Текст книги "Волк в овечьей шкуре"

Автор книги: Евгений Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Основная версия в том, что его убили за долги?

– А что, многим был должен? – удивился Чернов.

– Не знаю, – ответил он, – Я лично ему не занимал. Но все знают, что у него серьезно болеет дочь. В прошлом году он продал свою машину, чтобы сделать ей пересадку костного мозга с последующей реабилитацией. А сейчас он уже несколько раз отправлял ее на химиотерапию. Эта процедура тоже денег стоит, да жена у него с работы уволилась, как только начались эти проблемы. Так что, люди именно так считают.

Он посмотрел на Чернова и незаметно перевел взгляд на часы.

– Я тебя долго не задержу, – успокоил его Игорь и тут же задал следующий вопрос:

– А скажи, пожалуйста, почему после последних стрельб в вашей роте образовалась существенная недостача гильз.

– Так и думал, Геннадич, что задашь этот вопрос, – усмехнулся Ларкин, – Я и сам хотел тебе рассказать, да все никак не мог собраться.

Чернов усмехнулся, но ничего не ответив, приготовился слушать.

– Все началось с приходом в роту нового старшины прапорщика Свириденко. Должен сказать, тот еще фрукт, крученый, как поросячий хвост. Он прибыл к нам несколько месяцев назад из Чугуева. Так вот. Раньше мы получали патроны на складе в пачках и в пачках их везли на стрельбище, а там уже выдавали солдатам по счету. По количеству пачек, можно было просчитать, сколько израсходовано, а сколько осталось. Свириденко ввел новое правило, теперь он лично патроны высыпает в вещмешок и сам их выдает на стрельбище солдатам. Не знаю, что это ему дает и зачем он это делает. Я, как-то, у него пытался спросить, но он ответил дежурной фразой, что ему так легче раздавать на стрельбище. Однако, в прошлый раз после такой раздачи не досчитались 150 гильз.

Он озадаченно посмотрел на Чернова и, наклонившись всем телом к нему, полушепотом спросил:

– А ты думаешь, что это он Рубана замочил? За 150 патронов?

– Да, нет. Не думаю, что это серьезный повод для убийства, – усмехнулся Чернов, – Но покрутить этого старшину было бы не лишним.

– Говори, в каком ракурсе крутить и что нужно узнать.

– Для начала, может быть, посиди с ним за бутылочкой, и выясни истинные причины перевода из Чугуева, соответствуют ли его расходы зарплате, чем увлекается, нет ли у него какого оружия, по возможности загляни в сейф? – стал предлагать свои варианты Игорь.

– Исключено, – прервал его Ларкин, – он не пьет вообще и ни с кем в роте близко не общается и сейф никогда не оставляет открытым.

– А живет он где? – несколько расстроенным голосом спросил Игорь.

– Живет в общаге политехнического института, его жена отказалась переезжать сюда. У нее там, якобы, хорошая работа, трехкомнатная квартира, дети.

Ну, если мой вариант не подходит, может быть, у тебя найдется лучше?

Прапорщик почесал затылок и хитро улыбнувшись, предложил:

– Геннадич, а давай поступим так. – Он сделал театральную паузу и продолжил:

– Обычно я выезжаю на стрельбы со своим взводом. В этот раз вещмешок с патронами я возьму сам, по дороге к машине его надрежу, а когда буду подавать его в кузов, из мешка начнут высыпаться патроны. В этот момент, «случайно» возле машины окажешься ты, желательно с комендантом. Вы устроите нам разнос по поводу нашей халатности и заставите пересчитать патроны прямо на плацу. А когда выяснится, что их меньше, чем нужно, спросите, кто отбирал патроны и тогда уже проведете шмон у него в каптерке и выясните сами все интересующие тебя вопросы.

– Логично, – согласился Чернов, в очередной раз, удивляясь фантазии прапорщика, – теперь только не забудь предупредить меня, в какое время будете на стрельбы выезжать.

– Непременно, – Ларкин встал с места, – А теперь извините, товарищ майор, меня дама ждет.

Улыбаясь во весь рот, он по-гусарски козырнул и щелкнул каблуками в ожидании разрешения выйти.

– Удачи тебе, Казанова, – протянул ему руку Игорь и подошел к окну убедиться, нет ли на плацу кого-либо из командиров.

Глава 6

Следующий день началось для Чернова с визита в прокуратуру. Как и подобает в подобных случаях, его опросили по обстоятельствам обнаружения трупа и, невзирая на служебное положение, никаких новых обстоятельств по делу не сообщили. В связи с этим, он сразу же направился в милицию к майору Секерину.

Игорь вошел в прокуренный кабинет, обставленный старомодной потертой мебелью. Хозяин кабинета с сосредоточенным видом поливал из бутылки цветы, стоящие на подоконнике. Увидев вошедшего Чернова, он оставил свое занятие и подошел к рабочему столу. Перебрав несколько листов бумаги и опустив процедуру приветствия, он нашел то, что искал, и без лишних слов, протянул документ гостю.

– Что это? – удивился Чернов, взяв в руки несколько листов соединенных канцелярской скрепкой.

– Это заключение экспертизы, – ответил Секерин и, не дожидаясь пока Игорь прочтет текст, сразу же начал его комментировать, – В крови убитого обнаружено всего 0,4 промилле алкоголя. Практически он был трезв, поэтому версия о пьяных разборках здесь вообще не уместна. Но самое интересное в другом.

Чернов оторвался от чтения и направил вопросительный взгляд на собеседника.

– Так вот, – продолжил Секерин, – В стакане, на котором осталась губная помада, алкоголь вообще не обнаружен. Зато отпечатки пальцев с этого стакана есть по всей квартире.

– Интересно, – на секунду задумался Игорь и произнес, – Если так, то вполне возможно, что это отпечатки пальцев жены.

– Возможно, – согласился с ним майор, – Но вот на дверной ручке в коридоре, на кухне и выключателе, нашли пальчики Гордиенко, а на входной двери твои. И все.

– Это не удивительно, – ответил Чернов, – Я открыл дверь, еще не зная, что в квартире труп. Потом, я уже ничего не трогал руками, а вот Гордиенко об этом предупредить не успел. Он при мне включил свет в зале, когда мы вошли, и при мне выскочил на лестничную клетку, когда его стошнило.

– Да, уж серьезные пошли у нас защитники Отечества, – улыбнулся Секерин, – если при виде крови чуть ли не в обморок падают.

– Ну, какие есть. – Резюмировал Игорь, – было бы хуже, если б они получали удовольствие от вида крови, тогда ты не успевал голову поднимать.

– Да я и так, избытком свободного времени не страдаю в отличие от некоторых, – с улыбкой парировал майор, – у меня на участке практически каждый день либо мокруха, либо подрез.

– Тут уж, кто на что учился, – в свою очередь ответил Чернов и продолжил изучать заключение.

– Все равно жаль, – не скрывая сожаления, произнес Секерин, – я надеялся, что хоть какая-то, но появилась зацепка, а так опять ничего. Либо убийца вытер за собой все, либо был в перчатках.

Дочитав до конца документ, Игорь положил его на стол и спросил:

– Андрей, что будем дальше делать?

Ему было стыдно признаться, но за всю свою не очень долгую оперативную деятельность, у него не было практического опыта по расследованию убийств. Чернов принимал участие в работе следственных групп по выяснению причин авиакатастроф, поджогов военных объектов, гибели солдат в результате халатного обращения с оружием, но это все было другое. Эти происшествия не были спланированными преступлениями, поэтому обычно раскрывались они по горячим следам. Да и сама специфика его профессии требовала от него другого. В школе КГБ его учили выявлять шпионов, диверсантов, изменников Родины и многому другому, но только не искать убийц. В этой сфере все его знания ограничивались художественными книгами и детективными кинофильмами. Однако, как показала жизнь, опер на военном объекте, как военный врач на корабле, должен быть специалистом широкого профиля.

– Не знаю, что делать будешь ты, но городская прокуратура рассматривает, как основную версию этого преступления – убийство, связанное с профессиональной деятельностью жертвы. Поэтому, я думаю, в ближайшее время, они передадут материалы в военную прокуратуру. Следовательно, по истечению установленных сроков, и я передам свои документы военным.

– Жаль, – буркнул Чернов.– Я очень рассчитывал на твою помощь.

– Не расстраивайся, – хлопнул его по плечу Секерин, – Чем смогу помочь, помогу. Но пойми меня правильно, тянуть на себя одеяло тоже не хочу, мне лишний «глухарь» ни к чему. Знаешь, по статистике,70 процентов убийств раскрывается естественным путем, а здесь по существу и реальных следов никаких нет, и даже мотивы преступления не просматриваются.

– Ладно, спасибо на добром слове.

Чернов попрощался с Секериным и вышел из кабинета.

Через час подполковник Гуцул в своем кабинете знакомил Игоря со следователем военной прокуратуры майором юстиции Пархоменко Юрием Сергеевичем. Тот был человеком, как говорят, старой формации, по возрасту ему было далеко за сорок, редкие с проседью волосы были аккуратно зачесаны назад. Мятая, с короткими рукавами, местами засаленная военная форма, едва сходилась на него на животе, делая его немного похожим на Чарли Чаплина. У него были живые и умные глаза, но в тоже время, в его взгляде было что-то неуловимое, говорившее о том, что он уже устал от этой службы и не был настроен произвести сенсацию своим расследованием.

Игорь представился гостю. Рукопожатие следователя оказалось достаточно крепким для его маленькой, почти женской ладошки.

– Рад с Вами познакомиться, – доброжелательно начал следователь, – С утра я уже был в городской прокуратуре и, как мне сказали, там с Вами едва не столкнулись. Я уже в курсе, тех событий, что произошли у вас в гарнизоне, теперь хотелось бы услышать Ваши версии и предположения.

Игорь не обращая внимания на комбата, рассказал все, что узнал из беседы с Секериным по данному делу и даже высказал предположение о возможной связи этого убийства с убийством криминального авторитета.

– Ну, коллега, – засмеялся Пархоменко, – не будем заглядывать так далеко. Пока, предлагаю, для начала провести ревизию на складе, а потом пройдемся по его связям.

– Проверку склада мы планировали провести еще вчера, – вмешался в разговор Гуцул, – но именно это убийство и помешало ее провести.

– Ничего, проведем завтра, – произнес следователь, – Я лично осмотрю и пересчитаю все оружие.

– Вы что думаете, что на складе что-то похитили? – удивился комбат, – Это полностью исключено. Месяц назад Рубан, выйдя на службу после отпуска, принимал склад у Гордиенко. Тогда же провели квартальную ревизию. Ни одного замечания выявлено не было. Вот акт.

Он протянул следователю документ о последней проверке склада.

– Очень хорошо, – не глядя на него, ответил Пархоменко, – Пусть он у вас остается, а у меня есть постановление военного суда о проведении ревизии с сегодняшнего дня. Поэтому ничего со склада не выдавать и ничего не принимать в этот период.

Он вытащил из папки свой документ и передал Гуцулу.

Подполковник внимательно его перечитал и, отложив в сторону, сказал:

– Но это не возможно. Мы в пятницу выдали патроны для проведения плановых стрельб в роте охраны. Они запланированы на завтра. Начальник службы боепитания занимается организацией похорон. Хоронить Ивана Степановича планируем послезавтра. Сегодня нужно встретить его жену, – он на секунду запнулся, – точнее вдову. Мне с ней еще общаться. Короче, куча дел.

– Организацию похорон возложите на любого другого офицера, а все остальное по плану,– невозмутимо ответил Пархоменко, – я не собираюсь ломать привычный уклад службы вашей части, но начальник службы вооружения нам будет нужен.

Этот разговор не предвещал ничего хорошего, поэтому Чернов обратился к обоим офицерам:

– Если вы не против, я тоже займусь своими делами.

– Конечно, конечно, – ответил следователь, – Если у меня возникнут вопросы, я к вам зайду.

Чернов вышел в коридор и взглянул на часы. Стрелки показывали тринадцать часов, в гарнизоне начался обед. С аэродрома подъезжали автобусы и грузовики с офицерами и прапорщиками. На плацу выстраивались солдатские подразделения частей обеспечения.

В это время из казармы выскочил прапорщик Ларкин и побежал в штаб. Увидев его, Чернов задержался на крыльце. Поравнявшись на входе, Ларкин полушепотом произнес: «Завтра после построения», и, не останавливаясь, побежал дальше.

Глава 7

Следующим утром, Чернов, как обычно наблюдал за построением из окна своего кабинета. После того, как плац опустел, он не спеша, вышел в коридор и направился к выходу. В дверях он столкнулся с комендантом гарнизона майором Осипенко.

– Валера, ты куда так торопишься? – спросил его Чернов.

– Начальнику штаба документы на подпись несу, – озираясь по сторонам, ответил тот.

– Не спеши, он еще от командира не выходил, – взял его под руку Чернов, – Давай пройдемся и посмотрим, как рота охраны на стрельбы собирается.

– Да, бог с ней с той ротой и ее стрельбами, – отмахнулся комендант, – У меня дела поважнее есть.

– А у меня для тебя есть информация, – интригуя, произнес Чернов, – Ну, раз тебе некогда, тогда извини.

Игорь оставил Осипенко и стал спускаться вниз по ступенькам.

Комендант еще раз посмотрел в сторону кабинета командира, взглянул на часы и пустился догонять «особиста».

Выйдя на плац, Чернов ускоренным шагом направился в сторону казармы, где уже стоял Газ-66, принадлежащий роте охраны. В это время на крыльцо стали по одиночке выходить солдаты с оружием. Никто из них не торопился залезать в кузов, ожидая команды сержанта.

Осипенко, догнав Чернова, перевел дыхание и, наконец, спросил:

– Так, что ты мне хотел рассказать?

– В этот момент на пороге появился солдат с автоматом на шее по типу гитары и с сигаретой во рту. Бляха от ремня свисала ниже самой нижней пуговицы тужурки, а головной убор был надет козырьком назад.

– Боец, а ну, бегом ко мне, – взревел Осипенко, забыв о заданном Чернову вопросе.

Солдат быстро поправил головной убор, подтянул бляху и с жалким выражение лица подбежал к коменданту.

В это время, вышедший из казармы сержант, дал команду личному составу, занять места в автомобиле и сам быстро заскочил в кузов, дабы не попасть под горячую руку коменданта. Последним на крыльце появился прапорщик Ларкин. Он нес в руках вещмешок с боеприпасами. На пороге он сделал вид, что споткнулся и наклонился завязать шнурок. После этого, он подошел к кузову и протянул груз сидящим с краю солдатам. В этот момент из мешка один за другим посыпались на асфальт патроны.

Увидев непорядок, Осипенко оставил в покое солдата и подошел к прапорщику.

– Это что здесь происходит? – строго обратился он к Ларкину, – Вы уже сорить патронами на плацу начали?

– Товарищ майор, не знаю, как получилось, – стал оправдываться Ларкин, – Мешок дырявый попался.

– Быстро собрать все боеприпасы, – скомандовал комендант солдату, которого только что воспитывал.

Тот полез под машину собирать разбросанные патроны.

– Кажется все, – протяну тот прапорщику собранные с асфальта боеприпасы.

– Кажется или все? – строго спросил комендант.

– Не знаю, считать надо, – виновато произнес Ларкин и открыл вещмещок.

– Я не понял, – возмутился Осипенко, – А почему патроны насыпом, а не в пачках?

– Не могу знать, – ответил тот, – Вещмешок комплектовал старшина.

– Считайте, – более спокойным тоном скомандовал комендант и стал внимательно наблюдать за процессом подсчета.

– Ничего не понимаю, – удивленно произнес прапорщик, – Не хватает тридцати штук.

– Как это не хватает, – поднял брови Осипенко, – тут же выпало всего штук десять.

– Не знаю, не хватает и все.

– Значит, их изначально не хватало, – высказал свое предположение Чернов, делая вид, что этот факт стал и для него неожиданностью.

– Ты хочешь сказать, что их старшина взял? – недоверчиво спросил комендант.

– Давай проверим, – предложил Игорь, и они вместе пошли в казарму роты охраны.

Старшина роты прапорщик Свириденко сидел в каптерке и что-то напряженно писал в журнале учета материальных средств. Увидев вошедших офицеров, он вскочил с места и, не зная кому докладывать, так как оба офицера были майорами, уставился в одну точку поверх голов вошедших и стал докладывать:

–Товарищ майор, старшина роты охраны прапорщик Свириденко. Личный состав находится на плановых стрельбах.

– Знаю, знаю. – Прервал его Осипенко, – Ты мне скажи, Свириденко, почему патроны насыпом выдаешь, а ни как все люди в пачках?

– Я всегда так делал?

– Зачем? – более настойчиво спросил комендант.

Старшина выпучил удивленные глаза и, пожав плечами, произнес:

– Чтоб на стрельбище не сорить, да и насыпом выдавать их легче.

– А ты знаешь, что сегодня при пересчете в вещмешке одной пачки не хватило? – прищурив один глаз, спросил Осипенко.

– Никак нет, быть такого не может, лично все несколько раз пересчитал, – категорично отрезал прапорщик, – Сколько получил на складе, столько и положил.

– Товарищ Свириденко, – перебил его Чернов, – а покажите, пожалуйста, содержимое вашего сейфа?

– Это что обыск? – напрягся прапорщик.

– Нет, осмотр служебного помещения, – ответил ему Чернов невозмутимым тоном.

– Без санкции прокурора не открою, – продолжал сопротивляться Свириденко.

– Товарищ прапорщик, санкцию прокурора будешь требовать у себя дома, а здесь твоего личного ничего нет, – заорал комендант, – Умные все пошли. А ну, быстро содержимое сейфа на стол.

– Вам надо, вы и смотрите, – скрестив руки за спиной, ответил прапорщик и уставился взглядом в стену.

– Хорошо, – сдерживая закипающую ярость, произнес Осипенко и начал бесцеремонно выкидывать на пол тетради, журналы и другие малоинтересные вещи из сейфа.

Наконец, когда тот опустел, комендант стал срывать бумагу, покрывающую днища полок, и с удивлением для себя увидел, что нижний отсек имеет двойное дно. Точнее дно сейфа закрывал вырезанный по периметру лист фанеры. Он без труда его приподнял и стал вытаскивать оттуда новенькие пачки с патронами. Всего их оказалось 8 штук.

– Откуда это у тебя? – глядя на Свириденко, поинтересовался Осипенко.

– Это не мое, – скороговоркой стал лепетать прапорщик. – Это, наверно, от моего предшественника осталось, я о тайнике ничего не знал.

– Звони командиру, – присаживаясь на табурет, сказал Чернов коменданту, – У него сейчас следователь военной прокуратуры работает по убийству. Вот пусть они по горячим следам и разбираются. Глядишь, так и убийцу Рубана найдем.

– Мужики, – бессильно падая на стул, произнес Свириденко, – Я к этому убийству никакого отношения не имею, мы со Степанычем друзьями были.

– Мужики в поле пашут, – возмутился таким панибратством Осипенко, – Мы для тебя здесь товарищи майоры, а скоро станем гражданами майорами.

Прапорщик испугано посмотрел на сотрудника особого отдела.

– Недавно, патронами этой серии был убит криминальный авторитет по кличке «Самбист», поэтому есть все основания предполагать, что боеприпасы им продали именно Вы, – вставая с места, заявил Чернов.

– Валерий Владимирович, – обратился он по имени и отчеству к Осипенко, – звоните комбату, пусть проводит служебное расследование по факту хищения патронов, а я сообщу в ОБОП, что лицо, подозреваемое в их хищении, установлено и задержано.

Осипенко тут же набрал номер телефона командира батальона и стал докладывать.

Свириденко неподвижно сидел на стуле, как парализованный.

– Не продавал я в городе никому патроны, – глядя то на одного офицера, то на другого, взмолился он, – Я у себя дома их егерям продавал. Точнее на мясо менял. У меня ж в Чугуеве семья осталась, зарплата сами знаете какая, помогать особо деньгами не могу. Так, за эти патроны, знакомые егеря семье то кабанятины подбросят, то свежих уточек с куропатками. Все какая-то помощь. Ну, поймите, как-то выживать надо.

Он по-детски вытер нос и с надеждой посмотрел на Чернова:

– Можете командиров взводов спросить, сколько за последние месяцы гильз не досчитались на стрельбах, гарантирую, столько и патронов здесь, ни один на сторону не ушел. С покойным Степанычем, мы этот вопрос по-человечески решали. За недостачу гильз я всегда проставлялся. В прошлый раз немного больше взял, но по приезду из Чугуева, я обещал ему свежей зайчатины привезти.

Он замолчал и обхватил голову руками. Так он просидел около минуты, а затем

подняв глаза, окинул окружающих надменным взглядом и уверенно произнес:

– А в чем собственно вы хотите меня обвинить? В воровстве патронов? Так не было никакого воровства. Вот они, – он показал руками на пачки, лежащие на столе, – За пределы части они не вышли. Если б вы их нашли у меня дома, это одно дело. А так они находились в служебном помещении и хранились, как положено, в сейфе. Я их не воровал, а экономил, и собирался сдать после стрельб обратно на склад.

– Ну, ты же только что сказал, что продавал патроны егерям, – напомнил Осипенко, склонившись всем телом над сидящим прапорщиком.

– Ничего я вам не говорил, вы все придумали, – нагло улыбаясь, ответил Свириденко.

В этот момент дверь в каптерке открылась, и на пороге появился командир батальона в сопровождении начальника штаба. Его вид не предвещал ничего хорошего. Череда неприятностей, которая охватила батальон в последние дни, существенно вывела его из былого равновесия, поэтому в помещение он не вошел, а влетел с видом голодного орла, приготовившегося к атаке. Его голова была втянута в плечи, руки немного расставлены в стороны и отведены назад. Он бросил грозный взгляд на прапорщика и уверенным шагом, не обращая внимания на офицеров, направился к нему. Свириденко вскочил с места, пытаясь доложить командиру, но тот схватил его обеими руками за лацканы кителя и грозно прошипел:

– Ты что ж сучонок, доконать меня решил. Я тебя недоделка на прежнем месте от трибунала спас, думал ты здесь с головой дружить начнешь. А ты тварь, опять за старое взялся!

Он замахнулся кулаком, чтобы ударить прапорщика, но Чернов вовремя схватил его за руку.

– Юрий Владимирович, это наедине, и без нас, – предостерег его Игорь.

Гуцул перевел недовольный взгляд на Чернова, затем поочередно на всех присутствовавших офицеров, и демонстративно с силой оттолкнул от себя прапорщика. Тот, не удержавшись на ногах, рухнул на пол, как подкошенный.

– Пошел вот отсюда, – не глядя на Свириденко, гаркнул Гуцул и, понизив голос, добавил, – Жди меня в штабе.

Прапорщик пулей выскочил из каптерки, а комбат сел за стол и нервно закурил.

– И за что он должен был попасть под трибунал? – усаживаясь напротив, спросил Чернов, – Вы с ним тоже где-то вместе служили?

– Было такое дело, – выпуская дым, ответил Гуцул, – В Кустанае, я был начальником автослужбы батальона, а он – командиром взвода в автороте. Потом, оба оказались на Украине. Меня после Афгана перевели сюда комбатом, а его в Чугуев начальником склада ГСМ назначили. Там батальоном командовал мой бывший заместитель. Так вот, поймали этого прохвоста на том, что он бензин разводил керосином, а чистый бензин продавал гражданским. Конечно, никто судить его тогда не собирался, просто хотели перевести куда-нибудь в глухомань на низшую тарифную сетку. В итоге, так, для порядка мордой по батарее поводили, вот он и взмолился, чтобы я взял его к себе. С тем комбатом договорился, чтоб без лишнего шума перевели. Вот так он и появился здесь. Мне клятвенно обещал, что воровать больше ничего не будет. Я умышленно поставил его старшиной роты, чтобы не подпускать к складам и держать подальше от материальных ценностей. Но, как показывает жизнь, свинья везде грязь найдет.

Он потушил окурок в пепельнице и встал с места.

– Игорь, можно тебя на пару слов, – выходя в коридор, обратился он к Чернову. Тот молча последовал за ним.– У меня к тебе большая просьба, – комбат огляделся по сторонам и, перейдя на шепот, попросил, – Не докладывай об этом никому, мы его по-тихому уволим. А так пойми сам, еще не известно, чем закончится расследование убийства Рубана, а тут еще этот геморрой с патронами, мне тогда точно лапти сплетут из Армии.

Чернов задумался и отрицательно покачал головой.

– Не могу обещать, Юрий Владимирович. В горотделе СБУ мне поставили конкретную задачу найти канал утечки патронов из части. Свириденко – это и есть конкретный канал.

Гуцул тяжело вздохнул и отошел в сторону.

– Ну, попытайся хоть как-то на тормозах спустить, что ли, – с надеждой попросил он, – В конце концов, никого ж из нормальных людей не убили. А бандюки пусть друг друга стреляют сколько угодно. На это благородное дело, можно еще патронов подбросить.

Он лукаво улыбнулся и подмигнул глазом.

Чернов улыбнулся в ответ и произнес:

– Постараюсь.

Глава 8

Игорь вошел в здание городского отдела СБУ с тяжелым сердцем. С одной стороны, ему хотелось доложить о выполнении задачи, поставленной начальником. Формально он нашел вероятный канал утечки боеприпасов из части, а дальше, по его мнению, должны были работать те, кто расследовал убийство «Самбиста». С другой стороны, у него не было желания доставлять лишних неприятностей подполковнику Гуцулу, тем более, что сам не верил в причастность Свириденко к бандитским разборкам. По его убеждению, версия о продаже боеприпасов егерям имела право на существование, иначе бы прапорщик не хранил пачки патронов в сейфе, а избавлялся бы от них сразу, по мере поступления. Но все это еще нужно было проверять.

Игорь поднимался на второй этаж, где находился кабинет полковника Белобородова. Он хаотично искал возможность оттянуть для себя неприятный процесс общения, хоть и не с прямым, но все же, с руководством, как вдруг навстречу ему вышел подполковник Тищенко.

– О, привет, Игорь. Какими судьбами к нам?

– Пришел доложить о поисках каналов утечки боеприпасов из части, – ответил Чернов.

– Не парься, – махнул рукой подполковник, – Пойдем лучше ко мне.

Он развернул за плечо Игоря и настойчиво повел его к себе в кабинет.

– Во-первых, – начал он, усаживаясь в потертое кресло, – Начальник отдела с понедельника в отпуске, поэтому докладывать некому. Во-вторых, убийц «Самбиста» уже нашли.

– Как нашли? И кто же они? – удивился Игорь.

– Заезжие «гастролеры». ОБОПовцы нашли свидетеля, который успел запомнить номер автомобиля убийц. Как водится, машина числилась в угоне. Так вот, вчера в соседней области эту машину взорвали вместе с «братками» возле кафе. Правда опознать никого не удалось, машина после взрыва долго горела, но факт остается фактом. Это уже не наша проблема. – С нескрываемой радостью заявил Тищенко

– Так что можно считать, дело закрыто? – спросил Чернов.

– Да, мы его и не открывали, – усмехнулся хозяин кабинета и, сделав серьезное лицо, спросил:

– Игорь, а ты можешь достать мне списанный парашют?

–Зачем? – округлил глаза Игорь, – Решил с крыши прыгнуть?

– Да, нет, – засмеялся подполковник, – Там говорят хороший добротный шелк. Я хочу сделать шторы в кабинет.

Он кивнул головой на голое окно и с надеждой посмотрел на Чернова.

– Я спрошу начальника парашютно-десантной службы, – неопределенно ответил Чернов и только собрался выйти из кабинета, как вдруг на пороге появился майор Пригожин из подразделения контрразведывательной защиты экономики.

– Игорь, а я хотел тебе звонить, – протягивая руку Чернову, сразу начал он, – Мой отец работает в аэропорту. У него «техничка» совсем дряхлая стала. Ты смог у себя на складе поменять ее на более новую?

– Смогу, – на выдохе ответил тот, – Привози ко мне эти шмотки, на месте разберемся.

Игорь вышел из кабинета и направился к выходу. Не успел он дойти до двери, как его кто-то окликнул. Он оглянулся и увидел, как к нему спешит начальник транспортного направления подполковник Демиденко.

– Игорь, а что ты ко мне не заходишь? – с наигранным удивлением спросил он.

– Здравствуйте, Владимир Тарасович, я очень тороплюсь. Вам что от меня нужно? – устало спросил Чернов.

– Игорь, ты можешь достать мне парашютную фалу? – без лишний вступлений спросил тот.

– Вам, зачем она? Повеситься решили?

– Мне еще рано туда, – улыбнулся Демиденко, подняв указательный палец вверх, – Говорят, ее можно, как буксировочный трос на автомобиль использовать.

– Хорошо, поищу, – пообещал Чернов и, не прощаясь, поспешил к выходу.

– Буду благодарен, – вдогонку выкрикнул подполковник, но Чернов этого уже не слышал.

«Хоть не приходи в отдел» – подумал он, быстрым шагом удаляясь от городского отдела СБУ. – «Всем от меня что-то нужно, как будто я не опер, а кладовщик какой-то».

Следуя на автобусе в часть Чернов никак не мог успокоиться от того, что в горотделе его воспринимают как штатного поставщика военного имущества, не имея при этом обратной связи. По каким бы личным вопросам он не обращался к своим гражданским коллегам, почти всегда слышал очень деликатный, порой даже приторно-сладкий, но все же отказ.

На подходе к штабу Игорь увидел скопление людей, гражданский автобус и множество траурных венков. Только сейчас он вспомнил, что на сегодня должны состояться похороны прапорщика Рубана. Он поднялся на второй этаж штаба ОБАТО. Посреди коридора стоял гроб с телом Ивана Степановича. Он был не похож на себя, настолько неестественным стал цвет его кожи. Шея была покрыта белым саваном, закрывая смертельную рану. В помещении тихо играла траурная музыка, в изголовье стояли двое солдат в почетном карауле с оружием, а рядом на табурете в траурном платке, вытирая слезы, сидела жена. Она не рыдала, не кричала, а безотрывно смотрела на мужа, как бы пытаясь запомнить его лицо на всю оставшуюся жизнь. Видимо в этот момент она никого и ничего не слышала. Медсестра из санчасти пыталась ей дать успокоительные капли, но женщина ее не замечала, оставаясь наедине со своим горем.

– Ты на кладбище поедешь? – услышал Чернов голос комбата за спиной.

– Нет, – категорично ответил Игорь, и спросил, – А где следователь?

– На складе, вместе с Гордиенко оружие считают. А что есть новости? – с надеждой спросил Гуцул.

– К сожалению, нет. Хотел поинтересоваться, нет ли у них новостей.

– У них тоже нет, – тихо произнес комбат, теряя интерес,– После похорон зайди в столовую, помянем Степановича.

Он тронул Чернова за плечо и направился к вдове покойного.

Игорь поднялся в свой кабинет расстроенный и злой. Злой на себя. Он стал замечать, что курортная, почти беззаботная служба, в которую он окунулся после возвращения из Заполярья, начала играть с ним злую шутку. Как оперативный сотрудник он стал стремительно деградировать. Прошло три дня после убийства прапорщика Рубана, а у него до сих пор не появилось ни одной собственной версии или хотя бы направления поиска убийцы. Невольно он углубился в воспоминания о своей службе в КГБ, интересной и живой работе на Севере. Однако, гибрид ностальгии и самобичевания продолжался не долго. Своими мыслями Чернов вернулся опять к убийству и стал в динамике воспроизводить все детали увиденного на месте преступления, сопоставляя их с данными, изложенными в экспертных заключениях. Когда-то давно, его первый начальник учил, «если хочешь узнать логику действий преступника – поставь себя на его место». Игорь взял чистый лист бумаги и написал крупными буквами «МОТИВ». За что могли убить Рубана? У него была больная дочь и ему нужны были деньги, – стал рассуждать Чернов, – Он мог эти деньги занять и не отдать. В любом случае, занимать бы он начал у сослуживцев и это стало бы известно в части. По словам Гуцула, он и так продал свой автомобиль, а этого должно было хватить, чтобы покрыть расходы на лечение в военном госпитале, где и без того, он как ветеран боевых действий имел льготы. В то же время, все знали, что большая часть денег, вырученных от продажи автомобиля, уже потрачены, поэтому версия ограбления, тоже показалась Чернову не очень убедительной. Вариант супружеской неверности и вмешательства ревнивого мужа, Чернов отбросил сразу в силу специфического заболевания убитого. Преступный сговор с бандитскими группировками? Можно рассматривать, как вариант, однако, возраст, служба и семейные проблемы вряд ли могли дать ему возможность для сближения с криминалом. Наследство? Двухкомнатная квартира не такой уж лакомый кусок, чтобы лишать человека жизни, тем более, что остаются еще двое наследников – жена и дочь. В этой ситуации тоже могут быть подводные камни, но для этого нужно знать образ жизни убитого и его семью. И так, стандартные мотивы для убийства: деньги, женщины, долги и наследство отпадают. Пока отпадают. Без показаний вдовы покойного, сложно определиться.