Текст книги "Люди мы резкие (повести)"

Автор книги: Евгений Монах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– И то и другое одновременно, – усмехнулся я и весьма тонко, с чисто английским юмором уточнил: – "Грузить" он прямо обожает. Да и к "перу" его деятельная творческая натура сильно неравнодушна – одно из главных орудий производства как-никак. Писательского.

– Евгений, ты явно пытаешься перескочить на более спокойную тему, чтобы меня отвлечь. Я тебе благодарна за чуткость, конечно, но все же – что означает странное поведение "крыши"? От денег в наше время, по-моему, добровольно не отказываются.

– Не морочь себе голову этой ерундистикой, крошка. Причин для неявки курьера "синих" может оказаться целый вагон и маленькая тележка, как говорится. Гадать в данном случае – дохлый номер. Бесперспективно, короче. Уверен в одном – "крыша" никуда не исчезла и вскоре нарисуется. От халявных денег, как ты верно подметила, никакой дурак не откажется. Бандит – тем более!

– Твои бы слова – да богу в уши, – вздохнув, не слишком-то к месту сказала Зинаида, наполняя гранено-хрустальные рюмки темно-янтарной жидкостью из пузатенькой бутылки.

Правильно оценив обстановку, я понял – сейчас все завертится в прежней последовательности по новой: выпивка, а потом сексразвлечения. К сожалению, я давным-давно не пылкий юноша, чтобы трахать, не глядя, все, что шевелится. Одного сеанса с бочкообразным рыхлым телом с Монаха вполне достаточно. К тому же я уже благополучно-легко выяснил все интересующие меня моменты и далее оставаться здесь не имело смысла.

Посему я, подобрав с ковра свои джинсы и рубаху, начал из бесстыдного Адама по-быстрому превращаться в цивилизованного гражданина, культурно скрывающего под плотной материей свои интимные места.

– Разве ты не останешься до утра? – удивилась и опечалилась любвеобильная толстушка. – Городской транспорт уже не ходит, Евгений. Обещаю – тебе со мной будет хорошо.

– Слишком много хорошего – тоже плохо, – отшутился я, поднимаясь с дивана. – Просто у меня железная привычка следовать устоявшимся традициям. А самая старая и уважаемая из них – ночевать дома.

– Но ведь у нас еще почти полная бутылка замечательного марочного коньяка! – как распоследнего алкаша попыталась уговорить меня директриса, будто невзначай распахивая полы своего кроваво-бордового халата. Стопроцентная кретинка, в натуре. Зряшные и глупые старания – ее голыми телесами я уже имел сомнительное удовольствие налюбоваться чуть ли не до отвращения.

– Дома на антресолях у меня два ящика точно такого коньяка стоит, – не удержавшись, похвалился я, но тут же благоразумно поправился: – Шучу, крошка. Всего моего годового заработка даже на дюжину "Наполеонов" не хватит, как сама отлично понимаешь. Но мечтать не вредно, как говорится. Хотелось бы, конечно, подольше побыть в твоем милом обществе, да нет возможности. Не дуйся, еще не раз сможем всласть подегустировать французского императора. Гарантия!

– Ну и ладно. Хозяин – барин, – с явным разочарованием запахивая халат, сухо обронила бизнес-леди. – Пойдем провожу хотя бы.

В холле на первом этаже Толстушка неожиданно смягчилась и, нежно прильнув, доверчиво положила растрепанную голову мне на грудь.

– Я тебе не понравилась как женщина? – в срывающемся голосе Зинаиды явственно слышались слезы, и ответить ей честно было бы крокодильской жестокостью.

Поэтому я, ни капли не колеблясь, благородно соврал без малейшего зазрения совести:

– Ну что ты, милая! С тобою я поднялся на Эверест любовных наслаждений! Ей-богу!

На прощание, ласково чмокнув сентиментальную идиотку в мясистую щечку, я поспешно ретировался на улицу.

Майская ночь тихо доживала последние свои часы. Небо на востоке уже заметно полиняло, как черные турецкие джинсы, случайно выстиранные в горячей воде.

Прикинув, что до дома на своих двоих мне придется добираться не менее часа, я бодро-скорым шагом двинулся по краю дороги, ведущей в центр города. Благо энергетический заряд алкоголя еще не до конца выветрился из моего организма.

К счастью, заниматься утомительным пешеходством пришлось совсем не долго из-за угла вынырнул "жигуленок" с шашечками по борту и, подобрав позднего пассажира, благополучно доставил меня до подъезда родной пятиэтажки.

Такси оказалось здесь не единственной машиной – на тротуаре, наехав передними колесами на подстриженный газон, стоял темный "Мерседес" с погашенными фарами. Хотя свет в его салоне конспиративно отсутствовал, я без особого труда смог различить на водительском месте хорошо знакомый силуэт.

Расплатившись, я отпустил такси для дальнейших поисков редких ночных пассажиров и подошел к "мерсу".

– Поздновато гуляешь, Евген. Да еще без охраны! – холодно-осуждающе заметил Цыпа, открывая дверцу авто.

Я плюхнулся на переднее сиденье рядом с преданным соратником и дружелюбно-примирительно потрепал его вихрастую рыжую голову:

– А ты чего не спишь, братишка? Чтоб организм был завсегда свеж и боеспособен, необходимо, не скупясь, давать ему полноценный отдых. Хотя бы ночью.

– Не один я не сплю, между прочим. С дюжину наших ребятишек, высунув языки, по городу в поисках тебя рыскают, как бобики. Ты бы предупреждал, Евген, когда на цельные сутки исчезаешь незнамо куда.

– Ладно, брат, на будущее обязательно учту это дело, – легко согласился я, понимая, как перенервничал верный телохранитель, вдруг потерявший шефа на столь долгое время.

– Опять у какой-нибудь молоденькой шмары зависал? – заметно оттаивая, полюбопытствовал Цыпа, закуривая свой любимый вонючий "Кэмел". – Нет чтоб без хлопот просто мне звякнуть. Я бы ее прямо тебе на фатеру в лучшем виде доставил. Гарантия!

– Пальцем в небо, Цыпленок! Я, к твоему сведению, весь день не развлекался, а занимался тяжким физическим и умственным трудом в интересах нашей организации. И весьма результативно, кстати. Теперь для меня совершенно прозрачна сложившаяся в "Кардинале" обстановка и кто там есть ху. Кто и зачем отправил Джокера на больничную койку то бишь.

– В натуре? – как всегда, чисто по-детски изумился и восхитился одновременно Цыпа, возбужденно засверкав глазенками. – Нужно конкретно наказать гадов!

– Само собой. Очень конкретно накажем, не сомневайся, – усмехнулся я, покидая салон "мерса". – Но это завтра. Вернее, уже сегодня. А сейчас я спать хочу, просто спасу нет. Заезжай за мной в полдень, как обычно. Ребятам не забудь дать "отбой".

В час дня я собрал в малом банкетном зале гостиницы "Кент" оперативное совещание. Присутствовали исключительно только свои – Цыпа, Том, Студент и Фунт. Последний выполнял скорее роль привычного интерьера, чем активного члена группы вследствие своего древнеантикварного возраста.

После вчерашних тяжких трудовых подвигов тело мое болезненно ныло и стонало. Если б моя милая поясница умела базарить, представляю, сколько нелицеприятных слов и претензий мне пришлось бы от нее услышать.

Не для глупого подражания американским ковбоям, а просто для оттока крови в конечностях я сидел в кресле, закинув ноги на стол. Благо нынче они были обуты в симпатичные летние туфли солидной немецкой фирмы "Саламандер", которые без стеснения всегда можно смело выставить на всеобщее обозрение.

– Выходит, директорша "Кардинала" вовсе не при делах? И всю воду замутил главный бухгалтер? – удивленно хлопая на меня небесно-синими глазами, недоверчиво уточнил Цыпа.

– Естественно! О чем я, по-твоему, вот уже битых пять минут тут долдоню? слегка попенял я соратнику за его вопиющую малосообразительность. – Предельно ясный расклад. Владислав Петрович, козел мутнорылый, задумал избавиться от компаньонши по мебельному бизнесу руками "крыши", для чего подговорил грузчика Василия избить нашего "инкассатора". Что тот блестяще и сотворил, наверно, со своими дружками-боксерами. Главбух, по ходу, вознамерился единолично "капусту" с салона-магазина рубить. Он хроник-наркоша, и денег, понятно, ему запостоянку не хватает.

– За такую подлянку, считаю, надо с бухгалтера "штук" десять гринов содрать, чтоб неповадно было, – высказал свое мнение Том, оглядывая собравшихся в поисках одобрения.

Но ребята у меня весьма дисциплинированные, поэтому ни один кадр ни слова не вякнул, спокойно ожидая моего личного вердикта. Как всегда, окончательного и без права на обжалование. Демократия, конечно, очень симпатичное понятие, но в наше сложное время любая приличная банда может выжить только при жестком авторитарном правлении. И никуда от данной реалии не деться, разве что – в тюрьму. Или – на кладбище. Третьего не дано, как говорят в интеллигентных кругах.

– Нет, мы пойдем другим путем, – усмехнувшись, продублировал я известные слова юного вождя мирового пролетариата. – Джокер чуть не "крякнул" от побоев. Такое не прощается даже за десять "штук" "зеленых". Верно, братва?

– Замочить бухгалтерского интригана – и вся недолга! – медально закаменев лицом, высказался Цыпа, махом уяснив, что на этот раз я возражать не буду.

– Все наркоманы гнилые пакостники, – прошамкал Фунт. – Залучше всего кокнуть счетовода. Ты правильно решил, Михалыч.

Студент пока занимал весьма скромное положение в иерархии организации и потому благоразумно промолчал, лишь кивнул мне, давая понять, что готов выполнить любой приказ. Без базара хоть полгорода замочить, короче.

Том по натуре реалист, хоть и любит лирические стишки кропать на досуге. Видя, что остался в меньшинстве, он сделал самое умное и правильное в данной ситуации – резко поменяв курс на сто восемьдесят градусов, моментально перещеголял в радикализме сразу всех собравшихся:

– Не только Владислав Петрович деревянный "бушлат" заслужил, Евген. Падлу грузчика тоже надо кончать для полной справедливости.

– Ладушки, – легко согласился я. – Тебе Васю и поручим. Спровадишь его сегодня "в Сочи", когда он после работы домой потопает. Сбей машиной либо просто в упор расшмаляй – без разницы.

Полюбовавшись на насупленную мордаху Цыпы, я добавил:

– А вот у тебя, брат, задание посложнее. Владислав Петрович должен умереть от героиновой передозировки, чтоб не было лишнего хипишу. Справишься?

– Само собой! Гарантия, Евген! – буквально расцвел Цыпа, поняв, что от дел я его не отстраняю, и даже больше того – поручаю акцию повышенной сложности.

– Студента в напарники себе возьми. Хоть он и недоучка-фельдшер, но, думаю, шприц умеет в руках держать. Как, Студент, сможешь инъекцию клиенту грамотно сделать?

– Без проблем, Монах! – явно беря пример с Цыпы, с апломбом ответил молодой подручный. Дурной пример сильно заразителен, как известно.

Обсудив еще кое-какие мелкие текущие дела, я отпустил мальчиков готовиться к их вечерним мероприятиям, а сам засел с Фунтом за нардишки. За азартной игрой время значительно активней бежит.

Примерно в девятнадцать часов появился Цыпа со Студентом, доложив, что бухгалтер "Кардинала" особых хлопот им не доставил и уже благополучно отбыл "в Сочи".

Вскоре и Том нарисовался, по его хмурому лицу я понял, что с Василием произошли какие-то неувязки. Так и оказалось. Грузчик нынче на работу почему-то не явился. Том, проявив недюжинную сообразительность и сноровку, сумел раздобыть домашний адрес прогульщика, по которому и отправился, решив не откладывать "лик-вид" на завтра. Но там его ждало крупное разочарование – по сообщению квартирной хозяйки, сдававшей боксеру комнату, он поздно ночью от нее съехал, забрав все свои шмотки и даже не объяснив причин столь неожиданного поступка.

– Но ведь он был пьян в стельку! – удивился я, впрочем нисколько не огорчившись, так как на донышке души испытывал к спившемуся спортсмену некое подобие сочувствия.

– Выходит, быстро отрезвел, – недовольно скривил Том губы. – Где теперь его искать?

– Ищи ветра в поле! Забудь, черт с ним! Здорово пофартило боксеру, ничего не скажешь. Видать, где-то рядом с ним сегодня ангел-хранитель случайно оказался. Не судьба ему еще умирать то бишь. А против нее не попрешь, как известно!

* * *

Через неделю, когда я уже благополучно выбросил данный случай на свалку личной памяти, в моей четырехкомнатной фатере раздалась трель телефонного звонка.

– Добрый день, Евгений Михайлович! – услышал я знакомый женский голос. Необходимо встретиться по важному делу. Не могли бы вы сейчас ко мне в магазин подъехать?

– Добрый день, Зинаида Власовна! – адекватно поприветствовал я, стараясь сообразить, каким манером глуповатой директрисе удалось узнать номер моего телефона. – А что за дело?

– Об этом при встрече, – несколько загадочно ответила собеседница. – Не пожалеете, уверяю вас.

– Ладушки. Через полчаса буду.

Вызвав Цыпу, я поехал в "Кардинал", гадая, какие такие "сюрпризы" готовит мне Зинаида Власовна.

– Жди в машине. Думаю, быстро обернусь, – сказал я подручному, когда он припарковал "мерс" на автостоянке около мебельного салона-магазина.

Сегодня на директрисе был строгий черный костюм с глухим воротом, и поэтому выглядела она лет на пять старше. Как и в первый мой визит, в кабинетике она сидела в гордом одиночестве.

– Рада вас видеть, Евгений Михайлович, – сообщила Зинаида Власовна, непроизвольно поправляя свою высокую прическу и улыбаясь профессионально-доброжелательно густо напомаженными губами.

– Кажется, мы были на "ты", если мне память не изменяет?

– Да, но деловые разговоры я предпочитаю вести на официальном языке. Так значительно проще и удобнее, Евгений.

– Ладушки, Зинаида Власовна, – даже с некоторым облегчением согласился я, так как с самого начала сильно подозревал, что все ее "дела" сведутся в итоге лишь к попытке возобновления наших интимных отношений.

Продолжая улыбаться кроваво-красным ртом, директриса выдвинула верхний ящик письменного стола и извлекла на свет божий банковскую пачку пятидесятидолларовых купюр.

– Это ваш гонорар за прошлый месяц и за аккуратную работу с Владиславом Петровичем. Его смерть от передозировки смотрится очень правдоподобно и убедительно. Сразу видно опытную руку профессионала, господин Монах!

– Вы меня знаете? – Я, признаться, был весьма неприятно поражен и раздосадован.

– Естественно, Евгений! Неужели ты думаешь, что я досконально не выяснила, кто стоит во главе моей "крыши"? Я не так наивна, чтоб выплачивать процент с дохода каким-нибудь дворовым хулиганам-отморозкам. У меня имеется даже твое фото, кстати.

На стол рядом с валютной пачкой легла цветная фотография, в которой я без всякого труда узнал себя, разговаривающего в холле гостиницы "Кент" со Стилетом, одним из ее охранников.

– Как только увидела тебя здесь, устраивающегося на работу, сразу поняла, каким способом могу просто и легко навсегда избавиться от компаньона, уже давно ставшего опасным и ненужным балластом фирмы.

– Балласт часто бывает полезен. Во время шторма, к примеру, – делая хорошую мину при плохой игре, усмехнулся я, машинально засовывая доллары в боковой карман куртки. – А кто же тогда измолотил нашего курьера? Разве не Василий?

– Нет. Он только оказался случайным свидетелем, как к тому привязалась компания пьяных хулиганов. И сразу доложил мне, естественно. Вместе мы придумали, как использовать возникшую ситуацию в свою пользу, переведя "стрелки", как у вас говорится, на наркомана-бухгалтера. Надеюсь, ты не держишь на меня зла за маленькую женскую хитрость? Или это всего лишь риторический вопрос? Я ведь спокойно могла и не заплатить за Владислава Петровича, согласись? Но я честная женщина и привыкла всегда рассчитываться по счетам. К тому же ты мне далеко не безразличен, Евгений.

Я во все глаза смотрел на эту "честную" особу, не зная, как реагировать на вдруг совершенно по-иному открывшиеся обстоятельства дела.

– Мне пора, крошка, – не придумав ничего путного, заявил я, направляясь к выходу из кабинета.

– Могу я надеяться на продолжение нашего знакомства? – уже на пороге догнал меня вопрос толстушки.

– Несомненно! – соврал я и поспешно вышел вон. Святая ложь, короче!

Покинув "Кардинал", неодобрительно поглядел на распалившееся солнце, в конце мая сдуру решившее шпарить по июльской программе.

– Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки! – сообщил я верному костолому, усаживаясь на заднее сиденье "мерса".

– Какие-то новые проблемы, Евген? – озабоченно покосился на меня Цыпа, включая зажигание.

– Все старо как мир! Сплошные интриги и подлость кругом! – не стал я впадать в подробности причин своего пасмурного настроения. – Знаешь что, брат? Поехали-ка в зоопарк. Погуляем среди милых зверушек, душой отдохнем и отогреемся. По крайней мере, там все на виду, честно и открыто: здесь парнокопытные, тут – травоядные, а вот – натуральные хищники...

ЛЮДИ МЫ РЕЗКИЕ

Длинная автоматная очередь с треском разорвала девственную тишину ночи, как нетерпеливый юный любовник разрывает на девице платье «макси».

– Глушитель-то вконец изношен! Мог бы сообразить и заменить его перед делом, кретин! – слегка попенял я Цыпе, передергивающему затвор укороченного десантного "Калашникова". – Сейчас сюда махом все окрестные легавые сбегутся!

– Не хипишуй зазря, Евген! – ухмыльнулся мой непроходимый оптимист. – В этот район ментовские патрули редко заглядывают. Себе дороже!

– Ладушки! Давай заканчивать и рвать когти, – остановил я разглагольствования соратника и, подняв свой верный "марголин", выпустил по бензобаку ненавистного "жигуля-шестерки" всю десятизарядную обойму. Мои снайперские старания увенчались полным успехом. "Жигуль" вспыхнул оранжево-кровавым пламенем, осветив темный переулок и лишив пассажиров последнего шанса задержаться на этом свете. Скрыться от нас под покровом черного полога ночи то бишь.

Впрочем, по ходу, уже первая пулевая "строчка" Цыпы благополучно решила проблему – из расстреливаемого авто никто не выскакивал и даже огневых "огрызаний" не делал. А после второй автоматной очереди собрата по ремеслу я и вовсе перестал думать о четырех боевиках в "жигуле". Все они уже перебрались "в Сочи", ясно.

– Дело сделано, – подвел я итог мероприятию. – Уходим!

Наш "мерс" парковался на соседней улице, и через пару-тройку минут мы с Цыпой спокойно катили в родные пенаты. В пивбар "Вспомни былое" то бишь.

Злачное заведение в этот неурочный час напоминало натуральный вертеп разбойников. Табачный чад, плотно смешанный с запахами спиртного и потных мужских тел, бил в нос не слабее тяжелого медного кастета. А сильно раскрасневшиеся морды сплошь уголовной публики не внушали ни малейшей симпатии. Не говоря уж о каком-либо доверии.

Не желая подвергать нежные личные органы обоняния и зрения опасному риску, я сразу прошел в кабинет управляющего. Цыпа следовал за мной в кильватере, как обычно.

Отперев дверь длинным многобородчатым ключом, проник в кабинет отсутствующего соратника.

Пока Цыпа аккуратно складировал "Калашникова" в нишу-тайник подоконника, я выудил из холодильника две пары чешского баночного пива и со всеми удобствами устроился в кресле, закинув ноги на дубовый стол. Ковбоям подражать я не думал – просто мои конечности нынче слегка подустали и настоятельно требовали отдыха. Оттока крови то бишь.

Цыпленок приземлился на диване напротив и жадно припал губами к банке "Пльзеня", блаженно зажмурившись, как кот перед полной миской со свежими сливками. Я даже подумал, что браток сейчас замурлычет от удовольствия. К счастью, такого глупого конфуза верный телохранитель себе не позволил.

Меня тоже мучила жажда, и я поспешно приступил к дегустации любимого напитка. Кстати, давно уже подметил этот любопытный факт: после интенсивной огневой работы пить хочется, просто спасу нет. В натуре.

Ситуация, приведшая четырех "отмороженных" – молодцов в бежевой "шестерке" к их логическому фатальному знаменателю сложилась накануне.

День начался как обычно. Проснулся я около двенадцати. Без особого удивления обнаружил рядом на постели очередную пышнотелую блондинку, имени которой вспомнить мне не удалось, как ни напрягал свой мозговой центр.

По свойственной мне с детства деликатности уточнять этот вопрос у юной особы не стал, а просто шлепнул ее по главной приятно округлой достопримечательности и сообщил:

– Детка, пора подниматься. Я душ приму, а ты пока одевайся потихоньку. Скоро за мной машина придет. Труба зовет на служение Мамоне, так сказать. Просекаешь, милая?

Сонно заморгав на меня серо-голубыми глазками, "ночная бабочка" кивнула и полюбопытствовала довольно мелодичным голоском:

– А мы еще увидимся, Женечка?

– Само собой. Гарантия! – очень убедительно соврал я, хотя, признаться, не помнил из-за алкогольного удара по мозгам даже номер телефона той "фирмы", где заказал эту пышненькую жрицу любви.

Блондинка благодарно улыбнулась, зевнув, и занялась безрезультатными поисками своих розовых ажурных трусиков, которые почему-то нахально-вызывающе и пикантно-забавно украшали "ночник" над софой.

– Вон они висят, – благородно пришел я на помощь сонной тетере и удалился в ванную комнату.

Привычно приняв на ослабленно-ноющее тело контрастный душ, почувствовал себя гораздо лучше. Организм во всех своих основных членах стал ощущаться почти как новенький, короче.

Через четверть часа снизу трижды посигналил Цыпа, намекая автомобильным гудком, что пора и честь знать. Делу время, потехе час то бишь.

На мою спутницу соратник посмотрел явно неодобрительно и дверцу "мерса" ей мстительно не открыл.

– Ни на грош, братишка, в тебе галантности нет, – сообщил я Цыпе сей давно уже известный факт, лично распахивая дверцу перед прелестной путанкой.

К счастью, юную леди подвозить до фатеры не понадобилось. Как выяснилось, она собралась добираться домой пешком, так как ей совсем рядом.

Учтиво чмокнув на прощание ее розово-свеженькую щечку, я напрочь выбросил из головы свою новую подружку и плюхнулся на заднее сиденье:

– Рули в бар. Нынче там зависать будем.

"Мерс" мягко тронулся с места, покатив шипованными колесами по давно накатанному им пути.

– И чего, Евген, ты к бабам так неравнодушен? – осуждающе покачал вихрастой башкой телохранитель. – И, главное, почти всякий раз у тебя другая! Я, к примеру, уже два года пользуюсь одной любовницей, и это меня вполне устраивает. Гарантия!

– Плосковато мыслишь, браток, – не сдержал я снисходительной усмешки. Каждому индивиду для гармонии внутреннего и окружающего мира требуется эмоциональный всплеск. Особенно людям нашей нервной профессии. Ты, не мудрствуя, гасишь напряжение прямой агрессивностью, регулярно проламывая чужие головы, а я как личность более тонкая предпочитаю удовлетворять свою психику более изящным и интеллигентным способом.

– Но почему всегда проститутки? Можно ведь и с нормальными телками тем же заниматься, – продолжал настырно упорствовать наивный Цыпа.

– В том-то и суть, что обыкновенные женщины в большинстве своем натуральные телки. Ни ума, ни фантазии в сексе не проявляют. Им это западаю, видать. А профессионалки – дело совсем иное. Как сказала одна из знакомых проституток: чем женщина опытнее, тем она ниже ласкает... А уж чего-чего, а опытности у "ночных бабочек" в избытке.

– Усек, – ухмыльнулся телохранитель. – Но сексфантазий и у Мари хватает, как ты рассказывал.

– Ежедневно потреблять одно и то же блюдо весьма вредно, – популярно "жеванул" я молодому соратнику. – Быстро приедается. Всегда во всем необходимо разнообразие, брат, чтоб жизнь вконец не обрыдла, как лагерная баланда.

Наше первое легальное предприятие – пивной бар "Вспомни былое" – в этот час уже было на две трети заполнено жаждущей публикой. Окончательно пьяных пока не наблюдалось, запах свежего пива и вареных раков создавал приятную уютную атмосферу. Поэтому, нарушая традицию, мы демократично приземлились за свободным столиком в общем зале, не уединяясь в кабинете управляющего.

Конечно, если б Том, который здесь заведовал, находился на месте, то мы, ясно, сразу нанесли бы ему визит вежливости. Но управляющий отсутствовал, отправленный мною давеча в соседний город Каменск-Уральский с заданием подобрать для нас полдюжины подходящих мальчиков без комплексов. В нашей "фирме" и своих ребятишек хватает, но предстояло одно деликатное дельце, в котором, если по уму, лучше всего было использовать чужаков, не засвечиваясь самим. Безопаснее, короче.

Барменша Ксюша, расплывшись в профессионально-радостной улыбке, уже спешила к нам с подносом, на коем размещался мой привычный дневной рацион: графинчик с коньяком и очищенные мандарины в сиреневой вазочке тонкого чешского стекла.

Пить в гордом одиночестве на этот раз, к счастью, не пришлось – Цыпа, глядя на жадно и с удовольствием опохмелявшуюся публику, поддался стадному чувству и не стал привычно категорически отказываться от предложенной мною рюмки. И на старуху бывает проруха, так сказать.

Не чокаясь, мы приговорили по полета граммов "Матра", и окружающий мир вновь обрел для меня прежние сочные краски и привлекательность. Даже плохо выбритые опухшие морды постоянной клиентуры не вызывали ни капли раздражения. Возможно, все же есть толика истины в сомнительной формуле: "все люди братья". Хотя, признаться, лагерная татуировка на моем правом плече утверждала по-латыни совсем обратное: "Человек человеку – волк".

В маленькие оконца полуподвальной пивной щедро лились лучи ласкового весеннего солнца, вызывая в душе ощущение какого-то неясного томления. Похоже, я снова возжелал милого женского общества. Все-таки двужильный у меня организм, в натуре. И слава богу.

– Цыпа, пожалуй, нам не мешает децал перекусить чего-то посущественнее, чем мандарины. Как мыслишь?

– Можно, – моментально и с нескрываемым энтузиазмом согласился мой телохранитель-проглот. – Здесь пока все спокойно, никаких осложнений не наблюдается.

– Вот и ладушки. Рвем когти в клуб!

Ночной клуб "У Мари" днем функционировал как простая ресторация.

Номинальная хозяйка нашего заведения стриптизерка Марина по прозвищу Мари, как всегда, отсыпалась перед своими зажигательными вечерними выступлениями у себя в комнате на втором этаже. Там я обычно и обедал, соединяя полезное с приятным. Утоление голода и секс имею в виду.

Отпирая дверь в "апартамент" давнишней подружки, я обернулся к Цыпе:

– Часик буду чрезвычайно занят. Рекомендую времени не терять и удовлетворить свой "двадцать первый палец" с Любкой из соседнего номера. Один раз живём как-никак. Действуй!

Дисциплинированный подручный без лишнего "базара" толкнул дверь к любвеобильной официантке и мигом исчез из поля зрения, спеша выполнять мои ценные указания.

Мари безмятежно спала на софе под розовым покрывалом. Решив не тратить зря драгоценные минуты, я разделся и сразу двинулся на абордаж. "Противник" был застигнут врасплох, но не бежал в панике, а, наоборот, еще теснее ко мне прижался, желая немедленно вступить в жаркую схватку.

Короче, "сражение" вышло на славу, "орудие" моего пиратского фрегата работало безостановочно и с большой отдачей, что принесло нам обоим истинное упоение победой. Впрочем, одновременных "побед" у нас получилось пять или шесть.

На десерт Мари подарила мне роскошную "кругосветку", и на подушки я откинулся уже окончательно опустошенный. Чувствовал себя выжатым лимоном, в общем.

Дабы восполнить организму сильный калорийный урон, вызвал звонком метра и заказал в номер обед, состоявший из борща, любимой жареной печенки и чисто пролетарского пива "Жигулевского". Обожаю иногда приобщиться к простому трудовому народу. Хотя бы посредством алкоголесодержащего продукта. Между прочим, надо отметить, вполне даже качественного. По крайней мере, без добавлений всяких импортных консервантов, негативно отражающихся на вкусовых качествах.

Цыпа уже ждал меня с той стороны двери, привалившись к стене литым плечом и меланхолично окуривая близлежащее пространство своим вечным "Кэмелом".

– Пообедать хоть успел? – заботливо поинтересовался я, с улыбкой обозревая сыто лоснившуюся круглую мордаху соратника.

– Само собой, Евген, – самодовольно заявил Цыпа, отталкиваясь от стены и принимая более приличную вертикальную позу. – И не только пообедать!..

– Вот и ладушки, – констатировал я, поощрительно ткнув кулаком в бок телохранителю. – Уходим. Надолго оставлять Ксюшу наедине с тамошней братией небезопасно. Сам же в курсе – контингентик в баре такой собирается, что палец даже на секунду в рот положить нельзя. Моментально откусят.

– Гарантия! – согласно кивнул Цыпа. – Запросто могут хором снасиловать барменшу прямо за стойкой. Зверюги, короче, не хуже нас с тобой!

– Ну-ну! – осадил я разошедшегося соратника. – Только без глупых сравнений, пожалуйста. Мы-то люди сильно интеллигентные. По крайней мере, один из нас. Поехали в бар.

Во "Вспомни былое" все было на прежних местах: пышнозадая Ксюша бойко сновала между столиками с кружками "Жигулевского", огромное блюдо с вареными раками на стойке распространяло аппетитные ароматы, клубы сизого табачного дыма кучковались под потолком, пыжась смахивать на настоящие облака. Впрочем, небольшое изменение в зале все же обнаружилось – морды у пьющей публики приобрели симпатично-патриотический оттенок и по сочности цвета уже смело могли составить конкуренцию главной закуске заведения.

Мы приземлились за крайним столиком у окна и, чтоб не отрываться от коллектива, тоже заказали по паре "Жигулевского".

Все было относительно спокойно-благопристойно. Правда, какой-то ханыга попытался нарушить пивную идиллию, поднявшись с места на подрагивающих ногах и громко провозгласив:

– Гуляй, рванина! – После чего бодренько запел визгливым голосом: – Была бы водка, а к ней и глотка, а остальное трын-трава!

Но Цыпа, повинуясь моему взгляду, тут же пресек эту пьяную самодеятельность, припечатав чугунную ладонь к спине певца, после чего тот рухнул обратно на стул и долго не мог перевести дыхание, непонимающе тараща слезящиеся глаза и явно не просекая, какое такое неожиданное стихийное бедствие задело его своим мощным крылом.

Я уж было решил, что нынешний день не разродится какими-либо эксцессами, но просчитался. Никогда не следует спешить с оптимистическими выводами извечный закон подлости всегда на стреме и только и ждет подходящего момента, чтоб нагло о себе напомнить.

Эту четверку головорезов я засек еще на улице. Напротив окна, где мы сидели, расположилась автостоянка. Со скуки и по привычке я регулярно поглядывал в окно, визуально оценивая складывающуюся на подходах к моему заведению оперативную обстановку и заодно любуясь солнечными зайчиками, беззаботно резвящимися на асфальте и полированных поверхностях автомобилей.

На автостоянку, отплевываясь выхлопными газами, выехала очередная легковушка – "Жигули-шестерка". Из нее повылезало четверо мужиков, моментально сконцентрировавших на себе все мое внимание. Во-первых, сразу в глаза бросалась их явно высокая физическая подготовка определенной направленности "накачанные" плечи и шеи, делавшие фигуры похожими на квадраты, пружинистая походка и руки-грабли, по привычке постоянно слегка согнутые в локтях. Во-вторых, то, как они якобы равнодушно, но цепко окинули взглядами близлежащие окрестности, навело меня на мысль, что здесь затевается нечто серьезное.