Текст книги "Одиссея подводного диверсанта"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Вон там правее залива, – провожу рукой вдаль, – в конце которого есть городишко Альте, находится станция слежения, в которую стекает вся информация о прошедших мимо берегов Норвегии судах и кораблях. Нам надо ее взять и разобраться, где же натыканы гидрофоны.

– Мы ее должны того... взорвать..., сжечь.

– Вроде бы и так, но прежде всего нужна карта постановки подслушивающих устройств. Пусть мы уничтожим станцию, они возьмут и поставят новую, а вот гидрофоны останутся на своих местах.

Воронов чешет подбородок.

– Все ясно, командир.

Шхуна отходит, мы тепло прощаемся с женщиной.

– Я вас не выдам, – кричит она мне. – Если будут допрашивать, скажу, что под дулом пистолета вынуждена довести вас до северной части островов Серейя.

Я с грустью смотрю на нее. Движение шхуны давно переснято на карты на станции слежения. Единственное, что пока не вызывает реакции со стороны военных и пограничников, так это то, что судно не военное, а гражданское, уже не раз ходившее здесь. Когда они узнают, что нас прокатили на нем, вот будет потеха... Сюда хлынут все... корабли, пловцы, военные.

– Мичман, надувайте лодки, – прошу я Воронова, – нам пора двигаться дальше.

Идем на веслах, медленно как черепахи, течение сносит на восток и приходится брать бесконечные поправки, чтобы не сбиться с курса. Я по прежнему не хочу включать двигатели, чтобы не привлечь внимания шумом в воде. Проходит часа три.

– Товарищ, старший лейтенант, – кричит один из пловцов, – сзади нас корабль.

Хватаю бинокль и вижу вдали торчащие из воды мачты, характерные для боевых кораблей.

– Мать твою. Включить движки.

Теперь терять нечего. Две лодки под моторами несутся к спасительному материку, а его, как назло, впереди не видно.

Это большой катер береговой обороны, то, что он идет за нами нет сомнения. Мы его видим в бинокль почти полностью. Неужели придется уходить под воду. Это совсем не входит в мои планы.

– Товарищ, старший лейтенант, берег, – кричит вперед смотрящий пловец.

На горизонте выплыла неровная темная полоска гор. Кораблик, который сзади меня пока в кабельтовых двадцати. Успеем или нет?

Солнце светит по прежнему ярко, что не очень характерно для севера. Мы уже различаем очертания берега и бурунов воды у подводных скалистых выступов, раскиданных далеко от суши.

– С катера приказывают остановиться, – доносится голос пловца.

Я сижу сзади у руля и все время меняю курс, чтобы на всякий случай сбить наводчиков орудий, наверняка пытающихся взять нас на прицел.

– Передайте мичману, – кричу я пловцу сидящему впереди меня, – чтобы он оттянулся от меня и все время менял курс.

Сзади раздается гул и одновременно перед лодкой Воронова поднимается столб воды. Тот успевает вильнуть и резко уходит вправо. Я беру направление влево на пенистую воду между каменных выступов. Опять гул и уже передо мной в воду летят осколки камней от взрыва снаряда. Лодку подбрасывает и тут же нас стремительно подхватывает волна и несет между двух валунов, прямо в бурлящую кромку берега.

– Хватайте снаряжение, все в укрытие, – ору я.

Мы прячемся за разбросанные гранитные глыбы и валуны. Катер болтается метрах в четыреста от берега, из-за подводных камней он не рискует приблизится. С него остервенело стреляют из пулеметов.

– Перебежками, уходим влево.

Я заметил неровный раскол в скальном подъеме и теперь всех пытаюсь направить туда. Мимо меня, проскальзывает мичман, помимо снаряжения, он волочет по камням надувную лодку, кормой вперед.

– Сними мотор.

– Это мы сейчас.

Стрельба прекратилась, я прижался к валуну и наблюдаю, что будет дальше. Катер подрейфовал минут двадцать, потом развернулся и пошел в море. Что же происходит? Почему он ушел?

Я собираю пловцов.

– Все на месте, раненые есть?

Но раненых или порезанных осколками не оказалось.

– Товарищ старший лейтенант, с одной лодкой плохо... посекло ее..., сообщает мне один из пловцов.

– Это, салага, не мог ее спасти, – взрывается Воронов, ткнув пальцем на мальчика, подсунутого мне адмиралом. – Я же видел, как он прикрывался ей, а не прятал лодку за камнями.

– Отставить.

С лодкой действительно плохо. Две секции пробиты пулями, а дно рассечено.

– Вот черт, лодку и мотор выбросить в море, – приказываю я.

Двое пловцов, для верности, кинжалами пробивают лодку, заворачивают в лохмотьях мотор и тащат в воду.

– Что теперь делать то? – спрашивает Воронов.

– Сколько осталось до темноты?

– Часа полтора.

– Сейчас пойдем на запад. Оставить просто так, они нас не могут. Сюда скоро сбросят десант.

Мичман кивает головой.

Идем медленно. Камни и весьма неровный берег не позволяют развить скорость. Вырвались к широкому заливу и я принял решение пересечь его в воде. Единственную лодку пловцы облепили как мухи и мотор еле тащит ее по воде. Только приплыли к другому берегу, как мичман задрал голову вверх.

– Кажись вертолет.

– Всем под берег, спрятаться в камни.

Только спустили лодку и залезли в расщелины и под валуны, как над нами появился вертолет. Он медленно летел над побережьем с запада на восток. Только гул затих, все собрались вокруг меня.

– У нас впереди ночь, – объясняю я им. – Нам надо проскочить вдоль берега километров двадцать и пересечь большой залив, это тоже порядочное расстояние, километров семнадцать, там поднимемся в горы и выйдем на дорогу. Пока это надо сделать до рассвета...

– Засекут мотор наверно, – говорит один из пловцов.

– Все может быть. Все же лучше идти по воде, короче будет. Надо быть предельно внимательным

– Думаете и здесь гидрофоны стоят? – уже задает вопрос мичман.

– Трудно дать ответ. Я считаю, что гидрофоны стоят на основных магистралях, в заливчиках и бухтах их может и не быть, представляешь сколько надо тогда напихать этого оборудования вдоль таких изуродованных берегов. Но береженого бог бережет.

Как ни странно, эти тридцать семь километров мы проскочили без приключений. Несмотря на ночь, прошли вдоль берега и не наскочили ни на один подводный гостинец, легко различили буруны в воде и выступающие камни. Залив же, встретил небольшой волной, но мы спокойно пересекли его и вышли на берег. Здесь спрятали под камнями лодку, мотор, баллоны и ласты. Наступил самый тяжелый момент, нужно было в темноте подняться на плоскогорье. Каких то двадцать пять метров мы ползли по скалам, потратив на это время около полутора часов. Хуже всего пришлось новичку, его пришлось поднимать на веревках, так как он не имел никакой скалолазной подготовки. Уже забрезжил рассвет, когда вышли на хорошую асфальтовую дорогу, крутящуюся среди гор, здесь в расщелине я решил дать всем отдохнуть и возможность перекусить.

Станция слежения хорошо охранялась. Высокий сетчатый забор, находившийся под напряжением, ровным квадратом окружал два двухэтажных здания и три мачты навесных антенн. У ворот стоянка легковых машин их здесь уже припарковано около десятка. Мы прячемся за стоянкой среди камней и валунов. Мне не приходило в голову никакого плана, как ворваться туда, тем более я не знал, в каком из зданий находиться вычислительный центр. Ясно было одно, надо как то пробиваться через охрану и делиться на две части. Мичману даю краткую инструкцию.

– Пойдем нагло утром, после того как произойдет пересменка.

– Может ночью лучше?

– Я немного прошел курсы по охране объектов и думаю, что ночью брать станцию будет труднее. Во первых, на ночь охрана с ворот уйдет в здание и нам пересечь забор практически без шума, невозможно, а хочется все сделать тихо. Во вторых, такие объекты на ночь дополняются собаками. В третьих, даже если они и ожидают нападения и для этого усилили режим охраны, то днем почти никто не ожидает нападения.

– Хорошо. Командир, я пойду первый, успокою этих, у ворот. Разреши.

– Ты работаешь, как медведь. После твоего появления перед охраной будет столько шума, что мы станцию взять даже с боем не сможем.

– Клянусь, возьму тихо.

– Подожди. Может разыщем лучше вариант. Если ничего не придумаем, пойдешь первым. Из этой стеклянной проходной виден любой подходящий, тебя увидят за версту и сразу поднимут тревогу. Подумай сам, как подобраться к ним, изучи их слабости, может один дремлет, может они чего-нибудь читают или отвлекаются другим путем, надо присмотреться.

– Ага...

– Отбери себе четырех человек, как проникнем за ворота, будешь брать вон то здание с розовым кирпичом. Я с остальными – беру другое здание.

– Понял, командир.

– Теперь ждем, когда машины немного рассосутся.

Примерно в девять утра стоянка ожила, на площадку подъехало около десятка машин. Через некоторое время, здания стала покидать смена, теперь десяток других машин умчался по дороге. Подкатил большой автобус из него вышли человек девять в темно-синей форме. Двое у ворот охранников тут же заменились, а остальные прошли за ограду. Мы терпеливо ждем их смену. Вдруг к стоянке подкатывает еще одна легковая машина. Из нее выскакивает пожилой мужчина и идет к багажнику. Я толкаю мичмана в плечо и киваю на него, тот понимающе поднял ладонь. Воронов ужом проскакивает из-за камней на стоянку и, прячась за машины, подкрадывается к мужику, который согнулся под крышкой и копается в вещах. Тихо стукнула крышка, мужик исчез...

Мичман пыхтя сбрасывает к моим ногам добычу. Испуганные глаза с ужасом глядят на нас.

– Тихо, – говорю по-английски, – если вы будете шуметь, мы вас убьем.

Голова кивает. Слава богу, понял.

– Какова ваша роль здесь? – продолжаю шепотом говорить я.

– Я начальник вычислительного центра.

– Тихо, говорите тише. Какие районы океана вы обслуживаете?

– От русского побережья до Трумсе.

– Значит у вас должна быть карта точек установки гидрофонов вдоль побережья?

– Нет. Она у начальников штабов НАТО в Тронхейме. Мы даже сами не знаем, где находятся гидрофоны.

– Врешь. Источник подаваемого сигнала ваши машины должны знать. Ты соврал, придется тебя...

– Не надо, не надо. Да, машины знают точки, где находятся гидрофоны, но чтобы их вытащить, нужен пароль. Я его не знаю.

– Ты же начальник центра. Опять лапшу на уши вешаешь?

– Клянусь не знаю. Это может только сказать представитель службы безопасности, господин Грипфель.

– Где он?

– В корпусе "А".

– А что в корпусе "Б"?

– Радиостанция, принимающая сигналы со всего побережья и после обработки информации на ВЦ, посылающая данные в центральный морской штаб НАТО.

– Есть ли охрана внутри здания?

– Естественно, перед входом сидит человек, там и пультовая. Телекамеры, установленные по периметру территории, контролируются им же.

– А где сидят, остальные охранники?

– Трое, на подсмене в служебном помещении 1-12А.

– Это восемь человек. Кто девятый?

– Господин Грипфель. Он и начальник охраны и службы безопасности, сидит в кабинете, в помещении 1-13А

– Зачем господину Грипфелю дан пароль в машину? Вашим операторам могли бы доверять.

– Господин Грипфель, когда надо ставить новые или менять испорченные гидрофоны, выгоняет операторов с центральной машины и сам вводит координаты. Морской штаб в Тронхейме связывается с ним персонально и передает сведения о всех изменениях на море.

– Где центральная машина?

– В моем кабинете, комната 1-24"А".

Я пересказываю все мичману.

– Спросите его какова численность работающих? – просит Воронов.

Я спрашиваю, у лежащего человечка, этот вопрос.

– Четыре человека на радиостанции и шесть в вычислительном центре, не считая охраны, – покорно сообщает тот.

– Здесь может быть только один может быть прокол, – мрачно комментирует мичман, – Когда завоет сирена, только бы они сидели на своих рабочих местах, не разбежались как тараканы по другим помещениям.

– Не убивайте меня, – лепечет начальник ВЦ.

И тут мне пришла в голову идея.

– Ваши ворота часто открываются?

– Какие, эти? Нет не часто. Только когда привозят оборудование на замену...

– А если ты на своей машине подъедешь, откроют?

– Конечно, нет. Легковым машинам проезд на территорию станции запрещен.

– Я тебе сохраню жизнь, если ты подъедешь с нашими ребятами на своей машине к воротам.

– Попробую, но это безумие, меня хоть и знают, но все равно не пропустят.

– Попытаемся. Мичман, идея, бери кого-нибудь из своей команды и залезайте с этим типом в его машину. Как подъедете к воротам, действуй.

– Все будет в порядке, командир.

– У кого глушитель к пистолету? – обращаюсь я к лежащим за камнями пловцам.

Мне передают по цепочке небольшую толстую трубку, я отдаю ее мичману.

– Пошел.

Воронов волочет по земле пленного, рядом ползет один из пловцов. У машины, захваченный мужик, распрямляется и открывает дверцы, ребята ужом заползают внутрь. Вот заработал двигатель и машина тронулась, она повернула в сторону проходной. Перед воротами начальник ВЦ остановился. Я вижу как у изумленных охранников чуть глаза на лоб не полезли. Один из них выскочил из стеклянной клетки, подбежал к машине и... упал. Громадная фигура Воронова с пистолетом в руке появилась в дверях проходной. Чмокнул выстрел и второй охранник откинулся в своем кресле. Воронов поворачивается к нам и машет рукой.

– Вперед, – командую я пловцам.

Мы выскакиваем и несемся через стоянку машин к проходной, а от туда к зданиям. Только проскочив к дверям мы услышали запоздалый вой сирены. Телекамеры все же нас засекли.

Со мной пять человек. Охранник за дверями был убит сразу. Он от волнения не мог вовремя вытащить пистолет и нож одного пловца, метко брошенный, попал ему в горло. У двери с табличкой 1-12"А", встали двое с пистолетами, я у косяка двери 1-13"А", остальные пытаются перебежками пробраться на лестницу второго этажа. Размышлять уже не имело смысла, буквально сношу двери 1-13"А" и ствол пистолета упирается в лицо холеного, лысого верзилы, спокойно сидящего за столом.

– Встать, – командую по-английски.

За стеной гремят выстрелы, но мне помогать своим ребятам нельзя.

– Встать. Руки. Поднимите руку, за голову. Вот так.

Верзила поднимается и держит, нелепо вывернув, руки на затылке. Он с усмешкой смотрит на меня.

– Значит вы решили напасть на нас, лейтенант Комаров.

Ничего себе, он даже знает меня.

– Откуда вы меня знаете?

– Сейчас о вас знают все, от Варде до Тронхейма. Все побережье поднято на поимку ваших диверсантов. Вы слишком прославились с того раза, когда устроили нам наглядный спектакль при снятии своей подводной лодки с мели. В принципе, я считал что вас больше будет интересовать новая база в Хоммерфесте, но и вариант с нападением на станцию слежения не упускал.

– Давайте без лишних слов. Пошли на верх.

– Зачем.

– Вы раскроете нам пароль на компьютере.

– Этого не будет, лейтенант.

– Тогда я вас прихлопну.

Господин Грюпфель не испугался, он усмехнулся и растянул лицо в приятной улыбке.

– Тогда пропадает смысл вашего появления здесь. Вы же пришли за картой постановки датчиков слежения вдоль побережья. Не так ли?

– Так.

– Так я его вам не дам.

Во мне закипает злость и тут я стреляю. Опять грохот. Теперь лицо гиганта кривится от боли, одной рукой он держит простреленную другую руку, между пальцами медленно ползут струйки крови.

– Вы очень решительны..., лейтенант.

Сзади меня слышится топот ног

– Командир у вас все в порядке? – слышится голос одного из пловцов.

– Все в порядке. Станцию взяли?

– Да, всю.

– Пошли, – киваю раненому на дверь.

Теперь он безропотно идет мимо меня в коридор, оставляя на полу дорожку красных капель. У стенки, рядом с дверью 1-12"А" белее мела сидит на корточках пловец.

– Что с ним? – спрашиваю того, кто пришел ко мне на помощь.

– Ранило в живот, когда охрану брали. Один, спрятавшись за труп, стал отстреливаться, вот и досталось бедолаге.

– Посмотри, можно ему помочь.

– Хорошо.

Парень согнулся над товарищем и начал кинжалом разрезать на нем одежду. Мы поднимаемся с Гюпфелем на второй этаж. В центре компьютерного зала лежат на животе шесть гражданских лиц, руки у них на затылке. Одна из лежащихженщина. Рядом стоят пловцы и держат оружие наготове.

– Где молодой? – спрашиваю у них.

– Я здесь.

– К компьютеру, только вон туда, за стеклянную стенку.

– Понял.

– Оставшихся вниз. Там есть какое-нибудь помещение?

– Да, – ответил один из пловцов.

– Всех туда.

Я веду господина Грюпфеля в кабинет начальника отдела вычислительного центра. Молодой парнишка уже сидит за компьютером и молотит пальцами по клавишам.

– Скажите ему пароль и файл, господин Гюпфель.

– Нет.

– Хорошо. Я вам оставлю жизнь, но остальных..., весь персонал станции, на ваших глазах расстреляю. Пусть они будут на вашей совести.

– Это подло.

– Как хотите. Начнем с женщины. Ее мы убьем первую. Ребята, привести сюда красотку.

Она симпатична, волосы растрепаны и глаза в безумном страхе.

– Вы понимаете по-английски?

Она кивает головой.

– Господин Грюпфель не захотел нам дать пароля и решил увидеть как вы будете умирать. Неужели он такой... дурной?

Она мотает головой, потом поворачивается к начальнику охраны.

– Да скажите пароль, Дэвид, это же варвары, неужели вам нас не жаль.

Начальник охраны молчит, потом обращается ко мне.

– Я согласен. Вы обещаете сохранить всем оставшимся жизнь?

– Обещаю, если не будут делать глупостей.

– Пароль, КАТИ САРК. Файл – ОКЕАН.

Молодой спешно щелкает пальцами, потом в восторге орет.

– Есть.

– На экране появилась карта побережья с десятками точек и указаниями сетей их связывающих.

– Уведите женщину, – опять требую я.

Теперь с усмешкой обращаюсь к присевшему на стул начальнику охраны. Вид его весьма плачевен. Он сжимает раненую руку и кривится от боли.

– Пожалели сотрудников станции?

– Если я вам скажу еще одну вещь, вы меня отпустите?

– Говорите.

– Вам даже с картами не уйти из Норвегии. Вы уже покойник. Только что перед вашим нападением на станцию, я получил шифровку, что на побережье недалеко от нас нашли лодку с мотором, баллоны, ласты. Так что, скоро сюда придет помощь.

– Хорошо. Я вам верю.

– Товарищ старший лейтенант, машина готова, – докладывает молодой.

– Распечатай карту. Дискеты там есть?

– Есть. Я сейчас одну очищу и на ней запишу.

– Давай не теряй время, но для верности запиши на двух дискетах.

– Понял.

– Сколько надо времени, чтобы все записать?

– Немного, через пять минут все будет готово.

– Переснимай.

Воронов в зале появился незаметно и сразу обратился ко мне.

– Как дела, командир?

– Карту переснимаем.

– А с этим что? – он ткнул пальцем в начальника охраны.

– Ранил немножко. Что там у тебя?

– Хреново. Одного нашего убили. Ворвались в здание, нашли троих, положили их на пол, а четвертый, гад, в мастерской прятался, сумел рвануть... Добежал до проходной, подобрал оружие охраны и давай палить. Пока его ликвидировали, Гошу и успел уложить...

– Где пленные?

– Я их того... Всем глотки после смерти Гоши перерезал.

– А где начальник ВЦ?

– Так его сразу же, там у проходной и положили.

– У нас тяжело раненый.

– Видел.

– Автоматы у охранников были?

– По моему четыре, я проходил комнату охраны, они там в пирамиде стоят.

– Собери оружие и перекрой со своими ребятами дорогу.

– Хорошо.

Мичман так же тихо убрался. Господин Гюпфель сидел понурившись на кресле и зажимал рану рукой, молодой пловец, менял диски в дисководе. Я подозвал пальцами пловца, появившегося за стеклянной стенкой.

– Возьми напарника и подготовьте оба здания к уничтожению. Все разрушить и сжечь. Начинайте крушить с радиостанции.

Прошло десять минут. Дискеты аккуратно спрятаны, заклеены в полиэтиленовую пленку, одна лежат у меня на груди, другую, для страховки, отдал Воронову. Мы выталкиваем пленных на улицу и ведем к дороге. Среди них господина Гюпфеля нет. Он потерял сознание и остался там в кабинете начальника у исковерканных вычислительных машин.

– Идите пешком.

Я показываю пленным на юг. Группа медленно поползла по дороге. Сзади слышен треск огня, оба здания занимались пожаром.

Со мной вся группа, раненый лежит рядом на земле.

– Как он, дотянет? Кто-нибудь его смотрел? – спросил я ребят.

– Я проверил Витю, – говорит один. – Ему жить приблизительно два часа. Ранение в полость живота, внутреннее кровоизлияние и всякая соответствующая пакость.

– Посмотрите машины, может какую можно и завести. Положите раненого туда.

Три машины на ходу, мы сумели без ключей завести двигатели. Все расселись и я дал команду выезжать на каменистое плато западнее дороги, там виден какое то подобие бывшей дороги.

– Куда мы едем? – удивляется мичман.

– К побережью.

– Но наша лодка спрятана восточнее.

– Нет уже нашей лодки, там наверняка уже засада. Мне этот... начальник охраны сказал.

Мичман ошеломлен.

– Как же мы теперь вернемся?

– Будем искать выход...

Мы недолго ехали по неровной дороге. Каменистое плато кончилось, дорога превратилась в тропинку и пришлось машины столкнуть в провал между гор. Раненого несли посменно. Я спешил. Когда узнают о нападении на станции, поиск будет сужен, просто перекроют этот аппендицит полуострова и мы в мешке. Надо быстрее добраться до побережья. На что я надеялся? Да ни на что. Просто мое отчаяние нельзя показывать подчиненным. Без баллонов, без лодки, мы просто пешая команда, которая сдохнет, когда ее загонят в какую-нибудь дыру.

Раненый умер через час и мы его похоронили в расщелине, завалив камнями. Еще час пути и все услышали характерный шум вертолетов. Пришлось спрятаться в тени камней и сидеть пока все не успокоилось. К вечеру вышли к морю.

– Командир, смотри, – возбужденно говорит мичман. – Мы же оставили лодку намного восточнее?

– Да.

– А это видишь.

Перед нами в небольшом заливчике стоял малый сторожевой катер, под норвежским флагом.

– Вижу, катер.

– Он спасет нас.

Я сразу уловил его мысль.

– Ты прав.

– Они думают, что мы пойдем прямо на нашу лодку и спрятали судно западнее, здесь, чтобы не спугнуть...

– Верно.

– Так рискнем.

– Нам терять нечего. Придется спустится вниз и... попытаемся...

Ох уж эти скалы, залезали на них с трудом, спускаемся тоже тяжело. Я ободрался о камни и когда встал на первые валуны, руки дрожали. Молодой молодец, весь в порезах, в ушибах, спустился тоже, лежит рядом, разинув рот и тяжело дышит.

– Все здесь?

– Все.

– Тогда залезайте под тот валун. Дождемся темноты.

Ночь наступила внезапно. Звезды разбросало светлыми пригоршнями на небосводе.

– Мальчики, пошли. Присмотрите за молодым.

– Ну держись, молодой, – ухмыляется Воронов, – мы сейчас этих вонючек турнем с лодочки.

Я плыву первым. Перед катером вытаскиваю кинжал, набираю в легкие воздух и ухожу под воду.

Тихо всплываю под самой кормой. Волны бьют в стенку металла и создают непозволительное колебание моего тела. Хорошо, что их шум заглушает звуки моих предательских каплей и ручейков, стекающих с поверхности выступающего над водой тела. Поручни металлической лесенки ползут вверх и тут я замираю. Необычно резкий запах то ли гуталина, то ли другой смазки ударил в нос. Не смотря на темноту ночи, я различил матросские ботинки у самой головы. Это был караульный с карабином за плечом, он пристально смотрит вдаль и не замечает меня. По миллиметру выхожу из воды и как змея закручиваюсь вокруг правой ноги. Вдруг ботинки пошевелились, парень поменял центр тяжести тела и чуть не наступил мне на руку. Я уже сижу на палубе. Какой то ручеек с промокшей одежды зашелестел в отступающей волне. Караульный не шевелится. И тут я как пружина вскакиваю и очутившись за спиной охранника, закрываю его рот рукой и всаживаю кинжал под лопатку. Парень пытается пискнуть, дергается вовсю и мне представляет огромный труд зажать лицо. Наконец тело обмякло. Аккуратно, чтобы не загремел карабин, свисающий с его плеча, укладываю убитого на палубу и вытащив фонарик, опускаю его за корму, даю три коротких вспышки в воду.

Первым подплывает Воронов, он профессионально тихо залезает на палубу и тут же нащупав в темноте мое плечо, пожимает его, потом перебежками исчезает в темноте. На палубу по одиночке выползаю пловцы. Вот и последний, седьмой. Мы лежим и ждем. Наконец, Воронов возвращается и опять сжимает мне плечо. Это значит, что палуба чиста и впереди смотрящий караульный тоже снят. Теперь мы делимся. Мичман берет себе шесть пловцов, мне остается один. Я в темноте его не вижу, но знаю, это молодой. Воронов и пловцы уходят, впереди глухо ухнула дверь, они уже проникли внутрь кораблика.

Теперь наша очередь, мы должны просмотреть мостик. Осторожно крадемся по трапам и подползаем к двери. На мостике слышен негромкий разговор. Там несколько человек.

– Почему так тихо? Уже много времени, а сигналов нет, – говорит кто то по-английски.

– Не нервничайте, капитан. Он еще не дошел. По последним сведениям, в его команде раненый.

– Там наши случайно не оставили следов, этот парень очень хитрый. Сразу сможет заподозрить засаду.

– Он вам видно очень здорово напакостил, капитан.

– Признаюсь, нам тогда, когда мы упустили подводную лодку, он действительно много крови попортил.

– Я слышал эту историю.

– Самое главное, не мы навязывали русским свои условия, а он благодаря своим активным действиям перехватил всю инициативу. Эта история мне много дала. Я понял, что пока русские пловцы подготовлены лучше чем наши и нам надо менять отношение к ним. Здесь важно, навязать, именно навязать, свою игру, изменить тактику и психологический подход к диверсантам неприятеля и тогда успех будет в наших руках.

– Будем надеяться, что это будет сегодня так.

– Если их захватят, сразу срываемся туда, я хочу полюбоваться на негодяя, потом отвезу его в Тронхеим адмиралу Бирнсу в подарок...

И тут загудел зуммер телефона. Что за черт, неужели Воронов провалился.

– Але..., – запросил голос и заговорил по-норвежски.

Наконец трубка шлепнулась на место.

– Это радист? – спросил знакомый голос по-английски.

– Да, он.

– Какие-нибудь новости?

– Плохие. Группа преследования не нашла их. От станции диверсанты уехали на трех машинах...

– Это по камням то?

– Да, там по плато есть старые дороги их еще викинги прокладывали к морю, на некоторых даже можно и проехать. Я не сказал самого главного, следов на восток нет.

– Что? Это же... Черт возьми. Значит они... Неужели у него еще есть запасные варианты.

– Не знаю, но сейчас, группа преследования возвращается к станции и будет обследовать западные районы.

– Это ночью то. Сколько потеряно времени. Вот дьявол. Капитан, надо срочно уходить в море. Необходимо поднять все морские силы и закрыть полуостров со всех сторон.

Что там у мичмана. Почему нет сигнала.

– Погодите, им все равно без радиостанции, аквалангов, не добраться до дома.

– Значит, где то есть тайник, где лежат необходимые ему вещи.

– Вы так думаете? Не верится. Здесь что то не так.

Меня ущипнул за ногу молодой. Я оборачиваюсь. Вдоль палубы мигнул огонек.

– Кто там нарушает светомаскировку? – раздается голос с мостика.

Пора. Толкаю молодого. Делаю прыжок на площадку и распахиваю дверь.

– Господа, прошу без паники. Поднять руки вверх. Молодой подсвети.

Луч фонарика из-за моего плеча ударил по глазам присутствующих. На мостике трое: рулевой, капитан катера и, одетый в форму десантника, капитан-лейтенант. Они ошеломлены и неуверенно поднимают руки.

– Руки за голову. Всем встать сюда, повернуться к стенке.

Молодой включает дежурный свет и я грубо обшариваю одежды каждого. Только у десантника есть пистолет и его изымаю.

По трапу уверенно стучат шаги. На мостик вваливается Воронов.

– Все в порядке, лейтенант. Весь низ наш.

– Ты захватил радиорубку?

– Нет. Как вы говорили, не трогал.

– Господин капитан, – обращаюсь я к капитану корабля, – чтобы предотвратить кровопролитие, я прошу вас подойти со мной к радиорубке и попросить, чтобы ваш радист открыл двери.

– Я протестую...

Воронов подсунул ему под нос пистолет.

– Хорошо. Я подчиняюсь насилию.

– Мичман, возьми, пожалуйста, вот этих, – я киваю на капитан-лейтенанта и матроса-рулевого. – Только раздели. Офицера прикрути в каюте капитана, а матроса... Впрочем ты наверно знаешь, куда сунуть матроса.

– Это мы сейчас. А ну пошли, гаврики.

Богатырь ловко разворачивает пленных к двери и буквально выбрасывает с мостика на палубу. Сам исчезает за ними.

Вдруг яростный мат и крики раздались на палубе. Что там такое, я не могу спуститься туда и выяснить в чем дело, не могу упустить капитана. Дверь на мостик открывается и опять появляется Воронов.

– Что произошло?

– Бежал, сволочь. Офицерик сбежал. Я их скинул с мостика, а этот ловким оказался. Докатился до поручней и за борт. В темноте даже не увидишь.

– Где рулевой.

– Сдох. Малость передавил его.

– Мать твою, как же так?

Мичман разводит руками.

– Пойдемте, капитан.

Тот понуро выходит впереди меня, за мной тащится молодой.. Мы спускаемся к одной из железных дверей и входим в коротенький коридор, где слабый свет тускло освещает стены и двери. У радиорубки мы останавливаемся. Капитан стучит и что то кричит по-норвежски. Щелкает замок и взлохмаченная голова в наушниках просовывается в щель. Я хватаю его за волосы и рывком выбрасываю на пол.

– Молодой, срочно в рубку, пошли шифровку в штаб, пусть высылают подлодку в район мыса Нордкинд, часа через четыре.

– Это мы сейчас.

Он неуклюже лезет в двери. В конце коридора неподвижные фигуры: обреченная – капитана корабля и радиста, полулежащего на полу и еще не пришедшего в себя от изумления.

– Есть ответ, – слышен радостный выкрик молодого.

– Быстрей шифруй...

– Передаю.

Писк морзянки ворвался в коридор. Лежащий радист прислушался, потом потерял интерес.

– Командир, – в коридор ворвался Воронов. – У меня все готово. Пора запускать двигатель.

– Сейчас идем. Нашим шифровку посылаем. Возьми теперь этих и начинайте поднимать якорь. Да не упусти пленных, как тех.

– Теперь уж нет. Пошли субчики.

Мичман хватает за ухо радиста и отрывает его от пола потом стволом пистолета указывает обоим на дверь.

Я на мостике один за штурмана, за капитана, за рулевого и еще обслуживаю идиотский локатор. Катер движется на север, я хочу быстрей вырваться в нейтральные воды.

Вездесущий мичман опять появляется у меня.

– Там аквалангов до черта. Может того..., катер бросим и смоемся, уж больно мы привлекательная цель для флота в Хоммерфесте и местных ВВС.

– Это в последнюю очередь. Я считаю, что они пока еще ничего не разобрались и за нами пока погони не будет. А беглый офицер не сразу доберется до своих. Вот когда появятся над нами первые самолеты, считай, что они что то заподозрили.

– Давайте я постою пока на штурвале.

Мичман берет штурвал, а я бегу к локатору. Слава богу, берег справа мы уже проходим.

– Что ты сделал с захваченными пловцами и командой катера?

– А ничего. Они спали как суслики, я им всем перерезал глотки.

Я чуть не подпрыгнул на месте.

– Как всех?

– Так. Этих, пловцов, было вроде семь, да семнадцать человек команды.

– Ты их хоть за борт выкинул?

– Нет. Так и лежат в своих гамаках и на полу, кто как спал. За исключением, двух, что дежурили у движков, те очень мешали, я их сбросил за генераторы.