Текст книги "Люди мы резкие (повести)"

Автор книги: Евгений Монах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

В дверях, продолжая жевать, нарисовался Цыпа, озабоченно уставившись на мой перекошенный фэйс.

– Что-то случилось, Евген? С кем-то из наших?

– Слава Всевышнему – нет! – уже приходя в себя, сообщил я соратнику. – А вполне ведь могло! Да проглоти, наконец, ты свой дурацкий бутерброд!

Цыпа, чуть не подавившись, выполнил мое указание и обиженно заморгал глазенками. В другой раз я, по свойственной с детства доброй чуткости, его бы тут же пожалел, а сейчас мне вдруг стало чрезвычайно весело. Из-за нервного перенапряга, наверно.

– Не журись, братишка, все путем! – разразился я каким-то противным каркающим смехом. Даже слегка неловко стало.

Старательно откашлявшись, пояснил ситуацию:

– Нынче нас всех могли запросто перехлопать, как в тире! Но воровской фарт опять на нашей стороне.

– Как так, Евген?

– Да очень просто! Сука Шик втихаря снюхался с Валютой, и его вчерашний со мной "базар" – сплошная мутная подлянка! Хотели, козлы, заманить нас в ловушку и спокойненько отправить на покой "в Сочи". Около трех десятков бойцов для этого уже собрали. Но кто предупрежден – тот вооружен! И, главное, "быки" безрогие о нашей осведомленности даже не догадываются!

Когда я посвятил Цыпу в подробности телефонного разговора, тот неожиданно поставил мои выводы под сомнение:

– А может, Евген, они просто по телефону изменили место стрелки и все дела? Доказательств измены, согласись, ноль целых, хрен десятых.

– Близорук ты больно, – сразу поставил я Цыпе точный диагноз. – Сам посуди: практически поголовно обе кодлы в "Полярной звезде" собрались. Крупную разборку в центре города не провернешь, да и деловую встречу – тоже. Менты ведь всех скопом могут прихватить. Доказывай потом, что ты не верблюд! На обычную стрелку явилось бы всего лишь несколько человек.

– Чистое паскудство! Вот гады ползучие! – наконец-то разглядел Цыпленок реальную действительность и истинную сущность конкурентов. – Надо, Евген, с ними срочно и конкретно разобраться! Ты же сам часто любишь повторять – любой негатив можно запросто перековать в позитив, если с головой подойти к делу! Короче, я вызываю всех наших мальчиков!

– Постой, брат! – остановил я руку соратника, потянувшуюся к телефону. – К делу надо с трезвой головой подходить, а не с возбужденной головкой! Пораскинем мозгами в нужном направлении и без вредной спешки.

Я поудобнее устроился на диване и закурил "Стюардессу". Цыпа последовал моему примеру, но отдал предпочтение своему любимому штатовскому "Кэмелу".

Искурив до самого фильтра две сигареты подряд, я принял решение. Бесповоротно окончательное и без права на обжалование, так сказать.

Бдительно уловив изменение выражения моего лица, соратник нетерпеливо подался вперед:

– Звоню ребятам?

– Я сам позвоню. И не ребятам, – усмехнулся я. – Мыслю, что с тобой вдвоем на двенадцатый километр отправимся и легко сумеем разобраться с бандами Валюты – Шика. Раз и навсегда!

– Как так? – Цыпа воззрился на меня, как на статую Аполлона Бельведерского, вдруг нагло заявившую чисто по-русски, что он – Венера Милосская. Потом соратник усиленно запыхтел сигаретой и демонстративно отвернулся. Видно, подумал, дурашка, что я просто над ним шуткую-издеваюсь.

Не желая тратить время на разъяснения, я поднял телефонную трубку и набрал служебный номер оперуполномоченного Инина.

– Узнаешь старых друзей, майор? – поинтересовался я, услыхав в мембране знакомый утробный рокот. – Вот и чудненько! Ты давно мне плешь переел жалобами, что я тебе какое-нибудь солидное дело не подкидываю. Кажется, есть для тебя нечто подобное. При удачном раскладе погоны подполковника, уверен, заработаешь. На самый крайняк – денежную премию.

– Очень любопытно, – равнодушно бормотнул опер и громко-протяжно зевнул. Должно быть, с вечера сильно набрался, как обычно, и с утра ему все было до лампочки.

– Еще не успел промочить горлышко? – понимающе посочувствовал я, так как и сам, признаться, частенько маюсь похмельным синдромом.

– Внимательно тебя слушаю! – явно не желая вдаваться в интимные подробности своей забубенной жизни, буркнул Инин и недовольно засопел в трубку.

– Вот и молодец, сразу видно, что служба для тебя – превыше всего! язвительно подбодрил я и, поменяв тон на сугубо серьезный, перешел к делу: Совершенно случайно мне стало известно, что сегодня в полдень на двенадцатом километре Тагильского тракта состоится разборка между двумя бандами киллеров. Всего ожидается человек тридцать.

– Откуда информация? – заметно оживившись, поинтересовался опер, перестав наконец гнусно сопеть.

– Ветром надуло! – усмехнулся я. – Как и ты, я свои источники не засвечиваю, чтоб враз не иссякли. Но не сомневайся – данные точные и проверенные. Туфту разве я когда-нибудь тебе сливал?

– Вроде нет, – чуток подумав, вынужден был признать Инин. – Ну, ладно. Допустим, мы их задержим, а дальше что? Через пару часов придется всех выпускать – предъявить-то им будет нечего!

– Такие сущие пустяки органы беспокоят? – слегка посетовал я. – Во-первых, гарантирую, что поголовно все гаврики окажутся при козырях, а...

– Каких систем? – нетактично прервав меня, уточнил дотошно-нудный опер.

– Откуда могу знать?! – возмутился я. – Думаю, будут там и "макары" и "тотоши". Но не исключаю возможности наличия также "АПС" и "АКМ". Так что бронежилетики нацепить не забудьте от греха!

– Ясно. Учту это дело, – чуток скиснув, вздохнул майор. – А что во-вторых, Евгений?

– Во-вторых, практически весь контингент, который заявится на разбору, состоит из бывших уголовников и весьма велика вероятность, что в ходе проверки обнаружатся лица, давно числящиеся в розыске. К тому же не забывай, они навряд ли без сопротивления поднимут кверху лапки. Не так воспитаны, знаешь ли.

– Хорошо. Убедил. Хочешь что-то еще добавить?

– Две важные детали: первая – стрелка забита не на трассе, а в лесу у водонапорной башни. И второй нюанс – ты, помнится, однажды упомянул, что УВД три электрических микрофургона "форд" получило. Рекомендую именно их в операции задействовать – на бесшумных движках до самой башни незамеченными сможете доехать, без лишнего хипиша.

– Все понял. Еще что-нибудь?

– Да вроде нет. Пожелание разве...

– Вот-вот! И я о том же! – удовлетворенно хмыкнул Инин, даже за несколько километров моментально почуяв денежный гонорар. – Выкладывай, Евгений, хватит темнить и ходить вокруг да около.

– Пожелание такое: сильно много бандитов развелось в матушке-России, и если их чуток поубавится, то я буду тебе весьма благодарен...

– Хорошее пожелание. Так я вечерком к тебе забегу, коли все сложится так, как надо?

– Ладушки, забегай. У меня, кстати, твой любимый коньячок имеется.

Повесив трубку, я обратил внимание на хмурую мордаху соратника.

– Чего надулся, как мышь на крупу? – весело полюбопытствовал я.

– Зачем, Евген, надо было на ментов дело сваливать? Сами бы справились, в натуре. Гарантия!

– А никто на них не сваливал! – твердо-убежденно заявил я и, налюбовавшись на круглые глаза-озера Цыпы, добавил: – Основную работу именно нам с тобой делать придется. Уже десятый час пошел. Пора рвать когти!

Прихватив из стенного шкафа желтый чемоданчик-"дипломат" с необходимым для предстоящего мероприятия инструментом, мы покинули фатеру и направились к автостоянке, где тихо-мирно парковались наши германские "колеса".

Из-за многочисленных в этот час автомобильных пробок на загородное шоссе мы выбрались только через сорок минут. Зато на бетонке заскучавший было "мерс" сразу взбодрился и взял реванш, легко показав скорость сто километров в час. Он мог бы и значительно больше, но превышать вышеуказанную отметку спидометра я Цыпе почти никогда не позволяю – себе дороже. Наша жизнь и так буквально нашпигована смертельно опасными виражами – зачем же еще и беспонтово-бесплатно рисковать дорогими личными шкурами? Глупо.

Свернув с трассы на проселочную дорогу, сильно смахивавшую на две параллельные тропинки, мы углубились в лес. Выехав к пшеничному полю, остановились.

– Машину оставим здесь. Дальше пешочком пройдемся, – сообщил я телохранителю, всю дорогу упорно молчавшему, как партизан на первом допросе в гестапо.

– Рано с бетонки свернули, – проявил неожиданную склонность к критиканству Цыпленок. – Дальше дорога есть, которая прямо к водонапорной башне ведет.

– А нормальные герои всегда идут в обход!– популярно "жеванул" я соратнику весьма неглупую мысль, почерпнутую мной, кажется, из какой-то отечественной кинокомедии. – Потопали, братишка. Чемоданчик не забудь.

Солнышко нынче наконец-то вспомнило своих июньских обязанностях и ласково гладило мое лицо теплыми лучами, как нежные материнские ладони успокоительно гладят ревущего малыша. Кстати, в раннем детстве я был заядлым плаксой подсознательно предчувствовал, по ходу, свою нелегкую судьбу. У меня есть ясельная фотография, где из семи крохотных пацанчиков, уместившихся перед фотографом на диване, горько плачет лишь один – это как раз я, собственной персоной.

Родной Урал лежит, судя по карте, на хребте одноименных многочисленных гор. Со школьной скамьи об этом факте никогда не задумывался, а вот сейчас, быстрым шагом взбираясь на горбообразную лесистую гору, искренне возблагодарил судьбу за такую полезную в настоящий момент географическую данность, так как она оказалась очень даже в тему. Весьма мне на руку то бишь.

Как рассчитывал, так и вышло – с вершины горы замечательно просматривались и круглая водонапорная башня, и изрядный кусок ведущей к ней от трассы ухабистой дороги. Пока что никого возле стратегического сооружения не наблюдалось. Впрочем, вполне закономерная вещь – мой наручный "Ролекс" показывал всего лишь десять часов с незначительной мелочью.

Усевшись на пружинисто-мягкий прошлогодний мох под разлапистой елью, я щелкнул замками и поднял крышку "дипломата". В уютных поролоновых "гнездах" чемоданчика матово поблескивали части разобранного карабина системы Токарева, оптический прицел и пятнадцатисантиметровый цилиндр глушителя.

– Неужто ты отсюда тридцать человек мыслишь перехлопать, Евген? Это же нереально, – как всегда, не к месту высказался Цыпа, устраиваясь рядом.

– Скоро сам все увидишь, – отмахнулся я от наивного телохранителя, принимаясь за сборку карабина.

Конечно, при подобных акциях я всегда отдаю предпочтение снайперской винтовке конструктора Симонова, но сегодня приходилось довольствоваться тем, что оказалось под рукой. Кучность попаданий у карабина пожиже, чем у винтаря будет, но тут до цели не более трехсот метров – вполне сойдет и он.

Чтоб как-то скоротать вынужденное безделье и не засохнуть от скуки, я рассказал Цыпе "Гнусного обманщика", одну из самых любимых мною новелл О'Генри. Читать соратник терпеть не может, а вот слушать прямо обожает. Сопереживает литературным героям так завороженно-искренне и горячо, что частенько просто поражает меня, заставляя подозревать, что все-таки имеет какие-то еще трепетно-живые частички души, не до конца пропитавшиеся чужой ядовито-мертвой кровью.

Вот и сейчас: в одном месте рассказа глазенки Цыпленка радостно-возбужденно смеялись, а в другом – на них навернулись настоящие слезы.

– Если оконцовка плохая, то дальше не рассказывай, Евген! – шмыгнув носом, заявил молодой соратник, отворачиваясь.

– Не раскисай, братишка, все будет ништяк! – успокоил я Цыпу и неспешно продолжил изложение истории о крутом авантюристе Льяно по кличке Малыш. Кстати, у меня был кобель, названный в его честь точно таким симпатичным прозвищем. Правда, он давно уже сдох и похоронен нами где-то здесь на полянке в коробке из-под телевизора "Панасоник". Впрочем, это так, к слову.

Когда короткая стрелка моего хронометра чуть-чуть зашкалила за цифру одиннадцать, на дороге показалась вереница из восьми легковых автомашин. Какая-то импортная тачка, две "волжанки" и пять "Жигулей", насколько я смог разобрать на таком расстоянии.

– Передвижные гробы доставили пассажиров на старт к скорому поезду "в Сочи", – ухмыльнулся Цыпа, слегка удивив меня нежданным ассоциативным мышлением. Под впечатлением новеллы американского гангстера Уильяма Сидни Портера, писавшего под псевдонимом О'Генри, у соратника, видать, проснулось чувство юмора. Слишком уж черного, правда.

– И даже раньше расписания, – поощрительно подмигнул я телохранителю, давая понять, что высоко оценил его старательные потуги на сарказм.

Все восемь "передвижных гробов" полукругом остановились рядом с башней у маленького мутного водоемчика, больше смахивающего на необычно крупную грязную лужу. Из машин повылезала целая блатная армия – не менее трех десятков головорезов то бишь. Тот факт, что автомобили обеих банд стояли вместе да и сами ребятки, беспечно перемешавшись, не разделились на группы, еще раз наглядно подтвердил мой первоначальный вывод – обе кодлы спелись и уже представляют собой единый организм.

Цыпа при виде сразу стольких коллег, казалось, слегка растерялся. Зачем-то вынул из подмышечной кобуры крупнокалиберный "стечкин" и перещелкнул его на режим работы очередями.

– Убери свою пукалку. Ею отсюда ты их все одно не достанешь. Не смеши людей, брат.

– Пусть хотя бы рядом полежит. Так спокойнее как-то, Евген, – смущенно улыбнулся мой верный костолом и поставил "шпалер" на предохранитель.

– Ладно, – милостиво согласился я. – Следи за нашим тылом. Коли углядишь что-то подозрительное – сразу шмаляй без базара.

Ребята СКВ и Шика чувствовали себя вполне вольготно – одни присели у водоемчика, дымя сигаретами, другие фланировали возле машин, мило беседуя. Должно быть, все были ориентированы на полдень. Впрочем, двоих дозорных выставить все же догадались – выше и ниже по дороге.

– Потому они вечно и проигрывают настоящим профи, – поделился я личными соображениями с соратником. – Тупорылые по самое не могу. Невооруженным ведь глазом видно, что здесь никакой деловой стрелкой даже не пахнет!

– Козлы безрогие, – солидаризировался со мной Цыпа. – Мы их всегда делали и будем делать. Гарантия!

Все свое внимание я сосредоточил на дозорном, разгуливавшем по дороге на полсотню метров ниже водонапорной башни. Менты должны были нагрянуть именно оттуда, свернув с шоссе.

Для улучшения визуальности наблюдал за часовым через оптический прицел карабина.

Признаться, я весьма невысокого и даже низкопробного мнения об оперативности и профессионализме наших органов, но нынче они совершенно неожиданно проявили себя с наилучшей стороны. Раз в году и палка стреляет, как говорится.

Я успел лишь заметить молниеносно мелькнувшую тень в пятнистом камуфляже защитного цвета, и дозорного с дороги будто корова языком слизнула.

– Внимание, браток. Сейчас начнется, – щедро поделился я с Цыпой, так как знаю, что он страшно обожает боевики вживую глядеть.

Томиться ожиданием нам и в самом деле пришлось самый децал – пяток минут всего. В прицел я отлично видел, как слева и справа от дороги между соснами и редкими кустами дикой акации то появляются, то пропадают желто-зеленые фигуры автоматчиков. Инин внял моему доброму совету – на омоновцах были не только армейские бронежилеты, но и пуленепробиваемые шлемы, внешне очень похожие на головные уборы танкистов. Шлемы тоже по-умному были обтянуты тканью противненькой, болотной расцветки, вызывавшей ассоциацию с "маминой радостью". С младенческим калом то бишь.

До башни омоновцам оставалось всего-то метров двадцать, когда их непрошеный визит был замечен, о чем свидетельствовал громкий протяжный свист, поднявший в небо с близлежащих деревьев перепуганную стаю воронья.

Кодлы СКВ и Шика как ветром сдуло – попрятались за своими машинами. Всем места в укрытии явно не хватало – забавно было смотреть, – боевики сидели и лежали за автомобилями буквально друг на дружке. Но хоть и в тяжкой тесноте, а "шпалеры" обнажить они уже успели. Стрелять явно не спешили, лихорадочно оценивая создавшуюся обстановку, по ходу. Наверняка сейчас соображают: не я ли это с мальчиками в омоновском прикиде пожаловал.

– Граждане уголовники! – донесся до меня хрипловатый голос майора Инина, многократно усиленный мощным мегафоном. – Прошу не ссать со страху и смело выходить на дорогу с поднятыми клешнями. Даю целых полминуты на размышление!

Того и гляди сейчас ребятки благоразумно побросают оружие, предварительно стерев с него личные отпечатки, и спокойно начнут сдаваться.

– Ну что ж, пора пришла и моей скрипке сыграть свою партию.

Я сквозь оптический прицел поискал подходящую мишень и быстро ее обнаружил – торчащее из-за худощавой сосны плечо омоновца. Мой карабин резко "кашлянул", и мента тут же буквально выбило из его ненадежного природного укрытия и, развернув на сто восемьдесят градусов, швырнуло в траву. Я хотел было продублировать свой провокационный выстрел, но в этом уже не было надобности: "отряд сразу заметил потерю бойца" – если так можно слегка переиначить смысл известной песенки – и открыл шквальный автоматный огонь по бедолагам боевикам. Видя, что по ним бьют в упор на поражение, а вовсе не просто запугивают, коллеги начали ответно огрызаться из огнестрельных "волын", окончательно подписав себе тем самым смертный приговор. У легавых наверняка тоже будут теперь убитые. А при таком раскладе хоть ты перед ними не только верхние, но и нижние конечности старательно поднимай – все одно арестовывать уже не станут. Пристрелят – и все дела.

– Ну что же, брат Цыпа, можно смело констатировать, что бригады Шика и Валюты во всю силу благополучно дышат на ладан. Нам здесь больше ловить нечего. Пора по-быстрому рвать когти.

Разобрать изделие Токарева и уложить в чемоданчик было делом одной минуты. Неслись мы с горы со скоростью падающей лавины, в натуре. Я даже подумал: сейчас небось по длине прыжков мы перещеголяли лучших представителей самых быстрых горных козлов. Но делиться с соратником крамольным сравнением счел нецелесообразным. Цыпа всегда мыслит слишком прямолинейно-плоско и слово "козел" воспримет лишь в воровском смысле-ракурсе, по понятиям. Как унизительное оскорбление, короче.

Наши германские "колеса" спокойно отдыхали на прежнем месте у края пшеничного поля. Слава богу, открутить их тут было просто некому.

– Обратно в Екатеринбург другой дорогой поедем, – сообщил я Цыпе, устраиваясь на заднем сиденье "мерса". – На Тагильской трассе вполне могут оказаться заслоны из омоновских патрулей. А нам проверки документов и багажа вовсе без надобности. Рви по кромке поля в направлении Березова, брат.

Когда наша машина благополучно выбралась из глухого леса на гладкое шоссе, "колеса" радостно увеличили интенсивность своих оборотов, вознося благодарственную молитву такому приятному достижению цивилизации, как асфальт.

– Прости, Евген, но я считаю, что зазря мы ментов науськали на братков. Лучше б сами их перешмаляли. Куда красивше и благороднее мероприятие выглядело бы, – высказался Цыпа, долго перед этим над чем-то молча и усиленно размышлявший.

– Узковатый у тебя кругозор, братишка. А все потому, что книжки читать не любишь, – сразу указал я телохранителю на один из главных его недостатков. Ты, ясно, не знаком с основным принципом моих братьев – монахов из иезуитского ордена?

– Нет, Евген, я не в курсях, – виновато признался соратник. – Скажи, я запомню. Гарантия!

– На всех знаменах монахов-иезуитов начертан девиз: "Цель оправдывает средства". На чистом латинском языке написано, кстати. А латынь, как ты знаешь, я с детства уважаю. Язык мертвых как-никак. Ладушки, давай-ка жми на газ. Слегка глотку промочить время приспело, да и перекусить не грех. Надеюсь, на этот раз баранина не окажется переперченной!..