Текст книги "Геном хищника. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Хмурый, похоже, тоже это понял. Я опять и глазом моргнуть не успел, как он прыжком оказался прямо на столе и следующим прыжком метнулся на меня.

Вместо того чтобы рвануть на выход, я застыл. Адреналин или уже какой-то там другой любимый гормон шакраса дошёл до такого уровня, насытив кровь, что уже даже сердце сказало: да ну на хер это всё качать. Одновременно со спокойствием пришло чувство замедляющегося времени. Я опять остался один на один с целью. Неважно, что без оружия. Неважно, что без оптики. И неважно, что расстояние всего каких-то пара метров. И, вообще, сейчас я был целью, а Хмурый – пулей.

Важна была концентрация, анализ движений, расчёт упреждения и прочие поправки. Длина рук, сила удара и… В общем, с помощью инстинктов генома, я одним кадром, одним мгновением всё рассчитал и рухнул на спину, пнув в воздухе летящего на меня мутанта. Перекинул его через себя – чуть-чуть промахнулся, уронив его на край колодца. Но тут же рванул сам и добавил, пнув его в грудь. Сбросил вниз и на кураже чуть не заорал, что это Спарта, а не Аркадия!

Но сдержался, услышав стройный хор жадно чавкающих крыс. Ага, вот там сейчас Спарта. Выставив револьвер, аккуратно заглянул вниз и скривился.

Хмурый лежал на глубине метров десяти, почти целиком спрятанный под крысиными спинами. Пожиратели разных размеров уже грызли его толпой, и при этом продолжали прибывать через боковые норы. Жутко представить, что они там накопали, брошенные древними на столько лет.

– Прямо жутко интересно, но, пожалуй, в другой раз… – сказал я и, приподняв тяжёлую крышку-решётку, потащил её на место.

Я обернулся на лабораторию, посмотрел на шкафы и дальние полки. Поединок завершён, можно теперь спокойно и награду себе поискать.

Глава 8

Я довольно бодро шагнул в сторону лаборатории за решёткой, но ноги вдруг решили, что ходить им тяжело. На фоне чересчур шустрого Хмурого я и не заметил, что сам побил все свои прошлые рекорды. Именно что побил вместе со связками, мышцами и всем тем, что могло устать и болеть. Даже пальцы, которые сжимали череп для боулинга.

Меня шатнуло, когда я попытался найти остатки черепа. Не везёт мне с ними. Один пожиратель разгрыз, второго я сам расколошматил, толком не успев разглядеть его строение. Не то чтобы я хотел посмотреть в лицо существам прошлого, но хоть какое-то представление хотелось бы иметь. Я уселся на операционный стол и, борясь с желанием подхватить простынку, укрыться ей и поспать пару часиков, полез за «Живинкой». Биомонитор вибрировал, отчитываясь о запущенной регенерации, но я решил помочь.

Выпил, посидел минут пять, прислушиваясь к звукам в колодце. Отличный, надо признать, аккомпанемент командной работы. С чувством, с толком, с расстановкой, голодом и жадностью. А как дело сделают, можно будет расходиться по выкопанным за века норам. И даже не пытаться забраться наверх. Правда, я был не уверен, что пожиратели мыслят так же, как я, поэтому всё-таки заставил себя подняться и поторопиться.

Первым делом вытряхнул «простынку». Отличный материал, и пусть укрываться таким я не буду, но для пошива палатки или навеса подойдёт. Лёгкий, прочный и, как он уже доказал самим фактом своего существования, ещё и живучий. Я выбрал наиболее чистый участок пола, раскидал мусор и постелил ткань. Палатку – это потом, а сейчас пригодится для переноски ценностей.

Мысленно я уже с огромным трудом тащил баул, набитый ценностями, но реальность оказалась чуть скромнее. Время оказалось беспощадно почти ко всему, что осталось в лаборатории.

Первым делом я начал со шкафов, пылившимся за колодцем. От замков осталось одно название, я легко вскрыл первый и отпрянул от выпавших на меня тряпок. Что-то типа белого халата, которые носят врачи и учёные. Возможно ещё, какой-то фартук, такие уже предпочитают мясники. Возможно, полотенце, шапочка и прочая полуистлевшая хрень. Содержимое следующего шкафчика продублировалось, только ещё добавился полусгнивший кожаный портфель. А то, что от него осталось, буквально рассыпалось у меня в руках.

Был ещё какой-то мусор, не дождавшийся нашей встречи. От чего-то остались только тёмные следы на полках, а что-то, наоборот, заветрилось и скуксилось, потеряв форму. Пока что точно сказать я мог только про то, чего здесь не было. Здесь не было даже намёка на гаджеты: смартфоны, планшеты, ноутбуки, жёсткие диски или флешки. Либо их не было вообще (что странно), либо их не было конкретно в этой лаборатории. И третий вариант – Древние настолько ускакали куда-то в технологиях, причём и вперёд, и в сторону, что научились создавать биоразлагаемую технику. И. например, серая пыльная плюшка на верхней полке вполне могла раньше содержать гигабайты информации.

Во мне хоть и начал просыпаться исследовательский дух, но делал он это довольно лениво. Скорее один глаз приоткрыл, потянулся и проворчал: разбудите меня попозже, когда жизнь наладится. В общем, всё было чертовски интересно, но копаться в пыли и строить теории, чем эта пыль была раньше, я был пока не готов.

Вот если бы оружие, то другое дело. Но его тоже здесь точно не было (парочка скальпелей и хирургическая пила, которые я нашёл чуть позже – не в счёт). Ни холодного, ни огнестрельного, ни плазмы и ни лазеров, которые тоже уже маячили в моём воображении. Кем бы ни были Древние, но воинов от гражданских учёных они отделяли. По крайней мере, этот конкретный вид двухпозвоночных.

– Но если не оружие, то, может, хоть какая-то защита? – спросил я вслух, заглядывая в последний шкаф.

Внутри обнаружился ещё один фартук, только на этот раз он сохранился лучше. Материал, из которого его сделали, чем-то напоминал стекловолокно простыни, только ячейки совсем микроскопические. Толщина материала была почти два сантиметра, чувствовалось, что внутри зашито что-то плотное и тяжёлое. Вспомнился свинцовый фартук, который надевают на пациентов во время рентгена. Это дело я отложил, подозреваю, что внутри какие-нибудь бронепластины, которые не должны были прокусывать мутанты, но слишком тяжело. Даже мерить не стал, в таком в лучшем случае Ульрику будет комфортно бегать. Если он, конечно, на него налезет.

А вот то, что нашлось на полке, я тут же подтянул к себе. Это было металлическое кольцо около десяти сантиметров в диаметре. Толщина граней по размерам совпадала с моим большим пальцем. И гладкими они не были – с каждой стороны был нанесён геометрический орнамент, который мог быть как обычным рисунком, так и микроскопическим швом. Весило кольцо грамм двести, и при своих габаритах вполне подошло бы мне в роли браслета.

Как вариант, наручники или кандалы. Но где тогда второй? Возможно, просто какое-то крепёжное кольцо, но выглядело оно при этом чересчур качественным и дорогим, плюс нигде в лаборатории я пока не встречал похожих конструкций. Я поднёс кольцо поближе к лампе со светлячками, чуть лучше разглядел металл – появилось сходство с клинками древних. Проявился эффект ламината, как у дамасской стали, просто в уменьшенном масштабе.

Я провёл по браслету пальцами, чувствуя каждый микрошов. И с удивлением заметил, что в момент, когда подушечка пальцев проходит по отдельным элементам, они светятся. Тонюсенькие, бледные отблески, которые гасли сразу же, как палец шёл дальше.

– Хм, интересненько, – я немного поигрался, лапая браслет за разные места. В глазах уже мерцать начало, но никаких надписей с названием или инструкцией не появилось. – Аркаша, ты знаешь, что это?

«Подобные предметы, материалы и соединения отсутствуют в моей базе данных», – ответил мой помощник, когда просканировал браслет со всех сторон.

Расстраиваться я не стал, ожидая примерно такой ответ. Можно было дойти до голландца, вдруг, он просветит. Или, вообще, подождать до встречи с Ульриком, но ждать не хотелось. Я крутанул браслет в воздухе, поймал и, сжав ладонь, протолкнул его себе на левую руку.

Промелькнула мысль, что либо не смогу снять, либо наоборот эта штука мне сейчас кисть оттяпает. Промелькнула и тут же вернулась, врубив в голове тревогу, потому что браслет начал чудить. Он включился. По кругу несколько раз пробежала подсветка, а потом из внутренней грани мне на кожу упало четыре тонких лазерных луча. Болевых ощущений при этом не было, ни жжения, ни щекотки. Едва заметное, на уровне прохладного ветерка, касание появилось только в тот момент, когда я приподнял браслет, собираясь его снять, и почти донёс до запястья. Лазерные лучики одновременно сдвинулись с места и сделали полный круг, проведя чёткую линию по коже.

Я резко дёрнул браслет, но он застрял. И не просто застрял, он на глазах сужался, чтобы поплотнее обхватить моё предплечье. Типа померил и подстроился, прилипнув к коже. Но на уменьшении своего диаметра он не остановился. В нём что-то начало щёлкать, и боковая стенка открылась по неровной линии микрошвов. Открылась и откинулась в сторону, потом ещё и ещё… Орнамент в виде многоугольных сот, будто превратился в каких-то мелких насекомых, которые побежали по моей руке, заскочив под рубашку. Я и моргнуть не успел, а всю мою руку до локтя покрывал тонкий стальной слой. Всё в том же орнаменте теперь он напоминал чешую. А сам браслет стал в два раза тоньше.

Я скинул рубашку с курткой и тряхнул рукой, пытаясь сбросить всю эту хрень. Но, наоборот, включил какой-то второй этап. Снова щёлканье, чешуйки побежали выше, и через пару секунд уже вся моя рука до конца плеча была покрыта стальным слоем. Браслет стал таким же тонким и теперь был похож на обычную полоску, подчёркивающую запястье.

Боли не было, какой-либо тесноты или сдавливания я тоже не ощущал. Движения чешуя тоже не ограничивала. Я несколько раз взмахнул рукой, покрутил в локте и сделал несколько выпадов, сначала поиграв в бой с тенью, а потом подхватив ружье и выведя его на уровень глаз. Показалось, что даже держать его стало легче.

Я потрогал чешую – гладкая, прохладная. Попытался ущипнуть себя прямо через неё, и это мне удалось, но с ощущением будто моя кожа стала раза в два толще. Следующий тест я провёл уже ножом. Аккуратно кольнул, вызвав еле заметную вспышку бледного свечения. А потом уже сильнее провёл лезвием по предплечью. Получил тот же светящийся эффект и неприятные ощущения в самой руке. Потянулся за револьвером, но вовремя осадил свой исследовательский пыл. Или не мой, а шакраса. Потому что внутреннее волнение было со знаком плюс. Типа крутая штука, нам пригодится. А деталями, возможно, поделится Ульрик.

Вот только как его снять теперь?

На это у меня ответа не было. Я тряс рукой, гладил и постукивал по чешуйкам, пытался подковырнуть за край – всё бестолку. И заговоры типа «сезам – откройся» тоже прошли мимо. Пришлось временно смириться и пока перевесить биомонитор на правую руку. Я оделся, закатав рукава, чтобы отслеживать возможные изменения. На самом деле выглядело не так уж и плохо, смущал только светлый оттенок, который сможет меня демаскировать.

Я ещё раз пробежался по шкафам, на случай, если что-то упустил. И даже оторвал их от стены, закинув на решётку колодца. Заглянул туда и Хмурого уже не увидел, только пара десятков окровавленных крысиных морд, вытянувших морды вверх. На меня смотрели, живодёры, как приклеенные, синхронно повернув морды, когда я сдвинулся в сторону.

Махнул им рукой и пошёл осматриваться дальше. В зоне с операционными столами нашлась только ниша с инструментами. Парочка тонких резаков, похожих на скальпели, и мясницкая пила с рядом затупившихся зубчиков. Всё это скинул на простыню, намереваясь если, не продать потом, то отдать Ульрику на переплавку.

Остановился у решётки, издалека разглядывая синюю колбу. Увидел у неё сбоку какую-то хитрую конструкцию, чтобы то ли руку туда протянуть (как в перчатках делают учёные с Земли, работая с опасными вирусами), то ли, наоборот, зачерпнуть оттуда и принять в малых дозах. Судя по склянкам, которые валялись возле Хмурого, ставлю на второй вариант. Он не только зачерпнул, но и принял.

– Не, ну я бы не стал всякую непроверенную хрень трогать, – пробурчал я, почесав затылок, затянутой в чешую рукой, и пошёл методично разбирать лабораторию.

Сначала просто обошёл, присматривая, что может оказаться ценным. Нашёл сухие, пожелтевшие книги. Как ни старался быть аккуратным, но даже открыть не смог. Только подцепил корешок, как всё рассыпалось в пыль. Будто специально ждало, чтобы до него дотронулись.

Увидел несколько отдельных листов, на одном из которых разглядел нечто похожее на портал. Вероятно, про него Хмурый и говорил. Чёрно-белый рисунок изображал висящий в воздухе круг с неровными краями. Может, и правда портал, только откуда и куда непонятно. Я даже тот, через который сам перешёл, не видел. Сравнить не с чем. На другом листе были изображены разнообразные символы с чёрточками и отдельными многоугольниками между ними. Похоже, это было на химическую формулу.

– Аркаша, а с таким ты умеешь работать? – я попытался так повернуть биомонитор, чтобы в зону сканера попала сразу вся страница.

Из часов вырвался голографический луч, разлетевшийся в широкий пучок. Мигнул, очертив несколько кусков последовательностей. И из пучка вытянулся в линию, которая уже чётко, как сканер, пошла сверху вниз по всей странице. А на экране часов появилось сообщение:

Внимание! Обнаружена частичная формула… рецепт повреждён!

Внимание! Обнаружена частичная формула… рецепт повреждён!

Внимание! Обнаружена полная формула. Получен рецепт эликсира!

Внимание! Обнаружена частичная формула… рецепт повреждён!

Внимание! Обнаружен рецепт эликсира! Получен рецепт эликсира!

Внимание! Обнаружена частичная формула… рецепт повреждён!

Два из шести! Учитывая древность и сохранность листов, результат был прекрасный! Я сразу же провалился в описание первого и споткнулся уже на первом названии монстра. Кое-как выговорил (и то, скорее всего, неправильно) название ещё трёх следующих растений. И просто уже плюнул, прочитав, что эффект неизвестен!

Со следующим получилось получше. Требовались только представители флоры и два из пяти названия я уже встречал, а одно растение даже пробовал в виде приправы. К слову, было довольно остренько. Жгучесть на уровне классического табаско, что частично подтверждал обещанный эффект от применения эликсира. Название было простым: «Прилив» и по описанию прилив сил и подразумевался. Я дважды прочитал описание, и, на мой взгляд, больше бы подошло: «Подгоревшая жопа» или «Порванные жилы». В крайнем случае «Последний шанс», учитывая, до каких нечеловеческих показателей подскакивали ресурсы организма. На короткий срок и с жесточайшим откатом, после которого нужно было двое суток лежать влёжку и пускать слюни.

В общем, спорный эликсир. Действительно, для последнего шанса, когда выбирать придётся между жёстким откатом и его отсутствием по принципу: нет тела – нет отката.

Других записей я не нашёл и переключился на склянки и ящики. Видов банок было под сотню. Разные размеры, разная форма, какие-то нечитаемые пометки на этикетках и символы на пробках, но главное – осадок. Ничего и нигде там на донышке не булькало, максимум – это можно было со стенок соскрести несколько песчинок. Некоторые ещё даже пахли, но запах был уже неприятным. Какая-то смесь нафталина в старом шкафу, аммиака и плесени. А в банке, где была небольшая трещина, плесень уже даже разрастись успела. И, скорее всего, не одно поколение эволюции прошло, превратившись в колышущуюся грязно-серую вату.

В ящиках практически ничего не было. Либо конкретную лабораторию плохо спонсировали древние инвесторы, либо всё самое ценное успели вывезти заранее. Я нашёл с десяток стальных цилиндров. Половина пустые, один вскрытый, где биомонитор определил остатки Объекта ноль восемьдесят четыре дробь два, и несколько запечатанных. Но символы там были такие же, как и на вскрытом. То есть те же младшие пожиратели, что и просто так здесь бегали.

В итоге добрался до колбы. Выдержал дистанцию около метра. Так, чтобы не вдохнуть чего лишнего, но и увидеть через мутное стекло, что же там творится. По логике Хмурого здесь могли изобретать противоядие. Но судя по пожирателям и по тому, что я увидел внутри, здесь довольно узкоспециализированно прокачивали крыс. В самом центре колбы лежал распятый крысиный скелет с двойным позвоночником и костяным штырьком, торчащим из головы. Шея, лапки и даже хвост были захвачены стальными скобами. А в позвоночник (тот, что запасной) были воткнуты иглы, от которых шли тонкие извилистые трубки. Вокруг скелета были расставлены пузырьки, к которым (сразу в крышку) примыкали эти трубки. Было восемь мест, два из которых сейчас пустовали. Собственно, эти два пузырька как раз и валялись на полу.

– Что-то не особо гуманные были Древние, – я попытался рассмотреть, сколько жидкости (видимо, спинномозговой) осталось в пузырьках, и как прокрутить внутреннюю конструкцию, чтобы пузырьки повернулись к дверце. – Можно даже понять, почему у пожирателей такой вредный характер.

М-да, сжечь бы здесь всё…

Но, вдруг опять какие-нибудь правила нарушим. Да и нечем. Плюс вентиляция в тоннелях слабая.

* * *

– О! Ты нашёл ученическую броню? – первым делом спросил Датч, когда я, наконец, выбрался из лаборатории и вышел в зал. – И мешок где-то надыбал!

– Ученическую? – переспросил я, скидывая не особо-то большой тюк голландцу под ноги.

– Ну да, ученики, подмастерья и прочие охотники с дрессировщиками используют. Чтобы в кузне не обжечься, или когда монстра дрессируют, чтобы не загрыз… – ответил Датч, параллельно разглядывая мой улов и бурча себе под нос. – Ерунда. Это тоже. Это только коллекционерам интересно… Это тысяч на шесть потянет…

Ага, ещё студенты-медики, когда лабораторных крыс из колодца достают. Хм, а как же пальцы? Похоже, у меня комплект, мягко говоря, неполный.

– А какие ещё бывают? – спросил я и взмахнул рукой, в очередной раз попытавшись его снять.

– Чёрные бывают, – пожал плечами голландец. – Они редкие очень, а полный комплект ещё никто не собрал. Да и неизвестно, каким должен быть полный. По слухам: два кольца, четыре браслета, пояс и маска. Но ручаться не буду, кто-то говорил, что голову защищает не маска, а ошейник. Но обычно ошейники для контроля над монстрами используют. У Ульрика лучше спроси, древняя сталь его вотчина. Ты готов идти? Там Гофер уже извёлся небось!

Глава 9

Крысоловы во главе с Гофером встретили нас там же, откуда и провожали. Количество охраны удвоилось, а к огнеметчику добавились ещё два типа с ранцами, но распылять они собирались какие-то химикаты. Довольно едкие, судя по запаху, который разбежался по тоннелю.

– Я рад, что прошли испытание подземелья и соблюли правила, – сказал Гофер, выйдя к нам навстречу.

– Испытание? – уточнил я.

– В какой-то степени это было именно оно, – кивнул Крысолов. – Наш путь. Наша философия не позволяет вести дела с неподготовленными или слабыми.

– А подлыми, значит, быть можно. Путь такое позволяет? – спросил Датч, перетянув взгляд Гофера на себя.

– Прости, Голландец, но мы просто не могли поступить иначе. Мы не можем сойти с пути, – Крысолов слегка поклонился, став похожим на какого-то буддийского монаха. – А в прошлом Хмурый не раз доказал, что с ним можно вести дела. Не друг, но партнёр, знающий наши законы, один из которых гласит, что путь для чужака может оказаться последним.

– Ну да, при соблюдении особых правил, – усмехнулся Датч, махнув рукой.

– Таков наш путь, – продолжил Гофер если не виновато, то достаточно смиренно. – Зато теперь, когда мы закончили с формальностями…

Гофер сделал паузу, словно ждал возражений на его формальности. Действительно, подумаешь, какие мелочи – закрыли глаза на попытку убийства, типа слили. Ты отбился, теперь работаем с тобой. Хотя по дальнейшим словам Гофера стало понятно, что это не просто формальность, а чуть ли не многоходовочка, шанс на которую сам приплыл к Крысоловам в лапы. Короче, очередной бизнес – ничего личного. Правда, теперь в статусе друзей.

– Я рад, что вы справились, – продолжил Гофер. – Клан виверровых сделал свой выбор в пользу «Искателей». У Хмурого нет дома, за который он хотел бы сражаться, у него только точки сбыта и размер комиссии.

Сказал Гофер, разглядывая в этот момент стены тоннеля. В глазах у него читалось что-то в духе: это всё моё, родное.

– Крысоловы никого не судят за их решения, у каждого свой путь, – продолжил он вздохнув. – Но путь «Искателей» собирается пересечься с нашим, а дорога здесь всего одна. И это наш дом.

– Понимаю, – кивнул Датч, а у меня промелькнула мысль, будет ли у меня место, которое я смогу назвать домом.

– Если бы не смерть Борея, то, возможно, по тоннелям бы уже вовсю сновали карательные отряды, – сказал Крысолов и посмотрел на меня. – Вы, в какой-то степени уже оттянули неизбежное. Но это лишь вопрос времени, как их новое руководство в Хемстеде попытается снова захватить наши пути.

– Хотите вступить в ополчение? – оживившись, спросил Датч.

– Скорее, хотим нанять ополчение, – ответил Гофер. – Мы не покидаем наших подземелий. Крысоловы редко выходят на свет и ещё реже сражаются там. Но поддержку мы можем оказать. Скрытый проход в город, – он начал загибать пальцы, – причём почти в любую его часть. Спрятать, напоить, накормить, подлечить – да. Прикрыть отход – снова – да. А ещё разведка и информация. Причём не только в Хемстеде, но и во всей Трёхе.

– То есть, – Датч задумался на секундочку. – Если я соберу людей, то с вашей помощью мы сможем на Хемстед, на Хардервайк и Хиллегом?

– Именно, – кивнул Гофер. – И даже сможем сделать это одновременно.

Звучало, конечно, заманчиво, но вряд ли Датч соберёт такую толпу. Тут скорее диверсии, тактика и прочие хитрости. Сымитировать главную атаку на один город, выманить подмогу из остальных, и тут же ударить в спину. Да просто выманить, отправив «Искателей» в какую-нибудь засаду, и тем временем захватить город. В общем, вариантов полно. Думаю, обсудим ещё с голландцем отдельно все открывшиеся возможности. Я пока даже не знаю, сколько у него всего людей. И сколько их у сектантов.

Все замолчали. Голландец явно тоже обдумывал варианты. А Гофер тем временем достал два маленьких футляра, похожих на шкатулки для колец. Один вручил голландцу, а второй протянул мне.

– Мы ещё успеем обсудить наше сотрудничество, – сказал Крысолов. – А пока я рад приветствовать вас среди друзей Крысоловов. Примите это в знак вашего статуса на нашем пути. Предъявите любому Крысолову, и он поможет на пути.

Внутри лежала крысиная лапка. Задняя с длинной пяткой и пятью пальцами, в масштабе примерно один к одному, если сравнивать с обычной крысой с Земли. Но живой крысе она никогда не принадлежала. Её искусно, с ювелирной точностью, довольно острыми коготками, подушечками, и даже имитацией шерсти выполнили из такого же металла, как и мои нож с браслетом. Практически ничего не весила, толком не ощущаясь на руке. Пятка на полсантиметра переходила в ногу, где было сделано кольцо под цепочку, которая тоже входила в комплект. Тоже что-то металлическое, но уже не драгдревнеметалл. Зато плетение было какое-то очень необычное и замудрёное.

Я принюхался, призывая шакраса оценить подарок, но каких-то скрытых эффектов или накопленной радиации обнаружить не удалось. Скрытых игл с ядом или микроконтейнеров я тоже не нашёл. Но разглядел четыре малюсеньких закорючки, которые могли оказать либо клеймом мастера, либо знаками для проверки на подлинность. Я спрятал коробочку, а кулончик повесил на шею, вызвав одобрительную улыбку Гофера.

– Скидки на проход по тоннелям даёт? – не удержался Датч, предварительно заглянув в мою коробочку. Видимо, хотел убедиться, что они одинаковые.

– Стопроцентные, – усмехнулся Гофер. – А также на проводников и те другие услуги, которые мы можем оказать.

– А пулемёт? – в свою очередь, не удержался я, хотя правильнее было бы спросить про тихие похороны, да и вообще изучить весь ассортимент.

– Только на услуги, – мотнул головой Гофер и протянул руку, указывая на тоннель. – Предлагаю переместиться в более удобное место.

– Там бы, – я протянул руку в обратном направлении, – дочистить. Там остался колодец с несколькими десятками мутировавших крыс.

– Какой цвет крови был у пожирателей? – спросил Гофер.

– Синий, – я пожал плечами. – Это важно?

– Для нас важно. Подобные колодцы здесь есть только в лабораториях древних, – ответил Гофер. – Значит, Синяя была в южных залах. Мы пока нашли только красную, оранжевую, жёлтую и зелёную.

– Что-то типа каждый охотник желает знать, где сидит фазан? – спросил я, вспомнив детскую присказку, но все на меня посмотрели с непониманием. – В смысле, по цветам радуги вы их различаете?

– Почти, – кивнул Гофер, – но есть ещё белая, чёрная и бесцветная. Всего десять – стандартный лабораторный комплекс у древних. Под Хардеквайком мы открыли уже всё, под Хиллегомом нет бесцветной – самой главной. Но там были обвалы, меньше путей сохранилось.

– А здесь всего четыре? – с сомнением спросил я.

– Мы позже пришли в Хемстед и не так интересуемся прошлым, как наши соседи, – с улыбкой развёл руками Гофер. – Пойдёмте, с колодцем Крысоловы уже сами справятся.

На этих словах он махнул рукой помощникам, и отряд из шести Крысоловов (включая огнемёт и распылители) отправился в южные залы. А мы пошли вслед за Гофером. Шли не только по открытым тоннелям, но и несколько раз срезали путь. Крысолов что-то шептал в стены, камни разъезжались и открывали узкие переходы.

Было немного подозрительно, что нам показывают потайные переходы, но по факту всё было настолько одинаковым и неприметным, что даже я со всей своей насмотренностью и внимательностью не сразу бы повторил наш путь. Хотя вроде понял, как Гофер их открывает. Потайной рычаг был, скорее всего, в полу среди кучи похожих каменных бугорков, а шепталки как отвлекающий манёвр. Ну или очередная магия!

Минут через сорок оказались в большой пещере, похожей на парковку, где мы заезжали. Машин здесь не было, на их месте стояли небольшие каменные хижины, откуда нас довольно настороженно провожали взглядами Крысоловы. Но как только видели у нас амулетики на шеях, то сразу же начинали улыбаться.

Гофер провёл нас мимо хижин, из которых начали вылезать люди. Не только бритые мужики, но появились и женщины, и даже дети. Всего я насчитал человек сорок, но что-то подсказывало, что это не единственное подобное жилище.

Мы вошли в проём в скале, оказавшись в комнате охраны. А следом попали в помещение, напоминающую общественную столовую. Несколько длинных каменных столов с такими же жёсткими лавками. Но на входе высилась гора небольших квадратных подушек. На этом удобства более «удобного» места закончились, но зато принесли еду.

– Мы не принимаем в пищу тех, кто принадлежит пути, – сказал Гофер, заметив сомнение на лице Датча. – Некоторые виды выращиваем специально, но основной рацион добываем с ферм или из города. Это одна из причин, почему нам угрожают «Искатели». Нам хватит сил отбиться здесь, но полная блокада для нас смертельно опасна.

– А это что? – всё ещё недоверчиво спросил голландец, переведя взгляд с миски с мясными кусочками на нечто, похожее, на серые котлетки.

– Это кукурузные лепёшки. Не смотри на внешний вид, это мы сами печём, – улыбнулся Гофер. – Сейчас ещё кашу подадут, очень рекомендую.

Датч приободрился и взял одну, откусив кусочек. Я же не стеснялся. Мне было достаточно подтверждения, что здесь не едят крыс, а есть хотелось уже очень сильно. Как говорится, бывают ситуации, когда: надо есть, пока есть…

Минут через пять принесли обещанную кашу и на радость голландца добавили к ней сухофруктов и орехов. Потом появились напитки: родниковая вода и что-то типа компота из тех же самых сухофруктов. А когда пустую посуду убрали, на столе появилась ещё одна коробочка. Гофер выставил её на середину, прикрыв её ладонью.

– А теперь вернёмся к нашей сделке? – спросил Крысолов. – Ты ведь нашёл то, что нужно.

Я откинулся на лавке, прислонившись к стене. Чувствовал, что объелся, но опять же вся эта подземка расходовала очень много энергии. Достал свою баночку из-под леденцов и, приоткрыв её чуть ли не, как карты при игре в покер, вынул кристалл Объекта №84.

– Оно? – спросил я, положив его на стол.

– Оно самое! – с придыханием прошептал Гофер, подталкивая ко мне свою шкатулку.

Открыть я её не успел, увлёкся действиями Крысолова. Тот моментально осмотрел сахарок, понюхал его и даже на вкус попробовал. Удовлетворённо хмыкнул и снял с шеи свою крысиную лапку. Подул на коготки и воткнул себе в палец самый длинный. На подушечке большого пальца появилась капелька крови, примерно столько же, сколько в поликлинике из пальца на анализ берут. И приложил к ней сахарок.

Кровь начала впитываться, как будто реальный кусок сахара смочили. И появилось свечение, которое света, по сути, и не давало. Надо будет присмотреться в следующий раз, может это вообще не свет, а испаряются какие-то микрочастички. И сам метод можно взять на вооружение, чтобы ладонь себе не кромсать. Крысиная лапка – это не только зубочистка и набор для маникюра, но удобный активатор эссенций.

Гофер то ли словил приход, то ли как-то медитировал, прислушиваясь к новым ощущениям. Биомонитора я у него не видел. Вообще, ни у кого из Крысоловов не видел. Странно, но ладно. Возможно, им «путь» подсказывает или просто ассортимент улучшений очень узкий, с младых лет всё про него знают.

Мне же биомонитор был необходим. Я открыл коробочку и уставился на молочный, совершенно гладкий сахарок. Будто это не грубый кристалл, а отшлифованная жемчужина. Приложил его к биомонитору и скривился от однотипных подсказок: не изучено, не определено, не известно.

– А это что? – я посмотрел на Датча, заворожённо смотрящего на жемчужинку, а потом перевёл взгляд на Гофера. – И при чём тут суперхищники?

– Притом что вам угодить сложно, – улыбнулся Гофер. – Крысоловы в этом плане всеядны, у нас донорский геном простой. А я чувствую в тебе совсем другое начало, примерно как у Крысоловов после пятнадцатой инициации.

На этих словах Датч поперхнулся компотом. А я вспомнил, что мне рассказывала Хобс про отказ мозга на десятой и про потенциальные двадцатые.

– Не всё так однозначно, – усмехнулся Гофер на реакцию голландца. – Путь ведёт нас по прямой, десятую инициацию проходит не меньше восьми Крысоловов из десяти.

– А остальные двое просто не участвуют или не справляются с побочными эффектами? – спросил голландец.

– По-разному бывает, – неопределённо ответил Гофер. – Суть пути в том, что после пятнадцатой наш организм уже перестаёт воспринимать обычные низкоуровневые эссенции. Становится привередливым, как твой.