355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгений Малинин » Бросок в безумие » Текст книги (страница 13)
Бросок в безумие
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 10:53

Текст книги "Бросок в безумие"


Автор книги: Евгений Малинин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Кузнецов немного удивленно взглянул на председателя и снова пожал плечами:

– Отнюдь!.. Я не припоминаю случая, когда я оспаривал бы ваши решения, не касающиеся деятельности Космофлота...

Но тут Соутс перебил его:

– Вы находите, что Космофлот не входит в подчинение верховного главнокомандующего вооруженных сил Земного Содружества?!

Вопрос получился жестким до издевательства, но адмирал не дрогнул:

– Именно поэтому я, как командующий Космофлотом, обращаюсь со своими соображениями по поводу необходимых мер по обороне Солнечной системы от возможного вторжения именно к вам! И мне странно получать ответы, подписанные вашим... Бранзасом, который, если я не ошибаюсь, не имеет никакого отношения ни к командованию вооруженными силами Содружества, ни вообще к каким-либо структурам оборонного ведомства!

Удар был точен!

Соутс выпрямился во весь свой невеликий рост и высокомерно произнес:

– Бранзас является личным помощником Председателя Высшего Совета Земного Содружества и верховного главнокомандующего воору...

– Вот и пусть он... помогает! – в нарушение всякой субординации рявкнул Кузнецов командным баритоном. – И не смеет подписывать приказы и распоряжения, касающиеся адмиралов!

Тут адмирал неожиданно резким рывком встал из кресла и продолжил с высоты своего роста:

– Я назначен правительством Земного Содружества командующим Космофлота – вся деятельность этого... подразделения должна быть направлена в первую очередь на защиту Земного Содружества, земной цивилизации от любых попыток вооруженного вторжения! Именно с этой целью ваши предшественники, господин Соутс, создавали мощный космический флот Земли! Именно с этой! Я вынужден сотрудничать с вами, поскольку уважаю выбор народа Земли, но если вы будете пренебрегать обороной Земного Содружества, я смогу через вашу голову обратиться и к Высшему Совету, и к людям, составляющим это самое Содружество!

Несколько секунд в кабинете царила глухая, напряженная тишина, и наконец Председатель Высшего Совета едва слышно прошипел:

– Вам, господин Кузнецов, не дает покоя былая слава спасителя Земли!.. Вы желаете новых боевых действий, но пираты давно уничтожены, вот вам и понадобился новый враг!.. Может быть, вы даже подумываете о введении в Солнечной системе особого положения, о создании в ней, под прикрытием якобы грядущей агрессии, военной диктатуры! Так вот, должен вас предупредить, что ничего у вас не выйдет, правительство Содружества не позволит распоясавшимся военачальникам...

Кузнецов шагнул в его сторону, и председатель замолчал, вдруг испугавшись, что старый вояка его сейчас ударит. Глаза Соутса расширились, а его рука дернулась в поисках звонка. Но в следующее мгновение этот инстинктивный ужас ушел. Кузнецов долго смотрел ему в глаза своими льдистыми зрачками, словно пытаясь заглянуть в самую душу, а затем медленно проговорил:

– Ты либо дурак, либо негодяй!.. В любом случае тебе не место в Высшем Совете!..

После этих слов адмирал шагнул мимо сжавшегося председателя и, не прощаясь, направился к выходу.

Когда дверь за командующим Космофлотом Земного Содружества закрылась, председатель медленно прошел к своему месту за столом, опустился в кресло и на минуту откинулся на спинку, закрыв глаза. Затем, протянув руку к краю столешницы, прикоснулся к сенсору вызова помощника. Через секунду в проеме двери возникла фигура Бранзаса.

Председатель задумчиво посмотрел на своего помощника и глухо проговорил:

– Включите отчет комиссии в повестку дня заседания Высшего Совета на... – последовала короткая пауза, после которой он закончил, – на следующий вторник.

Помощник, не спрашивая, об отчете какой комиссии идет речь, коротко кивнул и осторожно прикрыл за собой дверь.

Председатель Высшего Совета Земного Содружества долго сидел неподвижно, а затем прошептал:

– Ты сам этого хотел...

Резолюция Высшего Совета Земного Содружества

По докладу экспертной комиссии, расследовавшей пропажу (гибель) двух коммерческих космических кораблей, происшедшую во время самостоятельной операции Космофлота.

Заслушав доклад экспертной комиссии, Высший Совет Земного Содружества считает необходимым:

...

6. Признать приказ командующего Космофлотом адмирала Кузнецова, касающийся привлечения коммерческих кораблей к проводимой операции, ошибочным, повлекшим за собой гибель людей и...

...

8. Доказательства присутствия в Солнечной системе внеземных искусственных объектов, враждебных Земле, представленные штабом Космофлота, недостаточны для того, чтобы признать эту проблему действительно существующей и...

...

11. В связи с вышеизложенным Высший Совет Земного Содружества считает необходимым отстранить адмирала А. Кузнецова от руководства Космофлотом Земного Содружества.

12. Назначить временно исполняющим обязанности командующего Космофлотом Земного Содружества вице-адмирала Космического флота Земного Содружества Г.К. Эльсона.

...

Голосование по данной резолюции:

Участвовало в голосовании 426 членов Совета из 500.

«За» – 216 членов Совета;

«Против» – 210 членов Совета.

Глава 4

Боль была бесконечной и непереносимой. Болела каждая клеточка тела – от ороговевшей кожи на пятках до кончиков отросших, давно не мытых волос. Вихров стиснул зубы и попытался перевернуться со спины на бок, однако это простое движение не сразу ему далось – он вдруг понял, что не знает, как это сделать. Его тело, его мозг, его нервная система забыли самые простые, выполняемые на уровне подсознания, действия. Однако судороги в спине, усиливавшие и без того невыносимые боли, заставили его сначала вспомнить, как человек переворачивается на бок, – вспомнить так, словно он смотрел на это со стороны, а потом попытаться повторить то, что ему удалось вспомнить.

Оказавшись на правом боку, Игорь удивился своей маленькой победе, а затем вдруг почувствовал огромное облегчение. Казалось, и боль стихла, отступила, а может быть, просто затаилась, поджидая момента для новой атаки. Он осторожно двинул глазами из стороны в сторону, боли не было. Тогда, чуть прищурившись, он взглянул на корабельный таймер, вмонтированный в стену. Разглядев значащиеся на нем числа, Вихров... замер! С того момента, как «Одиссей» покинул орбиту голубого гиганта, прошло два с половиной месяца корабельного времени! Два с половиной месяца! Семьдесят шесть суток!!!

А ему казалось, что он лежал в своей каюте всего четыре дня!!!

Игорь прекрасно помнил, как через два с половиной месяца после старта линкора к красному гиганту, прямо во время своей вахты, он вдруг почувствовал непонятную слабость. Как потом пришло неостановимое головокружение и резкая, толчками боль. Она началась в желудке, а затем быстро растеклась по всему телу. Он помнил, как нуль-навигатор подошел к нему, скорчившемуся у своей панели управления, и приказал отправляться в медотсек, а затем, видя, что его третий ассистент не может даже встать на ноги, вызвал врачей в Главный центр управления. Еще он помнил, какими странными глазами смотрел на него Виталий Кокошко, как, вколов ему какое-то снадобье, сразу утишившее боль, первый ассистент главного врача «Одиссея» вдруг приказал ему отправляться в свою каюту и сдавленно пробормотал, что освобождает его от следующей вахты!

Это было невероятно! Этого никогда не бывало в Космофлоте Земли – навигатора освобождали от вахты!!! Это было равносильно списанию с корабля по инвалидности!!!

Но в тот момент он почему-то совершенно не придал этой странной... страшной фразе врача никакого значения! Почему? Почему он спокойно развернулся и ушел из медотсека, не требуя никаких объяснений, не настаивая на проверке его здоровья главным диагностом корабля?

И что было с ним в течение всех этих, пропавших из его сознания, семидесяти пяти суток?

Игорь снова прислушался к себе – боли пока не было, но он вдруг понял, что совсем не чувствует нижней части тела. Его правая рука рванулась к груди, прижалась к солнечному сплетению – вот он... вот оно, его тело, привычная, гладкая теплая кожа! Рука медленно поползла вниз, к животу, к правой ноге... Когда рука добралась до пояса, у него возникло странное раздвоение... чувства – рука по-прежнему ощущала его тело и посылала мозгу сигнал о теплоте и гладкости кожи... А вот тело... живот, нога... не чувствовало руки, не ощущало ее движения по себе!..

Его сознание вдруг запаниковало – оно не понимало, какой орган его обманывает, что, тело или рука, вдруг стало... фантомом?

Уже не думая о возможном болевом шоке, Игорь рывком сбросил с себя одеяло и сел на постели. Стены каюты мгновенно накренились и пошли по кругу со все нарастающей скоростью. Он вскинул руку, словно пытаясь остановить это тошнотворное верчение, и начал заваливаться набок, одновременно сползая с постели на пол. Вторая рука странно скрюченными, какими-то вывернутыми пальцами попыталась ухватиться за постель, но эти непослушные обрубки, нисколько не напоминавшие его пальцы, только беспомощно скользнули по гладкой, шелковисто-скользкой простыне.

Он рухнул на пол каюты и его накрыла темнота бессознания... А затем снова пришла боль!

Виталий Кокошко, после того как Игоря Вихрова унесли из медотсека, присел к рабочему столу и после минутного раздумья набрал код командирского компьютерного блока. Старик, как ни странно, откликнулся сразу, словно ожидал этого вызова.

– Господин нуль-навигатор, мне необходимо с вами переговорить! – жестко проговорил Кокошко, едва лицо командира линкора возникло на экране монитора.

Секунду Старик вглядывался в лицо врача, а затем коротко кивнул:

– Я вас жду!..

Спустя несколько минут первый ассистент главного врача «Одиссея» входил в апартаменты командира линкора.

Нуль-навигатор ожидал его в кабинете, сидя за рабочим столом. Его личный компьютерный блок был выключен и, как заметил Кокошко, обесточен.

Опустившись в стоявшее рядом со столом кресло, Виталий Сергеевич вдруг понял, что не знает, как приступить к разговору. Старик тоже не спешил его начать, так что на минуту в кабинете воцарилось молчание, а затем вдруг врач с некоторым напряжением спросил:

– Командир, может быть, мне этого знать не положено, но не могли бы вы сказать, какое конкретно задание получил «Одиссей»?..

Старик задумчиво потер лоб, а потом столь же неожиданно ответил вопросом на вопрос:

– Я вам отвечу... но сначала вы скажите мне, чем вызван ваш вопрос?..

Кокошко кивнул и, чуть расслабившись, заговорил:

– Я выполнил ваше задание, мне удалось сделать генный анализ еще восьмидесяти шести человек. Во всех восьмидесяти шести случаях имеются отклонения, полностью повторяющие ваши! Я не спешил докладывать результаты своих исследований вам, – чуть торопливо добавил он, уловив вопрос во взгляде командира, – мне хотелось проанализировать как можно больше... э-э-э... людей, но даже с такой выборкой можно утверждать, что на линкоре распространяется странное... заболевание!

– У вас оно тоже есть?.. – осторожно поинтересовался Старик, и Кокошко в ответ только молча кивнул.

– Однако не это заставило вас так настойчиво требовать немедленной встречи со мной...

Кокошко зачем-то посмотрел на свои ладони и, не поднимая глаз, согласился:

– Не это... Только что ко мне привели Игоря Вихрова...

– Да, я сам отправил его к вам.

– ...так вот, его состояние... – Кокошко чуть запнулся. – Мне кажется, в организме навигатора-три начались необратимые генные изменения. Именно этим и объясняется его физическое состояние!

– Почему вы так считаете?.. – еще более осторожно, словно ступая по тонкому льду, спросил командир.

Кокошко внимательно взглянул прямо в глаза Старику, и тот вдруг опустил взгляд.

Спустя секунду нуль-навигатор негромко заговорил:

– «Одиссей», Виталий Сергеевич, никакого конкретного задания Земли не выполняет...

– Зачем же... – вскинулся было Кокошко, но Старик остановил его, подняв руку:

– Вы помните наш старт с орбиты Гвендланы? – Кокошко судорожно кивнул. – Так вот, Главный компьютер корабля объявил, что «Одиссей» приступил к выполнению программы «Звездный лабиринт»... Однако Земля не вводила такой программы в компьютер корабля!..

– Но тогда кем же она была введена?.. – потрясенно прошептал врач.

Старик потер лоб задрожавшими пальцами.

– Игорь... Капитан Вихров... сообщил мне, что ее ввел в компьютер... один из полных суперов Гвендланы! – Нуль-навигатор быстро взглянул на Кокошко и спросил: – Виталий Сергеевич, вы помните еще того мальчика, которого Вихров поднял с Гвендланы на «Счастливый случай»?

– Вы хотите сказать, что этот мальчик?.. – прошептал Кокошко, но Старик отрицательно покачал головой:

– Это был его более старший товарищ... профессор Отто Капп!..

– Да-да... Я припоминаю!.. – снова прошептал Кокошко, а затем громко спросил: – Но каким образом этот... э-э-э... профессор смог добраться до Главного компьютера линкора?

– К сожалению, должен признать, это была моя оплошность. Капитан Вихров был последним, кто опускался на Гвендлану...

– Да, я помню... – поспешно проговорил Кокошко, – мы еще обсуждали полученную им... э-э-э... странную информацию!

Старик вдруг улыбнулся:

– Вы тогда еще согласились, что на Гвендлане добились успеха в... совершенствовании человека! – Улыбка на губах нуль-навигатора увяла, и он как-то очень устало закончил: – Так вот, программа «Звездный лабиринт» была «подсажена» Вихрову в записывающее устройство его скафандра во время этого последнего разговора с этим... профессором. Теперь эксперимент по созданию Homo Super продолжен... Продолжен на нас. Отто Капп еще раз связался с Вихровым уже здесь, на корабле, и сообщил ему, что «Одиссей» направлен им по маршруту, который обеспечит преобразование большинства людей на линкоре в... полных суперов. Это и есть содержание программы «Звездный лабиринт».

– И-и-и... – растерянно прошептал врач, – не было никакой возможности...

Он не договорил, потому что командир, поняв его вопрос, отрицательно покачал головой.

– Так что же нам теперь делать?..

– Не знаю!.. – просто ответил Старик. – Зато я знаю, чего нам не надо делать!..

– Чего?.. – машинально переспросил Кокошко.

– Нам не стоит оповещать о происшедшем команду и Звездный десант. Эта информация, если ее распространить среди наших людей, может спровоцировать такой взрыв, что...

Командир недоговорил, но врач его хорошо понял.

– Но рано или поздно люди все равно поймут, что на корабле происходит нечто... э-э-э... странное!

– Они поймут, что на корабле свирепствует какая-то непонятная эпидемия, но вряд ли догадаются, какая именно... До самого конца!..

Они немного помолчали, а затем Кокошко медленно проговорил:

– Значит... молчать?..

– И продолжать ваши исследования... Возможно, если вы поймете, что и как происходит с Вихровым... Он ведь первый?.. Вы сможете выработать какой-нибудь метод... ну... остановить, что ли, развитие этих преобразований!..

– Я попробую... – после короткой паузы согласился Кокошко, – но не знаю, правда, что у меня получится. Я ведь тоже... заражен, и когда наступит... преобразование, никому не известно. А в состоянии, подобном тому, в котором находится Вихров, не до исследований!..

– Значит, надо работать, пока сможете, а там...

И снова нуль-навигатор недоговорил. Да и договаривать было нечего – оба понимали, что «а там» от них ничего уже зависеть не будет!

Первый ассистент поднялся из кресла и неловко кивнул командиру линкора:

– Я пойду к себе...

– Да, конечно, ступайте... – согласился Старик и тоже встал из-за стола.

И тут Кокошко снова посмотрел на командира и с тревогой в голосе проговорил:

– Но как же вы будете управлять кораблем, если и вам... и вас всех свалит этот...

Нуль-навигатор чуть пожал плечами и задумчиво ответил:

– Линкор движется в обычном пространстве и время его полета до следующего объекта составляет около полутора лет. Полет проходит в автоматическом режиме, так что даже если в Главном центре управления никого не будет, компьютер сам справится с навигацией. Ну а через полтора года, я надеюсь, все как-то... определится!..

Первый ассистент главного врача «Одиссея» вышел от командира линкора в глубокой задумчивости. Ведь он был одним из немногих, да какой там «немногих» – одним из всего нескольких людей, прекрасно представлявших себе, что такое Homo Super. Именно он проводил больше всего времени с маленьким потенциальным полным супером, поднятым Вихровым с Гвендланы на обездвиженный «Счастливый случай», он досконально изучил его совершенно невероятный организм и прекрасно представлял себе, насколько будет изменена сама суть человека, если он начнет и... закончит подобное преобразование! Вот только остановить это преобразование он не мог, хотя и обещал командиру попробовать! Разве что попытаться хоть немного уменьшить муки, утишить боль. И заниматься этим он способен был только до тех пор, пока сам будет на ногах!

А Старик, проводив Кокошко, вернулся за письменный стол, уселся в кресло и, подперев голову руками, задумался.

Только что он сам признал свою вину в том, что случилось с его кораблем, с вверенными ему людьми. Именно он, его просчет, его недосмотр позволили проникнуть на линкор этой... заразе! За все время операции на проклятой планете Гвендлана он самым тщательным образом следил за тем, чтобы на «Одиссей» никоим образом не попало хотя бы кванта модулированного излучения. И в самом конце, когда уже практически все было кончено, просмотрел такую возможность! Теперь за эту его оплошность будут отвечать все находящиеся на корабле люди!.. Все полторы тысячи человек!!!

Осознание этой вины, признание ее перед самим собой легло на нуль-навигатора неимоверной тяжестью! И тяжесть эта была тем более непереносима, что он понимал – исправить или хотя бы смягчить последствия этого его промаха невозможно!

С некоторым усилием ему удалось заставить себя думать о другом:

«Хорошо бы знать, как долго будет проходить этот процесс... превращения. Понятно, почему он начался в первую очередь у Вихрова – он чаще других опускался на Гвендлану, он контактировал с Homo Super и другими... мутантами, и потом, он молод, его организм, возможно, более расположен к генным изменениям, более... „гибок“! Но тогда следующими должны быть десантники, ходившие с Вихровым в разведку на эту сумасшедшую планету!.. Бабичев, Строй... Надо будет сориентировать Кокошко прежде всего именно на этих людей! Хотя, исходя из моих рассуждений, ко мне эта дрянь должна была прицепиться в самую последнюю очередь, а я тем не менее чуть ли не первым почувствовал ее симптомы! Или здесь тоже сыграл свою роль возраст?..»

Старик тяжело поднялся из кресла и сразу же ощутил толчок боли в области солнечного сплетения. Он покачал головой и, неспешно ступая, направился в спальню – надо было попробовать хоть немного отдохнуть... поспать, если удастся...

На этот раз сознание возвращалось к Игорю постепенно. Сначала в его истерзанном болью, погруженном во мрак бессознания мозгу забрезжил размытый голубовато-серый свет. Он становился все более ярким, наливался синевой, похожей на синеву ясного земного неба. Потом вдруг оказалось, что это совсем не небо, а какая-то странная пленка, которая стала вдруг медленно вспухать ленивыми белесыми пузырьками. Их было много, этих пузырьков, как на дне кастрюли, наполненной водой и поставленной на огонь. Казалось, вот-вот – и эти пузырьки начнут отрываться от поверхности пленки и возноситься... Вот только возноситься им было некуда!

Постепенно один из пузырьков в самом центре видимого пространства начал увеличиваться, становиться все больше и больше, неторопливо, но упорно проглатывая своих соседей и словно бы наполняясь их силой, их ростом. Вот он стал величиной с горошину, затем с яйцо, и вдруг Игорь понял, что сейчас он лопнет. Капитан невольно попытался прижмурить глаза, и только тогда понял, что они у него... закрыты.

«Ну, значит, мне ничего не грозит!..» – довольно подумал он, и в этот момент пузырь лопнул. Вот только лопнул он как-то странно – по его середине прозмеилась крестообразная трещинка, а потом оболочка пузыря прорвалась по этой трещине и разошлась, развернулась начетверо, наподобие цветочных лепестков.

А внутри пузыря оказалось... человеческое... мальчишеское лицо. Вихров знал этого мальчишку, видел его совсем недавно, но память отказывалась подсказать ему, где и когда. Большие грустные глаза на узком, худощавом, странно неподвижном детском лице внимательно вглядывались в лицо Игоря, в его закрытые глаза, словно пытаясь что-то понять, что-то уяснить для себя. А по сторонам от этого неподвижного внимательного лица все так же пузырилась ярко-голубая поверхность, и другие пузырьки так же начали лопаться и так же разворачивались начетверо лепестками их оболочки... Но эти пузырьки были слишком малы, чтобы внутри них можно было разобрать лица! Они только отвлекали Игоря от главного – от строгого неподвижного мальчишеского лика.

Вихров постарался сосредоточиться на этом центральном лице, и это ему неожиданно легко удалось. И тогда лицо чуть дрогнуло, словно догадавшись о сосредоточенности капитана, узкие губы чуть разошлись, приоткрыв блеснувшие зубы, и Игорь услышал Голос:

– Открой глаза...

Губы мальчишки не шевелились, однако Голос был слышен совершенно отчетливо, слова произносились четко и спокойно:

– Открой глаза!..

«Как же я могу открыть глаза, – с легкой паникой подумал Игорь, – ведь тогда... ты пропадешь! Ведь открытые глаза увидят совсем другое!..»

– Открой глаза! – еще настойчивее произнес Голос, и Вихров решил послушаться его. Нерешительно, все еще сомневаясь, он поднял руку и положил ладонь на закрытые веки, словно собирался приподнять их пальцами. Ладонь оказалась неожиданно жесткой, даже шершавой, и странно холодной. А вот веки были необычайно горячи. Игорь сдвинул ладонь на пылающий жаром лоб и медленно открыл глаза.

Нет, мальчишечье лицо не исчезло, но сквозь него, сквозь пузырящуюся, чуть побледневшую голубизну, проступили знакомые стены его крошечной каютки... И были они странного багрового цвета... Нет, от них исходил странный багровый свет. Стены излучали, и открытые глаза Игоря видели это излучение!

– А теперь попробуй встать! – все тем же спокойным, уверенным тоном приказал Голос.

«Зачем? – в полной панике подумал Игорь. – Зачем мне вставать?! Мне не надо вставать – сразу вернется боль, и я снова окажусь на полу!»

– А теперь попробуй встать! – повторил Голос и добавил: – Ты должен найти!

«Нет!!! Я не могу встать!!! – снова метнулась паническая мысль, и тут же, оттесняя ее, возникла другая, спокойная... любопытная: – Что я должен найти?..»

– Ты должен найти Это и взять в руку! – пояснил Голос. – Ты взял Это у меня и унес с собой!!

И снова из глубины подсознания, словно чертик из преисподней, выскочил ужас:

«Кто ты? Что я у тебя мог взять, когда я не знаю, кто ты?! И какое право ты имеешь приказывать мне? Кто ты? Кто ты? Кто ты?»

Мысль его заметалась по кругу, словно ища выход из разума, но сам Игорь вдруг понял, что ее нельзя выпускать... ее нельзя терять! Наоборот, ее нужно обдумывать, осознавать, постепенно раскрывать... вспоминать! Чтобы она получила наконец ответ! Ведь если вспомнить, кто он, кто есть этот мальчишка с неподвижным лицом и спокойным Голосом, то сразу же станет ясно, что именно надо найти! Но... зачем Это надо найти?

И снова прозвучал Голос:

– А теперь попробуй встать!

«И найти Это!» – добавил про себя Игорь и медленно опустил руки вдоль тела. Затем, тщательно сосредоточившись (как ему хотелось закрыть глаза, но он не стал этого делать), Игорь провел ладонями по простыне. Прикосновение к полотну было очень неприятным – по сравнению с его гладкостью и мягкостью его ладони казались заскорузлыми. И все-таки Игорь заставил себя ухватиться за эту невероятно скользкую ткань. Поймать ее пальцами удалось только с третьей попытки, но зато теперь он получил необходимую опору. Медленно напрягая руки, он смог приподнять свое плохо сгибающееся тело и, подав, сколько смог, голову вперед, сесть наконец на кровати.

Теперь его глаза видели то, что когда-то было его ногами, – два очень толстых и длинных... обрубка, покрытых светло-серой кожей и лишенных ступней! Но почему-то это зрелище его не слишком расстроило, все его внимание, все его силы были сосредоточены на одной-единственной задаче – найти Это! Игорь еще не знал, что Это такое, но ему казалось, он сразу же узнает Это... как только увидит!

Теперь надо было спустить ноги с кровати, но в этот момент он вдруг понял, что не владеет ими. Нет, они не онемели, он чувствовал их точно так же, как тогда, когда они были самыми обычными человеческими ногами, но они не подчинялись его мозгу, словно нервная система, ответственная за передачу импульса от его мозга к его нижним конечностям... не умерла, нет, а... разорвана!

Игорь хмыкнул, на секунду растерявшись, но страха, беспомощности, паники он не испытывал. Почти сразу же он сообразил, что может спустить ноги... руками. Он разжал пальцы, выпуская противно скользкое полотно простыни, и протянул руки к своим коленям... вернее, к тому месту своего тела, которое ощущал как колени.

И замер!..

В прозрачном багровом мареве, окутывавшем все пространство каюты, он увидел свои руки – две толстые, плавно изгибающиеся конечности, не имевшие привычных человеческих суставов, покрытые бледно-зеленой чешуйчатой кожей и оканчивавшиеся тремя короткими отростками, совершенно непохожими на человеческие пальцы!!!

Несколько секунд он рассматривал эти странные... страшные... щупальца, а затем закрыл глаза... Его разум, его мозг, все его чувства говорили ему, что руки его на месте – обычные человеческие руки, с локтевыми и запястными суставами с пятью пальцами на каждой, покрытые мягкой, светлой, чуть розоватой кожей с едва заметными волосками на предплечьях!

Игорь снова открыл глаза и снова увидел нечто напоминающее щупальца спрута, покрытые чешуей!

Он пошевелил пальцами, и отростки на конце щупальцев конвульсивно задвигались, словно пытаясь что-то нащупать. Он сжал ладонь в кулак, и отростки мгновенно свернулись в тугой, скользкий внутри комок!

Игорь сфокусировал взгляд на маячившем перед ним в багровом мареве мальчишеском лице, желая спросить у своего... видения, что же теперь ему делать, и в то же мгновение снова услышал Голос:

– А теперь попробуй встать!.. Встать!

И Голос придал ему сил. Игорь снова протянул руки вперед, к своим коленям. Он не обращал внимания на то, что видел, на то, что ему показывали его открытые глаза. Он действовал так, словно его руки, его ноги, его чувства были по-прежнему вполне человеческими, и только глаза лгали, сбивали его с толку, мешали встать!

Игорь сомкнул пальцы рук на правой ноге, над коленом – короткие отростки протянувшихся вперед щупалец попытались обхватить невероятно толстую «ногу», и это им почти удалось, вот только его новые «пальцы» были коротковаты для такого толстого «колена» и все время соскакивали с него. Тогда Вихров вцепился пальцами в скользкую, прохладную кожу «ноги» и увидел, как короткие толстые отростки прихватили кожу, смяв ее в плоскую складку. Боли он по-прежнему не чувствовал, хотя такая операция по всем законам человеческой биологии должна была быть достаточно болезненной. Почувствовав, что его хват прочен, он попробовал рывком поддернуть «ногу» вверх, чтобы затем сбросить ее с кровати, и увидел, как конвульсивно дернувшиеся вверх щупальца растягивают зажатую отростками кожу. Через мгновение сопротивление светло-серой, похожей на мышиную шкурку кожи было преодолено, и его руки... его щупальца взвились вверх с зажатыми в пальцах... в отростках... обрывками кожи. А на «ноге» появилась скальпированная рана с рваными, растрепанными краями, покрытая зеленоватой, плесневелой сукровицей.

Несколько секунд Игорь тупо рассматривал то, что когда-то было его ногой. Он не испытывал никаких чувств, кроме легкого удивления, вызванного полным отсутствием крови.

Затем он снова сфокусировал свой взгляд на строгом мальчишеском лице и огорченно подумал:

«Я не могу выполнить твою просьбу... Я не могу встать... Может быть, можно попробовать найти Это, не вылезая из кровати?..»

Но мальчик смотрел мимо, и на его лице не было ни огорчения, ни недовольства, ни разочарования. Он словно забыл о существовании капитана, он словно задумался о чем-то своем... А может быть, его уже не было рядом с бредившим офицером-космолетчиком... вернее, с тем, кто совсем недавно был офицером-космолетчиком... Может быть, он уже ушел по каким-то другим, не менее важным делам, и только его изображение, его безжизненный фантом оставался рядом.

Вихров снова закрыл глаза и почувствовал, как возвращается его боль. На сей раз она кралась из... головы, из... мозга!

Он бессильно расслабился, и его тело мягко, безвольно откинулось на скользкую холодную простыню, в темное холодное беспамятство...

* * *

Виталий Кокошко сдержал данное командиру слово – он никому не рассказал о том, что узнал от Старика. И уход за впавшим в беспамятство капитаном Вихровым он взял на себя, не допуская в каюту третьего ассистента нуль-навигатора ни его сослуживцев, ни других медиков линкора. Впрочем, весь его уход свелся к инъекциям обезболивающих препаратов и внутривенному питанию – как лечить капитана, не знал ни первый ассистент главного врача «Одиссея», никто другой на борту звездолета. Кокошко не стал переводить Игоря в корабельный стационар, мотивируя свое решение тем, что заболевание Вихрова пока не диагностировано и изоляция в личной каюте позволит в случае инопланетной инфекции надежно ее локализовать. Кроме того, вместо обычной амбулаторной карты Виталий Сергеевич начал вести дневник наблюдений.

Три недели состояние его пациента оставалось стабильно тяжелым, он не приходил в сознание, лежал совершенно неподвижно, не реагировал ни на какие раздражители. Электронный микроскоп показывал, что процесс деления клеток в организме капитана проходит необычно, что последовательность нуклеотидов в ДНК не только меняется – сами ДНК увеличиваются, их деление замедляется... Но никакой закономерности, последовательности в этих изменениях Кокошко пока что не находил.

Виталий Сергеевич проводил в каюте своего пациента все свое время, кроме того, которое он отпускал себе на сон, а во время отсутствия врача за состоянием Вихрова следила медицинская автоматика.

В конце четвертой недели своего бдения у постели Игоря врач впервые заметил изменение в строении его тела – кожа на пятках ороговела, превратившись в некое подобие чрезвычайно твердого панциря, и это ороговение стало медленно расползаться по обеим ногам, захватывая ступни и поднимаясь к коленям. Однако этот процесс закончился так же неожиданно, как и начался, – через десять дней после его начала кожа на ногах Вихрова вернулась в свое нормальное состояние.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю