Текст книги "Волк в овечьей шкуре"

Автор книги: Евгений Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– А хоть как-то он попытался объяснить свое настроение? – перейдя на шепот, спросил Игорь.

– Никак, – пожала она плечами, – Просто сказал, что через четыре дня он вместе с товарищами уезжает в Москву, и больше мы не увидимся.

Она настороженно взглянула на дверь машинописного бюро и добавила, – Мне пора идти. Больше он мне ничего не сказал, поэтому остальное додумывай сам.

Она кокетливо помахала Игорю одними пальчиками и быстро скрылась за дверью.

Теперь для Чернова уже было все ясно. Задержание и арест преступника или преступников, было делом ближайшего времени. Стараясь выглядеть естественно, он спустился в службу вооружения, где продолжала работать оперативная группа. В кабинете Гордиенко перебирал какие-то ведомости, а майор Пархоменко что-то писал.

– Добрый день, господа офицеры, – поприветствовал всех присутствующих Чернов, стараясь держать себя естественно.

–Здравствуйте, Игорь Геннадьевич, – ответил следователь, взглянув на Игоря поверх очков.

– Здравствуй, – Гордиенко протянул руку Чернову, не отрывая глаз от документов.

– Юрий Сергеевич, – обратился к нему майор, – Нас вызывают на совещание в городскую прокуратуру. Причем, мы там должны быть через двадцать минут.

– Так мы же за это время даже не успеем туда доехать, – удивился майор юстиции.

– Я думаю, товарищ капитан любезно согласится нас туда отвезти, – Чернов перевел взгляд на Гордиенко, – Правда, Сергей?

– Я не могу, у меня работы много, – ответил тот, продолжая усиленно перебирать бумаги.

– Сережа, – как можно доброжелательнее произнес Чернов, – Тогда дай мне ключи от твоей машины, я ее даже в городе заправлю. Но, поверь, нам нужно очень срочно.

– Хорошо, – после непродолжительной паузы ответил Гордиенко и протянул ключи Чернову.

– Поехали, – сказал тот Пархоменко и быстро вышел из кабинета.

Уже на лестнице его догнал следователь и спросил:

– А что за срочность? Я был вчера в прокуратуре, общался с заместителем прокурора, никакого совещания на сегодня не планировалось.

– По дороге все расскажу, – ответил Чернов, ускоряя шаг.

Он не сразу смог завести двигатель, а когда тот запустился, то не смог двинуться с места. Автомобиль несколько раз дергался, как раненый зверь, но тут же замирал.

– Вы что не умеете водить автомобиль? – спросил удивленный Пархоменко.

– Почему не умею? Умею, – невозмутимо ответил Чернов, – просто с училищных времен за руль не садился.

– Понятно, – улыбнулся следователь, и, открыв дверь салона, сказал, – Меняемся местами, я поведу машину.

Тронувшись с места, он произнес:

– Я не очень хорошо знаю город, поэтому говорите мне куда ехать.

– Когда подъедем к ближайшим домам, сверните в первый же переулок.

– Это у вас такой юмор? – насторожился Пархоменко.

– Потом вы все поймете, – ответил Чернов и оглянулся назад, на удаляющийся гарнизон.

Через минуту автомобиль свернул на узкую улицу, никогда не видевшую асфальта, и остановился. Пархоменко вышел из машины и, скрестив руки на груди, стал молча наблюдать за Черновым. Тот, оставаясь в салоне, аккуратно осмотрел содержимое бардачка, заглянул под пассажирское сиденье. Затем вышел из автомобиля и внимательно осмотрел багажник. Там тоже ничто не привлекло его внимания. Потом, он подошел к водительскому креслу и стал что-то искать под ним.

– Может быть, вы мне расскажете, что ищете. – Обратился к Чернову следователь.

Игорь молча продолжал рассматривать пространство под сидением.

– Вы, вообще меня услышали, – напомнил о себе Пархоменко.

– Конечно, Юрий Сергеевич, – ответил Чернов, вставая с колен, – Взгляните вот сюда, а то у меня со вчерашнего дня зрение неважным стало.

Пархоменко бросил на Чернова недоверчивый взгляд. Поведение сотрудника военной контрразведки в этот день было явно неадекватным, но, тем не менее, он склонился к сидению и посмотрел туда, на что обратил его внимание Чернов.

Под сидением на резиновом коврике и внутренней части чехла четко просматривались размазанные бурые пятна.

– Вы хотите сказать, что это кровь Рубана? – опешил Пархоменко.

– Именно, – торжествующе произнес Игорь и вновь уселся на пассажирское кресло.

– Вполне возможно, что это даже не кровь, а краска, – предположил Пархоменко, – А может быть кровь какого-то животного.

– Для начала нужно провести экспертизу этого вещества и тогда я попытаюсь вам все рассказать, а пока я предлагаю, работать в прежнем режиме, потому что, помимо этого убийства, в ближайшее время должно еще произойти нечто неординарное и возможно, с гораздо более серьезными последствиями. – Ответил Чернов и прикрыл глаза. Атропин давал о себе знать, Игорь с трудом переносил дневной свет, поэтому при каждом удобном случае, старался оставаться с закрытыми глазами.

– Ну а как Вы прикажете, сейчас взять эти образцы, это же незаконно. Есть определенная процедура, – начал объяснять следователь.

– Юрий Сергеевич, – перебил его Чернов, – процессуальные коллизии возьмите на себя. Я думаю, Вы найдете возможность, как это правильно задокументировать, а мне нужно срочно в горотдел СБУ. Поверьте, всплыла еще одна информация и не менее важная, чем гибель прапорщика. Сейчас нужно думать, как предупредить новые убийства.

Следователь скептически посмотрел на Чернова, но все же двинулся к машине.

– Согласен, – после затянувшегося молчания, ответил он, усаживаясь за руль, – Но мне не нравится, когда меня используют втемную.

Игорь промолчал и уселся на пассажирское кресло. Он откинул голову назад и вновь закрыл глаза.

Пархоменко запустил двигатель и они поехали в сторону города.

– И все же, вы мне так и не объяснили, – стал настаивать следователь, – почему вы стали искать улики именно здесь под креслом.

Не открывая глаз, Чернов улыбнулся одними губами.

– Все очень просто Юрий Сергеевич, – устало ответил он, – Я обязательно вам все расскажу, но мне нужно еще кое-что проверить.

– А может быть, Вы ошибаетесь? – возразил ему Пархоменко, – Я не исключаю вариант, что капитана Гордиенко хотят элементарно подставить, чтобы отвести от себя подозрения. В моей практике такое бывало и не раз.

Чернов усмехнулся и, щурясь от дневного света, посмотрел на следователя.

– А как Вы объясните, тот факт, что вчера меня хотели отравить?

Пархоменко от неожиданности, резко нажал на тормоз, так, что оба чуть не ударились головой об лобовое стекло.

– А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, – сказал следователь и, выключив двигатель, развернулся всем телом к Чернову.

Игорю не очень хотелось рассказывать все подробности, особенно говорить о возможной причастности к хищению оружия сирийских студентов. У него не было прямых доказательств тому, да и следователь мог разбить зародившуюся версию Чернова в пух и перья.

– Вчера капитан Гордиенко пригласил меня в кафе на чашечку кофе.– Начал пояснять свою позицию Игорь, – Незадолго до этого, я сказал ему, что в ближайшие дни смогу установить убийцу Рубана. Вечером, после кафе мне стало плохо, и я оказался в больнице. Там у меня взяли анализы, и врач констатировал, что отравление произошло в результате отравления атропином.

– И это все? – усмехнулся Пархоменко и снисходительно посмотрел на Чернова, – А причем тут Гордиенко?

– А при том, что Гордиенко несколько дней назад обращался в санчасть с жалобой на ухудшение зрения и начальник медицинской службы прописал ему именно этот препарат.– Чернов несколько повысил голос, теряя прежнее самообладание.

– Это еще ни о чем не говорит, – отмахнулся следователь, – атропин может купить каждый в любой аптеке. А, учитывая, как нас любят в войсках, подлить яд Вам в воду или в пищу мог, кто угодно. Я даже не исключаю, что таким образом в кафе могли развлекаться официанты.

– Ничего себе развлечения, – поразился Чернов.

– А что вас удивляет, – продолжал следователь, – Лет десять назад, когда я еще служил в Ворошиловградском гарнизоне, там, в одной из частей, повар в одну из котлет периодически подмешивал крысиный яд, а потом наблюдал, кому она попадет. Около десяти человек, таким образом, отравилось. Благо, без летальных исходов. В основном объектами его экспериментов были старослужащие солдаты или прапорщики, которые заходили в столовую за закуской. Тогда мы все проверяли несколько месяцев, причем подозрений к пищеблоку не было никаких. Солдаты после приема пищи не болели, а травились в основном те, кто вечером выпивал и закусывал вне столовой. Мы сначала грешили на паленую водку. Совместно с ОБХСС проверили все подпольные точки продажи спиртного в окружении части. В результате, прикрыли несколько объектов, но отравления не прекратились. Так, может быть, все продолжалось и дальше, если б в один прекрасный день этот поворенок не напился и не рассказал о своей «забаве» землякам. Благо среди них оказался ваш информатор. После этого, мы быстро его раскрутили.

Игорь задумался над словами Пархоменко. Его доводы не были лишены здравого смысла. В какой-то момент Чернову стало даже немного стыдно оттого, что он начал подозревать своего друга.

Следователь вновь включил двигатель и тронул автомобиль с места. Около десяти минут они ехали молча.

– О чем задумались, Игорь Геннадьевич, – нарушил тишину Пархоменко.

– Думаю над Вашими словами, – ответил Чернов, – не пойму, какой смысл официантам устраивать такие развлечения. Во-первых, ожидаемого результата от своих пакостей они все равно не увидят, а кафе закрыть смогут.

– Это вряд ли, – засмеялся Пархоменко, мастерски объезжая ухабы на дороге, – Во-первых, признаки отравления наступают не сразу. Наверняка, когда у вас появились первые симптомы, чашка, в которой находился яд, уже была вымыта. В этом случае, доказать, что отравление произошло именно в этом кафе не сможет ни один эксперт. А во-вторых, результат отравления, как таковой, им и не нужен. Важен сам факт. Многие из нынешних официантов служили в армии, и определенная часть из них сохранила об офицерах, а тем более об офицерах особого отдела, далеко не теплые воспоминания. Поэтому, не стоит забывать, что и такая категория людей тоже имеет место.

– Тогда я не представляю, кто мог убить Рубана, – окончательно разозлился Чернов.

– Ну, уж во всяком случае, не Гордиенко, – уверенно произнес Пархоменко, – Для раскрытия любого преступления нужно определить мотив. А в случае с Гордиенко, его просто не существует. У меня уже нет сомнений, что Рубан собственноручно продал гранатометы третьим лицам. Учитывая болезнь дочери, ему нужны были деньги и очень большие. Вот Вам мотив для хищения и продажи оружия. Что касается Гордиенко, то через два месяца его должны были перевести в Киев на вышестоящую должность. От него требовалось одно – спокойно пересидеть это время без лишних осложнений. Так что, Игорь Геннадьевич, Рубана могли убить только те, кто купил у него эти гранатометы. Посудите сами, если, как Вы говорите, планируется очередное преступление, зачем им лишний свидетель в лице этого прапорщика, который уже сыграл свою роль. Вот Вам и мотив убийства. И последнее. Как утверждают, сыщики из уголовного розыска, убийца был левшой, а Гордиенко правша. Во всяком случае, он столько времени находился у меня перед глазами, что я сразу обратил внимание какой рукой он пишет. Вилку в столовой он, конечно, держит в левой руке, но этого требует этикет.

Пархоменко с легкой ухмылкой взглянул на Чернова. Игорю нечем было возразить опытному следователю и он вновь прикрыл глаза. Опять основная версия, собранная им по крупицам рухнула под натиском неопровержимых аргументов. Хотя, даже сегодня утром, когда он был на сто процентов убежден в причастности Гордиенко к убийству, он так и не смог для себя определить мотив этого преступления. В итоге, по-прежнему оставались два человека, которые могли быть связующим звеном между Рубаном и сирийскими студентами – это гражданин Битхамов – владелец кафе «Мимино» и старшина роты охраны прапорщик Свириденко. Если это, действительно, было так, то они и являются заинтересованными лицами в смерти прапорщика Рубана.

От этих мыслей, на душе Чернова легче не стало.

– Куда дальше ехать? – отвлек его от мыслительного процесса Пархоменко.

Игорь приоткрыл глаза и посмотрел по сторонам.

– На светофоре поверните налево, а там еще метров 300 и остановимся.

Пархоменко свернул на перекрестке, и, узнав знакомую улицу, произнес:

– А вот здесь я уже ориентируюсь. Чуть дольше справа городская прокуратура.

– Так точно, – ответил Чернов, – а городской отдел СБУ в ста метрах от нее.

Подъехав на стоянку служебного транспорта, Пархоменко вытащил из папки свернутый целлофановый пакет, аккуратно уложил туда резиновый коврик со следами крови и сказал:

– Я вас буду ждать здесь, а если Вы завершите свои дела раньше, то подождите меня.

– Ну, куда же я без Вас, – улыбнулся Чернов, – Мы ведь должны быть на одном совещании.– Он напомнил следователю причину, по которой они срочно выехали из гарнизона.

Они улыбнулись друг другу и разошлись в разные стороны.

Глава 19

Игорь вошел в здание городского отдела СБУ и сразу направился к подполковнику Тищенко. По традиции, все кабинеты сотрудников, находящихся в отделе, на ключ не запирались. По этому признаку всегда можно было определить на месте человек, либо вышел в город. Тищенко на месте не оказалось. Игорь заглянул в соседний кабинет, где сидел его заместитель.

– Вы не скажете, где ваш начальник? – Чернов кивнул головой на соседнюю дверь.

– У Кирсанова на совещании, – ответил тот, – Если что-то срочное, то подождите его в приемной.

Ждать пришлось достаточно долго. За это время Игорь успел просмотреть все газеты и журналы, лежавшие на столе у дежурного. Наконец, спустя сорок минут, дверь кабинета открылась, и оттуда стали выходить начальники подразделений. Увидев Тищенко, Чернов сразу подошел к нему.

– Толя, есть информация, не терпящая отлагательств, – начал Чернов.

Подполковник взял его под руку и, не останавливаясь, повел по направлению к лестнице.

– Идем ко мне, там подробно все расскажешь.

– Вопрос касается подготовки к теракту, – без излишних прелюдий выпалил Чернов.

После этих слов Тищенко остановился и замер, как вкопанный.

– Ты серьезно или шутишь? – это все, что смог выговорить подполковник.

– Да, какие тут шутки, – разозлился Чернов, – я же не идиот, чтоб такими вещами шутить.

Тищенко тут же развернул за плечи Чернова в противоположную сторону и сказал:

– Тогда пошли к Кирсанову.

Подполковник Кирсанов Юрий Иванович занимал должность заместителя начальника городского отдела. В отделе было два заместителя, но в отсутствие начальника он всегда оставался вместо него. Как руководителя его отличали порядочность, высокий профессионализм, а также редкая способность для заместителя принимать самостоятельные ответственные решения. Сам по себе он был легендарной личностью. В начале 80-х годов он в составе группы «Каскад» воевал в Афганистане, там же начал писать песни, в последствие без которых не обходилась ни одна встреча ветеранов. Возможно, по этой причине, он с большой симпатией относился к военным вообще и военным контрразведчикам в частности.

– Что Игорь, проблемы? – с улыбкой на губах, Кирсанов вышел из-за стола, чтобы поздороваться с Черновым.

– Да, нет Юрий Иванович, – пожимая ему руку, ответил Игорь, – проблемы я стараюсь решать самостоятельно. Скорее информация.

– Ну, присаживайся и рассказывай, – Кирсанов указал рукой на свободные стулья возле приставного стола, а сам сел напротив. Также напротив Чернова разместился Тищенко.

– Не так давно у нас в части похитили три гранатомета, – начал Игорь.

– Не так давно, это как? – сразу же перебил его хозяин кабинета.

– Недостачу выявили только три дня назад и я этим сейчас занимаюсь.

– Дальше, – произнес Кирсанов.

–По имеющимся у меня данным, к хищению оружия причастен бывший начальник склада прапорщик Рубан. Предположительно, через соседа по гаражу гражданина Битхамова, эти гранатометы у него приобрели сирийские студенты.

Чернов не стал акцентировать внимание на еще одном подозреваемом, так как проверку Свириденко он мог организовать и сам.

– Ничего не понятно, – Кирсанов нервно начал стучать костяшками пальцев по столу, – ты можешь подробно рассказать все, как и при каких обстоятельствах узнал об этом?

Чернов тяжело вздохнул и начал рассказывать все, с чего началось расследование гибели прапорщика Рубана и заканчивая вчерашним отравлением.

Выслушав все, Кирсанов откинулся на спинку стула и, взглянув на Игоря, сказал:

– Прямо сценарий какого-то детективного фильма. Если б тебя не знал, подумал бы, что у тебя крыша поехала. – Он потер ладонью по щеке и обратился к Тищенко, – Что у нас есть на этого Битхамова?

– Личность заметная в городе, – ответил тот, – Преуспевающий бизнесмен, неоднократно проходил у нас, как связь криминальных авторитетов, ранее судим за нарушение правил о валютных операций, имеет обширные связи среди студентов из арабских стран. Последний раз подозревался в причастности к расстрелу криминально авторитета по кличке «Самбист».

– Я помню, – ответил Кирсанов, – тогда дело закрыли, ввиду того, что автомобиль из которого осуществили расстрел, нашли взорванным в соседней области.

– Не совсем так, Юрий Иванович, – заметил Тищенко, – Уголовное дело разбили на несколько эпизодов. И теперь прокуратура продолжает расследование убийства «Самбиста», а прокуратура соседней области расследует взрыв автомобиля с киллерами.

– Я знаю эти подробности, – Кирсанов бросил на подчиненного жесткий взгляд. Ему было неприятно, что тот его поправил, в присутствие другого оперативного работника.– Что есть у Вас на этих студентов.

– Не могу ничего сказать, – встал с места Тищенко, – Никакой оперативно-значимой информации в отношении них нам не поступало.

– Сколько остается времени до их отъезда в Москву? – начальник перевел взгляд на Чернова.

– Агент мне сообщил, что они выезжают через четыре дня, – он запнулся и сам себя поправил, – Точнее уже через три. Агент общался со студентами вчера.

– В какое время от нас отправляется поезд на Москву?

– В десять сорок, – по памяти ответил Анатолий, и тут же пояснил, – Я этим поездом обычно тещу домой отправляю.

– Значит, в нашем распоряжении всего два полных дня, – задумчиво произнес Кирсанов.– Не густо.

Поджав губы и прищурив глаза, он сидел, уставившись в одну точку. Чернов и Тищенко молча смотрели на него, боясь нарушить тишину.

– В общем, так, товарищи офицеры, – встал из-за стола Кирсанов, – Вы, Игорь Геннадьевич, прямо сейчас решаете вопрос со своим руководством, чтобы к вечеру шифртелеграмма с этой информацией лежала у меня на столе. А Вы, Анатолий Васильевич, – он посмотрел на Тищенко, – подготовьте все данные на этих студентов, а также выпишите задания для проведения полного комплекса оперативно-технических мероприятий и наружного наблюдения в отношении Битхамова и иностранцев.

– Есть, – почти одновременно ответили офицеры, и вышли из кабинета.

Когда Игорь вернулся на стоянку автомобилей, Пархоменко ходил вокруг машины, нервно поглядывая на часы.

– Ну, сколько можно ждать, – стал он возмущаться, – Пока вас не было, мы уже и фотографирование произвели, и соскобы сняли с коврика и частицы ткани, найденные на нем, отдали на экспертизу, а Вас все нет.

– Да, я только заместителя начальника отдела почти час ждал, – стал оправдываться Чернов. – А потом еще со своим шефом общался по оперсвязи.

– Ладно, поехали, – смирился Пархоменко и сел за руль.

Игорь разместился на соседнем кресле и довольный результатом проведенной беседы в отделе, спросил:

– Ну а что с автоматом, который мы отдали на экспертизу?

– Ах, да, чуть не забыл, – спохватился следователь, – Они уже провели экспертизу оружия. Гильзы, найденные на месте убийства вашего бандита, были выпущены из этого автомата. Так что теперь ствол будет приобщен к делу, как вещдок.

– Этого только не хватало, – вновь поник духом Чернов и бессильно обмяк в кресле.

По дороге Игорь заправил автомобиль на заправке, как обещал Гордиенко, а затем, сразу же направились в часть.

К их возвращению, начальник службы вооружения находился в кабинете один. От длительного ожидания он не знал чем заняться и поэтому тупо рисовал геометрические фигуры на листе бумаги.

– Ну что, заждался? – весело спросил Чернов и бросил ему ключи от машины. – Бак мы тебе заправили.

Сергей, не выпуская авторучки, свободной рукой поймал ключи и тут же спрятал их в карман.

– Что хорошего рассказали в прокуратуре? – без интереса спросил он.

– Ничего особенного, – тем же тоном ответил Чернов, – Очередной раз призвали всех представителей силовых структур соблюдать законность.

Он сел напротив Гордиенко и, посмотрев на его художественные «творения», поинтересовался:

– А ты что такой грустный?

– Не знаю, – печально ответил тот, и тут же спросил, – Ты как себя чувствуешь? Я вчера всю ночь мучался с желудком.

Игорь не стал рассказывать о своем состоянии, а наоборот, сделав, невозмутимое выражение лица, заявил:

– А у меня все нормально. Вечером поужинал с женой, выпил пятьдесят грамм, и всю ночь спал, как младенец.

– Везет, – произнес Гордиенко и стал надевать плащ.

– Ты домой? – спросил у него Чернов.

– Да, но извини, сегодня не смогу тебя подбросить, у меня дела в городе, – пояснил он и, надев фуражку, вышел из кабинета.

– Что-то он сегодня не в духе, – отметил Игорь, обращаясь к Пархоменко.

– Не удивительно, – улыбнулся тот, – начмед, наверное, рассказал ему о Вашем утреннем визите к нему. А ничто так не оскорбляет человека, как недоверие.– Он на мгновение замолчал, – Я думаю, что друга в его лице, Вы сегодня потеряли.

– Возможно, – согласился с ним Игорь.

Он пожал следователю руку и пошел на автобусную остановку.

Домой он попал намного раньше, чем в предыдущие дни.

– Как твое самочувствие? – с порога спросила у него жена, – есть хочешь?

После вчерашнего отравления сама мысль о еде вызвала у него полное отвращение. Он скривился и отрицательно покачал головой.

– Тогда будем тебя лечиться, – категорично заявила Людмила, – переодевайся и ложись на диван.

Она удалилась на кухню и через несколько минут вернулась в комнату с теплым молоком и банкой меда.

– Вот это все ты должен поглотить, иначе телевизор не включу, – утверждая свое господство в доме, произнесла она, – Мне больной муж не нужен.

Она села в кресло, напротив Игоря, и стала внимательно наблюдать за ним. Теплое молоко Чернов не любил с детства и эта процедура показалась ему бесконечной мукой. Первый раз за весь прошедший день, он пожалел, что не остался в больнице.

Глава 20

Утром он проснулся на удивление бодрым. О былом отравлении напоминали только круги под глазами и неприятное ощущение во рту. Он, как всегда, принял контрастный душ и, растираясь махровым полотенцем, почувствовал, до какой степени проголодался. Это был хороший признак выздоровления. Игорь вышел на кухню с твердым намерением позавтракать яичницей на сале и запить чашкой крепкого кофе. Он расположился за столом и обратился к жене:

– Что у нас сегодня подают к завтраку?

Людмила молча поставила на стол кружку с черным чаем и тарелку с сухарями.

– Врач сказал, что в ближайшие четыре – пять дней, тебе ничего нельзя мясного, растительного и, тем более, никаких полуфабрикатов.

Начало дня сразу показалось малообещающим. Игорь давился на кухне сухарями, как вдруг раздался телефонный звонок. Обычно утренние звонки не предвещали ничего хорошего, поэтому он не решался поднять трубку. Однако, абонент на противоположном конце провода, не собирался сдаваться, и звонок настойчиво повторялся раз за разом.

– Да возьми ж ты трубку, – взмолилась жена, – Мне в такое время никто не звонит.

Игорь подошел к аппарату и, наконец, ответил.

– Здравствуй, Игорь, – услышал он голос Секерина.

– Доброе утро, Андрей.

– Может быть, оно для кого-то и доброе, но только не для тебя, – голос начальника уголовного розыска звучал прерывисто, в трубке были слышны чужие голоса, вой сирены и гул проезжающих машин.

– Что случилось? – напрягся Чернов в ожидании плохих известий.

– Скоро твоей службой боепитания будут заниматься все правоохранительные органы города, – в трубке наступила тишина, видимо Секерин с кем-то параллельно разговаривал. Через несколько секунд он вновь заговорил, – Только что взорвали машину начальника службы вооружения вашего батальона обеспечения.

Игорь на минуту лишился дара речи от услышанного известия.

– Гордиенко погиб? – Собравшись с духом, спросил Чернов, и не узнавал собственного голоса.

– Слава богу, нет. О таких, как он, говорят, в рубашке родился, – успокоил его Секерин, – на ходу успел выскочить из машины, правда, немного лицо и руки разбил, но в целом ничего серьезного, а вот автомобиль, на куски разнесло.

–Где это произошло? – спросил Игорь.

– Недалеко от гаражного кооператива «Авиатор», на перекрестке.

– Скоро буду, – ответил Чернов, – и положил трубку.

Спустя несколько минут он уже был на месте. Посреди проезжей части дымились искореженные останки автомобиля, окна близлежащих домов напоминали пустые бойницы, все стекла из них вылетали либо от взрывной волны, либо от разлетевшихся осколков. Возмущенные люди, кто в чем, вышли на улицу поглазеть на происшествие и при этом, не стесняясь окружающих, поругать новую власть за разгул преступности в городе. Сотрудники милиции в форме и штатской одежде опрашивали свидетелей, криминалисты исследовали обломки машины. На порожке кареты скорой помощи Чернов увидел сидящего Гордиенко. Того трясло мелкой дрожью, он беспрерывно курил, держа сигарету большим и указательным пальцами. Его голова была перевязана, а руки обработаны йодом. Верхняя одежда его была изорвана, то ли в результате падения, то ли порвана осколками стекла и металла.

– Что случилось, Сережа? – подойдя к нему, спросил Чернов.

– Не знаю, – озираясь по сторонам, ответил Гордиенко. Он продолжал труситься всем телом, даже не поняв, кто к нему обратился.

– Оставь его в покое, – к Чернову подошел Секерин, – Сейчас с ним бесполезно разговаривать. У него шок. Врачи сделали ему укол, поэтому опрашивать будем, когда он придет в себя.

В этот момент к офицерам подошел врач.

– Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, – обратился он к обоим, – Но нам этого товарища нужно забрать с собой для полного обследования.– Он кивнул в сторону Гордиенко.

– Доктор, но по нему же видно, что он цел и не вредим, – попытался возразить Секерин.

Капитан продолжал курить, уставившись в одну точку.

– Да, вы что не видите, что он не в себе? – возмутился врач и, стараясь закончить спор по этому поводу, решительно сказал, – Потом, все потом.

Он бесцеремонно толкнул Гордиенко на носилки и при помощи санитара стал укладывать его в машину.

В этот момент капитан вскочил на ноги и начал истерично кричать.

– Я никуда не поеду. Оставьте меня здесь.

Он с яростью оттолкнул санитара и, прихрамывая на левую ногу, побежал на противоположную сторону улицы. Санитар, моментально сорвался с места и бросился за ним. Уже на газоне, он свалил Гордиенко с ног и сел на него, придавив своим телом. В этот момент к ним уже спешил врач со шприцем в руках. Он через одежду сделал укол сопротивляющемуся офицеру и, прижал к земле его свободную руку.

Через несколько секунд Гордиенко обмяк, его глаза помутнели, и он начал успокаиваться.

– Никогда не думал, что в нашей армии служат такие истеричные офицеры, – переводя дыхание, сказал врач, подходя к Чернову и Секерину.– Теперь вы видите, что он нуждается в медицинской помощи?

– Видим, – ответил Секерин, прикуривая сигарету, – А когда мы сможем его опросить?

– Не раньше, чем через два часа и то, это при условии, если он не получил серьезных ранений.

– Да, какие там серьезные ранения, – возразил майор милиции, – Вон он как чухнул, еле санитар догнал.

– Это может быть шок, – произнес Чернов, – У нас в полку был случай в 85 году. АН-12 упал на взлете за полосой, так правый летчик, с поломанной ногой пробежал два километра до командно-диспетчерского пункта. А Серега, как я заметил, тоже прихрамывает.

Врач молча выслушал Чернова и, никак не прокомментировав его замечание, закрыл двери кареты скорой помощи. Затем, усаживаясь в кабину, все же напомнил, – Раньше, чем через два часа в больнице и не появляйтесь.

Он закрыл дверь и машина, заиграв проблесковыми маячками, тронулась с места.

Офицеры молча проводили ее взглядом, пока она не скрылась за поворотом.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать нового? – обратился к Чернову Секерин.

Игорь удивленно на него посмотрел.

– А что я могу тебе рассказать?

– Как-то все подозрительно получается, – Секерин по-детски сел на корточки и прислонился к стволу дерева, – Сначала убивают прапорщика, потом покушаются на твою жизнь. Теперь пытались убить начальника службы.

В этот момент с разных сторон улицы почти одновременно появились автомобили с мигалками и военные УАЗы.

– Ну вот, и прокуратура пожаловала, – Секерин встал и направился к черной «Волге» с мигалкой.

Чернов остался на месте встречать подъехавших представителей командования. Первым из УАЗа вышел командир полка полковник Соколов, следом за ним – заместитель по воспитательной работе подполковник Васин, из второго автомобиля вышел командир ОБАТО подполковник Гуцул вместе с начальником штаба и майором Пархоменко.

–Что тут произошло? – спросил командир полка Чернова, безотрывно рассматривая то, что осталось от автомобиля.

– Пока сложно сказать, – ответил Игорь, – автомобиль на ходу взорвался. Криминалисты пытаются определить характер взрывного устройства.

– А этот зачухонец где? – спросил Соколов, имея ввиду, Гордиенко. Он так назвал всех провинившихся военнослужащих независимо от звания и возраста.

– Ну, почему сразу зачухонец? – обиделся за своего подчиненного подполковник Гуцул, – Он порядочный офицер.

– Порядочных офицеров на улице вместе с машинами не взрывают, – рявкнул командир полка, – А этот наверняка снюхался с бандитами и должен был получить по заслугам. Так, где он?

– Скорая помощь увезла, – ответил Игорь.

– Ну и поделом, хоть детям потом расскажет, что во время службы получил боевые ранения.

– Он не ранен, у него шок.

– Ну, надо же, – не переставал распаляться командир, – Гуцул, тебе не стыдно, что у тебя в батальоне протирают штаны такие тонкие натуры с неокрепшей психикой?

Комбат молча опустил глаза. Он знал, что в такие моменты Соколов никогда никого не слушает и моментально закипает, если ему начинают возражать.

– Это только твоя вина подполковник.– Он ткнул пальцем Гуцула в грудь. – Ты, как командир части должен был построить службу так, чтобы жизнь подчиненных стала невыносимой. Только тогда у них не будет желания, выходя за ворота части, творить всякие безобразия.