Текст книги "Тень: Пробуждение"

Автор книги: Евгений Михно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

Всю дорогу домой Алиса не шла из головы. Что, если случилось самое страшное? Если ее фамилия пополнит уже довольно длинный список пропавших? Что я почувствую, если больше никто не увидит этой ангельской улыбки? – «Да ни хрена ты не почувствуешь, тебе всегда плевать на всех. Мила потому и ушла. Ты родителям когда звонил последний раз? Когда друзьям звонил, чтобы просто поинтересоваться, как у них дела? У тебя вообще друзья остались?» – «Мне не плевать. Я чувства этого объяснить не могу. Просто всегда есть что-то с более высоким приоритетом. Было бы больше времени в сутках, я бы подумал об этом». – «Ты сейчас об этом думаешь, не оправдывай сам себя. А чувство это описать легко – пустота. Представь: сейчас ты, по сути, рассуждаешь о возможной смерти человека, которого знаешь, и не чувствуешь ничего, не считая легкого дискомфорта. Тебе интересно, что почувствуешь ты, не она, не Вероника. Весь мир крутится вокруг тебя». – «А это не так?» – «Так. Если говорить про твой мирок, в котором ты заперся. А он маленький и довольно непрезентабельный. Однако остальные люди твоего мнения не разделят». – «Так они в таком же живут. Каждый в своем, в скорлупе, чтобы оградить себя от боли, страданий, эмоций. Мир превратился в покер фейс. Мы показываем эмоции, лишь когда это выгодно, и только те, какие выгодны». – «Не обобщай. Что за привычка говорить от лица всех людей?» – «Я вижу это ежедневно. Может быть, все дело в том, что вокруг постоянно мрак и уныние. Последние месяцы увидеть улыбку на лице кого-либо из прохожих – явление из ряда фантастики. Конечно, народ у нас не самый дружелюбный и улыбчивый в любую погоду, но сейчас все гораздо более мрачно». – «А ты не думал, что весь этот мрак на самом деле исходит лишь от тебя? Ты проецируешь весь свой негатив на все, окружающее тебя. Ты создаешь этот мрак и серость вокруг. Именно ты являешься той самой темнотой. Может, стоит поменять образ мышления? Или перестать обвинять людей, разобраться в себе, раз уж центром мироздания себя считаешь?»

Золото доспеха моментально окрасилось красным, она парировала выпады, уклонялась от стрел, когтей, мечей и зубов. Кто-то все-таки добирался, и тогда на доспехе возникали глубокие зарубки, но ничего не могло остановить Тресдин сегодня. Огонь в глазах разгорался все ярче, она выискивала сильнейшего из пятерых, дабы решить все здесь и сейчас. На каждый выпад она молниеносно реагировала контрвыпадом, нападавший каждый раз горько жалел о содеянном, прямо перед смертью.

Наконец, она увидела его; стоявшего у башни, с огромным мечом в могучих руках. Свен размахивал им, будто пушинкой, прорубаясь сквозь ряды противника, словно коса сквозь пшеничные колосья. Золотые глаза сверкали яростью, он был сосредоточен и уверен в своей силе.

Свен заметил ее, бегущую к нему сквозь груду тел, перехватил поудобнее меч размером с саму Тресдин, и двинулся навстречу. Они сошлись на лестнице, ведущей к Осколку, демонические клинки скрестились с вигильским мечом, и началась дуэль.

Вокруг двух бойцов взвились флаги, земля обуглилась под ногами, над полем боя раздался грохот барабанов войны. Удары Свена были чрезвычайно сильны, каждый мог разрубить хрупкую на его фоне Тресдин, но доспех пока держался, хотя боль уже начинала сковывать все тело, несмотря на бушующий внутри адреналин. Удары ее пылающих клинков высекали искры на его доспехе, лишь изредка нанося неглубокие раны, которые Свен предпочитал не замечать. Единственное, откуда оставалась единственная возможность черпать силу продолжать стоять на ногах и сражаться, была внутренняя ненависть и злость.

Она терпела боль, терпела удары, которые становились все сокрушительнее, в ожидании лишь одного удара. И наконец, когда, казалось, воля командира Бронзового Легиона была сломлена, Свен занес меч для последнего удара.

Но в этот раз он поднял его слишком высоко, и один из клинков Вош Домош вошел точно между пластинами доспеха, практически по рукоять, в тугую плоть. Рыцарь дрогнул и, уронив меч, осел к ногам воительницы. Дуэль не продлилась долго, но казалось, прошла вечность. Ноющее тело вновь налилось силой, клинки вспыхнули ослепительным светом, и плащ за спиной превратился в прекрасные крылья, сверкающие ярчайшим пламенем победы. Осталось лишь уничтожить башни, никто не смеет более помешать…

Звонок заставил меня вздрогнуть и вернуться к будничной реальности, далеко от Битвы Древних. Монитор был единственным источником света в темной комнате, я даже не заметил, что на город опустилась ночь. Я заигрался допоздна, без перерывов, но результат был очень неплохим, заказчик будет доволен. Его аккаунт получил несколько звездочек, а значит, завтра я официально закончу свой безденежный марафон. Телефон продолжал звонить, кому-то очень неймется глубокой ночью, судя по всему. На экране высветился незнакомый номер.

– Да.

– Александр, добрый вечер. – в трубке зазвучал спокойный мужской голос. – Меня зовут Альберт. Прошу прощения за поздний звонок.

– Ничего страшного, – ответил я, – я еще не планировал ложиться. Чем могу помочь, Альберт?

– Мне рекомендовали Вас как хорошего переводчика. Вы располагаете свободным временем?

Иногда я действительно подрабатывал переводами, но занятие это было нестабильным. Однако часто очень даже веселым и прибыльным.

– Зависит от того, когда Вам требуется. Чтобы это не совпало со временем занятий. Я ведь преподаю, в основном. – на самом деле я лукавил. Занятия можно было подвинуть, а от переводов грех отказываться. Тем более, в текущей ситуации.

– Думаю, не совпадет, – серьезно ответили на другом конце провода. – Через час.

– Кхм, определенно, не совпадет, – я взглянул на часы. Начало первого.

Кому сдался переводчик в час ночи? Какого рода вещи можно обсуждать в такое время при помощи переводчика? – «Ну какая тебе разница? Только ныл, что денег нет, что ничего интересного не происходит. Вот, держи». – «Только же разыгрался». – «Ты так пять часов назад говорил. Возвращайся в реальность и иди работай».

– Простите, Альберт, а о чем будет разговор? Если специфика мне не совсем известна, без подготовки переводить будет крайне проблематично.

– Об этом не беспокойтесь. Деловая встреча, ничего особенного. Да и времени много не займет. С учетом столь позднего часа и малого времени на сборы, согласен на любую названную Вами расценку.

Вот теперь все действительно очень даже хорошо.

– Хорошо, – я сделал паузу, старательно делая вид, что глубоко задумался. – Куда нужно подъехать?

– Я пришлю за Вами машину в течение часа.

Я продиктовал адрес, положил трубку и пошел приводить себя в порядок. Второй раз за день. Утомительно.

Улица встретила меня прохладой и кромешной тьмой. Из-за плотных туч не было видно ни единой звезды, бледный полумесяц практически незаметен.

После полуночи, видимо, в целях экономии, даже в центре города выключались фонари. Поэтому, за исключением нескольких одиноких вывесок и редких окон домов, а также тусклой лампы над подъездом, источников света не наблюдалось. – «Когда ты последний раз выходил ночью на улицу просто прогуляться? Лет пять назад ты мог всю ночь просидеть на лавке или прошляться на набережной… Наедине с собой, то на вороном коне врубаясь в жестокую бойню, то слушая овации переполненного стадиона после великолепно исполненного шедевра, то поднимая кубок мира над головой. Куда делись эти мечты?» – «Ты ослеп? Кто-то умудрился потерять прекрасную работу, любимую девушку, стабильность и друзей за пару лет. А все из-за этих тупых фантазий. Хочешь фантазировать – пожалуйста, но меня в это не вовлекай». – «Ох, бедненький, несчастный, как все плохо. Помимо фантазий, не мешало бы поднимать задницу и делать что-то». – «А ты, я смотрю, задним умом крепок только, да? Ты же внутренний голос, мое второе я, что ж ты только сейчас разумничался?» – «Не забывай, я лишь консультант, голос совести, последнее слово всегда за тобой». – «Ха! Голос совести! А когда я с дичайшего бодуна очнулся за три сотни километров от дома? Когда проснулся с Аней, габариты которой только немного уступают самке бизона? Когда украл весло и угрожал им продавцу в цветочном? Тогда тоже последнее слово было за мной? И таких примеров еще не один и даже не два. Кстати, где можно было найти весло в центре города?» – «Без моих безобидных шалостей твоя жизнь стала бы совсем унылой и безрадостной. Что внукам рассказывать? О твоем будущем беспокоюсь».

Ночную тишину разорвал хриплый крик, знакомый голос прозвучал с другого конца двора:

– Вы чего тут, драться удумали? Что вы, как нелюди, поговорить не можете, сразу… Матерь Божья… Вы кто? Господи Иисусе… – голос Коли внезапно оборвался.

Послышался удар чего-то твердого о мусорные баки. В некоторых окнах зажегся свет. Драка бомжей после совместной попойки не является крайне редким событием в жизни нашего двора, но шум в первом часу ночи внимание привлекает. Особенно, вкупе с животным воплем безумного, иррационального страха, от которого кровь стынет в жилах. Я даже представить не мог, что же настолько ужасное может заставить человека так кричать.

Мысли понеслись с бешеной скоростью. С одной стороны, нужно бежать и помочь, с другой – этот вопль внушил первобытный страх перед темнотой и тем, что в ней способно скрываться.

Фонарь горел лишь у подъезда, остальная часть двора терялась во мраке, а вмиг разыгравшееся воображение рисовало в этой тьме самые разнообразные образы.

И, когда я уже сумел справиться с охватившей меня паникой и решился двинуться навстречу источнику шума, источник вышел навстречу мне. Из темноты показался мужчина.

Лет сорока, смуглый, с обритой головой, но внушительной бородой и столь же внушительными бровями, практически сросшимися на переносице. Одетый в серое пальто, уже виденное мною сегодня на другом человеке, он держал в руке самый настоящий меч: с узкой полосы стали на землю капало что-то темное, зажатый в другой руке пистолет был опущен, но этот факт почему-то не успокаивал. Широкие ноздри раздувались, во всех движениях, наряду с плавностью, прослеживалась настороженность и готовность к бою.

Он впился в меня глазами, кустистые брови придавали этому взгляду еще более угрожающий вид. Я, вооруженный лишь сигаретой и ошалевший от представшего передо мной зрелища, не был готов к обороне. Однако нападать незнакомец не спешил. Вместо этого он, оглянувшись по сторонам, грубым голосом произнес:

– Ты в опасности. Идем со мной, если хочешь жить.

Когда перед тобой стоит человек с окровавленным мечом и стволом, сомневаться в присутствии опасности не приходится. – «О, ты Сара Коннор. А он…» – «Ой, заткнись, не до отсылок».

– Вы кто? – я постарался сделать голос уверенным, но не преуспел.

– Парень, ты даже не представляешь, во что вляпался. – прямо взглянул на меня бородач. – Сейчас не время для вопросов. Идем, пока не появились другие.

– Кто другие? Что происходит? – лично мне это время казалось прямо идеальным, чтобы задавать вопросы.

Он не напал сразу, и первый страх от его появления уже отступил, потому я даже ощутил прилив духа. И идти в неизвестном направлении с вооруженным человеком желанием не горел.

Не горел до того момента, пока из темноты не выпрыгнул волк. Волк. В центре города. В моем дворе появился долбаный волк.

Я видел волков и в городском этнопарке, и в программах о животных, но такого огромного – никогда. А может, у страха глаза велики. Но зверь высотой в холке достигал полутора метров минимум. А бугры мышц виднелись даже через плотную темную шерсть.

Все это я отметил краем сознания, пока он летел на бородача в эффектном прыжке. Мужчина оказался на редкость проворным, ловко ушел от когтистых лап, нацеленных ему в лицо, и взмахнул мечом. Зверь приземлился с жалобным скулежом, острие оставило глубокую царапину на боку.

Отстраненно, на грани паники, глубоко в подсознании сформировалась отчетливая мысль, что в карих глазах зверя отчетливо видна человеческая осмысленность, боль и целеустремленность. Это не взгляд животного, это взгляд человека. И это пугало больше всего.

Секунду противники смотрели друг на друга, а затем человек начал медленно отступать вглубь двора, продолжая пристально глядеть в глаза зверя, сосредоточенный и опасный. С глухим рыком зверь медленно двинулся за ним, уже не стараясь атаковать так безрассудно. А я, в шоковом состоянии застыл, не смея двинуться. Базовый инстинкт убегать сломя голову при виде опасности упорно отказывался работать.

А затем меня ослепил свет фар свернувшего во двор авто, освещая и ту часть двора, в которой скрылись сражающиеся. Там уже никого не было. Тишина и покой, будто предыдущие события мне лишь привиделись.

Черный джип бесшумно остановился рядом. Мягкое урчанье мотора смешивалось с приглушенной музыкой в салоне, наружу вырывался только гул басов. Оцепенение спало, мозг опасливо возвращался к привычной работе. Я помотал головой, сбрасывая наваждение и унимая дрожь в теле. Это, наверно, за мной. – «А ты сегодня популярен». – «Это сейчас что было? Не твои приколы, случаем?» – «Нет. Даже для тебя такие галлюцинации были бы перебором. Что-то явно невразумительное. На твоем месте, я бы не тянул, и садился в машину, пока они не вернулись».

И я послушался, благо, что дверь уже приглашающе открылась. Водитель, парень примерно моего возраста, хотя с уверенностью этого сказать было нельзя ввиду полного мрака, лишь кивнул на мое приветствие и рванул с места.

Глава 4

Все эмоции от ночной езды по городу невозможно передать словами. Я просто откинулся на сиденье и зачарованно смотрел на мелькающие здания, деревья, мигающие светофоры, выметая из головы пугающие воспоминания, не имеющие никакого логического объяснения.

Альтернативный рок, льющийся из динамиков, заполнял каждую клетку жаждой скорости, жаждой приключений, жаждой продлить эти минуты. Вместе с полотном дороги, под колесами оставались проблемы, заботы, вопросы. Куплю машину, обязательно буду кататься по ночам. – «Со своими доходами можешь рассчитывать только на мопед. Бу. Старше себя. Раза в два. И лет через пять».

– С тобой все нормально? – водитель нарушил молчание минут через пять.

– Да. – распространяться на тему того, чем у меня сейчас забита голова, я не желал. Иначе вместо работы меня может ожидать уютная комната с мягкими стенами.

Я повернулся и постарался ненавязчиво разглядеть внешность собеседника. Казах, молод, подтянут. Короткий ежик на голове, больше похожий на невысокий ирокез, стильная короткая бородка, одет в брюки и рубашку. Ничего примечательного. Кроме одного.

Когда он посмотрел на меня, наши взгляды встретились. И даже в темном салоне, не имея никакой возможности разглядеть его глаза, мне стало не по себе. Темная, глубокая, давящая бездна. Но как только я отвел взгляд, неприятное ощущение улетучилось.

– Выглядишь наряженным очень, – проговорил он.

– День не самый удачный. – я немного помолчал, затем добавил: – Немного странно ехать на деловые переговоры в полночь. Обычно в такое время люди и без переводчика друг друга прекрасно понимают.

– Работа никогда не заканчивается, – парень пожал плечами. – Время суток роли не играет. Амир.

Я пожал протянутую руку.

– Алекс. С чем хоть переговоры связаны? Чем компания занимается?

– Всем, – лаконично ответил Амир. – По большей части, обустройством города.

– Интересно, с чего бы, – я удивленно вскинул брови. – Столько времени никому не нужны были, а тут вдруг глобальная стройка. Готовимся к приезду кого-то важного? По другой причине у нас никто и пальцем не шевельнет.

– Кто-то важный уже приехал. – Амир продолжал следить за дорогой. – Храм изменил многое.

Храм. Я не очень слежу за миром археологии, но летом новость о том, что рядом с китайской границей был найден один из древнейших храмов в Азии, всколыхнула не только наш город, но и все мировое археологическое сообщество, как я понял.

Правда, новости этой хватило буквально на неделю, а затем все об этом благополучно забыли. Да и подробностями никто особо не интересовался. Это ведь не новость о теракте, новом блокбастере или росте доллара.

– Да сдался кому этот храм, – я равнодушно пожал плечами, – от него же прибыли никакой.

При этих словах Амир искоса взглянул на меня, но от комментариев воздержался. Я было полез в карман, потом опомнился, открыл рот, но услышал:

– Можно.

– М?

– Курить можно, – добавил он, опуская мое стекло.

Продолжая удивленно коситься, я достал сигарету и с упоением вдохнул никотиновый дым.

– А куда едем хоть?

– «Ройал», – откликнулся Амир и чуть улыбнулся, заметив мою реакцию.

Прокашлявшись, я уставился на водителя. «Ройал» – новый ночной клуб, открывшийся на месте какого-то второсортного бара, коих десятки в центре города. Место, окутанное таким количеством сплетен и домыслов, что Стоунхенджу не снилось. Ибо попасть туда могли лишь немногие избранные, элита, да и те не распространялись о том, что творилось внутри. Из всех моих знакомых, из всех студентов, не было ни единой души, кто мог бы похвастаться вечером, проведенным в «Ройал». А я сейчас окажусь там. – «С твоей рожей я бы не надеялся пройти фейс-контроль». – «У нас одна рожа на двоих. Не пройду я, не пройдешь и ты, дебил». – «Touché».

– Я выиграл в лотерею?

– Увидим. – Улыбка Амира чуть расширилась.

Снаружи «Ройал» не представлял шокирующего зрелища. Расположенный в подвале жилого здания, с обшарпанными стенами, неказистыми ступеньками, ведущими вниз к массивной железной двери без намека на глазок. Лишь одна деталь указывала на то, что мы попали, куда нужно – небольшая неоновая вывеска, изображающая корону с шестью звездами. Возможно, владельцы хотели сыграть на контрасте, возможно, просто лишний раз не хотели привлекать внимания обывателя.

Парковочных мест рядом было предостаточно, хотя сегодня пятница. Я ухмыльнулся про себя. Сливки местного общества не горят желанием афишировать свое местоположение пятничным вечером и не паркуются рядом.

Даже оказавшись у самой двери, я не услышал ни единого звука. Будто обычный подвал, только дверь новая. – «Ага. Обычный подвал. И считыватель карт у двери обычный. Самый стандартный». – «Помолчи, пожалуйста, не порти мне момент».

Амиру даже карту прикладывать не потребовалось, при нашем приближении дверь пискнула, раздался щелчок, и она отворилась. Мы оказались в светлом коридоре с белыми стенами, потолком и мраморным полом. Здесь было несколько дверей, но Амир уверенно направился к самой дальней в конце коридора, у которой стояли двое серьезного вида ребят в костюмах, на голову выше меня и шире раза в два.

Слушая стук собственных каблуков по белоснежному мрамору, я все больше чувствовал нарастающую неуверенность. Мне всегда неуютно в новом месте, да еще и когда тебя так пристально разглядывают два очень мощных и не самых дружелюбных индивида, это оказывает влияние на осанку. В такие моменты всегда кажется, что походка становится неестественной и крайне нелепой. – «А обычно ты обладаешь грацией гепарда, да?» – «Ты не помогаешь». – «Я и не планировал».

Мой провожатый приветственно кивнул охранникам и, указав на меня, произнес:

– Со мной. Альберт ждет нас.

Еще раз просканировав меня взглядом и, видимо, убедившись, что угрозы я не представляю, один из клонов Валуева открыл дверь, пропуская нас внутрь.

Я оглох за секунду. Темнота и синий неон. Безумное мерцание стробоскопа. Белые кожаные диваны у стен, с аккуратными стеклянными столиками у каждого. Помещение казалось огромным, как и танцпол посередине. И все заполнено клубами дыма, сигаретного и не совсем, который создавал эффект сюрреализма всего происходящего.

Я мог видеть на расстояние не более, чем в паре-тройке метров от себя, остальное терялось во мраке, тумане, всполохах света. Звуки техно пробирались внутрь и заставляли сжиматься желудок, мозгу было крайне сложно оценить всю ситуацию в этом хаосе. Но самое главное, что отвлекло меня от мыслительной деятельности – люди.

Такого количества красивых девушек в одном месте я никогда не видел, да и маловероятно, что когда-нибудь увижу еще. Глядя на них, можно было предположить, что дресс-код обязывает надевать минимальное количество одежды. Шикарные формы, изящные изгибы, плавные движения – все это присутствовало в изобилии.

Все шесты, а их было довольно много по периметру танцплощадки, обласканы вниманием далеко не самых стеснительных особ женского пола, захватывающими твое внимание моментально и безраздельно. Здесь также были и парни, в основном, топлесс, молодые и статные, внешность которых довольно сильно уязвляла мое самолюбие, но на них я не особо отвлекался.

На диванчиках же происходила полная вакханалия. За такие действия в любом клубе охрана бы сразу вывела вон за аморальное поведение. Здесь же парочки, а в некоторых случаях и тройки, и пятерки, предавались всему, что только можно совершать в условиях полнейшей вседозволенности. К уханью басов в ушах добавились выплески тестостерона в кровь, внутренний зверь просто взвыл от такой демонстрации возможностей и желания принять самое непосредственное участие в этом пиршестве плоти.

Некоторое время я лишь стоял на месте, оглушенный, ошарашенный, восторженный, голодный. Кто-то схватил меня за руку и потянул за собой. Как только ко мне вернулась способность вновь воспринимать происходящее, я увидел совсем еще молодую девушку, лет двадцати, а может и меньше, которая вела меня в самый эпицентр этого буйства.

Акселерация знатно оторвалась на ее теле, несколько полосок ткани ни коим образом не могли скрыть волнительные полушария, крутые бедра, плоский животик с такими манящими капельками пота. Кукольное личико выдавало нежный возраст, а обильный макияж пытался безуспешно это скрыть. Полные губы были приоткрыты, из-под полуопущенных ресниц блестели глаза, где расширенные зрачки практически вытеснили неестественную голубизну радужки. – «Это чем так надо обдолбаться? Хотя, какая разница, идем взглянем, чего она нам покажет…» – «Эй, стой, стой, стой! Мы здесь не за этим! Кстати, зачем мы вообще тут?»

Из клубов дыма вынырнула знакомая фигура и, схватив меня за плечи, повернула в противоположную сторону. Вновь проходя мимо столиков, я заметил дорожки порошка, разбросанные по поверхности таблетки и многое другое – просто рай для Госнаркоконтроля. Также я увидел лестницы, ведущие на уровень выше, где было чуть тише, куда мы и направились.

Здесь было поспокойнее, да и контингент явно посолиднее. Люди просто сидели, курили, выпивали, наслаждались зрелищем внизу. Амир вел меня дальше, к еще одной двери в конце зала, вход в которую также охранялся парой дюжих парней.

Оказавшись в новом помещении, я вздохнул чуть свободнее, хотя гормоны и внутренний голос настойчиво просили меня вернуться и позволить предыдущему гиду довести свою экскурсию до конца. Просторный, ярко освещенный кабинет, более похожий на выставочный зал. Светлые обои очень удачно контрастируют с темной мебелью. Окон здесь не наблюдалось. – «Ну, окна под землей – это ведь гениально…»

Одна из стен была полностью занята картой нашей области, чрезвычайно подробной, другая – шкафом, в котором стояло более сотни разнообразных книг, от очень старых и потрепанных до совсем новых на вид. В центре расположился большой длинный стол, у которого стояло около десятка черных кожаных кресел, во главе стола также было кресло, только белое, и с более высокой спинкой. На стене над ним висел гобелен с изображением короны.

Мне навстречу поднялся мужчина в дорогом сером костюме, среднего роста, но мне показалось, что он на голову выше меня. Бледное лицо, высокие скулы, зачесанные назад светлые волосы открывают высокий лоб. И взгляд ярко-синих глаз, властный и уверенный. Лицо хищника. Уверенного в своей силе и знающего твои слабости. – «Ты бы завязывал со своими играми, хватит на людей странные бирки вешать». – «О, ты очнулся. Я-то решил, что остался этажом ниже». – «А можно?»

– Добрый вечер, Александр. Рад встрече. – Рукопожатие вышло очень крепким, но ладонь оказалась на удивление холодной, даже ледяной. – Вижу, Амир не отказал себе в удовольствии провести Вас через мой клуб. Как впечатления?

– Кхм… Очень сильное впечатление. – Мой голос чуть охрип, горло пересохло. – Действительно королевский размах. Благодарю за приглашение.

Амир улыбнулся, видимо, вспоминая мою реакцию, затем повернулся и покинул кабинет.

– Когда закончим с делами, можете заглянуть туда еще раз, оценить интерьер во всей красе, – позволил себе легкую улыбку Альберт. – Присаживайтесь. – Он прошел к своему креслу, сел и чуть откинулся на спинке. Я занял место напротив. – Это был мой первый проект в этом городе и, как показало время, довольно удачный. Людям здесь совсем не хватает веселья, радости. Мест, где можно выпустить пар, пойти на поводу своих желаний. Рутина поглощает всех и вся.

– Да, у нас промышленный город, многим совсем не до веселья. Работа, дом – все стандартно.

– Но ведь душа иногда требует праздника, не правда ли?

– Праздник удался, – пробормотал я, прокручивая картинки увиденного в клубе. – Ваша организация занимается застройкой города?

– Именно. Я и мои партнеры хотели бы создать на месте этого всеми забытого городка жемчужину этой страны. Достойное место, как для жизни, так и для туристических целей. Потенциал очень велик. Великолепная природа, много мест для застройки, отсутствие конкурентов. А в свете недавних событий – и возможность для развития туризма.

– Вы имеете в виду храм? – поинтересовался я, исподтишка разглядывая роскошное убранство кабинета.

– Это не совсем храм, это целый комплекс, который представляет несомненный интерес для любителей древности, да и не только. Уверен, Вас удивит, насколько это событие станет поворотным в жизни многих людей.

– Уже стало, как я понимаю. Приятно осознавать, что кто-то решил вкладывать деньги в эту глушь, – ответил я.

– Это лишь начало. Вы не узнаете свой город через несколько месяцев. – Альберт чуть подался вперед. – Именно поэтому я Вас, собственно, и пригласил. Предстоит разговор с иностранными инвесторами, они приземлились буквально полчаса назад и хотели бы сразу обговорить все детали будущего сотрудничества. Это представители пары московских холдингов, и у них есть определенный интерес во взаимовыгодном сотрудничестве. Планируется обсудить реконструкцию нескольких больниц и донорского центра, а также планы по постройке новых оздоровительных центров у Кызылтасского заповедника.

– А это не там ли, где храм нашли? – спросил я. Альберт кивнул. – Разве там сейчас не запрещено строительство, да и вообще любые передвижения из-за раскопок?

– Рано или поздно ограничения спадут, и очень многие захотят полюбоваться этим великолепием, – произнес Альберт после короткого молчания. – Следует обеспечить людей максимальным уровнем комфорта.

– Я не любитель подобных экскурсий, если честно, – я пожал плечами, – никогда не понимал интереса такого рода. – «А кто тебя спрашивал?»

– Интересы имеют свойства меняться, – хмыкнул Альберт. – Я также хотел бы обговорить вопросы о более длительном сотрудничестве. Поверьте, условия Вас устроят целиком и полностью.

Вспомнив свое унылое финансовое положение, я улыбнулся:

– Хорошо.

Дверь открылась, в кабинет быстрым шагом вернулся Амир. Вид у него был встревоженный. Он стремительно подошел к Альберту, наклонился и что-то зашептал на ухо. Тот нахмурился, глаза на мгновенье сверкнули яростью, руки сжались в кулаки, что костяшки побелели. Он напряженно выпрямился на кресле, в офисе стало прохладнее на пару градусов. Его голос, и без того холодный и властный, стал глуше и более рычащим:

– Ты узнал, кто?

– Нет, но мы узнаем. Не сомневайтесь. – Амир выпрямился и отошел на пару шагов, словно опасаясь реакции Альберта на определенно плохие новости. – Охрана тоже пострадала. От Султана нет новостей, Центурион Кренцент отвечал за безопасность гостей. Макс обещал разобраться лично.

– Дай знать Виктории и Ярославу. Позаботься о том, чтобы все были готовы. Выдвигаемся через час. Оповести полицию в том районе. Присмотри за кандидатами, атаки участились. – Альберт поднялся и посмотрел на гобелен. Затем повернулся ко мне. – Александр, прошу прощения, но возникли определенные проблемы, встреча отменяется. Я компенсирую затраченное Вами время.

– Да ничего страшного, надеюсь, все разрешится. – Я поднялся, пожал руку своему несостоявшемуся работодателю и направился к двери. – Всего доброго.

– Нет, нет, не через клуб. – Альберт кивнул в сторону другой двери. – Амир проведет Вас через служебный выход и отвезет домой. Было очень приятно познакомиться. – Он пристально взглянул в мои глаза, и у меня мурашки побежали по коже. Я смотрел в глаза зверя, который почуял добычу и уже готов вонзить свои клыки в плоть. – Мы еще увидимся.

Кроме как кивнуть я ни на что не сподобился, с трудом оторвал взгляд и торопливо пошел вслед за Амиром. Мы оказались в офисном помещении, сплошь стекло и пластик. Везде виднелись кипы бумаг, компьютеры и остальная оргтехника выглядела очень дорого. Несмотря на поздний час, за столами сидело несколько работников, никто даже не обратил на нас внимания, полностью поглощенные своей работой. На каждой двери была изображена все та же корона, что я видел на гобелене.