Текст книги "Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Евгений Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Вингер. Обратный отсчёт.

Глава 1

Португалия, город Порту. 11 октября 2006 года.

– Саня!.. Саня, проснись! Твою ж мать, Санёк, давай просыпайся! – усердно теребя меня за плечо, истерично вопил Игорь Денисов, с которым мы делили двухместный номер в отеле.

Открыв глаза, я окончательно пришёл в себя и несказанно обрадовался тому, что это был всего лишь сон. От ночного кошмара сердце продолжало бешено колотиться, и по лбу крупными каплями струился холодный пот. Я весь вспотел. В горле пересохло, язык прилип к нёбу, страшно хотелось пить. Я хоть и понимал, что уже проснулся, но меня продолжало трясти от пережитого недавно ужаса. Медленно разжал кулаки, сжимавшие мёртвой хваткой тонкое покрывало, и поймал недоумённый взгляд соседа по номеру.

– Охренеть, Саня! Ну ты и выдал! – с облегчением выдохнул игрок «Зенита». – Ты так громко кричал. Я спросонья чуть не обосрался. Думал, тебя убивают. Подскочил с кровати, ничего не понимаю, включил свет и сразу к тебе, – с лёгкой улыбкой сказал он и, оглядев меня, добавил: – Братан, да ты весь мокрый. Наверное, купался во сне?

– Ага, в океане расплавленной лавы плавал, а там как в бане, – слегка улыбнувшись, сообщил я чистую правду. – Гарик, дай лучше попить, – чуть осипшим голосом сказал я.

Он кинулся к журнальному столику, схватил бутылку минеральной воды и сунул её мне в руку. Я привстал на локтях и попытался её открыть, но пальцы меня не слушались, в руках почему-то чувствовалась слабость. Денисов, видя мою беспомощность, с улыбкой выхватил пластиковую бутылку, и, с лёгкостью открутив крышку, подал её мне. Я с жадностью присосался к горлышку и залпом выдул почти всю полулитровку.

– Сань, ты нормально себя чувствуешь? Случаем, не заболел? – поинтересовался партнёр по «молодёжке», дотрагиваясь до моего лба.

– Нет, не заболел, – буркнул я, щуря глаза от яркого света и беспрерывно протирая их пальцами.

– По ходу, у тебя высокая температура, – не унимался Игорь, вытирая мокрые пальцы об покрывало. – Давай врача позовём? Пускай Вадим тебя осмотрит…

– Спасибо, дружище. Не надо, – перебил я его. – Нормально всё. Сейчас в душ схожу и освежусь. Смою ночной кошмар вместе с потом, – и, проведя ладошкой по мокрому лицу и шее, добавил. – Если не трудно, выключи свет, а то по глазам бьёт.

– Ну, как знаешь. Моё дело предложить, – сказал Игорь и, включив свой ночник, погасил основное освещение. – Если что, зови. Я тут рядом. Только кричать больше не надо, – и, увидев на моём лице улыбку, продолжил. – А я, пожалуй, ещё немного посплю, – прикрывая рот рукой, он широко зевнул.

Денисов быстро запрыгнул в свою кровать и, немного повозившись, притих. Я его прекрасно понимал, так как команда праздновала победу допоздна и расходились спать в половину второго ночи.

Только у меня сна не было ни в одном глазу. Во всём теле чувствовалась слабость. Собравшись с силами, я встал с кровати, с трудом снял мокрую майку и, посмотрев время на мобильнике – 4:21, побрёл в ванную комнату. Включив тёплую воду, забрался под мощные струи душа. В голове копошились отголоски дурного сна. Мне ещё никогда в жизни не было так страшно, как этой ночью. Я сделал воду немного прохладнее и, прикрыв глаза, ушёл в воспоминания слишком реалистичного сновидения, пытаясь понять его имплицитный смысл.

* * *

Я находился на борту самолёта. Это был небольшой летательный аппарат, на котором мне уже приходилось однажды летать. Салон самолёта оказался необычным, вместо пассажирских кресел в нём было только четыре больших белых дивана, огромная плазма по центру, а по краям, между диванами, полукруглые обеденные столы, заставленные какой-то едой и напитками.

Что удивительно, кроме меня в салоне никого не было. Я понимал, что самолёт сам по себе не летает. Должны быть как минимум пилоты и обслуживающий персонал. Я громко позвал бортпроводников, затем выкрикнул: «Эй, есть кто-нибудь⁈», но никто не отозвался и не появился. Я уже подумывал встать с мягкого дивана и идти искать людей, как вдруг открылась дверь кабины пилотов, и оттуда вышел высокий мужчина лет шестидесяти, крепкого телосложения, с седыми длинными волосами и аккуратно ухоженной бородкой. Одет он был не в стандартную униформу пилота, а в белоснежную широкую рубашку с длинными рукавами и светлых тонов просторные штаны. По мере приближения ко мне его внешний вид менялся. На диван, расположенный метрах в пяти напротив моего, уже сел мужчина презентабельного вида, одетый в дорогой костюм и с собранными в хвост волосами.

– Здравствуй, Александр Владимирович. Или уже привычнее слышать Александр Анатольевич? – расплывшись в широкой улыбке, поприветствовал меня неизвестный мужчина. – Как тебе живётся в новом мире?

Мне сразу стало понятно, что этот человек знает обо мне всё, если обращается ко мне по имени и отчеству и Морозова, и Графа. Остаётся только узнать, кто он такой.

– Мы разве знакомы? Может быть, вы для начала представитесь? – вежливо предложил я.

Седовласый незнакомец не спешил отвечать. Расположившись на мягком диванчике поудобнее, он около минуты с улыбкой пристально меня разглядывал. И когда моё терпение лопнуло и я уже хотел задать очередной вопрос, он наконец произнёс: «Смотрю, здороваться тебя не учили. Ну да ладно, то дело твоё. Не хочешь – не надо. Но пометочку я для себя уже сделал», – рассмеялся мужчина, закинув ногу на ногу и изящно сложив руки на груди. «Моё имя тебе ничего не скажет. Для вас, смертных, я Проводник», – и немного помедлив, добавил: «Проводник человеческих душ».

От его заявления мне сразу поплохело. Я понял, ничем хорошим наш разговор не закончится. Он точно пришёл по мою душу, и, по-видимому, для меня это конец.

– Да, Александр Морозов. Он же Алекс Граф. Он же любимец миллионов поклонников футбола. Я пришёл за тобой, – словно прочитав мои мысли, заявил Проводник. – Ошибочка у меня с тобой вышла. Но ты не переживай, теперь я смогу её быстро исправить.

– Постойте, уважаемый! Не спешите, – встрепенулся я, понимая, что сейчас будет решаться моя дальнейшая судьба. Покидать этот мир я совершенно не хотел. – Зачем так сразу исправлять? Давайте договоримся. Я ведь уже прожил в этом мире чуть больше года, и ничего плохого с вами не случилось. Вас же не уволили, не наказали? – спросил я, прекрасно понимая, что от сильного волнения несу какую-то чушь. Я сглотнул подкативший к горлу комок и осторожно продолжил. – Поймите, у меня в этом мире есть жена, семья, друзья. Я их очень сильно люблю и не хочу терять. Ещё скоро должен родиться сын. Как я их оставлю одних? Просто забудьте про меня на некоторое время. И всё! Ну проживу я ещё лет тридцать. Ну, максимум, пятьдесят. Для вас же это ерунда. Сущий пустяк. Вы и глазом моргнуть у себя на небесах или где вы там находитесь, не успеете, а мне уже помирать пора. – Я совсем не заметил, как перешёл на повышенный тон. Но, быстро взяв себя в руки, уже спокойно добавил. – Могу я ещё немного пожить?.. Пожалуйста!

Проводник молчал. Он мотал головой и злорадно ухмылялся, всем своим видом давая понять, что договориться с ним не получится. Было видно, что вся эта ситуация его изрядно забавляет. Меня охватил панический страх от осознания того, что в любой миг этот самодовольный мудак может забрать мою жизнь и разлучить меня с моей Леночкой, с нашим будущим ребёнком и моей семьёй. Я смотрел на его надменное лицо и с каждой секундой всё сильнее и сильнее внутренне закипал. Вместо страха я уже испытывал злость и ненависть. Я готов был разорвать его голыми руками на мелкие кусочки или придушить.

– Чего молчишь⁈ – рявкнул я и, не дождавшись ответа, кинулся на него. Сжатая внутри меня пружина разжалась, и вернуть её на место уже не представлялось возможным. Вцепившись в лацканы дорогого костюма, я начал его трясти и орать: «Сука! Не молчи! Скажи что-нибудь!». Но вместо ответа он смотрел на меня и громко смеялся. Как же мне была противна его рожа. Странно, но он совсем не сопротивлялся. Только смеялся и смотрел в моё обезумевшее лицо. Повалив эту бездушную скотину на спину, я со всей силы ударил его по лицу, приговаривая: «Получи, тварь! Получи! Я тебя убью!».

Я успел нанести ещё парочку ударов по его насмешливой физиономии, и невиданная сила внезапно отбросила меня от него. Снеся по пути огромную плазму, я со всей силы шарахнулся в боковую стену и рухнул на рядом стоящий диван. Досталось мне прилично. Болела спина и гудела голова, но сознание не потерял. Каково же было моё изумление, когда я не обнаружил его на диване.

– А ты мне нравишься, – услышал я его голос со стороны кабины пилота. – Меня ещё никто так не веселил, – сказал он, и его губы изогнулись в слегка издевательской улыбке.

«Небесный чиновник» стоял в дверях и зубоскалил. На нём уже не было дорогого костюма, как и не было той деловитости и лощёности. С виду обычный безобидный пожилой дядька, которых на Земле миллионы. Такого человека и обижать-то не хочется. Однако чувство ненависти к нему никуда не делось. Я по-прежнему готов был удавить его собственными руками.

«Смеёшься, козлина!» – подумал я, закипая с новой силой. Хотелось подняться на ноги и продолжить шальное «веселье», уж больно кулаки чесались. Но острая боль в спине сломала все мои планы. До глубины души было обидно. Я-то в чём виноват? И так из-за несчастного случая, а, может, и по вине пилотов я погиб в авиакатастрофе. Правда, какие-то невиданные силы вернули меня к жизни, и каким-то чудом моё сознание оказалось в теле молодого пацана, получив таким образом компенсацию. И за это я несказанно благодарен. Только приспособился к этому миру, нашёл любовь всей своей жизни, свою Лену, обрёл замечательную семью, занимаюсь любимым делом, о котором всегда мечтал, по мере возможности помогаю нуждающимся, живу и радуюсь жизни и радую других людей. Так нет же, вы ещё хотите и эту жизнь отнять. Где, сука, справедливость⁈ Где⁈ Её просто нет! Как по мне, это полный беспредел! Беспредел Высших сил!

– Да пошёл ты в жопу, урод! Смешно тебе! Да⁈ Обломал, сука, такую классную жизнь! Все мои планы пошли псу под хвост! Как же я тебя ненавижу! – сжимая кулаки, сказал я, мысленно уже приготовившись отправиться на небеса или куда там ещё уходят души, хер его знает, и про себя подумал: «Прощай любимая. В очередной раз я тебя теряю. Жаль, что не получится увидеть сына. Я уже никогда не выиграю Лигу Чемпионов, Первенство Европы. Молчу и про Олимпиаду. Неужели я всё-таки покину этот мир?». Из глаз полились слёзы отчаяния. Я оплакивал счастливую, яркую, но короткую жизнь Александра Графа, вспоминая все самые лучшие её моменты.

Проводник неожиданно перестал смеяться. Наши взгляды встретились, и в его глазах мелькнуло лёгкое сожаление.

– Пойми, не мной придуманы эти правила. Я всего лишь исполнитель. Но я подумаю над твоей просьбой. Вижу, за жизнь ты цепляешься всеми конечностями. Видимо, тебе есть ради кого и ради чего жить, – сказал он и скрылся в кабине пилота, закрыв за собой дверь.

Не прошло и нескольких секунд, как самолёт резко накренился и пошёл вниз. Слетев с дивана, я врезался в тумбу, на которой раньше стояла плазма. «Всё-таки он решил меня угробить», – промелькнула мысль. Ухватившись за выступающий край тумбы, я на всех доступных мне языках поносил этого пожилого психа, устроившего крутое пике.

В скором времени самолёт содрогнулся от мощного удара. Как я ни старался «приклеиться» к тумбе, но законов физики никто не отменял. Кувыркаясь и проклиная всё на свете, я улетел в начало салона, впечатавшись спиной и затылком в дверь кабины пилотов. Удивительно, но я не убился, и, что самое странное, никакого взрыва, которого я ожидал, не последовало.

Постепенно самолёт пришёл в нормальное положение, но я не спешил делать попыток подняться на ноги. Да, честно говоря, навряд ли это у меня получилось бы. Болело всё тело, и чертовски раскалывалась голова. Я тупо лежал на полу, стонал от боли и ждал развития дальнейших событий. Вернее, своего финала. И долго ждать его не пришлось. Резко стало жарко, откуда-то потянуло едким дымом, который довольно быстро стал заполнять весь салон. Я запаниковал. Да ладно! Кого я обманываю? Мне пиз*ец как стало страшно. Умирать в мои планы уж точно не входило. Но и реального выхода из этого смертельно-критического положения я не видел. Как я спасусь, если даже встать не могу? Да и куда бежать из самолёта? Насколько я знал, у него имеется только единственный выход, который после такого аварийного приземления, скорее всего, находится в неисправном состоянии.

И если в этот момент я ещё прикидывал какие-либо шансы спастись, то после увиденного осознал неизбежность своей гибели. В салон хлынули дымящиеся потоки огненной лавы, пожирающие с невероятной быстротой всё вокруг себя. Видимо, Проводник решил напоследок устроить мне настоящий ад. И у него это получилось.

Хватая ртом горячий воздух, испытывая головокружение и слабость, я пытался подняться на руки и колени, но все мои отчаянные попытки были безуспешны. Наверное, от ударов я повредил позвоночник. Я смирился с неминуемостью скорой смерти, прикрыл глаза и взвыл долгим, заунывным воем обречённого человека… Видимо, в этот момент я и стал кричать во сне.

* * *

На этом мои адские мучения, а иначе их по-другому не назовёшь, закончились. Только неизвестно, проснулся я самостоятельно или это заслуга Игоря, разбудившего меня в кульминационный момент? Хотя это уже не так важно. Весь этот ужасный сон уже в прошлом.

И вот теперь я стою под душем, наслаждаясь тёплыми струями воды, и уже в который раз мысленно задаю себе один и тот же вопрос: «Пережитый ужас мне приснился или это было в действительности, наяву?». Возможно, я находился не во сне, а в каком-то другом, непонятном мне измерении. Уж больно всё было реалистично'.

По всем ощущениям подходит второй вариант. Да и как объяснить тот факт, что спустя полчаса я помню весь сон в мельчайших подробностях? В обычном сне, как правило, всё тут же забывается, и ты помнишь только его яркие, приятные воспоминания, о которых после завтрака и вовсе забываешь. А тут явно другой случай…

Ещё меня сильно смущало поведение Проводника душ. Я далёк от религии, всегда проходил мимо этой темы и многого не знаю. Но, на мой взгляд, служители небес так себя не ведут. Вот если бы он представился дьяволом, чёртом или каким-нибудь другим служителем тёмных сил, то я бы с лёгкостью поверил в его методы «работы». Хотя, может быть, он нормальный чувак и его взбесило моё агрессивное поведение? Возможно и так. Ведь кому понравится, когда тебя бьют по лицу и оскорбляют.

В общем, в голове крутилась куча вопросов, на которые пока не было ответов. Ладно, хватит грузиться. Я жив, и это главное! Если я проснулся, значит, моё время отправиться на небеса ещё не пришло. Теперь нужно постараться забыть этот ужасный сон и жить дальше. Только я не уверен, что такие эмоционально-негативные переживания можно быстро забыть. Но я постараюсь.

Отключив душ, я взял чистое полотенце и ещё раз внимательно осмотрел тело на предмет синяков и гематом. Кроме старых ссадин на ногах, я ничего не обнаружил.

– Не дури, Саня. Хватит забивать себе голову всякой мистикой. Это был всего лишь сон, – с улыбкой произнёс я, вытирая мокрые волосы. Провёл рукой по подбородку, ощущая пальцами трехдневную щетину. Повернулся к зеркалу и впал в ступор, увидев на запотевшем стекле аккуратную надпись на родном языке: «Готовься, Танке! 23 августа!». И под ней улыбающийся смайлик.

– Да ну на хер! Это что за чертовщина⁈ – сказал я и, протерев глаза полотенцем, снова уставился в небольшое овальное зеркало. Надпись не привиделась. Я отчётливо видел надпись с непонятной датой, которой раньше здесь точно не было. Да и как она могла появиться, если со вчерашнего утра душем никто не пользовался? Может, это Гарик прикололся? Стоп! Как бы он в ванную комнату зашёл при закрытой двери, и нахера ему это вообще нужно? Или это всё-таки послание долбанного Проводника? М-да… Мистика какая-то! Но как человек, уже однажды умерший и переселившийся сознанием в другое тело, я не мог исключить такой вариант и внутренне был готов ко всему.

Присев на крышку унитаза, я задумался: «Это что получается, если это не шутка Гарика или другого человека, а действительно весточка от Проводника, то мне осталось жить чуть больше десяти месяцев? Охренеть! Всего десять месяцев!». От этой нехорошей мысли мне резко поплохело. Я обхватил голову руками и прошептал:

– Сука, ну почему так происходит⁈ Почему⁈ Жил – не тужил, никого не трогал, и тут нате, выкусите. Какой-то мудила с небес, оказывается, совершил ошибку и сейчас хочет её исправить. И, как я понял, ему просто насрать на меня, мои чувства и большое желание жить и никуда не исчезать из этого мира. И что мне теперь делать? – озадачился я вопросом и уставился в зеркало.

Сколько прошло времени, я не знаю. Но, очнувшись, я почувствовал резкую боль в ногах. От долгого сидячего положения они затекли и казались чужими. Было такое ощущение, словно миллион острых тонких иголочек пронзили всю нижнюю часть моего тела. Пришлось аккуратно вставать, придерживаясь за стену, и разминать руками мышцы ног. Спустя пару минут онемение исчезло. Я подошёл к зеркалу и, посмотрев на надпись в последний раз, стёр её влажным полотенцем.

Улыбнувшись в зеркало, я взъерошил мокрые волосы, провёл ладонью по колючему подбородку и, выставив средний палец правой руки перед собой, заявил:

– Мудак ты, Проводник! Я так и не понял, зачем было меня пугать до усрачки в самолёте? Наверное, решил отомстить? И ты знаешь, у тебя это получилось! А ещё по-человечески обидно, что ты меня не понял и дал всего лишь каких-то жалких десять месяцев… Но и за это спасибо. Хоть увижу рождение сына и успею подготовить беспечную жизнь своим родным и близким. Ещё попытаюсь выиграть Лигу Чемпионов и помочь Генриховичу занять на молодёжном первенстве в Голландии одно из первых четырёх мест, дающее право квалифицироваться команде на Летнюю Олимпиаду. Увы, но поучаствовать в этом турнире у меня уже не получится. А жаль… Улыбка сползла с моего лица, словно мокрая тряпка по стене, оставляя неизгладимую печаль и разочарование. Вспомнились слова песни нашумевшего в девяностых рэп-исполнителя Мистера Малого «Буду погибать молодым».

– Буду погибать молодым, буду погибать

Буду погибать, буду погибать буду-буду

Буду погибать молодым, буду погибать…

Мысленно напевая песню, я вышел из ванной комнаты и уселся на кровать. Гарик, обняв своими конечностями покрывало, сладко посапывал, как мне показалось, улыбаясь во сне. «Наверное, в футбол играет или с какой-нибудь тёлочкой зажигает?» – глядя на приятеля, подумал я.

Спать не хотелось от слова совсем. Да и как после такого можно уснуть? Посмотрел время – почти половина шестого. Минут пять посидел в тишине, погонял невесёлые мысли и принял решение прогуляться в предрассветных сумерках по улицам Порту и освежить голову. Быстро облачился в спортивный костюм сборной, натянул кроссовки и в завершение напялил кепку. По карманам распихал телефон, наушники и на всякий случай прихватил немного денег. Вдруг заблужусь и обратно придётся ехать на такси.

Осторожно, стараясь не шуметь, я прикрыл дверь номера и побрёл по длинному безлюдному коридору в сторону лестницы. Спустившись на первый этаж, оказался в просторном холле и сразу наткнулся на удивлённое лицо здоровенного мужчины. Отложив газету в сторону, он встал с дивана и на сносном английском начал говорить.

– Доброе утро, сеньор Алекс! Вы куда-то собрались?

– Привет! – по-свойски поздоровался я с человеком, по внешнему виду которого мне сразу стало понятно, что он отвечает за безопасность в отеле. – Пойду подышу свежим воздухом да посмотрю ваш красивый город.

– Но, сеньор, – растерялся служащий отеля. – Это небезопасно. Тем более одному. Вы же совсем не знаете город. Может, вы передумаете?

– Дружище, да кому я нужен? На улице ещё темно. Прогуляюсь немного и приду. Ничего со мной не случится, – как можно радужнее сказал я и направился в сторону выхода мимо растерявшегося сотрудника службы безопасности, услышав за спиной, как он по-португальски отдаёт команду администратору, молодой женщине на ресепшене: «Быстрее звони в номер его начальства. По ходу, у нас возникла проблема».

Я вышел на улицу, поднял руки кверху, посмотрел на небо и с жадностью вдохнул полной грудью слегка прохладный воздух, обратив внимание, что капает мелкий дождь.

– Как же хорошо! – сказал я и, обернувшись, увидел стоящего на входе того самого крепыша из холла. – Надо побыстрее отсюда сваливать.

Первым делом включил на мобильнике режим полёта. А то сейчас весь тренерский состав сборной и не только на уши поднимут, и они начнут мне названивать и уговаривать вернуться в отель. Затем надел наушники, подключил их к телефону, включил плейлист любимых песен, посмотрел по сторонам, соображая, куда мне податься. Поняв, что мне без разницы, побежал в сторону ближайшего перекрёстка. Слушая музыку и напевая про себя тексты песен, я постарался отключиться от всех мыслей и окружающего мира. И в скором времени у меня это получилось.

В начале девятого я, как ни в чём не бывало, спокойно зашёл в отель, снял наушники, подмигнул милой женщине на ресепшене и прямиком направился к восседающей на диванах толпе сотрудников сборной и незнакомых людей.

«Охренеть, как вас проняло! – улыбнувшись, подумал я. – Переживают за меня. Приятно».

Увидев меня, они моментально подскочили с диванов и кресел.

– Всем доброе утро! А вы что здесь собрались? Что-то случилось? – начал я дурачиться.

– Саня, ты совсем сдурел⁈ Уже полицию на уши поставили. Нахера было так поступать? – подбежав ко мне, закричал Бородюк.

– Спокойнее, Александр Генрихович, спокойнее. Нервные клетки не восстанавливаются, – склонившись к его уху и понизив голос, я продолжил. – Пойдём лучше в ресторан и коньячку по соточке хряпнем? Завтрака ведь ещё не было?

И тут я услышал незнакомый голос, а затем и увидел пожилого мужчину лет шестидесяти пяти, чем-то напоминающего мне Геннадия Зюганова. Может, это был его брат или какой-нибудь родственник? Всё возможно.

– Александр, как понимать ваше поведение? Это непозволительно! Вас что, не инструктировали, как нужно себя вести в поездке? Или вы в первый раз за границей? – нёс какую-то чушь он.

«А вот это ты уже зря, дядя. Интересно, откуда этот бульдог с носорогом нарисовался, х*й сотрёшь? Раньше я его не видел. Видимо, какой-то высокопоставленный чиновник из правительства решил прогуляться вместе с командой и порадоваться нашему выходу в финальную часть молодёжного первенства Европы», – пронеслась мысль при виде неприлично полного незнакомца, облачённого в дорогой найковский спортивный костюм.

– Подожди, Генрихович, – сказал я тренеру и, обойдя его, приблизился к чиновнику.

– Дядя, ты кто такой, чтобы тут вякать и учить меня жизни? – довольно грубо начал я. – Шёл бы ты отсюда. А с руководством команды я как-нибудь сам разберусь. Мы здесь все свои, – и, поглядев на Бородюка, спросил: – Правда, Александр Генрихович?

– Да что ты себе позволяешь, щенок⁈ – пробасил мужчина, захлёбываясь от возмущения своей слюной. – Да ты знаешь, кто я такой! Да я тебя…

Не договорив, он со злобой сжал свои кулаки и потрясал ими перед собой. Видимо, при свидетелях он побоялся угрожать мне.

Я незамедлительно приблизился вплотную к нему и с презрением выплюнул слова в его жирную наглую рожу.

– Да мне насрать кто и что ТЫ такое. Понял?

В просторном холле с колоннами наступила полная тишина. Лишь были слышны негромкие разговоры на португальском и гневное дыхание чиновника, по звукам напоминающее сопение старого паровоза, удерживаемого на запасном пути. Я отошёл на несколько шагов назад и с улыбкой оглядел мрачные лица сотрудников команды.

– Да ладно вам! Ничего же не случилось! Погулял по городу, пообщался с людьми и вернулся живым и здоровым, – широко улыбаясь, заявил я. Но никто из присутствующих не спешил улыбаться. Они смотрели то на меня, то на двойника Зюганова. Ловить здесь было больше нечего. Я развернулся и пошёл в сторону лестницы, на ходу добавляя: «Я в номер. И вам советую расходиться. У нас ведь скоро завтрак».

Поднимаясь по лестнице, я услышал позади себя голос Бородюка.

– Сань, тормози, – и, поравнявшись со мной, он спросил: – Что-то случилось?

– Случилось. Мы идём дальше. До Олимпиады остался всего один шаг, – улыбнулся я и приобнял его за плечи, а про себя подумал: «Незачем тебе знать мои печали. В этой ситуации ты не сможешь мне помочь. Никто не сможет. Это решают только Высшие силы».