Текст книги "Грызу небо зубами (Операция в Мали)"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Давайте выпьем, за нашу встречу, – предлагает Мамонтов. – Я сегодня хочу напиться.

Мы все трое напились. Мэри принесли к нам домой и бросили отсыпаться на диван, сами разбрелись по своим комнатам.

Утром Мэри трясет меня в кровати.

– Николай, вставай, я приготовила кофе и бутерброды.

– Ты здесь? А я думал, как всегда, удерешь...

– Сегодня никуда не пойду. Вставай.

Я сажусь на кровать и трясу головой.

– А ты – ничего. Почему ты меня не замечаешь? – разглядывает Мэри меня. – Может ты... не можешь спать с женщинами?

– Я думал, что ты больше обращаешь внимание на Виктора, и, кроме того, у меня есть хорошая знакомая, которую после Мали я потерял.

– Тогда, когда вы бежали оттуда?

– Да.

– Но она же далеко, и ты даже не знаешь где...

– Странная у тебя логика, значит, стоит отойти от любимого человека на метров сто и тут же можно ему изменять.

– Прости. Твоя знакомая никаких зацепок тебе не оставила?

– Оставила. Я должен в Калифорнийском университете найти девушку по имени Ольга Томсон и та подскажет, в какой части света проживает Дези Корадо.

– Дези Корадо, красивое имя. Ладно, иди в ванну, я тебя жду в столовой.

Мамонтов и Мэри уже пьют кофе. Я сажусь, и тут мой помощник говорит.

– Командир, это ничего, если мы с Мэри прогуляемся по городку.

– Конечно, нет.

– Ну и слава богу, – с облегчением говорит он.

Но прогуляться с Мэри Мамонтову не пришлось. Нас вызвал генерал. Похоже он в ярости.

– Господа офицеры, какого черта вы разносите о себе и о нас бредни. Все телевизионные станции прожужжали нам уши об этой кнопке. Эта кнопка внесена в наш контракт...

– Не по нашей вине, сэр... Мы даже сейчас против присутствия мины за нашими спинами.

– Заткнитесь, мы вам не доверяем и не доверяли, и эта кнопка гарантия, что вы не удерете с поля боя или совсем.

– Эта гарантия может когда-нибудь исчезнуть, когда ее у вас украдет какой-нибудь маньяк.

– Это – бред.

Генерал вдруг затихает и потом уже спокойно говорит.

– Мы изучили ваш бой с майором Траски , к вам претензий нет, все было сделано профессионально и хорошо.

– Почему же его вертолет взорвался? – спросил Мамонтов.

– Комиссия не смогла точно разобраться в этом вопросе. Есть много вариантов, но... В машине Траски нашли много серьезных пробоин. Одна в двигательной системе, одна пробила кабину летчика и еще одна в тяговой системе, при таких повреждениях Траски вести бой не мог.

– Но он же разворачивался для атаки...

– Он был уже мертв...

Днем в коттедж зашел Иона. Он одобрительно осмотрел комнаты, потом поманил меня на улицу.

– Командир, я ничему не верю и тебе советую не очень-то болтать дома, может, он нашпигован микрофонами.

– Так что ты мне хотел сообщить?

– Сначала я хотел тебе доложить, о том, что я пытался сделать, но после осмотра твоего вертолета, который вернулся с этого боя, понял, что ничего делать не надо...

– Не понял...

– А здесь понимать нечего, мина на твоем вертолете мертва. Осколок, по-видимому, от ракеты, смял корпус мины, и вздувшийся металл выдавил детонаторы со шнурами...

– Но заряд-то остался.

– Остался, но ведь ты не хотел бы, чтобы тебе заменили испорченную мину на исправную?

– Нет, конечно.

– Ну вот, я и навел марафет, хоть я и не минер, но раз мина не взорвалась, решил отрезать детонаторы, шнуры приклеил, а на месте осколка поставил заплатку. Мина останется, но будет неуправляема.

– Может ты и прав. А что ты хотел сделать первоначально?

– Заменить двигатель у испорченной машины.

– Это хорошая идея, я бы не бросал ее и сделал второй вертолет на всякий случай.

– Идея очень рискованная. Я же тебе говорил, что за нами следят, а такую работу трудно не заметить.

– Знаю. Поэтому постараюсь выдержать второй бой, заметь, этот бой для тебя, чтобы ты смог за это время сделать замену.

– Тебе надо продержаться полтора часа. Скажи честно, ты же хочешь бежать на вертолете?

– Хочу.

– Тогда возьми меня с собой.

– Если смогу, возьму.

Жизнь потекла нормально и без особых эксцессов. После похорон Траски , опять с базы выперли Мэри. Один раз в неделю нам разрешали вылет на вертолете над полигоном, чтобы не потерять квалификацию.

Однажды в наш домик зашла Сьюзен.

– Здравствуйте, мальчики.

– Привет, Сьюзен.

– Я пришла проститься с вами.

– Совсем уезжаешь?

– Да. Командующий базы предложил мне убраться отсюда в течение трех дней.

– Куда поедете?

– Домой. К маме.

– Вы не злитесь на нас за то, что мы... с вашим мужем...

– Нет, нет, нет..., не думайте плохого. Я к вам зла не имею. Что произошло, то произошло. Я же пришла не только проститься, но и передать вам привет от сестренки. Мэри очень к вам привязалась.

– Спасибо. Если увидите ее, передайте ей привет тоже.

– Она также просила передать вам письмо.

Сьюзен достала из сумочки письмо и отдает мне. Конверт заклеен, но на нем ни слова нет, кому предназначен.

– Спасибо.

– Тогда я пошла, мальчики. Прощайте.

После ухода Сьюзен, я вскрыл конверт.

"Николай и Виктор, здравствуйте!

Запросила Калифорнийский университет. Ни Ольги Томсон, ни Дези Корадо там не нашла.

Ваш друг. Мэри.

Р.S. Виктор, я ничего не забыла. Надеюсь, что скоро встретимся.

Мэри".

– На, читай, – протягиваю письмо своему другу.

Тот прочел и почесал затылок.

– Похоже, эта девушка нас не предаст.

Прошел месяц после встречи с майором Траски . Опять вызвал генерал.

– Могу вас обрадовать, через четыре дня в соответствии с контрактом...... опять ваше выступление.

–, Кого вы нам подсунете на этот раз?

– "Черную пантеру".

– Знакомая машина.

– Да, второй экземпляр. Первый вам удалось уничтожить, теперь попробуйте этот вариант.

– Что-нибудь новенькое на нем есть?

– Да. Есть новинки в вооружении. Вам на этот раз придется туго.

– Спасибо, сэр, вы так добры.

Как и в тот раз, в городке начался ажиотаж. Появились телевизионщики, сотни машин и тысячи людей со всей страны хлынули к трибунам и границам полигона.

В баре нас поймала энергичная Эли Грифс.

– Привет, ребята, не виделись почти месяц.

– Могла бы и навестить. Ведь нас с базы не отпускают, – ворчит Мамонтов.

– Знаю. Поэтому прошу простить, работа такая... сами понимаете. Вот выбила себе командировку и сразу к вам.

– Что новенького расскажете нам?

– Я думала, что от вас получу эту информацию.

– Мы знаем, что драться нам придется с "Черной пантерой", новым экспериментальным бронированным и хорошо вооруженным вертолетом, под номером два.

– Вы, кажется, уже встречались с ним в Мали. А как же вы сбили номер один?

– Случайно. Пустили в него ракеты, и одна удачно попала...

– Да, из вас информацию не выудишь. Но вот мне кое-что удалось узнать, пришлось покрутиться среди своих знакомых, Я выяснила что, если вы в этот раз собьете "Черную пантеру", то правительство Америке вынуждено будет пересмотреть выделение ассигнований на этот вертолет. Поэтому военные совсем не заинтересованы, чтобы вы победили. К вашему командующему базы уже подкатывалось несколько высших чинов, чтобы он пустил в дело пресловутую кнопку.

– И что генерал?

– Если бы я знала, чем окончились эти переговоры, я бы была первая звезда телевидения, а пока лишь штатный сотрудник.

– Так сходите к генералу, охмурите его, и все в ваших руках.

– Уже была. К сожалению, генерал смотрит на меня, как на винтик ТВ. Он меня вытурил из кабинета и пригрозил, что если я еще у него появлюсь, то он отнимет право на показ вашего боя.

– Не расстраивайся, все у тебя впереди. Еще будешь звездой... Давай я налью тебе водки, и у тебя все будет нормально.

Наливаю водку в пивной бокал и протягиваю ей.

– Вы это мне?

– А кому же.

– С ума сошли. Я чуть-чуть...

Она пригубила немного из бокала, заела листом салата и, поцеловав меня в щеку, убежала.

Наступил день полетов. Иона доложил о готовности машины и шепотом добавил.

– Я поставил бронебойные снаряды, ты не против?

– Не против, только бы помогли. А как ты сумел их достать?

– Так здесь целый арсенал...

– Где, покажи! Что же ты раньше мне не сказал?

– Сейчас нет времени, командир. В следующий раз. Видишь, идет сержант. Это значит – пора залезать в кабину.

Неуклюжий монстр висит над землей, метрах в пятистах от нас. Я делаю разгон в сторону каньона, раскидывая во все стороны имитаторы. Вот и спасительная пропасть.

– Мамонт, где "Пантера"? Я ее не вижу.

– Она выше нас. Этот ящик в каньон не полез.

Я теперь и сам вижу, вертолет выше нас, чуть склонил нос, и из-под его брюха вылетели две серебристые сигары. Черт, я зажат изгибами каньона! Резко спускаюсь на самое дно. Имитаторы ударяются в стенки, так и не сманив ракеты на себя. Страшный грохот справа. Подпрыгивает стена каньона и рушится вниз. Где-то выше еще один взрыв, кусочки земли и камней шуршат по лопастям винта. Несусь с самой предельной скоростью, следуя всем изгибам каньона; скорей бы он кончился. Вот и расширение провала, веду вертолет на подъем, и тут же получаю удар в левый бок.

– Мамонт, ты как?

– Нормально, но мы у него на прицеле.

Но я уже набрал высоту, ныряю за хребет, потом за гору, здесь недалеко был сбит Траски . Кручусь между горок, крутых склонов и каменистых гряд.

– Командир, чтобы не упустить нас, он очень высоко поднялся.

Это – хорошо. Я тоже чуть приподнялся и крутанулся в обратную сторону, теперь противник понял свою ошибку и пошел за мной на снижение, опять поворачиваю в противоположную сторону. "Пантера" повторяет мои маневры, снижаясь. Опять этот гад, сел на хвост.

– Мамонт, держись.

Вот он спасительный трюк, машина резко взметнулась вверх и застывает в верхней части петли, а потом круто идет вниз. Дьявол, он же подо мной... "Пантера" тоже поднимается, но вертикально, на винтах и очень медленно, совсем не ориентируясь, куда мы идем. И тут я... отчаянно сел на его двойные винты. Машину затрясло, да так, что управление чуть не вырвало из рук, страшный грохот и скрежет под нами. Вертолет круто мотнуло влево...

И вдруг все стихло.

– Мамонт, где он?

– Падает.

– Как падает?

– Посмотри сам.

Теперь и я вижу, как носом к земле несется неуклюжая коробка, обломки винтов валятся рядом. Удар, глыба подпрыгивает и вдруг... из выбитого командирского люка мелькнуло пламя.

– Командир, у нас нет стоек колес, амортизаторов и левых пушек. Гидроцилиндры снесены тоже. Масло уходит .

– Потянем немножко.

Мы тянули до буйствующих трибун, потом все же с трудом добрались до ангара, где я и рухнул пузом машины на землю, опрокинувшись на остатки правого подкрылка.

Подбежали люди с аэродромной команды и поспешно стали вынимать меня и Мамонтова из машины.

– Скорее, скорее, – торопили они, – вдруг вертолет вспыхнет...

Мы выбрались из машины, но я не вытерпел, посмотрел, что с нами произошло. Мы сели на пустое брюхо, там не было, ни стоек, ни колес, ничего – голый, блестящий металл...

У стен ангара нас отпустили, и мы свалились на бетон.

Как и в тот раз, первой на легком вертолете примчалась Эли с оператором.

– Ребята, вы живы?

– Как видишь.

– Как вы так сумели рассчитать и точно сесть на винты "Черной пантеры"?

– Так получилось...

– А петля... Ваш вертолет сделал петлю... Ведь "Черная пантера" не может делать петлю?

– Не может.

– Нет, вы, все-таки, настоящие бойцы. Гарри за мной. А сейчас мы посмотрим вертолет русских летчиков, – говорит она в микрофон.

– Эли, он может загореться.

Но она уже бежала к машине.

И еще гости. На армейской машине к ангару подъезжает генерал и несколько военных. Генерал соскакивает с машины и сразу же бежит к нам.

– Как вертолет? – сразу спрашивает он меня.

– Весь покорежен.

– А у вас все в порядке?

– Нормально.

– Можно осмотреть вашу машину?

– Конечно, там как раз оператор СиЭнЭн, Эли Грифс.

При имени оператора он поморщился. Махнул стоящим за ним военным рукой, и все пошли к вертолету.

– Забегали крысы, – ворчит Мамонтов, – наверно взрыв не удался, вот теперь и хотят убедиться мина на месте или нет.

– Тише. Кругом уши.

Телевизор несколько раз показывает гибель "Черной пантеры", и я теперь сам мог посмотреть со стороны, как это произошло. Чуть поглубже бы сел на винт, и нас бы тоже собирали по кусочкам. Мамонтов с удовольствием смотрит эти сцены и восхищается.

– Как ты его уел, командир. Ну, надо же. К петле я приготовился, а вот то, что ты его задавишь, не ожидал.

В дверь стучат. Я открываю, на пороге Эли. Она бесцеремонно врывается в гостиную и валится на диван к Мамонтову.

– Ну и дела... Ребята, это было что-то невероятное...

– В "Черной пантере" живой кто-нибудь остался?

– Нет. А знаете, чем интересовался генерал у вашего вертолета?

– На месте мина или нет, – подсказал Мамонтов.

– Точно.

– Ну и как?

– Сержант сковырнул хвостовой лючок, и все убедились, что мина на месте, но она очевидно не взорвалась...

– Не темни, Эли... Ты чего-то не договариваешь, – сразу насторожился я.

– Хорошо. После того, как вы уехали на базу, прибыла комиссия и обследовала машину. Они определили, что на мине подрезаны детонаторы. Всех, кто обслуживал вертолеты, арестовали и увезли...

– Куда?

– Я не знаю.

– Иону тоже взяли..., ну румына, инженера по обслуживанию.

– Взяли всех.

– Эли, будь другом, помоги его вытащить из этой передряги. Сделай хороший репортаж...

– Попробую, но поможет ли это, не знаю. То, что ты назвал меня другом, я это оценила. Спасибо.

Она наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.

– Я забыла еще одно, помните девушку, ну, которая облила меня водкой...

– Мэри?

– Да, да. Мэри. Ее сюда не пропускают. Она просила передать пакет.

Эли протягивает конверт Мамонтову. Тот берет его, отходит к окну и вскрывает. Мой помощник долго изучает послание, а мы с Эли тем временем, обсуждали варианты освобождения Ионы. Запахло дымом. Мы оглянулись. Мамонтов сжигал присланное письмо.

– Что-нибудь не так? – спросила его Эли

– Все не так.

– Может быть, чем-нибудь помочь?

– Эх, Эли, Эли, нам поможет только бог.

Только в баре Мамонтов мог рассказать мне, что написала ему Мэри.

– Она предложила побег в среду следующей недели...

– Ты ей доверяешь?

– Приходится, мне больше доверять некому.

– Что же дальше?

– Мэри сейчас устроились в гостинице, Это в девяноста километрах отсюда на юго-запад .

– И какой план предлагается? Я чувствую здесь твою руку.

– Нет, моя канва, но, в основном, инициатива Мэри. Она изучила путь побега, места ночевки и поэтому предложила удрать в среду на вертолете, до дороги, где нас будет ждать машина.

– Что же потом? Куда мы потом удерем без документов?

– В Мексику, а там... Либо в наше консульство, либо купим катер, ну билеты на что-нибудь, чтобы перебраться в Европу.

– Грандиозный план. Теперь послушай, что я скажу. В каждом тренировочном полете, нас сопровождает боевой вертолет американцев, а мы даже патрона не имеем в ленте...

– Ну что, мы же с "Пантерой" справились, почти безоружные, неужели ты с этой прыгалкой не справишься.

– Нет, на юго-западном направлении – равнина, нас на ней сшибут. Ты еще забыл о мине, теперь-то нам подсунут настоящую, на границе полигона она взорвется...

– Вот, дьявол, неужели Иона ничего не придумал.

– Ионы больше с нами не будет. И, наконец, бездарное бегство в Мексику. Нас любой полицейский без документов живо схватит, а уж добраться до Европы...

– Но что же делать? Ведь они будут ждать. Я им даже не могу ничего сообщить об отмене.

– Ну, капитан, натворил ты дел.

Через два дня к нашей радости, в доме появился Иона.

– Привет, командир.

– Иона, черт, выпустили, значит.

– А что со мной будет.

– Значит опять с нами вместе.

– Нет, ребята, меня отправляют на родину.

– А как же контракт? Вас же могут засадить за его нарушение.

– Мы вчера аннулировали контракт. Дело в том, что мои юристы в договоре не нашли пункта, о нейтрализации мины, за который меня сцапали, генерал и другие психанули и меня решили вытурить из Америки.

– Иона, мне надо с тобой о многом переговорить.

– Пойдем, прогуляемся, командир.

Мы забрались на газон и присели на газеты.

– А ведь тебя могли втихую убрать, – говорю я Ионе.

– Уже не могли, есть такая репортерша Грифс, вот она мне и спасла жизнь. На всю страну обо мне рассказала. Генерал поэтому нес ее по кочкам, грозился удавить при встрече.

– Так что ты мне можешь рассказать о вооружении, боезапасе, состоянии вертолетов.

– Теперь уже я тебе ничем помочь не смогу. Тебе пришлют новую команду по обслуживанию.

– А тот вертолет, где ты заменил только двигатель?

– Тебе его не дадут. После этого конфуза, когда тебя, по-видимому, хотели взорвать в воздухе, наверняка проверят все машины и раскроют мою авантюру. .

– А оружие, ты говорил об оружии.

– Ключи от кладовой теперь не у меня.

– Значит все.

– Не совсем. Когда, была комиссия, я узнал, одну пикантную вещь, кнопка-то не в кармане у генерала. Фактически она у дежурного офицера в сейфе. Значит, ты можешь перелететь опасную зону, и у тебя в запасе еще десять минут.

– Почему десять?

– Пока дежурный получит предупреждение, потом будет требовать от тебя возвращения, только потом будут доставать кнопку. По моим расчетам десять минут пройдет точно, это десять – тринадцать километров в запасе.

– Еще бы мне сбить вертолет охраны.

– А его не надо сбивать...

– Что это значит?

– Бак американца по объему меньше твоего. Поэтому он в воздухе может быть на десять минут меньше твоей машины. Ты намотай его в воздухе, когда горючее кончится, и он попрется на базу, смело лети куда хочешь.

– Неужели это правда?

– Поверь мне, я технарь, знаю, что говорю. Только во время дальних рейдов, во время войны, "Апачи" берет запасные баки, а здесь же полигон и мирное время...

– Ладно, просветил, хотя мне бы надо это знать самому.

– Теперь знаешь.

Генерал вызвал нас на разборку боя.

– Господа, я не могу высказать вам каких-то замечаний или нареканий, вы выжали из своей машины все что могли и доказали свое превосходство в воздухе. Однако, вынужден заметить, когда мы обследовали сбитую вами "черную пантеру", то с удивлением обнаружили, что вы применили снаряды с бронебойным наконечником...

– Простите, сэр, но мы в контракте не оговаривали вид снаряда, оговаривали лишь наличие ракет на ваших вертолетах.

– Да, но я вас за эти снаряды не ругаю, это даже хорошо, что применение таких типов снарядов осуществлялось в этом бою. Мы изучили их действие на нашей броне и вполне довольны.

– Вы нам разрешаете их дальше использовать?

– Нет. Следующая машина будет не "Черная пантера", и использование таких снарядов недопустимо. Кроме этого, я заметил, что ваши механики слишком вольно исполняли свои обязанности, и мы решили заменить их.

– Это не по правилам, сэр. Это были свои проверенные механики, а тем, что вы нам подсунете, доверия нет.

– Здесь армия, господа, где все выполняют решения вышестоящего начальника. Как вы говорите, в контрактах этого нет, значит спорить не о чем.

Мы вышли от генерала как оплеванные.

Для проверочного полета американцы выкатили из ангара, стоящий ближе всего к воротам, вертолет. Они при нас аккуратно осмотрели его, вскрывая каждый лючок. Наконец проверка окончилась.

– Сэр, все в порядке, – ухмыльнулся мне в лицо сержант, – вы сегодня не взорветесь...

Я раздумывал, дать ли ему в морду или нет.

– Вы что-то сказали?

– Я сказал, что все в порядке.

И тут я сорвался и влепил от всей души в эту нахальную рожу кулаком. Сержант неуклюже опрокинулся и покатился под колесо вертолета. Все окружающие онемели.

– Если у меня что-то будет не в порядке в машине, – говорю им, – я на карачках доползу досюда и перегрызу каждому горло. Полетели, капитан.

– Что с тобой, командир?

– Сегодня тяжелый день.

Мы поднялись в воздух; тут же недалеко от нас показался американский вертолет, ощетинившийся боевым вооружением. Как всегда, я начал обследование каньона. Смело залетел в него и пошел крутить под изгиб стенок.

– Мамонт, где он?

Мой помощник понял, о чем я говорю.

– Наверху, над нами.

– А жаль.

Теперь можно не спешить. Начинаю обнюхивать каждый выступ, каждую гору. Американец держит дистанцию и терпеливо ждет выше меня. Я прошел каньон и начал рыскать в горной местности. Проходит сорок минут, пора возвращаться на базу, и тут американец занервничал.

– Сэр, капитан Петрофф, – слышу в динамик, – пора лететь на базу.

– Сейчас. Только осмотрю палец.

Чертов палец, величаво поднялся вверх, поразив своим скошенным концом небо, его низ, как вздувшийся кринолин, расползся по земле. Я залетаю за него, и тут же Мамонтов доложил.

– Командир, наш смотритель полетел домой.

– Пора, Мамонт.

И тут я рванул на Юго-запад. Вот и граница полигона, где он голос? И тут Мэри как будто меня подслушала, мило забубнила.

– Опасная зона, опасная зона. Вернитесь в разрешенную зону.

Врешь, можно, гляжу на часы и замечаю время.

– Капитан Петрофф, – возвращайтесь на базу, – гудит динамик.

– Сейчас. Возвращаюсь.

Но я лечу низко над землей все в том же направлении, может, радары не засекут.

– Капитан Петрофф, последнее предупреждение. Немедленно возвращайтесь.

– Уже возвращаюсь.

Продолжаю лететь. Господи, побыстрей бы шоссе, здесь где-то машина.

И тут сзади... как рванет. Меня швырнуло вперед. Все-таки мина сработала. У нашего вертолета аккуратно оторвало хвост, и он завертелся как юла вокруг оси. Я сбрасываю обороты и плюхаюсь на землю. Посмотрел на часы, Иона ошибся, они взорвали вертолет на две минуты раньше, чем он предполагал.

Мы выбираемся из машины и бежим в сторону шоссе. Забрались на холм, внизу увидели серую полоску шоссе и пикап с женской фигуркой у дверцы, увидев нас, фигурка замахала руками.

У машины стоит Мэри. Мамонтов сразу расцеловал ее милые щечки.

После взаимных объятий, Мэри села за руль, и пикап помчался на Север в... сторону базы.

– Что ты делаешь, мы же едем обратно, – удивился я.

– Это обманный маневр. Сначала мы должны затеряться в городе, поясняет Мэри.

При подъезде к базе, мы увидели, как из ее ворот вышла колонна машин, набитая солдатами и устремилась на Юго-запад. Дорога проходит мимо территории базы, это почти сотни метров ограждений из колючей проволоки и десятками вышек охраны. Вскоре мы выбираемся на широченное шоссе, здесь теряемся в гуще машин...

В городе нас отвозят в коттедж. Пока Мамонтов шепчется с Мэри на кухне, я смотрю по телеку срочную программу о нашем исчезновении. Эли Грифс клеймит командующего базы генерала Саймона, за то, что тот не дал ей посетить территорию базы. После этого она взяла интервью у заместителя начальника генерального штаба генерала Крафта.

– Господин генерал, скажите, вот эти воздушные поединки на вертолетах, вы считаете справедливыми или нет?

– Трудно ответить, миссис Грифс, конечно, наши военные немного наложили в штаны перед русским асом и постарались поставить его в весьма неудобное положение, но с другой стороны, я приветствую такие поединки. Это и наработка боевого опыта, и привлечение внимания общественности, бизнеса и правительства к проблемам военно-воздушных сил . Представьте, произошло только два поединка, а русские преподнесли нам хороший урок. Во-первых, они показали отличные качества своей машины. Мы еще не можем делать "мертвую петлю" на своих вертолетах, а они запросто. Причем два раза и весьма удачно...

– Первый раз, вы подразумеваете в Мали, когда там была сбита первая "Черная пантера".

– Да. Тогда бы надо задуматься нашим конструкторам об увеличении вертикальной скорости наших вертолетов, а не об утяжелении их за счет брони. Во вторых, русские не нападали, заметьте... на наши вертолеты не нападали. Они просто удирали от них.

– Так у них же было вооружение слабее нашего. Мы же сами навязали им это условие.

– Верно. Но задумались ли вы, почему русские летчики каждую неделю обнюхивали на своих машинах полигон. Да потому, что они хотели знать каждую ложбинку, каждую впадинку на земле. И эта тактика имела успех, несмотря на слабость их вооружения. Майор Траски попался, запутался в горах, на своей родной земле и за это был наказан раной, от которой погиб. А второй поединок – "Черная пантера" просто теряла на местности своего врага, болталась сверху и ничего не могла сделать. Вывод один – надо знать, где ты бьешься и заранее составлять тактику боя.

– Скажите, господин генерал, а вы знали такого летчика Адамса?

– Знал. Вместе с ним был на курсах подготовки летчиков в штате Иллинойс.

– Что вы можете сказать о нем?

– Хороший летчик, пожалуй посильнее майора Траски , у него больше опыта и побольше побед, а в воздухе он был просто джентльменом. Любил вызывать самых лучших летчиков противника на бой. Если сбивал, посылал командованию противника вымпел о героической гибели своего врага.

– А как он погиб, вы знаете?

– Знаю. Русский ас, капитан Петрофф, тот самый, который на этих поединках показывал, как надо воевать и теперь удрал неизвестно куда, размазал Адамса по сельве.

– Это был джентльменский поединок?

– Да, Адамс вызвал его на бой. Капитан Петрофф был верен своей тактике, он изучил местность и на этом подловил его.

– И последний вопрос, господин генерал, вы считаете этичным посылать лучшего русского летчика в бой с взрывным устройством в хвосте его вертолета?

– Честно говоря, не самое лучшее решение. Это просто показывает страх нашего командования ВВС перед русскими. Они выдумали эту страховку для себя, что кстати все и поняли. Можно было найти другие способы, чтобы не дать русским улететь, это и ограничение в горючем и системы наведения "Гавайи"..., много чего...

– Спасибо, господин генерал. Итак, мы выслушали мнение о русских летчиках заместителя командующего генерального штаба генерала Крафта.

А сейчас, наш оператор летит в вертолете редакции вместе с боевыми машинами в поисках пропавших летчиков. Гарри, что там видно?

На экранах телевизора, показывают ландшафт штата, и вдруг я увидел в ложбине наш славный, подраненный МИ-28.

– Мы нашли вертолет русских. Он недалеко от дороги в южные границы штата. Смотрите, смотрите, у них нет хвоста... Сработало взрывное устройство и оторвало у вертолета хвост, но судя по тому, как мастерски посажена машина, летчики живы и скрылись.

– Где сейчас вертолеты генерала Саймона?

– Они сейчас прочесывают шоссе и местность до Мексики. Здесь полно полиции и добровольцев, все жаждут найти нашего врага...

Я выключил телевизор и задумался. Удрать практически невозможно.

Все собрались за столом.

– Так что вы теперь предлагаете? – спросил я Мэри и Мамонтова.

– Я считаю, – первой заявила Мэри, – сначала мы исправим вам внешность.

– Кто, мы?

– Завтра увидите. А потом мы поедем в Лос-Анджелес. Там на побережье есть

знакомый капитан судна, он может отвезти вас до Таиланда, а там уже сами...

– Капитан, какие у нас ресурсы? – спрашиваю Мамонтова.

– Сколько могли, столько и взяли. Часть ваших денег я загнал себе под пояс, а остальные распихали по карманам. Заплатить капитану судна... хватит.... Уверен, до дома доберемся.

Утром я проснулся от стука в дверь коттеджа. По лесенке спешно спускается полуодетая Мэри. На ходу, запахивая халат, она торопливо говорит мне.

– Николай, срочно смойся на кухню, захвати с собой подушку и одеяло.

Я удираю на кухню и прижимаюсь к косяку двери.

– Кто там? – спрашивает Мэри.

Что-то ей отвечают, и девушка открывает дверь.

– Все в порядке? – слышу знакомый голос,

– Да, они здесь, – отвечает Мэри.

Да это же Эли Грифс. Я складываю подушку и одеяло на табуретку и выхожу из кухни.

– Здравствуй, Эли.

Она подбегает ко мне и виснет на шее.

– Я так боялась...

– Так это ты помогала нам организовать побег?

– Мы вместе с Мэри решились на это.

– Занятно.

– Ты не рад?

– Я потрясен.

И тут я поцеловал ее... в знак благодарности. Эли не отрывается и со всей страстью целует и прижимается ко мне.

– Ты бы знал, как я боялась.

По лестнице спускается заспанный Мамонтов.

– Что здесь такое?

– Эли приехала, – сообщает ему Мэри.

– Грифс? Репортерша? Вот так дела.

Эли торопится, ей надо быть в студии телевидения через три часа.

– Значит так, ребята, – берет она бразды правления в свои руки. – Через полчаса сюда придет гримерша, вашу внешность изменят, потом прибудет мой помощник и сделает вам документы, а как все кончится, Мэри повезет вас на западное побережье. Думаю, через день я буду там, и мы встретимся...

– Эли, – прерываю ее я, – ты доверяешь гримерше, какому-то помощнику? Вдруг они нас выдадут?

– Не выдадут, со Стаси, мы знакомы с детства, это я ее устроила на ТВ, а оператора вышибут с работы, если он что-то вякнет, и уже ни на одну работу в телевидение не возьмут.

– Но когда много людей знают о побег -, это уже провал.

– Милый, о вашем побеге, действительно знают многие, это и мой главный редактор и заместитель...

– Ты с ума сошла, это же... конец.

– Ничего подобного, никто ничего не скажет. К тому же это самый сенсационный материал, который я сделаю за всю жизнь.

– Стой, стой, стой..., погоди, о чем идет речь, о каком материале?

– Это я уговорила редактора помочь вам бежать, и он дал согласие к этому делу подключить Мэри. Мэри, подтверди. Ведь мы с тобой помирились после той размолвки в баре. Это я помогала тебе достать билеты на трибуны, это я предложила через тебя побег ребятам.

– Да, так Эли.

– Ничего не понимаю.

– Я за это делаю репортаж о тебе. Самый полный репортаж. Ты расскажешь мне о своих приключениях в Мали, о том, как тебя избивали и после этого отправляли сражаться с летчиками противника. Ты сам мне об этом говорил, помнишь. Расскажешь, как бомбил, сбил Адамса...

– Но как ты могла распоряжаться нашей судьбой, не посоветовавшись с нами? Просто так, взяла и организовала побег, а потом говоришь о каком-то репортаже.

– Дурачок, у тебя нет выхода. Мой редактор все рассчитал, ты вынужден будешь все рассказать мне, иначе тебя вернут на полигон.

– А я то думал, что у тебя ко мне появились какие-то чувства.

– Конечно, ты мне так нравишься, как никто. Настоящий герой. Ну, милый, не сердись, разве я чего-нибудь не так сказала. Дай я тебя поцелую.

Она опять лезет ко мне с поцелуем.

– Эли, опомнись.

– Ты прав, времени-то уже мало. Значит так, после гримерши сюда приедет оператор, он вас сфотографирует и тут же в нашей походной лаборатории сделает автомобильные права, а дальше как я сказала. Теперь я бегу, мне надо сделать еще один репортаж.

Как только Эли убежала, я обернулся к Мэри.

– И ты все это знала?

– Не совсем. Она действительно уговорила меня помочь вам, но ни слова о репортаже не сказала.

– Мамонт, что будем делать?

– Я не знаю, командир. Отдадимся на волю случая, может и здесь нам повезет, ведь везло же до этого все время.

Вскоре пришла гримерша, первым в кресло усадила Мамонтова, и через сорок минут в гостиной появился... незнакомый панк с рыжим гребнем через всю голову. Мэри завизжала от восторга.

– Витя, это же чудо, ты помолодел на...

И тут гримерша поманила пальцем меня.