Текст книги "Смерть всегда движется рядом"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

За столом наступила тишина, кажется даже Сережа отрезвел.

– Навряд-ли, а может и отпустят, – первой высказалась Аня. – Катька, не будь дурой. Срочно выходи за Александра Георгиевича.

– Да вы что? Надо же по любви.

– Может ты за Коленьку тоже здесь по любви вышла, однако он тебе выехать из этого городка не предлагал.

Катя краснеет.

– Ошибка была, мало ли мы глупостей в жизни делаем.

– Хорошенькая глупость, он ей всю жизнь исковеркал, она за ним сюда в эту петлю сама напросилась, а Коленька шасть к другой. Теперь Верка-крокодил со своим семейством из него веревки вьет.

– Это та Верка, которая подруга Татьяны? – удивляюсь я.

– Она, она. И думать нечего Катька, скоро Александр уедет, а ты опять гнить здесь останешься. Найдешь еще какого-нибудь кретина и уж из этого омута тебя тогда точно никто не вытянет.

Катя мнется. Я прихожу на помощь.

– Катя, выходи за меня замуж. Я немного знаю твою семью, они меня тоже и поверь, они точно дадут добро на эту свадьбу.

– Молодец, Сашка, ты настоящий мужик.

– Катька, ну... – стонет Аня.

– Я подумаю, Александр Георгиевич.

– Тьфу, – срывается Сережа, – с этими бабами нет ни какого удержа.

– Дура, ты Катька. Завтра Александр получит задание и его через несколько дней выметут от сюда. Тогда твой шанс точно пропал.

– Откуда ты знаешь, что будет завтра? – спросил я.

– Мой Сереженька все знает. Он работает где? В аппаратной, все документы через него проходят. Вызов был на тебя, Саша. В Германии опять наши чего-то затевают.

Мы молчим, каждый по своему переживает эту новость. И вдруг Катя срывающимся голосом говорит.

– Я согласна...

– Вот это дело, – оживляется Сергей, – выпьем за молодоженов.

Мы выпиваем.

– Катька, – торопиться Аня, – гони завтра мне свой паспорт, Саша, свой военный билет, я постораюсь подготовить документы в местном ЗАГСе. Как командировочному, тебе с Асей разрешат завтра же зарегтстрироваться.

Мы выпиваем еще по одной, потом еще и Аня кладет нас спать по разным комнатам.

В девять часов на меня, как тигр, набрасывается Владимир Владимирович.

– Саша, все расчеты зделал я, срочно готовь эскизы. Через час мы будем у главного и надо, что бы все было готово.

Передо мной знакомое коромысло с осью. Противовес с сотней килограмм, и масса лишней макшейдерской работы. Через час мы тронулись к главному.

Татьяна за секретарским столом, увидев меня, надула губки и демонстративно повернула голову к окну.

За длинным столом, кроме главного сидел вчерашний знакомый полковник Гоша и неизвестный в темносинем костюме. Мы с Владимир Владимировичем поздоровались и присели к столу.

– Мы с вами должны поговорить об одном правительственном задании, начал главный. – В Германии по границе ГДР-ФРГ для безопасности нашей родины, нам предлагают поставить атомные мины и фугасы. Вся техническая сторона по изготовлению и усовершенствованию оружия ложиться на нас, остальные работы: установление и управление минным хозяйством берет на себя армия. Один из представителей военных, который непосредственно будет заниматься этим находиться среди нас, это майор Скворцов. Мы его подготовили по максимальной программе и по моему неплохо. Не так ли Владимир Владимирович?

– Да, да. Мне даже кажется он именно создан для такой работы. Посмотрите какие варианты он предлагает для выбрасывания атомной мины на поверхность земли.

Владимир Владимирович развернул массу чертежей и расчетов перед главным и начал быстро ему все объяснять.

– Вот здесь примерный план работ, посмотрите, Александр Георгиевич, заговорил незнакомый мне гражданский. – Все растянуто примерно на пять лет. Я, как представитель комитета по обороне, буду непосредственно курировать ход выполнения задания и помогать вам во всем. Я не представился вам, моя фамилия Полянский Дмитрий Иванович.

Я начал пристально изучать раскрытую папку.

– Откуда вы знаете полковника Филипенко? – вдруг мне задал вопрос Гоша.

Я оторвал голову от бумаг. Что еще надо этому особисту?

– Мы с ним вместе служили.

Опять молчание и я углубляюсь в бумаги.

Всех привлек внимание главный.

– Что же, неплохо. Я считаю, что майор Скворцов, справиться. Давайте решим, что нам надо сделать сейчас. Первое, мы должны сейчас провести испытание наших первых образцов мин и фугасов, без ядерных зарядов естественно, начинив их взрывчаткой. Второе, Александр Георгиевмч, сделает приблизительный расчет шахты для выброса мины, а вам Георгий Константинович придется поторопить шахтеров в ее изготовлении. Сроки очень сжатые. Через неделю испытание. Вы, Дмитрий Иванович, будете на эксперементе?

– Нет, вы мне все бумаги пришлете потом.

– Тогда за дело. Вам, Владимир Владимирович, придется проконтролировать своего подопечного.

Я сделал зскизы с прямоугольной шахтой, чем очень удивил Владимира Владимировича, но когда канал шахты пошел под углом, он уже не отходил от моей спины. При проработке минного комплекса, расположить который я решил под наклонным стволом, раздался телефонный звонок.

– Александр Георгиевич, вас из кадров, – позвал меня сосед.

– Черт знает что, – возмутился Владимир Владимирович, – здесь твориться симфония, а ее какой-то кретин прерывает. Дайте я ему скажу пару слов.

Но я успел взять первый трубку.

– С вами говорит Нефедов. Я по поводу вашей женитьбы, не могли бы вы зайти ко мне на пару минут.

– Когда?

– Минут через тридцать.

– Хорошо, зайду.

– Александр Георгиевич, вы сорвете сроки. Вам надо работать, заволновался Владимир Владимирович.

– Мы все успеем, я буду через час.

Прежде всего, я помчался в гостинницу в свой номер, где переоделся в офицерскую форму. И в таком виде явился к начальнику отдела кадров. Увидев мою звезду Героя, Нефедов стушевался.

– Простите, товарищ майор, но вопрос серьезный и вынужден оторвать вас от работы. Вот заявление в ЗАГС о том что вы собираетесь жениться на гражданке Каменеве.

– Ну и что?

– В министерских инструкциях, для нашей зоны, не разрешено оформлять браки с гражданами не прописанными в городке.

– Да вы что, общесоюзным законам не подчиняетесь?

– Причем здесь общесоюзные законы. Для нас есть один закон крепить обороноспособность нашей родины и поэтому сохранять государственную тайну. Все люди, которые находятся здесь засекречены и соответственно не могут жить вне эоны.

Зазвонил телефон. Нефедов взял трубку и изменился в лице.

– Да, он здесь. Передаю. Возьмите трубку, товарищ майор.

В трубке гремел голос главного.

– Александр Георгиевич, чего вы там расселись. У меня рабочие сняты с различных точек, готовы к работе, а вы отрываетесь по мелочам.

– Мы обсуждаем серьезный вопрос о моей женитьбе на гражданке Каменеве, но у товарища Нефедова есть кой-какие соображения по этому поводу и поэтому никак не прийти к компромису.

– Нашел время когда жениться и долго будешь сидеть?

– Пока не решим вопрос.

Трубка хмыкнула.

– Передай Нефедову трубку. Я скажу пару слов.

– Но инструкция... Я не... Хорошо, я звоню к Голубкову... – залепетал Нефедов.

Он в расстроенных чувствах бросил трубку на место.

– Можете жениться, мне приказано рассекретить Каменеву через Москву.

Мое появление в инстите в военной форме зделало переполох.

Владимир Владимирович растерянно развел руками.

– Но надо же Герой Советского Союза, да еще и майор, я то думал, что вы не выше старшего лейтенанта. А орденов-то сколько? А эти даже иностранные.

Двери стали непрерывно хлопать и в комнату начали заглядывать люди.

– Сейчас начнется. Коля, – обратился Владимир Владимирович к моему соседу, – заткни эту дверь стулом. Мы продолжаем работать.

В конце дня зазвонил долгожданный телефон. Я, опережая всех, схватил его.

– Саша, это ты? – голос Аньки кажется гремел как динамик. – Все готово, ты должен быть в ЗАГСе через двадцать минут. Возьми кого-нибудь в свидетели.

– Бегу.

Я стал натягивать китель. Потом обратился ко всем присутствующим.

– Ребята, надо прерваться. У меня через двадцать минут регистрация в ЗАГСе. Я приглашаю всех. Владимир Владимиролвич, вы у меня будете свидетелем?

Все заголдели, а Владимир Владимирович с возмущением жевал губы и потел.

– С тобой, Саша, не соскучаешься. Ладно, черт с ним, пойдем в ЗАГС.

Кто бы мог подумать, но ЗАГС был забит народом. Здесь оказался и главный, и полковник Георгий Константинович, и даже зареванная Таня со своей подругой Веркой. А Катя была королевой, в белом платье с блестящей брильянтовой змейкой в волосах. У Татьяны высохли слезы, когда она увидела на моей груди звезду Героя. У нее окаменел взгляд на этой блестящей звездочке.

Мы провели уже всю процедуру и когда депутат возвестил: "Объявляю вас мужем и женой", Катя повернулась ко мне и... нежно поцеловала горячими, сухими губами.

Аня шумела больше всех. Все пошли в столовую, где накрыт праздничный стол и мы выдержали четыре часа тостов, поцелуев и танцев. Потом всех разогнал главный, объявив, что кто вовремя не выйдет на работу, того он накажет.

Я привел Катю в гостинницу в свой номер. Она села на стул, вытянула ноги и сказала.

– Знаешь, моя мать как-то говорила мне: "Счастье – это когда на душе спокойно". Она права. У меня на душе сегодня спокойно.

Я подошел к ней, опустился на колени и положил свою голову на ноги. Она прижала ее к себе и мы так минут пять тихо сидели.

– Пошли спать, – шепотом сказала она.

Мы на полигоне. Откуда-то много военных, гражданских, все группируются по кучкам и тихо переговариваются. Наконец нас загоняют в бункер и голос в динамике начинает считать.

– Пять, четыре, три, два, один...

На ровном поле перед нами с грохотом поднимается земля и от туда через мгновение вылетает мина. Она поднимается метров на сто и... летит дальше.

– Мать твою, говноперы паршивыае, – взвыл главный.

Мина, долетев до своей крайней точки, стала опускаться вниз.

– Ложись, – раздается чей-то голос.

Мы падаем на землю, друг на друга и тут земля пошла ходуном. Мина взорвалась недалеко от бункера. Несколько осколков пробарабанили по стене.

– Всех, сюда. Всю вшивую минную команду пректантов, – продолжал выть главный.

Через двадцать минут собрав всех, главный заявил.

– Через три дня повторный пуск на старой шахте. Майору Скворцову и Владимир Владимировичу спроектировать исскуственный свод. Шахтеров не распускать, пусть выгребают старый обрушившийся свод.

Опять полигон. Все уже с опаской смотрят через щели бункера. Вот поднялась земля, вырвалась мина и... полыхнула так, что мы почти все ослепли...

Медленно возвращается зрение. Главный бъется в истерике.

– Я им покажу имитацию, им дали задание на простой заряд, а они свою идиотскую инициативу. Дураков надо бить.

Гости трясут головами и трут глаза, кто-то еще не прозрел, но главный стоит обращенный лицом в сторону взрыва и по-прежнему кроет матом конструкторов. Когда он повернул лицо к нам, мы увидели его потрясающе белые глаза. Он ослеп...

* ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ЯДЕРНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ

Через два дня мы с Катей выехали в Москву. В столице две недели мы оформляли документы, делали закупки и отправились в Германию.

Полковник Филипенко сидел со мной над картой Германии и мы обсуждали объем работ по установке мин и фугасов.

– Конечно, – рассуждал полковник, – фугасы ставить экономически выгодно, но как все сделать так, чтобы никто не видел и не знал, где они стоят. Ведь любой диверсант, маломальски разбирающийся в технике, если выяснит где шахта, то нейтрализует и фугас, и мину, а если эти засранцы, журналисты или зеленые, прознают про это, так вони не оберешся. Остается один вариант – тунели и ставить на их отводах и мины, и фугасы.

– Да, но надо где-то делать шахты, почти на виду у всех, а для вывоза одного грунта потребуется сотни машин.

– Вот и занимайся этим. Думай. Дам тебе двух молоденьких макшейдеров, поговори с ними. Свяжись по этой записке с товарищем Германом Райслером и пусть он через министерство геологии достанет по твоему требованию, геодезическую обстановку любого района. И последнее, сам проводи рекогносцировку на местности. Выезжай, осмотри внимательно здания, дороги, леса, все, что может пригодиться, вводи в дело.

В кабинет вошел подполковник с очень знакомым лицом.

– А вот и Игорь Сергеевич. Садись, Игорь, подумаем вместе. Сколько нам надо поставить по всей границе мин и фугасов?

Теперь вспомнил, Игорь Сергеевич, был начальником штаба, стартовой площадки, где я стыковал головку к ракете СС-25. Значит переманил все-таки Филипенко к себе полковника.

– Да, я рассчитал. Нужно 20 фугасов и 6 мин. Районы сосредоточения указаны на моей карте. Это все центальные дороги и возможные места скопления войск противника у границы.

– Интересно, если эту всю мощ взорвать, от Германии что-нибудь останется? – спросил я.

– Три четверти территории будет уничтожено, – ответил Игорь Сергеевич.

– А сами немцы, как на эту минную постановку смотрят?

– Пока об этом знают только здесь в Германии, трое: ты, я и начальник штаба. В Москве об этом знают многие, но где будут стоять мины они знать не будут. Опять-таки это должны знать мы. И никто не должен догадаться, чем мы здесь занимаемся, даже немцы или русские, – уже ответил Филипенко.

– Тогда какое же у нас прикрытие?

– Я буду официальным представителем командования группы войск в Германии и своего рода, начальником отдела "М". Игорь Сергеевич, тоже официально мой начальник штаба в отделе, а вот тебе придется переквалифицироваться.

– Опять?

– Ты будешь военным корреспондентом газеты "На страже родины". Так что сможешь свободно разъезжать по всему ГДР. Форма одежды – гражданская.

Мы получили квартиру в "русской зоне" и Катя осталась очень довольной.

– А на работу мне устроиться можно? – спросила она.

– Я поговорю с Филипенко, может он поможет.

Я выехал в район Д.... Вот и предполагаемая точка установки шахты, но где же начинать строить туннель. Здесь крупное шоссе с отводами дорог, низкие строения и ни одного фабричного корпуса, ни одной высокой трубы.

В небольшой закусочной ко мне бесцеремонно подсаживается господин с большими залысинами и близко посаженными глазами. Мы молча жуем бивштекс и запиваем светлым пивом.

– Вы что-то ищете, молодой человек? – вдруг спрашивает он, не переставая жевать кусок мяса.

– Хочу заняться бизнесом.

– Зачем же военному корреспонденту, бизнес, – он по-прежнему сосредоточен на куске мяса.

– А откуда вы знаете, что я корреспондент?

– Я все знаю, мне положено знать.

– Если вы знаете все, зачем вы спрашиваете, что я ищу?

– Для того что бы знать все, надо иметь информацию, – теперь он внимательно смотрит на меня. – И вы можете дать мне ее, молодой человек.

– С кем же я все таки имею дело?

– С разведкой ГДР. Вот мои документы.

Он протягивает раскрытые корочки. Да, его фотография, печати и фамилия с должностью. Полковник Майер.

– Давайте побеседуем, молодой человек, вон там в закрытом уголке закусочной.

Мы берем еще по кружке пива и переходим в закрытый уголок.

– Мои друзья в Москве, – опять начал Майер, – сообщили мне о том что группа русских военных специалистов занимается в ГДР постановкой атомных мин и фугасов. Они также сообщили ваши данные и это послужило моему стремлению встретиться с вами.

– Действительно у вас интересные данные и похоже вы знаете все.

Он кивает головой.

– Вот почему я и спрашиваю, вы пытаетесь здесь поставить атомный фугас?

– Мне не за что зацепиться на местности, господин Майер.

– Ага, понимаю. А давайте я вам помогу?

Он видит мое изумление и продолжает.

– Мы с вами, как бы, заключим сделку. Я вам помогаю, как вы говорите, зацепиться на местности, а вы мне точные координаты установленных под землей мин и фугасов.

– И вы так легко соглашаетесь на постановку этого чудища на вашей земле?

– Во-первых, зти чудища будут под нашим контролем, во-вторых, если НАТО с американцами действительно на нас нападут, то ведь нам не жить, лучше погибнуть в атомном зонтике. Так как, вы соглашаетесь?

– Есть еще один фактор, что получаю я?

– Что хотите.

– Хорошо, я хочу получить возможность свободно проводить рекогносцировки там.

Я махнул в сторону границы.

– Что?

На лице полковника изумление.

– Не может быть? Значит туннель от сюда, туда. Но это абсурд?

– Так как, господин Майер?

– Ваши технические возможности позволяют вам углубиться туда на несколько километров?

– Разве эти километры вас спасут?

– Хорошо. Я согласен.

– Вот и начнем. Мне нужно поставить первую шахту для рытья туннеля здесь. Да так. чтобы ни одна собака не поняла, что мы будем делать и соответственно побывать в ФРГ, на этом шоссе.

Он кивает головой.

– Давайте так, мы подумаем у себя в управлении, что нужно сделать и сообщим вам наши предложения, ну так... через два дня.

– Я тоже согласен на эту сделку, после выполнения работ, вы получите координаты установки мин.

Мы в троем, как заговорщики, обсуждаем результаты моей первой поездки к границе.

– Значит, Майер обещает помощь в обмен на точные координаты постановки мин и фугасов, – рассуждает Игорь Сергеевич. – А ведь без немцев нам здесь необойтись. Что бы мы не делали, куда бы мы не сунулись, мы на их территории и они вправе послать нас к чертовой матери. Я считаю надо принимать предложение господина Майера и пусть всю организационную работу по разрешению каких-то мифических построек немцы берут на себя. А мы их все равно надуем. Мы им дадим координаты не те.

Мы ждем развития интересной мысли.

– Мы дадим им кординаты не существующих точек.

– Когда мы дадим им данные, – выступаю я, – они наверняка могут проверить и сразу лож обнаружиться.

– Вы мыслите лучше по-другому, майор. Сделайте дополнительные шахты с одного ответвления туннеля. В них ставить будем макеты или ничего, это и будут те координаты которые мы им дадим.

– И все же какая сволочь в Москве накапала на нас, – возмущается Филипенко. – Кто нас координирует?

– Полянский Дмитрий Иванович, – подсказываю я.

– Значит через их каналы. Конечно, надо отдаваться "Штази", действуйте майор.

– Товарищ полковник, моя жена просит, что бы ее устроили на работу, не могли бв вы ей помочь.

– А ты попроси Майера, пусть он поможет. Немецкий-то она знает?

– Немножко.

– Пусть практикуется. Майер обещал для тебя сделать все, вот и пусть выполняет обещание.

Мы встретились с Майером в городке Н...

– У нас в управлении все продумали. В том месте, где вы в прошлый раз шатались, необходимо поставить водонасосную станцию. Так что начинайте работать. Мы организуем строительный трест и пусть ваши спецы вместе с техникой приезжают туда. Естественно часть рабочих должна быть наша. Но заверяем вас, они знать ничего не будут. Ведь тунели пойдут под видом коллекторов.

– Благодарю вас. У меня к вам еще одна просьба, устройте на работу мою жену.

– Это хорошая мысль. По крайней мере нам не надо даже встречатся, все можно передовать через нее.

Это были молоденькие лейтенанты, только что окончившие Ленинградский Горный Институт. Я инструктировал их по карте, стараясь вбить в их головы, что надо под землей из точки А попасть в точку Б.

– Но здесь какой-то дом, – удивился самый бойкий.

– Да здесь больница. Под ней должна быть шахта на отводе туннеля.

– Выкрадывать больных будем?

– Делайте что вам приказано, а будете много болтать сгниете в шахте.

Веселость сразу пропадает с лиц лейтенантиков.

– И еще. Там будет много немцев. Ваша задача только командовать и без колебаний. Ходить в гражданском, о своей службе в армии не вспоминать.

Филипенко позвонил Полянскому и попросил срочно прислать технику для рытья туннелей. Через две недели пришел эшелон с техникой и мы послали ее на водонасосную станцию. Работа началась.

Эти паршивые лейтенанты опять выкинули фокус. До больницы от водонасосной станции было метров 750 по прямой, но граница врезалась в эту кривую и чтобы обогнуть ее требовалось пройти 1500 метров. Мальчики пошли по прямой и мы оказались на территории ФРГ.

Игорь Серьгеевич успокаивал меня.

– Это может даже к лучшему. Сколько метров они проходят здесь в день?

– Там песчанник и поэтому по 35 метров в сутки.

– Выходит они через 20 дней будут в нужной точке и двадцать дней у нас в запасе. А не сделать ли нам отвод вот в эту точку? У ФРГешников здесь сортитовочная станция. Вот вам первый ориентир для Майера.

Как корреспондент газеты, я должен быть на пресс-конференциях, бриффингах и в корпункте своей газеты. В это время в Берлине была пресс-конференция министра иностранных дел ГДР и тут я увидел ее... Дорри располнела, в шикарном светлом костюме она выгляделя очень представительной дамой.

– Боже мой, Александр.

Я утонул в ее обьятьях.

– Ты совсем не изменился. Такой же худощавый, только волосы блестят кое-где. Да ты оказывается тоже в нашей братии, – ее рука приподняла мою карточку на груди.

– На страже родины. А где твои любимые танки? Тебя выгнали из армии?

– Ты же знаешь, у меня была травма с руками, – она кивнула головой, – и врачи запретили мне служить в танковых частях.

– А я думала, что тебя выгнали за ту пресс-конференцию.

– Здесь, как ни странно, все обошлось. Ты лучше скажи, как ты, как дела в Каире?

– Со мной все в порядке. Вышла за муж за директора одной теле компании, но работы своей не бросила. А в Каире... Шери умерла...

– Да ты что?

– При родах. Родился мальчик, а Шери спасти не удалось. Гамиля вместе с отцом уехала в Австралию. Лола вышла замуж за Джима Барта.

– А как там Мансур?

– Этот, дорвался до власти. Теперь он советник при правительстве по делам разведки. А ты то сам как?

– Я женат и жена моя работает здесь в Германии.

– Как все изменилось, Александр. То время было опасное и полно романтики, а теперь... Даже противно писать, вернее высасывать материал из какой-то паршивой конференции. Пойдем в кафе, что напротив, посидим, поговорим.

Мы сидим в кафе и пьем горячую бурду, под названием кофе.

– Меня все время мучал один вопрос, – говорит Дорри. – Ведь ты скрыл от меня наличие пилюль и все вышло на прсс-конференции. Где эти препараты, ведь их было мого, а не одна штучка?

– Почему это тебя до сих пор интерисует?

– Странная история происходит со мной. Я познакомилась в Париже с одним дельцом, он уж больно показался мне интересным и вот он спрашивает меня как-то. Не была ли я знакома с неким капитаном Синицином в Каире. Я говорю, что да, была. А не помню ли я, куда делись психотропные пилюли? Не передовал ли хоть одну штучку капитан мне? Я говорю, нет. Александр, неужели продолжение следует?

– Самое забавное то, что меня тоже тряс недавно один офицер из органов, требуя указать точное количество пилюль. Я ему сказал, что их было пять. Две я потратил когда болел, что бы вылечить руки, олну на показ на пресс-конференции, одну угробил при одной аварии, а вот последнюю... Я соврал, что отдал ее тебе, что бы ты вылечилась.

– Но зачем?

– Вот она.

Я ногтем выковырял из часового карманчика брюк одну пилюлю.

– Я тогда так тебе ее и не отдал. Хотел подарить и не смог.

– Значит она все-таки моя?

– И да, и нет. Потом подумал, а зачем она тебе, что бы усложнить твою жизнь. За каждой такой игрушкой может быть серия трагедий. С другой стороны, женщина ты необыкновенная и когда-нибудь, попав в серьезную передрязгу, она тебя спасет.

– Дай мне ее.

Я без сожаления отдал пилюлю.

– Перед употреблением, надо раздавить стекло.

– И все же, сколько их у тебя?

– Считай больше нет.

Дорри задумчиво крутит пилюлю в руках.

– Знаешь, возьми ее обратно, это всеравно что комочек смерти, если тебя за него не убьют, то он погубит тебя.

Мы еще вспоминаем много разных историй в Каире и расстаемся, обменявшись телефонами, что бы увидеться вновь.

Первый фугас закатывали в тунель уже наши специалисты. Фугас закрепили под сводами больницы и подсоединили к датчикам. Взрывники закрепили под свод и в туннель мины ловушки, что бы никто не добрадлся до нашего подарка Германии. После вход в туннель залили бетоном и принялись делать настоящий коллектор для настоящей воды. Когда произвели пуск насосной станции, центральный колодец залила вода и окончательно закрыла вход в туннель. Через жену я переслал Майеру координаты сортировочной станции. Мы переходим к следующему этапу строительства и новый район обследую я уже со специалистами Штази.

Меня вызвали в главное управление войск в Германии.

Двое гражданских небрежно развалившись на диванах, изучают мою физиономию.

– Мы из комитета государственной безопасности, прибыли из России, чтобы выяснить некоторые вопросы, которые возникли при изучении одного дела.

Я молчу пытаясь понять, связано ли это дело с разведкой Штази или нет.

– Мы по поводу пилюль. Да, да, тех самых с помощью которых вам удалось предотвратить атомный взрыв в хранилище. Вопрос простой, где остальные пилюли?

– Спрятаны.

– Сколько их было?

– Десять.

– Однако, нашему представителю в закрытом городке вы сказали пять.

– Я их хотел оставить на всякий случай у себя.

– Для чего?

– Разве случай в хранилище не говорит вам ничего?

– Не говорит. Это случаность одна из милиона.

– Разве невозможны другие случайности?

– В наше время все возможно.

Они оба с интересом смотрели на меня.

– Как они оказались в доме госпожи Гамили под этикеткой "Дарамизол"?

Значит побывали уже и тут.

– Подложил, когда был у нее в гостях.

– Вот у нас показания военного атташе генерала Молчанова, он утверждает, что документы, которые украла из самолета корреспондентка газеты "Дели Ньюс", вам принесли уже когда вы были больными. Так?

– Так.

– Однако служанка утверждает, что пилюль при этом не было, у вас были парализованы руки и вы просили ее тогда спрятать документы под подушку. Так?

– Так.

– Тогда ничего не вяжется. Корреспондентка украла документы, а пилюли оказались спрятанными в аптечке в доме госпожи Гамили до передачи документов вам. Хотя всем ясно, что пилюли и документы лежали в одном чемоданчике.

– Мы утащили чемоданчик вместе с Дори, а потом я распотрошил его один, но ей удалось выкрасть документы у меня и она даже не представляла, что еще есть пилюли.

– Да, заврались вы окончательно. Вот показания майора Мансура...

– Кого?

– Сослуживца вашего, майора Мансура.

– Постойте, но он работает на контрразведку Египта.

– Ну и что, мы со многими разведками работаем по некоторым вопросам сообща. Так вот, Мансур утверждает, что вы действительно распотрошили чемоданчик один, а после того как переспали с корреспонденткой, подарили ей документы.

– Вас интересует, как я переспал или пилюли?

– Не грубите, майор. Нам нужны пилюли.

– Хорошо, я отдам вам пилюли, причем сейчас.

Я стал пальцем выковыривать из часового кармашка по пилюле.

– Раз..., два..., три..., четыре..., пять... Все, больше нет.

– Здесь пять, вы потратили четыре. Где еще одна?

– Потерял.

Гражданские зашептались.

– Хорошо, но мы вам все равно не верим. Сейчас мы сдадим пилюли на анализ и если это не то, то у нас будет с вами слишком серьезный разговор.

Через день в корпункт дозвонилась Дорри и попросила встречу в Берлине.

Мы сидим с Дорри в номере отеля, который она сняла.

– Александр, со мной происходят непонятные вещи, в меня вцепились люди и похоже из вашего КГБ.

– Откуда ты это взяла?

– Я столько лет крутилась между всякими разведывательными службами разных стран, что даже узнаю их по почерку. Зжесь же прямой советский примитивизм. Все развалить, сломать и ни копейки не взять. У меня же там были ценности на миллионы долларов.

– У тебя был обыск?

– Ну да.

– Дорри, ты о пилюлях и нашем последнем разговоре ни кому не говорила?

Дорри замешкалась.

– Понимаешь, Александр, я поделилась с мужем о пилюлях и обо всем Каирском кошмаре. Рассказала и наш последний разговор. Мы ничего не утаиваем друг перед другом.

– В меня тоже вцепилось КГБ. Они проверили всю каирскую цепочку, включая Мансура.

– Да что ты говоришь? Но мой муж здесь непричем.

– Я не обвиняю твоего мужа. Я о другом. В этой цепочке не хватает одного звена. Это ты. То что к тебе подсунули тогда разведчика, это цветочки, ягодки могут быть впереди. КГБешники уверены, что одна пилюля у тебя.

– Вот как? Что же мне делать?

– Я хочу, что бы ты утверждала всем, что пилюли ты передала мне.

– Если тебе это не повредит, я буду говорить так. Так сколько я пилюль тебе передала?

– Одну.

– Одну? Зто не ту ли самую, что ты мне предлагал раньше?

– Ну да.

– Что за чертовщина. Может быть кто-нибудь тогда увидел, как я ее вертела в руках?

– Может быть.

– А не послать ли нам все подальше. Я ни как не могу забыть то время, когда в танке сидя голышом, мы страстно хотели друг друга. Когда в фургоне, ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Я предлагаю, либо выбираем сейчас кровать, либо катись от сюда к чертовой матери со своими сраными пилюлями и неприятностями.

– Я выбираю кровать.

– Тогда марш в ванную.

Я сижу перед КГБешниками. Один ковыряет ногти, другой насмешливо смотрит на меня.

– Пилюли-то настоящие – говорит он.

– Ну и слава богу.

– Если бы ты нас обманул, мы бы раздавили тебя как червя, поддерживает разговор другой.

– Так о чем вы так долго говорили недавно с Дорри?

– Вас интересует пастельный вариант или еще что-нибудь?

– Вы порядочный шутник, Скворцов, и все время ходите по острию ножа. Конечно, нас больше интерисуете вы.

– Что вам еще надо?

– Хорошо не будем говорить о Дорри, поговорим о вашей службе. Кто вы майор Скворцов, корреспондент или агент отдела "М" при управлении командования в Германии.

– Пожалуй это вопрос не ко мне, а к моему начальству.

– Ладно, Скворцов, я хочу предложить вам другой вариант, оказывать помощь нашему комитету.

– Нам такие жулики подходят, – добавил другой.

– Идите вы в....

Они засмеялись, поднялись и пошли к двери.

– Мы еще с вами увидимся, майор.

Шахту под Берлином, мы начали закладывать смело, прикрываясь строительством метро. Так как у города большие подземные коммуникации и земля "прослушивалась" и нашими и натовцами, туннель решили прорывать на большой глубине, около 30 метров. Грунт оказался твердыим и скорость проходки упала до 14-16 метров в сутки. Филипенко настаивал тащить туннель в центр западного Берлина. Игорь Сергеевич доказывал, что фугас надо ставить недалеко от границы, но тоже в западном Берлине.

– Ты все стремишься больше уничтожить город западников, да пойми, когда фугас жахнет, Берлина не будет вообще. А если его вообще не будет, так поставим фугас по центру Берлина, как раз недалеко от границы в Западном секторе.

– Буть по твоему. Ты слышал, Скворцов.

– Может быть примем компромис, – говорю я. – Потянем туннель к центру, через точку установки фугаса.

– Это три километра 720 метров, – сразу подсчитывает Игорь

Сергеевич. – А идея хороша, дадим Штази липовую точку координат.

– Три с половиной месяца работ, – задумчиво говорит Филипенко. – Я только-что получил шифровку об ускоренных темпах работ. Там, в Москве считают, что мы долго копаемся, за два года только 15 минирований. Давайте майор, кладите мину под Берлин.