Текст книги "Расплетин"

Автор книги: Евгений Сухарев

Соавторы: Игорь Ашурбейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

Телевизор с большим экраном

В те предвоенные годы перед создателями телевизионных систем в нашей стране со всей остротой встала проблема расширения числа одновременно обслуживаемых зрителей.

Расплетин считал, что экран размером 1x1 метр для небольших аудиторий является минимальным. Для обслуживания аудитории в 100–150 человек требовались экраны 3x4 метра. А для особых случаев, например для Большого зала Дворца советов, требовалось спроектировать экраны по 200–400 квадратных метров. Но элементная база того времени позволяла добиваться этого только одним путем – созданием проекционно-лучевых систем. Требовалось создать на экране приемной трубки изображение такой яркости, чтобы его с помощью объектива можно было спроецировать на экран.

В марте 1939 года на XVIII съезде КПСС было обращено особое внимание на необходимость создания видеокомплекса Дворца советов в Москве. Его планировалось воздвигнуть на месте взорванного храма Христа Спасителя.

Задание Всесоюзного радиокомитета на создание этого видеокомплекса составила большая группа специалистов под руководством А. В. Дубинина. Разработкой приемной телевизионной аппаратуры для него занимались в лаборатории под руководством Евгения Евгеньевича Фридберга, старшим инженером в ней был Расплетин. Площадь экрана должна была составить 12 квадратных метров.

Война помешала осуществлению этого проекта. Но сохранившийся отчет дает представление о том, как решали эту задачу радиоинженеры того времени.

В то время, когда Расплетин вплотную занялся большим экраном, в лабораторию пришел студент-дипломник Иван Завгороднев. Через неделю Завгороднев получил задание смонтировать блоки кадровой и строчной разверток для получения растра на экране кинескопа. Об этом эпизоде И. М. Завгороднев вспоминал:

Долго и усердно я терзал провода паяльником, и вот на экране вспыхнули яркие, резкие линии растра. Радости моей не было конца. Позвал Александра Андреевича в надежде, что он обрадуется так же, как и я. Но он спокойно и серьезно посмотрел на экран и сказал: «Мало количество строк, нужна регулировка». Потом он осторожно стукнул рукой по плате блока развертки. Экран погас, и вместе с ним погасла моя радость. Почувствовал себя как старуха у известного корыта. Расплетин улыбнулся: «Плохой монтаж». Сел за рабочий стол и показал мне, как надо паять и какие провода ставить в накальные и анодные цепи.

Его естественная простота, благожелательность и уверенность успокоили меня. Полностью разобрал свое творение, смонтировал блоки заново. Бил по ним кулаком основательно, а уже после этого пошел показывать свою работу Александру Андреевичу.

Прошло несколько недель, и Расплетин, обращаясь к Завгородневу, сказал: «Будете разрабатывать тему большого экрана». Завгороднев, как он сам потом вспоминал, был буквально ошеломлен, считал, что ему досталась сказочная тема. И, конечно, с радостью согласился.

Расплетин заставлял дипломника больше работать самостоятельно, думать. И такой методики он придерживался всю жизнь. Через Расплетина прошло большое количество дипломников, а позднее аспирантов. Обычно объяснения он давал кратко, старясь растолковать самую суть, принцип, причину. При этом он очень внимательно смотрел на собеседника. Если видел, что тому не все ясно, то повторял еще раз. Как правило, заканчивал фразой: «Подумай еще сам, завтра придешь – расскажешь».

После защиты диплома Иван Завгороднев остался работать в лаборатории, которой руководил Расплетин.

От слов предстояло переходить к делу. Работа шла напряженная. Особенностью инженерного мышления Расплетина было то, что он не шел слепо за признанными авторитетами. Это, конечно, не значило, что он безапелляционно отметал достигнутое другими.

Задание ВРК было выполнено. В результате в СССР были впервые разработаны телевизионные установки с большим экраном: ТЭ-1 (телевизор экранный) с выносным экраном 1x1,2 метра и ТЭ-2 с экраном 2x3 метра.

Газета «Известия» 6 марта 1939 года (№ 53) в заметке «Телевизор с большим экраном» писала:

Вчера во Всесоюзном радиокомитете впервые демонстрировался разработанный и построенный нашей промышленностью телевизионный приемник с большим экраном размером 1x1,2 м. До сих пор в Советском Союзе телевизионные экраны подобной величины не изготовлялись. Размер экрана существующих: приемников типа ТК-1 – 18x24 сантиметра. Новая телевизионная установка позволяет организовать телевидение для большой аудитории в 100–150 человек.

Всесоюзный радиокомитет предполагает установить телевизионные приемники с большим экраном в специальных павильонах на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке.

В период создания этих телевизоров в лаборатории произошло событие, которое ярко характеризует Александра Андреевича как человека весьма выдержанного, не теряющего самообладания в экстремальных ситуациях.

После того как работы были завершены и установка начала безотказно действовать, в лаборатории объявили, что ожидается приезд заместителя наркома и ряда ответственных товарищей. Вскоре гости прибыли. Расплетин дал команду включить аппаратуру. На метровом экране появилось четкое изображение. Послышались одобрительные восклицания. Но через несколько минут раздался сильный треск и экран погас. Когда включили свет, увидели совершенно спокойное, улыбающееся лицо Александра Андреевича. Он обратился к заместителю наркома и сказал, что сейчас инженер Завгороднев устранит неисправность, а он в эту паузу объяснит устройство аппаратуры.

Сейчас мы сидим по вечерам у своих цветных телевизоров, смотрим хоккей, концерты, программу «Время». А в те годы все было иначе. Многие москвичи и гости столицы, посещая парк культуры и отдыха им. М. Горького, и не подозревают, что когда-то, перед войной, здесь был организован Телевизионный театр. Это был небольшой зал, на сцене которого установили ТЭ-2. Сюда продавали билеты, и желающих посмотреть чудо техники было немало. Как правило, сеансы длились по 30 минут, независимо от содержания передачи.

Такие же аппараты были установлены и в Кремле, после того как ЦК партии и правительство ознакомились с ними в Политехническом музее. Эту работу выполнили Расплетин, Николай Курчев, Александр Эмдин, Иван Завгороднев и другие телевизионщики.

Большой экран был значительной работой Расплетина. Не случайно в архивных документах зафиксировано:

Заведующему лабораторией № 2, руководителю работ по созданию телеприемника с большим экраном объявлена благодарность, и, кроме того, возбуждено ходатайство перед наркомом оборонной промышленности о премировании тов. Расплетина А. А.

По результатам разработки Расплетин выпустил большой отчет, а непосредственным исполнителям работы И. М. Завгородневу и Б. С. Мишину помог оформить статью в журнал «Радиофронт» (№ 19–21 за 1939 год). В этом эпизоде проявилась еще одна замечательная черта А. А. Расплетина – не ставить свою подпись под работами, где сам непосредственно не принимал участия. В этой работе он был и руководителем, и наставником, и редактором. И тем не менее он не счел возможным стать соавтором этой статьи.

Александр Андреевич, хотя и был уже в то время одним из ведущих специалистов в области телевидения, никогда не чурался черновой работы. Скорее наоборот. Коль выпадал такой случай, он вызывал в нем какую-то мальчишескую одухотворенность. Лауреат Государственной премии Евгений Евгеньевич Фридберг, долгие годы работавший с Расплетиным, вспомнил, как однажды вместе с Александром Андреевичем поехали в Москву по каким-то служебным делам. Заодно повезли в главк телевизор с большим экраном для опытной эксплуатации. Был январь 1940 года. Главк находился на улице Пушкина. Надо было установить на крыше антенну. Кто-то из работников главка сказал Расплетину: «Вы расскажите, что нужно сделать. Пошлем людей». Расплетин напрочь отверг это предложение. Полез на крышу. Она покрыта приличным слоем снега. Да и работа, признаться, не радиотехническая. Но Расплетина это не смутило. Работал он сноровисто, быстро. Прошло совсем немного времени, и на экране появилось контрастное изображение.

В апреле 1939 года Расплетин перешел в НИИ-9 – «закрытый» институт с оборонной тематикой на должность старшего инженера лаборатории. Коллектив лаборатории был молод, и его лидер Саша Расплетин частенько организовывал различные спортивные мероприятия.

Эти черты характера Расплетина, рыжеволосого, жизнерадостного парня с веселыми глазами, любителя песен и плясок, различных розыгрышей, автора многих статей в ведущих технических журналах, широко эрудированного специалиста с глубокими знаниями, одинаково легко разбиравшегося и в теории, и в практике радиотехники и телевидения, не могли не привлекать к нему сотрудников. Ко всему прочему, Расплетин обладал исключительной работоспособностью и таинственным даром увлекать всех за собой. Он очень скоро стал неформальным лидером лаборатории.

Это было время романтизма и своеобразного понимания демократии – начальников лаборатории выбирали ее сотрудники. И очень скоро они выбрали вместо квалифицированного теоретика, но начисто лишенного способности зажигать сердца смелыми техническими и научными идеями Владимира Константиновича К., нового начальника: им стал покоривший всех Александр Расплетин.

Обстановка в лаборатории Расплетина была простой, взаимоотношения товарищескими. Дисциплина автоматически поддерживалась авторитетом Александра Андреевича, уважением к нему. Иногда сотрудники перебрасывались взаимными шутками. Они вносили оживление, поднимали настроение. Расплетин обладал завидным чувством юмора и порой сам был организатором незлобного розыгрыша.

Добрым юмором отличался весьма способный инженер Коля Курчев. Он обладал и другими достоинствами: рисовал дружеские шаржи, любил музыку, а иногда выдавал стихотворные рифмы. Курчев обработал телефонный справочник, где образно отразил фамилии некоторых абонентов: полосатые носки – Носков; петух с гордо поднятой головой – Петухов и т. д.

Однажды в лабораторию зашел директор с каким-то начальником. Александр Андреевич спокойно, деловито объяснял им суть проводимых работ. Вдруг кто-то громко выкрикнул: «Жан, яркость мала!» Директору такая вольность не понравилась. Он повернулся к Расплетину и властно сказал: «Запрещаю инженера называть Жаном. Надо по имени и отчеству».

На это событие в этот же день Коля Курчев отреагировал стихами:

 
Я не Жан, я не Жан,
Я лишь Маркович Иван.
Сам директор всем болванам
Запретил меня звать Жаном.
 

Александр Андреевич от души смеялся вместе со всеми над этим курчевским творением.

Лавры Курчева не давали покоя. Кто-то из остряков перефразировал Пушкина, и по лаборатории поползло двустишие:

 
Там чудеса, там Курчев бродит,
Расплетин на ветвях сидит.
 

Самым молодым в лаборатории был Саша Эмдин, веселый, отзывчивый, склонный к шуткам. Одевался он щеголевато: в модный коричневый пиджак и серые брюки. Пользовался успехом у девушек. Работал внимательно, аккуратно, красиво. С Расплетиным его связывали долгие годы дружбы.

В лаборатории часто слышалось имя Лука. Оно конкретно никому не принадлежало. Если инженер что-то неудачно сделал или сказал, его называли Лукой. Имя переходило от одного к другому. И даже Александр Андреевич, если кто-либо из сотрудников оплошал в работе, говорил неудачнику: «Ну, Лука, Лука-а-а-а…» Это было равноценно замечанию.

Веселую струю в жизнь лаборатории вносил Павел Трифонов, «агентство Трифони», который в юмористической форме сообщал междудевичьи и международные новости.

Энергия била ключом. Иногда устраивали соревнования: кто быстрее отыщет неисправность в схеме телевизора. Победителями бессменно выходили Расплетин и Орлов.

Были и другие соревнования. Например, один зачитывал отрывок из литературного произведения, а остальные записывали. Потом шла проверка грамотности (благо эталон был) и подсчет ошибок. Занявший последнее место должен был угощать всех пивом.

Довоенные разработки телевизоров

В 1938 году завод «Радист» приступил к серийному выпуску телевизоров ТК-1. Их выпуск продолжался до 1941 года. Было выпущено около двух тысяч ТК-1. Большинство из них было установлено в Москве и использовалось для приема сигналов МТЦ: незначительное количество телевизоров, приспособленных для приема сигналов ОЛТЦ, было установлено в Ленинграде.

Телевизоры ВРК и ТК-1 были единственными моделями, на которые можно было вести прием передач ОЛТЦ и МТЦ. Однако они были громоздкими и сложными моделями. В опубликованной в «Правде» 23 мая 1940 года статье инженера Сергеева «Радиослушатель хочет видеть» говорилось:

…Все эти телевизоры образца 1935 года имеют 33 лампы, 14 ручек настройки и стоят около 10 тысяч рублей каждый. Между тем при современном уровне радиотехники легко построить телевизор с числом ламп, не превышающим четырнадцати. Такой телевизор может быть выпущен по 1000–1500 рублей. Разработка подобного телевизора ведется уже около двух лет, но настолько слабыми темпами, что до сих пор не имеется окончательного производственного образца.

В 1937 году под руководством А. А. Расплетина и В. К. Кенигсона, имевших опыт создания телевизора ВРК, началась разработка первой модели настольного индивидуального приемника ТИ-1. В конце 1938 года появился первый макетный образец такого аппарата. Затем появилась доработанная модель ТИ-2.

Разработка настольного телевизора шла медленно, схемы постоянно менялись. Не было специальных ламп для телевидения, было много брака из-за отсутствия специальных станков и приспособлений для массового производства телевизоров. Учитывая чрезвычайно ограниченные возможности отечественной радиопромышленности, в 1939 году была разработана принципиально новая значительно упрощенная схема телевизора ТИ-3. Схему одного из лабораторных макетов телевизора Расплетин доработал, представив ее в 1941 году на 5-й Всесоюзной заочной радиовыставке.

Дальнейшая работа продолжалась на первом предприятии страны, ориентированном на массовый выпуск телевизоров, ленинградском заводе «Радист». На «Радист» пришли специалисты из НИИтелевидения и с Завода им. Козицкого. Модель ТИ-3, запущенная в производство под руководством Б. С. Мишина получила название 17ТН-1 (телевизор настольный, модель первая, диаметр экрана 17 сантиметров).

Телевизор 17ТН-1 предназначался для приема телевизионных программ как ОЛТЦ (четкость 240 строк), так и МТЦ (четкость 343 строки) со звуковым сопровождением и радиовещательных передач в диапазоне 15—2000 метров. Аппарат имел 21 радиолампу и круглый кинескоп ЛК-715 диаметром 17 сантиметров. Размер изображения 100x130 миллиметров. Конструктивно телевизор был выполнен на общем металлическом шасси, на котором по обе стороны кинескопа на амортизаторах размещались блоки приемника УКВ и развертки. Приемники видеосигналов и сигналов звукового сопровождения были собраны по схеме прямого усиления. При незначительной переделке телевизор можно было использовать для приема изображения по новому стандарту (с разложением на 441 строку). Приемник сигналов звукового сопровождения использовался только при приеме передач МТЦ. При приеме передач ОЛТЦ, который передавал звуковое сопровождение в средневолновом диапазоне, прием звука осуществлялся непосредственно на радиовещательный приемник 6Н-1, расположенный в нижней части корпуса. Потребляемая мощность около 400 ватт, выходная мощность звука 2 ватта. Размеры 410x440x680 миллиметров, масса около 40 килограммов.

Серийный выпуск модели начался в 1940 году на заводе «Радист». До войны завод успел выпустить около двух тысяч аппаратов этой марки.

Для истории развития отечественного телевидения телевизор 17ТН-1 интересен тем, что является первым отечественным настольным телевизором вертикальной конструкции с электронной разверткой изображения. Именно его ранняя модель является первым в стране телеприемником, собранным по схеме прямого усиления, то есть стала прародительницей самого массового телевизора КВН-49, в наибольшей степени отвечающего требованиям отечественной радиопромышленности начала 1940-х годов.

В институте телевидения под руководством Расплетина (вместе с Н. Ф. Курчевым, И. К. Гуревичем, Е. Е Фридбергом и другими) была разработана и изготовлена небольшая партия телевизоров 17ТН-3, около двухсот штук.

В то же время на заводе «Радист» был разработан и испытан образец нового телевизора 23ТН-4 на трубке с диаметром экрана 23 сантиметра (разработчики В. К. Кенигсон, М. Н. Товбин, С. А. Орлов, Н. С. Лучишнин, А. Я. Клопов и другие.).

Следует отметить, что с разработкой (1937) и выпуском (1940) телевизора 17ТН-1 начался второй этап развития отечественного телевидения. Это был период, в течение которого были созданы первые серийные телевизионные приемники, приняты и начали повсеместно использоваться стандарты электронного телевидения.

Как уже отмечалось, наличие двух стандартов телевизионного вещания (в Москве – 343 строки и Ленинграде – 240 строк) не способствовало успешному развитию отечественного телевидения. Телевизоры для приема передач нуждались в перестройке ОЛТЦ и МТЦ. По этой причине еще в 1938 году была организована специальная комиссия по разработке проекта общесоюзного стандарта по телевизионному вещанию. В ее состав вошли известные телевизионные специалисты: А. Я. Брейтбарт, И. С. Джигит, Ю. И. Казначеев, С. И. Катаев, С. В. Новаковский, А. А. Расплетин и другие.

В конце 1938 года был разработан проект стандарта телевизионного вещания на 441 строку и 25 кадров в секунду при чересстрочном разложении. Он был утвержден 27 декабря 1940 года и устанавливал основные параметры вещательного телевидения. Перевод на новый стандарт действующих телецентров намечалось произвести до конца 1941 года.

11—13 марта 1941 года на ленинградском заводе «Радист» прошла конференция, где были обсуждены итоги опытной эксплуатации телевизоров 17ТН-1 и 17ТН-3. На этой конференции Расплетин выступил с докладом по характеристикам телевизора 17ТН-3 и результатам разработки телевизоров с большим экраном. Особо он остановился на необходимости форсирования работ, связанных с переходом на новый стандарт – 441 строку, с тем чтобы закончить его в 1941 году, а заводу «Радист» проектировать выпускаемую аппаратуру сразу на новый стандарт.

Конференция постановила приступить к серийному производству телевизора 17ТН-3, как наиболее простого и дешевого типа массового телевизора; разработать к 1942 году два новых телевизора первого и второго классов. Параллельно с разработкой этих двух телевизоров должна вестись работа над телевизорами с большим (12 квадратных метров) и средним (1 квадратный метр) экранами.

Все эти работы прервались с началом войны. В годы войны телевидение развивалось только в США, где оно было переведено на более высокий вещательный стандарт – 525 строк, 30 кадров в секунду.

Телевизоры ВРК, ТК-1, 17ТН-1 имеются в экспозициях Центрального музея радио (ЦМР) им. А. С. Попова в Санкт-Петербурге и Политехническом музее в Москве. Для музея ОАО «ГСКБ «Алмаз – Антей» им. А. А. Расплетина» специалисты Политехнического музея изготовили сертифицированные макеты всех телевизоров, созданных при участии и под руководством А. А. Расплетина.

Учеба в ЛЭТИ. Знакомство с А. И. Бергом

Сразу же после окончания техникума Расплетин подал заявление на вечернее отделение Ленинградского электротехнического института.

Интересная характеристика была выдана Расплетину в феврале 1932 года заведующим лабораторией телевидения и электрооптики ЦРЛ В. А. Гуровым.

Тов. Расплетин А. А. поступил в ЦРЛ в феврале 1930 г. в качестве радиотехника. За свою энергичную и инициативную работу выдвинут в бригадиры (руководитель группы), в качестве которого и работает в настоящее время как инженер-практик в лаборатории телевидения и электрооптики.

Несмотря на свое загородное местожительство и большую производственную и учебную загрузку, тов. Расплетин несет также и общественные нагрузки и принимает активное участие в жизни лаборатории.

За время пребывания в ЦРЛ тов. Расплетин нами вполне выявлен, и мы считаем его вполне надежным советским работником.

Вот еще один любопытный документ – «Опросный лист», заполненный Расплетиным 1 сентября 1932 года:

Профессия – инженер-практик радио, ударник, член профсоюза рабочих электрослаботочной промышленности; военно-производственник призыва 1930 г., сейчас уволен в долгосрочный отпуск; окончил 1-й Ленинградский радиотехникум в 1932 г.; кандидат ВЛКСМ, билет № 5368; общественный стаж – старый работник ОДР с 1928 г.; в настоящее время председатель производственного совещания лаборатории телевидения; мать – служащая Больницы им. Фореля, оклад матери 80 руб., получаю 300 руб. в месяц. Адрес: г. Урицк, пр. Володарского, 17, кв. 2 (станция Лигово).

Годы учебы в ЛЭТИ были для Расплетина не только временем всестороннего изучения различных направлений в радиотехнике и электронике. Это были годы общения с крупнейшими специалистами. В институте он слушал лекции старейшины отечественной радиотехники Валентина Петровича Вологдина (1881–1953), а также лекции энтузиаста развития электровакуумной техники Александра Александровича Шапошникова, труд которого «Электронные и ионные приборы» стал первой книгой в отечественной литературе по теории и практике электроники.

В ЛЭТИ Расплетин познакомился с Владимиром Ивановичем Сифоровым (1904–1993) и Акселем Ивановичем Бергом (1893–1979).

В августе 1983 года В. И. Сифоров, член-корреспондент АН СССР, директор Института проблем передачи информации, так вспоминал о своем ученике на страницах газеты «Советская Россия» (№ 192 (8243). 21 августа):

Познакомились мы с ним еще в те давние времена, когда он был студентом ЛЭТИ им. В. И. Ульянова (Ленина), а я преподавал там курс радиоприемных устройств. Уже после первых занятий он запомнился мне как способный, любознательный человек, стремящийся глубоко вникать в суть дела. Его вопросы доставляли мне особое удовольствие, в них чувствовался высокий профессионализм. Невольно казалось, что у тебя на глазах происходит единение теории и практики. А практика у него к тому времени была богатая: радиолюбитель, радиотехник на Радиозаводе им. Коминтерна, Центральная радиолаборатория… Я был руководителем его дипломного проекта. Работал он над ним фактически самостоятельно. Сделал прекрасное исследование. Заслуженно получил высокую оценку.

Вспоминая Александра Андреевича, четко понимаешь, что все его успехи в науке и технике – это плод благоприятного сочетания таланта, опыта, образования, организаторских способностей, партийного подхода к порученному делу. Все это позволяло доводить задуманное до конца. Важную роль при этом имело его умение работать с людьми.

Взаимные симпатии возникли между Расплетиным и заведующим кафедрой радиотехники Акселем Ивановичем Бергом.

Берг начал преподавать в ЛЭТИ на кафедре радиотехники, которой руководил крупный отечественный радиотехник Имант Георгиевич Фрейман. Там Аксель Иванович был утвержден в звании профессора (27 декабря 1929 года), а после кончины Фреймана стал заведующим кафедрой. В 1936 году Бергу было присвоено звание доктора технических наук honoris causa (без защиты диссертации). Он был прекрасным лектором, четко и последовательно излагал материал, а его рука в белой лайковой перчатке аккуратно выписывала на доске сложные формулы. С 1927 года он стал читать лекции в Военно-морской академии РККФ и 2 июля 1935 года получил ученое звание профессора. К этому времени Аксель Иванович уже имел целый ряд публикаций. Расплетин с большим интересом познакомился в библиотеке ЛЭТИ со всеми трудами Берга по курсам «Пустотные приборы», «Катодные лампы», «Общая теория радиотехники». В 1926 году появилась его популярная брошюра «Как корабли “разговаривают” между собой», в которой был отмечен приоритет А. С. Попова в изобретении радиосвязи.

Чуть позже, в 1928 году, в Военно-морской академии был издан курс «Основы радиотехнических расчетов», второе издание которого было выпущено Госиздатом (1930) под названием «Основы радиотехнических расчетов. Усилители». Как продолжение этой книги А. И. Берг написал фундаментальный труд «Теория и расчет ламповых генераторов» (М.; Л.: Госэнергоиздат, 1932), в котором получил полное развитие метод линеаризации характеристик и расчет генераторов с помощью таблиц коэффициентов гармонических составляющих, известных специалистам под названием «функций Берга». Затем, в 1935 году, появились сразу три книги А. И. Берга: второе, дополненное и переработанное издание книги «Теория и расчет ламповых генераторов. Часть 1. Независимое возбуждение незатухающих колебаний», «Лекции по теории самовозбуждения и стабилизации» и «А. С. Попов и изобретение радио».

По инициативе А. И. Берга в 1930-х годах спецкурс радиотехники был разделен на ряд самостоятельных дисциплин: распространение радиоволн, радиопередающие и радиоприемные устройства, питание радиоустройств, расчет и проектирование радиоустройств и др.

Берг сразу обратил внимание на вдумчивого, настойчивого в изучении технических дисциплин студента. Особенно впечатляли знания Расплетина в области радиотехники и телевидения. Он был уже известным специалистом в области телевидения, и его рассказы о состоянии телевидения в стране вынудили Берга поставить на своем факультете первый в ленинградских вузах курс по телевидению. Для этого он решил привлечь в 1935 году студента 3-го курса Александра Расплетина для подготовки и чтения курса «Телевизионные приемники». Расплетин с большим энтузиазмом взялся за это новое занятие (с перспективой выпустить с А. И. Бергом учебник по данному курсу). Он не только тщательно подбирал материал к лекциям, иллюстрируя их выдержками из журнальных статей со своими комментариями, но и готовил демонстрационные опыты. Особое место в лекциях занимали исторические изыскания, в которых отмечался приоритет российских ученых в области дальновидения (телевидения). Весь курс Расплетин отработал, постоянно консультируясь с Бергом, замечания которого были весьма полезны – они часто встречались не только на кафедре, но и на квартире у Акселя Ивановича, благо он жил рядом с институтом. В результате у Расплетина сформировался очень интересный курс. В частности, об этом факте Берг упоминал в характеристике на А. А. Расплетина при его оформлении преподавателем МВТУ им. Н. Э. Баумана в 1947 году.

Встречи и беседы с Бергом сделали очень много для формирования Расплетина как специалиста. Расплетин, в частности, узнал о впечатлениях Берга от его командировок в 1929–1932 годах в Германию, США, Италию для изучения зарубежного опыта по оснащению флота радиотехнической аппаратурой и радиосвязью. Аксель Иванович с энтузиазмом рассказывал Расплетину о перспективах создания системы радиовооружения флота «Блокада-1» и «Блокада-2». Эта работа выполнялась головной организацией – Научно-исследовательским морским институтом связи (НИМИС) ВМС РККА, начальником которого с 1932 года был А. И. Берг.

Уже в первые годы работы в НИМИС были разработаны новые радиопередатчики с плавной перестройкой в широком диапазоне частот, было налажено их серийное производство отечественной радиопромышленностью, и флот получил нужную ему радиоаппаратуру. А. И. Берг с гордостью показал Расплетину орден Красной Звезды, которым он был награжден приказом РВС СССР № 336 от 22 февраля 1933 года. Это был первый орден Берга. Интересны были рассказы Акселя Ивановича о первых опытах по радиолокации, проведенные в 1936 году в НИМИСе.

А. И. Берг рассказывал о своих впечатлениях от встреч с Павлом Кондратьевичем Ощепковым, который приезжал в Ленинград по поручению М. И. Тухачевского для развертывания работ по радиолокации. Берг с интересом выслушал доводы Расплетина о его желании отображать локационную информацию с помощью телевидения. Берг отмечал, что радиолокация требует большего внимания, чем ей уделяют сейчас, и был прав. Позднее, уже в годы Великой Отечественной войны, развитию отечественной радиолокации Аксель Иванович посвятит всю свою энергию и опыт. И судьба в 1943 году вновь свела А. И. Берга с его учеником А. А. Расплетиным в созданном Бергом Институте по радиолокации (ВНИИ-108).

Аксель Иванович много внимания уделял организационной деятельности в области радиолюбительства и поощрял усилия молодого Расплетина в пропаганде телевидения среди радиолюбителей, активно защищал приоритет А. С. Попова в радиосвязи.

Впоследствии, в 1960-е годы, рекомендуя избрать Расплетина академиком АН СССР, Берг напишет в письме на имя президента АН СССР Мстислава Всеволодовича Келдыша:

А. А. Расплетин является крупнейшим специалистом в области телевидения, радиолокации и радиотехнических систем управления. Под его руководством и при его непосредственном участии выполнено много крупных научно-исследовательских и конструкторских работ, имеющих исключительно большое народнохозяйственное и оборонное значение.

Интересны воспоминания соратника Расплетина по ЦНИИ-108 профессора Иосифа Семеновича Гоноровского:

Ленинград, 1936 год. Ко мне обратился Аксель Иванович Берг с предложением прочитать лекции по курсу «Радиопередающие устройства» для группы студентов-вечерников в ЛЭТИ им. Ленина. Но учтите, сказал Аксель Иванович, это группа особая, в ней собраны радиоспециалисты, по разным причинам не закончившие ВУЗ, и среди этих студентов будет Расплетин!

Александр Андреевич уже в те годы, еще до оформления «высшего образования», слыл одним из ведущих специалистов в области телевидения… Что характерно для Расплетина – его деятельность, творчество, научно-технические достижения всегда намного опережали формальное признание его заслуг.

Тема дипломной работы Расплетина – студента 5-го курса вечернего отделения Ленинградского электрофизического факультета по специализации радиотехника была утверждена приказом № 325 от 5 сентября 1935 года, а руководителем был назначен В. И. Сифоров.

В феврале 1936 года Расплетин защитил дипломную работу и получил диплом № 387 с присвоением квалификации инженера-электрика по специальности «Радиотехника». Оценки по всем предметам: «хорошо» и «отлично» (приказ по ЛЭТИ № 67 от 21 февраля 1936 года). Тема дипломного проекта – «Электрические схемы развертки и синхронизации в аппарате высококачественного телевидения». Оценка дипломного проекта – «отлично».

Сразу же после окончания института Расплетин был зачислен преподавателем с почасовой оплатой на кафедру № 2 (приказ № 156 от сентября 1937 года). В соответствии с приказом № 359 от 19 ноября 1937 года он был назначен преподавателем по ассистентской ставке, начал читать лекции с 10 октября 1937 года. А в соответствии с приказом № 16 от 14 января 1938 года был переведен на оплату по доцентской ставке. Но в марте 1938 года освобожден от преподавательской работы в институте «за отсутствием преподавательской нагрузки» – приказ № 89 от 17 марта.