Текст книги "Волк в овечьей шкуре"

Автор книги: Евгений Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Вот в понедельник и разберемся, – отрезал Чернов и протянул на прощание руку прапорщику.

– Иван Степанович, – обратился к Рубану Гордиенко, – завтра хоть и выходной, но ты с утра выйди, наведи порядок с документацией.

– А можно я с утра немного задержусь, – спросил начальник склада, – У меня завтра жена к дочке уезжает, проводить надо.

– Да, пожалуйста, – ответил капитан, – Лишь бы к понедельнику все было в порядке.

Он пожал руку прапорщику и поспешил догонять уходящего Чернова.

Назад в штаб они возвращались молча. Уже на стоянке, Гордиенко закрывая на ключ дверь автомобиля, сказал:

– Хорошо, что мы нашли этот лаз в хранилище, – он немного запнулся и поправил самого себя, – Точнее ты нашел. Было бы хуже, если б его нашли проверяющие из штаба дивизии. А то, что это сделали часовые, у меня нет никаких сомнений. Но вот с какой целью? Солдаты – народ непредсказуемый, их, куда не целуй, везде жопа.

– Это точно, – согласился Игорь.

Подойдя к штабу, Чернов протянул руку Сергею и спросил:

– Ну что, до понедельника?

– А ты к комбату не поднимешься? – вопросом на вопрос ответил Гордиенко. – У вас, насколько я понял, какой-то вопрос остался не решенным?

– Все-то тебе надо, – засмеялся Чернов, – Нет, не пойду. С Гуцулом в понедельник пообщаюсь.

Чернов развернулся и не спеша, направился к себе в кабинет.

Глава 4

В понедельник Игорь приехал на службу раньше, чем обычно. Его новый начальник, обосновавшийся в штабе дивизии, требовал доклада по обстановке на объекте к 8.30 утра. Чернова этот порядок устраивал, так как в это время линии армейской связи еще были свободными. Да и вообще, после службы на Севере, где Игорь работал под неусыпным контролем начальника, на новом, а точнее прежнем месте, он чувствовал себя относительно свободным. Непосредственный начальник находился в другом городе, и связь с ним поддерживалась только в телефонном режиме и то, по мере необходимости. В этом были свои неоспоримые преимущества, но были и недостатки. Ответственные решения приходилось принимать самостоятельно и отвечать за них, единолично, хотя по тому времени, все это было относительным.

Чернов дождался окончания гарнизонного построения, выждал двадцать минут, которые обычно командиры тратят для постановки задач начальникам служб, и спустился в кабинет к Гуцулу.

На этот раз командир батальона в кабинете находился не один. Перед приставным столом на вытяжку стояли, как нерадивые школьники перед учителем, начальник вещевой службы капитан Бартеньев и командир взвода охраны прапорщик Ларкин. Подполковник Гуцул ходил по кабинету из угла в угол и, не церемонясь в выражениях, осыпал их потоками отборного мата. Увидев на пороге Чернова, он замолчал, сел в кресло и, переведя дух, обратился к нему:

– Вот, товарищ майор, два новых Ваших клиента. Посади их в тюрьму, черт бы их побрал.

Он посмотрел грозным взглядом на стоявших перед ним военнослужащих и продолжил:

– Тоже мне, гребаные дети лейтенанта Шмидта. Дослужились до того, что начали друг друга на деньги разводить.

– А можно узнать, что произошло? – вмешался в разговор Чернов.

– А вот пусть тебе этот прапорщик расскажет, у него буйная фантазия.

Ларкин молчал, нервно перебирая в руках фуражку.

– Может, Вы расскажете, товарищ капитан. У Вас же хватило ума пожаловаться мне на этого прапорщика, – комбат на этот раз обратился к начальнику вещевой службы.

Но и тот оказался не более разговорчивым, нежели его сослуживец.

– Тогда я расскажу представителю особого отдела, какие защитника Отечества у нас служат, – он закурил сигарету, сделал две глубокие затяжки и продолжил:

– Представляешь, Игорь Геннадьевич, эти два персонажа вчера были ответственными. Один – ответственным по части, – он указал на Бартеньева, – Другой, – он перевел взгляд на Ларкина, – ответственным по роте охраны. И вот этому тщедушному прапорщику, вместо того, чтобы контролировать личный состав захотелось бухнуть в служебное время. И не просто бухнуть, а еще и на халяву, да плюс с финансовой прибылью. А самое главное, что выбрал он для этого развода ни кого-нибудь на стороне, а начальника службы, целого капитана, причем офицера, ответственного по части. – Комбат многозначительно поднял указательный палец вверх. – По сути, своего непосредственного начальника на тот момент.

Начало показалось Игорю интригующим, он едва подавил улыбу и присел на стул в ожидании раскрутки захватывающего сюжета.

Так вот, – стал продолжать Гуцул, не жалея красок, – Этот хитрый прапорщик позвонил вот этому, с позволения сказать, офицеру и предложил подзаработать. Говорит, есть люди в городе, которые просят за 200 тысяч купонов топливозаправщик ТЗ-22. Всего на пару часов перевезти топливо из одного места в другое. И, что ты думаешь? – теперь обратился комбат к Чернову, – Этот капитан повелся на байки про дармовые денюшки, и дал команду дежурному по автопарку, выпустить заправщик в город.

Он бросил уничтожающий взгляд, на офицера и, получив удовлетворение от того, как тот залился краской, продолжил:

– А через пару часов к нему пришел Ларкин и сообщил, что бензовоз задержали сотрудники ОБОПа и требуют выкуп в размере 500 тысяч купонов. И что Вы думаете? Бартеньев дает ему эту сумму,– от возмущения комбат привстал и хлопнул ладонью по столу.– Еще надо разобраться, откуда у него такие деньги.

– Подъемные получил, – буркнул офицер, не поднимая головы.

Гуцул пропустил мимо ушей отговорку начальника вещевой службы и продолжил:

–В итоге, под утро все ответственные по подразделениям пьяные, один Бартеньев трезвый и без денег.

– Ну, а топливозаправщик хоть вернули назад? – спросил Чернов.

– Да, он никуда из парка и не выходил, – возмутился комбат, – Развел этот прапорщик капитана, как школьника, а деньги, полученные от него, добросовестно пропили в своем кругу.

Гуцул с силой затушил окурок в пепельнице и обратился к Чернову:

– Вот что мне теперь с ними делать?

– Юрий Владимирович, – с улыбкой ответил Чернов, – В этом деле я вам не помощник. Мне бы хотелось узнать, когда поедем склад боепитания проверять?

– Ах, да, – лицо подполковника стало серьезным, – С этим проблема.

–Ждите в коридоре, – крикнул он провинившимся подчиненным, и продолжил, – Прапорщик Рубан сегодня не вышел на службу и, самое главное, никого об этом не предупредил. Я его знаю уже много лет, вместе в Афгане служили. Что-то тут не ладное.

Я за ним посыльного отправил, но пока никаких известий.

– Я слышал, что в субботу он отпрашивался у Гордиенко провожать жену, – попытался высказать свое предположение Чернов, – Может быть там что-то случилось и он тоже поехал в Киев.

– Исключено, – категорично ответил Гуцул, – Его жена поехала в госпиталь ухаживать за дочерью. У девушки обнаружили белокровие. Поэтому они часто возят ее туда. На прошлой недели Рубан ездил к ней, а теперь вот его жена поехала. Ей уже и пересадку костного мозга сделали и несколько сеансов химиотерапии, но, по-моему, все бесполезно. Сейчас у нее началось ухудшение. – Он покачал головой и продолжил, – Это я говорю к тому, что они уже достаточно долго несут эту посменную вахту возле дочери. Но, тем не мнее, Иван Степанович никогда ничего не предпринимал, не поставив меня в известность. Если иногда и отпрашивался на несколько дней, то возвращался всегда в срок. Поэтому, даже, если б с дочерью что-то и случилось, он изыскал возможность сообщить мне об этом.

В этот момент, в кабинет вошел капитан Гордиенко и обратился к Гуцулу:

– Товарищ командир, вернулся посыльный от Рубана. Его нет дома. Точнее, дверь никто не открыл.

Гуцул хмыкнул и озадаченно посмотрел на Чернова.

– Тогда садись в машину и езжай, ищи своего подчиненного, – теряя терпение, повысил голос подполковник.

– Командир, мне же документы для проверочной комиссии готовить надо, – попытался возразить капитан.

– О какой комиссии ты говоришь, если начальника склада нет на месте. Немедленно выполняйте мое приказание, товарищ капитан, – заорал Гуцул и звучно ударил огромным кулаком по крышке стола.

Игорь редко видел командира ОБАТО таким возбужденным, поэтому решил продолжить с ним разговор в другой раз.

– Пожалуй, я с ним поеду, – встал с места Чернов и поспешил за уходящим офицером.

Гордиенко остановился в коридоре в ожидании «особиста».

– Что за вожжа ему под хвост сегодня попала? Я его никогда таким разъяренным не видел? – спросил он Игоря.

– Видимо понедельник, – уклонился от ответа Чернов.

– А ты, с какой стати собрался ехать со мной? – Гордиенко взглянул на часы, – Я бы и сам справился.

– А вдруг что-то случилось непредвиденное, – ответил Игорь, – Я все-таки в городе лучше тебя ориентируюсь.

– Ну, как знаешь, вдвоем веселее,– ответил капитан, – хотя, дом Степаныча я и без твоей помощи найду.

Они подъехали к стандартной девятиэтажке, которые активно поднимались в этом микрорайоне в середине 80-х. У входа в подъезд сидели две старушки. Они внимательно, не скрывая интереса, стали рассматривать приехавших офицеров, при этом, не переставая переговариваться между собой в полголоса. Игорь поднял голову вверх, осматривая окна, и спросил Сергея:

– А ты хоть номер квартиры знаешь?

– Не-а, – ответил тот, – но визуально, думаю, найду. Я пару раз со Степанычем заезжал к нему домой. Он на пятом этаже живет.

На лифте они поднялись на нужный этаж. На лестничной клетке было четыре двери.

– И где живет Спаныч? – спросил Игорь.

– Кажется здесь, – указал Сергей на металлическую дверь под номером 53.

Чернов несколько раз нажал на кнопку звонка, но никаких звуков за дверью не послышалось. Он прислонил ухо к холодному металлу и прислушался.

– Кажется, телевизор работает, – почему-то шепотом произнес он.

– Наверное, перепил вчера Иван Степаныч, вот и спит, как убитый. – Усмехнулся Гордиенко.

Чернов с силой начал стучать кулаком в дверь, но результат оставался прежним. Тогда Чернов машинально потянул за ручку, и дверь с жалобным скрипом приоткрылась наружу.

– А вот это уже интересно, – произнес Игорь, сделав удивленное лицо.

Войдя в квартиру, Игорь сразу же почувствовал неприятный запах, но сразу не понял чего. Длинный коридор вел в зал, и Игорь медленно проследовал туда, осматриваясь по сторонам. Окна во всех комнатах были закрыты плотными шторами, из-за чего обстановка квартиры была окутана полумраком. Он вошел в гостнную. Сразу перед ним горел экран работающего телевизора, а напротив него, спиной к входу, в кресле сидел Рубан с запрокинутой назад головой.

«Обычно в таком положении мужики сильно храпят, а этот молчит» – подумал Чернов.

– Степаныч, ну ты и горазд спать, – крикнул Чернов хозяину квартиры, но тот не пошевелился.

В этот момент, Гордиенко, следовавший за Черновым, включил свет. От неожиданности Игорь невольно вздрогнул.

– Тебе, что, темно? – повернулся к Сергею Чернов и, увидев, его бледное от испуга лицо, вновь перевел взгляд на сидевшего в кресле Рубана. От увиденного, Игоря чуть не стошнило. Пол возле кресла был покрыт густым коричневым слоем запекшейся крови, журнальный столик и посуда на нем также были в бурых пятнах. Игорь обошел кресло, в котором сидел Иван Степанович и едва сдержал себя, чтобы не закричать. У прапорщика было перерезано горло, в открытых глазах застыл ужас. Разрез был настолько глубоким, что его голова практически держалась только на одном позвоночнике.

Гордиенко прикрыл рот ладонью и бегом выскочил из квартиры на лестничную клетку. Чернов тоже не был привычным к подобным зрелищам. Он подошел к окну и открыл форточку, предварительно положив на шпингалет носовой платок, чтобы не оставлять своих отпечатков пальцев. Глубоко вдыхая свежий воздух, он смотрел на неподвижно стоящие во дворе автомобили, пытаясь взять себя в руки. Через минуту к нему вернулось самообладание. Он осмотрел комнату в поисках телефона и не найдя его, вышел на лестничную клетку.

Гордиенко сидел на ступеньках и нервно курил, его руки предательски дрожали, а на щеках блестели слезы. Разговаривать с ним в этот момент было бесполезно. Игорь подошел к двери напротив и нажал на звонок. Почти сразу дверь отрыла женщина средних лет в желтом махровом халате и синих тапочках. Она с удивлением посмотрела на сидящего Гордиенко и, переведя взгляд на Чернова, спросила:

– Что вам нужно?

– Мы сослуживцы Вашего соседа Рубана Ивана Степановича.

–И что?

– Вы когда его видели последний раз? – спросил Игорь.

Она посмотрела на открытую дверь соседа.

– А что произошло? – насторожилась женщина.

Чернов показал ей служебное удостоверение сотрудника СБУ и повторил свой вопрос.

Женщина растерянно пригладила волосы и, немного подумав, ответила:

– В субботу утром видела. Он от меня вызывал такси. Это около десяти часов утра было.

– А вчера не видели? – уточнил Чернов.

– Нет, вчера не видела и ничего подозрительного не слышала, – упреждая следующий вопрос, ответила женщина и тут же спросила, – А что с ним?

– Можно мне от вас позвонить, – игнорируя ее вопрос, спросил Игорь.

– Пожалуйста, – недовольно ответила женщина и, сделав шаг назад, пропустила его в квартиру.

– Вот на стене висит, – указала она на телефонный аппарат.

Чернов сделал глубокий вздох и набрал номер телефона милиции. Услышав ответ, он представился и сразу же сообщил:

– Высылайте наряд по адресу: проспект Строителей дом 163 квартира 53. Совершено убийство.

Услышав о преступлении, женщина испугано вскрикнула и невольно прикрыла рот пухленькой ладонью.

– А кого убили? Неужели Ивана Степановича? Боже, такой хороший человек был, – запричитала она, и устало опустилась на стоящий в коридоре пуфик.

Чернов вышел на лестничную клетку и сел рядом с Гордиенко.

– Дай закурить, – попросил он Сергея.

Тот удивленно посмотрел на Игоря и протянул пачку. Собравшись с духом, он все же спросил:

– Ты же не куришь?

– Может быть, легче станет, а то, какой-то комок в горле стоит.

Игорь не сразу сумел вытащить сигарету, но потом, сделав первую затяжку, прикрыл глаза и прислонился спиной к стене.

Ждать пришлось не долго, через пятнадцать минут опергруппа районного отделения милиции была на месте. Вместе с ними приехал начальник уголовного розыска майор Андрей Секерин, с которым Чернов был знаком еще до службы на Севере.

– Игорь, – обратился тот к «особисту», – Что тут произошло?

– Да, вот, приехали на квартиру к нашему прапорщику, а он мертв.

– И что с ним? Паленой водкой отравился? – неуместно пошутил Секерин, оставаясь на лестничной клетке.

– Скорее не свежими пельменями, – парировал Чернов, – Зайди в квартиру и сам увидишь, остряк-самоучка.

Секерин вошел в квартиру вместе с опергруппой и через минуту вышел.

– А кто первым обнаружил труп? – спросил он.

– Я, – ответил Игорь.

– Мы, – вмешался в разговор Гордиенко.

– А это кто? – спросил Секерин у Чернова.

– Я начальник убитого, капитан Гордиенко, – не дожидаясь представления, ответил Сергей.

– Вы можете что-то пояснить по данному убийству, товарищ капитан? – спросил Секерин.

– Нет, для меня это полная неожиданность, – пробормотал Гордиенко, – Иван Степанович, вообще, был неконфликтным человеком, спиртным не злоупотреблял, на службу приходил без опоздания, и нареканий с моей стороны к нему не было.

– Понятно, – пробормотал в ответ Секерин, – Можете быть свободным. Если понадобитесь, мы Вас вызовем.

–А разрешите мне остаться? – осмелел Гордиенко, – вдруг я что-то вспомню.

– Пока работают криминалисты, к Вам вряд ли у нас будут вопросы, – отрезал майор милиции, – Хотя, подойдите к нашему эксперту, пусть откатает ваши пальчики.

После этой процедуры, Чернов вновь вывел Гордиенко на лестничную клетку и сказал:

– Подожди меня в машине. Я думаю, что тоже надолго здесь не задержусь.

– Надо же как-то его жене сообщить, – растерянно произнес Сергей, продолжая стоять на месте.

– Сообщим, сообщим, – хлопнул его по плечу Чернов. – Иди к машине.

Капитан развернулся и нехотя поплелся по лестнице вниз.

Игорь вернулся в квартиру, там полным ходом продолжали работать криминалисты. Оперативники опрашивали соседей и осматривали прилегающую территорию возле дома.

– Ну, какие будут версии? – спросил Чернов Секерина.

– Пока точно ничего сказать не могу, – ответил тот, – на первый взгляд банальная бытовуха. Видишь, на полу пустая бутылка из-под водки и два стакана на столе.

Он присел и, взяв двумя пальцами изнутри один из стаканов, продолжил, – Хотя, может быть, и «клофелинщица» поработала. Видишь, след губной помады, – он указал на окрашенный в красный цвет край стакана.

– Очень я сомневаюсь, чтобы обычная проститутка смогла так распанахать горло мужику, – возразил Чернов, – Насколько я знаю, они на «мокруху» не идут, да и силища в руках тут должна быть не мереная.

– Знаешь, Игорь, – усмехнулся Андрей, – я за свою службу насмотрелся всякого и почти никогда убийства не вписывались в какую-то единую схему. Были случаи, когда искали маньяка-убийцу, а на выходе оказывался ребенок, насмотревшийся ужастиков. Так что, подождем вскрытия и результатов экспертиз, тогда будем делать какие-то выводы. Опять же, – после небольшой паузы продолжил он, – У многих клофелинщиц есть свои кураторы, то есть сутенеры, из бывших спортсменов. Я не исключаю, что события могли выйти из-под контроля, и потребовалось вмешательство именно этого персонажа.

Он поставил стакан на место и отошел к окну. Простояв так около минуты, он обратился к судмедэксперту, который осматривал труп:

– Петрович, а что ты скажешь?

– Ну что сказать, – снимая перчатки, ответил тот, – Смерть наступила более суток назад. Судя по всему, убийца левша, потому что разрез произведен справа налево. Видимо он зашел со спины к жертве, и, потянув голову на себя, перерезал горло очень острым орудием. Это может быть охотничий нож, финка или кинжал.

– Это не удивительно, – поддержал эксперта Чернов,– покойный был начальником склада боепитания. А эта категория военнослужащих всегда отличалась повышенным пристрастием к холодному оружию.

Секерин осмотрелся по сторонам и произнес, – Было бы неплохо еще найти этот нож.

Он вышел на кухню и стал открывать поочередно все ящики в кухонной стенке. Не найдя ничего подозрительного, Андрей вновь обратился к Чернову:

– А кстати, при каких обстоятельствах вы нашли труп?

Игорь пожал плечами.

– Убитый служил в части в должности начальника склада, и на сегодня была назначена комиссионная проверка этого склада, – ответил он.

– Тоже классический мотив для убийства, – усмехнулся Секерин и сразу же поинтересовался, – Хищения оружия и боеприпасов на складе были?

– Типун тебе на язык, – махнул рукой Чернов, и трижды плюнув через левое плечо, сказал, – Андрей, я поеду в часть и поговорю с его коллегами, может быть, они что-то прояснят. Я думаю, что вы тут сами разберетесь.

Он попытался выдавить из себя улыбку, но в результате получилась унылая гримаса.

– Удачи, – протянул руку Секерин.

– И тебе того же, – ответил на рукопожатие Чернов.

Глава 5

Когда Игорь спустился во двор, он застал Гордиенко сидящим в машине с сигаретой во рту. У него были красные глаза и по-прежнему дрожали руки. Капитан смотрел прямо перед собой и повернул голову в сторону Чернова, лишь тогда, когда тот, открыл дверь автомобиля.

– Ну что говорят менты?

– Предполагают, что в убийстве замешана проститутка.

Сергей удивленно поднял брови.

– На одном из стаканов, оставшихся на столе, обнаружен след губной помады, – пояснил Чернов.

– Вот, Степаныч, и тут меня удивил! – покачивая головой, произнес Гордиенко и ударил ладонью по баранке, – Только жена уехал, как он сразу бабу в квартиру притащил. А на вид такой тихоня был и добропорядочный семьянин. Верно гласит народная мудрость – в тихом омуте черти водятся.

Он включил двигатель и тронул автомобиль с места.

Приехав в часть, Гордиенко не выходя из машины, развернулся к Чернову и произнес:

– Игорь, я к командиру не пойду, расскажи ему все сам. У меня ни то состояние, чтобы сейчас докладывать о случившемся.

– Хорошо, – согласился Чернов, – Я все ему расскажу.

Он поднялся на второй этаж здания штаба и направился в кабинет подполковника Гуцула. В коридоре возле двери не было никого и Игорь без стука зашел к нему. Тот, как обычно, сидел за рабочим столом и читал поступившие документы.

Увидев, Чернова, он снял очки, и, выйдя из-за стола, спросил:

– Ну что? Нашли Рубана?

Игорь снял фуражку и, с сожалением посмотрев на комбата, с трудом выдавил из себя:

– Нет больше Ивана Степановича, убили его.

– Как убили? – не поверив своим ушам, переспросил Гуцул, – Кто?

– Перерезали горло, – сухо ответил Чернов, – А кто, не знаю.

Игорь тяжело вздохнул, сел на стул и продолжил:

– Есть версия, что вечером он привел в квартиру женщину, и та его убила.

– Да, какая может быть женщина? Чушь какая-то.

– Не такая уж это и чушь. В квартире на месте происшествия обнаружена пустая бутылка водки и два стакана. На одном из них есть след губной помады. – Чернов сделал паузу и добавил, – есть версия, что он решил расслабиться, снял проститутку, а затем, по непонятным причинам, видимо, вмешался в их отношения сутенер и убил Степаныча.

– Это кто пришел к такому идиотскому выводу? – строго спросил подполковник.

– Такое предположение высказал мне начальник уголовного розыска. Но это только предположение. Более аргументированные выводы можно будет сделать только после вскрытия и результатов экспертиз.

– А я тебе говорю, что все это чушь, – настойчиво заявил комбат, – Надо знать Ивана Степановича. Я с ним Афган прошел.

Он сел в кресло, закурил и, посмотрев в окно, стал рассказывать:

–Тогда в 87 году я был начальником штаба батальона, а он командиром взвода охраны. Как-то зимой батальон сопровождал колонну с боеприпасами в Баграм. Ближе к ночи в районе перевала Саланг они попали в засаду. – Он затянулся сигаретой, его глаза покраснели, – Не буду рассказывать подробности, чтоб не бередить душу. Короче, много тогда наших пацанов там осталось, и Степанычу досталось. Взрывной волной его отбросило на несколько метров, упал он в груду камней, его потом даже нашли не сразу. Когда вертушка прилетела за ранеными, его сначала посчитали убитым, потому что был весь в крови и без сознания. Ну, а потом был госпиталь. У него была серьезная контузия, множественные переломы и переохлаждение, даже комиссовать хотели. Я тогда через свои связи помог ему остаться в Армии. Но сейчас не об этом. Дело в том, что в результате контузии и переохлаждения, он, как мужик, стал не способным к общению с женщинами. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.

Он еще раз посмотрел на удивленного Чернова и добавил:

– Так что в последние годы не ходок он был по бабам.

Гуцул встал с места, подошел к шкафу и достал оттуда начатую бутылку водки.

Затем, вытащив из стола два стакана, он наполнил их почти до краев и, не чокаясь, произнес:

– Помянем Ивана Степановича, хороший был человек. В Афгане выжил, а здесь в мирное время смерть его догнала. Правильно говорят, от судьбы не уйдешь. Вечная ему память.

Он залпом осушил стакан и вновь взял в руки сигарету.

Игорь вышел из кабинета комбата, абсолютно не чувствуя хмеля от выпитой водки.

Только сейчас он вспомнил, что не доложил об этом происшествии начальнику отдела военной контрразведки. Он зашел в свой кабинет и попросил телефонистку соединить его с коммутатором соединения, где находился отдел. Ждать пришлось достаточно долго, линию постоянно кто-то занимал. Тогда Игорь решил зайти непосредственно к телефонистке и пообщаться с начальником от нее.

Дежурившая на коммутаторе Елена Васильевна, была женщиной бальзаковского возраста с выразительными формами и мягким характером. Невзирая на должности и звания, всех офицеров она называла исключительно по имени. Ей единственной это прощалось, так она пользовалась благосклонностью командира дивизии, особенно, когда тот появлялся в гарнизоне.

– Игорь, ну не успеваю я тебя соединить, постоянно идут встречные вызовы, – с раздражением в голосе заявила она, увидев Чернова, – Подожди.

– Жду, – ответил Игорь и присел на свободный табурет.

Через минуту телефонистка со словами « Говори быстрей» сунула в руки Чернову телефонную трубку и немного отклонилась на кресле, как бы уступая ему место за пультом.

Во время доклада Елена Васильевна сидела молча, не мешая разговору и лишь, когда Чернов закончил, она осыпала его потоком вопросом:

– Неужели это правда? А кто убил? Где? А за что?

Не дожидаясь ответов, она автоматически воткнула штекер в нужную ячейку и сказала, на столько Чернову, сколько самой себе:

– А ведь в субботу я с Ванькой по телефону разговаривала, а сегодня его уже нет. Коварная штука жизнь.

Они скорбно покачала головой, уже не обращая внимания на Чернова, уставилась в одну точку.

– А откуда он звонил? – оторвал ее от грустных размышлений Игорь.

– Со своего склада звонил, перед обедом, просил соединить его со службой вооружения.

– И с кем он говорил, а самое главное – о чем? – как на допросе, настойчиво спросил Чернов.

Телефонистка на несколько секунд оторвалась от своего дела и с обидой в голосе произнесла:

– Я чужих разговоров не подслушиваю.

– Да, ладно, Елена Васильевна, не первый день знакомы, – улыбнулся Чернов, – Поймите, сейчас любая мелочь может иметь значение.

Женщина кокетливо подкатила глаза и ответила:

– Ну, да, слышала, но только потому, что не успела отключиться. Да, и разговор у них был коротким. Трубку взял Гордиенко. Рубан был чем-то взволнован и попросил начальника срочно подъехать на склад.

– А дальше что? – уточнил Игорь.

– А дальше – все, – развела руками Светлана Васильевна, – Оба отключились.

– А потом, кто-то из них выходил на связь?

– Потом я уже не знаю, – ответила женщина, – В субботу была не моя смена, тогда Татьяна дежурила, я на подмене оставалась, когда она обедать выходила.

– И на том спасибо, – ответил Чернов, выходя из служебного помещения.

– Обращайтесь, – не поворачивая головы, буркнула телефонистка.

Игорь посмотрел на часы, впервые укороченный рабочий день в гарнизоне его не радовал. Офицеры и прапорщики после обеда неторопливо подтягивались к плацу на гарнизонное построение. Чернов зашел в службу вооружения. Гордиенко уже закрывал сейф и собирался выходить из кабинета.

– Задержись на минутку, – остановил его Чернов.

Гордиенко посмотрел вслед выходящим офицерам и спросил:

– Что-то срочное или дело может подождать окончания построения?

– Ты в субботу виделся с Рубаном? – прямо спросил Чернов.

– Да, – после некоторого замешательства ответил капитан, – Мы с ним на складе работали.

– А что ты мне сразу об этом не сказал?

– А ты не спрашивал, – удивился Сергей.

– Зачем он тебя вызывал на склад? – продолжал спрашивать Чернов.

– Ты что меня уже подозреваешь? – с возмущением произнес Гордиенко, – Не ожидал от тебя Игорь такого.– Он, как ребенок надул губы и отвернулся. – Мы, конечно, не были со Степанычем друзьями в силу разницы в возрасте, но я относился к нему, как к старшему брату. И для меня его смерть, такая же утрата, как смерть близкого родственника.

Он демонстративно развернулся и с обиженным видом пошел к выходу.

– Да, не сердись ты, – догнав его в дверях, более доброжелательно произнес Чернов, – Пойми и ты меня, не до реверансов сейчас. Так все же, что у него случилось там на складе?

Гордиенко снисходительно вздохнул и ответил:

– Ничего особенно. Чисто рабочий вопрос. Ты напугал Степаныча, что будешь проверять на складе все, вот он и начал пересчитать гильзы, которые сдали на прошлой неделе. В итоге, общее число гильз не сошлось с количеством патронов, выданных на стрельбы роте охраны. В принципе, это обычное явление, но он по этому поводу начал сильно переживать.

– Если это обычное явление, то, что так его встревожило? – стал настаивать Чернов.

– Да то. Ему до пенсии остался год и лишние проблемы ему ни к чему, а гильз, действительно, после крайних стрельб не хватало больше обычного.

– Больше обычного, это сколько?

– Как правило, со стрельб не возвращают штук десять– пятнадцать, сам понимаешь, не всегда в траве сразу их найдешь, а после крайних не хватило 150. Вот он и разволновался. Испугался, что ты начнешь пересчитывать все, – спокойно ответил Гордиенко и, улыбнувшись, добавил. – А сейчас извини, начальник штаба уже на плацу.

Придерживая рукой фуражку, он побежал в строй.

Чернов на построения не ходил, места в строю для него не было и он, как всегда, наблюдал за этим воинским ритуалом из окна своего кабинета. После команды «разойдись», когда весь личный состав хлынул на автобусную остановку, Игорь увидел, как прапорщик Ларкин, оторвался от общего потока и направился в сторону солдатской столовой.

Не долго думая, Чернов направился следом за ним. К этому прапорщику у Игоря был свой интерес. Ларкин был не просто командиром взвода охраны, он еще несколько лет состоял в негласном аппарате особого отдела. Как человек общительный, с авантюрным складом ума, в свое время он быстро согласился на сотрудничество с органами КГБ и позже получал от этого своеобразное моральное удовлетворение. Достаточно часто по заданию особиста он делал то, за что обычным военнослужащим объявляли взыскания. А при положительном исходе, иногда даже получал за это материальное вознаграждение. Последнее обстоятельство было для него, наверное, самым привлекательным аспектом в этом сотрудничестве.

Игорь застал Ларкина, когда тот уже выходил из столовой. Вокруг никого из посторонних людей не было и Чернов не опасаясь, что их могут подслушать, сразу же шепнул прапорщику:

– Через десять минут жду тебя на явочном пункте.

Ларкин что-то хотел возразить, но Чернов, не останавливаясь, поспешил к зданию казармы.

На четвертом этаже этого строения находилась библиотека, там же, но с отдельным входом было хранилище списанной литературы. Именно это помещение по устной договоренности с библиотекарем использовал Игорь для встреч с негласными помощниками.

Прапорщик был человеком пунктуальным, особенно, когда вопрос касался его личного времени, поэтому Чернову не пришлось его долго ждать.

– Геннадич, ну ты мне весь кайф ломаешь, – на полублатном жаргоне с порога начал Ларкин, – Я только что договорился с официанткой из технической столовой съездить вместе с ней на хату. А тут ты со своими шпионскими играми. За Бартеньева драть будешь?

– В гарнизоне есть события куда серьезнее, чем твоя афера с Бартеньевым, – ответил Игорь, и указал рукой на свободный стул.– Про Рубана слышал?

– Слышал, – угрюмо ответил Ларкин, усаживаясь напротив оперативного работника.– Весь батальон по этому поводу гудит.

– И что говорят? – спросил Чернов.

– Разговоров много, но конкретики никакой.– Прапорщик снял фуражку и пригладил рукой не послушные волосы. Посмотрев безучастным взглядом на стопки книг, он продолжил: