Текст книги "Геном хищника. Книга третья (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Геном хищника. Книга третья

Глава 1

Люблю, когда идёт дождь. При определённых условия, конечно. Грибной жарким летом – всегда. Проливной и затяжной, который не переставая долбил по землям Пограничья – только при условии, что над головой непромокаемый тент, рядом костёр, а в руках кружка с горячим ягодным чаем. Только не из пакетика с одним лишь малоестественным запахом, а с настоящими ягодами, которые ты успел собрать до дождя. Ещё книга не помешает, но это уже опционально.

Сейчас у меня было всё.

И дождь, который будто собрался превратить все окрестные леса в болото. И тент с собственной палаткой, которую мне выделили в лагере повстанцев. И горячий чай с ароматными ягодками, похожими на нашу чернику, присутствовал. Его как раз недавно заварила Деми, живущая по соседству прямо в моей палатке. А в роли почитать был небольшой блокнот, который я нашёл у Борея.

Я потянулся и посмотрел на биомонитор:

GEN_ARC ALARM: до кризиса осталось 37:14:29…

Потом проверил состояние свежих шрамов. Под обезболом от шакраса так и не заметил, что словил две пули. Но сначала «Живинка», а потом крепкий сон с регенерацией сделали своё дело. Я был цел, доволен собой и бодр. Настолько, насколько позволял быть бодрым непрекращающийся дождь. В лагере мы были уже второй день, и справедливости ради я здесь был, наверное, самым бодрым.

Ладно, не самым. Но вторым после Ульрика, который с самого утра мастерил что-то в выделенной под походную кузницу палатке. Когда мы только приехали в лагерь, народ был поживее. Расселялся, строился, приходил в себя после плена, а сегодня, похоже, у всех лечебный сон с регенерацией.

Лагерь Борея мы зачистили примерно за сутки. Быстро добили фриков, полностью взяв под контроль местность. А потом время будто замерло: раненые, спасённые, спасённые раненые, голодные, поломанные машины, разобранные склады «Искателей». Всё важное и требующее большого количества времени.

Суммарно мы спасли семьдесят трёх человек (включая раненых). Треть предпочла совсем покинуть Приграничье, треть собиралась податься в ирландскую общину, и только остальные решили присоединиться к повстанцам-ополченцам. Датч пытался агитировать и остальных, но безуспешно. С ними поделились едой и медикаментами, дали немного оружия и два грузовика «Искателей», пожелав им хорошей дороги. На случай если передумают, голландец назвал им какие-то координаты встречи. Но, как я понял, совсем не лагеря, а места, где легко срисовать засаду, в случае предательства.

Разграбление запасов сектантов было двойственным. Вроде бы и много всего, но всё настолько специфическое, что фиг применишь. Вместо нормальной еды, какие-то белковые брикеты с явным добавлением гнили. Вместо полезных эликсиров, сплошные консерванты и ГМО образные смеси. Запасы геномов и те были уже все испорчены бешенством, бессонницей, безумием и всем остальным, что начиналось на форменное «Б».

Оружия было мало, патронов к нему осталось ещё меньше. В общем, грусть и печаль. Я себе даже ничего подобрать не смог, только перед отъездом отыскал G3 (привёл её в порядок и вручил близнецам) и подобрал свой «коучган». И с железным зубом возникли сложности, видимо, что-то было особо ядовитое в крови Борея, но лезвие покрылось тёмными пятнами. И даже это было не особо страшно, на уровне, как углеродка патиной покрывается, можно было с этим жить. Но вот на шакраса произошло какое-то отчуждение, которое передалось и мне. Выкидывать я его, конечно, не стал, решив сначала обсудить этот вопрос с Ульриком.

По факту я даже в минусе остался по итогам этой миссии. Грело только то, что основной добычей были люди. И простые фермеры, и конкретно близнецы. Плюс дружба и признание, плюс доверие и благодарность людей, которых я считал хорошими и честными. Датча с Деми, а теперь и Ульрика с Магдой.

Ну ещё, конечно, сейф Борея порадовал, увеличив мой личный счёт на сто тысяч аркоинов (половина всей добычи). Так что суммарно у меня теперь было почти сто пятьдесят тысяч. Осталось только найти, где их потратить. Точнее, где – я уже знал. Купон на скидку в «Хемстед Армс» практически жёг карман, особенно когда оказалось, что владелец – друг Ульрика. И его рекомендация откроет передо мной дополнительные склады с эксклюзивом.

Я заглянул в палатку, где в маленькую кучу были сложены все мои вещи. Порванный после кульбитов на склоне рюкзак, седельные сумки от мотоцикла (без самого мотоцикла), две экспедиционных канистры (даже ещё с бензином), подсумок для эликсиров (полупустой) и «коучган» с запасом патронов. В рюкзаке мультитул, коробочки с эссенциями, остатки аптечки и прочая мелочовка. Курносый кольт в кармане, но что-то я к нему привык уже. Вроде мелочь, а самый живучий в моём арсенале, из того, чем я на Аркадии разжился.

Лагерь Борея по уже доброй традиции мы сожгли. Со всеми трупами, со всей гнилью и со всем, что «Искатели» могли использовать в дальнейшем. Хаммеру, кстати, тоже не повезло – его Датч решил использовать в роли послания сектантам. Была сначала мысль оставить его себе, но машина в Пограничье редкая и приметная, плюс голландец обнаружил на ней метку. Снять её не смог, поэтому участь машины была решена. Датч креативил и крушил её ломом, а Деми разукрашивала. В духе: кто к нам с гнилью придёт, тот живым не уйдёт. Нас много. Бойтесь. Мы идём за вами.

Про то, что нас много – это он, конечно, загнул. Троих Датч потерял во время штурма, ещё четверо с тяжёлыми ранениями. Прибилось новых (тоже разной степени побитых) двадцать пять человек, не считая семейства кузнеца. Итого сейчас в лагере было сорок восемь человек (включая меня). Боеспособных чуть больше двадцати.

Я допил чай, ещё раз потянулся, зевнув, и продолжил чтение. В руках у меня был небольшой блокнот в кожаном переплёте. Возможно, единственное, что осталось от Борея. Ещё небольшой ключ, который я нашёл вместе с блокнотом, но что он открывает, я пока не знал. Скорее всего, какой-то схрон, где Борей хранил награбленное. В самом блокноте он довольно скрупулёзно вёл записи, отмечая, что прибыло, а что убыло.

И особое внимание он уделял своему развитию. Тем геномам, что уже инициировал и те, которые только планировал. Биомонитор я у него тоже забрал, но то ли со смертью владельца произошла блокировка, то ли без владельца, он не включался. Что, впрочем, одно и то же. По крайней мере, пока я не найду умельца, разбирающегося в биомониторах.

Но в случае с Бореем это было и не обязательно. Дотошный был мужик, описывал всё очень детально ещё и с координатами, где добыл тот или иной геном. Как адреса генотек, так и районы охоты на нужных монстров.

Управлять холодом он научился не сразу. В базе у него был кайман, но не простой, а с пометкой «альфа». А вот дальше был прописан целый маршрутный лист. Он будто бы с самого начала решил стать магом льда. И следующим геномом, который он инициировал, был совсем не ледяной дракон, не белый медведь и даже не мифическая русалка-снегурочка. Это был жук-плоскотелка.

Я почесал затылок, в очередной раз убеждаясь, как мало я знаю о насекомых. Особенно в вопросах, касающихся силы, мощности и чего-то убойным. Да, то, что они опасны, вообще нет вопросов. В Африке я многого насмотрелся. Начиная от мухи цеце и заканчивая кучей другой ядовитой дряни. Но это всё на поверхности, а начинаешь копать и сразу же вспоминаешь лекции Датча. Они бы с Бореем нашли бы общий язык. Один бы болтал без умолку, а второй строчил в блокноте.

Шикарный блокнот, я погрузился в него, как в какую-то остросюжетную книгу. Не оторваться и только фыркать и удивляться, как тот мальчик в «Ералаше», который словарь русского языка читал.

Жук-плоскотелка не мог управлять температурой и создавать ледяные иглы. Он просто мог пережить любой мороз. Снижал содержание воды в клетках и накапливал криопротекторы, что-то типа глицерина. Они уже, в свою очередь, не давали замёрзшим клеткам крошиться как стеклянным. Плюс, вырабатывались специфические антифризные белки. И всё это вместе позволяло выдержать температуру до минус ста пятидесяти.

Этим геномом Борей по сути уже создал новую базу, с которой дальше начал управлять холодом. Научился переносить низкие температуры, и следующим шагом нужно было научиться её понижать. Для начала температуру собственного тела, и для этого он выбрал геном медведя. Обычного, который впадая в спячку, понижает свою температуру на несколько градусов. Что-то около шести. В заметках Борей сомневался, что этого будет достаточно, но считал, что важнее сам принцип. Тем не менее нашёл ещё несколько вариантов, остановившись на белках.

Ну, конечно! Кто-то на кошках тренируется, а этот на белках. Но тем не менее белки при обычном сороковнике по цельсию, в спячке уходили почти в ноль. А какая-то земляная даже до минус двух. Судя по записям, такую белку Борей искал довольно долго. Но нашёл и приступил к следующему этапу…

На описании преимуществ генома голого землекопа я сделал перерыв и налил себе ещё чая. Нужно было это всё переварить. Как минимум привыкнуть, что чем потенциально круче геном, те у него смешнее название. Да простят меня голые землекопы. Хотя, думаю, будучи единственным хладнокровным млекопитающим, над ними и так вся остальная тёплая братия потешается. Завидует, наверное. Замедленное старение, невосприимчивость к боли (будь она неладна), почти полный иммунитет к онкологии. Эх, жаль не хищник…

Но мне с шакрасом всё равно бы не подошёл.

А вот муравей-пуля, которого Борей рассматривал для следующего апгрейда, самое то. Я сверился с биомонитором, показавшим возможную совместимость. Борей планировал научиться создавать ледяные иглы с добавлением в них яда. А что мне это даст, пока было непонятно, но одно название уже стоило того, чтобы попробовать!

Благо Борей подробно описал свои планы и отметил координаты нескольких зон, где они обитали. Все в Пограничье, на границе Диких земель (про которые мне уже рассказывал Патрик) и мест обитания племён. От Нейтауна до Хемстеда примерно такое же расстояние, как от Хемстеда до первой зоны. Просто нужно идти дальше на восток, пересечь Трёху, пройти мимо вулкана и ещё немного по Диким землям. А там, глядишь, и с племенами удастся нулевой геном обсудить.

Звучит, как очередной странный план, но вполне подходит в роли антикриза для шакраса. И это даже почти по пути к доктору. Датч потерял метку ещё дальше на востоке, уже в горах. В месте, которое не было отмечено на карте, но Датч его знал – это была база учёных, спонсируемая UNPA. Уже не совсем подпольная больничка, но ещё и не официальная почтовая контора. Что-то среднее, что обычно называют партнёром или аффилированной компанией. Скорее всего, как раз та лаборатория, в которой Кристина со своим Директоратом мутит проект «Геном хищника».

И мне туда очень было нужно! Там доктор, там, возможно, Оса, там ответы, там те, кому можно задать вопросы и спросить за прошлые косяки.

Но голландец меня осадил. Два года назад он проезжал мимо по торговым делам, и уже тогда это была самая настоящая крепость. Ходили слухи, что построили её именно там, чтобы изучать и лечить мутантов в Диких землях. Особенно тех, кого туда сослали, как в гетто. Но потом пошли новые слухи, что с момента их появления в гетто стало больше мутантов, чем раньше.

В общем, голландец намекнул, что с моей двудулкой делать там нечего. И откровенно сказал, что его повстанцы за нами не пойдут. У них сейчас в приоритете защита своих домов, а не сомнительные авантюры на другом конце Пограничья.

Я, честно говоря, на это и не рассчитывал. Даже не задумывался, но формулировка «за нами», то есть сам Датч был готов, была приятной. Я, конечно, брать с собой никого не буду, но это уже вопрос для споров ближе к делу.

Вот с чем поспорить было нельзя, так это с намёком на двудулку. Мне нужно оружие, к которому я привык. С которым я могу быть эффективным даже против крепости. Шакрас при этих мыслях возмутился внутри меня, будто под ложечкой засосало. Но пока он не шакрас-пуля, надо трезво смотреть на вещи.

– Когда мы едем в Хемстед? – спросил я Датча, подходящего к моей палатке.

– Ты уже научился мысли читать? – удивился голландец, заскакивая под тент. – Я как раз хотел обсудить. У тебя орешки есть, а то у меня закончились?

– Дважды нет, – я потеснился, кивнув на свободное место у костра. – Орешков нет и не научился. Так когда и как? Есть информация, нас уже ищут?

– Про тебя лично не знаю, но семью Ульрика ищут, и моя контора, похоже, спалилась. В Новый Зандейк уже рискованно возвращаться, – вздохнул Датч. – Я хочу верить в людей, но если кого-то из беглецов опять поймают, то допрос там будет короткий.

– Думаешь, про Борея «Искатели» уже в курсе?

– Не думаю, а знаю, – кивнул Датч. – Я возле лагеря пару ребят оставил последить, они только что вернулись. Моё послание уже дошло до адресата.

– И кто получил? Драко?

– Не, этот пока не светился. В Трёхе три его ставленника, – Датч улыбнулся. – Уже два, благодаря тебе. Хемстед сейчас без присмотра, но на то это и Трёха.

– Есть ещё Хардервайк и Хиллегом? – спросил я, вспоминая остальные крупные города. В блокноте Борея часто упоминалась генотека в Хиллегоме. Ассортимент там, похоже, был самый лучший во всём Пограничье.

– Точно, – кивнул голландец, подкидывая подсохшие возле костра деревяшки в огонь. – И там, и там своё начальство. Вряд ли пришлют нового, скорее всего, эти двое будут спорить между собой. Но нам это только на руку. Надо успеть обернуться, потратить деньги Борея, – Датч снова усмехнулся. – Пока неразбериха.

– Думаешь, настолько все заняты, что мы просто так через главные ворота пройдём?

– Зачем через главные? – удивился Датч. – Я и другие знаю. Точнее, знаю тех, кто знает. Я, собственно, что пришёл. Собирайся, утром мимо пойдёт караван знакомых контрабандистов. Надо будет к ним на хвост упасть.

Я махнул рукой в угол с вещами, показав, что уже собран. А когда Датч ушёл обсуждать это с остальными, продолжил изучать блокнот Борея. Ну не верю, что при такой дотошности, он нигде не указал адрес нычки, которая золотым ключиком открывается.

Отвлёк меня Ульрик. Я успел найти несколько странных записей, похожих на шифр. Но с ходу разгадать его не успел. Возле палатки появился здоровяк вместе с близнецами. Пацаны даже не намокли, настолько здоровый был кузнец. Как за каменной стеной – это про него. Он немного прихрамывал – последствие атаки Борея. И поговаривали, что полностью он может и не восстановиться. Но что-то мне подсказывало, что Ульрик в такие прогнозы верить не собирался.

– Близнецы хотели тебе ещё раз спасибо сказать. И мы с Магдой тоже, – чуть помявшись, сказал здоровяк и обратился уже к сыновьям, подтолкнув их вперёд. – Ну, давайте уже, чего встали?

Я уже познакомился с ними, когда в лагере было безопасно. Одного звали Лука – он считался старшим. И именно он всё время заступался за брата, когда его пытались притеснять в клетке. Второго – Корт, он хоть и был на пару минут младше, но в характере брату не уступал. Прикольные, вот только ни разу не травоядные трицератопсы, уже сейчас не дети, а скорее волчата.

Ничего не говоря, Лука просто улыбнулся, растянув рот чуть ли не до ушей, и протянул мне небольшой свёрток. И одновременно с ним выступил и корт, протянув мне второй. Первый был потяжелее, второй практически невесомый. Как только я их взял, меня тут же крепко стиснули в двойных объятьях.

– Я работаю с древними материалами, – вместо детей сказал Ульрик, вздохнул и закатил глаза. – А Магда сказала, что ты потерял свой железный зуб. Чтобы это ни значило, но прими это от нашей семьи.

– Слушай, а Магда случайно шифры не умеет разгадывать? – спросил и развернул свёрток.

Глава 2

Близнецы отпустили меня и, продолжая лыбиться, стали ждать мою реакцию на подарок. Я развернул ткань. Уже понятно было, что там нож. И по весу, и по форме, и по намёкам про железный зуб.

Я взял в руку подарок – фиксированный тёмно-серый, почти чёрный нож. Что-то среднее между тактическим и охотничьим. Форма лезвия ближе всего к дроп-поинт, длина сантиметров тринадцать, может, четырнадцать. Обух – пять миллиметров и насечкой под большой палец. Ну или искры кремнём высекать. Небольшой дол и усиленный кончик с эффектом фальшь лезвия. Само лезвие тёмное с волнистым узором, похожим на дамасскую сталь. Но только её аналог, которую использовали древние. А вот рукоятка выглядела новой. Рифлёная, с подпальцевым упором (он же небольшая гарда), выступающим навершием и темлячным отверстием – просто и довольно грубо. Материал рукоятки мне был уже знаком, именно такой сучок прошёл сквозь шею мутанта. И ещё на лезвии было свежее клеймо в виде маленького неровного квадрата с плотной спиралью внутри.

Во втором свёртке были кожаные ножны. Ничего загадочного или экзотического, просто рабочие с двумя вариантами подвеса. И тоже было два клейма в виде корявых: ЛУКА и КОРТ.

– Ножны парни сами сделали, – с гордостью сказал Ульрик. – А нож я доработал и рукоятку обновил на чёрное дерево. Сложный материал, но прочный и лёгкий. Магда над ним пошептала, сняла прошлых призраков. Так что можешь писать им новую историю. Только имя не забудь ему дать, – проговорил Ульрик, пока я игрался с ножом, пробуя его разными хватами. – А насчёт шифров обещать не буду, но покажи что надо. Покумекаем.

Я от всей души поблагодарил Ульрика, а потом и близнецов. Подарок мне понравился. Наверное, на данный момент – это самое ценное, что добыл на Аркадии. А то, как я его добыл, делало его ещё ценнее. Осталось только имя придумать!

Чем я собственно, и занимался до самого утра в промежутках между сном и общением с Деми. Ещё рюкзак подлатал, чтобы из него ничего не вывалилось по дороге. Старый нож вместе с копией шифра я отдал Ульрику, чтобы Магда и над ним пошептала, прогнав призрак Борея. А если не получится, то Ульрик его переплавит и сделает что-то новое. Название так пока и не выбрал, решил, что он мне сам подскажет во время боя.

Я встретился с Датчем, пока Деми ещё спала. Голландец брать её с собой не хотел и, чтобы совершенно случайно не найти её потом в кузове, вышли сильно заранее. Возле грузовика, спрятанного в пяти километрах от лагеря, нас уже ждали люди голландца. Двое, знакомые мне по прошлой поездке: в роли грузчика – здоровяк-буйвол с пятнами на лбу, а водителем – патлатый парень с геномом вилорога. Он и в этот раз чересчур нервно на меня косился, но Датч шепнул, что это ревность из-за Деми. Мол, несостоявшийся жених.

Собирались налегке, переодевшись в самых обычных беднейших фермеров. Оружия взяли мало и то спрятали по нычкам, которые сам Датч использовал для контрабанды. Добавили белые повязки на руки и ещё одно длинное полотно, похожее на шарф, прикрепили к боковому зеркалу. Типа замаскировались. Датч с патлатым впереди, мы со здоровяком в кузове под тентом, по которому продолжал стучать дождь. А когда вода накапливалась и тент провисал, капало и на нас.

Видимость для меня была нулевая, так что я сначала копался в шифре, а потом задремал. Проснулся от вибрации биомонитора, подсказавшего, что у меня остались ровно сутки до кризиса.

– Просыпайтесь, – Датч постучал кулаком в перегородку. – Скоро будем на месте встречи.

– Датч, а ты им доверяешь? – спросил я.

– Конечно, – усмехнулся голландец. – Это же честные контрабандисты.

Ага, действительно. Само понятие контрабандист прям так и сквозит честностью. Практически синоним. Я зевнул, оттянув кусок тента. Трясти стало меньше, машина вернулась на грунтовую дорогу. Впереди виднелся чей-то сгоревший хутор. На въезде за сломанными воротами стояли пять обугленных скелетов домов. В самом крупном почерневший дымоход только сохранился. И дальше в глубине было ещё два старых сарая. Низкие, но длинные – было видно, что их разграбили, но огонь на них не перекинулся.

К ним мы и ехали, перевалившись через остатки забора и замедлив ход перед обугленными телами, лежащими на земле.

– Это ферма Вермалена, – неожиданно сказал «буйвол», хотя за всю дорогу не произнёс ни слова. – На них в первую волну напали. Хемстед уже близко, и «Искатели» сразу начали с устрашающих рейдов. Потом уже здесь, – он махнул рукой, видимо, показывая некий пригород Хемстеда, – жестить перестали. Но накинулись на дальние хозяйства. В городе, небось, люди и не знают, что у нас творится.

Сомневаюсь, что совсем не знают. Скорее предпочитают не верить, или находят причины, почему это случилось с кем-то другим, и не случится конкретно с ними. Пофилософствовать с неожиданно говорливым собеседником мне не дали, машина совсем сбросила скорость и въехала в тёмный сарай. Хлопнули двери – сильно больше, чем наши две, и Датч позвал на выход.

Я выпрыгнул из кузова и проморгался, привыкая к освещению. Заодно и чуйка сразу раскинула свою сеть, формируя круги. Ага, а вот и первые следы, рябью пробежавшие по «волне».

В глубине ангара были ещё две грузовика. Та же модель, что и у нас, только раскраска другая. Навстречу Датчу выступил крепкий мужчина лет так под пятьдесят. Лицо у него было обветрено, через глаз шёл шрам. Рассечённые бровь и веко срослись не очень хорошо, всё время казалось, что он хмурится. Сам глаз при этом был цел, но зрачок выглядел странно, словно внутри несколько разноцветных кристалликов, похожих на калейдоскоп. На голове у него была старая, потёртая бейсболка, а на поясе две кобуры. В остальном – типичный представитель Приграничья.

Как такового разговора не было. Они обменялись кивками с Датчем. После этого Хмурый махнул рукой своим парням – тут же от второго грузовика отделилось четыре человека. В руках у них появились тряпки и банки с краской. Хмурый (а потом оказалось, что это его прозвище) щёлкнул пальцами, и парни чуть ли не наперегонки сорвались к нашей машине. Мы будто на питстоп заехали. Двое облепили кузов и начали пришивать поверх тента не то флаги, не то баннеры. Ещё двое обступили кабину и через трафареты начали что-то рисовать.

Датча всё устраивало – меня тоже всё устраивало. Я не стал лезть вперёд, разминался и наблюдал за преображением машины, но чётко уловил на себе взгляды. Меня изучали. Запрос точно шёл из разноцветного глаза Хмурого, но был ещё один – кто сидел в кабине, прячась в тени.

Не прошло и пяти минут, как наши грузовики стали практически одинаковыми. С одной стороны на тенте появился знак генотеки. Практически, как у аптеки – зелёный крест и змея в бокале для мартини, но бокал был перевёрнутый – типа колба, у змеи было две головы, а крест был синим. Под символом красивым орнаментом было написано: ХЕМСТЕД и уже мелким вышит какой-то адрес. Стрит чего-то там, а дальше уже размылось от старости. На другой бок пришили полотно с чёрным кругом, на котором была изображена лапа какого-то монстра. Типа отпечаток с подушечками и когтями, но какому зверю принадлежала лапа, я не узнал. Слишком когти длинные. Но в общем это, во-первых, напоминало шеврон, а во-вторых, логотип довольно известной на Земле частной военной компании Blackwater.

– Это что? – я обратился к патлатому, который оказался ко мне ближе всех.

Он вздрог от неожиданности. Чуть ли не подпрыгнул, будто он реальный травоядный, к которому хищник подкрался.

– Клановый знак, это виверровые, – ответил патлатый, метнув на меня косой взгляд, в котором многое читалось про моё невежество. Потом он, видимо, вспомнил про своё и отошёл на шаг.

– Наёмники это, – вместо него продолжил наш «буйвол». – «Искатели» их не трогают. Что-то типа нейтралитета. Неплохой клан, но не самый крупный.

Решив, что он мне всё объяснил, здоровяк пошёл к тенту, помочь закрепить верхний угол. Ага, ещё бы рассказал, кто такие виверровые, и что за кланы наёмников такие? У меня в памяти про виверровых были только отрывочные данные, что это семейство хищников. Наравне с кошачьими, псовыми, медвежьими, куньими и так далее на полтора десятка наименований. А то и больше. А родов так там вообще за сотню, триста плюс видов. И это не считая ещё столько же вымерших на Земле.

Я присмотрелся к Хмурому, а потом и его людям. Геном считать не смог, но что-то общее заметил. Движения, повадки. Гибкие, ловкие – самое то для контрабандистов.

С кройкой и шитьём было закончено, осталась покраска кабин. Но красили не целиком – на крыльях лишь появились номера: пара букв и пять цифр. Скорее всего, в городе это что-то значило.

К нам в кузов загрузили несколько мешков, от которых жутко воняло вяленым протухшим мясом. И как объяснил «буйвол» – это кости и хрящи отдельных монстров, которые скупают генотеки. Но даже не для опытов, а чуть ли не мыло варить. Цена – аркоинки, но ради маскировки придётся потерпеть.

Всё, как только убрали трафареты и чутка присыпали свежую краску песком, Хмурый ещё раз щёлкнул пальцами. И мы забрались по машинам. Патлатый сдал назад и чуть отъехал, выпустив остальных. Из второго ангара выехало ещё три машины, нас запихнули в серединку. И колонна выехала на дорогу.

Больше мы уже не скрывались. Разогнались до сорока и попёрли без остановок. Уже минут через тридцать по сторонам стали попадаться небольшие поселения, а дорогах стало оживлённо. Мимо проскочил почтовый караван UNPA, а потом мы даже встали в небольшую пробку перед блокпостом. Столько транспорта и народа я на Аркадии ещё не видел. Приглядывался и изучал. Будто специально на глаза стали попадаться клановые эмблемы. Сразу два джипа с мордой медведя на капоте, и ехали они не сами по себе, а охраняли фургон с логотипом банка.

«Искателей» я тоже увидел. Как на блокпосте и вдоль дороги, так и просто куда-то промчавшимся. Выглядели они как фрики, но приличные. То есть уже лысые с одинаковой татуировкой на лбу, похожей на снежинку, но в одежде. На всех были короткие серые балахоны. Их можно было принять за монахов какого-то тайного ордена.

– Это люди Борея, – сказал Датч обернувшись. – Штатный патруль Хемстеда. И погранцы, и полиция, и армия в одном лице. Придётся им теперь татушку-то перебивать, – усмехнулся голландец. – Хмурый им платит. Так что если власть в городе ещё не поменялась, то спокойно проедем через ворота.

Конечно же, Датч умудрился накаркать. Когда впереди появился забор Хемстеда, то на воротах стояли «Искатели» с уже другими татуировками. «Снежинки» тоже присутствовали, но командовали ими уже чужие бригадиры. Наша колонна остановилась, и пока Хмурый что-то обсуждал с Датчем, я рассмотрел город.

Он впечатлял. Хотя бы тем, что был раз в десять, а то и пятнадцать больше, чем Нейтаун и Новый Зиндейк вместе взятые. Там, считай, одна главная улица и всё уже вокруг неё плясало. А здесь таких улиц было восемь – и это только те, что я смог разглядеть с нашей точки обзора. Полноценный каменный забор по всему периметру, четыре въезда (по сторонам света), на въезде полноценные ворота с охранными башнями. В глубине – плотная двухэтажная застройка. Выделяется только башня с колоколом и часами, и пара зданий – видимо, местная ратуша-администрация и почтовый офис. Ну и несколько памятников: две каменные стелы и странная конструкция, будто кто-то решил повторить Эйфелеву башню, но всё напутал.

Какой-то логики в расположении улиц не прослеживалось, скорее этапы строительства и расширения. В центре – каменный старый город, квадратный и похожий на крепость. Сначала расширили в одну сторону, потом в другую, потом попытались разобрать крепостные стены и разнести их дальше. Потом ещё раз, а потом то ли деньги кончились, то ли сроки поджимали, но все окраины застроили уже из дерева. В общем классическое: мы его слепили из того, что было и для того, что было нужно. И всё это перемешали. В одном месте условная промзона в виде больших каменных цехов, которую видать изначально строили за городом, сейчас обросла деревянными домами и могла считаться вторым центром.

Чтобы там не заблудиться, нужна была отдельная карта. С другой стороны – там и потеряться было легче лёгкого.

Вернулся Датч и ткнул пальцем куда-то ближе к промзоне:

– Вот там, Хемстед Армс. Тебе туда. А вот там… – он перенёс палец на другую часть города, – припасы. Мне туда. Но разделяться не будем.

Я пожал плечами. Тут разделишься, потом не соберёшься.

– Так мы едем?

– Едем, только не через ворота, – кивнул Датч и протянул мне бинокль. – Вон, видишь «Искателей» с кружочками на макушках?

– Вижу, неплохая мишень, кстати.

– К сожалению, это не мишень, – вздохнул голландец. – Это знак Ехида, а это значит, что здесь теперь правят фрики из Хардервайка. А с ними у Хмурого договора нет.

– Кто такой Ехид?

– Толком не знает никто, – скривился Датч. – Точнее, тех, кто что-то про него узнал, уже рассказать не могут. Скрытный, осторожный и жестокий. Но будем надеяться, что его нет в городе.

– Так как мы туда попадём? – спросил я, взглянув на биомонитор. Уже поджимало, нужно уже нервишками пошалить. Я бы, может, и Ехиду рад был бы.

– Как стемнеет, Хмурый поведёт караван через старые катакомбы.

Я с сомнением посмотрел на грузовики, потом на город и на смешанные подходы к нему. С одной стороны – лес, с другой – присыпанная камнями равнина.

– За это не переживай, – усмехнулся Датч. – Город на развалинах древних построен. А потом ещё несколько раз дорабатывался. Там и тоннели после войны с землянами, и контрабандисты уже накопали. Я был там один раз, правда выезжал из города. Не без приключений, но справились. И это я тогда в лучшем случае процентов десять облазил.

– Приключения – это хорошо, – ответил я и поёжился, снова почувствовав цепкий изучающий взгляд.

Штаб-квартира ООН, Нью-Йорк.

Офис разведывательного Директората UNPA.

– Кристина, что опять происходит на Аркадии? – вместо приветствия спросил директор, как только его помощница взяла трубку. – Почему я получаю истеричные сообщения от Феликса? Почему он ранен? Ты же сказала, что он на базе? Что вообще происходит?

– Господин директор, добрый день, – спокойным тоном ответила женщина, хотя была готова поспорить, у кого здесь на самом деле истерика. – Как раз собиралась идти к вам с докладом.

Пользуясь тем, что директор её не видит, Кристина поморщилась. Директор департамента уже порядком начинал утомлять. И уж точно засиделся на её месте. Девушка кровожадно улыбнулась, слегка прикусив губу клыком. Почувствовала на губах привкус крови смешанный с ядом, который с недавних пор казался ей сладким. Геном чёрной мамбы приживался на редкость хорошо, будто они были созданы друг для друга.

– Феликс Робертович вопреки инструкциям самовольно покинул охраняемую базу, – холодно сказала женщина. Она сама была зла на доктора. Чуть позже он будет не нужен. Как только приготовит вторую дозу генома, стабилизированного настолько, чтобы не терять свои свойства при переходе через портал, она сама отдаст приказ на его ликвидацию. Чтобы сохранить их маленький секрет. – Он очень хотел проверить свою новую формулу и попал в засаду к повстанцам. Он жив, слегка повреждён и напуган, но урок уяснил. Больше метаний не будет. Всё уже под контролем.