Текст книги "Грызу небо зубами (Операция в Мали)"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Стаси, Стаси.

Увы. Сердце уже не бьется. При беглом осмотре увидел маленькую кровоточащую ранку на виске.

Приехал генерал Корадо. Всех обитателей бара опросили и разогнали по домам. Меня задержали. Корадо присел со мной за отдельный столик.

– Что вам говорила Стаси перед смертью?

– Очень жалела генерала Иесса. Плакалась, что теперь не знает где жить, и что с ней будет дальше.

– Стаси – придурковатая женщина, могла бы пойти ко мне, я бы ей помог.

– Я ей тоже говорил.

– А что она ответила?

– Отказалась, сказала, что пойдет в дом для почетных гостей, там ей не раз давали прибежище.

– В дом для почетных гостей? Хм... Надо же, я бы не догадался. Я постараюсь найти убийцу Стаси. А как вы готовы к завтрашней встрече?

– Готов. Только...

– Что только?

– Мне непонятно почему сбили Сабурова? Если Адамс ведет себя по-джентльменски, он не стал бы этого сделать. Вы можете мне объяснить, что произошло?

– А почему вы уверены, что его сбил Адамс? Адамс здесь как раз и не причем. Его сбили управляемой ракетой с земли.

– Значит, у повстанцев уже есть "Стингеры"?

– Может "Стингеры", может, нет, но то, что к повстанцам идет новейшее вооружение из Южно-Африканской Республики, это мы знаем. Эти вертолеты и управляемые ракеты, конечно, меняют баланс сил.

– Значит, мне завтра придется отдуваться за республику Мали.

– Отдувайтесь, капитан. Мои ребята отвезут вас домой. Наступает комендантский час, и Вы опять можете попасть в неприятную ситуацию, а вам надо выспаться. Прощайте, капитан Петроф.

– До встречи, господин генерал.

Мы летим над сельвой и, наконец, ловим реку Майрес.

– Диспетчер, – запрашиваю я по рации, – вы небо видите? Сообщите координаты цели.

– В пяти километрах, юго-западней, одна точка, приближается к вам.

– Одна?

– Да. Похоже вертолет.

Перехожу на внутреннюю связь.

– Мамонтов, он идет – один.

– Мужик-то оказался ничего. Начали, капитан, я готов.

Это до боли знакомая боевая американская машина "Хью Кобра", с чуть сглаженной мордой, с восьмью управляемыми ракетами, трехствольной пушкой и пулеметами. Я иду встречным курсом и мучительно думаю, как надуть этого явно опытного летчика, который чтобы сбить прицел мотает свой вертолет, как припадочный. Первые очереди просвистели рядом с кабиной. По непрерывному стуку в наушниках, я чувствую, что мой оператор тоже стреляет в него.

– Мамонт, держи цель, я спускаюсь ниже.

И тут же отжимаю рукоятку управления. Мой вертолет буквально проваливается на купол сельвы. Адамс проносится надо мной и тут же разворачивается для атаки. Я держу зелень под брюхом машины и буквально трусь об нее. Адамс опять проносится мимо, не решаясь спуститься ниже, он разворачивается надо мной и идет параллельным курсом, прекрасно понимая, что я буду вынужден маневрировать из-за неровной высоты деревьев. И тут подлая река подводит меня, машина буквально проваливается в разрыв сельвы, и Адамс тут же снизился и сел на хвост. Правый подкрылок рвут пули, я понял, что попал в рамку прицела. Бросок влево, падаю почти на воду. Мимо проносится ракета. Адамс как привязанный, тоже делает разворот. Опять делаю вираж и почти врезаюсь в стену деревьев правого берега реки. Лопасти рубят верхушки деревьев, ветки лупят по плексигласу. Отчаянно жму ручку на себя, только бы не попасть на ствол дерева. Машина выныривает над морем зелени, и тут же ухожу вправо. Черт, где же Адамс? Наверно, несется над рекой. Выхожу к берегу. Никого нет.

– Мамонт, где он?

– Не вижу.

Тогда набираю высоту и рискую появиться над рекой.

– Командир, вон он, на правом берегу.

Теперь и я увидел висящий на деревьях застрявший, беспомощный вертолет. Как на ученьях, разворачиваюсь и беру курс на цель.

– Мамонт, добей его.

– Есть, командир.

Ракета выскочила из-под закрылка и пошла на цель. Огненным шаром взорвался вертолет противника.

На базе как пьяный сваливаюсь на землю. Ко мне подходит механик Ион Минеско.

– Вы много привезли дров, командир, – он выдергивает ветку, застрявшую в обшивке.

– Я тебе еще привез и драную машину.

– Значит, ухлопали его, капитан. С победой.

– Спасибо. Но у этих мерзавцев есть еще две боевые машины. Так что без работы ты не останешься.

Оглядываю вертолет и не узнаю его, он весь полузеленый, от застрявшей листвы и веток, даже на поддерживающих стойках оси пропеллера небольшие ветки. На землю сваливается Мамонтов.

– Ну, капитан, я еще такого полета не видел. Наше счастье, что ракета сошла, а то могла застрять в этом дерьме, что налипло на машину.

– Это, действительно, счастье.

По аэродрому несется джип и грузовик с солдатами.

– Никак, генерал Корадо несется сюда, – замечает Мамонтов.

– Давай встречать.

Корадо выпрыгивает из остановившегося джипа и, не поздоровавшись, подходит к вертолету. Он медленно обходит машину, трогает рукой пробоины и, ни слова не сказав, опять садится в джип и уезжает прочь.

– Что это он? – спрашивает Минеско.

– Недоволен, что мы живы, – отвечает Мамонтов.

– Радоваться надо, одним вертолетом у повстанцев меньше стало. Если бы вас сбили, то нашими МИГами с этими черными летчиками, небо не завоюешь.

Черные летчики по-прежнему сидят на диванах. Они как по команде повернули головы и уставились на нас с Мамонтовым.

– Привет, идиоты, – по-русски здоровается с ними оператор.

Идиоты ничего не поняли, но майор поднялся и четко отчеканил, коверкая английские слова.

– Поздравляй... победа.

После этого сел на место.

– Спасибо.

Я тоже рухнул на свободный диван. Мамонтов растянулся в кресле.

– Капитан, а почему ты не пошел ему в лоб? – вдруг спросил он.

– Потому что играть в орлянку не привык. Он или мы, кто-то бы погиб наверняка. Нам надо было выжить, у Адамса нервишки послабей оказались, он не пошел над деревьями...

– Да он же контролировал положение, у него была самая выгодная позиция.

– Чтобы меня сбить, надо выровнять машину на угол атаки, а у него такой возможности не было. Вот когда мы попали в пойму реки, тут я сам струхнул, у него была более выгодная позиция, однако почти двумя петлями мы стащили его на сельву, и Адамс попался.

– А я думал, что это случайно.

– Выкрутились.

– Как я устал, – вдруг сказал Мамонтов и... откинув голову, захрапел.

В баре полно народа. Много военных и девушек. У стойки заняты все места. Мамонтов небрежно похлопал по плечу негра.

– Это мое место.

Негр повернулся и недоуменно уставился на него.

– Я говорю, это мое место.

Сонный бармен подошел поближе.

– Господин, он по-английски не понимает.

– Скажи ему, что это – наши места, и нам нужно поесть.

Между барменом и негром идет разговор, и, видно, негр не сдается, лицо наливается яростью, а пальцы сжимаются в кулаки, и тут мы услыхали знакомое слово – Корадо. Наш соперник скис, он поспешно соскакивает со стула и идет в зал. Его сосед тоже поспешно удирает.

– Господам, отбивную или рыбу?

– Мне отбивную, – говорю я. – Скажи, почему сегодня так много народа?

– Сегодня начало праздника...

– Что это за праздник, ты о чем?

– По преданию наших предков в этот день на землю возвращается бог луны Мандра. Если выйти к океану в час ночи, то видно как луна на горизонте сходится с водой, это бог сошел на землю.

– Чем знаменит ваш бог, за что ему такие почести?

– Вы христианин?

– Нет. Я вообще ни во что не верю.

– Очень жаль. У христиан Иисус вернулся на землю, чтобы потом опять возвратиться на небо. У нас Мандра тоже возвращается, чтобы затем покинуть нас. Когда он приходит на землю, в это время возрождается все живое, пойдут дожди...

– Черт, только нам этого и не хватало...

– Люди собрались здесь, чтобы приветствовать приход бога Луны.

– Но он прикатил в час ночи... У нас же – комендантский час.

– Комендантский час отменяется.

– Черт знает что, какая странная война, любой диверсант перережет полбазы...

– Диверсант тоже будет гулять в эту ночь...

Я махнул рукой, это – бесполезный разговор. Пока Мамонтов заказывал что-то пожрать и выпить, оглядел зал. Он забит до отказа. Очень много черных военных, среди девушек, сидящих за столами, заметны белые.

– Слушай, – дергаю Мамонтова, – здесь есть белокожие девчонки.

– Есть. Здесь же некоторые завербованные специалисты приехали со своими семьями, есть и шлюшки, это – в основном агенты Корадо. Он их допустил на базу за то, что они доносят на тех, с кем спят. Я тебе советую, командир, лучше ни с кем из этих не связывайся, мало ли на кого нарвешься.

– Спасибо, успокоил.

– Пожалуйста. Что-то я свою красавицу не вижу,

– Куда она денется, придет.

Заза пришла и не одна, она шла к нам с Дези и двумя здоровенными неграми, сопровождавшими их. Дези улыбалась мне во весь рот.

– Николай, – только и смогла она сказать и уткнулась мне в шею.

– Кто это с тобой? – киваю на ее спутников.

– Папа выделил мне охрану. Не обращай на них внимание. Ты меня ждал?

– Дези, что за странную записку ты мне оставила? Почему только через три дня мы должны встретиться; кстати, сегодня пошел только второй день, а ты здесь.

– Все верно, третий день начнется через несколько часов. Праздник обязателен для всех граждан Мали, поэтому мне разрешили выйти из дома.

Мамонтов тем временем удрал куда-то с Зазой. Дези вскарабкалась на освободившийся высокий стул рядом со мной. Негры – охранники, отпихнув двух посетителей от стойки, уселись рядом и заказали у бармена пиво.

– Ты, кажется, хотела отвести меня в сад света.

– Мы обязательно сходим.

– Вместе с этими, – я киваю головой на своего мощного соседа.

– Я с удовольствием бы от них освободилась, но не знаю как.

– У меня идея. Посиди здесь, посторожи место.

Мечусь по бару, ищу Мамонтова, но его как назло нет. И вдруг мой взгляд наткнулся на знакомое белое лицо. Да это же Ион. За небольшим столом, забитым бутылками пива, в компании военных аэродромной службы, румын сидел с шикарной белой блондинкой и, полуобняв ее, сосал пиво из бутылки.

– Ион, можно тебя на минутку.

Румын очумело отдернул бутылку ото рта и пьяно посмотрел на меня.

– Капитан? Марточка, это мой командир. Он сбил сегодня вертолет... Представляешь, самого сильного летчика Африки грохнул об землю.

– Ион, ты мне очень нужен...

– Сейчас, капитан. Марточка, хочешь еще пива? Я принесу.

Механик тяжело поднимается со скамейки и, пошатываясь, идет ко мне. Я подхватываю его под руку и тащу проветриться на улицу. И тут Ион встряхивается.

– Все в порядке, капитан. Я быстро отхожу.

– Мне нужна помощь.

– Если в моих силах что-то сделать, сделаю.

– Я и моя подруга сидим у стойки в окружении агентов, мне надо от них освободиться и удрать из бара.

– Всего-то. Иди на место, командир, все будет в порядке. Я только сейчас отолью...

Вернулся к встревоженной Дези. Она положила свою руку на мою.

– Ну, как?

– Все будет в порядке. Подожди немного.

Я заказываю Дези сок, и только она его прикончила, как вдруг слышу за спиной гул. Оглядываюсь. Пьяная толпа аэродромных служащих наваливается на нас, пробиваясь к стойке. Здоровенный негр втиснулся между мной и агентом, закрыв его полностью, и стал орать на бармена, чьи-то руки сдернули меня и Дези со стульев и оттолкнули в сторону. На агентов навалились вояки, и началась перебранка, крики, угрозы. Я схватил Дези за руку и потащил к двери. Ее любезно открыл улыбающийся Ион.

– Уходите быстрее, капитан, в баре могут быть еще другие агенты, я их придержу.

Полная луна не может преодолеть наступающую темноту. Дези уверено ведет меня через шумные кварталы городка, мы прошли последние дома и уперлись в ограду из колючей проволоки.

– Осторожней, – шепчет Дези, – здесь ходит патруль.

Крадемся вдоль ограды, вдруг моя спутница отталкивает меня за темный куст. Сваливаемся на землю и замираем. Вдоль ограды идут двое патрульных с фонариками и освещают местность за проволокой. Они проходят буквально в метре от нас. Как только затих шум шагов, Дези толкает меня:

– Быстрей, следующий обход через пять минут.

Теперь мы бежим вдоль проволоки, внезапно девушка останавливается:

– Здесь.

Она ловко отгибает концы подрезанной колючей проволоки и командует мне:

– Ползи первым.

Я полез в еле видный при лунном свете проход.

Мы очутились на маисовом поле. Дези ведет прямо по направлению на луну, висящую низко над линией горизонта. Поле кончается, и появляются редкие деревья и кустарники. Впереди показался огромный светящийся вал, я резко остановился.

– Что это?

– Это и есть сад света. Пошли.

Подхожу ближе и вижу, как дрожит и мечется волнами светящаяся масса:

– Да это же светлячки!

– Ну да, миллионы, миллиарды светлячков. Здесь растет кустарник, который служит им пищей и домом.

Первые светлячки уже напали на нас и забегали, защекотали по коже.

– Не бойся. Они не кусаются, – говорит Дези.

Мы вошли в царство живого света, вокруг девушки вдруг вспыхнул нереальный ореол. Я протянул руку, и десятки источников света облепили ее. Светлячки уже сидят на лице и цепляются за ресницы глаз.

– Дези..., фу ты черт, они лезут в нос. Дези, я так не выдержу.

– Ладно, пошли отсюда.

Светящаяся женщина осторожно протягивает руку и берет меня за палец.

– Иди осторожно.

Мы выходим из вала света, и тут же светлячки начинают от нас отлетать. Дези тает на глазах и приобретает реальные очертания. Я вытряхиваю запутавшихся в волосах, рубахе и штанах жучков. Поднимаю голову и столбенею. Дези скинула одежду совсем и встряхивает ее. При лунном свете четко видна ее нагота. Девушка вдруг роняет платье, поворачивается ко мне и закидывает руки за мою шею.

– В эту ночь земля наша, очень теплая земля.

Ее губы прижались ко мне.

Я проснулся от ветерка. Первые лучи солнца уже пробились из-за кромки земли. Дези мирно посапывает у меня на груди. Она по-прежнему раздета.

– Дези, нам пора вернуться.

Она открывает глаза и тянется губами ко мне.

– Какая была ночь.

– Кажется, твой бог сегодня ночью вернулся на землю.

– Это верно. Я просила его, чтобы он создал нам маленький рай. И моя просьба была услышана.

Дези поднимается и начинает собирать мятые юбки. Я тоже встряхиваю свою одежду и одеваюсь.

– Как мы вернемся?

– Так же. Там нам надо попасть в перерыв пять минут...

В честь праздника полеты отменены. После бурной ночи я отсыпаюсь в своем домике. Вдруг коттедж затрясся от ударов в дверь. Я не успел даже к ней подойти, как замок вылетел, и солнце ворвалось в прихожую. Передо мной сам генерал Корадо. Он с силой двинул своим кулаком мне под глаз. От неожиданности отлетаю к стене.

– Генерал...

– Что ты сделал с моей дочерью, ублюдок?

– Ничего...

– Я тебе покажу "ничего". Взять его.

Теперь я вижу за спиной Корадо военных с автоматами.

– Постойте, господин генерал, дайте мне одеться.

Он поднимает руку, и военные замирают. Поспешно натягиваю брюки, рубаху и ботинки. Меня подхватывают под руки и волокут из дома. За оградой соседнего коттеджа показалась голова Мамонтова.

– Капитан, за что тебя? – крикнул он мне по-русски.

– За дочку...

Удар в ухо не дал мне продолжить.

Меня не допрашивают. Сижу в клетке комендатуры уже пять часов. Наконец приводят в кабинет Корадо. Он сидит за столом и зло поблескивает глазами.

– Ты что же, сукин сын, наделал? Испоганил мою дочь, мерзавец. Тебя убить мало, с тебя бы живьем содрать кожу и посадить на кол.

– Господин генерал, разве я нарушил условия контракта?

– Мне плевать на твой контракт, раз ты попал сюда, значит, подчиняешься мне и выполняешь все мои требования. Ты их не выполнил. Я тебе говорил, чтобы дочь не трогал?

– Говорили, но с оговоркой.

– Это как? – недоуменно смотрит он на меня.

– Вы сказали, что она невеста генерала Иесса и поэтому не для меня, но обстановка изменилась. Генерал умер...

Я вижу, как Корадо наливается гневом.

– Ах ты, щенок. Ты еще и выкрутиться пытаешься!

Он орет на своем языке в микрофон селектора. Влетают четыре солдата и начинают меня бить кулаками и ногами. Они загнали меня в угол, я сложился в комок и прикрыл голову руками. Удары вдруг прекратились.

– Твое счастье, щенок, что у меня не хватает летчиков, – где-то шипит голос генерала.

Опять команда на незнакомом языке, меня подхватывают под руки и тащат по коридорам здания. На выходе дают пинка, и я кубарем слетаю с трех ступенек парадной двери. Лежу на асфальте и с трудом поднимаю голову. В нескольких шагах стоит негр-охранник в каске и ухмыляется в свой широченный рот. С трудом поднялся и поплелся, как пьяный, по улицам городка к своему коттеджу.

Мамонтов обложил меня компрессами, промыл и залил йодом раны.

– Да что же они, сволочи, делают? – ворчит он. – Было бы за что..., а то за бабу.

– Хорошо, что костей не переломали.

– Умеючи лупили. У генерала опытная шайка-лейка, свое дело знают.

– Как я завтра поведу вертолет? У меня все болит.

– Уверены, что полетим?

– Точно полетим, генералу надо, чтобы я разбился.

– Зачем же тогда, он сказал, что нужны летчики...?

– Это для иностранцев и для наемников, что воюют здесь. Если бы я загнулся в застенках, был бы плохой международный резонанс..., а если погиб при аварии, значит плохой летчик.

– И дочка Корадо лишится такого шикарного парня, как ты.

– Иди ты...

Утром все тело жутко ноет от боли. Мамонтов помогает встать и осматривает лицо.

– Выглядишь ты конечно не для свадьбы, но до нее точно заживет. Я тебе вчера достал лекарство, – он вытаскивает из кармана бутылку водки, – сейчас немного примешь...

– Я еще никогда не летал пьяный. Что ты делаешь?

– Поверь моему опыту, боль немного снимет, а окосеть не сможешь, потому что та же боль тебе не позволит этого.

Из буфета мой помощник вытаскивает стакан, наливает полный водки и протягивает мне:

– На.

Я с трудом перехватываю стакан и выпиваю. Захватило дух.

– Сволочи, даже здесь подделка.

– Ничего. Посиди пять минут, сейчас пойдем в бар.

Мамонтов прав, боль хоть немного и спала, но не дает возможности опьянеть, каждое движение -словно пытка. Я взмок, пока добрался до бара. Бармен с интересом разглядывает мое лицо:

– Что с вами, господин?

– Упал...

– Я очень сочувствую.

– Лучше дай пару сэндвичей и стакан водки.

– Может, чего-нибудь посерьезней закусить?

– Давай, что прошу.

Опять выпиваю стакан, и мне показалось, что ноги и руки болят меньше.

– Мамонтов, я, кажется, готов...

– Ну и хорошо, сейчас подойдет машина.

На базе с трудом выбрался из автобуса и поплелся за Мамонтовым в комнату отдыха. Три негра-летчика, как всегда, сидят на диванах.

– Привет, болваны, – здоровается Мамонтов по-русски.

Летчики кивают головами. Я забираюсь в кресло и перевожу дух.

– Хоть бы дали передохнуть.

– Поспи пока, капитан.

Спать нам дали почти два часа. Динамик над головой начал противно ныть.

– Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход. Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход.

– Капитан, – Мамонтов тащит меня с кресла, – пора идти.

– У тебя водка осталась? Ты ее прихватил?

– Осталась.

– Давай сюда, я пошевелиться не могу.

Мамонтов вытаскивает бутылку и протягивает мне. Я прямо из горла сосу противное пойло. Летчики-негры, открыв рты, с изумлением глядят на меня.

– Я готов, Мамонтов. Пошли.

Жидкость еще не попала в желудок, и боль еще не растворилась в алкоголе. С трудом топаю на аэродром. Не помню, как добрался до вертолета, помню, что Ион помог залезть в кабину. Прибежал Мамонтов и сразу сообщил.

– Командир, нам поручили произвести штурмовку базы повстанцев за рекой Кофой, на самой границе. Полчаса тому назад Иона получил бомбы, машина потяжелела на полтонны...

– Мы летим туда, где Сабурову влепили в задницу?

– Туда.

– Садись, сейчас рванем...

Вертолет сегодня неустойчив, его мотает как маятник, а ручка управления ведет себя словно бешенная, все время стремится вырваться из рук. Мне стало полегче и даже хочется петь, хотя противная боль все еще сидит в каждой клеточке тела..

– Центральная, мать вашу, – включил диспетчерскую, – как горизонт...?

– На экранах две точки, западнее вас, в километрах семи.

– Хорошо. Может это и есть подарок генерала.

– Какой подарок? О чем вы говорите?

– Все в порядке. Можете закрыться.

Переключаюсь на внутреннюю связь.

– Мамонт, слышал?

– Да, командир.

– Не будем сворачивать, засадим... бандитам на базе. Внимательней смотри горизонт.

Лечу прежним курсом. Руки по-прежнему не могут ровно держать ручку штурвала, и машина ведет себя, как пьяная. Через десять минут слышу возглас Мамонтова;

– Командир, сзади появились две точки, кажется, "Кобры" нагоняют нас.

– Ну что, дадим сволочам прикурить.

Я разворачиваю вертолет и иду навстречу.

– Мамонт, пали из всех пушек.

Вертолет по-прежнему мотает. Я пытаюсь его выпрямить, но ни черта не получается. Стрелки перед глазами мотаются, ручку управления все время куда-то ведет. Тело вроде меньше ноет, но мне все не по чем, в голове визжат патриотические песни. Лечу прямо в лоб первому. Мне наплевать смету его или нет.

– Мамонт, врежь ему.

Мамонтов палит из пушек и пулеметов, тот придурок – тоже. Быстро приближается нос вертолета противника. За каких – то семьдесят метров, у этого типа сдают нервы, и он дернулся вверх. Я вижу как пули Мамонтова крошат брюхо машине, а снаряды оставляют в ней рваные дыры. У повстанцев крепкие аппараты, их вертолет по большой дуге поворачивает назад и удирает. Я ищу в небе второй. Вот он. Но что это с ним? Этот гад тоже разворачивается и удирает. Ну, нет.

– Мамонт, всади этому засранцу в задницу..., пока не прибавил скорости.

Американские машины – хорошие машины, но скорость не больше нашей; я тяжелее на полтонны и поэтому не тяну по максимуму. Стараюсь удержать машину на цель.

– Он уходит, – вопит мой помощник. – Командир еще немного...

Но эту сволочь уже не догнать, последние очереди оператора летят в его сторону.

– Мамонт, у нас много боеприпасов?

– Осталось кое-что, плюс бомбы.

– Летим дальше.

Это хорошо сказать летим дальше. Я не знаю, где нахожусь, подо мной сплошной ковер зелени, ни реки, никаких примет не видно. Полностью сбился с курса. Лечу по компасу, по-моему, база повстанцев правее, где-то здесь у границы. Но не вижу ни базы, ни границы.

– Мамонт, я не нашел базы...

– Наверно мы ее потеряли. Летим назад, командир.

– Ладно, летим.

Разворачиваю вертолет назад. Через десять минут, оператор вопит.

– Командир, база впереди по курсу.

Что за черт. Среди виднеющихся внизу палаток и хижин забегали фигурки в военной форме.

– Командир, переходи на угол атаки, выпустим ракеты.

Я наклоняю машину и тут же почувствовал легкие толчки. Светящиеся ракеты несутся к земле. Мамонтов палит по лагерю из пушек и пулеметов. Мне становится весело.

– Так их, сволочей. Мамонт, глуши всем, чем можешь. Сейчас я сделаю второй круг, сыпь бомбы...

– Резерв не оставлять?

– К черту резерв, стреляй все без остатка. Иду на разворот.

Делаем два круга, внизу огонь и взрывы.

– Командир, все. Ни одного патрона нет.

– Нет, так нет. Покатили домой.

Я заметил, что боли совсем нет, зато летный костюм, хоть выжимай. Да и все тело мокрое, как после бани, пот заливает глаза и щеки. Теперь ориентир один – русло реки Кофы.

Прилетели на базу, вертолет плюхнулся на свой круг – стоянку. Ион помогает открыть дверцу и тут же хватается за нос.

– Командир, ну и запах, ты случайно не винный магазин открыл в кабине.

– Лучше помоги мне выползти. У меня мочевой пузырь полон воды...

Свежий воздух ударил в голову, сразу стало легче дышать. Выбрался с помощью механика на асфальт и чувствую – ноги почти не держат. Кое-как, опираясь о борт вертолета, добрался до хвоста и тут же помочился на площадку. Когда вернулся к механику, тот покачал головой.

– Вот дьявол, упился... в стельку..., – оправдываюсь я.

– Опять подрался. Смотри, все правое крыло разнесено.

– Это ерунда, вот мы тому типу все пузо изодрали.

На асфальт вываливается Мамонтов. Он весь мокрый, как и я.

– Ну, полетали, командир. Я еще такого не видел. Как только не облевался, не знаю. Качка – словно в шторм.

– Зато те... больше к нам не приблизятся.

– Командир, ты же видел, я его раздолбал.

– Видел. Как он, зараза, только еще летает?

– Пошли, отдохнем. Я помогу тебе, капитан. Обопрись на меня.

Я обнимаю его за шею, и медленно бредем по аэродрому в сторону комнаты отдыха.

Негры-летчики все сидят на диванах. Они, как марионетки, одновременно крутят головами, наблюдая наши действия. Я сразу плюхнулся на диван.

– Мамонт, меня по пустякам не будить.

– Спи, командир.

Я спал не только на базе, но и дома, почти сутки. Утром встал с больной головой, но зато тело не так ломило. Мы с Мамонтовым позавтракали и целый день провалялись на диванах на базе. Мой вертолет еще не закончили ремонтировать; Иона сказал, что повреждения серьезные, поэтому полетов не предвиделось.

Вечером, как всегда, сидим в баре. Народа немного, и бармен уделяет нам много времени.

– Господа, наверно, знают о том, что вчера днем был налет на лагерь повстанцев за рекой Кофой.

– Как же не знаем, мы сами участвовали в налете на базу, – подтверждает Мамонтов.

Я толкаю его ногой.

– Спокойно, капитан, – по-русски говорит он, – эта сволочь все знает, но видно что-то нам хочет сказать еще.

– Да, да, господа, но после нападения на базу, лидеры повстанцев, решили, что нарушен паритет между сторонами и теперь с сегодняшнего дня они объявили о наступлении.

– Откуда ты все знаешь и о наступлении, и о нарушении паритета? спрашивает Мамонтов.

– Так листовки. Сегодня весь городок и базу засыпали листовками. Вот, смотрите.

Он протягивает нам клочок бумаги. С изумлением вижу, что там строчки на английском языке.

– Послушай, но здесь, же все на английском языке.

– Ну и что? Наш народ малограмотный, им не понятен этот язык, а вот иностранцы, которые обслуживают базу, те читают. Это послание для вас.

Я читаю:

"Господа!

Вчера был совершен подлый налет на лагерь мирных жителей у реки Кофы. Есть много убитых и раненых. Высший совет народного движения Мали возмущен нарушением наших негласных договоров с правительством республики и постановил начать наступление всех воинских формирований по всей стране. Участники бойни у реки Кафы будут наказаны.

Высший Совет Народного Движения Мали."

– Выходит, мы виновники в нарушении каких-то договоров? – удивляется Мамонтов.

– Бармен, – обращаюсь к нему, – почему ты нам подсовываешь эту дрянь?

– Господа, я ничего против вас не имею. Думаю, покажу, может, вы ничего не знаете.

– Иди ты в..., – взрываюсь я.

Свинья поганая, точно выполняет задание Корадо. Нарочно нам подсунул эту бумагу. Может, генерал ее и сработал.

Вдруг кто-то хлопает меня по плечу и говорит по-русски.

– Петров, привет.

Я оборачиваюсь, и у меня чуть не отваливается челюсть. Передо мной стоит живой и невредимый Сабуров.

– Майор Сабуров?

– Что вы, черти, думали, что я погиб? Черта с два.

– Где тебя носило?

– Где, где? В плену.

– Тебя отпустили?

– Зачем? Бежал.

– А где оператор?

– Погиб.

– Садись рядом с нами, расскажи все.

Мы посадили майора между собой и заказали пива.

– Ну, ребята, попал я в переплет. Летели над сельвой, и вдруг, как рванет... Вертолет кормой вниз и в сельву, хорошо, что не взорвался сразу. Деревья удержали от падения на землю, зато от удара меня чуть не расплющило об плекс. Повезло, что дверь не заклинило. Вывалился из кабины на землю и ору: "Семенов, Семенов..." В этот момент вспыхнула корма, и началось... Я пополз от машины и тут как... ахнет. Меня швырнуло на какое-то дерево, и потом – ничего не помню. Очнулся оттого, что кто-то поливал меня водой. Это были повстанцы.

– Так тебя сбили ракетой? – спрашивает Мамонтов

– Это я потом узнал. У повстанцев много рейнджеров из ЮАР, ребята что надо, подготовлены по высшему классу. Они-то и направили на меня "Стингер".

– Мы же летали на место падения, искали тебя.

– Знаю, слышал гул вашего движка, но меня отволокли уже далеко.

– Куда тебя потом, в ЮАР?

– Нет, переправили в лагерь у реки Кофу.

– Кофу?

Мы с Мамонтовым переглядываемся.

– Ну, да. Там повстанцы содержат пленников.

– Мы же вчера его штурмовали.

– Видел, это и позволило мне бежать.

– Майор, расскажи, что там произошло, это правда, что мы много мирных жителей перекалечили?

– Много или нет, не могу судить. Я удирал, было не до того, но то, что вы здорово обманули повстанцев, это конечно впечатляет.

– Мы обманули?

– А что разве не поняли сами? То, что вы прилетите штурмовать лагерь, повстанцы знали прекрасно. Еще со мной встречался полковник Шлем, дотошный гад, руководитель разведки, вот он и хвастал, что ждет вас. Все рвался отомстить за своего друга Адамса, которого вы ухлопали. На встречу с вами в северной стороне лагеря выставили пять Стингеров, шесть счетверенных зенитных пулеметов, много крупнокалиберных пулеметов на турелях и даже два старых зенитных орудия; в общем – ждали. А вы неожиданно появились сзади, со стороны границы. Как саданули по лагерю, так все и разбежались. Я сидел в бамбуковой клетке, от взрыва ракеты ее бросило на грузовик, и моя тюрьма лопнула, рассыпалась, как карточный домик. Я очухался и рванул к реке. А там вдоль берега идет на юг тропинка, вот и топал почти все ночь по ней до первого поста правительственных войск. Сегодня утром, часов в 10, меня привезли сюда и сразу же на допрос к Корадо.

– Этот что-нибудь с тобой сделал?

– Нет, дотошно допрашивал часа два, потом меня отдали какому-то полковнику. Тот тоже интересовался всеми событиями, как поймали, как бежал, как добрался. Потом отпустили, я немного отдохнул и решил встретиться с вами, догадывался, что вы в этом кабачке.

– Это дело надо отпраздновать! Бармен, три стакана водки со льдом и три сэндвича, – требую я у бармена.

– Слушайте, после пива, мы не закосеем? – засомневался Сабуров.

– Пусть закосеем, но выпьем за твою свободу. К утру хмель пройдет.

Только мы выпили, как Мамонтова позвала его красавица. Теперь мы остались с Сабуровым.

– А у вас-то как дела? – спросил он меня.

– Я впервые в жизни напился перед полетом, когда летел на штурмовку лагеря. Пьяный в доску вел вертолет, подвергая опасности себя и своего оператора. Ведь я действительно собирался напасть на повстанцев с севера, но, понимаешь, какая вышла штука, по дороге на меня напали два вертолета, пока с ними возился, сбился с курса и улетел, по-моему, за границу. Стал возвращаться назад и оказался в тылу лагеря.

– А с вертолетами противника как обошлось?

– Не знаю. Спьяну шел в лоб, они шарахнулись и удрали.

– Эти – не Адамс, эти больше похожи на наших летчиков МИГов. Видно твоя победа над знаменитым ассом, сильно повлияла на них. Кстати, поделись, как ты угрохал Адамса?

Я стал ему рассказывать все подробности боя.

Домой пришел пьяный, открыл двери коттеджа, и тут же женские руки обхватили меня.

– Николя...

– Дези.

– Любимый мой.

– Дези, я – пьян. Почему ты не пришла раньше?

– Не могла, меня не пускали. Пойдем, я тебя уложу.

Она помогает мне добраться до дивана, там заботливо раздевает и укладывает.