Текст книги "Геном хищника. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

– Три! – закричал я, бросившись к стене.

Совместный с шакрасом импульс был настолько сильным, что я за долю секунды проскочил десять метров до стены. А потом, чувствуя, что неведомый монстр выбрал меня и несётся по моим стопам, заскочил уже на стену. В два прыжка взвился в воздух и, оттолкнувшись, сделал сальто назад. И, наконец, смог рассмотреть то, от чего убегаю!

Вид, конечно, получился странный – верх ногами, но это было наименее странным во всей этой ситуации! То ли время замедлилось, то ли концентрация от генома научилась скриншоты делать, но кувыркнулся-то я с ветерком, а монстра рассмотрел будто стоячего и под микроскопом.

Это определённо была крыса. До того момента, как начала расти и мутировать. По габаритам – она была ближе к бегемоту. Пузатое, массивное брюхо держалось на четырёх трёхпалых лапах с длинными когтями. Эффективность которых мы уже видели на спине виверрового. Само строение задних лап и походка пожирателя напоминала крокодильи, отчего передвигалась она, переваливаясь с боку на бок, попеременно переставляя лапы.

Хвоста мутация вроде как не коснулась – он остался обычным крысиным, просто вырос в пропорциях со всем телом. И торчал из мохнатой задницы толстым красным канатом с заострённым кончиком. Мутировало всё остальное – таких хвостов (разной длины и толщины) по всему телу я насчитал ещё с десяток. В том числе и на морде. Сначала принял их за усики, но на голове они росли вместо ушей и потенциальных рожек.

Морда с открытой пастью соответствовала названию – пожиратель. Острые, кривые клыки (такие же беспорядочные, как у мелкого зверёныша, всё ещё пыхтевшего у меня в кулаке), розовый носяра и тёмные провалы глаз, внутри которых что-то светилось. Короткая шерсть выглядела грубой и слипшейся, а на спине выросли темно-розовые наросты, похожие на грибы трутовики. Основания этих штук шакрас подсветил, как убойные зоны. Плохо было только, что по высоте они слегка превышали уровень, на котором я мог стрелять, стоя на полу.

Я приземлился на ноги и тут же отпрыгнул снова, уворачиваясь от хвоста. Просвистело так, будто меня кнутом попытались щёлкнуть. Пожиратель не успел толком затормозить, врезался в стену и выбил каменную крошку. А сам будто бы и не заметил удара, тряхнул мордой, скаля клыки, и начал медленно разворачиваться.

Мы тоже оскалились. И я, для поднятия боевого духа, и зверёныш, протиснувший мордочку из моего кулака. Высунулся по шею, уставился на пожирателя и защёлкал зубами. Всё-таки прав Датч, он очень милый! Хоть и похож сейчас на карманного тойтерьера, тявкающего на ротвейлера.

– Порвёшь его? – спросил я, повернув руку, так, чтобы мордочка смотрела на меня.

Зверёныш на это чихнул и стал вырываться, царапая меня коготками. Но не укусил, хотя мог.

– Конечно, лучше бы у меня была граната, – пробурчал я, отходя к центру зала и не сводя взгляда с пожирателя. – Но в тебя я тоже верю!

Не уверен, что это всё произошло на самом деле, но появилось ощущение, будто зверёныш меня понял. Будто мы заключили если не временное перемирие, то какую-то сделку. И ещё я активно внушал ему картинку, как именно и куда нужно вонзить все свои острые зубы. Так увлёкся, что даже горечь во рту почувствовал.

А потом прицелился и навесом, будто у меня действительно граната в руках, метнул зверёныша на спину монстру. И тут же поддержал высадку своего десанта, метнув нож в морду пожирателя. Попал в плечо, чуть подрезав один из хвостов-усиков, торчавших из макушки.

– Датч, дай огня! – крикнул я, метнув второй нож.

Попал прямо в лоб, но тяжёлое лезвие отскочило в сторону, чиркнув по кости. Следом третий нож, и сразу же бежать от прыгнувшего пожирателя. Я отскочил в сторону и рванул к другой стене, стараясь подставить монстра под пули голландца. Здоровяк слился со стеной, прячась за тоненький выступ, но активно кивал, подтверждая, что готов.

И когда монстр оказался в центре, открыв бок, Датч разрядил туда целый магазин. И, прежде чем пожиратель вообще понял, что происходит, я встретил его выстрелом из дробовика в грудь и в шею.

Пусть мы не такие юркие и быстрые, как виверровые, зато у нас есть огнестрел! Я выстрелил ещё раз, пока толком не понимая, даёт ли нам это преимущество! Крыса-мутант всё ещё стояла на лапах. Шевелила усиками и вертела головой между мной и Датчем. Шкура на груди потемнела от крови, но даже дыхание у пожирателя не участилось. И где-то там был зверёныш, если, конечно, давным-давно не сиганул куда-нибудь втёмную, уютную и безопасную щель.

Пожиратель выбрал Датча, либо почувствовал суету и нервозность в его попытках перезарядиться, либо реально понимал, как происходит этот процесс. Подпрыгнув на месте, он развернулся и, царапая когтями пол, почесал к голландцу. Начал набирать скорость, а возможно, и готовиться к прыжку.

Датч издал какой-то странный звук, видимо, смесь мата и чего-то капибарского, но зарядить обойму в пистолет ему это не помогло. Я не видел, в чём именно проблема, но стрелять ему было нечем. Выхватив револьвер, попытался прогнать его через ускоренную «Кондрашку», и разрядил весь барабан в правую заднюю лапу, превратив крысиную «коленку» в маленький дуршлаг. Лапа подломилась, и пожиратель упал. Заверещал так, будто врубил сигнализацию и, подтягиваясь на передних лапах, пополз к голландцу. Ещё и уцелевшей задней стал себя подталкивать.

В теории Датч мог убежать. Рвануть куда-нибудь в сторону, разорвав дистанцию, чтобы мы спокойно перезарядились и повторили разборку пожирателя. Но на практике бежать уже было некуда. На вой монстра подтянулась подмога. Из провала, куда уволокли тело, высунулось сразу две крысиных морды. Из противоположного одна, и полторы в виде двухголового мутанта появившегося за моей спиной. Радовало только одно – все вновь прибывшие были помельче. От тридцати до пятидесяти сантиметров в холке и с узкими челюстями, куда только человеческая шея и поместится.

Я тоже издал какой-то странный звук из разряда нервных смешков. И, прежде чем крысы на нас бросились, метнул в двухголового нож. Хорошо попал, сильно и глубоко в шею, прямо посередине голов, где шла общая артерия. Подсветка убойной зоны не подвела, метательный нож вошёл по середину рукоятки и сразу же на пол полилась толстая струя крови.

Я выхватил последний оставшийся нож и прицелился в спину пожирателя. Теперь, в ползучем состоянии, мне открылись все наросты, осталось только выбрать самый крупный. И попасть с большего расстояния, чем я привык. Метнуть нож в дальнюю точечную цель, конечно, не то, что выстрелить из снайперской винтовки, но я всё равно попробую. Я сфокусировался, замедляя время и сжимая пространство вокруг. Вцепился взглядом в убойную зону, представляя, как по руке летит импульс, словно пуля по стволу винтовки. Напряжение мышц, с резким выбросом сродни взрыву порохового заряда. Взял поправку на движения пожирателя. Полностью отринул мысль, что через два ползка Датчу отгрызут руки вместе с пистолетом, который он до сих пор пытался зарядить. Кивнул себе, что всё получится. И, наконец, высвободил силу пружины, которой сейчас ощущалось моё тело.

Нож пулей (по крайней мере, в моём представлении) полетел в пожирателя. Я и «Ауру страха» в него попытался заложить. Свистнуло, шмякнуло, и пожиратель резко обернулся на меня, наконец, выпучив глаза из костяных бойниц. На спине у него пульсировал кусок оголённого мяса, на месте срезанного вместе со шкурой нароста. Однако пробить убойную зону и срезать ей крышечку – это не одно и то же. Монстр зашипел, высунув серый язык, будто собирался зализать себе рану. И точно не собирался умирать. Но хоть от Датча отвлёкся.

Не рискуя тратить время на перезарядку, достал нож. Уже решил, что если выгорит, то назову его: смерть пожирателя!

Монстр снова заверещал, подзывая к себе помощников. Мой двухголовый, плавающий в собственной крови, уже не отозвался. А вот остальные, минуя Датча, пошли на меня. Совсем не как крысы, а скорее как псы или волки они выгнулись и, наклонив оскаленные морды, встали между нами, практически прикрыв собой пожирателя. А сам он дёрнул перебитой лапой. Один раз, потом второй раз. Уже более уверенно выпрямил её, а по полу зазвенели выпавшие из раны пули. С такой регенерацией у него, глядишь, и шишка на спине зарастёт.

Надо добивать! Но сначала пройти мимо мелких.

Я встряхнулся, принимая боевую стойку. Ладно, если выгорит, то назову его: крысорез. Я собрался вдарить «Аурой страха» по области и броситься на зубастых, но тут в дело вступил зверёныш. Он объявился на спине у пожирателя, прямо рядом с открытой раной. Ткнулся в неё носом, сморщился и чихнул, а потом посмотрел на меня.

Я аж руками развёл от удивления и возмущения. Рвать зубами надо, а не морщиться! Не знаю, может и какая-то сила генома в тот момент проснулась, что-то типа внушения малым формам живности. Умеют же змеи лягушек гипнотизировать! Ладно, не умеют: там доказали уже, что они на движение реагируют. Но зверёныш-то об этом не знает!

В общем, я ещё раз попытался внушить мелкому острое желание вонзить клыки в убойную зону. Даже губу себе прикусил нечаянно, почувствовав во рту привкус крови. Но сработало! Пасть «хомяка» распахнулась, челюсти застрочили, вгрызаясь в мясо. Жесть! Бультерьер там, наверное, курит в сторонке и завидует!

Я и моргнуть не успел, а зверёныш уже наполовину исчез из виду. Пожиратель сначала застыл, будто не понимая, что происходит. А потом заревел, выгнулся дугой и подскочил, мотаясь из стороны в сторону. Только зажившая лапа не выдержала и подломилась, уронив мутанта на пол. И пошла уже самая настоящая агония с рывками, плавно перетекающая в затухающие подрагивания.

Но это я уже позже увидел, когда вытирал кровь с ножа, о шкуру мелких монстров. Первого я подрезал в воздухе, когда он на меня прыгнул. Пробил шкуру, сломал рёбра и отбросил обратно на второго. И прыгнул следом, не дав ему отмотаться от прижавшей его тушки. Я собрался искать четвёртого, но тут раздались выстрелы. Датч, кажись, тоже отдуплился. Подстрелил мелкого, а потом, видать, на нервах сделал несколько выстрелов в голову пожирателя. Разразившись при этот длинной матерной речью на своём родном языке, от которого уже уши Детей леса свернулись бы в трубочки. И звание вегана-пацифиста у него бы точно отобрали.

– Датч, не расслабляйся, – крикнул я и наглядно показал, чтобы он снова зарядил оружие. – У нас ещё поединок!

Обострив чуйку, перезарядился сам. И револьвер, и двустволку. И метательные ножи пошёл собирать, заодно проверить, как дела у зверёныша. Грустно будет, если мы его потеряем внутри пожирателя.

На теле монстра, уже охваченном сиянием, «хомяка» уже не было. Хотя какой он хомяк? Хомеклык, а то и хомезверь или погрызатель и потрошитель пожирателей – теперь ему больше подходит. Рана, которую он прогрыз, выглядела скверно. Кровь была смешана с мелкими ошмётками синего цвета, что, вероятно, раньше было сердцем пожирателя или каким-то другим жизненно важным органом, порождённым мутацией.

Ковыряться я там не стал, лапки хомереныша оттуда не торчали. А вот цепочка кровавых следов этих самых лапок на полу прослеживалась чётко и пересекала следы утащенного в тёмный проём тела.

Я кивнул Датчу, показывая, что надо проверить. И первым подошёл к проёму. Чуйка молчала, слух тоже, а нюху я уже не доверял. Все запахи в этих залах оставляли желать лучшего. Когда глаза перестроились на темноту, зашёл внутрь. И через пару шагов натолкнулся на первое тело.

– Что там? – спросил голландец, держась пока у входа. – Кто?

– Не наш, – я пожал плечами, разглядывая обглоданный труп.

– В каком смысле?

– В смысле, что это не виверровый, – ответил я. – Давно здесь. То, что не съели, уже почти в мумию превратилось. Сдаётся мне, что свистят нам Крысоловы, не мы пожирателя разбудили. Этот вроде почти лысый, может, сам из Крысоловов.

– Я их не оправдываю, конечно, – сказал Датч, хотя звучал будто именно это и делает. – Но ты сам выбрал охоту.

– Что верно, то верно, – кивнул я и пошёл дальше.

Метров через пять, сразу за поворотом обнаружил ещё одно тело. Свежее. Этот уже «наш». Но пока это был не Хмурый. Осматривая тело, услышал шорох и шипение, сменившееся на фырканье. А потом что-то проскочило мимо меня на выход. И сразу же раздался вскрик Датча. Ругань и ворчание, что так заикой можно стать. Ладно, сбежал зверёныш, даже спасибо не выслушав.

Я забрал вещи виверрового: кожаную котомку, похожую на однолямочный рюкзак, флягу с водой, несколько пузырьков с эликсирами и серп. Всё это отдал Датчу, особенно упирая на необходимость иметь что-то режущее, раз быстро перезаряжаться не получается.

Вернулся к телу пожирателя и стал искать геном, который уже должен был появиться. Маленький кристаллик такого же синего цвета, как и жизненно важный орган. Бледный, но насыщенный, в чём-то даже синюшный. Подобрал его и приложил к биомонитору.

'Обнаружен геном Объекта №084. Уровень редкости: *не определён*. Средняя цена закупки в генотеках: *не определена*. Возможные навыки, передаваемые донором реципиенту: *засекречено*.

Донор относится к искусственно модифицированным созданиям прошлой эпохи. В случае нахождения генома немедленно передайте его в ближайший офис UNPA, согласно пакту совместного исследования Аркадии, заключённому со всеми населёнными пунктами выше 2-го уровня.

Более подробную информацию относительно условий пакта вы можете получить в центральном офисе UNPA…'

И дальше шёл адрес, где-то на территории Ганзы. Плюс прочая канцелярщина, будто это инструкция не к геному, а как какое-нибудь социальное пособие оформить. Я спроецировал надпись на пол, чтобы Датч тоже смог ознакомиться.

– Что думаешь? – спросил я голландца и пошёл собирать эссенции с мелких.

Три собрал нормальных, тоже синеньких, но посветлее. А четвёртый, выпавший с двухголовой крысы, был испорчен. Биомонитор выдал примерно похожий текст, с той лишь разницей, что назвал их «Объектами восемьдесят четыре дробь два».

– Думаю, что продать это официально не получится, – хмыкнул Датч, забирая у меня маленькие. – Но я попробую. Есть в Хемстеде один знакомый коллекционер подобных редкостей. А крупный вполне тянет на альфу пожирателя, обменяешь его Гоферу.

– А про всё остальное, древних и почтовых?

– Про пакт я что-то слышал, но, сам понимаешь, тема совсем не моя, – развёл руками Датч. – Меня скорее другое интересует. Вот если мы Хмурого не найдём, то поединок засчитается?

– Ну, – пожал я плечами, – мы ещё поищем.

– Может, ну его? Небось пожиратель поймал его и уполз в какую-то свою нору, чтобы съесть его, а мы его отвлекли. И что теперь? Искать будем, куда он уполз?

– Ага, – сказал я, направляясь к следующему проёму. – Мне неинтересно, куда он уполз. Мне интересно, откуда он изначально выполз.

Из проёма, откуда появилась двухголовая крыса, довольно сильно пованивало бензином. А внутри нашёлся ещё один труп – уже, без всяких сомнений, в котором я опознал Крысолова с огнемётом в руках и ранцем за спиной. Но радоваться было рано. Труп хоть и был практически целым, со следами всего одной раны на затылке – ровный срез, оставленный когтем пожирателя. Но вот два остальных когтя прошлись как раз по «ранцу», распоров баллоны с огнесмесью. Труп практически «замариновался», став несъедобным в глазах пожирателей.

В следующем ответвлении, ближайшем к складам, откуда мы пришли, мы нашли только следы применения огнемёта. Опалённые стены, запёкшийся песок и два скрюченных уголька, которые когда-то были крысами-мутантами.

– Кажется, я нашёл! – раздался крик Датча, когда я выбрался из местного крематория.

Голландец стоял у дальней стены зала, в которой не было арок с проходами. Но довольно сильно выступали щели между каменными плитами. Подойдя ближе, я понял, о чём говорил Датч. Довольно большая плита, примерно два на три метра, не только выступала на фоне остальных, она ещё и была перекошена. Левая половина выступала на несколько сантиметров, а правая, наоборот, была утоплена вглубь по сравнению с соседней. Хм, будто её можно было сдвинуть, повернув как турникет. На полу перед ней как раз был светлый участок, на котором полукругом стёрли пыль.

Дождавшись меня, Датч навалился на правую сторону и довольно легко, хоть и со скрипом, раздавшимся изнутри стены, вдавил плиту внутрь. И тут же отскочил ко мне, будто его что-то невидимое ударило.

– Я не пойду, – помотал он головой, отступая дальше. – Там фонит жёстче, чем от тебя, когда ты на дереве сидел. Только в тебе разум чувствовался, а здесь пустота. Если Хмурый там, то он точно уже не жилец.

Глава 7

Я заглянул в открывшийся проём, свободный ровно настолько, чтобы там смог протиснуться пожиратель. Чем-то действительно повеяло. М-да, чуйка бывает двух видов. Первая: рисковая – это когда жопой чуешь, что впереди пункт раздачи люлей и причём очень жёстких. Вторая: информационная – когда сканер просто показывает наличие возможных неприятностей. Вот сейчас даже не пахло, а просто несло первым вариантом.

Решив поддержать мнение Датча, отступил на пару шагов. Но тут увидел, как мелкая серая тень, проскочив под ногами, сиганула в проход. Хомяк чёртов!

Если зверёныш не боится, то и шакрас вполне мог бы посмотреть, что внутри? Глядишь, встряхнётся и пару процентов на постоянку отдаст.

– Жди тогда здесь, я одним глазком, – сказал я голландцу и шагнул вперёд.

Тоннель отличался от всего, что мы прошли до этого. Гладкие стены без единого шва. Материал я опознать не смог. Тёплый, шершавый и даже немного упругий. Будто на камень или металл нанесли софттач покрытие. Через каждые пять метров в потолке просматривались узкие ниши, будто бы раньше там могли поместиться флуоресцентные лампы. И сейчас оттуда шёл свет, но благодаря редким светлячкам, прилипшим к покрытию. Светились не все, где-то треть выглядела засохшей, словно перегоревшие диоды в гирлянде.

Я пошёл вперёд, держал двустволку на уровне лица, тыкаясь ей во все тёмные или подозрительные места. Увидел небольшую нишу в стене, углубление на пару сантиметров. Потом, наоборот, выпирающую пластину с остатками более тёмного напыления. Было похоже на знаки, но я не то что прочитать, я даже язык не смог определить. Впереди появился просвет, тоннель заканчивался, вливаясь в нечто большее, что даже по нескольким элементам, которые я смог разглядеть, навевало мысль о подземной лаборатории древней цивилизации.

И прежде чем выйти туда, я замер за углом. Прислушался, пытаясь снова задействовать всевозможные органы и способы чувств. Слева, но отдалённо и искажённо, будто где-то под землёй, ощущались пожиратели. А справа волна моего внутреннего сканера натыкалась на островок мрака, в котором еле-еле угадывались виверровые нотки.

Я переместился к правой стенке и, прежде чем, высунуться за угол, попытался рассмотреть левую сторону. И первое, что попалось в глаза – это широкий, почти трёхметровый колодец. Или бассейн, или просто яма с ограждением. Заглянуть внутрь пока не получалось, но отголоски пожирателей доносились как раз оттуда. Борт, идущий по кругу, выглядел крепким. Каменная основа достигала высоты около метра и была усилена окантовкой из стальных полос. Предполагалась ещё решётчатая крышка, которая валялась неподалёку на полу. Несколько прутьев в ней отсутствовало, а соседние с дыркой были выгнуты.

Если это всё-таки лаборатория, то колодец – емкость для хранения и выращивания лабораторных мышей. С поправкой на особенности Аркадии и ее науки, как говорится, что выросло, то выросло. То есть вырос пожиратель.

– Ну, можно считать, что на вопрос, откуда появились пожиратели, ответ я нашёл, – мысленно прошептал я.

Вдоль почти всей стены за колодцем стояли стальные шкафы. Узкие и высокие, будто шкафчики в раздевалке спортзала. Рядом с ними лежала почти метровая конструкция, похожая на согнутую руку манипулятора на толстой, низкой треноге. Ну или на маленький кран, который помогал вытаскивать образцы для опытов.

Но в какой-то момент пожиратель выбрался сам. Выбил крышку, погнув прутья, и свалил кран, изрядно по нему потоптавшись. На пыльных камнях отчётливо был виден крысиный след пожирателя. И не просто след, а три глубоких царапины, уходивших из зоны видимости.

Время, а потом и сам пожиратель, не пощадили лабораторию. И неясно, кто сильнее здесь всё подпортил. Я заметил каменные осколки и размётанные пыльно-трухлявые кучки чего-то, что уже не поддавалось опознанию.

Я перекинулся к противоположной стене и чуть высунулся, осматривая правый угол. Лаборатория имела форму прямоугольника и была разделена на три части. Собственно, колодец с небольшим пустым пространством для манёвров с подопытными. Потом зона с тремя столами, очень похожими на операционные. Над каждым столом висели светильники, излучающие холодный белый свет. Внутри тоже были светлячки. Лежали давно засохшей кучкой на нижней стенке, но продолжали светиться. Это уже не мутация, а радиация какая-то.

А ещё, похоже, здесь никто никого не лечил. И что-то мне подсказывало, что работали не врачи, а, скорее, патологоанатомы. И подсказывали мне это два тела не совсем человеческой формы. На дальнем столе это был просто волнообразный горбик, прикрытый серой тканью, похожей на стекловолокно. Средний стол был пустым, ближайший ко мне тоже. А того, кто лежал на нём раньше, пожиратель стащил на пол. И частично погрыз, надеясь найти что-то вкусное в костях. Раскусил череп и перегрыз позвоночник. Один из двух, тот, у которого ребра были совсем короткие и напоминали ёлочку-разрядник у трансформатора.

– М-да, как бы здесь тоже без радиации не обошлось, – хмыкнул я и высунулся ещё чуть-чуть.

Условная операционная заканчивалась решёткой, установленной от пола до потолка. Проглядывался узкий, слегка помятый проём, через который не смог пролезть пожиратель. А за ним ещё один зал. Тоже со столами, но заваленными стандартным лабораторным барахлом: банки, колбы и склянки. Ещё больше банок было на стеллажах, расставленных вдоль стен. Всё бледное и пыльное, с редкими вкраплениями подсветки из мёртвых насекомых. А в самой дальней части, на отдельном постаменте стояла уж здоровая стеклянная колба, похожая на колокол. Она светилась бледно-зелёным, будто внутри до сих пор шла какая-то реакция. А ее верхушка перетекала в стальную трубу, уходившую в потолок.

Прямо перед колбой стоял Хмурый. Он будто бы прилип, глядя на этот мутный «аквариум». Тело его не двигалось, только шею будто бы корёжило. Он с громким хрустом разминал её, то вытягивая, то, наоборот, будто бы ныкался, прижимая подбородок к груди.

Выглядело это жутковато, особенно учитывая, что хруст суставов долетал до меня через две комнаты. Я даже подумал, что там как раз второй позвоночник уже растёт. Судя по валяющимся возле его ног склянок, он уже что-то принял. И, возможно, не одну порцию.

– То, до чего они дошли, – не поворачиваясь сказал Хмурый, явно обращаясь ко мне, – это поистине безграничные возможности. Симбиоз гениальности и простоты, дающий великую силу. – мужчина обвёл руками полки, а потом указал на мутную колбу. – Они гении, они, они…

Хмурому не хватило восторженных слов, он начал заикаться, так что я его спокойно перебил.

– Они вымерли, – я вошёл в зал и, переступив через двух позвоночного, подошёл к решётке.

– О да! Какая ирония судьбы! – неожиданно засмеялся Хмурый. – Знаешь почему?

– Нет, но ты же мне расскажешь свою версию, – я сдвинулся подальше от прохода, чтобы точно успеть выстрелить, пока нас разделяет решётка.

– Их убил вирус, – ответил Хмурый. – Возможно, аутоиммунное заболевание после перенесённой инфекции.

– Значит, не такие уж всемогущие, – я пожал плечами.

– В своём мире они были почти богами, но вирус пришёл с Земли. Какой-то случайный попаданец принёс с собой то, от чего они не смогли защититься, – усмехнулся Хмурый. – В этом и есть ирония! В том, что мы – потомки выходцев с земли можем использовать их силу и знания без ограничений. Мы убили их, забрав себе их силу. Понимаешь?

– Теория занятная, её понимаю, – ответил я. – Но не знал, что контрабандисты ещё и учёные и, видимо, философы. Тебе эти подсказки призраки нашептали? Или ты что-то выпил и прозрел?

– Призраки… Да… – начал медленно и сбивчиво говорить Хмурый, он делал паузы, будто действительно параллельно слушал чей-то шёпот. – Здесь были записи, схемы и рисунки. Я… не идиот… Даже расшифровывать не пришлось, всё было понятно. Там был портал, был пришелец, а потом заражение, – в доказательство своих слов, он показал на кучку трухи, когда-то бывшую бумагой. Отдельные фрагменты, там ещё можно было разглядеть, но вот понять смысл навряд ли.

– Что-то не сходится, – я покачал головой, но говорил спокойным тоном, словно разговариваю с умалишённым. Что вполне могло быть недалеко от истины. – Почему тогда не вымерли вообще все? Монстры, звери? Если древние, напичканные геномами доноров, словили какую-то хрень, то, значит, и доноры бы не выжили?

Я не был уверен в правильности того, что говорю. Но, по крайней мере, это казалось логичным. Прав ли Хмурый – я не знал. Важно ли мне это? Я не просто потомок землян, я, считай, первое поколение и одновременно последние, который уже даже коронавирус застал. Который, к слову, некоторые виверровым и приписывают. Так что на меня точно не должно подействовать то, что прикончило прошлую цивилизацию.

Другой вопрос – если так всё и было, но это не случайность? Если это не просто вирус, а своего рода биологическое оружие, которое может выкашивать отдельные виды? И если из портала пришли не с Земли, а откуда-то ещё?

Как-то не добавил мне Хмурый полезных и точных знаний об Аркадии, только вопросов больше породил. А ещё, похоже, кукуха его всё-таки покинула, что он тут же и продемонстрировал разозлившись.

– Ты мне не веришь?

Гневно спросил он, и с отчётливым хрустом сжал кулаки. И, наконец, развернулся на меня. Это всё ещё был главарь виверровых, но от прежнего Хмурого у него остался только шрам. Его лицо побелело, а все сосуды, ставшие синюшными (как сердце пожирателя), наоборот, проступили сквозь кожу. Выглядел он так, будто ему на всё лицо синими чернилами набили татуировку в виде паутины. Ещё и в глаза закачали этой синюшной бледнятины. То ли плёнка, то ли бельмо, но зрачок будто отступил на задний план и плавал в мутной жиже.

На его вопрос я собирался пожать плечами, и уже рука сама вверх пошла. Так что, когда он, размывшись в воздухе от нечеловеческой скорости, бросился на меня, то на вскинуть двустволку мне осталось всего полдействия. Раздался грохот выстрела. Заряд дроби отбросил Хмурого от решётки, а то, что не попало в худую тушку, разлеталось по бокам, колотя банки и склянки.

Хмурого, принявшего в себя добрую половину заряда, отнесло обратно к колбе. Но он даже сознание не потерял, не говоря уже о том, чтобы сдохнуть. Приподнялся на локтях, посмотрел на грудь, на кучу дырок в одежде, и тут же рванул снова. Я даже не понял, как именно он оттолкнулся от земли. Только что лежал на спине, а потом раз и уже ветер свистит в метре от меня. Я выстрелил второй раз и сразу же кинулся перезаряжать дробовик.

Процедура повторилась. Виверрового отбросило и побило склянки. И если первый раз запасы древних просто разлетелись вдребезги, то сейчас я зацепил что-то, где ещё болтались остатки. К запаху пороха добавилось что-то ядрёно-сладкое, будто мы какие-то экзотические фрукты, заряженные подсластителями, помяли.

Я очень постарался перезарядить «коачган» в рекордные сроки, но всё-равно не успел. Новый прыжок и Хмурый снова был у решётки, смазанное движение в сторону – и он уже показался в проёме на моей стороне. Ещё прыжок и он, как на невидимую стену, налетел на «Ауру ужаса». На адреналиновом скачке я на неё чуть ли не половину своей (или шакраса) выносливости потратил, а этот мутант всего лишь споткнулся, в очередной раз хрустнув суставами. Но хоть дал мне возможность сложить заряженную двудулку и с расстояния в метр, бахнуть ему в голову с двух стволов.

Меня толкнуло отдачей, ощутимо лягнув в плечо. Аж шакрас внутренне взвыл от удивления. Но как говорится, видели бы вы другого парня…

Лучше бы не видели! Хмурого не отбросило, его перекрутило, будто ему доской по морде ударили с такой силой, что ноги не только взлетели в воздух, а он весь целиком сальто назад сделал. Но, сука, просто взял и встал после этого и, наверное, осуждающе посмотрел на меня. Глаз не было видно, как и ран или хотя бы царапин. Лицо просто превратилось в один сплошной синяк. Нос расплющило, скулы смяло, а веки и губы заплыли и моментально опухли. Вид такой, будто сначала Хмурого в лицо покусала сотня пчёл, а потом всё-таки я доской плашмя огрел. Единственное, что я смог посчитать хоть маленькой, но победой – это то, что Хмурый вместе с дробинками ещё и пару зубов выплюнул.

Дальше любоваться он мне уже не дал. Хрустнул шеей, вправляя её на место, и бросился на меня. Спокойно отбил мясным носом приклад дробовика, и в следующий момент приподнял меня и протащил по операционному столу. Придал ускорения и перекинул на соседний стол, грохнув на скелет под простынкой.

Биомонитор ревел и вибрировал, а каждое ребро будто бы пересчитало каждое ребро трупа, на который я упал. Причём дважды, учитывая, конструкцию его позвоночника. Хмурый на секундочку выпустил меня, скинув со стола вместе со скелетом. Не по доброте это сделал, а просто руки были нужны, чтобы снова вправить перекошенную шею.

Я завяз в ткани и костях, пытаясь отскочить и добраться до револьвера. Споткнулся, упал, подорвался и что-то схватил ровно в тот момент, когда морда Хмурого появилась над столешницей. Не знаю, насчёт иммунитета, но кости у древних были крепкие. И особенно череп, довольно удобно, практически как шар для боулинга поместившийся в моей руке. А ещё на макушке у него был небольшой выступ, то ли заработанная в детстве шишка, то ли самый настоящий рог.

Страйк я выбил точно! На столешницу полетели зубы и остатки застрявшей в них дроби. Потом сплит промеж глаз, и после следующего страйка Хмурый уже сам отлетел к соседнему столу. Лицо краше не стало, кевларовая (или из чего он теперь состоял) кожа, наконец, лопнула. На скуле появилась трещина, через которую тут же проступила синяя клейкая масса. Шея наклонилась ещё градусов на двадцать и ровно уже не держалась совсем.

Но идти на меня Хмурому это не мешало, он даже попытался что-то сказать, но лишь захрипел, пустив синюю пену. Мы начали кружить вокруг стола. Я снова ударил, когда мы оказались поперёк. Раздался хруст, и мой костяной шар для боулинга, развалился у меня в руке. Зато хоть я мутанта пропихнул чуть в сторону, сдвинулся сам и теперь мы стояли на дальних концах стола. Дробовик валялся где-то у него за спиной, а у меня за спиной только колодец и выход из лаборатории! Хоть убежать можно!