Текст книги "Напролом"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– В общем, я буду голосовать за Филата. И вам того же желаю.

Наступила пауза. Шумно отодвинув стул, поднялся К из-за стола высокий Закир Большой. Он качнул головой с посеребренными висками и заговорил с легким кавказским акцентом:

– Поддерживаю выбор Владислава Геннадьевича и мнение Павла Григорьевича. Филата мы все знаем давно. А я так его помню еще зеленым пацаном, когда он и в Москве у Михалыча проходил школу жизни. Они с Варягом не один пуд соли съели, так что раз Варяг в нем уверен, а мы уверены в Варяге – то и канителиться тут нечего. Будем голосовать за Филата – нового смотрящего по России.

 Речь Закира была краткой, но без всегдашнего блеска. Видно, муторно было на душе у дагестанского авторитета.

Потом поочередно выступили еще трое – двухметровый и тощий как жердь смотрящий по Екатеринбургу Женя Маленький, краснодарский авторитет Кича и смоленский смотрящий Игорь Самсонов по кличке Сом. С ними Варяг лично переговорил накануне по телефону, так что в их выборе он не сомневался. И вдруг в дальнем углу стола послышался надтреснутый старческий голос, который Варяг узнал сразу. Это был самый старый на сегодняшний день законный вор Егор Малафеев по кличке Лафа, единственный приверженец исконных воровских понятий, отошедший от догматизма старых нэпманских воров, но и не принявший слишком радикальных, на его взгляд, новшеств сторонников Медведя и Варяга. Тем не менее восьмидесятилетний Лафа, виртуозный вор-карманник с пятнадцатью ходками, много лет державший воронежский общак, всегда, если, конечно, не тянул очередной срок, присутствовал на больших сходах, где обычно отмалчивался. Но сегодня он решил вдруг поломать традицию.

– Это все хорошо! – забубнил Лафа. – Но уж коли пошел у нас разговор точно на отчетно-выборной партконференции, скажи, Варяг, как обстоят дела с нашим бюджетом? А то казначея ты нам предлагаешь, а что у нас с казной творится, мы и не знаем. Давай финансовый отчет нам!

Смешки потонули в гуле голосов и возгласов: «Верно! Дело старик говорит! Общак уже раз пропадал!»

Варяг улыбнулся: молодец, старик. Хоть Лафе уже девятый десяток пошел, а голова его седая работает исправно, как старые швейцарские часы. Лафа сути вопроса не упустит.

– Хорошо, спасибо, Егор Карпыч, что напомнил. Общаковские средства частично размещены в пяти банках Европы, а частью вложены в крупнейшие предприятия опять же в Европе и в Америке. Среди вас тут находится немало людей, которые не только в общак отстегивают, но и берут из общака кредиты на развитие своего бизнеса. Такого, люди, раньше никогда не было, если кто помнит старое время… Ты, Лафа, уж точно знаешь: раньше общак никогда не работал как кредитное учреждение. И, думаю, недалек тот день, когда воровской общак России составит уставной капитал крупнейшего международного банка, не уступающего какому-нибудь французскому «Креди Лионнэ» или американскому «Бэнк оф Нью-Йорк». Возможно, Филату, если, конечно, вы сегодня его выберете хранителем общака, и предстоит этим заняться… А общий капитал наш на сегодняшний день – семнадцать миллиардов долларов во вкладах и ценных бумагах. Когда-то, лет десять назад, таков был объем всего российского бюджета…

После этого воры еще минут сорок обсуждали текущие дела в регионах, как вдруг Дядя Толя впервые за все это время раскрыл рот:

– А что это, Варяг, я сегодня не вижу тут Плешивого? У него в Мурманске неотложные дела? Или он заболел?

Владислав ответил не сразу. Он единственный в этом зале, за исключением, понятное дело, Филата, знал, по какой причине Плешивый отсутствует на большом сходе. Сегодня рано утром ему из Мурманска позвонил Сержант и поведал о страшной и нелепой кончине тамошнего смотрящего. Но почему задал этот вопрос Дядя Толя? Что-то не помнил Варяг, чтобы Дядя Толя и Заворотов корешились: на зоне они вместе баланду не хлебали и на воле у них никаких совместных дел не было. Тогда что же? Намек на то, что Дядя Толя в курсах? Что у него свои источники информации, связанные с Норвежцем? И что в войне, объявленной Михаилом Таганцевым Филату и Варягу, он, Дядя Толя, хоть и не участник, но сочувствующий лагерю противника? «Ладно, поглядим», – подумал Варяг и с потяжелевшим взглядом ответил уклончиво:

– У него в городе проблемы серьезные возникли… Дядя Толя, после того как тут закончим, останься, есть разговор. На четверть часика, не больше.

Еще с полчаса побазарили, и наконец всем стало ясно, что пора приступать к голосованию.

– Если никто не предлагает другую кандидатуру, то… – начал было Варяг, как его перебил все тот же неугомонный старик Лафа:

– Почему ж нет? Есть! Я вот хочу выбрать в смотрящие твоего другана закадычного Закира Буттаева! Он вор авторитетный, правильный, много чего сделал.

Не сидел, правда, давненько… Но это дело поправимое. При нынешней власти-то!

По залу волной пробежали смешки. Варяг улыбнулся и мягко осадил воронежского шутника:

– Знаешь, Егор Карпыч, теперь всем нам долгие прогулки на воле не гарантированы. А что до Закира, то его все уважают, но… думаю, он и сам не согласится. – Варяг не лукавил. Вчера вечером у него был долгий разговор с дагестанским вором, который подробно рассказал ему о своих проблемах в Махачкале и попросил поддержки, а Варяг, в свою очередь, осторожно прощупал мнение Закира о сегодняшнем сходняке. Тот однозначно высказался за Филата. – Так что за твое предложение спасибо, конечно, но вряд ли его стоит даже обсуждать. Уж ты извини…

Голосовали слаженно и быстро. Весь сход, за исключением двух голосов «против», высказался за передачу контроля над общаком Роме Филатову, смотрящему по Петербургу.

— Ну, как же, теперь наш лозунг: «Вся власть – питерским!» – пошутил во всеуслышание Лафа, и тут уж все сидящие за столом грохнули дружным смехом.

* * *

Варяг уединился с Дядей Толей в кабинете рядом с банкетным залом. Владислав не стал тянуть резину и положил перед вором ксерокопию документа, которую ему три дня назад передал Виноградов. Это был отчет агента ФСБ, осуществлявшего наружное наблюдение за Анатолием Борисовичем Маркутиным 1940 года рождения, уроженцем села Бобрушево Вологодской области. Варяг красным фломастером отчеркнул на полях абзац, где говорилось о том, что вечером 17 ноября в ресторане аэропорта Шереметьево-1 объект наблюдения вместе с гр…. (имя было вымарано черной краской) стали очевидцами катастрофы самолета «Ту-134», выполнявшего рейс по маршруту Москва – Санкт-Петербург. Подробно, поминутно, были описаны действия объекта наблюдения и его спутника.

Дядя Толя, слегка изменившись в лице, злобно бросил листок на стол.

– Ну и что? Чем ты меня пугнуть хочешь, Варяг? Тем, что за мной хвост? Так за мной эти хвосты мотаются, уж почитай, лет десять. Как и за тобой, как и за всеми нами, законными ворами… Да, было, сидел с друга– ном в ресторане, салат жрал. Катастрофу ту видел, было. И что с того? Там, в ресторане, пятьдесят человек катастрофу видели, а в аэропорту – тысячи свидетелей было. Что с того?

 – А то, Толя, – жестко проговорил Варяг, – что, сдается мне, ты думал, будто в том самолете я сижу, и хотел удостовериться, что я погиб при взрыве, чтобы доложить своему… Или кто ему докладывал – тот лысый хрен, что с тобой салат «Цезарь» жевал? Дядя Толя засопел, раскрыл рот, чтобы сказать что– то, но Варяг не дал ему слова вставить.

– Попал ты, Дядя Толя, в переплет. Похуже, чем друган твой Кайзер. Тебя на коротком поводке водит один хмырь из гэбэ и на меня науськивает, а в это же самое время другой хмырь из гэбэ наружку к тебе приставил, так что каждый твой шаг мне известен становится… Тебя это ни на какие мысли не наводит?

Владислав откровенно блефовал – ему надо было внушить старому вору мысль, что он, Варяг, все ходы его заранее знает и просчитывает свои ответные, так что Дяде Толе нет никакого резона продолжать играть свою подлую игру.

– — Я не спрашиваю, кто тебя ведет на поводке. Я только узнать хочу: неужели ты думаешь, что тебе удастся меня на тот свет спровадить, а самому общак подгрести под себя? Неужели ты настолько наивен, что полагаешь, будто твои гэбэшные хозяева отдадут тебе семнадцать миллиардов баксов в полное пользование? Ты же помнишь, какая драка шла за этот общак последние полтора года? Сколько крови было пролито, сколько жизней загублено?

– Я на общак не претендую! – глухо брякнул старый вор. – И ты об этом прекрасно знаешь! Я вон сегодня хоть слово тебе поперек сказал? Захотел ты поставить на общак своего человека, Филата, так я ж за него самолично и проголосовал!

Варяг покачал головой:

– Потому как ты же старый волк, умный, опытный. Если б я в том самолете тогда сидел – никто не знает, как бы ты себя повел на таком вот сходе. Ведь выбирать нового смотрящего так и так пришлось бы. И сомневаюсь я, что ты бы за Филата голос тогда отдал. Сомневаюсь. А теперь про Мурманск… – вдруг резко сменил он тему беседы. – Ты знаешь, что там за дела варятся?

Дядя Толя от прямого вопроса несколько опешил. Потрогав себя за правую, покалеченную в давнишней драке щеку, ответил медленно:

– Слыхал. Как не слыхать? Война там будет. Уже идет. Плешивому не сладко придется…

– Ему уже кисло, – перебил его Варяг. – Вчера вечером грохнули Плешивого.

– Грохнули? – встрепенулся Дядя Толя. – Как? Где?

– На стрелку пошел. А на стрелке его грохнули… Ты помнишь, чтобы такое когда-нибудь бывало – чтобы законного вора, смотрящего, позвали на толковище и там завалили?

– Ну, там лихие пацаны орудуют… – неопределенно покрутил рукой у виска Дядя Толя. – И что теперь будет?

– Теперь вот что будет. Теперь туда вмешаться надо. Я не стал сейчас этот вопрос на сходе поднимать, но с людьми поговорю… Этого так оставлять нельзя. За смерть законного вора, тем более регионального смотрящего, виновный должен ответить сполна. Мы давно живем по новым правилам, но воровские законы наши никто не отменял. Воровская Россия какая была, такой и осталась – суверенным государством внутри государства. Она живет по своему кодексу морали и чести, по своим традициям и обычаям. И хоть я теперь формально не смотрящий, но как стоял горой за воровскую честь, так стоять и буду. С тем пониманием и помру. За смерть Плешивого я сам буду мстить. Чтобы всякой шелупони было неповадно. Вот и весь мой сказ.

Варяг встал, забрал со стола ксерокопию и двинулся к двери. На ходу, вполоборота повернувшись к Дяде Толе, заметил:

– Война между нами закончилась, Дядя Толя. После смерти Кайзера закончилась. Точка. Тем более я больше не смотрящий по России… И делить нам с тобой нечего.

Глава 23

Закончив подводить глаза, Марина снова пристально вгляделась в свое отражение в зеркале. Танька пообещала сегодня стаю крупняка – богатых щедрых клиентов, поэтому все должно быть на высшем уровне.

Девушка поднялась с пуфика, на котором сидела перед трюмо и, встав вполоборота к зеркалу, тщательно оглядела себя со спины. Одета она была лишь в узкие трусики. Подмигнув отражению, сказала:

 – Ну что, господа, разве это не шикарная фигура? За обладание такой красавицей можно выложить немало. Не так ли? А то и жениться впору!

Хлопнула входная дверь. Танька пришла. Марина взглянула на часы. Сейчас возмущаться начнет. «Времени уже нет, а ты все еще не одета!» – такими будут ее первые слова. Еще и коровой обзовет.

В комнату вошла высокая эффектная брюнетка, приблизительно Марининого возраста, ну, может, немного постарше. Длинные волосы были распущены и доходили до середины спины. Красивое скуластое лицо было ярко, но умело накрашено.

Уперев руки в бока, Танька воскликнула:

– Ты чего, еще не одета? Тачка уже стоит, ждет! Давай быстрее, корова!

– Сейчас! – Марина подошла к шкафу, открыла дверцы и в задумчивости уставилась на висевшую в нем одежду. – Как ты думаешь, что лучше надеть?

– Не знаю, смотри сама. Только побыстрее. Если мы опоздаем, то вполне можем остаться с носом.

– Это как? – Девушка достала платье и, приложив его к плечам, подошла к зеркалу.

– А вот так. Не пустят, и все.

– Куда? Наверное, я вот это надену. На бретельках, с блестками.

– Ну, ты, Маринка, совсем дура! Ты хоть соображаешь, к кому мы едем?

– Ты так и не раскололась. К крутизне какой-нибудь?

Танька хмыкнула и медленно достала длинную сигарету из пачки.

– Круче не бывает, – ответила она, прикуривая.

– Богатый мужик, да? – Марина уже влезала в платье, поэтому вопрос прозвучал сквозь материю, приглушенно.

– Миллионер настоящий, а не какое-то дешёвое фуфло. Про Норвежца слыхала?

– Естественно. Авторитетный предприниматель. – Марина широко открыла глаза. – Так мы к нему едем?

– А то к кому же еще? – улыбнулась Таня. – Я же сразу тебе сказала, что клиент состоятельный.

 — Bay! – восторженно воскликнула Марина и стала торопливо собирать косметичку. – Как ты думаешь, сколько он нам отвалит? Как ты вообще на него вышла?

– Секрет фирмы. А насчет денег, то разговора на эту тему не было. Не обидит. Главное ему понравиться. Понимаешь? Чтобы он нас запомнил, выделил среди других. Тогда он нашим постоянным клиентом станет. А то и вообще на содержание определит,

 – Ага, – развила эту мысль Марина, – и замуж возьмет… Обеих!

 – Ну, замуж не замуж, а… Хотя кто его знает. Вспомни Анжелку! За итальянца выскочила, за того, который два года назад тут ошивался, все рыбой пытался торговать… А сейчас вот в Неаполе живет.

 – Повезло девке. Ладно, посмотрим. Будет и на нашей улице праздник.

– Точно. Грузовик с сахаром перевернется. Ха-ха! Они засмеялись. Марина, уже полностью одетая, заявила, что готова. Девушки вышли из квартиры, которую снимали на пару, и спустились во двор. Уже вечерело. Ни на кого не обращая внимания, девицы гордо подошли к поджидавшей их машине и, не спеша, уселись в салон. Жалко, что тачка не ахти какая – «Жигули», «девятка». Вот если бы за ними «мерин» приехал или «бумер», тогда вообще был бы полный отпад. Но ничего, всему свое время…

За рулем сидел их постоянный извозчик. Тридцатилетний Валера был парнем добродушным и умел держать язык за зубами. За это его и ценили.

 – Куда, девчонки? – заводя мотор, поинтересовался он.

– За город, Валера. На Рыбачий. Там в лесу особняк один есть. Мне примерно объяснили дорогу.

Валера кивнул, и машина тронулась. Девчонки болтали о всякой ерунде, беспрерывно курили. В салоне витал терпкий аромат дорогих духов и хороших сигарет. Водитель включил радио.

– Так, теперь куда? – спросил Валера, когда они проехали поселок Рыбачий.

– Направо поверни, – командовала Таня. – Ага, теперь по прямой дуй.

– Чего это он в такую глушь забрался? – надув губы, капризно поинтересовалась Марина. – Ничего поближе отыскать не мог?

– А что? Чем плохо? Ни шума городского, ни пыли. Экологически чистый район. Я бы тоже здесь жила бы с удовольствием.

– А по-моему, жилые кварталы уже закончились, – недоуменно заметила Марина, – он что. посреди леса живет? Или мы заблудились?

– Да нет, все нормально. Езжай, Валерик, дальше, не слушай ее. Вот по этой дороге. Уже близко.

Вскоре лес по обеим сторонам расступился и они выехали на поляну. Впереди виднелся трехэтажный особняк за высокой каменной оградой. Уже почти совсем стемнело.

– Вот он, – с гордостью, как будто она сама построила этот дом, сказала Танька, – что я говорила! А ты – «заблудились»! Паникерша! К нам, кажется, едут. Валера, притормози. Это его охрана.

«Девятка» остановилась метрах в ста от забора. К ней от железных ворот подъехал черный джип «тойота– лендкрузер», и из него вышел широкоплечий мужик в черной куртке. Валера высунул голову в окно:

– Здорово, командир! Я шефу девочек привез.

Широкоплечий вразвалку подошел к «девятке».

– Знаю. А ну-ка, выйдите все из тачки. 

– Чего это? – не понял Валера.

– Вылазь, кому говорят! – уже грубее велел мужик. – А то на землю всех положу, в натуре!

Такое бесцеремонное обращение немного подпортило игривое настроение пассажирок «Жигулей». Было видно, что хлопец шутить не станет. Все трое выбрались из салона. Разодетые в вечерние наряды девушки нелепо смотрелись посреди лесной поляны.: Охранник сунул нос в «девятку», приподнял сиденья и заглянул в бардачок. Потом велел открыть багажник., – Прямо как мент, – фыркнула Танька, – сейчас еще и нам личный досмотр устроит!

 – Да уж! Кто ему позволит! – Марина трусила, но не хотела подавать виду.

Но охранник их действительно обыскал, причем особенно тщательно он ошмонал Валеру. Марина поморщилась, когда мужские лапы прошлись по ее телу.

 – Полегче, – возмущенно воскликнула она, – ишь, руки распустил. Не уплочено!

– Ладно, не распухай! – грубо оборвал ее охранник. – Чай, не английская королева! Тоже, блин, недотрога выискалась.

Потом все расселись по своим машинам и поехали дальше. Возле ворот остановились. Валера высадил девиц: ему не терпелось побыстрее смыться. За забором слышались громкие выкрики. Вроде ругались.

– Может, ты это… – наклонилась к шоферу Танька, – подождешь нас? А то мало ли что…

Он понял, что девушка имела в виду. Бывали случаи, когда перепившие клиенты начинали буянить и могли выставить девочек за дверь, не заплатив. Особенно опасными были отмороженные бандиты и кавказцы, торговавшие на рынке. С этой публикой мурманские путаны предпочитали вообще не связываться, но ведь абсолютно все предусмотреть невозможно.

Валера заколебался. Ему очень не хотелось торчать здесь да мозолить глаза охране. Громада трехэтажного кирпичного дома смахивала на штабель поставленных друг на друга гробов. До города далеко. Как говорится, тайга – закон, медведь – хозяин. Кто его знает, как поведет себя дальше владелец этого лесного особняка… Но все же подводить знакомых девчонок ему не хотелось. У них давно уже сложились вполне дружеские отношения. Действительно, если их среди ночи выставят, что они в лесу делать будут И все же…

Валера заметил, что и Марина, и Танька обе на высоких каблуках, в легких пальто. Далеко в такой обуви да в таком летнем прикиде не уйдешь. Это соображение и определило его окончательное решение.

– Ладно. Только я чуть подальше отъеду. Сразу на опушке ждать буду, за поворотом.

– Спасибо, Валерик, – с облегчением поблагодарила его Таня, – я тебе звякну на мобилу, как мы освободимся. Сам понимаешь, за простой вдвойне заплатим!

Ворота открылись, и девушки зашли во двор. Из раскрытых окон второго этажа доносились пьяные мужские голоса. Громче всех выделялся хриплый надсадный фальцет, обещавший кому-то что-то «показать».

Марина вздохнула. Только бы на «субботник» не попасть. Это когда вызывают якобы к клиенту, а привозят в какой-нибудь притон, где развлекаются человек пятнадцать пьяных и обкуренных придурков. Она тут же отогнала эти мрачные мысли. Танька сама находила им работу и была очень осторожна в этих делах. На нее можно было положиться. Не стоит переживать. Подумаешь, пьяные мужики! А кто в трезвом виде девочек заказывает? Специфика работы, издержки профессии…

Когда они проходили по двору, слева раздалось глухое рычание. Девушки в испуге посмотрели на огороженный металлической сеткой вольер. Там метались четвероногие тени.

Заметив их испуг, охранник хмыкнул:

– Наши питомцы… Питбули. Мы их по ночам выпускаем, так что смотрите… Без сопровождения гулять по территории не советую.

– Как выпускаете? – зябко поежилась Марина. – И они что… повсюду бегают?

– А то. Не ползают же! Все зверье в округе пожрали. И грибников тоже. Ха-ха-ха!

Войдя в дом, девчонки обалдели от роскошной обстановки. Танька победоносно посматривала на подругу: мол, что я тебе говорила! Клиент денежный, не зря в такую даль ехали!

В громадном холле с мраморной плиткой на полу их встретили два здоровенных парня. У обоих виднелись кобуры с торчавшими наружу рукоятками пистолетов. Скользнули внимательными взглядами по гостьям, спросили у сопровождающего:

 – В норме?

 – Все нормально, чистые.

– А может, я тоже хочу проверить? – нахально сказал один из громил и протянул руку к Марининой груди.

 – В натуре, – со смехом поддержал его напарник, – может, у нее пушка под лифчиком. А, красавицы?

Марина оттолкнула тянувшиеся к ней пальцы:

 – Не лапай! Мы к твоему хозяину. Или вперед него хочешь полакомиться? Громила насупился:

– Ладно, идите. Сема, проводи этих кобыл!

Девушки поднялись по широкой лестнице. Оказавшись на втором этаже, прошли по длинному коридору, освещенному обычными лампочками без плафонов.

Не отпускало ощущение, что дизайнер, оформлявший интерьер, находился в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Дорогая мебель абсолютно не гармонировала с дешевыми обоями, а пушистый узорчатый ковер восточной работы никак не сочетался с пластиковыми евроокнами.

Танька первой вошла в зал, и Марина, шедшая сзади, услышала ее приветствие, произнесенное с профессиональной пикантностью:

– Здравствуйте, мальчики! Приятного вам вечера!

Вечеринка была в самом разгаре. Вернее, шла уже обычная пьянка. Длинный стол накрыли по высшему классу, но половина яств и напитков была уже съедена и выпита, грязные тарелки и стаканы стояли вперемежку с чистыми приборами. Несмотря на распахнутые настежь окна, в помещении стоял сизый туман сигаретного дыма.

В комнате находилось трое мужчин. Двое сидели за столом, в синих спортивных костюмах. Хозяин стоял возле окна и дымил сигаретой. Он был одет в шелковый китайский халат с изображением крылатых драконов. На безволосой груди болталась золотая цепочка с его знаком зодиака – Львом. Вместе с Норвежцем сегодня пьянствовали два его наиболее приближенных соратника – юрист и бухгалтер Анатолий Клиновский по кличке Клин и начальник службы безопасности Сергей Лифарев по кличке Лифт. Судя по пустовавшему стулу и чистому прибору, за этим столом должен был сидеть еще и четвертый – но он отсутствовал.

Клиновский сидел, опершись локтями о стол, и пытался «навести резкость» в глазах, чтобы получше разглядеть вошедших девиц. Это у него плохо получалось, выпил он основательно. Здоровяк Лифт пожирал краба, шумно высасывая из клешни мясо. Он был в майке-безрукавке, и на мощном плече синела татуировка в виде советского «знака качества». Бывший уличный рэкетир, поднявшийся из подвальной «качалки», давно уже имел в своем распоряжении бригаду бойцов и сейчас работал на Норвежца. Лифт был ушлым и жестоким беспредельщиком, и весь его образ тупоголового качка с пудовыми кулаками был лишь маской, которую он нацепил на себя сознательно. Он с самого начала смекнул, что Норвежец из тех хозяев, что не слишком ценят чересчур сообразительных и честолюбивых подчиненных, и усиленно К косил под простачка, руководствующегося лозунгом «сила есть – ума не надо».

Лифт соперничал с Жорой, другим бригадиром Норвежца, командовавшим его тайным «эскадроном смерти». Они сразу же невзлюбили друг друга. Хитрый Норвежец заметил это и взял на заметку. Специально наделил обоих примерно равными правами и сознательно подогревал их соперничество. Так у него было больше гарантий, что эти шустрые ребятки не сговорятся за его спиной.

Третьим гостем за этим столом и должен был быть Жора, но он со вчерашнего дня куда-то запропастился. Даже на мобилу за весь день ни разу не позвонил, что к было странно и на него не похоже. Правда, Норвежец пока не стал бить тревогу: мало ли куда зарулил лихой парень…

Обоих сегодняшних гостей Норвежец решил немного поводить за нос. Он сказал, что четвертым за столом будет Андрей Петраков – поставщик таджикской наркоты. Но никакого Андрея Петракова сегодня не ожидалось, потому что Петраков уже сутки был мертв и зарыт в яму где-то в лесу под Петрозаводском. Пять дней назад Андрей Петраков отбыл в Душанбе сопровождать фуры, груженные маринованным чесноком (причем в поллитровых жестяных банках был закручен вовсе не чеснок, а запаянные в полиэтиленовые мешочки «арбузы»). На последнем этапе пути, где-то между Петрозаводском и Мурманском, эти фуры перехватили «басмачи» Норвежца и в инсценированной перестрелке грохнули таджиков-водил и самого Петракова. Потому что теперь, когда канал поставок таджикской дури заработал на полную катушку, отпала надобность делиться с курьером: Норвежец вышел на Сайда Джафарова напрямую, и они в приватной беседе обо всем договорились, согласившись, что цепочка посредников уменьшает прибыль от их доходного бизнеса.

– Та-ак, ну, кто к нам пожаловал на огонек? – пьяно улыбаясь, пробубнил Норвежец и, чуть покачиваясь, направился к девушкам. – А ну-ка, красотки, покажитесь нам во всей своей красе!

Путаны, привыкшие ко всякому отношению, без труда умели находить общий язык с любыми мужскими компаниями. Шаловливые разговорчики, похабненькие анекдоты, шуточки-прибауточки – все во всех мужских компаниях было одинаковым.

Поначалу и тут все шло более или менее привычно. Девушек усадили за стол, дали поесть, налили по стопарику. На время про них даже забыли, вернувшись к своему разговору.

– Пусть этот хмырь только дернется, – грозно гудел Норвежец, – я его враз урою! Приехал, сопляк, из Питера, да еще наглость заимел моим людям палки в колеса втыкать, мразь! Два его подельника уже парятся на нарах, и он сядет!

Лифт обмакнул очередной кусок крабового мяса в майонез и закинул лакомство в щербатую пасть. С аппетитом жевал и кивал стриженой головой. Что-то мычал, разделяя негодование хозяина.

– На куски падлу порву! – продолжал кипятиться Норвежец. – И пацана этого, и его девку…. Слышь, Лифт? Где они сидят? Надо туда ребят послать…

Бригадир перестал кивать. Этот пьяный базар ему уже не нравился. Как бы босс и впрямь сдуру не послал  его мочить питерского адвокатика. Что ж ему, это адвокатское бюро штурмом брать, что ли?

 – Шуму много будет, – не то возразил, не то просто высказал свое мнение Лифт. – Можно по-тихому их взять. Как тех двух его дружков… Они ж у него, оказывается, наркоманы… – И Лифт осклабился, угодливо заглядывая шефу в глаза.

Но Норвежец уже прикусил язык: сам понял, что по пьяной лавочке сморозил глупость. Нет, конечно, действовать по нахалке больше нельзя. Он и так уже нажил себе неприятностей выше крыши. За то, что люди Якула забили ногами, как бродячую собаку, вора в законе, городского смотрящего, ему уже светит наказание. Знающие люди доложили ему, что законные воры, возмущенные беспределом, хотят его жестоко покарать. Якобы Норвежцу уже вынесен смертный приговор и якобы послан не то из Питера, не то из самой Москвы киллер, чтобы его грохнуть… Ну да клал он на них с прибором! Пусть сначала подберутся к нему хотя бы на расстояние винтовочного выстрела. В своей загородной цитадели, охраняемой многочисленными бойцами, Норвежец чувствовал себя в безопасности. У него по всему городу постоянно в три смены дежурили около полусотни головорезов. И сам он разъезжал по Мурманску в бронированном «мерседесе» особой сборки, который выдержит прямое попадание пушечного снаряда. Просто танк, а не машина! Ему ли бояться каких-то хмырей, полжизни проведших на зоне…

С ворами никаких трений не возникнет – у него поч ти все городские давно уже в кармане, а теперь, когда смотрящего этого лысого завалили, так и вовсе проблем не будет. Осталось только разделаться с этим комарьем.

Адвокатское бюро, мать их! А впереди губернаторские выборы. Тут все обстоит сложнее. Норвежец понимал, что на местном уровне такой вопрос не решить. Придется подкатываться к большим людям в Москве. Хорошо, он догадался в свое время вступить в партию… Как ее там? «Единство»… Давно это было. Года три назад. Но знакомства и связи остались. Он столько тогда бабок раздал… Хренову тучу и маленькую тележку. Его там должны помнить. И сейчас надо будет обрабатывать людей высоких, московских. В администрацию президента придется захаживать, заручаться поддержкой. Его юрисконсульт Клиновский, который сейчас клевал носом, норовя уткнуться мордой в креветочный салат, на прошлой неделе уже начал этим заниматься. Клин вообще очень толковый юрист. Постоянно крутился во всяких кругах и сферах, был знаком со многими полезными человечками…

Клин начал копать в Москве, срочно выискивать влиятельных чиновников, способных и, главное, желавших взять под свою опеку мурманского предпринимателя. Клиновский входил в очень высокие кабинеты. Адвокат Михаила Таганцева дело свое знал и сумел кое-кого заинтересовать. Но ситуация все равно еще была далека от гарантированно выигрышной, она, можно сказать, еще висела в воздухе. Оттого-то Норвежец и нервничал в эти дни. Поэтому и пил уже третьи сутки подряд. А тут еще от Жоры уже со вчерашнего дня нет ни звука. Этот-то куда делся, чмошник? Уж не Лифт ли его втихаря грохнул? Норвежец покосился на Лифта, который отвалился от стола и похотливо разглядывал одну из девиц.

– Наливай! – скомандовал Норвежец непонятно кому. Явно не Клиновскому, который похрапывал, уткнувшись лицом в свой локоть.

Лифт привстал и подхватил литровую бутыль «Абсолюта». Налил всем, включая даже кемарившего Клина. Танька подняла стопку:

– Может, мальчики, хватит вам о делах? – кокетливо улыбаясь хозяину, протянула она и провозгласила тост: – Давайте выпьем за то, чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось!

Лифт заржал и, с размаху чокнувшись с ней так, что едва не расколотил хрустальную стопку, гаркнул:

 – Сейчас я тебе устрою, дорогуша! Готовься!

 – А я как юный пионер! – не стушевалась опытная Танька. – Всегда готова!

Норвежец хлопнул рюмку водки, поднялся и коротко бросил Марине:

– Пойдем, красуля, в ап… партаменты! Марина делано заулыбалась и, торопливо прожевав салат, последовала за хозяином, который, пошатываясь, побрел вон из комнаты.