Текст книги "Одиссея подводного диверсанта"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кукаркин Евгений
Одиссея подводного диверсанта

Евгений Кукаркин

Одиссея подводного диверсанта

СВАДЬБА

В первый раз жизни в католической церкви. Сегодня меня, взрослого человека, не крещеного и без веры в бога, обращают в католичество. И все потому, что отец Розы, дон Диего, уперся и не разрешает жениться на его дочери без креста на шее. Что только не сделаешь ради любви. Будущий зять любит военную форму и упросил меня, чтобы я надел парадный офицерский мундир, тот самый, который надевал на приеме в Бизерте и обязательно с кортиком. Теперь стою перед поникшем на кресте боге, сияя золотом погон и пояса и слушаю речи пастора.

Сзади сидят на креслах зрители, приглашенные гости и зеваки, впереди гордый, седой дон и его прекрасная дочь. Наконец, все кончилось, пастор одевает мне крестик, дает поцеловать библию и его ароматную волосатую руку. Теперь все меня поздравляют, а счастливая Роза виснет на руке.

– Это здорово, – шепчет она.

– Ну, теперь то все...

– Это только начало...

Мы выходим из церкви и тут же вспышки бликов фотоаппаратов и стволы телекамер обрушиваются на нас.

– Кто их пригласил? – спрашиваю я Розу.

– Не знаю.

Дон Диего и его охранник ринулись вперед и мощью своих тел делают проход.

– Господа, дайте дорогу.

– Господин Комаров, вы твердо решили не возвращаться на родину?

– Господин Комаров, это правда, что вы приняли гражданство Туниса?

Со всех сторон несутся любопытные вопросы.

– А как этому относится русское правительство? – из под моей руки вылезло молодое девичье лицо.

Рука дона небрежно упирается ей в скулу и личико исчезает. Нас заталкивают в машину и мы тут же срываемся с места.

– Теперь куда?

– К нам на виллу, – отвечает дон.

– Но это же так далеко.

– Ничего. Роза отвлечет вас. Кстати, перед вами, там за ремешком прижато письмо, просмотрите его...

– Письмо?

– Да. К вам пришло письмо. Сегодня утром мне принес его посыльный.

Письмо на русском. Я вскрываю его и поспешно ищу конец. Кто же автор? Ага, адмирал Сумароков. Уже адмирал?

" Уважаемый Николай Александрович.

Я очень сожалею, что вы не вернулись в Россию. Несколько адмиралов Союза могли бы выступить в вашу защиту и сейчас готовы ходатайствовать о возвращении вас на службу. Они считают, что пока в нашем флоте, да и за рубежом, равного вам специалиста нет. Я предлагаю вам одуматься и возвратиться домой. Мы поборемся за вас и не дадим в обиду.

Адмирал Сумароков К.Н.

Р.S. Если надумаете вернуться, свяжитесь с адмиралом Шаровым Е.Н., он поможет."

– Что там пишут, Николя? – спрашивает Роза.

– Мне пришло предупреждение. За мной начали охоту из КГБ.

– Ты шутишь?

– Слушайте, я вам его переведу.

Подыскивая слова, чтобы не испортить смысл перевожу письмо на английский.

– Но здесь ничего такого нет. О каком предупреждении ты говоришь?

– Не знаю кто, Шаров или Сумароков, но кто то из них безобидным письмом подсказывают, что опасность рядом. Адмиралы просто так, своим подчиненным письма не пишут.

– Может все обойдется? – робко спрашивает Роза.

– Мы их встретим, капитан, – с подъемом говорит дон.

– Обязательно.

Хлопоты перед свадьбой отвлекли меня от этого письма. И вот наступил торжественный день. Гости, самых лучших домов Тобарго, из Бизерты и Туниса прибывали на нашу виллу. После торжеств в костеле, мы три часа принимали нескончаемые поздравления и теперь с Розой, совершенно изможденные и усталые, сидим в комнате для молодоженов и наблюдаем за гостями через портьеру.

– Роза.

Рядом стоит Миранда, ее верная подруга.

– Роза, ты прелесть. Я поздравляю тебя, – продолжает она.

– А Николя?

– Его тем более. Он получил такой цветок.

Миранда целует меня, Розу и тут живая музыка танго несется с балкона. Известный испанский ансамбль приглашен к нам на торжество и теперь отыгрывает свои полученные деньги. Гости в зале зашевелились и первые пары замелькали ногами по зеркальному полу

– Пойдем? – спрашивает Роза.

Конечно.

Миранда, ты извини...

Ничего, Розочка, я понимаю...

Я ввожу свою невесту в свободное пространство танцующих пар и мы делаем первые па. Роза прижалась ко мне и шепчет.

– Однако, моряки неплохо танцуют...

– Толи еще будет...

– Тише, плутишка.

Танец сменяется танцем, она не хочет уходить и мне приходиться удовлетворять ее прихоти. Меня стучит по плечу твердая ладонь.

– Николай, – это дон Диего, – вас можно отвлечь?

– В чем дело, папа?

– Вам надо пройти со мной.

– Что-нибудь случилось?

– Случилось.

Мы с Розой идем за доном, проходим толпу гостей и по коридорам, через несколько комнат, выходим к двери, у которой стоит здоровенный парень. Я его знаю, это охранник виллы.

– Томи, как он там? – обращается к нему дон.

– Врач сделал укол, сейчас может говорить.

Входим в комнату, где все окна глухо закрыты занавесками, свет от бра слабо освещает все углы, но мы замечаем одну темную фигуру, недалеко от двери, а на красном диване, неподвижного человека... Его грудь оголена и перетянута бинтами. Лицо, не смотря на полумрак, вырисовывается в знакомые черты.

– Николаев..., – в один голос вскрикиваю я и Роза.

– Что с ним? – я оборачиваюсь к дону Диего.

– Ранен. Пытался проникнуть через забор в сад. Охранники его по теле датчику засекли и после перестрелки ранили...

– Но зачем? Он бы мог пройти так...

– Ты его спроси.

– Николаев, Алексей Викторович, ты меня слышишь?

Глаза раненного перескакивают с потолка на меня.

– Капитан, я пришел..., меня послали... Как мне больно...

Дон оборачивается к личности, стоящей у двери.

– Вы сказали, что он будет говорить.

– Сказал. Действие укола возникает не сразу. Через пять минут боль исчезнет.

– Сколько ему осталось?

– Два часа. Может все же вызвать полицию, дон Диего?

– Позже. У меня гости и не хватало будоражить их.

Николаев по прежнему смотрит на меня, потом на Розу и опять на меня.

– Капитан, я подлец... Я не тот, за которого себя выдавал... Я, все время предавал тебя.

– О чем ты говоришь?

– Меня послали ли...кви...дировать тебя.

– Кто?

– Мои начальники из комитета.

Роза в ужасе отшатывается.

– Врешь, ты наговариваешь на себя. Разве не ты меня спас из аквариума? Разве не ты помогал, доставал деньги, сведения...

– Деньги с самого начало дали они. Я не только тебя выручал, еще и продавал... Помнишь, год назад тебя захватил Крингстон, это не он, это я тебя стукнул по затылку, а потом передал им в руки.

– Значит, КГБ тебе предложило меня убрать еще тогда?

– Нет, тогда они этого не хотели, это хотел сделать я. Сколько я пережил, когда тебя тащили по асфальту...

Он переживал, это я тогда страдал, этот ад до сих пор у меня перед глазами.

ЗА ГОД ДО СВАДЬБЫ

Меня грубо тащат по подземным казематам. Голова болит и сплошной звон отдается в ушах. Руки и ноги скованы, два здоровенных полицейских волокут мое бесчувственное тело.

Скрипят открываемые впереди решетки и надзиратель, гремя ключами, выступил вперед. Звучит английская речь.

– Мне капитан сказал его в седьмой...

– Да сунь его хоть в...

Полицейские ржут и втаскивают меня в светлый коридор, где одна стена выполнена из бесконечных решеток– дверей в миниатюрные камеры. Около седьмой, надзиратель долго перебирает ключи и наконец находит нужный.

– Эй, вонючка, – орет он внутрь, – принимай мешок с говном.

Меня придавливают к решетке, расковывают, а потом, ловко развернув к двери, бросают на пол клетушки да так, что щекой я проезжаю по неровным плитам. Гремят запоры и голоса полицейских медленно пропадают. Чьи то руки пытаются перевернуть на спину.

– Комаров, – раздается восклицание по-русски. – Товарищ старший лейтенант.

Сквозь пелену тумана в глазах, пытаюсь рассмотреть кто это, но лицо размыто и ничего не могу узнать.

– Кто ты?

– Старшина Харитонов.

– Харитонов... У меня был Харитонов... На севере..., когда подлодку стаскивали...

– Это я и есть.

– Эй, – раздались крики из соседних камер, – кого принесли?

– Старлея Комарова с Северного моря.

– Комарова? Он же давно капитан-лейтенант. Неужели и ему не повезло? где то гремел знакомый голос.

– Мне повезло, – стараюсь хоть чуть– чуть говорить четко, – я постарался за вас отомстить.

Что то больно кольнуло в голову и я... отключился.

Голова еще гудит, медленно открываю глаза и вижу уже не туман, а небритую физиономию с всклокоченными волосами.

– А где Харитонов?

– Я и есть Харитонов, товарищ капитан.

– Ты... непохож... Но у него есть примета, спина вся в оспинках.

– Это я и есть, – радуется старшина, – посмотрите на спину.

Он поворачивается ко мне и задирает рубаху. Маленькие белые точки-шрамы неровными пригоршнями усыпали спину.

– Теперь верю. Где я?

– В тюрьме, но не простой тюрьме. Это у них называется школой морских гладиаторов.

– Гладиаторов? Это тех, кто лупит друг друга?

– Так оно и есть.

– Наших здесь много?

– Полно, Здесь в основном те, кого поймали на приманку в течении полугода.

– А есть другие?

– Иностранцы? Тоже много. Но они дурные. Есть уголовники с темным прошлым, но неплохо подготовлены к дракам в воде, но есть и такие, кто пришел сюда за деньги...

– За деньги?

– Ну да, им платят за победы в аквариуме.

– Значит я тоже, гладиатор?

– Пока нет. Вас нет в графике подготовки. Чтобы победить в воде, нужно быть всегда в форме. К нам еще гуманно относятся, – ухмыляется он, разрешают тренироваться...

– А если я не хочу?

– Кто не хочет или тяжело болен, тех... скармливают акулам. Здесь дурные порядки...

Кормят неплохо. Я уже оправился, кровоподтеки и синяки пожелтели, раны закрылись плотными корочками и даже смог кое-как войти в ритм тюрьмы. Однажды за мной пришли двое полицейских и повели наверх, в комнату свиданий. За столом сидел он, мой постоянный противник, с которым я часто встречался на морях, теперь уже капитан второго ранга, Ральф Крингстон.

– Здравствуйте, капитан Комаров.

– Здравствуйте, капитан Крингстон. Никак вас повысили? Неужели в вашем флоте повышают только за одни поражения.

– Почему же, я поймал вас. Это победа, еще какая победа. Шутка ли, посадить преступника, которого ищут все страны Европы.

– Это очередная провокация или шутка?

– Нет. Вас ищет ИНТЕРПОЛ, военная полиция НАТО за то, что вы натворили на берегу и в территориальных водах Европейских государств. Вас хотят судить как террориста, уничтожившего столько ни в чем не повинных мирных людей и убившего, исполнявших свой долг, военнослужащих...

– Так отдайте меня быстрей туда или в международный трибунал.

– Зачем, вас там сразу расстреляют или приговорят к пожизненному заключению, но... мое начальство как раз не хочет этого делать.

– Бросьте, Крингстон, вы боитесь, что я там расскажу, как беспомощна была ваша служба, как вы проигрывали все время, при громадных финансовых затратах, вы так и не смогли создать определенного сопротивления нашим пловцам.

– Да, я этого боюсь, – он с вызовом смотрит на меня. – Это боится мое начальство тоже. Я не скрываю, мы не хотим огласки.

– Поэтому вы так подло меня поймали и причем после такого торжества и лицемерных поздравлений. Не где-нибудь в схватке, а прямо с торжественного вечера в нейтральном государстве.

– Мы пошли на это...

– Вы трус, Крингстон. Я вас один раз подержал в руках, потом... нечаянно выпустил. Помните?

Капитан кивает головой и говорит.

– Вы тогда уничтожили всех моих пловцов и экипаж боевого катера...

– Мы их высадили на остров.

– Это лож. Мы потом прочесали все острова.

– Значит не там чесали. Вы и тогда струсили и сейчас.

– Вы все время оскорбляете меня, капитан, а я то надеялся, что мы договоримся и сможем помочь друг другу, но... разговор видно не получился.

– Так и должно быть. Мне противно с вами говорить. Прощайте, вы всегда будете у наших пловцов числится трусливым, подлым вонючкой.

– Ты здесь сдохнешь, я позабочусь об этом.

Харитонов ждал меня в камере.

– Ну как, допрашивали?

– Так, поговорили... Как видишь, цел. Даже не били.

– Капитан, вас внесли в спортивный график. Значит вы, как мы?

– Как мы... Конечно, как мы. Мы еще надерем им одно место. Помнишь, первый рейд в Норвегии...

– Помню.

ЗА ТРИ ГОДА ДО СВАДЬБЫ

Перед дверью своей квартиры Люська целовала меня взасос. На улице уже неделю идет бесконечный, нудный дождик, вот и приходится мыкаться по кофейным, смотреть заезженные фильмы в кинотеатрах и скрываться в парадных, чтобы немножко лизнуть запретного плода любви. Плохо, когда в городе нет свободной квартиры или на крайний случай, вшивой комнатенки, где можно броситься головой в омут плотских страстей. Только Люська прикусила мою и так распухшую губу, да так, что я замычал от боли, как дверь приоткрылась и на пороге появился ее папаша, капитан первого ранга Веселов, в одних трусах, шлепанцах, размером на две ноги, с накинутым на плечи халатом жены.

– Люся, домой, – рявкнул он по флотски.

Я даже испугался за бедных соседей, которых поднял с кроватей голос бравого капитана. Его дочь скатилась с меня и как метеор исчезла в темном проеме двери.

– Лейтенант Комаров, не так ли? – свирепо уставился на меня капитан.

– Да, это я.

– Завтра в девять часов быть у меня в штабе.

– Есть.

Дверь резко захлопнулась. Ну вот, влип.

С капитаном первого ранга Веселовым, командиром дивизиона подводников, у меня сразу же, по прибытии в экипаж, не сложились отношения. Может быть он из меня и сделал в дальнейшем флотского дергунчика или придурка, но на мое счастье на Северном флоте организовывались команды пловцов, где требовались только добровольцы с хорошими физическими данными. Я прошел по всем параметрам, окончил полуторагодичные подготовительные курсы и вот, получив отряд подводных диверсантов, обосновался в Североморске. В этом городе и закрутил любовь, случайно познакомившись на выставке художника Никольского, с дочкой моего бывшего командира.

Маюсь перед дверью кабинета Веселова. Сам он давно пришел и где то там за стенкой вынашивает планы мести, а пока время идет. Прошло полтора часа.

– Лейтенант Комаров, – несется голос по коридору. – Здесь есть лейтенант Комаров?

– Я здесь.

Передо мной возникла фигура дежурного офицера.

– Вас срочно к адмиралу Агапову...

Неужели каперанг накапал про меня командиру базы? С невеселыми мыслями плетусь на расправу.

Командующий в кабинете не один, там нервно прохаживается от окна к окну начальник штаба адмирал Колесов.

– Товарищ адмирал, лейтенант Комаров по вашему приказанию прибыл.

– Где вас черти носили? – сразу набросился на меня начальник штаба.

– Был к девяти вызван к капитану первого ранга Веселову.

– Зачем?

– Не могу знать, – соврал я, не моргнув глазом.

– И что, он вас до сих пор не принял?

– Так точно.

– Ну и..., – Колесов виртуозно выругался. – С ним потом разберемся.

– Ваша команда пловцов готова к боевым действиям, лейтенант? – спросил меня адмирал Агапов.

– Так точно.

– Тогда слушайте приказ. Вот здесь, – он ткнул ручкой в карту, расстеленную на столе, – у берегов Норвегии между островами Магерейа, села на мель наша подводная лодка. Ее надо вытащить от туда...

Они ждут моей реакции, но я молчу, так как и сам понимаю, что без специальной техники и судов ее с мели не снять. Сам смысл приказа не доходит до меня. Причем здесь пловцы?

– Если ее снять с мели не удастся, то лодку взорвать..., – продолжает адмирал...

Красный кружок на карте, маячит перед глазами. Но что же там делать нам? Я по прежнему молчу.

– Вам приказ ясен?

– Нет. Я не понял, зачем там нужны пловцы? Если только взорвать лодку, нет проблем, но снять...

Агапов холодно изучает мое лицо, Колесов кривит губы.

– Правильно мыслите, лейтенант. Начальник штаба объяснит вам все подробно. Анатолий Иванович, ваша очередь.

Колесов вертит бумагами.

– Слушайте, лейтенант. Вы о капитане– лейтенанте ВМС США Ральфе Крингстоне когда-нибудь слышали?

– Никак нет.

– Это очень известная личность среди моряков в Европе. Его идеи и проекты по борьбе с морскими диверсантами весьма занимательны и возможно в ближайшее время кое-что из его мыслей будет реализовано в действие. Сейчас Крингстон в Тронхейме и его команду опытных подводных диверсантов уже собираются перебросить к островам Магейра. Их цель другая чем ваша, лодку захватить и перед всем миром показать какие нехорошие русские, которые нарушают международные права и свободно болтаются в морских зонах других государств. Вот вы им и не дадите такой возможности. Пока командир подлодки капитан Мармонов, будет пытаться своими силами стянуть субмарину с мели, вы ее обороняйте. Если это не удастся сделать, помогите уничтожить. Вы поняли, что мы от вас хотим?

Теперь более менее все ясно. Однако...

– А как быть с боевыми кораблями противника? Подводная лодка бессильна перед их орудиями.

– Сейчас идут нудные дожди, низкая облачность не позволяет использовать для разведки самолеты НАТО, но они знают, что происходит между островами. В метрах 500 от аварии крупный остров, с его берега все видно и по всей видимости от туда кто то передает информация к ним в центр. Вот сюда, к острову, – он проводит карандашом по карте, – с восточной стороны норвежцы пытаются подтянуть дивизион пограничных катеров. Чтобы немного притормозить их, мы сейчас попытаемся направить пару наших судов к границе, ближе к городку Варде. Они после этого наверняка вынуждены будут распылить свои силы. Если все же какой-нибудь катер попытается прорваться к лодке, то сначала порезвитесь рядом с ним... Не остановиться, уничтожьте... С западной стороны из Хаммерфеста и Трумсе наверняка тоже пошлют катера береговой обороны или сторожевик. Но это им сутки хода, а если вы и их сумеете задержать..., то может быть капитан Мормонов и выкрутится... Самый опасный для вас противник, это пока Крингстон.

– До каких пор держаться?

– Пока из Тронхейма все же не подойдут основные корабли флота НАТО. У вас еще время есть, лейтенант.

– Нам можно взять оружие?

– Я сейчас дал распоряжения на склады, берите все, что считаете нужным.

Мне нужно было выбрать из двадцати пяти пловцов только десять. Вот они стоят маленькие, большие, сильные, жилистые и все разные. Я выбираю толковых и деятельных.

– Вы кто? – с удивлением смотрю на незнакомца.

Он низкий, но по мощи груди и по шее, вижу, как налита его мускулатура.

– Старшина первой статьи Харитонов. Прислан с Тихоокеанского флота.

– Натворили что-нибудь?

– Самую малость.

Север это клаока, сюда гонят отходы или провинившихся со всей страны.

– Пойдете моим помощником.

– Есть, пойти помощником.

– После сортировки, зайдите ко мне составим список какое имущество брать, как одеться и сколько взять провианта.

– Есть.

Я был очень удивлен, когда в подлодке, в которую мы грузились, увидел капитана Веселова. Он с ненавистью глядел на меня.

– Капитан-лейтенант Орлов, почему в центральном посту посторонние? шипел он командиру лодки, хотя голова была повернута на меня.

Кто то меня потянул за рукав. Бравый мичман оттаскивал в следующий отсек.

– Вы уж того... не обращайте на него внимания, – шептал он мне. – Ему видимо хвост накрутили в штабе, вот он и бесится...

Мы плывем уже пять часов, пока тот же мичман не пришел за мной.

– Товарищ лейтенант, пора. Мы в точке высадки.

– Ей, ребята, – крикнул я своей команде. – Шевелись. Приготовиться на выход.

Люди задвигались. Спешно натягивались костюмы для подводного плавания, прилаживалось снаряжение. Мы берем с собой две прорезиненные лодки с подвесными моторами, взрывчатку, мины, даже легкую переносную БАЗУКу с комплектом снарядов и запасные баллоны. Подлодка уже поднялась на поверхность и свежий воздух гулял по отсекам.

– Куда вы нас...? – спросил я штурмана.

– Вот, – от показал точку на карте.

– Но это же не там где надо? Мы отклонились от островов... и теряем массу времени, чтобы до них добраться.

– Комдив приказал.

– Товарищ капитан первого ранга, – пытаюсь обратиться к Веселову, – мы не там...

– Молчать, – взрывается Люськин отец, – живо из лодки. Мать вашу.

Мысленно я тоже послал его подальше и приказал своим выползать наверх.

Темные облака придавили неспокойное море и сверху без конца сыпет мелким дождем. Нигде не видно берега. Две лодки набитые людьми, на одной пять, на другой шесть человек с имуществом, двигаются на юг. Первый остров мы увидели через полтора часа и резко свернули на запад, чтобы его обогнуть. Показались скалистые громады других островов. Теперь в этом лабиринте надо найти те самые судоходные проливы, через которые проскальзывают, в чужие моря, наши субмарины. Проходит еще пол часа.

Меня дергает за плечо мой помощник, старшина Харитонов.

– Товарищ лейтенант, – старается перекричать он шум движка и моря и протягивает мне бинокль, – там левее корабль.

В еле видной сетке дождя движется черная точка, в ту же сторону, что и мы. Линзы бинокля приблизили боевые формы сторожевого катера. Черт. Если бы Веселов высадил нас ближе к берегу, то мы наверняка были бы уже у лодки.

– Ближе к берегу, – командую я.

Мы сигналим второй лодке и сворачиваем под скалистые берега соседнего острова.

– Как ты думаешь, – спрашиваю старшину, – заметили они нас?

– Конечно заметили. У них наверняка есть радары, гидрофоны, прослушивающие устройства...

У берега тише, ветра меньше и мы переговариваемся со второй лодкой.

– Стойте здесь, – командую я. – Мы пойдем в разведку, а вы приготовьтесь. Если катер пойдет мимо вас, обстреляйте его из БАЗУКи... и уходите под воду. В случае, если мы не вернемся к двум часам ночи, убирайтесь от сюда. Место встречи у подводной лодки. Координаты ее...

Я на память сообщаю ее местонахождение. Эти пять молодых парней все поняли и кивают головой.

– Ребята, перекиньте нам сюда мину и дистанционное управление к ней, просит Харитонов пловцов второй лодки.

Двигатель не включили, чтобы не засекли гидрофоны. Идем на веслах вдоль берега острова и стараемся его обогнуть. Это весьма трудное занятие, когда волны тянут на скалы или течение тащит в океан, хорошо еще волнение небольшое и мы справляемся кое-как. Меня колотит по спине старшина. Он приближается к моему уху.

– Они замерли, спрятались вон там за скалой в заливчике. Там подветренная сторона.

Через бинокль вижу мачты катера, выступающие из-за обломка скалы. Почему они встали? Испугались нас или... решили выяснить обстановку?

– Одного пловца оставь здесь, остальные в воду со мной. Где там у вас магнитная мина со звуковым взрывателем?

Старшина Харитонов кивает головой. Он наклоняется к темной фигуре на веслах.

– Наливайко, останешься здесь. Будь внимателен. Чтобы лодку не разодрало о берег, подгреби вон за тот камень, что торчит в воде, там ветра меньше и вода спокойней, зайди за него. Жди нас.

Матрос кивает головой. Старшина вытаскивает со дна лодки большой блин мины и цепляет его за пояс. Мне передают дистанционник, я тоже прикрепляю его к своим ремням. Мы прилаживаем нагубники и валимся спинами в черную воду.

Еще не очень темно. Наши головы торчат на поверхности воды, мы не уходим на глубину, чтобы там в темноте не растерять друг друга. Неожиданно, метрах в семи перед нами, показались черные шарики, болтающиеся на барашках волн. Да это же... аквалангисты противника. Вот почему катер остановился, они решили выпустить разведку. Нас заметили. Темные головы вражеских пловцов надвигались на нас. Сколько же их? Я жестом предупреждаю об опасности и вытаскиваю кинжал.

Мы нырнули, они тоже и драка началась... Я чутьем уловил движение приближающейся фигуры и дернулся вниз. Мой кинжал скользнул по животу нападавшего и прошелся по ноге. Я рванулся наверх и тут же оказался перед обалдевшим другим, плывущим за старшим. Что там твориться за спиной уже мало интересовало. Я просто полоснул кинжалом по лицу ошалевшего пловца и буря вырвавшихся пузырьков воздуха из срезанных шлангов хлынула наверх. Парень, чтобы не захлебнуться ринулся к поверхности. Теперь опять назад. Двое сцепились в железной схватке. Разбери, кто из них свой. Дергаю фонарик и тусклый лучик сразу осветил не нашу маркировку баллонов. Выше этих баллонов я и ткнул кинжалом. Пара сразу развалилась. Выдернул лезвие и стал светить во все стороны. Ко мне подплыли трое человек, по усам узнаю старшину. Тени вражеских пловцов исчезли. Я, оставшимся ребятам, пальцем показываю на верх. Мы всплываем. Неподалеку на волнах мотается голова без очков и нагубника, даже при этой мрачной погоде видно, что лицо в крови, увидев нас пловец пытается удрать, но старшина в два приема догнал его и, обхватив голову, придавил. Мы их окружили, Харитонов кинжалом срезал с пленника ремни с баллонами, пояс и все ушло на дно.

– Кого нет? – спрашиваю старшину, оторвав нагубник.

– По моему, Самоварова. Двоих взял на себя.

– Раненые есть?

– Кажется меня задели, – сказал один пловец и приподнял локоть.

Лохмотья костюма свисали под мышкой и на голом теле был виден длинный порез.

– Заделай лентой рану. С ремня соскользнул что ли?

Тот понял о чем я спросил.

– Да. Не успел увернуться от лезвия, тот полоснул и попал в фонарик, закрепленный на ремнях, он то и спас.

– Так сколько их было?

– Черт его знает, – ответил старшина, – Спросите этого.

– Потом. Мина у тебя?

– Куда же ей деться.

– Тогда давай мне ее. А сами транспортируйте раненого и пленного к лодке. Старшина, все время контролируй, что твориться на верху и под водой. Я пойду к катеру один.

Харитонов кивает головой. Он отцепляет мину от пояса и передает мне.

– А вы заметили, что нас отнесло?

– Здесь течение. Плывите вон к тому острову, – я для страховки взял ориентир по компасу. – Только правее, в эту сторону, а то нарветесь на катер. Нас оторвало от острова и сносит на восток прямо за его спину.

Пленник и трое ребят поплыли к месту встречи. Я же прицепил мину к поясу и поплыл в другую сторону, к острову по прямой.

Вынырнул метрах в тридцати от катера. Несколько фигур в плащах склонилось через поручни вниз. Из воды вытаскивали то ли раненого, то ли убитого пловца. Я опять нырнул и пошел под водой в сторону кормы. Только бы не нарваться на пловцов противника. Мне везет, в воде уже никого нет. Вот и дно катера. Быстро отцепляю мину, пытаюсь ее приложить к металлу, но... она не прилипала. Прикладываю в другом месте, тоже самое. Я в отчаянии, магнитная мина к этому металлу не пристает, неужели мне нельзя хоть как то ее прикрепить. У винта задерживаюсь, снимаю свой пояс и одеваю его на вал. К нему привешиваю мину. С пояса снимаю только кинжал и дистанционник. Теперь надо молить бога, чтобы винт раньше времени не закрутился или не появился какой-нибудь пловец и случайно не заметил мой подарок.

С трудом проплыл на глубине на метров пятьдесят вперед. Всплыл у самого берега. Дистанционник направляю под водой на катер и нажимаю кнопку сигнала. Раздался грохот, корма катера подпрыгнула и он заплясал на воде. Взвыла сирена, по палубе заметались люди. Пора идти на место встречи.

Вот и знакомый камень, заворачиваю за него и... не вижу лодки, только двое пловцов и пленник, они забрались на выступы камней и прижались к скале. Из воды показалась голова старшины.

– А где катер? – спрашиваю его.

– Порезали, сволочи. Пока мы дрались с этими... и нас отнесло от берега, вторая группа пловцов напала на катер.

– Сторожа тоже...?

– Не знаю. Мы приплыли сюда, уже никого нет. Егорыча толи убили, толи взяли в плен, одни лохмотья лодки. Я сейчас нырял на дно, все там и мотор, и изрезанные куски ткани.

– Поплыли к следующему маяку.

– Товарищ лейтенант, вам удалось взорвать катер?

– Нет.

– Что же так грохнуло?

– Корпус лодки оказался антимагнитным. Пришлось мину за свой пояс прицепить к винту.

Старшина кивает головой.

– Ребята, поплыли дальше, – говорит он прилипшим к скале пловцам и пленнику.

До следующей лодки добирались минут сорок. Течение давало себя знать и мы много сил отдали на борьбу с ним. Наконец, завернули за скалы и увидели своих.

В лодку девять человек уместиться не смогли и я приказал четверым пловцам, не участвовавшим в операции, опустится в воду и схватится за бортовые веревки. Катер с трудом пошел к подводной лодке.

Было уже совсем темно и все же мы увидели длинный нос "сигары" торчащий на камнях... Рубка чуть наклонно выступала из воды. Катер подошел вплотную к ней.

– Кто там? – раздался окрик. – Стой, стрелять буду.

– Передай, прибыли пловцы, под командой лейтенанта Комарова.

Через три минуты сверху раздался крик.

– Лейтенант, посвети на себя.

Я взял фонарик у старшины, сдвинул прорезиненную ткань с головы и осветил лицо.

– Порядок. Залезайте, – услышал я голос капитана Мармонова.

В центральном отсеке тепло. Мои ребята валятся без сил на пол.

– Тебе уже две шифровки из штаба пришло, – говорит капитан Мармонов.

– Что у них там?

Капитан передает мне две бумаги. После кодов и индексов позывных прояснились русские буквы:

"Команду Крингстона с пловцами по воздуху перебросили в Варде. Примите меры предохранения с восточной стороны."

– Уже поздно...

– Что поздно? – удивляется Мармонов.

– Мы только что сейчас схватились с командой Крингстона. У нас двое толи погибло, толи пропали, уничтожена одна лодка. Правда, захвачен один пленник.

– Вот, как нехорошо получилось. Неужели придется взрывать подлодку?

– Время еще есть, мы их катер повредили. А что произошло с вашей субмариной?

– Течение... Изменилось течение. Хорошо еще, что шли в подвсплытом состоянии, раньше здесь из воды торчал каменный палец, вода подточила его окончательно, вот он и рухнул, да так, что почти для судов и невиден. Нас так и выбросило на эти камни.

– Разобрались, как снимать?

– Только одно предложение. Подорвать нижние гранитные плиты... Вода их тоже подточила... К тому же сейчас прилив и мы немного выпрямили крен.

– Но это же... Можно повредить корпус.

– Можно, но кто дает гарантии, что он не поврежден сейчас. Понимаешь, пока других предложений нет. Вот ждали вас, да вот еще, вечера, до прилива. У вас есть немного взрывчатки, нашей не хватает?

– Есть. Слава богу, в той погибшей лодке ее не было.

– Значит, сейчас пошлем минеров, пусть закладывают.

Я читаю вторую шифровку.

"Из Трумсе, под охраной катера береговой обороны, вышло судно захвата. На борту 50 бойцов спец войск. Поторопитесь."

– Когда эти то прибудут?

– Завтра утром. Я уже посчитал..., – невесело улыбнулся Мармонов.

– Времени совсем нет. Передайте в штаб шифровку, что я прибыл и уже сцепился с Крингстоном. Давайте, капитан, закладывайте взрывчатку. Я пошлю с вами старшину, он в этом деле тоже разбирается... Харитонов, подойдите сюда.

Мощный квадрат мускулов еще не разделся и стоит перед нами с баллонами на спине.

– Пленный где?

– Там..., наши охраняют.

– Давай его сюда, а сам готовься спуститься под воду. Возьми привезенную взрывчатку и с инженерами подлодки заложите ее под гранитный пласт, он укажет куда.

– Хорошо.

Старшина отходит и вскоре приволакивает русого парня-пленного. С него уже содрали костюм, одели в потертую робу и залепили пластырем рану на лице.