Текст книги "Грызу небо зубами (Операция в Мали)"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Она не была у меня в постели, она принесла мне поесть и жаждала немного пофлиртовать...

– Ха... И вы не трахнули такую красивую женщину, это – позор для мужчины.

– У меня – свои принципы.

– Может вы и правы, эти принципы спасают головы отдельным лицам. Прежде чем я отключу связь, хочу предупредить, никогда не упоминайте о моей дочке нигде и, если, случайно, подчеркиваю... случайно, встретите мою дочь, то ни слова ей, о том, что видели у генерала Иесса.

Связь прервалась. Вот сволочь.

На базе – обычная жизнь. Где-то опробывают двигатели старых МиГов, носятся машины с охраной, топливом и еще черт знает с чем. Как только мы прилетели на базу, генерал Корадо неизвестно куда укатил под охраной, а меня капитан Мамонтов повел в дежурку. В большой комнате четыре дивана и два стола по центру. На двух диванах и за столом сидят несколько человек, это четверо белых и трое черных. Все – негры в военной форме. Среди белых только одно знакомое лицо, это румын Минеску, техник моего вертолета.

– Знакомьтесь, – представляет меня Мамонтов, – Капитан Петров, мой командир. А это, майор Сабуров, командир второго вертолета, его оператор старший лейтенант, Семенов, – я поочередно жму руки встающих людей, механик – лейтенант Парсон, он из Франции. Вот эти три офицера, летчики МиГов лейтенант Парис, старший лейтенант Чуни и капитан Сели.

Черные офицеры сидят далеко от меня и поэтому они только кивают головами, когда слышат свои фамилии.

– Я рад, что вы влились в нашу дружную семью, – говорит Сабуров по-русски.

Я заметил как негры и француз зашевелились, пытаясь понять непонятную речь.

– Я тоже рад.

– Ходят слухи, что, только прибыв, вы уже вляпались в историю в баре?

– Да нет, вроде, – я морщусь, мне неприятен этот разговор.

– Ну...

– Как леталось в провинцию Ванин? – попытался перейти на другую тему Мамонтов.

– С этими картами... не мог найти реку Майрес.

– Так было со мной тоже, – посерьезнел Сабуров, – Река Майрес и Кофа сначала идут почти параллельно друг другу, потом Кофа поворачивает на северо-запад к границе, а Майрос – на восток, как раз к провинции Ванин. Попался тогда я здорово, полетел над Кофа, подумав, что это другая река, когда понял, что ошибся, было поздно... в меня влепили из крупнокалиберного пулемета...

– Ну и как?

– Чинился. Я еще хорошо отделался, капитан. Как узнал позже, там, у границы база повстанцев и до черта зенитных пулеметов

– Так разнесли бы ее.

– Здесь – все сложно. Хитрые африканцы прикрылись мирным населением там лагерь беженцев...

– А вообще-то как здесь обстановочка?

– Дрянь. Нас потихонечку выжимают на юг. Повстанцы приобрели три неплохих американских вертолета АН-1W "Хью Кобра", которые вооружены тоже прекрасно, восемь управляемых ракет "Сайдуиндер", пушки, пулеметы и прочая дрянь. Теперь они начали делать набеги на правительственные войска.

– Вы встречались с ними?

– Еще нет.

– Есть сведения, кто управляет машинами?

– Только одной, это знаменитый американский полковник Франк Адамс, участник войны в Анголе на стороне ЮАР. Антиправительственная пропаганда даже не скрывает имени этого летчика и все время хвастает им.

– Что известно об остальных?

– Ничего. Судя по всему, они нечем не выделяются.

– Какая наша работа здесь?

– Обычная. Перевозить военных, почту, участвовать в боевых и разведывательных операциях.

– А эти? – я киваю на негров– офицеров.

– Из этих, хороший летчик только капитан, остальные больше предпочитают сидеть на базе или по барам. Учились они в Индии и, судя по всему, плохо. Тактику боя совсем не знают, умеют только взлететь, выпустить ракеты куда попало и с трудом сесть на землю.

В это время загремели колокола тревоги. Все заметались. Экипажи вертолетов помчались к своим машинам, летчики МИГов стали возиться с экипировкой.

– Что-то мне не нравится эта тревога, – кричит на ходу Сабуров, такого здесь еще не было. Будь осторожен при взлете, сразу бери ориентир на сельву слева, там легче скрыться.

Мы разбегаемся по вертолетам.

После раскрутки винтов, я сразу беру взлет влево к зеленой массе сельвы.

– Оператор, что на горизонте? – запрашиваю по-английски базу.

Зашелестел динамик.

– На экранах три точки с севера. Судя по всему вертолеты.

Рядом со мной летит вертолет Сабурова, переключаюсь на него.

– Мак один, ты слышал?

– Слышал.

– Какие предложения?

– Пусть взлетят наши друзья. По боевому расписанию, мы должны патрулировать вокруг аэродрома.

Идем третий круг. В эфире какая-то тарабарщина. Негры на своем языке что-то тревожно лопочут.

– Мак один, – запрашиваю Сабурова, – ты что-нибудь понимаешь?

– Кое-что, нас пощупали. Проверили, как мы среагируем и ушли обратно.

– А наши друзья, где они?

– Взлетел только один, да и тот ушел на юг. Пошли на посадку, нам разрешили, судя по всему, война на сегодня окончилась.

Сабуров оказался прав, напуганные северяне пригнали на базу с побережья дополнительный полк охраны, усилили ПВО зенитными установками, а нам предложили вернуться по домам. Военные машины развезли всех по коттеджам. Мы с Мамонтовым обсуждаем все события у заборчика между домами.

– Так что же сегодня произошло? – пытаюсь разобраться я.

– Сам не понимаю, такое – в первый раз. Видно здорово наши военные перетрусили. Когда в воздухе были мы одни, то наглости было много, а когда у противника появились вертолеты, сразу запаниковали.

– Запаникуешь тут, МИГи-то не взлетели, а это их обязанность – сбивать противника.

– Один взлетел, но сразу ушел на побережье...

– Странная война.

– Они и воевать-то не умеют, зато со своим населением расправляются лихо.

Мы замолчали, каждый думал о своем.

– Когда пойдешь в бар, возьми меня с собой, – попросил я Мамонтова.

– Хорошо, капитан.

Открываю дверь коттеджа и чувствую аромат духов. Что за черт!

– Кто здесь?

– Это я, Дези.

Передо мной сидит на диване в своих ярких нарядах дочка генерала.

– Как вы попали сюда, двери вроде закрыты?

– Через окно. Оно было у вас открыто.

Я подошел к окну.

– Странно, я перед уходом все проверял.

– Не в это, там... в спальне, – комментирует Дези. – Я так думаю, что кто-то до меня уже залезал в ваш коттедж.

В спальню проверять не пошел, а сел напротив девушки.

– Может, вы даже знаете кто?

– Знаю, это наверняка агенты моего папы.

Что это, гордость или презрение к своему отцу?

– Вам папа запретил со мной встречаться.

– Ну и что? А я пришла. Мне надо с вами поговорить.

– Ладно... Жаль, что я не могу вас ничем угостить.

– Ничего. Этого мне пока не нужно.

– Так о чем вы хотите со мной говорить?

– Как вы слетали в Ванин?

– Нормально. Правда..., – я замялся.

– Что-то произошло там?

– Скажите, что вы хотите, Дези?

– Я хочу узнать, как ведет себя мой жених генерал Иесс, и что вы там видели?

– Это нехороший прием. Я не сыщик и совсем не обязан что-то выискивать ради ваших личных дел.

Она закусила губу.

– Николай, мне показалось, что Вы – порядочный человек. Вы мне очень симпатичны и очень хотелось бы, чтобы Вы стали моим другом. Мне в своей родной стране даже опереться не на кого и тем более, даже поделиться с кем-нибудь. Извините, я не хотела вас обижать или использовать в своих корыстных целях. Но кто поможет мне сейчас? Если бы вы знали, как мне не хочется выходить замуж за эту жирную тушу. Хочу освободиться от генерала, и мне нужен любой факт, который позволил бы мне это сделать.

– Дези, это глупо. Любой компромат на генерала не сделает вас свободной. Когда действует политика, то другие усилия бесполезны.

– Неужели нет других путей, и моя судьба так несчастна?

– Не знаю. Но... я кое-что уже сделал для Вас. В ставке генерала неизвестная девушка просила передать вам письмо. Вот оно.

Достаю из кармана пакет и передаю ей. Дези поспешно надрывает конверт и долго читает записку.

– Кто вам ее передал?

– Понятия не имею. Было темно, я даже лица ее не видел, но по разговору я понял, что это – служанка госпожи Стаси и она весьма образованна, у нее правильная речь и хорошо говорит на английском языке и даже сумела написать вам письмо.

– Весьма любопытно. Значит, вы видели Стаси и говорили с нею.

– Что, это в письме написано?

– Написано, что панику в ставке генерала навели вы.

– А вы разве не знали, что там при генерале... есть Стаси?

Дези задумчиво глядит на меня.

– Мы со Стаси учились в одном колледже, так что достаточно знаем друг друга.

– Это я понял, она очень нелестно о вас отзывалась.

– У вас спички есть?

– Спички? Зачем спички?

– Я хочу сжечь письмо.

Вонь горелой бумаги расползлась по гостиной. Дези несколько раз перемешала пепел в тарелке.

– Что вы сегодня вечером делаете? – спросила она меня.

– Поужинаю в семь часов вечера в баре и пойду спать.

– Хотите прогуляться со мной? Я вам покажу чудо природы – сад света.

– Хочу.

– Тогда встречаемся в восемь вечера за баром. Там есть такое большое дерево, я буду ждать около него.

– А вас папа отпустит?

– Конечно – нет, но я удеру из дома. Меня даже цепями не удержать.

Я покачал головой.

– Рискованное это дело и для тебя, и для меня. Ну, хорошо встретимся, но с условием, ровно на час.

Она послушно кивает головой.

– Я пошла.

Дези направилась в спальню. Я слышу, как стукнули ставни. Она выбралась через окно.

Сонный бармен сразу насторожился, когда мы с Мамонтовым вошли в зал.

– Господам отбивную или жареную рыбу?

– Мне и то, и другое, а также крепкий кофе, – сразу потребовал я.

– А мне кофе не надо, два пива, – просит мой оператор.

– Может господам напитки покрепче?

– Нет. Не тяни, я хочу есть.

Бармен исчезает за занавеской.

– А вон и моя красавица пришла, – говорит Мамонтов, оглядывая помещение, – ты извини, я пойду в зал, передай бармену, чтобы принес заказ мне.

Он отошел от стойки и быстро двинулся к столику, из-за которого призывно размахивала рукой темнокожая красавица Заза.

Когда бармен с подносом появился, я показал на их столик.

– Отнеси ему все, что он заказал и прихвати еще пару пива за мой счет.

– Слушаюсь, господин.

Доедаю рыбу и вдруг...

– Господин, – бармен стоит передо мной и протягивает трубку телефона, это вас.

– Меня?

С изумлением беру трубку.

– Слушаю...

– Капитан, вы не видели мою дочь?

– Генерал?

– Вы что, глухой или не поняли вопроса?

– Я не видел вашей дочери. Ее здесь нет.

Слышу непонятную тарабарщину, и тут же она прерывается отрывистыми гудками. Возвращаю трубку бармену.

– Держи.

– Пусть извинит меня, господин, но, если до комендантского часа дочь генерала не придет домой, то господин генерал поднимет базу по тревоге и перероет каждый дом...

– Зачем ты мне это говоришь?

– Если Вы случайно увидите Дези, то передайте ей, чтобы она побыстрей возвращалась домой. Это будет хорошо и для моего заведения, и, я думаю, для вас.

– Катись ты...

Я допил кофе и пошел к столику Мамонтова, который в этот момент целовал руку своей дамы.

– Капитан, я иду домой. Во сколько начинается комендантский час?

Мамонтов от неожиданности выронил руку женщины:

– Как обычно в двадцать два часа. А что?

– Ничего. Пока.

Уже сумерки, в этом городке фонарей на улице нет. Местность освещается только светом от окон, а чуть в сторону от окон начинается тьма, чуть забрызганная светлячками звезд. Я подошел к дереву, еле-еле освещенному из окон бара, и тихо позвал:

– Дези.

Тишина.

– Дези.

И вдруг я услышал шепот.

– Николай, залезайте сюда.

Я оглядываюсь. И тут слышу шелест наверху. Что-то светлое мелькнуло в ветвях дерева. Я вцепился в ствол дерева и с трудом вскарабкался до первого сука. Невидимая рука вцепилась в рукав и потащила наверх.

– Скорее, – шепчет Дези.

Я забираюсь до третьего сука, сажусь на него и почти придавливаю девушку к стволу дерева. Ее губки у моего уха.

– Сидите тихо и смотрите.

Мы замерли, проходит минут пять, раздаются чьи-то шаги. Бар окружает цепочка людей с автоматами в руках. Некоторые из них задерживается под нами около дерева . Вдруг открылась задняя дверь бара, и вырвавшийся свет осветил все вокруг. Я увидел, что бар окружили военные. От дверей к нашему дереву перемещается тучная фигура, не вижу ее лица. Между стоящими у дерева и этим человеком завязался разговор. Я ничего не понимаю, но мне показалось, что один голос бармена, а другой... генерала Корадо. Похоже, генерал психанул, что-то рявкнул и пошел в сторону центра городка, за ним двинулась цепочка вооруженных людей. Бармен покачал головой ему вслед и вернулся в бар. Опять стало темно. Прошло еще две минуты.

– Что произошло? – шепотом спросил у Дези.

– У папы неприятности, в городок проникли повстанцы. Он в панике бегает и ищет меня.

– Придется прервать нашу встречу.

– Нет. Только не бросай меня сейчас. Я боюсь.

– Ты знала, что отец придет сюда?

– Я видела этих...

– Кого?

– Повстанцев. Я стояла у дерева, и вдруг появились они. Их было пять человек, они не заметили меня, подошли к окнам бара, долго изучали, что делается внутри. Самый высокий, искал, кажется, тебя, нашел и показал пальцем, я даже слышала его голос. Он им говорил, что вот этот – летчик. А потом появился еще один человек, он предупредил всю группу об опасности, и те побежали вправо. Я залезла на дерево и затаилась, и тут из бара вышел ты, подошел сюда, а дальше..., все знаешь. А позвала тебя сюда на дерево потому, что мне показалось... раз эти убежали, значит, кто-то придет еще...

– Да... Ну и положение. Что же делать-то? У меня ни оружия, ничего подходящего...

– Посидим пока здесь. Здесь безопасней.

Она прижалась ко мне и положила голову на мое плечо. Так и застыли на этом неудобном для сидения суку.

В городке поднялась стрельба. Из бара стали выскакивать люди и разбегаться. Завыла сирена на базе, забегали по небу лучи прожекторов, везде засветились огни.

– Давай смываться отсюда? – предлагаю Дези.

Не спрашивая ее согласия, сползаю с дерева и протягиваю руки.

– Прыгай.

Дези свалилась на меня, чуть не опрокинув на землю. И тут она обвила руками голову и прижалась ко мне.

– Дези, – молчание, – Дези... Дези, мне надо бежать на базу.

– Зачем?

– Мое место по тревоге в вертолете.

– Тревога кончилась, прислушайся.

Стрельба стихла, прекратила выть сирена.

– Все равно, надо бежать туда.

Дези неохотно разжала руки, и вдруг я почувствовал ее губы у своих. Поцелуй был очень долгий, когда он прервался, я все же оторвал ее от себя.

– Пошли.

Завожу ее в пустой бар. У бармена глаза полезли от изумления.

– Слушай, – обращаюсь к нему, – у тебя есть телефон, позвони генералу, если его нет, найди, где хочешь и скажи, что его дочь целая и невредимая ждет в баре. Я побежал. Дези, сиди здесь и никуда не уходи, по городу еще ходить опасно, и только папа вытащит тебя отсюда.

Дурочка Дези опять проявила свои чувства, вцепилась в меня и поцеловала при бармене с отчаянием, как будто провожала к черту на куличики. Я вырвался и бросился к дверям.

На базу не помчался, она далеко, я понесся к своему коттеджу в надежде застать Мамонтова и выяснить обстановку. На улицах почти никого, даже патрулей, но окна светятся почти во всех домишках. До своего коттеджа добежал мгновенно, у Мамонтова в окнах горел свет. Я постучал к нему в дверь. Тишина. Толкаю дверь, и она открылась. В прихожей – никого, зато в гостиной на полу лежит на животе негр в полувоенной форме, под ним расплылась небольшая лужа крови.

– Мамонтов, – кричу в дом, – капитан.

И вдруг негр зашевелился и приподнял голову.

– Капитан Петроф, это я...

Черт возьми, да это тип, который меня хотел убить, кажется, его зовут Тинто, командир повстанческого отряда. По его виду понимаю, что вреда он мне теперь не принесет.

– А где Мамонтов? Жилец этого дома. Он жив?

– Я не знаю такого.

Он опять уронил голову набок.

– Вы ранены?

– Почти убит... Я умираю, – с трудом произносит негр.

– Твои друзья тебя бросили?

– Они не знали, что я пошел к тебе...

– Ко мне?

– Я искал тебя, капитан.

– Чтобы убить?

– Нет. У меня к тебе письмо. Оно здесь в кармане... возьми его, у меня нет сил...

Я подхожу к нему, брезгливо переворачиваю безвольную тушу, огромное красное пятно расплылось на груди.

– Где?

– В левом...

Левый карман тоже залит кровью. Пальцами осторожно отстегиваю пуговичку кармана и выдергиваю торчащий листок бумаги. Он весь в крови. Заталкиваю записку в задний карман брюк.

– Кто прислал мне письмо?

– Прочтешь сам.

– Как ты попал сюда, ведь мой дом напротив? Вы же шли туда.

– У твоего дома была засада... Кто-то знал, что я приду... Пришлось заползти

сюда...

– Что же с тобой делать?

– Ничего. Я так и так умру, но жизнь покидает меня очень медленно... У меня просьба к тебе... Пристрели меня, не хочу попадать в лапы Корадо...

– Но я...

– Брось ломаться, капитан. Пистолет вон там под столом. Выполни последнюю мою просьбу.

Я оглядываюсь и действительно вижу пистолет, подбираю его.

– Не могу.

– Да стреляй же, болван... Закрой глаза и стреляй... Иначе я скажу этому палачу, что ты завербован нами... Тогда пытать будут и тебя...

Я направил на него пистолет, отвернулся и два раза нажал на курок. Грохот выстрелов ударил мне в уши. Когда взглянул на Тинто, его взгляд был неподвижен.

Дверь с грохотом распахнулась. На меня нацелены стволы нескольких автоматов. Дом заполнили военные.

– Не стреляйте, я свой, я летчик.

Выронил пистолет им под ноги.

Сам генерал допрашивает меня.

– Где вы были, капитан, после восьми вечера?

– Около бара...

– Не понял.

– Сидел с вашей дочерью на дереве.

Его кулаки сжались.

– Я предупреждал Вас, капитан... для Вас все эти глупости окончатся плохо.

Он задумчиво уставился в стол и вдруг поднял голову.

– А потом... бросили ее в баре и побежали на встречу с командиром повстанцев...

– Я его нашел раненым в соседнем коттедже, он умолял, чтобы я его пристрелил.

– Зачем?

– Я же говорю, он был тяжело ранен и умирал медленной смертью, поэтому сам просил меня об этом.

– Значит, вы с ним говорили перед смертью. О чем?

– Вот об этом.

Достаю письмо из заднего кармана и бросаю его на стол. Генерал морщится и пальцами осторожно разлепляет склеившуюся от крови страничку. Потом читает и еще раз перечитывает...

– Вы сами-то читали, что здесь написано?

– Нет, не успел.

– И не знаете от кого?

– Нет.

– Так о чем же вы тогда говорили с Тинто?

– Я же говорил, кроме письма – ни о чем, еще он умолял, чтобы я пристрелил его.

– Поверю, – генерал мстительно улыбнулся, – и знаете почему? В этой записке летчиков нашей базы вызывают на честный бой. Знаменитый американский ас Адамс предлагает встретиться в воздухе через два дня в районе реки Майрес. Так как он конкретно не указывает, кого он хочет подстрелить, вот вы и полетите... первым.

– Значит, я свободен?

– Идите, капитан и запомните. Мне не принесет радости ваша победа над Адамсом.

Мамонтов жив. Он пришел ко мне в коттедж и сел в кресло.

– Где ты был, командир? – спросил меня

– Сидел в темнице генерала.

– Ого, видно здорово ты ему насолил. Значит, тебя взяли возле бара?

– Почти. А ты куда делся?

– Как объявили тревогу, дунул на аэродром. А там – фига. Нас даже за ворота базы не пустили.

– Так до вертолетов и не добрались?

– Нет. Постояли у ворот, а потом вернулись обратно.

– Был у себя дома?

– Был. Кровищи там..., жуть, видно кого-то пристрелили. Теперь отмывать всю эту гадость придется. Может быть, ты мне все-таки скажешь, чего от тебя хотел генерал?

– Скажу. В городок проникли повстанцы, вместе с другими задачами они шли ко мне...

– Ого..., – ахнул Мамонтов.

– Они несли письмо от Адамса, воздушного аса, который воюет за повстанцев, он вызывал нас на воздушный бой. Обстоятельства сложились так, что я в этот вечер застрял у бара. В то же самое время генерал Корадо решил, что его дочь придет к моему дому, он решил поймать ее на месте преступления и сделал засаду у моего коттеджа, однако в нее попались повстанцы. В твой дом и заполз один из них, тяжело раненый, где и скончался.

– Ничего себе... Значит, на встречу с Адамсом летим мы?

– Да. Поэтому меня отпустили и пожелали пули в лоб.

– Хреновое наше дело. Победим мы, житья здесь не будет, не победим... тоже не сладко.

– Да, моя встреча с Дези принесла массу неприятностей.

– Ты любишь ее?

– Не знаю. Встречались-то мы... всего три дня. Но эти три дня я чувствую тревогу в душе, особенно в последнее время. Ее нет – я скучаю, она рядом – мне хочется убежать, чтобы не подвергать себя и ее опасности...

– Понятно. Капитан, где наша не пропадала, прорвемся. И этого фраера отлупим, и, может, дочку генерала умыкнем.

Я с благодарностью посмотрел на своего оператора.

Утром заходим в бар. Сонное лицо бармена растянула улыбка.

– Господа, вам как всегда?

– Давай, – бодро говорит Мамонтов.

Мы уплетаем за стойкой завтрак, и тут бармен протягивает мне записку:

– Вам вчера барышня оставила.

– Генерал читал?

– Нет, упаси господь.

– Значит, ты прочел?

– Даже не пытался.

Значит читал. Я разворачиваю записку. В ней корявым почерком по-английски написано:

"Николай!

Я еще не сводила тебя в сад света. Предлагаю сделать это через три дня.

Дези."

Не сошла ли она с ума? Папочка после этого дня точно посадит ее на цепь. Я тщательно разрываю записку на мелкие кусочки.

Вертолеты спокойненько стоят на своих местах. Механики доложили, что все в порядке, и мы поперлись с сабуровским экипажем в комнату отдыха. Три негра-летчика уже там, лениво валяются на диванах и ковыряют в зубах.

– Уже здесь, паразиты, а я думал, что один из них не вернется после той тревоги, – сквозь зубы говорит по-русски Сабуров.

– Интересно, как его вернули?

– А другого аэродрома, кроме как в ЮАР, поблизости нет. Вот и вернулся.

Посидеть нам не дали, прибежал дежурный офицер и вызвал Сабурова и его экипаж на аэродром. Через двадцать минут заревел двигатель вертолета, похоже, майор получил задание. Но и мне не дали отдохнуть, тот же офицер вручил предписание от самого генерала Корадо срочно лететь в Ванин в ставку генерала Иесса.

Все тот же палаточный городок. Только приземлился, как солдаты окружили машину. Я и Мамонтов спрыгнули на землю. К нам подбежал офицер и что-то залопотал по-своему.

– Чего это он? – спросил я своего оператора.

– Черт его знает, хоть бы кого-нибудь выловить, кто говорит по-английски.

– А... слушай... Здесь же должна быть Стаси... Эй, – обращаюсь к офицеру, – позови Стаси, Стаси... Понял, болван?

Болван, похоже, понял. Он побежал от меня в сторону палаток.

К вертолету медленно подъезжает микроавтобус. Из него выпрыгивает Стаси и подбегает ко мне.

– Очень хорошо, что я вас увидела, – быстро заговорила она.

– Здравствуйте, Стаси.

– Здравствуйте, здравствуйте. Срочно подготовьте место, летим на базу, генерал Иесс тяжело ранен, его надо положить в госпиталь.

– Но у меня только одно запасное место.

– Больше и не надо. Куда загружать генерала?

– Сейчас, Мамонтов, выбрасывай из запасного отсека чехлы, у нас появился пассажир.

– Вот, дьявол! Чехлы жалко.

Оператор открыл дверь технического отсека вертолета и стал стаскивать чехлы на землю. Из микроавтобуса солдаты вынесли носилки и поднесли к машине. Стаси первая оглядела пустой отсек.

– Но здесь же много места. Могу я полететь с генералом?

– Попробуйте.

Женщина первой храбро заползает на алюминиевый пол. Солдаты, под руководством офицера, аккуратно снимают тушу генерала с носилок и заталкивают в отсек. Стаси заботливо кладет голову Иесса на колени.

– Мы готовы, – говорит она.

Мамонтов закрывает дверцу.

– Полетели, командир.

На базе нас уже ждали. Санитарный автобус увез генерала и ошалевшую от болтанки Стаси. Я сдал машину механику и вместе с Мамонтовым пошел в комнату отдыха. Там три негра-летчика по-прежнему сидят на диване.

– Они что, даже в туалет не ходили? – недоумевает Мамонтов.

– Черт их знает.

Вдруг чернокожий капитан встал с дивана и подошел ко мне. Он заговорил по-английски, но хоть и коряво, я понял:

– Твоя, Сабурова... не прилетит...

– Чего несешь?

– Сабурова... сби.

Я подпрыгнул от такого сообщения. Неприятный холодок прошел по телу.

– Он погиб?

– Моя не знайт... Связь... нет.

– Мамонтов, где диспетчерская, бежим туда.

Несемся как угорелые по бетонке аэродрома. Вот и здание диспетчерской. Мы топаем по ступеням на второй этаж и врываемся в помещение. Я набрасываюсь на первого же оператора, сидящего за экраном:

– Что с Сабуровым?

– Похоже его сбили, а вы – капитан Петроф?

– Да.

– Как ваша машина?

– В норме.

– Тогда можете вылетать в северо-западный район к высоте Апай.Вам дано азрешение

– Где это, дайте карту!

Оператор выдергивает из стола сложенную карту и разворачивает ее.

– Вот здесь, видите.

Опять все надписи по-английски, эти картографы местных названий не признают и все переименовывают на свой манер. Оператор показывает точку на зеленом фоне.

– Что с ним произошло?

– Последнее сообщение от Сабурова пришло два часа назад, он сказал, что его обстреливают, и связь оборвалась.

– Хорошо, лечу.

Выбираемся из диспетчерской и бежим к вертолету.

Проклятая зелень не дает разглядеть, что творится внизу. Вышел на высотку и теперь хожу кругами, пытаюсь разыскать следы трагедии.

– Командир, вон там, правее, смотри.

Я заметил тощий столбик черноватого дыма. В ковре зелени черная дыра, ни спуститься, ни рассмотреть, что творится внизу невозможно.

– Мамонтов, посмотри, нет ли где-нибудь местечка, чтобы спуститься.

– Не вижу.

– Дьявол.

Держу машину точно над дырой и пытаюсь хоть немного снизиться. Но неровные края зеленой воронки не позволяют этого сделать.

– Ну, посмотри, может, ты что-нибудь видишь?

– Нет, командир.

– Летим обратно. Если бы ребята были живы, они бы подали какой-нибудь сигнал.

Так бесполезно мы слетали к высоте Апай.

Только к пяти часам прибыли на базу.

Рабочий день окончен.

Усталые как черти я и Мамонтов приплелись в бар.

– Бармен, водки, четыре стакана, два куска хлеба и два бутерброда с чем угодно.

– Так много? – испугался этот тип.

– Не болтай, гони быстрей.

Два стакана водки мы прикрыли хлебом. Остальную водку взяли в руки.

– За упокой ваших душ.

Водка противно полезла в глотку, даже бутерброд не притупил горечь жидкости. Сидим и тупо смотрим на стаканы.

– Как же так? – недоумеваю я. – По записке Адамса, я понял, что долбать он нас будет завтра. Зачем же сегодня сбили вертолет Сабурова? Ведь ему нужна была любая машина, значит, он давал нам право выбора.

– Мне, кажется, без предательства здесь не обошлось, – отвечает мне Мамонтов. – Слушай, а может его... с земли, ракетой?

– Хм... Может быть. Я как-то об этом не подумал.

Сзади нас раздался шум и знакомый голос закричал:

– Пусти... пусти, задница.

Я оглянулся. К стойке рвалась Стаси. Она отпихивала какого-то военного, пристававшего к ней.

– Николай, – увидела она меня, – да отпусти же ты, черт. – Стаси круто дернулась и вывернулась из рук приставалы. – Николай, останови ты этого...

Я поднялся из-за стойки, но негр приложил руку к губам и мирно помотал ладонью, потом, пошатываясь, пошел в глубь зала. Стаси подошла к стойке и, увидев стаканы, прикрытые хлебом, спросила:

– Это ваши?

И потянула руку к стакану.

– Не тронь. Если хочешь, я тебе закажу что-нибудь.

Стаси забирается на стул.

– Закажи мне поесть. У меня с утра крошки во рту не было. И еще что-нибудь выпить покрепче – водку или виски со льдом.

– Хорошо. Эй, бармен, виски со льдом для дамы и две рыбы, запеченные в фольге. Я тоже есть хочу. Мамонтов, а тебе что?

– Еще водки, и чего-нибудь соленого. Вы меня извините, капитан, я вас покину, сегодня напьюсь... Вон Заза пришла, я – к ней...

Пока бармен крутится за стойкой, я обращаюсь к Стаси.

– Как здоровье генерала?

– Да сдох он...

– Что?

– Что, что, не понимаешь что ли? Загнулся в госпитале. Шесть часов была операция. Не смогли откачать. Очень поздно привезли.

– Как же он получил ранение? Встретился с повстанцами?

– Да нет. Кто-то из своих стрелял. Так и не узнали кто.

Бармен поставил перед Стаси виски со льдом, и та сходу опрокинула в себя этот крепкий напиток. Женщина закашлялась и замахала руками. Я стукнул ее по спине.

– Господи, – выдохнула она.

Стаси выхватила у меня из-под руки недоеденный бутерброд и стала поспешно его пережевывать.

– Что же теперь будет, кто примет войска, весь район, который он контролировал?

– Кто-нибудь. Меня это сейчас мало волнует, меня волнует другое: куда деться?

– Если будет возможность, могу тебя подбросить обратно в Ванин.

– А что я буду делать там? Был генерал Иесс, был дом.

– Сходите к Корадо, может он вас куда-нибудь пристроит.

– К Корадо...

– Не кричите.

– Лучше попасть в пасть акулам, но только не к нему. Я уверена, это он приказал убить Иесса.

– Не похоже на это. Корадо хотел отдать свою дочь за генерала...

– Этот союз не мог состояться.

Принесли рыбу, Стаси с жадностью начала разрывать ее на части и глотать кусками. Когда она немного насытилась, я спросил ее.

– Почему вы уверены, что союз с Дези не мог состояться?

– Я была при генерале и знала всю политическую возню вокруг него. Никто не хотел усиления Корадо, ни Иесс, ни повстанцы, ни другие командующие областей. Иесс знал, что его брак с Дези, укрепит власть президента, однако... Николай, закажите еще что-нибудь поесть и выпить. Я от виски совсем не опьянела, я просто хочу еще есть. И еще... попить чего-либо, только теперь не алкогольное.

Я заказал ей салат с картошкой, апельсиновый сок и крепкий кофе.

– Стаси, ты не досказала свою мысль.

– А... Мой возлюбленный вел двойную игру. Он был связан с повстанцами тоже... Корадо пронюхал это и привез к нему ищейку – полковника Чока. Только вы с Корадо улетели на базу, Иесс приказал расстрелять полковника, а сегодня погиб сам.

– Почему же он не шлепнул Корадо, когда мы были у него? У генерала даже не было с собой охраны.

– Не мог. Хоть я Иесса уговаривала, чтобы он убрал Корадо, но ничего не вышло. Говорил, что нельзя, сказал, что дал гарантию президенту о сохранности егожизни.

– Выходит, генерал Иесс поднял восстание против Корадо и за это поплатился.

– Выходит, так.

Опять принесли еду, сок и кофе. Стаси уже вяло жует и, допив кофе, положила руки на стойку, похоже, она наелась.

– Куда ты сейчас? – спросил ее.

– Не знаю. Здесь при гарнизоне есть дом для почетных гостей, я раньше часто останавливалась в нем, надеюсь, что сейчас тоже пристроят.

– Деньги-то на это есть?

– Там – без денег, там знали меня, как шлюху генерала и пускали свободно.

– Может, посидишь еще немного?

– Нет, скоро стемнеет и начнется комендантский час. Надо успеть...

– В случае чего, если не пустят в дом почетных гостей, приходи ночевать ко мне. Я живу в квартале для военнослужащих, в маленьком коттедже, мой номер – восемь.

– Я знаю этот район, я – родом отсюда.

Она встала и пошла к выходу, я принялся доедать свою рыбу, и вдруг мне послышался крик. Отодвинул тарелку и бросился к дверям. При свете тускнеющего неба видна женщина, уткнувшаяся лицом в землю. Это Стаси. Я оглядываюсь, вокруг – никого.