Текст книги "Слово Варяга"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Евгений Сухов
Слово Варяга

Часть 1
ОПАСНАЯ ЗОНА

Глава 1
«ПОДСНЕЖНИК»

Такие трупы называют «подснежниками». Есть в этом какая-то горькая ирония. Едва припекло солнышко, так тут же уже проклюнулись покойники среди почерневших сугробов.

Первыми на мертвяков, как правило, натыкаются беспечные любители длительных прогулок да вездесущая крикливая пацанва. Прогулка серьезно омрачается, когда натыкаешься на сугроб, из которого торчит вывернутая голова или босые почерневшие ступни. Весьма угнетающее зрелище.

Чертанов отошел от трупа и посмотрел на свидетелей.

Мужчина и женщина, обнаружившие труп, на первый взгляд выглядели странно: он крепкий мужчина тридцати пяти – сорока лет, она, похоже, вчерашняя школьница. Трудно с первого взгляда определить глубину их чувств, но то, что забрели они в лесопосадку близ Дмитровского шоссе, далеко не случайно – факт! Хотя, если вдуматься, ничего особенного тут нет: у мужиков в определенный период (а дядька как раз находился на том самом рубеже) от кипящих гормонов частенько сносит крышу. Прошлое представляется цепью бессмысленных поступков, возникает желание как-то выправить личную жизнь. Предпринимаются даже серьезные попытки кардинально поменять ее, двадцатилетние девушки у каждого полинявшего плейбоя вызывают небывалый сексуальный аппетит. Человек идет на все, чтобы завоевать юную прелестницу. Подобные потуги у некоторых вызывают усмешку, у иных сочувствующую улыбку. У некоторых даже зависть, вот, мол, мне этого не дано, а он сумел! Мужик всегда остается самцом, и ничего тут не поделаешь, так предназначено природой. А девиз подавляющего большинства мачо – «чем моложе, тем лучше». Возможно, чисто интуитивно мужчина начинает ощущать, что подобная связь должна вдохнуть в его подуставшее тело новый прилив сил, который поможет не только поддержать общий тонус, но и позволит утвердиться внутреннему «я». Дескать, есть еще порох в пороховницах!

Чаще всего в подобных ситуациях участвуют молоденькие женщины из ближайшего окружения мужчины, непосредственно зависящие от них: секретарши, лаборантки и просто хорошенькие сотрудницы. Зазорной подобная связь не считается, а многие девицы воспринимают ее как своеобразный трамплин в профессиональной карьере. Если сейчас опросить парочку на предмет их служебного положения, то наверняка выяснится, что мужчина является одним из руководителей какой-нибудь крупной фирмы, а девушка – рядовая сотрудница. Но спрашивать Чертанову не хотелось, во всяком случае, не сейчас. Не время! Им и так досталось... Вместо приятной прогулки вдали от чужих глаз им пришлось созерцать полуразложившийся труп, а потом еще терпеливо дожидаться наряда милиции. На такой поступок отважится не каждый, надо отдать им должное. В таких ситуациях обычно звонят откуда-нибудь из автомата и просто сообщают, где находится труп, и тотчас вешают трубку. А вот эти сумели запастись терпением.

Чертанов посмотрел на мужчину. На первый взгляд тот производил благоприятное впечатление: не нервничал, держался спокойно, с каким-то внутренним достоинством, чувствовалось, что он знал себе цену. Девушка, не стесняясь посторонних взглядов, жалась к его плечу. Ну, право, как родные! Сильный породистый самец – это заметно с первого взгляда. Надо отдать ему должное, такие встречаются не на каждом шагу. Странно, почему его потянуло гулять с девушкой в столь незатейливом месте. Судя по добротному пальто и по «Мерседесу», стоящему на обочине, он не бедствовал и мог бы без особого труда снять номер в какой-нибудь дорогой гостинице. А может, мужику просто захотелось экзотики? Так сказать, совокупиться в неформальной обстановке? Подобных любителей тоже хватает. Кровать, кресло автомобиля, стол в кабинете – все это привычно и уже не является возбуждающим фактором. А здесь – нестандартная обстановка, да еще всегда присутствует риск быть кем-то замеченным. А такие вещи только подстегивают желание.

Мужчина стойко выдержал изучающий взгляд Чертанова и даже хмуровато улыбнулся: дескать, заглянул в лесок для удовольствия, а натолкнулся на жмурика.

– Вы сразу заметили труп? – спросил Чертанов.

– Почти сразу, как только отошли немного в сторону, – негромко ответил мужчина.

Подразумевалось, как только сошли с дорожки. Следовало задать резонный вопрос, а для чего, собственно, свернули? Не проще ли прогуливаться по утрамбованной тропинке, чем вот так продираться по рыхлому снегу? Но Чертанов не стал уточнять.

– И кто же из вас заметил это первым?

– Я, – помешкав, произнесла девушка.

Голосок у нее был приятный. В общем, всецело соответствовал внешности. Общее приятное впечатление смазывала только улыбка, в подобной ситуации казавшаяся чересчур раскованной. Но это могло быть просто от нервов. Ведь, в конце концов, не каждый же день барышне приходится натыкаться на трупы.

– Вам не было страшно?

Глупый, конечно, вопрос, но Чертанову хотелось знать, как поведет себя девушка. Не растерявшись, она посмотрела на своего кавалера и уверенно ответила:

– Нет.

Напрашивался вывод, что между этими людьми существуют очень серьезные отношения. И этот невозмутимый дядька оберегает ее не только в служебной обстановке, но и, так сказать, в быту. А это уже чувство. И, возможно, крепкое.

– Если мы вам не нужны, то мы поедем, – мужчина подчеркнуто посмотрел на часы. «Ролекс», – мысленно отметил Чертанов. – Мы и так здесь уже торчим очень долго... Знаете для нас это совершенно незапланированная задержка. У меня срываются очень важные встречи. Намечаются очень серьезные контракты, и я бы не хотел их упускать. Тем более что люди ждут... А то получается, что мы сообщили в милицию об этой страшной находке и еще сами оказываемся в роли пострадавших.

– Да, конечно. Ваши данные у нас записаны? Знаете, мало ли чего?

Мужчина удивленно поднял брови:

– Что вы имеете в виду?

Чертанов слегка улыбнулся:

– Могут возникнуть кое-какие вопросы формального характера.

– А-а, вот оно в чем дело... Наши данные переписал вон тот молодой человек, – показал он на Захара Маркелова, стоящего в стороне с измерительной лентой в руках.

– Скорее всего, дело буду вести я, – вздохнул Чертанов. – Моя фамилия Чертанов. Михаил... Звание – майор.

Мужчина согласно кивнул:

– Ну, хорошо... Сергей Иванович Уманов. Генеральный директор компании «Атлант».

– Чем же занимается ваша компания?

– Всем понемногу. В основном ремонтирую здания, – сдержанно ответил Уманов. Было заметно, что распространяться на эту тему он не желал.

– Понятно, – протянул Чертанов. – Бизнес.

– Именно так.

Настал тот самый момент, когда из свидетеля приходится тянуть слова клещами. Не нужно быть наивным и надеяться, что он «колонется» и охотно начнет рассказывать о том, за какие деньги он приобрел такую прекрасную машину.

– А вы, простите, кто будете? – повернулся Михаил к девушке.

– Я работаю на фирме у Сергея Ивановича, – негромко, с заметным достоинством произнесла девушка.

– Да, конечно, – несколько рассеянно протянул Чертанов. Девушка ему нравилась. Невольно возникал вопрос, почему с такими вот пузатыми кобелями встречаются этакие длинноногие нимфы. Не то чтобы очень завидно, но просто невольно начинаешь думать о том, что мир устроен как-то немного несправедливо. – Можете идти, – разрешил Чертанов, пожав на прощанье руку Уманову. Ладонь у того оказалась пухлой и совершенно вялой.

Проводив странную пару долгим взглядом, Чертанов повернулся к подошедшему Маркелову:

– Удалось что-нибудь выяснить?

Капитан удовлетворенно кивнул:

– Кое-что проясняется. В ста метрах от этого места, вон на том пустыре, – показал он взглядом, – нашли окровавленный женский костюм.

– Далековато, – высказался Михаил.

– Да... Судя по всему, костюм принадлежал потерпевшей. Во всяком случае, размер совпадает. А потом, трудно предположить, что его просто кто-то выбросил. Вещь дорогая, совершенно не ношенная...

– Выбросила и пошла в город в одних трусах и лифчике? Что-то не вяжется, – согласился Михаил.

– Вот именно. Кстати, женщина была одета в какую-то черную рубашку, явно не по размеру. В кармане костюма обнаружен студенческий билет на имя Копыловой Марии Федоровны. Возраст – девятнадцать лет. Мы тут пробили по нашим данным. Действительно, женщина с таким именем пропала осенью прошлого года. Из показаний матери следует, что она отправилась к подруге, и с тех пор ее больше никто не видел. До подруги она так и не добралась. Остается только предъявить труп на опознание.

– Никуда не денешься, будем приглашать, – задумчиво протянул Чертанов. – По предварительным данным, значит, получается так, убивал он свою жертву где-то в ста метрах отсюда.

– Да, там же и раздел ее.

– Но почему же он перенес труп сюда? Мог бы и там его оставить. Тебе не кажется все это немного странным?

Капитан Маркелов пожал плечами. Он и сам задавал себе подобный вопрос, но ответа не находил. Захар уже успел проработать в отделе убийств семь лет и мог припомнить случаи, когда жестокие насилия совершались в квартирах, после чего расчлененный труп в обыкновенных полиэтиленовых пакетах перевозился в багажнике легкового автомобиля. Но в подобных эпизодах действия душегубов поддавались самой элементарной логике, они не желали, чтобы их преступление было раскрыто, и были вынуждены рисковать: везти останки по городу, чтобы спрятать жертву в укромном месте. А тут? Кроме сосен, ничего и нет. Ведь не из чувства же эстетизма убийца перетащил труп!

– Действительно, это как-то не укладывается в привычную схему. Обычно убийца не возится со своими жертвами. Оставляет на месте убийства. Ну в крайнем случае закопает здесь же, чтобы не нашли... А может, его кто-то спугнул? – несмело предположил Маркелов.

– Если его спугнули, тогда тем более он оставил бы свою жертву на месте преступления и убежал. А ведь он ее закопал! Мы бы так никогда ничего и не узнали, если бы бродячие псы не раскопали. Здесь их полно! Да вот эта любвеобильная парочка, – кивнул Чертанов в ту сторону, куда удалился Уманов со своей спутницей. – Мне кажется, что он оттащил сюда эту девушку, чтобы ему никто не помешал. Как говорится, мало ли... Но вот что он собирался с ней делать? Если мы поймем это, то отыщем ключ и к разгадке самого убийства.

На место происшествия уже прибыл Кирилл Балашин из экспертно-криминалистического центра. Не теряя времени на разговоры, майор вытащил из портфеля какие-то замысловатые инструменты и приступил к работе. Въедливый, как червь, и необыкновенно педантичный, Кирилл едва ли не на брюхе ползал на месте преступления, выискивая возможные улики. Лицо его при этом оставалось замкнуто-бесстрастным, трудно было понять, что именно он укладывал в пластиковые пакеты. Иногда кто-то из присутствующих не выдерживал и пытался что-нибудь спросить у него, но, не особенно выбирая выражения, невзирая на высокие чины, Балашин отгонял всякого, кто пробовал вторгнуться на его территорию. А потому начальство, не особенно сетуя, стояло в сторонке, покуривая, и терпеливо дожидалось первых результатов.

Место происшествия изучали с особой тщательностью, разбивали слежавшиеся ледяные глыбы и терпеливо просеивали их через сито, опасаясь пропустить хоть что-нибудь. Были обнаружены три пуговицы, одна маленькая, очевидно от бюстгальтера, две другие покрупнее – темные. Возможно, от мужского костюма. Тщательно упаковав их в пластиковые пакеты, Кирилл уложил пакеты в сумку, где уже лежало множество всяких предметов, обнаруженных ранее. Профессионализм криминалиста и его бригады невольно внушал уважение. С первого взгляда было понятно, что парни знают свое дело и что с подобными вещами им приходилось сталкиваться не однажды. Майора Балашина никто не подгонял, а он не спешил. Если обследование места убийства затянется, то ничего страшного не произойдет, подведут прожектора, и работа продолжится в прежнем режиме.

Присев на корточки, Балашин рассматривал небольшой узкий предмет, вмерзший в песчаный грунт. Внешне он напоминал хлястик от пальто. Не исключено, что найденная ранее пуговица была именно от него. Эксперт и техник-криминалист научились понимать друг друга с одного взгляда. Достаточно было Балашину заинтересоваться каким-то предметом, как техник тут же фотографировал этот объект. Уже не первый год в крепком тандеме они выезжали на место происшествий, а потому умели работать слаженно, без лишних разговоров.

Рядом с экспертом работал еще один сотрудник – из отдела идентификации неопознанных трупов. Это был мрачноватого вида дядька (собственно, удивляться не стоит, подобная работа к веселью не располагает), в коротком кожаном пальто и в резиновых, по самый локоть, перчатках. Несмотря на заметный холод, он был без головного убора, и оставалось только удивляться его выносливости. Звали его, как припомнил Михаил, Василий Нестерович Тузов. О его профессионализме ходили легенды. Так, например, утверждали, что, взглянув на череп, он мог тотчас нарисовать портрет покойника. Сейчас он терпеливо снимал с трупа отпечатки. Дело нехитрое и привычное.

– Подойти можно? – спросил Чертанов.

Балашин очистил от снега хлястик, осторожно положил его на ладонь и показал пальцем:

– Вот только с этой стороны. Мы тут расчистили. А с этой еще не трогали.

Девушка была обнажена, она лежала, вытянувшись во весь рост. Она, наверное, раньше была красивой. Применительно к трупу подобное прилагательное просто неуместно. На шее у нее была затянута какая-то тряпка. Очевидно, именно этой удавкой она и была задушена. Присмотревшись, Чертанов увидел, что это был бюстгальтер. Надо признать, не самая удобная вещь, чтобы произвести удушение. Куда сподручнее, например, длинная веревка. Напрашивается простой вывод: преступник был крепким и сильным.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Михаил у Балашина, после того как тот упаковал хлястик.

– Убийство необычное... Тут много непонятного, – откровенно сказал Балашин. – Хотя, как ты сам знаешь, на трупы я насмотрелся предостаточно.

– А поконкретнее можешь?

– Посмотри на правую кисть, – показал Балашин.

Чертанов сделал еще один шажок и присел. Правая кисть девушки была изуродована, точнее, на ней отсутствовал безымянный палец.

– И что с того? Какие тут могут быть выводы? – удивленно спросил Чертанов.

– Так вот, смогу сказать совершенно точно, что палец был отрублен после того, как девушка была задушена. Тебе это не кажется странным?

– Действительно, странно, – согласился Михаил. – А может, у нее на пальце был какой-нибудь дорогой перстень? Вот он и отрубил палец?

Балашин отрицательно покачал головой:

– Не думаю. Зачем ему тогда нужно было ее раздевать? Затем надевать на нее какую-то черную ночную рубашку? Если бы он хотел только изнасиловать, то достаточно было бы сорвать с нее трусы.

– Тоже верно.

– У меня такое впечатление, что он взял отрубленный палец на память, – поднял Балашин на Чертанова строгий взор. – И еще вот что, ценности его совершенно не интересовали. В снегу мы нашли золотые женские часики, – кивнул он в сторону сумки с вещдоками. – Если это грабитель, то сначала у жертвы отбирается все самое ценное. А уже потом ее убивают...

Невдалеке раздался чей-то нервный командный окрик, поднялась какая-то нервозная суета. Похоже, прибыло высокое начальство. Михаил посмотрел в сторону дороги. Так оно и есть, по грунтовке, стараясь не завалиться колесами в кювет, ехал черный «Мерседес» с мигалкой, – любимое детище начальника службы криминальной милиции. На рядовое убийство генерал-полковник не выезжает. Как говорится, не наездишься. В таком крупном городе, как Москва, за день их случается по меньшей мере пять-шесть. А значит, уже успели доложить, что дело не совсем обычное, вот он и решил взглянуть собственными глазами, чтобы иметь личное суждение.

В этом не было ничего особенного, генерал был еще молод, а потому не изжил в себе профессионального интереса. Надо отдать ему должное, он умел выделять наиболее сложные дела и никогда не забывал держать их под личным контролем. Не исключался и второй вариант: где-то неподалеку, в коттеджном поселке, проживала его старшая дочь, которая недавно вышла замуж. Возможно, генерал захотел обезопасить чадо от неприятностей.

Неожиданно от офицеров, стоявших небольшой группой, отделился полный человек в полковничьих погонах и быстрым шагом направился к подъезжающему «Мерседесу». Крылов! Вот это сюрприз! Начальство, понимаешь ли, находится где-то под боком, а Михаил даже не обратил внимание на его присутствие. Вот что значит увлечься работой.

Выслушав короткий доклад, генерал-полковник задал Крылову пару вопросов. Лицо Крылова вытянулось, было заметно, что он взволнован. Чертанов много бы отдал, чтобы узнать, о чем именно зашел разговор. Все-таки нечасто замминистра выезжает на убийство, следовательно, за всем этим стоит нечто большее.

– И какие твои соображения? – повернулся Чертанов к Балашину.

Эксперт потер указательным пальцем переносицу. Было заметно, что ему есть что сказать, но торопиться майор не любил.

– Сначала надо бы сделать вскрытие тела, а уж там посмотрим.

Мягко хлопнула дверца «Мерседеса». Чертанов обернулся – автомобиль, разворачиваясь, съехал передними колесами в раскисший кювет. Снег рыхлый, машина может не выбраться. Но нет, все-таки прошла! Целый табун лошадок поднапрягся и без особого труда вытащил ее на грунтовку. А к месту происшествия уже торопился взволнованный Крылов. Неужели замминистра накрутил ему хвост? А поговаривали, что тот благоволит к Геннадию Васильевичу.

Остановившись перед самой ленточкой, он поманил к себе Чертанова:

– Подойди сюда!

Михаил понимающе кивнул и вышел из-за ограждения.

– Да, товарищ полковник.

– Знаешь, почему приезжал генерал-полковник?

Чертанов неопределенно пожал плечами, что должно было означать: дело-то барское, хочет – едет, а нет – сидит себе в кресле.

– В километре отсюда только что обнаружены еще два трупа. Женщины. Тоже удушение. Трупы лишь слегка присыпаны землей. Тела изуродованы, лица сильно обгрызены собаками. Трудно будет сказать, кто первая, но у второй были обнаружены права на имя Слободиной Вероники Егоровны... Она пропала в прошлом году, осенью, – уточнил Крылов. – Так что все эти дела взяты под личный контроль министра. Если в ближайшее время не разыщем убийцу, то с меня снимут стружку... Ну а я, разумеется, с тебя. Не обессудь! – сурово пообещал полковник.

Чертанов невесело хмыкнул, не сомневаясь, что так оно и будет.

Глава 2
ЗАПЛАНИРОВАННЫЙ ВИЗИТ

Домой Михаил вернулся далеко за полночь. Дверь открыл своим ключом, негромко поковырявшись в замочной скважине. Оберегался он зря – Вера не спала. И это несмотря на то, что подниматься ей предстоит в половине шестого. В общем, она вела себя как образцовая жена, обеспокоенная долгим отсутствием благоверного. Но женаты они не были. Правда, условность в виде штампа в паспорте Веру совершенно не тревожила. Женщина жила под девизом: «Главное, что мы вместе!»

Никаких неприятных расспросов не последовало, не было и необоснованных упреков. Вера лишь поинтересовалась, не устал ли он. И, выслушав сдержанный ответ, поставила в микроволновку разогревать картошку с курицей. Черт побери, в гражданском браке есть свои положительные стороны. Как это не похоже на его прежнюю супружескую жизнь.

– Достань бутылку пива, – попросил Михаил, проходя в ванную.

И в этом пункте абсолютное понимание. Кивнув, Вера вытащила из холодильника бутылку «Жигулевского». Аккуратно вытерла запотелые бока бутылки. Чертанов был убежден, что стресс следует снять небольшой дозой алкоголя. Если не делать этого, то стресс накапливается, а потом прорывается в виде самых разных конфликтов. Все-таки бутылочка пива размазывает негативное впечатление и делает мир значительно краше, чем он есть на самом деле. Совсем не случайно Петр Первый, великий реформатор, после посещения кунсткамеры велел выдавать посетителям кружку пива. Насмотришься за сутки на покойников, так через месяц демоны чечетку в голове начнут отплясывать.

Чертанов прошел на кухню, где его уже дожидалась бутылка пива и горячая курица. Стараясь не взбалтывать пиво, он налил его в высокий бокал из толстого стекла. Этот бокал Михаил привез из Приморья лет десять тому назад и не забывал брать с собой в каждое свое новое жилище. В жизни Михаила случались времена, когда этот стакан был его единственным имуществом. В какой-то степени этот стакан был его талисманом. Вера из каких-то своих соображений никогда к нему не притрагивалась, и Чертанов всегда споласкивал его сам (что было едва ли не единственной его домашней обязанностью).

Пена в стакане поднялась высоко и долго не желала опускаться. В общем, было на что посмотреть. Первый глоток всегда самый приятный, а чтобы ощутить его во всей прелести, полагается сначала съесть небольшой кусочек соленой рыбки. Вера вновь угадала его желание и выставила на стол неглубокую тарелку с кусочками семги. Ну, умеет женщина нравиться! Этого у нее не отнимешь. Ненавязчиво присела в сторонке, подложив под острые скулы узкую длинную ладошку. С разговором не навязывалась, наблюдая с интересом за хозяином. По ее сверкающим глазкам было заметно, что его аппетит доставляет ей немалое удовольствие. В какой-то степени Вера была эстетом!

– Тяжелый был день, – наконец заговорил Михаил, одолев первый стакан. – Просто с ног валюсь!

– Произошло что-то ужасное?

Чертанов посмотрел на Веру. Целый день он шастал среди трупов, заглядывал в их ужасные разложившиеся раны и не мог подобрать всему этому нужного слова. А ей стоило только взглянуть на своего мужика, и она тут же с легкостью подобрала характеристику случившемуся.

– Вот именно... ужасное. На Дмитровском шоссе обнаружено три трупа молодых женщин, каждой из них не более двадцати лет. Похоже, их убил один и тот же человек, убийства объединили в одно делопроизводство. Меня назначили расследовать эти дела, а я даже не знаю, как к ним подступиться.

– За что же их, бедных? – вздохнула Вера, сопереживая.

Еще одна ее особенность, которая очень импонировала Чертанову. Прежняя женушка никогда не интересовалась его делами. Порой у него создавалось впечатление, что они проживают в разных пространственных и временных измерениях. А когда он приходил домой позже обычного, то благоверная смотрела на него с таким видом, как если бы он свалился на супружескую кровать из какой-нибудь галактической туманности. Веру же интересовала любая мелочь, от оторванной на рукаве пуговицы до его взаимоотношений с начальством. Подобный интерес со стороны женщины к собственной персоне подкупал неимоверно, тем более что это внимание никогда не ослабевало, а даже, наоборот, увеличивалось с каждым прожитым днем.

– Если бы я знал, – горько произнес Михаил, понимая, что одной бутылкой пива не обойтись.

А Вера, тонко почувствовав его настроение, уже выставила на стол вторую бутылку пива, такую же прохладную и запотелую.

Порой Вера представлялась ему безропотным существом, готовым исполнить любое его желание. Возможно, в таком ее поведении тоже была своя женская житейская мудрость. С точки зрения мужика, баба должна находиться в полной зависимости от него. Например, находясь в отвратном настроении, он может гаркнуть на нее, как на любимую собаку, и она, чувствуя немилость хозяина, должна виновато отойти в сторону, а не поднимать ответный хай.

Это очень тонкая материя совместного сосуществования мужчины и женщины.

Сейчас Вера выглядела необыкновенно сочувствующей ему. Глядя на нее, хотелось исповедаться. Плечи у нее узкие, худенькие, но если взвалить на них свои душевные переживания, то наверняка выдержат. Женщины куда более выносливый народ, чем мужики.

Халат у Верочки чуток распахнут, и в разрезе мелькает красивая крепкая грудь. Заметив взгляд Чертанова, она осторожно прикрыла свои прелести, тем самым давая понять, что сейчас не самое лучшее время для интима. Все деликатно, ненавязчиво и в самую меру.

– Какой кошмар! А установили, что это за девушки?

Вопрос был задан с милицейской точностью. Удивляться не стоит, пошел уже второй год, как она живет с сыскарем.

– Личности двух девушек установили. Одна Слободина, а другая Копылова. Кто третья – неизвестно.

– Как ты сказал? – неожиданно глухо переспросила Вера.

Чертанов удивленно посмотрел на Веру:

– Копылова.

– Случайно не Мария?

– Верно, Мария... Копылова Мария Федоровна. А ты ее знаешь?

– Господи! Это же моя одногруппница, Маша. Она пропала еще в прошлом году. Ты бы не мог показать мне ее фотографию?

– Может, это все-таки не она, – попытался отговориться Чертанов. – Документы нашли метрах в пятидесяти от места убийства.

– Я должна взглянуть.

– Знаешь, все это очень неприятно. Я сам до сих пор вздрагиваю, когда вижу подобное.

– Я очень тебя прошу, – взмолилась Вера.

Сейчас был тот самый случай, когда приходилось согласиться. Материя, связывающая их в единое целое, натянулась. Требовалось всего лишь одно небольшое усилие, чтобы она начала трещать.

И все-таки Чертанов медлил.

– Пойми, Вера, это не свадебные фотографии. Глядя на эти снимки, даже у самых крепких мужиков слеза наворачивается.

– Михаи-ил, – протянула девушка с укором.

– Хорошо, – не скрывая неудовольствия, Чертанов потянулся к планшету, в котором лежало несколько фотографий. Отвернувшись, он выбрал одну, с его точки зрения, наиболее безобидную. Хотя какая тут может быть цензура! – Возьми, – протянул он снимок.

Лицо девушки было снято крупным планом. Длинные волосы, рассыпавшиеся веером, накрепко вмерзли в землю. И если не всматриваться в застывшие безжизненные черты лица, то можно было подумать, что их треплет ветер.

Вере хватило лишь секунды две. Вернув фотографию, она с ужасом произнесла:

– Боже мой!.. Это она. Как же теперь Екатерина Алексеевна это переживет?.. Ведь она все надеялась, что Маша жива. В церковь ходила, молилась, свечи ставила.

Лицо ее как-то посерело, будто бы она сама потеряла кого-то из близких. Приобняв Веру, Михаил постарался утешить ее:

– Поверь моему опыту, матери станет легче. Все это время она жила в мучительном ожидании. А тут хоть горькая, но определенность. Не дай бог кому-то пережить подобное!

– О чем ты говоришь! – неожиданно воскликнула Вера, протестуя.

– Все это так. Пустота, связанная с ожиданием дочери, заполнится скорбью. Появится место, куда можно будет принести в память о дочери цветы.

– Как все это ужасно!

– А где она работала? – В Чертанове заговорил профессиональный интерес.

– Маша?

– Да. Она ведь, как и ты, уже должна была закончить мединститут?

– Она и закончила. Работала в Первой психиатрической больнице. Психотерапевт. Мы с ней вместе должны были поступать в ординатуру. У нее очень непросто складывалась жизнь.

– Почему?

– Влюбилась в одного доктора, и неудачно.

– Врача, что ли?

– Доктора медицинских наук.

– И в самом деле, угораздило ее. Он, наверное, старый?

– Вовсе нет. Наоборот, очень даже молодой. Докторскую диссертацию защитил в тридцать три года. Большой умница. На него возлагали очень большие надежды. Но внезапно он отказался от всего и ушел из института. А заодно порвал и с Машей. Объяснил ей, что не хочет портить жизнь хорошей девушке, потому что сам он неудачник и с ним ей всегда будет плохо.

– Ничего себе неудачник! – хмыкнул Чертанов. – Хотя, скорее всего, это только отговорка. Наверное, нашел себе какую-нибудь бабу поинтереснее, а твою подругу просто бросил.

Вера возмутилась:

– То-то и оно, что никого у него нет!

– Он сам ей об этом сказал?

– Да.

Чертанов невесело улыбнулся:

– Поверь моему опыту, мужики могут много чего наплести, когда хотят расстаться с женщиной.

– Такую девушку, какой была Мария, оставить просто так невозможно...

– Это тебе только кажется!

– Она очень красивая. – И, чуть смутившись, Вера добавила: – Куда привлекательнее всех нас. – Чертанов улыбнулся. Слышать подобную оценку из уст девушки, считавшей себя едва ли не королевой, было очень странно. – Ведь Маша была «вице-мисс Москвы», а это кое-что да значит!

Чертанов неопределенно пожал плечами. На разного рода «миссок» ему пришлось насмотреться, разумеется, не в качестве зрителя.

– Возможно, – сдержанно отозвался он.

– Ей предлагали выгодные контракты за рубежом, но она отказалась.

– Почему?

– Характер у нее такой. Одно время она работала в одном московском агентстве моделью. Говорит, что это не для нее. В общем, не хотела. Предпочитала жить спокойно.

– И почему же этот доктор наук ушел из клиники?

– Поговаривали, что у него вышла ссора с заведующим отделением, где он работал. После этой ссоры работать им вместе было уже невозможно.

Увлекшись разговором, Вера, кажется, позабыла о фотографии.

– И где же сейчас работает это «научное светило»?

– Насколько мне известно, он полностью отошел от науки и теперь трудится в какой-то бригаде паркетчиков, по-моему.

– А как его зовут?

– Дмитрий Степанович Шатров.

Михаилу показалось, что он уже где-то слышал эту фамилию. Поднявшись, Чертанов достал из холодильника еще одну бутылку пива. Уверенно откупорил. Крышка, сделав сальто, улетела куда-то в угол комнаты. Следовало бы подобрать, но подниматься из-за стола не хотелось. Отпив глоток, Михаил вдруг обнаружил, что пиво совершенно горькое. Не с легкой горчинкой, какое он обычно предпочитал, а такое, что буквально разрывало носоглотку. Теперь оно уже не пойдет – настроение было отравлено.

– Мне кажется, что я уже где-то слышал эту фамилию.

– Он человек известный... Как все это ужасно!

– Знаешь, что меня больше всего удивляет в этих убийствах? – негромко спросил Чертанов.

– Что?

– То, что преступники отрубали своим жертвам конечности...

– Что ты имеешь в виду?

– Этот разговор, конечно, не для стола. Но у Копыловой был отрублен палец. У Слободиной и третьей неизвестной девушки были обрублены уже правая и левая кисти. Я не удивлюсь, если в следующий раз у трупа не обнаружится головы.

– Какой кошмар! – всплеснула руками Вера.

– Ладно, пойдем спать, – поднялся из-за стола Чертанов. – Завтра утром мне нужно явиться на доклад к полковнику Крылову. Хотелось бы немного выспаться. Я очень устал.

Накопившуюся за день усталость неплохо снимает контрастный душ. Сначала тело следует размять упругими струями воды, а когда поры раскроются и кожа покраснеет, следует обдать ее колодезным холодом. Подобная практика неоднократно испытана, особенно хорош подобный рецепт во хмелю, алкоголь улетучивается с первыми же ледяными струями. Немного постояв под душем, Чертанов отправился в спальню. Так оно и есть, Вера не разочаровала и в этот раз: кровать уже расстелена, а взор радует свежее белье.

Так уж повелось у них с Верой: если Чертанов говорит, что устал, то она располагается в соседней комнате на диване, предоставляя Михаилу возможность как следует выспаться. Но в этот раз Чертанов испытал легкое разочарование, он совершенно не возражал бы, если бы Вера устроилась у него под боком.