокса. Люк за ним закрылся, и он почувствовал, как по его телу прошелся легкий теплый ветерок, съедая капельки воды. А затем, когда ветер стих, его тело приподнялось над днищем бокса и повисло в воздухе, лишенное веса.

Несколько минут он висел лицом вниз, в полной темноте и абсолютной тишине, ожидая неизвестно чего, а затем прямо перед его глазами зажглась крошечная фиолетовая искра. Дружески подмигнув, она побежала вправо и вверх по круглой стенке бокса, исчезла из поля зрения и через секунду выскочила слева. Описав перед его глазами быструю дугу, искорка снова скрылась за его спиной, а когда появилась слева, нуль-навигатор понял, что она движется по спирали, едва заметно смещаясь к его ногам.

Постепенно этот фиолетовый промельк, появляющийся и исчезающий в полной темноте, начал убаюкивать его сознание, странным образом гасить сидевшее в нем беспокойство. Проследив десятый или двенадцатый виток, он закрыл глаза и неожиданно для самого себя... заснул.

Проснулся он от того, что его тела коснулась прохладная поверхность полукруглого днища бокса. И почти сразу же люк бокса откинулся и голос Кокошко позвал:

– Выбирайтесь, господин нуль-навигатор...

Старик выбрался из бокса и увидел, что врач рассматривает небольшой лист тонкого пластика, сплошь испещренный непонятными значками. Посмотрев на выпрямившегося рядом с ним командира, Кокошко пожал плечами:

– Как я и говорил, вам скрывать нечего – у вас абсолютно все в порядке!

– Тогда отчего возникают боли?.. – глухо спросил нуль-навигатор.

Кокошко внимательно посмотрел на него и настороженно переспросил:

– У вас бывают боли?.. Давно они начались?..

– Сегодня второй раз... – ответил нуль-навигатор, чуть поморщившись.

– Расскажите подробнее, что это за боли, где они возникают, когда появились впервые, чем сопровождаются?..

Кокошко отошел к своему рабочему столу, опустился на стул и профессиональным жестом указал нуль-навигатору на второй стул, стоявший с другой стороны стола.

Старик уселся на стул, чуть повел плечами, словно его смущала собственная нагота и необычность обстановки, а затем начал негромко рассказывать:

– Боли возникают в области желудка, но мне почему-то кажется, что они никак не связаны с этим органом, хотя сопровождаются тошнотой и... головокружением. Вернее даже, – поправился он, – сначала возникает тошнота, затем начинает кружиться голова, причем тут же резко ухудшается зрение, а затем сразу же резкая боль. Приступ длится около минуты, а затем боль исчезает... исчезает сразу, словно ее и не было. И никаких... к-хм... остаточных явлений. Первый раз такое случилось часа через четыре после перехода «Одиссея» в гиперпространство. Я подумал, что это как-то связано с... с нервной обстановкой и неприятностями, предшествовавшими переходу, но сегодня, как раз перед тем как я к вам обратился, приступ повторился...

Нуль-навигатор замолчал, недоговорив фразы, и в комнате повисло какое-то неловкое молчание. Минуту спустя заговорил Виталий Сергеевич:

– Главный диагност не нашел у вас никаких функциональных отклонений. Весь ваш организм, включая и нервную систему, работает абсолютно нормально... Однако, возможно, вы и правы, нервный стресс вполне мог спровоцировать возникновение подобного рода болей, да и тошноту, и головокружение...

Кокошко замолчал, но и Старик не торопился задавать новые вопросы или как-то комментировать слова первого ассистента главного врача линкора. Они помолчали, а затем врач преувеличенно бодрым тоном предложил:

– Наверное, имеет смысл, не назначая сейчас никакого лечения, понаблюдать за работой вашего организма в течение некоторого времени... Ну, скажем, неделю. Если боли повторятся, серьезно займемся вашей нервной системой...

– А ваш главный диагност... – внезапно перебил его Старик, – ...диагностирует состояние... генной структуры?..

– Что? – опешил Кокошко. – При чем тут генная структура? Вы что, предполагаете, что источник возникающих у вас болей может крыться в... вашей наследственности? – Врач усмехнулся. – Должен вас разочаровать – если бы у вас имелись генетические отклонения, вы никогда не попали бы в Космофлот Земли! Вас близко не подпустили бы к полетам в космос!

Виталий Сергеевич чуть свысока взглянул на командира линкора, но встретил холодный твердый взгляд светло-серых глаз.

– А если эти... генетические отклонения возникли в ходе именно этого полета?..

Кокошко скептически пожал плечами:

– Тогда такие отклонения должны были возникнуть если не у всех людей, находящихся на «Одиссее», то уж у большей их части обязательно! Ведь ваша каюта и Главный центр управления – места, где вы проводите практически все свое время, наиболее защищены от... э-э-э... внешних воздействий!

– А откуда вы знаете, что они не возникли как раз у «большей части людей, находящихся на „Одиссее“? – неожиданно поинтересовался Старик.

Кокошко недоуменно посмотрел на командира и чуть растерянно пробормотал:

– Но, насколько мне известно, вы единственный, кто обратился к нам, медикам, с такой проблемой!

– А как вы думаете, Виталий Сергеевич, многие ли из экипажа или Звездного десанта побегут к вам при первых описанных мной симптомах?

Кокошко удивленно посмотрел на командира, сообразив, что тот, безусловно, прав! Большинство из звездолетчиков действительно вряд ли побегут в медотсек, даже если недомогание будет гораздо сильнее!

– Так вы считаете, что надо провести... э-э-э... выборочное обследование среди экипажа и Звездного десанта?..

Старик медленно покачал головой:

– Нет, пока не стоит нервировать людей...

– Знаете что, – вдруг решительно предложил врач, – давайте-ка проверим вашу... э-э-э... наследственность! Раз у вас появились такие сомнения, их надо или рассеять, или подтвердить!

Командир вопросительно взглянул на первого ассистента главного врача линкора.

– Нет, ваше присутствие во время проведения этого анализа совершенно необязательно, – проговорил Кокошко, отвечая на невысказанный вопрос, – для анализа мне нужна только капля вашей крови.

– Кровь? – переспросил нуль-навигатор.

– Точнее, малодифференцированные стволовые клетки, содержащиеся в вашей крови. Мне необходимо проанализировать их митоз.

Старик кивнул и молча протянул руку, но врач, едва заметно улыбнувшись, покачал головой:

– Нет, вы одевайтесь, и мы пройдем в лабораторию.

Пока нуль-навигатор одевался, Кокошко работал с пультом управления главного диагноста, уточняя отдельные параметры проведенных исследований. В лабораторию они отправились сразу же после того, как командир вышел из душевой ниши. Подойдя к лабораторному шкафу, Кокошко достал из него небольшое устройство, напоминающее странно толстый наперсток, и, надев его на средний палец Старика, вслух просчитал до пяти. Потом он стянул свое устройство с пальца командира и, уложив его в небольшой аппарат, стоявший на столе, повернулся к своему пациенту:

– Все! Анализ будет готов через десять часов, и его результаты я вам доложу.

Командир хмуро взглянул в лицо врача, и тот быстро добавил:

– Никто ничего не узнает!

Нуль-навигатор кивнул и, быстро повернувшись, вышел из лаборатории.

Спустя двенадцать часов командира линкора разбудил вызов внутренней связи. Как только Старик включил компьютерный блок, на экране появилось усталое лицо первого ассистента главного врача линкора.

– Господин нуль-навигатор, – немедленно начал он разговор, – мне необходимо с вами переговорить!

– Мне подойти к вам в медицинский блок? – спросил Старик, сразу же догадавшись, о чем может пойти речь.

– Нет, – быстро ответил Коркошко, – будет лучше, если мы встретимся в вашей каюте!

– У вас есть индивидуальный антиграв? – поинтересовался нуль-навигатор.

– Как у каждого врача на корабле, – чуть улыбнулся Виталий Сергеевич.

– Хорошо, – кивнул нуль-навигатор, – я вас жду!

Виталий Сергеевич вошел в командирские апартаменты спустя десять минут после разговора. Выглядел он еще более усталым, чем на экране монитора, глаза его покраснели, а лоб прорезали две жесткие вертикальные морщинки. Усевшись в предложенное Стариком кресло, он оглядел кабинет и неожиданно спросил:

– Нам никто не помешает?..

– Пока «Одиссей» в разгоне, никто! – кивнул нуль-навигатор. – Надеюсь, вы в это время уложитесь.

– Вполне, – ответил Кокошко, словно бы не замечая некоторой иронии в словах командира, и достал из кармана комбинезона небольшой аппарат.

– Я думаю, может понадобиться небольшая демонстрация, – пояснил он, устанавливая свой аппарат на совершенно пустой столешнице.

Неожиданно в кабинете повисла странная тишина, Старик смотрел на Кокошко, а тот с особой тщательностью выравнивал ребро основания своего аппарата, так чтобы оно было строго параллельно краю столешницы. Только после длинной паузы первый ассистент главного врача линкора негромко произнес, не отрывая глаз от стоящего на столе аппарата:

– Я закончил анализ вашего клеточного материала...

Снова в кабинете повисло молчание, которое прервал Старик:

– И каковы результаты?..

Кокошко наконец оторвал взгляд от своего аппараты и быстро посмотрел в лицо командиру линкора. Через мгновение он снова отвел глаза и проговорил:

– Результаты?.. Даже не могу сказать, каковы они... Не понимаю... В общем, все вроде бы в порядке – ваш кариотип... ну... диплоидный набор хромосом, соответствует обычному кариотипу мужчины: двадцать две пары соматических хромосом и одна пара половых. Их размеры и форма также обычны...

Кокошко снова замолчал, и снова последовал быстрый взгляд в лицо нуль-навигатору.

– Но отклонения от обычного все-таки есть?.. – довольно жестко спросил тот.

– Да... есть... – отводя взгляд, подтвердил врач и, коротко вздохнув, продолжил: – Во-первых, отклонения наблюдаются в процессе митоза и... пока что непонятны не только причины этих отклонений, но и их последствия... Ну-у-у... – он быстро взглянул на нуль-навигатора, – митоз, грубо говоря, это процесс деления клетки, обеспечивающий равномерное распределение удвоенного генетического материала в два дочерних ядра из одного материнского. В вашем случае первый и второй этапы митоза, соответственно профаза и прометафаза, проходят обычно. В третьей стадии – в метафазе, хромосомы прочно закрепляются в митотическом аппарате, причем происходит это в одном специальном участке – центромере или первичной перетяжке. Именно здесь в самом начале митоза образуется пара специальных бляшек. Так вот, в ваших клетках такие бляшки на хромосомах образуются не в одном месте, а в трех. Самое странное, что в дальнейшем две эти пары... э-э-э... «лишних» бляшек делящейся клеткой никак не задействуются и после окончания митоза они пропадают, поэтому неясен сам смысл их образования!

Кокошко выразительно пожал плечами и замолчал, словно бы пытаясь еще раз обдумать полученные результаты анализов. Однако Старик не дал ему долго раздумывать:

– А во-вторых?..

Врач вопросительно взглянул на командира, и тот пояснил:

– Ну-у-у... вы сказали, что появление этих «лишних» бляшек – во-первых, значит, есть что-то «во-вторых?

Кокошко кивнул:

– Во-вторых, я обнаружил в вашей крови два новых вида рестриктаз и одну неизвестную науке лигазу! Вот только их действие пока также никак не проявляется!

– Поясните поподробнее, пожалуйста, что вы обнаружили в моем организме... – осторожно, как будто бы боясь спугнуть что-то важное, попросил нуль-навигатор.

Кокошко удивленно взглянул ему в лицо и тут же торопливо принялся объяснять:

– Дело в том, что в природе имеются такие специфические белки-ферменты – рестриктазы и легазы. Первые обладают способностью рвать... вернее, разрезать последовательность нуклеотидов в ДНК, но не как попало, а именно в тех местах, где имеется сочетание совершенно определенных нуклеотидов. Вторые, наоборот, «пришивают» отрезки ДНК один к другому, опять-таки в совершенно определенной последовательности. Раньше подобные ферменты выделялись нами из микроорганизмов, в которых они несли функцию защиты от чужой генетической информации, а теперь... Теперь получается, что ваш организм сам начал вырабатывать такие ферменты, только вот... – Кокошко снова пожал плечами, – эти «ваши» ферменты никак не воздействуют на ваш генетический материал!

Он снова замолчал, а затем неожиданно добавил совершенно другим, задумчивым тоном:

– Пока не воздействуют!..

– А чем может мне грозить наличие таких ферментов в организме?

Кокошко чуть помолчал, а затем выдохнул:

– Полной перестройкой всего генотипа!

– И в каком направлении эта перестройка пойдет? – с неожиданной горькой усмешкой спросил Старик.

Несколько секунд Кокошко молчал, пристально глядя в лицо командира, а затем медленно произнес:

– Это будет большой удачей, если она пойдет в каком-то определенном направлении... А вот если процесс будет хаотичным!.. Я не берусь сказать, в кого... во что... вы можете превратиться!

– И вы... – вдруг тихо прошептал нуль-навигатор, опуская взгляд, но Кокошко хорошо расслышал его слова и с удивлением повторил их:

– И я?..

– Вы же не проводили анализа своего генного материала... – не поднимая глаз, проговорил командир линкора. – Вполне возможно, что все те отклонения, которые обнаружены вами в моем организме, наличествуют также и в вашем!

– Я об этом не подумал!.. – потрясенно прошептал первый ассистент главного врача линкора.

Нуль-навигатор побарабанил пальцами по пластику столешницы и неожиданно сменил тему разговора:

– А что вы хотели мне показать?..

Кокошко поднял на Старика непонимающий взгляд, и тот кивком указал на аппарат, установленный врачом на столе.

Врач посмотрел на небольшой аппарат так, словно впервые увидел его, а затем вяло махнул рукой:

– Теперь это не имеет значения...

Нуль-навигатор поднялся из кресла и прошелся от стола до входной двери и обратно. Когда он заговорил, в его голосе звучали привычные стальные нотки:

– Я попрошу вас, Виталий Сергеевич, сделать еще ряд подобных анализов. У себя, у... у любого члена экипажа или бойца Звездного десанта. Чем больше будет выборка, тем лучше, и постарайтесь, чтобы люди, подвергаемые этим анализам, располагались в разных частях корабля. Но главное... – тут командир сделал многозначительную паузу, – ...главное, чтобы никакой огласки о характере ваших исследований не было! Даю вам на это... скажем, два-три месяца. Результаты доложите мне, а там мы уже будем решать, что нам делать дальше!

Кокошко тоже поднялся со своего места и слушал командира стоя. Видимо, знакомый тон нуль-навигатора несколько привел его в себя, потому что в ответ он четко произнес:

– Понял!.. – после чего быстро двинулся к выходу из кабинета.

– Да, Виталий Сергеевич, – остановил его командир линкора. – Прежде чем приступать к этой работе, как следует отдохните!

К себе первый ассистент главного врача возвращался оглушенный. Он шел по пустым коридорам линкора, мимо закрытых дверей служебных и жилых помещений и не видел пути. В его голове звенели два слова, так спокойно сказанных командиром: «И вы...» Неужели и он... неужели и в нем, в его организме, тоже засел этот... сбой... эта бомба замедленного действия, которая взорвется неизвестно когда, но взорвется обязательно! И что тогда останется делать ему – человеку, Виталию Сергеевичу Кокошко, врачу, тому, кто, как никто другой, представлял себе, какие могут произойти изменения с его телом?

Он непроизвольно провел ладонями по своей груди и вдруг остановился. Его поразила новая мысль! Он вдруг вспомнил, с каким поистине нечеловеческим самообладанием встретил его известие о нарушениях в своем генотипе Старик! Словно он уже знал все, что сказал ему врач, знал и... смирился?.. Нет, не смирился! Принял как неизбежное!..

Он снова зашагал по коридору, и тут же еще одна мысль пришла на смену этой невозможной догадке – ведь именно сам Старик настоял на проверке своего генетического материала. Да и были ли у него на самом деле те боли, которые якобы заставили его обратиться к главному диагносту, не были ли они просто предлогом для того, чтобы подвести базу под необходимость генетического анализа? Но тогда... А что, собственно говоря, «тогда»? Что?

Он остановился и, подняв голову, убедился, что стоит у входа в медицинский отсек. Толкнув дверь, он перешагнул порог и оглядел приемный покой. Большая светлая комната была просторна и пуста, а ему вдруг показалось, что в ней толпятся десятки... людей?.. Нет – десятки живых существ, вернее, еще живущих существ, давно потерявших человеческий облик и не знающих, во что трансформируются их тела, во что превращается их разум, в какую форму переливает их еще длящееся бытие, неслышно подкравшаяся мутация!

«Нет! – Он тряхнул головой. – Командир прав, прежде чем начинать работу, надо отдохнуть, иначе я сорвусь и по кораблю поползут слухи... догадки...»