Текст книги "Напролом"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Теперь он в этом засомневался. Но ехать надо было все равно.

Он вызвал по сотовому телефону Лифта и приказал вывести из гаража «мерс» и джип сопровождения .

 – В город поедем! – коротко пролаял Норвежец. – Появилось дело. С собой прихвати двух человек. Пусть берут стволы. И ты свой «агран» не забудь. Девку, которую ты вчера, как последний баран, упустил, сейчас валить будешь…

* * *

Через десять минут кортеж, состоявший из бронированного «мерседеса» и джипа «тойота-лендкрузер» – несся по шоссе в сторону Мурманска. Таганцев сидел на заднем сиденье «мерса» мрачнее тучи. Лифт примостился рядом и помалкивал, опасаясь вспышки хозяйского гнева.

– Михал Юрьич, – подал голос водила, отставной боцман Филипп Юденич, – в фарватере идет такси. Серая «Волга».

 – Ну и что? – недовольно рявкнул Норвежец. – Мало в городе такси ездит? Вот если бы за нами танк «Т-80» пер – я бы, может быть, удивился!

Филя Юденич пожал плечами и не стал спорить: хозяин – барин… Раз велено не брать в голову – значит, брать не будем. Странно только, куда в такой поздний час эта «Волга» рвет? Разве что в аэропорт… Игнорируя красный свет светофора, первого на их пути, водила прибавил газу и бросил «мерс» через пустынный перекресток. Хозяин назвал адрес: Морской проспект, подворотня, соединяющая проспект с улицей Ополчения. Там рядышком расположен горвоенкомат.

«Встанем на Ополчения, – решил водила, – там и фонарей, и народу поменьше, в глаза бросаться не так будем». Он хоть и работал уже полгода личным шофером у Таганцева, все никак не мог изжить старую привычку, выработанную в бригаде Якула, – держаться подальше от любопытных глаз. Никак не сживался с мыслью, что Михаилу Таганиеву в этом городе не от кого хорониться и никто ему тут не указ…

Проехали центральную площадь с гранитной коробкой здания бывшего горкома, а ныне мэрии и бронзовым памятником Ленину, который после распада Союза и конца коммунизма так никто и не удосужился демонтировать. Филя свернул направо, проехал еще метров двести и дал по тормозам.

– Прибыли, Михал Юрьич. Вон военкомат, а вон и та подворотня. Видите, темнеет арка?

Норвежец, не отвечая, уставился в кирпичную стену военкомата и медленно проутюжил взглядом улицу до черного полукруглого зева арки.

Место это было ему знакомо. Очень даже знакомо. Настолько знакомо, что он даже ощутил бег мурашей по загривку.

За каким хреном девка назначила ему встречу здесь? Почему именно в этом чертовом месте? Неужто она и впрямь знала обо всем? Но откуда? Никого ведь уже не осталось. Шкурко сдох, он к нему Жору посылал на разведку… Тот второй следак тоже давно сдох. А третий, Миронов, тот точно ни хрена не знает… Остальные пацаны, которые в тот вечер с ним были, уже кто где… Витька в могиле гниет десятый год, Рустам на зоне в девяностом окочурился. Ленька Ротов пять лет тому в Германию на ПМЖ подался, вот только где Толян Пчелкин, неизвестно…

– Лифт, – хмуро просипел он, – «агран» готовь. Пошли. Ты ее узнаешь?

– Я эту курву даже в толпе на сочинском пляже вычислю! – пообещал Лифт.

– Ну, гляди не обознайся… Филя, сиди тут и движок не глуши! – Норвежец вылез из «мерса», отдавая на ходу приказания Лифту. – Двух бойцов поставь у арки. Пусть стоят и не двигаются, как часовые у мавзолея. Если что не так – пускай стреляют! Водилу джипа отправь к тому выходу.

Из джипа выскочили два рослых парня в куртках, с короткоствольными автоматами в руках. Лифт тихо отдал им команду, они понимающе кивнули и рысцой побежали к арке.

Норвежец решительно направился к подворотне, вошел во мрак тоннеля и глубоко втянул носом воздух. Пахло мочой и гнилью. Лифт шагал у него за спиной, тяжело сопя. Когда они оказались ровно посередине тоннеля, впереди тихо прокашляли два выстрела. И тут же в сером проеме арки выросла женская фигура.

– Я же просила вас приехать без армии, Михаил Юрьевич! – громко произнесла девушка. Это была явно не шлюха Марина.

– Лифт! – сипло выкрикнул Норвежец. – Вали ее!

Глава 28

Самолет из Нижнего Новгорода прибыл в Мурманск с пятичасовым опозданием. Юля летала в родной город проведать младшего брата и повидать подружек, с которыми не виделась уже два года. Стас встретил ее в аэропорту на Лешкином «опеле», и, когда привез домой, девушка, утомленная долгим перелетом, сразу же рухнула на тахту и немедленно уснула, даже не успев раздеться.

Немного обескураженный этим, Стас ушел на кухню, сварил себе кофе и включил висевший над холодильником телевизор. Шла французская мелодрама, которую он, кажется, уже видел. Лениво поглядывая на экран, он думал о ближайшем будущем, о том, что ему предстояло сделать.

Ему требовалась ее моральная поддержка, ее помощь. Не только потому, что она была его верной подругой, почти женой, но и потому, что, будучи на три с лишним года его старше, Юля во многих ситуациях проявляла такую житейскую мудрость и жизненный опыт, что порой он воспринимал ее как старшую сестру.

Ему не терпелось рассказать ей о многом: о поездке в Кольск, о беседе с вдовой следователя Шкурко, о старой записной книжке, которая пролила свет на тайну убийства его матери. И о бесповоротном решении, которое он принял, трясясь в «Икарусе» по дороге из Кольска в Мурманск.

Вдруг тишину квартиры прорезал телефонный звонок. Он чертыхнулся, опасаясь, что этот звонок разбудит Юлю, и бросился к аппарату, висевшему на стене рядом с холодильником.

«Наверное, это Лешка Кувалда, – подумал он, – будет требовать назад свой «опель».

Но Стас ошибался. В телефонной трубке раздались всхлипывания и сбивчивый девичий голос, который он не сразу узнал:

– Стасик, это я… Мне срочно нужна твоя помощь! Мне больше не к кому обратиться!

— Кто это? – недовольно рявкнул Стас и, спохватившись, понизил голос. – Я не узнаю…

– Это Марина! Мы в «Трех собаках» познакомились…

Господи… Опять она во что-то вляпалась, дуреха! Стас вспомнил ту ночь, когда он привел ее в эту квартиру, и она едва не соблазнила его своим великолепным телом, а он чуть-чуть не дал слабину и не трахнулся с ней на тахте, где сейчас спала Юлька…

– Марина, ты хоть знаешь, который сейчас час?

– Нет! – В трубке снова послышались всхлипыванья. – Сколько?

– Два часа ночи. Или утра… Это не может подождать до… нормального времени?

– Не может! – истерически завопила Марина. – Они убьют меня! Валерку застрелили. Таньку зарезали! И меня, если поймают, точно прикончат. Верняк!

Стас ни черта не понял, но, судя по натуральной истерике, в которой билась Маринка, с ней и впрямь произошла какая-то беда. Он не знал ни Валеры, ни Таньки, о которых говорила девушка, но если этих ребят и впрямь убили… Вряд ли такими вещами шутят… То надо девку спасать.

– Ты сейчас где?

После недолгой паузы Марина ответила:

– Я около Портовой.

Блин! Туда добираться не меньше получаса.

– Где именно? Скажи поточнее… Я сейчас приеду.

Ее ответ удивил Стаса.

– Не надо приезжать. Я сама к тебе приеду. Я на тачке… На Валеркиной… – Снова всхлип. – Только скажи, как? Я плохо ориентируюсь.

Он поразмыслил и начал объяснять:

– Сначала сверни с Портовой у морского вокзала в центр, потом по Морскому проспекту до первого перекрестка, там направо, на Советскую, а оттуда прямиком до площади Победы. С площади поворачивай опять направо, на Ленинградскую. А потом опять направо, в переулок Игошина. Первая башня шестнадцатиэтажная – моя. Шестнадцатый этаж. Помнишь, мы перли пешком, когда лифт сломался? Квартира сто двадцать семь. Только не звони в дверь, я заранее открою. У меня тут… человек спит.

Повесив трубку, Стас невольно подумал: какой же я молодец, что тогда не дал воли похоти. А то сейчас было бы неудобно перед Юлей. Эта Маринка наверняка бы сболтнула…

Он вошел в комнату и увидел, что Юля проснулась и сидит на тахте, свесив ноги на ковер.

– Кто звонил? – спросила она встревоженно.

– Ма… Ты ее не знаешь. – Стас немного смутился. Он успел лишь в двух словах рассказать Юле о происшествии в «Трех собаках», но о визите к нему проститутки Марины не обмолвился ни словом. Но теперь надо было как-то выпутываться: Марина обязательно проболтается, что уже была здесь. – Помнишь, я тебе по дороге из аэропорта рассказывал про наш визит в «Три собаки» и про барыг…

– И про драку. – Юля устремила внимательные серые глаза на Стаса, терпеливо дожидаясь продолжения рассказа.

– Да, так вот, там пришлось вызволять одну девчонку. Спасать, можно сказать… Марина. Вот она и звонила. И сейчас она сюда приедет.

– Сюда? – изумилась Юля. – Она знает твой адрес?

Стас совсем смешался:

– Да нет, я ей объяснил, как проехать. Она на машине. Ну и… да, она была здесь. Ей ночевать было негде, вот я и привез ее к нам. – Он встретился с Юлей взглядом. – Ты что, Юль… Не думаешь же ты…

– Я не думаю, – жестко проговорила Юля, окончательно проснувшись. – Я не думаю. Я только вижу, что у тебя глазки бегают! Я только вижу, что стоит мне на неделю отлучиться, как ты… – Она осеклась. Ее серые глаза влажно заблестели. Похоже, Юля собиралась расплакаться.

Он подошел к ней и обнял за плечи.

– Юльчонок, я тебе клянусь… Ничего не было. Что могло быть у меня с этой… проституткой?

Она замотала головой, отгоняя подступавшие к глазам слезы.

– И тем не менее в минуту опасности эта проститутка звонит не кому-нибудь, а именно тебе.

– Да, черт побери! – разозлился Стас, – я уже помог ей однажды. И она считает, что я помогу ей и теперь. Она сказала, что кого-то убили. Двух человек убили. И ей тоже грозит опасность. Что мне, по-твоему, надо было ей посоветовать обратиться в милицию?

Юля не ответила. Поглядев на часы, она вздохнула и тихо попросила:

– Налей мне чаю, пожалуйста. Когда она приедет?

Стас пожал плечами:

– Откуда я знаю? Сказала, что стоит где-то на Портовой.

– Ехать оттуда полчаса, – заметила Юля. – Блин, поспать так и не дали…

Минут через сорок входная дверь, предусмотрительно отпертая Стасом, отворилась, и в коридор вошла Марина. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: девушка попала в беду. На ней было перемазанное кровью элегантное платье с низким вырезом, сверху накинуто легкое пальто, все перепачканное влажной землей, на ногах – туфли на каблучках, вернее, на каблучке: у правой туфельки каблук отсутствовал.

Увидев, в каком состоянии приехала их ночная гостья, Юля сменила гнев на милость и сама отвела девушку в ванную.

– Я там перекинулась с ней парой слов, – тихо сказала Юля, вернувшись. – Тебе это будет интересно.

– Что именно? – Стас не понял, серьезно она говорит это или иронизирует.

– Марина сегодня ночью должна была с подружкой ублажать Таганцева и его гостей. Подружку зарезали. Таганцев зарезал. Прямо на ее глазах. Она лишь чудом вырвалась от них…

Стас обхватил Юлю за талию, привлек к себе.

– Послушай меня, Юльчонок! Послушай, что тут я без тебя разузнал…

И он рассказал Юле все, что держал в себе последние три дня и что уже несколько раз за сегодняшний, точнее, уже за вчерашний вечер пытался ей поведать.

Она слушала его, широко раскрыв серые глаза. Когда он изложил ей свой план, она только и спросила:

– А ты уверен, что ребята на это согласятся?

– Не знаю. Ты поговори с ними и убеди.

Юля с нежностью потрепала его по щеке и тихо сказала:

– Ну вот, а ты все: «по закону, по закону»… С ними и надо по их закону разбираться!

Стас покачал головой:

– Что Игорь Васильевич скажет на это?

– А ничего не скажет. Если он мужик с головой, твой Игорь Васильевич, то скажет: правильно поступил! А иначе как? Неужели ты собирался эту записную книжку прокурору нести? Или, может, еще лучше: в городской уголовный розыск?

Из ванной вышла Марина, завернутая в банное полотенце. Она была очень бледна и вся дрожала.

– Стас, можно я немного посплю… Я с ног валюсь. А потом проснусь и расскажу тебе обо всем подробно Она… ввела тебя в курс событий?

– Ввела, – кивнул Стас. – Ты мне только одно скажи, Марина. Ты точно видела, что Таганцев твою Таню… зарезал?

Лицо Марины исказила гримаса страдания. По ее щекам потекли слезы.

– Я стояла перед ним, вот как перед тобой. Он достал какой-то длинный нож и раз-раз крест-накрест ударил ее по горлу. Кровища так и хлынула!

– Крест-накрест? – переспросил Стас, волнуясь. – Ты видела? Крест-накрест ударил по шее?

– Да! – истерически взвизгнула Марина. – Я же была рядом! На мое платье Танькина кровь хлестанула – ты что, не видел, все платье в крови?!

Юля подошла к ней и чуть не силой увела в комнату.

Стас дрожал. «Крест-накрест ножом по горлу… Как маму в той подворотне… Сволочь… Тебе, гад, не жить! Не жить!»

Он нервно заходил по кухне взад-вперед. Его душила ярость и ненависть, его душили слезы. Вот он и получил последнюю улику, последнее доказательство вины Норвежца. Следствие окончено. Вина подозреваемого полностью доказана. Теперь остается привести в исполнение давно вынесенный приговор.

Вернулась Юля.

– Что будешь делать? – тихо спросила она.

– Как «что»? Ты же сама мне сказала что… – проскрежетал он.

– Нет, я имею в виду конкретику. Как ты поступишь? Как достанешь его?

Стас сел за стол и обхватил руками голову. И в самом деле, как его выковырять из особняка?

– Надо сделать вот что… – услышал он спокойный и ровный Юлин голос. – Завтра Марина, когда отоспится и успокоится, должна ему позвонить…

Марина проснулась только около трех часов пополудни. Пока она спала, Стас объехал всех трех бойцов службы безопасности адвокатского бюро «Щербак и партнеры» и переговорил с каждым. Уговаривать ребят ему не пришлось. Jlexa Кувалда, Серега Антонов и Николаев согласились поехать с ним. Встретиться решили в десять вечера у пассажирского порта – место там было людное, шумное, и четверо молодых людей с девушкой не привлекли бы ничьего внимания.

С Мариной вызвалась поговорить Юля. Когда Стас вернулся домой, обе девушки сидели на кухне в мрачном молчании. Взглянув на них, он понял, что договориться им так и не удалось.

– Отказывается, – бросила Юля. – Боится. Ну что с ней делать…

– Марина, ты понимаешь… – начал Стас, но та его перебила, опять разрыдавшись.

– Ну не могу я, не могу! Если я услышу его мерзкий голос, то сдохну прямо у телефонной трубки! Не могу! Хоть убейте…

Стас вопросительно поглядел на Юлю. Та уставилась на Марину и вдруг спросила:

– А у тебя есть номер его мобильника?

Марина подняла на нее изумленный взгляд.

– Есть… А зачем он тебе?

— Давай. – Юля достала из сумочки свой сотовый. – У меня антиопределитель номера стоит! – Это замечание предназначалось Стасу. – Диктуй номер, героиня!

* * *

В таких ситуациях самое правильное – менять машины на трассе, чтоб на хвосте попеременно сидели две, а лучше три тачки, думал Сержант. Но у него не было и второй машины. Так что приходилось надеяться на удачу, которая ему уже столько раз в жизни помогала, что он и со счета сбился. Если у этого хмыря Норвежца охрана толковая – обязательно заметят, что на всем пути от Рыбачьего поселка серая «Волга» за ними тенью бежит. А если заметят – жди пули в лобовое стекло. То, что эти ребята церемониться не будут, Сержант понял после встречи с «дровосеком» в лесу. Но там было легче: козлы вылезли из тачки и в открытую поперли на них. Эти могут и не вылезти. Во всяком случае, вылезут не все…

– Ты бы, Трофимыч, как-нибудь ползком, что ли, – пошутил Степан, – .они же нас засекут.

Май Трофимович закряхтел, по своему обыкновению.

– Да, почитай, уже засекли. А что? Ну, такси и такси… Ты вокруг глянь, Виктор Иваныч, вокруг машин-то сколько. И такси, и частники. Не мы одни на дороге. А ежели что, остановятся и нас остановят, так наше дело правое. Ты – художник, я – таксист. Едем в твой отель «Прибой». Кстати, это по дороге.

Сержант не стал спорить. Невозмутимость таксиста и его успокоила. Он стал смотреть в окно и думать о Владике.

Неужели и впрямь он тут сына найдет? Насколько Степан знал, у него когда-то был сын, Олег, кажется, который вместе с матерью погиб от взрыва мины, заложенной под автомобиль. Еще у Владика есть дочка Лиза, но она уже несколько лет живет и учится за границей. Он с ней видится редко, с большими перерывами. «А у меня? – с горечью подумал Степан. – Где мои детки? Разбросаны по белу свету. И вряд ли я их когда-нибудь увижу. А если и увижу, то вряд ли узнаю… Неправильно это: дети должны быть при родителях: сыновья – при отце, дочери – при матери…»

– Приехали, Виктор Иваныч! – услышал он тревожный шепот. Барыкин резко бросил «Волгу» в переулок направо и сразу затормозил. Сержант огляделся по сторонам и не увидел ничего.

– Где мы? Чего ты встал? – взволнованно спросил он у водителя.

– Остановились они на Морском, недалеко от военкомата. Не мог же я парковаться прямо у них на хвосте! – с обидой буркнул Май Трофимович. – Выходи и за угол осторожно выгляни. Там они стоят.

Степан подумал-подумал, но собирать винтовку все– таки сейчас не стал, решив валить клиента в более подходящем месте. В каком именно, он пока что и сам не знал.

Выйдя из такси, он попросил Барыкина не глушить мотор и двинулся к переулку. Степан успел как раз вовремя: навстречу ему с топотом выбежали два здоровяка в кожаных куртках и помчались, едва не сбив его с ног. Степан успел заметить, что они были вооружены. Куда же эти лоси побежали? Он нащупал «беретту» во внутреннем кармане куртки и, быстро перейдя на противоположную сторону проспекта, вошел в дверь жилого дома. Отсюда можно было незаметно вести наблюдение за «мерседесом» Норвежца.

«Мерседес» и сопровождавший его джип были припаркованы возле краснокирпичной пятиэтажки с козырьком над центральным подъездом. Около «мерседеса» стояли четверо. В одном из них Сержант узнал Норвежца. Двое были явно охранниками, а третий… черт его знает, кем он был, но явно не рядовым телохранителем. Сержант мысленно окрестил его «шкафом» за внушительные габариты. Норвежец и «шкаф» медленно зашагали по тротуару, миновали кирпичное здание, прошли еще две постройки и остановились у десятиэтажного жилого дома с полукруглой аркой, ведущей, по-видимому, в подворотню. Оставив у входа в арку двух охранников, они исчезли во тьме.

Степану из его укрытия не было ничего видно, и он уже решил было снова выйти на улицу, как вдруг разглядел, что с охранниками, стоявшими около арки, поравнялись двое парней, без предупреждения одновременно выстрелили в них и тут же бросились в тот самый переулок, где стояла «Волга» Мая Трофимовича.

События развивались непредсказуемо и стремительно. Сержант выбежал из подъезда и, оглядевшись по сторонам, кинулся к арке. Охранники лежали на асфальте, не шевелясь и не издавая ни звука. Он, походя, наклонился над ними и понял, что оба мертвы. Стрелявшие оказались хладнокровными убийцами.

Он прижался к выщербленному краю кирпичной кладки и прислушался. Потом осторожно заглянул в арку. Это был довольно длинный, метров десять – двенадцать, проход, почти тоннель. В тоннеле было темно, но на фоне светлого проема на противоположном конце отчетливо виднелись две мужские фигуры – Норвежца и «шкафа».

Вдруг где-то в глубине квартала грохнули два выстрела. И тут же из тоннеля донесся сдавленный крик:

– Лифт! Вали ее!

Заглушая этот крик, прогремели еще два выстрела, гулким эхом прокатившиеся под сводами прохода. Достав «беретту», Сержант вбежал в арку и, прижавшись к стене, крадучись двинулся вперед. Метров через пять он наткнулся на лежащее на асфальте тело. Приглядевшись, он понял, что это Норвежец. Рядом с ним лежал, раскинув руки в стороны, «шкаф». До его слуха донесся рев автомобильного движка. Через несколько секунд все стихло.

Оставаться здесь было нельзя. С минуты на минуту могли примчаться менты. Не хватало ему еще быть пойманным на месте чужого преступления…

Степан выбежал из подворотни и помчался обратно в переулок.

– Что там за выстрелы были, ты не слышал? – спросил он у Мая Трофимовича, усаживаясь с ним рядом. – Гони!

– Слышал, Виктор Иваныч, как не слышать? И видел даже! – хриплым шепотом заговорил таксист. – Вон там стреляли, с той стороны, а потом оттуда, из переулка, прямо под уличный фонарь выскочил зеленый «опель» и рванул в сторону порта, наверно, на пятой передаче. Куда гнать-то? – жалобно добавил очумевший от ночных приключений Барыкин.

— В Оленегорск, куда же еще… – Сержант устало откинулся на спинку сиденья. Он бросил взгляд на мирно лежавший сзади черный «дипломат», который ему так и не понадобился, и сокрушенно вздохнул. Ну и хрень! Чтобы кто-то снял его клиента прямо у него перед носом – такое с ним случилось впервые в жизни…