Текст книги "Корректор. Книга пятая. Горизонты нашей мечты"

Автор книги: Евгений Лотош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Итак, господа, достоверно известно лишь одно: вчера вечером кадет Мира Аттэй и две ее подруги попытались самовольно провести ритуал Призыва парса, как она его понимала, через псевдопортал, возникший в парке на территории Академии…

Разумеется, в течение ближайшего получаса несчастную Миру затерроризировали вопросами почти до потери сознания. Ее снова и снова заставляли повторять все с самого начала, подробно описывать свои ощущения в момент самопроизвольной активации Атрибута и исследования портала руками, вспоминать мельчайшие подробности мыслей и чувств, которые мелькали у нее в голове… Если до того Сиори и подумывала о дополнительном наказании, то сейчас, глядя на ее полные слез глаза, отказалась от мысли. Несчастная уроженка захолустной патриархальной Феерии наверняка уже сто раз прокляла тот момент, когда ей в голову пришла сумасбродная идея.

Особенно усердствовали в допросе представители Святой Церкви и Серен. Бишоп Ахо отпускал дурацкие комментарии и всем своим самодовольным видом и победоносным выражением лица словно давал понять окружающим, что уж он-то предупреждал о последствиях работы женщины ректором Академии. Впрочем, внимания на него по традиции обращали мало. Серен и отец Сумарто педантично и скрупулезно вытягивали из девочки такие детали, о которых она и сама-то наверняка успела забыть, а прочие представители графств сверлили ее взглядами, изредка переводя их на скромно сидящего рядом с двумя другими девочками Мая. Мальчик вел себя на удивление сдержанно, сидя чинно и тихо. Он рассеянно листал книгу, пробегая страницы взглядом и ни на одной не задерживаясь дольше пяти секунд. Стоячий воротник кителя он наглухо застегнул еще в коридоре, скрывая кубирин, и теперь ничем не отличался от прочих кадетов Академии.

Наконец полуобморочную, с подгибающимися коленками Миру отпустили на место. Допрос ее подруг завершился быстро и не дал ничего дополнительного. Они и в самом деле остались лишь свидетелями. И вот настал тот момент, которого Сиори боялась больше всего.

– Молодой господин… Май Куданно? – отец Сумарто сверился со своими записями. – Мы хотели бы поговорить с тобой. Пожалуйста, выйди на середину зала.

– Без проблем, – пожал тот плечами, откладывая книгу на подоконник и поднимаясь. – При условии, что вместе со стулом. Мою хозяюшку вы чуть до смерти не заговорили. Но она-то ладно, злостная нарушительница, хоть сейчас на плаху, а я в чем провинился?

– Хозяюшку? – Серен Такай взглянул на него острым взглядом из-под насупленных косматых бровей.

– Угу, – кивнул мальчишка, выволакивая на середину зала стул и опускаясь на него. Руки он заложил за голову, скрещенные ноги вытянул вперед и, казалось, ни капельки не смущался. Впрочем, почему «казалось»? – Она меня призвала. Теперь она мой мастер, а я ее фертрат.

– Кто? – переспросил отец Сумарто, нахмурившись.

– Фертрат, – охотно пояснил Май. – Подручный мага. Обычно фертраты имеют разные полезные свойства. Фея, например, умеет замки открывать и ловушки обезвреживать, летучая мышь – только ловушки обнаруживать, взламывать ей нечем, а у пса и дикого кабана плюсовая атака, у пса – колющая, у кабана – дробящая. Или вот хорек – классный разведчик с высоким спасброском от обнаружений. Очень полезная в хозяйстве зверюшка, особенно на начальных уровнях.

– Значит, у вас в мире маги пользуются услугами подручных фертратов? – осведомился отец Ахо. – И от кого же происходит их сила? От Всевышнего? Или от сил зла?

– Да нет, – досадливо пожал Май плечами. – У нас вообще нет магии. И магов – тоже. Я про игровые системы рассказываю. Ролевые игры и все такое. Знаете, когда кости двадцатигранные бросают?

– При чем здесь игры? – рыкнул священник, и Сиори с трудом подавила ухмылку, услышав в его басе растерянные нотки.

– Ну, я же в магический мир попал, верно? Шары ваши на потолке светящиеся, дальносвязь всякая типа «точка-точка», учебник вот ваш по истории… Значит, у вас есть маги, а у магов есть фертраты. Тогда я – ейный фертрат, – он ткнул пальцем в Миру. – А она моя хозяюшка, пусть и мелкая и недоросшая.

– Маги в нашем мире вне закона, отрок! – отец Ахо воздел к потолку жирный палец с золотым перстнем. – Их сила – той же природы, что и чудовища, непрерывно атакующие границы Земли Обетованной. Только вои-священники и паладины Святой Церкви…

– Я думаю, религиозные доктрины мы можем оставить на потом! – резко оборвал его Хо Кита. Усы представителя Восхода сердито встопорщились.

– Поддерживаю, – кивнул Тассар Пешт, представитель Крайзера. – Ввести мальчика в курс дела мы еще успеем. Сейчас у нас другая задача. Господин Май, оставим досужие разговоры про фер… как их? Неважно, оставим их в стороне. Объясни, каким образом ты попал сюда.

– Гуляю я утречком в парке по аллее, – охотно сообщил Май, – никого не трогаю, дышу воздухом. До школы еще времени куча, торопиться некуда. Чувствую – пелефон тарахтит в кармане…

– Что тарахтит? – удивился Драка Моттомо.

– Пелефон. Такая штука, чтобы на расстоянии говорить. Вот как у вас переговорные шары, только маленькие, плоские и говорить с кем угодно можно. Я его достаю, принимаю вызов, и вдруг – бабах, взы-взы, кукареку, глаза в кучку, и я стою на какой-то непонятной поляне. Пелефона нет, аллеи нет, я в одних шортах, а передо мной – на ходу помирающая девица и пара ее подружек. Потом появляется еще одна златовласая девица, постарше и пофигуристее, и начинает их строить по стойке смирно, размахивая здоровой шипастой дубинкой. У меня башка окончательно идет кругом, я падаю в обморок, прихожу в себя в каком-то спортзале…

Мальчик на мгновение заколебался и бросил на Сиори нерешительный взгляд.

– Рассказывай все до конца, – устало сказала она. – Полностью. Включая, э-э-э, спарринг с госпожой Грампой.

– Прихожу в себя в спортзале, – невозмутимо продолжил Май, – те трое девиц стоят навытяжку, а четвертая, златовласка, которая их раньше строила, докладывает двум новым дамочкам… прошу прощения, госпоже Сиори и госпоже Айсоке о происходящем. Госпожа Сиори, услышав всю историю, решила для надежности спрятать меня в какой-то подвал или сейф, чтобы враги не добрались. Поскольку я лично хотел пойти прогуляться в город, у нас возник конфликт интересов, и госпожа Грампа решила меня поймать. Она немного погонялась за мной, а потом у меня вдруг вместо руки нарисовались какие-то щупальца, а вокруг шеи – ошейник типа того, что у остальных. После того госпожа Сиори меня испугалась окончательно, и в результате я – совершенно добровольно, заметьте! – провел ночь в комнате госпожи Айсоки, почитал книжки, помучил ее вопросами, напялил на себя вашу дурацкую форму и пришел сюда. Все.

– Господин Май, расстегни, пожалуйста, и опусти воротник, – приказала Сиори, с трудом преодолевая искушение закусить губу. О том, что в результате самопроизвольной инициации мальчик заполучил кубирин, она уведомила всех. О том, КАКОЙ кубирин у него появился, она умолчала. Правильно ли? Или, в конце концов, она ошиблась?

По губам мальчишки скользнула легкая непонятная улыбка. Он неторопливо встал и, явно рисуясь, медленно расстегнул пуговицу на воротнике. Затем – еще несколько верхних пуговиц. Потом одним резким движением он распахнул китель, приспустив его с плеч, и неподвижно замер.

Дружный вздох пронесся по комнате. Два овальных камня, черный справа и белый слева, в серебряном с золотом кубирине словно магнитом притянули все взгляды. Отец Ахо, Сэйсота Цукура и Пристин Кузарра вскочили на ноги. Остальные словно окаменели.

– Знамение Божье! – выдохнул отец Ахо. – Двойной кубирин Таэллы явился снова! Это знак, что еретики…

– Тихо! – рявкнул отец Сумарто, вскакивая. – Всем молчать!

Его коллега бросил на Сумарто недовольный взгляд, но тираду свою оборвал.

– Госпожа полковник, – голос отца Сумарто зловеще понизился. – Почему ты не сказала сразу, что за кубирин получил иномирец?

– Потому что не сочла нужным давать кому-то преимущество, – холодно сказала Сиори. – Прошу прощения у присутствующих, но мы столкнулись с проблемой, которая касается и каждого графства по отдельности, и Сайлавата в целом. Прошу всех сесть и успокоиться.

– Протестую! – воскликнул Зинзин Курой, тоже вскакивая на ноги. – Здесь какой-то трюк Церкви, направленный против северных графств! Равновесие нарушено…

– Рыцарь вайс-граф! – резко парировал отец Сумарто. – Я утверждаю, что Святая Церковь ни в моем лице, ни в лице отца Ахо ничего не знала о кубирине Таэллы до сего момента! Я присоединяюсь к госпоже ректору и прошу всех успокоиться и сесть. Сейчас же!

Члены попечительского совета запереглядывались и зароптали, но вставшие все-таки с неохотой опустились на свои места. Мальчишка-иномирец, который теперь уже откровенно ухмылялся, сбросил китель, оставшись в одной рубашке, повесил его на спинку стула и тоже сел.

– Прошу всех присутствующих помнить, что они взрослые люди, и вести себя подобающе, – Сиори еще немного понизила градус в своем голосе. – Да, мы имеем дело с двойным кубирином Таэллы. Но необычная ситуация – не повод для грызни и скандала. С равновесием и прочими политическими материями пусть разбирается Даоран, они вне нашей компетенции. Предлагаю также оставить в стороне вопросы веры и технологии. Нашей задачей является разбор ситуации и предоставление ему максимально полной информации.

– Боюсь, вопросы технологии оставить в стороне не получится, – нахмурился Серен Такай. – Госпожа Сиори, я должен задать несколько вопросов уже тебе. Первое. Каким образом произошла инициализация? Опиши подробно.

– В процессе… ловли молодой господин Май продемонстрировал недюжинную прыткость, уклоняясь от госпожи Грампы. В горячке она активировала свой Атрибут и попыталась нейтрализовать мальчика с его помощью…

– Нейтрализовать? – переспросил Серен. – Атрибутом лейтенанта Грампы, как мне помнится, является булава, с помощью которой в Приграничье она однажды в одиночку уничтожила огненного дракона, хотя и сильно пострадала по ходу дела. О чем она думала…

– Я ее довел, – сообщил со своего места иномирец, и представитель графства Цветов перевел на него недовольный взгляд. – У меня такой талант – доводить людей до истерики. А ваша Грампа сама еле-еле из детского возраста вышла. В общем, оставьте ее в покое, я виноват.

– Молодой господин Май, – жестко сказал Серен, – я допускаю, что в твоем родном мире иные правила вежливости, но у нас дети молчат, пока взрослые сами не зададут им вопрос…

– Как скажешь, – пожал плечами Май. – Однако, думаю, вам все интересно узнать, что я чувствовал в момент… как ее? Активации? А, инициации. Интересно?

– Продолжай, молодой господин, – быстро сказал Тассар Пешт, прежде чем Серен успел заткнуть рот молодому нахалу. – Мы слушаем. Итак, что же ты чувствовал?

– Словно горячая волна накатила, – мальчик снова пожал плечами. – Горло словно раскаленной удавкой сдавило, фильтры срабо… э-э, в глазах потемнело. А рука вдруг длинная-длинная стала и какая-то гибкая. Прихожу в себя – валяюсь на полу, на шее ошейник, из плеча вместо руки щупальца растут, в количестве пяти штук, и вашу Грампу над полом держат. Потом Сиори… госпожа Сиори пальцем в меня ткнула, и щупальца пропали. Вот, рука снова на месте, – он продемонстрировал вполне нормальную левую руку. – Щупальца воспринимались как очень длинные и гибкие пальцы.

– Самопроизвольная инициация… – задумчиво проговорил отец Сумарен. –Для нее требуется, чтобы человек находился не далее двух верст от Мировой Сферы. Территория Академии в этот радиус укладывается. Но всегда требуется первоначальная подготовка кандидата, пост, всенощное бдение, молитвы… или медитация, – добавил он, покосившись на Сэйсоту, – специальный ритуал…

– В истории известны случаи самопроизвольной инициации, – напомнила Сиори. – Особенно когда Защитники еще только-только начали появляться. Первые Защитники, включая саму Таэллу – сплошь подтверждения тому. Глаз Бога укрыт за пределами столицы именно для того, чтобы не подпускать к нему слишком близко людей, не допущенных к ритуалу посвящения. Молодой господин Май Куданно не проходил тестирования, однако он прошел живым через портал. Следует предположить, что в нем есть нечто особенное, что позволяет ему стать и Защитником в том числе. Настолько особенное, что и кубирин он получил необычный.

– Его кубирин поддается обычным методам контроля? – встревоженно поинтересовался барон Свайт Миссах. – Его можно принудительно деактивировать? И, что важнее, можно ли активировать его самопроизвольно, как вчера?

– Кубирин можно деактивировать. Что же касается активации, то… Господин Май, – Сиори наклонилась вперед, – со вчерашнего вечера ты пробовал… м-м… снова вызвать щупальца?

– Ага, – кивнул мальчишка после короткой паузы, бросив взгляд через плечо Сиори – туда, где неслышной мышкой сидела Айсока. Сиори подавила искушение оглянуться. – Ничего не вышло. А может, я неправильно что-то делал? Щас попробую…

Он вскинул руку.

– Нет! – крикнула Сиори, покрывшаяся холодным потом, и Май удивленно посмотрел на нее. Он что, не понимает, что если ему не требуется санкция, его и в самом деле немедленно упрячут в самый глубокий подвал Цетрии, а то и сразу прикончат? Ах, да. Действительно, откуда иномирцу разбираться в местной политике? – Не стоит, – добавила она тоном ниже. – Господин Май, ты еще не умеешь контролировать свой Атрибут и можешь кого-нибудь ранить. Здесь слишком тесно.

– Ну, как скажешь, – Май с индифферентным видом опустил руку. – Слушайте, господа и дамы, если у вас ко мне еще есть вопросы, спрашивайте. Если нет, я бы пошел воздухом подышать. Кондиционера у вас нет, окна не открываются, одежда ваша у нас за зимнюю бы сошла… – он подергал рубашку на груди, пропуская внутрь воздух.

– Я думаю, что нам действительно следует кое-что обсудить в закрытом кругу, – внезапно сказала Айсока, и на сей раз Сиори все-таки оглянулась. Проректор по хозяйственной части никогда не говорила на совете. Что у нее на уме сейчас? – Господин Май, девочки – подождите за дверью. Кадет Мира Аттэй, проследи, чтобы господин Май никуда не ушел.

– Секундочку! – вскинулся отец Сумарто. – Мы еще не закончили опрос…

– Идите! – приказала Айсока, полностью проигнорировав его реплику.

– Подслушивать можно? – деловито осведомился мальчишка, поднимаясь и забирая с подоконника книгу.

– Господин Май!.. – сквозь зубы процедила проректор.

– Шучу, шучу! – замахал тот руками. – Эй, девчата, нас выгоняют. Идемте.

Кадеты нерешительно встали. Мира посмотрела на Сиори, и та кивнула. Гуськом девочки подошли к двери, Хана с усилием распахнула тяжелую створку, и все трое вышли. Май Куданно направился за ними. Однако возле двери он остановился, и обернулся.

– Я надеюсь, никому и в голову не придет мысль отчислить госпожу Миру Аттэй из Академии, – произнес он совсем другим тоном, чем раньше: сухим, высокомерным, с резкими предупреждающими нотками. – Если вдруг так случится, я очень обижусь. Очень.

Он выскользнул в щель между створками, и дверь с мягким стуком захлопнулась.

– Однако мальчишка – нагле-ец! – протянул Серен. – Или родной мир у него такой, или просто воспитан плохо. Можно подумать, мы поддадимся на его угрозы.

– Когда сидишь на бочке с порохом, искры высекать не стоит даже в шутку, – откликнулась Айсока. – Я не слишком-то много с ним общалась, но, похоже, он по какой-то причине чувствует себя ответственным за происшествие. На санкции в отношении Миры он и в самом деле может обидеться. Как он поведет себя тогда – один Всевышний знает.

– Вопрос об отчислении кадета Миры Аттэй не стоял с самого начала, – тряхнула головой Сиори. – Мы все знаем, что негласно поощряем детей встревать в мелкие авантюры, чтобы вырабатывать самостоятельность. За историю Академии она далеко не первая, кто играл с псевдопорталом. Вреда не случалось ни разу, а что на сей раз ей повезло – или не повезло – не ее вина. Сейчас нам нужно решить два вопроса: готовы ли члены попечительского совета подписать консолидированный отчет для рассылки графам и что делать с мальчиком. Начнем, думаю, со второго. Есть предложения?

– Первое предложение, – немедленно заявил отец Ахо, – временно, до завершения расследования, отстранить ректора Академии от должности.

– Что? – поразилась Сиори.

– Ты сама призналась, что руководство Академии негласно поощряет «авантюры», – с удовольствием заявил священник. – Вместо того, чтобы поддерживать дисциплину среди кадетов и укреплять их в вопросах веры, ты их совсем распустила. Я всегда говорил, что женщине не место на таком ответственном посту, и…

– Укреплять в вопросах веры предполагается также кадетов из северных графств? – язвительно осведомился Хо Кита. – Надо понимать, ты своей властью отменил соглашение о перемирии? Или кто-то уполномочил тебя говорить от лица всей Святой Церкви? – последние слова он выплюнул, словно грязное оскорбление.

– Явление кубирина Таэллы, известной Защитницы веры, доказывает…

– Отец Ахо, разумеется, выражает только свое мнение, – громко сказал бишоп Сумарто, и его коллега недовольно замолчал. – Как справедливо заметила госпожа Сиори, политические вопросы вне нашей компетенции. Вопрос о назначении ректора Академии – в том числе. Их решает Даоран, очередное заседание которого, безусловно, пройдет в самое ближайшее время. Что же до плана действий… В другой ситуации я бы сказал, что нам следует подробно допросить мальчика обо всех обстоятельствах. В первую очередь о его мире. Вне зависимости от того, кто какой веры придерживается, следует признать, что пришелец может оказаться опасным. Даже не в силу своей личности, а в силу концепций и идей, которые общеприняты у них, но могут оказаться неприемлемыми у нас. Однако даже после краткого разговора я должен согласиться с госпожой Айсокой. Нежданно мы угодили на бочку с порохом, и кремень с кресалом в лице нашего юного гостя, как хорошо заметно, начинают искрить даже от короткого разговора.

– Что мешает дисквалифицировать его? – осведомился представитель Пиласты. Саори всегда недолюбливала Матта Топорога за тупость, и сейчас ее неприязнь получила очередную порцию растопки. – Простенький ритуал – и ни кубирина, и ни проблемы. А потом можно и концы в воду… вместе с мальчишкой.

– Любое действие такого рода нарушит перемирие, – нахмурился Сэйсота. – Это я вам обещаю как полномочный представитель Северной коалиции в Цетрии. Вопрос с убийством даже не обсуждается. С дисквалификацией – тоже. Мы просто обязаны если не сделать его союзником в борьбе с чудовищами, то хотя бы тщательно изучить кубирин Таэллы. Тебе что-то непонятно, рыцарь барон?

– Как услышал, что магии в том мире нет, так сразу решил, что он потенциальный союзник еретиков-механистов? – скривился Матт. – Не боишься, что дети падки на необычное, и Святая Церковь покажется ему более привлекательной?

– Один человек, тем более – ребенок, пусть даже с кубирином Таэллы, не сможет решить исход гражданской войны, на чьей бы стороне он ни сражался. Если он вообще захочет сражаться в чужом мире – непонятно за кого и непонятно зачем. – Сэйсота раздраженно хлопнул ладонью по столу.

– Меня волнует другое, – покачал головой председатель совета. Серен Такай выглядел необычно мрачным и задумчивым. – Сегодняшнее шаткое равновесие между Северной и Южной коалициями основано на примерно равных возможностях вновь инициируемых кубиринов. Если вдруг окажется, что кубирин Таэллы может появляться и у других детей, появляется шанс, что одна из сторон получит заметное преимущество. И тогда гражданская война вспыхнет с новой силой. Я не могу такого допустить. В общем, довожу до всех свою позицию: до тех пор, пока мы тщательно не проанализируем инцидент со всех точек зрения, технологической прежде всего, я наложу вето на любое решение о новых инициациях Защитников. Пусть даже нам придется отменить набор следующего года или вообще закрыть Академию. Я еще не обсуждал с рыцарем канцлером свою точку зрения, но уверен, что он меня поддержит. А поскольку бои в Приграничье выводят Защитников из строя одного за другим, в наших общих интересах не допустить крайних вариантов.

– Логично, рыцарь вайс-граф, – кивнула Сиори. – Хотя ты опять углубился в политические дебри, я с тобой полностью согласна. Кроме того, я впервые видела такую сильную болевую реакцию на инициацию. Вполне возможно, что кубирин Таэллы при проявлении способен убить инициируемого. А после первой же смерти кандидата будущее Академии сразу же окажется под вопросом.

Она прокашлялась.

– Если предложение отца Ахо о приостановке моих полномочий на повестке дня не стоит… – она сделала паузу и обвела взглядом попечительский совет, давая возможность высказаться, – то я предлагаю вернуться к самым насущным вопросам. Что делать с мальчиком?

– А что делать? – удивился Пристин Кузарра. – Вполне очевидно. Юноша, только что получивший кубирин и не прошедший обязательного курса тренировок, может находиться только в одном месте – в Академии. Во избежание лишних вопросов касательно его статуса зачислить его на первый курс на общих основаниях, да и дело с концом. Правда, середина учебного года, но… инициацию он уже успешно прошел, а успеваемость по учебной программе нам сейчас не важна. В подвал под замок его сажать я бы поостерегся – мало ли на какие сюрпризы он еще способен, и озлоблять его без лишней нужды не следует. Пусть учится, а тем временем Даоран решит, что с ним делать.

– Финансирование? – озабоченно осведомилась Айсока.

– От имени графа Поравии пресветлого рыцаря Нанасары Дзимасия заявляю, что мы готовы оплачивать его обучение. Ставка, полагаю, стандартная – пятьсот кинов в период.

– Нет, погоди, Пристин, – остановил вайс-барона Серен. – Насчет обучения в Академии, хотя бы временного, никто не возражает… – он сделал паузу, – но поскольку речь идет о вопросах общегосударственной важности, полагаю, что оплатить его должна королевская казна. Прецедентов до того не случалось, но и иномиряне у нас раньше тоже не появлялись. Я переговорю с рыцарем канцлером на сей счет. Полагаю, возражений ни у кого нет, но формальности нужно соблюсти. Итак! – председатель поднял ладонь. – Кто за предложение о зачислении молодого господина Мая Куданно в Академию? Прошу голосовать.

Наверняка он просто изображает, что читает. Нельзя же, в самом деле, прочитывать страницу за страницей за пять секунд!

Мира исподтишка косилась на непонятного мальчишку, сидевшего рядом. В коридоре возле зала попечительского совета стояло всего пять стульев. Хотя загадочный пришелец и сел с краю ряда, все равно его можно коснуться вытянутой рукой. Девочке было боязно и страшно любопытно одновременно. Ночь она проспала как убитая, хотя и боялась, укладываясь, что проворочается с боку на бок до рассвета. С утра же их ее вместе с Ханой и Бохакой сразу после завтрака вызвали к госпоже ректору, и от плохих предчувствий она могла размышлять только на одну тему: чем заняться после того, как ее с позором выгонят из Академии и лишат кубирина. Все мечты о дворянстве, разумеется, пойдут прахом. Возвращаться назад, в приют в Феерии? Ни за что. И потом, она уже достаточно взрослая, следующей весной ей исполнится шестнадцать. И тогда ее все равно выгонят и оттуда. Значит, нужно найти дешевое жилье – и работу. А она даже не знает, как их искать. Средств у нее почти нет, только тысяча сироганов, отложенных из карманных денег, и делать она ничего толком не умеет. Возможно, ей удастся наняться репетитором в какую-нибудь богатую семью. Говорят, иметь в услужении кадета Академии, пусть и отчисленного, даже престижно. Или же она может записаться в армию простым солдатом, не Защитницей. Ее вряд ли пустят сражаться с чудовищами, но почерк у нее хороший, и она сможет стать писарем где-нибудь в штабе в опасной местности… И тогда у нее все равно останется шанс совершить подвиг. Интересно, ее прямо сегодня выгонят? Хорошо бы да, а то еще четыре наряда подряд выполнять придется.

Она снова покосилась на пришельца. Тот по-прежнему листал книжку – как-то механически, бегло просматривая каждую страницу, но ни на одной не задерживаясь. Книжка, которую до появления госпожи Сиори он читал примерно в середине, уже почти закончилась. Нет, ну неужели он и в самом деле с такой скоростью читает? И запоминает? Она робко открыла рот и тут же закрыла. Заговорить с ним первой? Страшно.

Словно прочитав ее мысли, мальчишка перелистнул очередную страницу – она оказалась последней – хмыкнул, захлопнул книгу и повел плечами, потягиваясь.

– Забавная у вас история, – сказал он. – Какой-то салат из всего сразу. Суть я понял, в деталях разберемся потом. Ну что, девчата, давайте знакомиться по-настоящему. Вчера как-то все скомканно получилось. Меня зовут Май. Фамилия – Куданно, но у нас принято звать человека по имени. Ты, хозяюшка, – он ткнул Миру пальцем в плечо, – Мира Аттэй, ага?

– Какая я тебе хозяюшка? – буркнула Мира, отворачиваясь.

– Опять забыла? Ты же меня призвала. Теперь я твой фертрат, а ты моя хозяйка. Мы же, кажется, еще вчера договорились. Помнишь? Или еще раз поцеловать для освежения памяти?

– Ха! – Мира гордо вздернула нос, покраснев, однако, от неприличного воспоминания о его теплых сухих губах. – Мало я тебе врезала? Еще раз могу, если понравилось. Я, между прочим, лучше всех на нашем курсе дерусь.

– Домашних животных бить нельзя! – мальчишка назидательно поднял палец. – А фертратов – особенно. Они становятся нервными и плохо спят. Их надо воспитывать лаской, конфетами и добрым словом. У тебя конфеты есть?

– Вот еще! – буркнула Мира. – Были бы – сама бы съела.

– Жмотина, – констатировал Май. – Ты, – он ткнул пальцем в Бохаку, – как тебя… Ба… Бо…

– Бохака, – подсказала та. – Бохака Цициния. Я из Крайзера.

– Крайзер… – Май наморщил лоб. – Северное графство? Рассадник механистической ереси, бывшая вотчина прогрессивного графа Тэйна и все такое?

– Ага. Только сейчас нашего графа зовут пресветлый рыцарь Сима Ёко. Он племянник рыцаря Тэйна. А она, – Бохака показала на Хану, – Хана Север, из Систерии. Не перепутай – с севера я, а Хана Север – она.

– Ни за что не перепутаю. Слушайте, а у вас тут правда аристократы водятся? Настоящие графы, бароны и так далее?

– А то! – покровительственно откликнулась Бохака. – Я, между прочим, наследная вайс-графиня. А Хана – баронесса. А ты дворянин? Я ничего такого в виду не имею, – поспешно добавила она. – В Академии вообще запрещено титулы использовать и даже упоминать. Не говори, если не хочешь.

– Эй, хозяюшка! – Май снова ткнул Миру пальцем в плечо. – А ты кто? Графиня?

– А я просто мещанка! – зло сказала Мира. – И из приюта! Меня в три года подбросили. Доволен? Что ты вообще ко мне привязался?

– Кто к кому привязался, мы выяснили еще вчера, – весело хмыкнул Май. – И постановили, что не я к тебе, я ты ко мне. Мира, ты чего ерепенишься? Я тоже детдомовский. Меня, правда, не подбросили, а официально у родителей отобрали, когда мне пять лет исполнилось, но все равно.

– Ну и гордись до пенсии! – огрызнулась Мира.

– Детдомовский – у вас так приютских называют? – поинтересовалась Бохака. – А что ты вчера про опекуна говорил? И про сестру?

– Про какую сестру? – озадачился Май.

– Ты сказал, что у твоей сестры зеленая повязка, а для опекуна ты слишком шустрый, – педантично напомнила Бохака. – У вас в приютах опекуны вместо воспитателей?

– Э-э… ну, вообще-то меня в десять лет усыновили, – Май поскреб в затылке. – Так что у меня есть две сводные сестрички и опекун.

– А приемный отец? – подозрительно сощурилась Бохака.

– Вот опекун и есть приемный отец, – Май широко зевнул, явно не настроенный развивать тему. – Слушайте, девчата, тут в учебнике много чего про Защитников написано. В компании с паладинами Святой Церкви поддерживают мир и порядок в Сайлавате, борются с монстрами, все такое. Я только не пойму – от кого защищают? И что там с северными графствами? Оттуда ведь Церковь в шею погнали.

– Тихо! – зашипела на него Хана. – Ты чего орешь во все горло? Услышат – по шее получишь!

– Не понял, – нахмурился Май. – А что не так с Церковью?

– Все так с Церковью, – буркнула Мира. – С тобой не так. У вас что, совсем Церкви нет?

– У нас много чего есть. Только не в таком странном виде. На Западном континенте есть Церковь Единого с кучей самых разных завихрений, есть разные языческие боги, у нас всякие глупые секты появляются – кто-то Единому по-своему поклоняется, кто-то инопланетян ищет, кто-то духам природы подношения организует. Но о всех говорить можно. У вас что, Церковь обсуждать вообще запрещено?

– Слушай, Май, – Бохака поправила очки. – Для начала просто держи язык за зубами. Иначе за пять минут наговоришь такого, что за всю жизнь не расхлебаешь. Чтобы ты понимал – на Севере считают, что людям должна служить наука, а на Юге – что Господь Всемогущий дал людям магию, чтобы те жили счастливо и не копались где не просят. На Севере исследуют суть вещей, а на Юге наука считается механистической ересью. А в Академии учатся кадеты и с Севера, и с Юга. Чтобы драки не начинались, здесь все споры о религии и науке запрещены. Желающие помолиться могут сходить в соборы в Цетрии – это город рядом с Академией и столица графства Цветов.

– Вообще-то Цетрия – еще и столица Сайлавата, – добавила Хана. – Но принцессу все равно никто не слушает. Ее даже в графстве Цветов никто не слушает, всем канцлер управляет.

– Стоп! – Май поднял руку. – Еще раз, и помедленнее. В учебнике написано, что Сайлават – королевство, и им управляет король. Или королева. Откуда принцесса? Она что, малолетняя?

– Ха, она вообще старая! – пренебрежительно фыркнула Хана. – Ей уже двадцать семь. Ее отец двенадцать лет назад умер. Вскоре после того, как старый Даоран предательски взорвал граф Тэйн, который якобы для переговоров…

– И вовсе не так! – шепотом закричала Бохака. – Граф Тэйн прилетел для переговоров, а Даоран его предал! А бомба…

– Стоп! – мальчишка замахал руками. – Кончайте, пока и в самом деле не подрались. Понятно, что кому как выгодно, тот так и рассказывает. Про принцессу доскажите. Значит, ее отец умер? Тогда ее, кажется, Даоран должен был возвести на престол, когда ей пятнадцать исполнилось? Так в книжке написано.

– А они не возвели, – пожала плечами Хана. – Она в зале заседаний сидела, когда там все взорвалось. Ее вроде бы как сильно оглушило, и она с тех пор странная. Новый Даоран решил, что ее дееспособной пока считать нельзя, и назначил канцлера ее опекуном. С тех пор канцлер правит графством Цветов, а страной не правит вообще никто, потому что графам никто не указ, даже канцлер.