Текст книги "Искатель. 2009. Выпуск №5"

Автор книги: Евгений Константинов

Соавторы: Сергей Саканский,Анатолий Агарков,Кирилл Берендеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Еще были выстрелы, – продолжил следователь. – И есть человек, который мог их произвести. Я уверен: что-то скрывается в глубине этого темного дома, – Пилипенко оглянулся на виллу. – Что-то довольно страшное. Что-то такое, что либо само может убивать, либо является причиной убийства.

Пилипенко помолчал. Снял с пояса голову Буратино и бережно положил ее на землю. Затем заправил штанины в голенища своих высоких ботинок.

– Что ты собираешься делать?

– Тебе советую сделать то же самое. Мы осмотрим дом. Придется лезть по стене. Штаны будут болтаться и мешать восхождению.

Жаров помедлил.

– Сколько я тебя помню, ты всегда соблюдал законность.

– В тех случаях, когда таковое возможно. Я все обдумал. Ни завтра, ни позже – никто не даст нам ордер на обыск. К этому нет никаких оснований, а хозяин, судя по всему, один из сильных мира сего. Выход у нас только один.

– А Жора с его мониторами?

– В том-то и дело. Мониторов четыре. Один подключен к телевизору. И нетрудно догадаться какой. Юго-восточный угол дома не просматривается.

– Он нас просто пристрелит.

– А если нет? – Пилипенко посмотрел на Жарова с преувеличенным изумлением, и тот понял, что спорить с ним бесполезно.

9

Дом был сложен из дикого ялтинского камня. Жаров хорошо умел лазить по таким стенам, состоящим из острых выступов и впадин. Предполагаемая мертвая зона – картинка, вместо которой на мониторе охраны шел новогодний концерт, – представляла собой колоннаду, увитую молодой виноградной лозой, карниз, окно на втором этаже и маленький полукруглый балкон – на третьем.

Следователь первым начал взбираться по колонне, словно по стволу дерева. Жаров оседлал соседнюю колонну, и вскоре оба оказались на карнизе. Здесь их поджидало разочарование: створки окна заперты изнутри, фирменный стеклопакет не имеет никаких скоб или задвижек. Фрамуга окна сверху приоткрыта, но это ничего не дает…

– Ладно, – тихо сказал Пилипенко, – один шанс из трех исчерпан, двигаемся дальше.

– Жаров удивился, почему из трех, а не из двух – ведь выше был только балкон… который также оказался запертым. Жаров припал лицом к стеклянной двери, прикрываясь ладонями с боков, но не увидел ничего, кроме тускло блестевших в уличном свете паркетин и какого-то темного предмета, вероятно рояля, посередине комнаты.

– Третий шанс – крыша, – сказал следователь. – У такого дома должны быть мансардные окна.

Перелезть со стены на крышу было поистине цирковой задачей. В какой-то момент Жаров чуть было не выпустил из рук гребень водослива. Пришлось максимально напрячь мускулы и сделать переворот с махом ногой, опять вспомнив пресловутую школьную физкультуру.

Крыша особняка была обшита медью, что свидетельствовало о хорошем достатке хозяина. Ноги скользили по металлу, Жаров ясно представил полукружье балкона, каменные перила, о которые он непременно стукнется затылком, если слетит с крыши…

– Что это еще такое? – услышал он удивленный возглас следователя. – Похоже на… Ни на что не похоже!

Широко балансируя руками, Жаров подобрался к своему другу: тот стоял на гребне крыши, рассматривая некую скошенную колонну, которая возвышалась над медным покрытием сантиметров на восемьдесят. Жаров провел по срезу сооружения рукой – гладкая ячеистая поверхность с рисунком пчелиных сот.

– Похоже на солнечную батарею, ты хотел сказать?..

– Точно! – с иронией заметил Пилипенко. – Что-то научно-фантастическое. Солнечная батарея гораздо больше размером. Впрочем, где вам, гуманитариям, знать! Это устройство предназначено для каких-то иных целей… А вот и мансардное окно, прцчем приоткрытое.

Их было три на каждом скате крыши – наклонных окон вровень с медной кровлей. Одно из них слегка повернуто… Пилипенко нагнулся и осторожно открыл створку. Жаров заглянул внутрь: комната темна. Он посветил миниатюрным фонариком, неизменным атрибутом черной крымской зимы, и увидел, что прямо под окном расположен широкий диван.

– Что ж, – сказал Пилипенко. – По крайней мере, не придется снимать ботинки, чтобы прыгнуть внутрь.

10

Мансарда оказалась просторным помещением с наклонными стенами, похоже, приспособленным под танцевальный зал. Посередине возвышалась, загадочно и жутко мерцая игрушками, новогодняя елка – настоящая, пахнущая хвоей и смолой.

Луч фонарика отражался в разноцветных шарах и гирляндах. На полу лежал, будто подстреленный влет, бумажный попугай. У треугольной стены громоздился длинный стол, полный закусок, бутылок, антикварных ваз с фруктами и сладостями.

– Странно, – сказал Пилипенко, да Жаров и сам это заметил, – бокалы полны, тарелки тоже, но вряд ли кто-либо здесь притронулся к еде.

– Вообще, все это выглядит каким-то мертвым, – проговорил, поежившись, Жаров.

Казалось, тут ждали гостей, которые почему-то не пришли, будто бы само время остановилось и Новый год пришлось отменить.

У противоположной стены мансарды начиналась лестница, она вела вниз, в то помещение, которое выходило на полукруглый балкон. Друзья осторожно спустились. Здесь стоял рояль, у стены чернел прямоугольный зев камина, издали похожий на квадратный рот Щелкунчика. Какой-то предмет на полу привлек внимание Жарова, он нагнулся, посветил фонариком. Это была большая серая тапочка.

– А где же вторая?

– В том-то и дело! – сказал Пилипенко. – Что-то произошло в этой комнате. Кто-то бежал, потерял тапочку. Какой-то здоровенный Золушка-мужчина.

Пилипенко взял тапочку и повертел ее в руках. Жаров заглянул через плечо друга. Что-то в этой тапочке было странное, будто нога, которая ее носила, была не совсем человеческой…

– Понятно, – сказал Пилипенко, отбросив тапочку. – Похоже, мы с тобой на верном пути, – он кивнул в сторону коридора, который был наконец освещен.

Вероятно, следователю эта серая тапочка рассказала гораздо больше, чем журналисту…

– Пусть мы и будем выглядеть как идиоты, – проговорил Пилипенко, – но, думаю, нам все же следует разуться.

Они вышли в коридор с высоким потолком и канделябрами – на стенах. Старинное зеркало в конце коридора показало кадр из какого-то хорошо знакомого фильма: двое взрослых мужчин шли, высоко поднимая ноги с собственными ботинками в руках. Предосторожность была, конечно, не лишней: за любой из этих стен могла быть спальня, где почивал хозяин дома.

Коридор разветвлялся, Пилипенко без колебания завернул налево.

– Что за черт! – выругался он, остановившись. – Я думал, что здесь будет дверь…

Они повернули обратно и вышли в длинную узкую комнату, снова темную, едва озаренную, как и мансарда, лишь бледным светом уличного фонаря. Хорошо, что в этом доме хоть в коридорах не выключали на ночь дежурные лампы…

Две двустворчатые двери вели дальше, Пилипенко вновь выбрал левое направление. Жаров понял: он хочет обойти дом против часовой стрелки, именно так, как они и начали свое путешествие. Но этого опять не получилось: коридор свернул направо.

Лестничная клетка – вверх и вниз. Спускаться на первый этаж, в объятия охранника, обоим не хотелось. Они поднялись на пролет и вновь попали в светлый коридор.

– Похоже, мы заблудились, – сказал Пилипенко. – Ну что ж, попробуем снова левую дверь.

Они оказались в довольно большом квадратном зале. Пространство зала мерцало: с потолка свисали новогодние гирлянды. На стенах темнели картины, содержание которых трудно было разобрать.

– Стоп! – громким шепотом сказал Пилипенко. – Смотри, еще одна какая-то сущность, вроде тех, умерщвленных.

Жаров обомлел. У стены стояла грузная фигура с округлыми формами, отбрасывая на стену длинноносую тень. В дрожащем уличном свете казалось, что фигура шевелится…

Жаров осветил куклу лучом фонарика, угольные глаза блеснули. Нос был действительно неправдоподобно длинный, острый и красный, на голове красовался странный головной убор в виде усеченного конуса. Жаров не сразу понял, кого изображает очередная кукла.

Это был классический снеговик – с морковкой вместо носа, ведром на голове и метлой в руке. Жарову показалось, что верхняя пуговица отличается от остальных, он бездумно прикоснулся к ней пальцем и нажал.

– Это кнопка, – сообщил он следователю.

– Ты хочешь ее нажать? Не советую.

– Да уже нажал, – с досадой произнес Жаров. – А что может произойти? – глупо спросил он, понимая, что совершил ошибку.

Раздалось едва слышное жужжание, будто внутри куклы заработал электродвигатель.

– Не знаю, – раздраженно ответил Пилипенко. – Мог быть какой-нибудь звук, сирена… Проснется хозяин, прибежит охранник. Придется его застрелить…

Но снеговик лишь медленно повернул головой туда-сюда, двинул метлой. Его стеклянные глаза осветились.

– Здравствуй, мой дорогой! – сказала кукла мелодичным ласковым голосом.

– Выключи его к черту! – воскликнул Пилипенко.

Снеговик вдруг приподнял свою метлу и три раза громко стукнул древком об пол. Жаров быстро нажал кнопку, глаза куклы потухли. В то же время где-то в глубине здания раздался звук торопливых шагов по лестнице.

Друзья бросились к первой попавшейся двери. Распахнув ее, Пилипенко не удержался от изумленного возгласа:

– Уж здесь-то я точно не ожидал оказаться!

Друзья с удивлением увидели ту же мансарду, откуда начали свое путешествие по этому зданию. Позади слышались все более громкие шаги: охранник уже находился в зале со снеговиком.

– Пойдем-ка отсюда тем же путем, – сказал Пилипенко.

Они выбрались на крышу и, стараясь не шуметь, спустились вниз.

– Теперь мы наверняка знаем, что убийства связаны с этим особняком, – объявил Жаров. – Иначе откуда бы тут взялся снеговик? Это все, чего мы тут добились, рискуя жизнью.

– Как сказать… – проговорил следователь. – Что-то явно ускользнуло от нашего внимания, но, как мне кажется, в этом как раз и кроется разгадка.

Жаров пожал плечами. В его голове ничего определенного не складывалось.

– Давай-ка заберем с собой куски этого Буратино, – сказал Пилипенко. – Как бы кто-нибудь не добрался до него раньше нас.

11

Позже, уже вернувшись в редакцию, чтобы провести там остаток ночи – на черном кожаном диване, под своей старой солдатской шинелью, – Жаров все думал и думал об этом странном доме, пока его размышления не прервал телефонный звонок друга. Тот также никак не мог успокоиться в новогоднюю ночь. Будто продолжая только что прерванный разговор, Пилипенко воскликнул:

– Такое ощущение, что в центре этого дома стоит огромная русская печь!

– Что ты мелешь? Какая еще печь?

– Вспомни, как мы шли. Тебе не показалось, что мы все время куда-то не туда попадали? Там, где ожидалась дверь, ее не было. Мы постоянно огибали что-то глобальное, находящееся внутри дома.

Жаров представил себе гигантскую русскую печь на скале, для виду обложенную какими-то коридорами и залами, каминами и балконами из мрамора и ялтинского камня, чтобы внешне все это выглядело как дом.

– Как ты это объясняешь? – спросил он.

– Пока не знаю, – сказал Пилипенко. – Все объяснения фантастические, а нормального просто нет.

Повесив трубку, Жаров откупорил бутылку виски из представительского фонда и залпом выпил полный стакан.

Он вспомнил странное устройство на крыше, и ему сделалось не по себе. Вдруг все стало связываться в одну общую картину: и таинственные существа, похожие на действие какой-то генной инженерии, и роботы…

Сила, построившая этот дом и совершившая кошмарную комедию в ближайших окрестностях, была явно неземной. И журналист ощутил… радость.

Наконец-то это случилось, и случилось именно с ним. И не кто иной, как он, поведает всему миру сенсацию, какой не было за всю историю человечества.

Разумеется, это космический корабль, маскирующийся под фешенебельный дворец…

Жаров налил себе еще немного виски и, запрокинув голову, немедленно выпил.

Пришельцы моделируют земноподобных существ, но им по ошибке попались не те образцы: Санта-Клаус и Кот в сапогах, Буратино и Снеговик, да мало ли еще кто? Две неудавшиеся особи были уничтожены. Сомнительный робот разрушен. Снеговик стоит где-то в темноте этого дома-корабля.

Только вот что произошло с остальными? Еще три каких-то существа, чьи костюмы они нашли на крыше гаража, бегают где-то по городу… Насколько они опасны и что нам несут?

Жаров налил себе еще стакан. Выпил. И вдруг будто вспышкой осветилась часть его сознания, до сих пор дремавшая. Архитектурный портал. Сайт о современном строительстве, который он недавно изучал, готовя публикацию одного внештатника: тот доказывал, что в дымоходах старых зданий водится некое особое червеобразное существо…

Здание, которое они, словно альпинисты, покорили сегодня, было, наоборот, как раз довольно-таки новым. И нечто, похожее на дымоход, он уже видел на этом строительном портале.

Жаров включил компьютер, нервничая, пока тот разогревался, словно какая-то печь. Конечно, после такого количества спиртного загадочный дом показался ему искусственным спутником, стоящим на приколе, в то время как все было гораздо проще… Несколько минут журналист прыгал со страницы на страницу, пока наконец не нашел это устройство.

Именно такая скошенная колонна на крыше, немного другой формы, но с таким же ячеистым срезом. Судя по тексту под рисунком, это был всего лишь световод – узкий канал, проложенный внутри здания, который, изгибаясь под произвольным углом, мог проводить солнечные лучи в любую часть дома.

Это могло значить только одно: внутри виллы были тайные комнаты. Вот почему они и кружили по этому зданию, которое просто-напросто имело свою собственную архитектурную логику. Жарову стало немного грустно оттого, что логика эта оказалась вполне земной.

12

Мрачная тайна долго не давала Жарову заснуть, несмотря на все выпитое виски. Наконец ему удалось провалиться, да так крепко, что очухался он лишь к вечеру, но, почувствовав недвусмысленные похмельные шумы, похожие на рев отдаленного шторма, спрятал голову под шинель и снова исчез из реальности.

Снился кошмар. Вот он идет вдоль длинного забора, на котором развешаны какие-то тряпки. Присмотревшись, он замечает, что это вовсе не тряпки, а театральные костюмы. Вдруг ужас охватывает его – это даже и не костюмы, а маленькие мертвые гномы. С выпученными от ужаса глазами, длиннобородые, в седых волосах запеклась кровь. Жаров считает: раз, два, три… Точно – их ровно семь. Значит, где-то неподалеку должна быть Белоснежка. Эта мысль возбуждает Жарова во сне, он ищет девушку, раздвигает кусты… Что-то странное происходит в мире. Кто-то должен убить всех сказочных героев, чтобы дети больше не читали сказок. Это страшная, безмерно злобная сущность. Жаров просыпается в ужасе, потому что эта самая сущность стоит за его спиной. Нечто ужасное, с золотыми глазами, вернее, это не глаза, а дыры, а внутри существо пустое, оно сделано из горшечного камня, и горит внутри него адский огонь. Так и стоит, и смотрит на него, а в руке, в коричневой руке из обожженной глины дрожит, заливается колокольчик…

Он проснулся от телефонного звонка. Это был Пилипенко. Жаров посмотрел на часы: второе января, восемь утра. Он начал было излагать другу свои соображения насчет тайных комнат, но следователь перебил его:

– Я уже и сам догадался. Особо интересно здесь то, что дом намеренно строился, чтобы скрыть какие-то помещения внутри. Помнишь Сашку Пытьева, который после восьмого класса ушел?

– Ну да, в строительный техникум…

– Я ему позвонил. Он трудится в архитектурном управлении города, рассказал все, что знает. Дом был построен пять лет назад, принадлежит пришлому бизнесмену, сиречь мафиози, который решил обосноваться на Южном берегу. Содержит небольшой парк маршрутных такси: грузовики для перевозки мебели, десяток легковушек. Но это так, от нечего делать или, скорее, для отвода глаз. Судя по архитектурным запросам, этот человек обладает весьма значительным состоянием. Власов Петр Васильевич. Давай-ка нанесем ему ранний новогодний визит.

– Ты уверен, что нас пустят без ордера?

– Более чем уверен. И в этом нам помог Леня Минин.

– Каким это образом?

– При свете дня обошел место преступления номер два, там, где были слышны выстрелы. Заглянул на полигончик, где тренировался Жора. Чуешь, к чему я клоню?

– Он нашел пулю!

– И даже две. Одна в стволе дерева, другая – в грибке над детской песочницей.

– И пули с места преступления совпали с теми, что в мишени?

– Именно. И Жоре, и его хозяину придется ответить на довольно сложный вопрос.

– К ордеру на обыск это никакого отношения не имеет.

– Да, но вряд ли такая мысль придет им в голову. Пугнем как следует, авось этот номер и пройдет.

Так и вышло. Похмельный Жора сначала не хотел даже открыть дверь, но Пилипенко достал из кармана пулю и со значением показал ему. Жора был явно напуган. Хозяин в домашнем халате спустился по мраморной лестнице в вестибюль.

– Мы хотим, – твердо сказал Пилипенко, – чтобы ваш сотрудник объяснил, каким образом пули из его пистолета оказались на месте преступления. Также мы хотим, чтобы вы показали нам дом, в котором, как нам известно, есть потайные комнаты, что на наш взгляд имеет отношение к совершившейся здесь трагедии.

Хозяин выслушал эту речь молча, полуприкрыв глаза. На вид ему было лет пятьдесят, бледное землистое лицо казалось гладким и непроницаемым, словно пластмассовая маска.

– Во-первых, я не отвечаю за действия своего сотрудника, – холодно сказал он. – Во-вторых, устройство моего дома не имеет никакого отношения к его действиям.

Крепкий оказался орешек, что, впрочем, и неудивительно, если ему удалось сколотить состояние, подумал Жаров. Но хозяин между тем продолжал:

– Однако я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы показать вам дом. Если, конечно, вы будете выступать в качестве гостей и вести себя соответственно.

Они поднялись на второй этаж, прошли в тот самый зал, где стоял снеговик. Стоял вчера, но сейчас его уже не было. За одной из вертикальных картин оказалась потайная дверь. Хозяин просто надавил на картину и распахнул ее.

Жаров ожидал увидеть за этой дверью что угодно – только не то, что на самом деле увидел. За дверью не было ничего – просто пустая просторная комната. Винтовая лестница вела наверх. За узкой полуоткрытой дверцей просматривалась ванная, другая такая же дверь, вероятно, вела в туалет. Посередине потолка ярко сиял правильный ромб – выход световода, который проводил в эти внутренние покои дневной свет.

– На втором этаже еще комната, поменьше, – сказал хозяин. – Хотите посмотреть?

Пилипенко нахмурился, вялым голосом спросил:

– Зачем вам все это, Петр Васильевич?

– А вы не догадываетесь?

– Тайное убежище?

– Именно. У меня, видите ли, очень сложная жизнь. Это место в доме – тайник. В случае внезапного нападения, есть где схорониться. И не надо никуда бежать.

Разочарованные, друзья снова спустились в вестибюль, где их поджидал Жора, изрядно посвежевший – вероятно, дерябнул стакан.

– Ну и? – спросил его Пилипенко. – Объяснишь наконец, зачем ты стрелял в ста метрах ниже своей мишени?

– А что объяснять? – с наглецой в голосе спросил охранник. – Разве ваша жертва была застрелена?

– Вовсе нет, – помедлив, сказал Пилипенко.

– Так в чем вопрос? Оружие есть – и стреляю. За использование в неположенном месте могу заплатить штраф, – Жора немедленно выхватил из кармана пухлый бумажник.

Пилипенко отвел его руку:

– Не надо. На первый раз прощаю.

– Ерунда какая-то, – сказал Жаров, когда они вышли из дома. – Обвели нас вокруг пальца, как детей.

– Не совсем, – сказал Пилипенко. – Ты можешь мне объяснить, куда делся снеговик?

– Разве что сам ушел.

– А вот это ты объяснишь? – следователь указал себе под ноги.

Жаров увидел две глубокие колеи.

– Здесь совсем недавно стоял грузовичок, – сказал Пилипенко. – А секретные комнаты совершенно пустые, нет никакой мебели. И следов машины вчера ночью здесь не было. Это значит, что и снеговика, и содержимое комнат отсюда увезли…

Следователь говорил, будто размышляя вслух, озадаченный и растерянный, но Жаров его не слушал, поскольку уже с полминуты ошарашенно смотрел на Снегурочку. Нет, это была просто фея, молодая волшебница из сказки! Она шла по гравийной дорожке со стороны распадка, цветника. Вдруг протянула руку и потрогала крошечную зимнюю розу за лепесток.

Пилипенко тоже увидел ее. Он замолчал, пристально глядя на незнакомку. Высокого роста, спортивная, гибкая, она была одета в короткую белую шубку, что и делало ее похожей на Снегурочку. Одна светлая, матово блестящая косичка лежала на ее груди, другая, невидимая, была откинута назад.

– Одну минуту! – сказал Пилипенко, выставив шлагбаумом руку, когда девушка поравнялась с ним. – Я вижу, вы направляетесь в этот дом, – он махнул ладонью в сторону особняка.

– Ну и что? – с неприязнью спросила Снегурочка.

Жаров загрустил. Конечно, ничего, кроме презрения, не

может испытывать такая красавица к ним, стоящим на ее пути двум средних лет мужчинам, по чьим глазам сразу видно, что они в поте лица зарабатывают свой хлеб.

– Вы ведь служите в этом доме, я правильно понял?

– А вам какое дело?

– А мы журналисты! – вдруг подал голос Жаров.

– И к тому же – из милиции, – уточнил Пилипенко.

Он выхватил из кармана свою книжицу и нарисовал ею в воздухе широкую красную линию.

– Ну и что? Что вам от меня-то надо?

– Всего лишь несколько вопросов.

– Я, в общем-то, тороплюсь.

– Ничего. Ваш хозяин поймет, – многозначительно возразил Пилипенко.

До девушки, похоже, дошло, что от нее не отстанут, а перспектива проехать в отделение ее, конечно, не радовала. Она прислонилась спиной к чугунным перилам и со вздохом сложила руки на груди.

– Давно вы работаете в этом доме? – начал следователь.

– Да нет. Неделю и один день. Еще не очень-то и освоилась.

– Как же вы попали на эту работу?

– Через агентство. Старая горничная почему-то срочно уволилась.

– Почему же?

– Откуда мне знать? Мое дело маленькое…

Следователь помолчал.

– Ну, хорошо, – он решил начать с другого конца. – Ваши обязанности – какие именно?

– Обычные. Я убираюсь в доме и готовлю еду.

– Убираетесь во всем доме, на всех трех этажах?

– Конечно.

– Сложный, наверное, дом?

– Довольно-таки.

– Запутанный такой, как лабиринт.

– Я бы не сказала.

Пилипенко и Жаров переглянулись. Жаров подумал: а ведь для девушки либо не было никакого секрета в том, что в доме кто-то присутствовал тайно, либо она просто невнимательна и не заметила явно прятавшейся в доме «русской печи»… Пилипенко будто угадал его мысли. Спросил:

– А сколько человек живет в доме?

– Двое. Хозяин и его… Ну, компаньон, шофер, телохранитель. Как еще назвать этого Жору?

– А на скольких человек вы готовите еду – на двоих?

– Нет, – с каким-то удивлением сказала девушка. – На троих.

Жарову показалось, что она сделала движение рукой, будто собиралась покрутить пальцем у лба.

– Кто ж третий? – нетерпеливо спросил Пилипенко.

– Да я сама! – воскликнула девушка. – Мне ж тоже надо кушать.

Пилипенко внимательно оглядел ее, будто проверяя, насколько хорошо она питается.

– А что вы готовите?

– Разное. Все, что умею, а чему-то приходится учиться на ходу. Это так важно?

– Представьте, да.

– Ну, вчера был суп с грибами… Хозяин на диете, Жора любит острые блюда, если вам интересно.

– А в новогоднюю ночь праздничный стол не вы готовили?

– Праздничный стол? – с удивлением вскинула свои длинные ресницы девушка. – Ничего об этом не знаю. Меня отпустили на два дня. Но если и был праздничный стол, то его, скорее всего, заказали где-нибудь на фирме.

Пилипенко прикрыл глаза, будто что-то отметив про себя. Жаров подумал: это он обязательно проверит.

– И последнее, вы ничего подозрительного не замечали в доме и вокруг? Какие-нибудь, например, странные звуки, стуки в стену? – спросил следователь.

– Что?

– Крики какие-нибудь, вопли? – наседал Пилипенко, и Жаров увидел, что девушка и впрямь подняла руку и постучала себя пальцем по виску.

– Я вполне нормальная, понимаете? С головой у меня все в порядке.

Удостоверившись, что эти странные двое ее больше не задерживают, она легко взбежала по лестнице и позвонила у двери особняка. Дверь приоткрылась, и в черной щели блеснул выпуклый лоб Жоры.

– Снегурочка… – проговорил Жаров, поймав себя на нежных нотках в голосе. – Может быть, она одна из этих?

– Вряд ли. Ты просто в очередной раз попался на крючок. Обыкновенная шубка по сезону. Блондинка с косичками – только и всего. К тому же у этого импортного Санта-Клауса, в отличие от нашего любвеобильного Деда Мороза, нет никакой Снегурочки. Она либо заодно с ними, либо… Просто и не знаю что.

– Она не может быть с ними заодно, – возразил Жаров. – Девушка работает тут всего неделю. И пришла через агентство.

– Я это проверю, конечно… – пробурчал Пилипенко. – Но если никаких лишних жильцов не было и комнаты на самом деле убежище хозяина, то все это вообще ни в какие ворота не лезет. Зачем тогда было увозить мебель, снеговика? – Пилипенко ткнул пальцами в отпечатки протекторов, которые никуда не исчезли и красноречиво свидетельствовали об обратном. – Разве что только… Тот, кто жил в этом доме, не нуждается в пище…

Жаров вздрогнул. Образ какого-то немыслимого существа, некой инопланетной силы, вновь заставил его похолодеть.

13

Это был тупик. Весь вечер Пилипенко и Жаров просидели в редакции «Криминального курьера», так и сяк обсуждая ситуацию. Пилипенко злился. Не было ни малейших оснований для того, чтобы вызвать на допрос хозяина или даже охранника, да и вопросов к ним обоим никаких не было.

Жора практиковался в стрельбе, да и только – хоть у своей мишени в лощине, хоть чуть ниже по склону, допустим, стрелял по воронам. Так он и скажет, и с удовольствием заплатит штраф. Ни пистолет Жоры, ни его пули никакого отношения к обеим жертвам не имели. Тайное убежище в доме – это была всего лишь отговорка, но попробуй уличи хозяина во лжи! Горничная не знала ничего…

И что он там мог содержать, кого? Может быть, эти странные существа – те двое убитых и те трое, что разбежались, – как раз и жили в этих комнатах? Только вот зачем и кем они на дамом деде: являлись?

– Давай спросим хозяина, куда делся снеговик? – предложил Жаров.

– Это можно, – сказал Пилипенко. – Только нам сначала придется объяснить, откуда мы знаем, что снеговик в этом доме был.

Жаров все вспоминал визит на виллу, и какая-то мысль не давала ему покоя. Внезапно он понял…

– Ты обратил внимание, – волнуясь, начал он, – ведь Жора знал точно, что жертвы не были застрелены.

Пилипенко с удивлением воззрился на него.

– Не только обратил, – сказал он, – а нарочно подвел его к тому, чтобы он выдал себя. Но в этом, оказывается, не было надобности. Мы уверены, что Жора замешан в убийствах – ну и что? Мы ничего не можем доказать, поскольку совершенно не знаем, что на самом деле произошло в окрестностях этого дома в новогоднюю ночь.

Запрос в агентство по найму обслуживающего персонала был вполне корректен: девушка стояла на учете, ждала работы несколько недель, пока наконец не освободилось место. Горничная, которая работала до нее, действительно уволилась внезапно и уехала из города в неизвестном направлении.

– На отработку ее следа уйдет еще много времени, – с горечью констатировал Пилипенко. – Да и стоит ли это свеч?

Дотошному Клюеву удалось определить фирму, которая доставила в загадочный особняк продукты под Новый год. В этом, правда, не было ничего нового: холодные закуски, фрукты и сладости надо было просто привезти и расставить на столе. Горячих блюд не заказывали. Официанта или повара не требовали. Между прочим, эта же фирма регулярно доставляла в особняк пиццу, спиртное и прочие съедобные мелочи лично для охранника Жоры…

Самая интересная информация пришла на хозяина дома. Вернее, ее отсутствие.

Полных тезок Власова П.В. было несметное количество. Бизнесменов Власовых П.В. насчитывалось несколько, но ни один из них не был хозяином особняка. Они проживали в разных городах СНГ и никуда не исчезали.

– Одно из двух, – сказал Пилипенко, бросая на стол сводку в несколько страниц по этому запросу. – Или наш Власов нашел клад и перебрался в Ялту, и значит, он – один из этих бесчисленных людей, на отработку которых уйдут недели. Кто-то из них и вправду мог исчезнуть лет пять назад. И тогда мы четко пойдем по какому-нибудь ложному следу. Или Власов никакой не Власов, а другой человек, живущий по фальшивым документам.

Исследование найденных тел ничего не дало: это были обыкновенные люди, только слишком странной внешности. Об этом сообщил Минин, зайдя под вечер в редакцию.

– А ты надеялся, что это будут нелюди? – раздраженно спросил Пилипенко. – Сердце справа, отсутствие желудка, кислота вместо крови…

– Нет, – серьезно сказал Минин. – Я рассчитывал найти другое. Но и этого не было.

– Что же ты искал?

– Имплантаты. Я исходил из того, что некто подверг этих людей пластическим операциям. Пока не знаю зачем. Но – увы. Это просто Санта-Клаус и просто врожденный карлик с кошачьим лицом.

– А что представляет собой Буратино?

– О, это отдельный разговор! Я подключил технический отдел, компьютерщиков. Все просто диву давались.

– Что же там удивительного? Нанотехнологии, неземное производство?

– Почти. Те, кто сделал куклу, находятся на самом переднем крае науки и техники. Если снеговик, о котором вы рассказывали, ничего экстраординарного собой не представляет, ведь он опирается на метлу, стоит и движется на трех точках, то Буратино…

– Настоящий робот? – не вытерпел Жаров.

– Нет, – сказал Минин. – Роботом его назвать нельзя. Это все-таки кукла, только мастерски сделанная. Может открывать рот, моргать и вращать глазами. Встроенный компьютер позволяет реагировать на реплики и отвечать впопад.

– Как и Снеговик, – заметил Жаров.

– Но Буратино – более совершенная модель. Этот манекен мог удерживать равновесие на двух ногах. В основание туловища встроен хитроумный гироскоп, плюс имитация вестибулярного аппарата. Короче говоря, этот Буратино ходил и бегал, как человек. Последнее слово науки, которое…

– Ты хочешь сказать, – перебил Пилипенко, – что такая технология еще никем не достигнута?

– Я думаю, дело не в том, что конструкторы не могут такое сделать, а в том, что подобный агрегат просто никому не нужен. Он очень трудоемкий и дорогостоящий. Если усадить группу ученых за работу и щедро финансировать, то в таком создании ничего фантастического нет.

– Власов… – задумчиво проговорил Пилипенко. – Человек очень богатый, можно сказать, олигарх. За ним, само собой, масса преступлений, заказных убийств. Но не пойман, разумеется, как все они… При желании может построить космический корабль, подводную лодку, создать ядерную бомбу. Что там какой-то бегающий Буратино! Главное, чтобы была цель, которая оправдывает средства.

– Это должна была быть очень значительная цель, – резюмировал Жаров.