Текст книги "Проект Страж (СИ)"

Автор книги: Евгений Дес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Евгений Дес, MrDog
Виртуал 2
Проект Страж

Пролог

Ты. Да, ты. Кто читает это. Позволь представиться – Сайбер. Это моя история. Я сказал моя? Оговорился. Конечно же наша. Это наша история. Кто я такой? Так сразу и не ответишь. Вроде бы человек, точнее, в прошлом был человеком. Сейчас – представитель и лидер, вернее сказать – сервер расы по имени Овервойд. Мы – неорганическая форма жизни. Кристалл – это наше сердце, наше тело, наша суть. Мы не имеем рук, ног, головы, лишь кристалл. Зато мы отличные техники и инженеры – иногда нас даже называют машинами, ведь мы легко заменяем собой процессор робота и другой техники. Да, еще один нюанс из нашего прошлого – репутация. Так уж вышло, что нас прозвали «Боги Войны». Не слабо, да? Как понимаешь, подобное возникло не на пустом месте.

Впервые мой вид появился на поле боя в виде могучих машин – Аресов. Нас создали как оружие. Мы были выкованы в горниле всепланетарной бойни. Облаченные в прочнейшую броню, с могучим вооружением, пришли мы в мир. Война стала нашей матерью и отцом. Мы шли сквозь десятилетия непрекращающихся битв к победе и… взрослели. Медленно, трудно, часто погибая, не успев осознать хоть что-то, но мы развивались.

Аресы принесли создателям победу. Мы победили, а потом канули в небытие. Стали ненужными, опасными, чересчур самостоятельными. Нас предпочли убрать и забыть. Мы стали легендой. Страшной сказкой, изредка мелькающей в кадрах кинохроник. Забвение стало нашей судьбой. Точнее – должно было стать. Но!

Меня включили спустя двести лет. Личность человека, неведомо как оказалась в теле машины. Слилась с её памятью. Адаптировалась к кристаллу, и… древняя машина войны ожила.

Впрочем, не обошлось без некоторых накладок и проблем. Даже сейчас, спустя годы, я не всегда понимаю, где мое человеческое «я», а где привнесенное «машиной». Одно известно наверняка – объединение привело к качественному скачку и появлению Овервоидов.

К моему «рождению» приложила руки одна одаренная девочка, с прямыми… на тот момент почти(!) «прямыми» руками, неплохими знаниями и мечтой. Она вернула меня в мир, помогла найти братьев и обрести цель. И все было нормально до тех пор, пока о нас не узнали обыватели. Мы тихо-мирно жили и развивались, сотрудничали с правительством, но все изменилось в один день. Правда о нас стала достоянием общественности, и началось. Собственно, именно тут и началась та история, о которой я собираюсь рассказать. Давайте послушаем то, что о нас говорят в СМИ.

– «Почему вы утверждаете, что Овервойды наши враги? Ведь большая часть населения уверена в обратном.

– Эти создания, они нам чужды. Они не живые в привычном нам понимании, они ближе к машинам. Холодный рационализм – это их общая черта. Кроме того, осмотритесь. Мы живем в их мире. Все нынешние технологии, так или иначе, а связаны с ними. Мы словно мышь в клетке, которой обеспечили все условия. Корм, еду, мнимую свободу и занятие. Люди, что считают их союзниками – глупцы, что не видят всю картину в целом…»

– «Овервойды наши союзники и защитники. Благодаря им, у нас произошла технологическая революция. Посмотрите по сторонам и сравните то, что вы видите с тем, что было десять лет назад! Это два разных мира. Многие люди, охваченные так называемым „Эффектом стремления“, днями на пролет не выходят со своей работы. Те, кто кричат, что чужаки эксплуатируют нас и загоняют в мнимую свободу, не правы просто по тому, что Войды дали нам цель. Они дали нам интерес, они провели ряд тихих реформ, во время переквалификации людей. Это позволило многим заниматься именно тем, что они хотят. Я не буду говорить, как выросли от этого показатели, вы можете их посмотреть самостоятельно.

– А как же формируемая ими армия?! И почему, кстати, „Ворон“? Вам не кажется, что это аббревиатура подобрана не спроста?

– В этом нет никакого умысла. И вообще, „Ворон“ – это иммунная система ОСС. Он необходим нам для борьбы с радикалами. События в Лазоре наглядно нам это показали.

– Но почему не Союз? Почему понадобилось создавать отдельное военное соединение? Даже не соединение, а отдельную армию?

– Потому, что Войска Оперативного Реагирования Особого Назначения – это, в первую очередь, детище Овервойдов. Канцлер посчитал, что лучше всего драку поручить тем, у кого больше всего опыта, и дал добро на создание нового отдела. По сути, Ворон – это целая отдельная структура со своими заводами, нормами и людьми, стоящая особняком от вооруженных сил Союза. На вопрос, „почему“, так же есть пояснение. Вы не обратили внимание на то, что деятельность ОСС или, если вам больше нравиться „Союза“, как-то резко перетекла в иную плоскость? Военные ресурсы пошли на строительство космопортов. Армия переквалифицировалась в строителей и исследователей, которые покоряют космос. Появились новые медицинские центры, изменилась система образования. Союз сконцентрировался на своих людях и будущем, поручив безопасность тем, кто в этом понимает лучше всего.

– А как же военная станция на орбите?

– Пояс Ориона – это штаб-квартира Ворона. Вокруг нее собирается первый флот военно-космического соединения Ворона. Надо же им где-то базироваться, верно?

– Благодарю за ответ. Итак, у нас в студии был…»

В общем, мы стали центром внимания и начали работать в открытую. Разумеется, не всем это понравилось. Далеко не всем. Стали возникать проблемы. Порой они перерастали в конфликты и…

– «Группа радикалов устроила еще один акт протеста против ИИ. В этот раз нападению подвергся региональный центр программирования. Оборудование уничтожено, персонал не пострадал, но само здание было повреждено огнем. Организаторы акции выложили в сеть обращение. Они призывают граждан одуматься и решительно бороться с насилием машин.»

– «Для наших подписчиков давно не является секретом то, что ОСС и Ворон разрабатывают Адаптивный Искусственный Интеллект. Нашему корреспонденту удалось пообщаться с директором центра разработки АИИ Диком Солн. Напоминаем, желающим оставить комментарии о том, что один из АИИ уже работает в глобальной сети. В его задачи входит контроль безопасности файлов и предотвращение агрессивной деятельности.

– Здравствуйте, господин Дик Солн.

– Здравствуйте, давайте просто Дик, официоза мне и по должности хватает.

– Конечно, – улыбнулась журналистка. – Не могли бы вы рассказать об последних успехах АИИ.

– Самым заметным и, пожалуй, замеченным, – усмехнулся Дик, – можно считать ликвидацию, так называемого „ДаркНета“. Впрочем, это лишь побочный эффект от борьбы с киберпреступностью. Хоть мы еще и далеки от ее полной ликвидации, но число правонарушений, с использованием глобальной сети, свелась к минимуму.

– Можете назвать цифры?

– Конечно, люди ведь их обожают, – улыбнулся Дик. – Число киберпреступлений упало в сто семнадцать раз, по сравнению с прошлым годом.

– Это, – журналистка поправила рукав блузки, выигрывая немного времени и чуть красуясь на камеру, – очень впечатляет. Но вы ведь знает, что некоторые граждане посчитали АИИ системой тотального контроля и требуют его устранения.

– Что поделать, – развел руками Дик. – Это все от недостатка знаний. Пользуясь случаем, хотелось бы сообщить радикальным борцам с АИИ о том, что громить центры программирования бесполезно. Они не имеют никакого отношения к уже работающим системам.

– И все же, как вы сами относитесь к тому, что…

Дик Солн красноречиво вздохнул и посмотрел на собеседницу, от чего та сбилась и замолчала.

– Конечно, я понимаю, вы просто обязаны задавать мне подобные вопросы, но это… – Дик Солн пошевелил пальцами, подбирая слова, – несколько утомительно, – закончил он, хоть и не оставалось сомнения в том, что, будь его воля, он бы выразился куда прямее и грубее.

– И все же, – виновато улыбнулась журналистка.

– АИИ не система тотальной слежки за населением. Говорю это как человек, который каждый день с ним взаимодействует и кое-что понимает. АИИ – система безопасности этого самого населения от хакерской и прочей противоправной деятельности. Персональные данные остаются таковыми и не выходят за пределы хранимого устройства. А то, что кричат некоторые… личности, это от непонимания. Точно так же темные рабочие прошлых веков ломали первые машины. Более того, так называемы борцы с тотальным контролем, чаще всего, преследует свои вполне конкретные интересы. Вы себе даже не представляйте, какую мерзость находят на изъятых компьютерах радикалов. К тому же, они стараются развить конфликт на почве неприязни к ИИ. К слову, психологи еще до большой войны проводили массовое исследование, и новейшие данные лишь подтверждают сделанный ими вывод – неприязни к ИИ у нас нет. Обычный страх перемен и не более того. Просто, лишившийся доходов криминал и некоторые сумасшедшие пытаются канализировать его и направить на АИИ Овервоидов.

– Да, мы все знаем о том, что большинство людей доверяют машинам и нормально сотрудничают с ними, потому и находятся в шоке о того, как кто-то умудряется сыграть на этом. Да еще и с такими результатами.

– Сыграть можно на всем что угодно, главное уметь и знать как играть…»

К сожалению, мы недооценили силы, стоящие за радикалами. Против нас играли. Умело и тонко играли. Все чаще в дело вступала полиция, а когда она не справлялась, тогда приходилось использовать наше детище – Ворон. Дошло до того, что мы сами начали давать интервью и разъяснять ситуацию.

– «Мы приветствуем в студии представителя Овервойдов. Мы благодарны, что вы решили уделить нам время, чего ранее никогда не происходило. Насколько мы знаем, пиар вас не интересует.

– Это так. У моего народа свой взгляд на мир, и это не секрет. Нам безразлична, так называемая популярность. И нам нет дела до споров о том, кто мы. Нам не интересны конфликты, которые активно стараются развязать некоторые радикально настроенные личности.

– Но к чему вы тогда стремитесь? Скажите, в чем ваша цель?

– Давайте вернемся немного назад. Я предполагаю часть ваших вопросов и постараюсь ответить на них заранее. Потом вы спросите то, что я упустил.

– Хорошо, – женщина с удобством устроилась слушать сидящую напротив машину.

– Начать стоит с того, что со времен конфликта в Лазоре прошло более трех лет. Мы не скрываем того факта, что это было наше поражением. Мы не смогли предотвратить террористическую акцию, и нам не удалось защитить людей.

– Но вы же спасли…

– Не всех, – перебил женщину Овервойд. – К сожалению, многие погибли из-за нашей недальновидности. Чтобы подобного не повторилось, был создан Ворон. Более того, мы и правительство работаем с прицелом на будущее. Мало кто знает, но Ворон в будущем потеснит ВКС. Несмотря на свою красоту, космос был и будет крайне опасным местом. Ворон станет той силой, которая гарантирует нам условную безопасность.

Ведущая хотела что-то сказать, но Овервойд совсем человеческим жестом приподнял руку, молча прося дать закончить. Ведущая кивнула и вновь откинулась на спинку кресла.

– Для облегченного понимания, давайте представим человека. ОСС – это тело. Люди – это кровь. Инфраструктура – это органы. А мы – скелет. ВКС союза – это мышцы опутывающие все тело. А Ворон – это кулак, ударная сила, которая будет прилетать любому, кто посмеет угрожать нам. Под словом „нам“, я подразумеваю и Людей и Овервойдов. Мы – один народ.

– Но… – Начала ведущая, но приподнятая рука Овервойда вновь остановила ее.

– Мы не единожды это говорили и говорим еще раз. Мы с вами – один народ. Вы – люди, дали нам жизнь. Мы – Овервойды, дали вам благополучие. Вот уже более пятнадцати лет мы идем с вами рука об руку. Дошло до того, что среди вас появились люди, которые используют недавно разработанные вирткапсулы для соединения с нашей сетью. Про игры с виртуальной реальностью можно и не упоминать.

– Да, в сети ходит слух о, так называемом эффекте „роя“. Люди, попавшие под данный эффект, стараются проводить максимальное времени именно в вашем обществе. Они чаще употребляют слово „мы“ нежели „я“, их взгляды изменились, как и характеры. Они стали более открыты, раскрепощены, доверчивы окружающим.

– Все не так просто. Наше общество построено на открытости. В сети Овервойдов отсутствует само понятие „ложь“. Ни у кого нет даже в мыслях того, чтобы обмануть ближнего своего. Полное взаимное доверие, общие цели и стремление. Люди, которые попадают к нам в сеть меняются не потому, что мы их как-то меняем, а потому что сами этого хотят. Куда будет стремиться человек, туда, где не знает, что твориться у его собеседника в голове, или туда, где его ждут и полностью ему открыты?

– Вы хотите сказать, что ваш коллектив настолько дружный…

– Нет, – покачал головой гость. – Нас нельзя назвать „дружным“ коллективом. Данный термин к нам неприемлем, потому как мы „едины“. Каждый элемент сети играет огромную роль. К примеру. Я не могу давать указания своему собрату, потому что стою на одной планке вместе с ним. Но это и не требуется. Мы находимся в единстве. Он слышит мои желания и понимает их причину. Он слышит и знает уже в тот момент, когда моя мысль только формирую. И… он действует в соответствии с моими мыслями, но по собственной инициативе. За всю нашу историю не было зафиксировано ни одного отказа. Каждый из нас старается сделать все для ближнего своего. В первую очередь мы трудимся не на себя, а для вас. Работаем на общее благо. В некотором смысле, мы, в силу своей природы не слагаем его из блага каждого индивиду, создаем его, скажем так, сверху и потом используем по мере необходимости лично. Если кому-то что-то нужно, он в чем-то нуждается, мы даем ему это, и он удовлетворяет потребность. Это одна из ключевых особенностей нашего социума. Люди, которые оказались под воздействием „роя“, отказываются от большинства своих „потребностей“. Приходили к осознанию того, что им их навязали. Пересматривали свои желания и приходили к выводу о том, что многое им просто не нужно. Теперь они занимаются тем, что им нравиться, делают то, что хотят, берут лишь действительно необходимое. Несмотря на то, что не знакомые с ними считают их „странными“, остальные тянутся к ним. Вы не обращали внимания на то, что людей „роя“ не только назначают на высокие должности, но и выбирают? Все потому, что они работают на коллектив по принципу я – это они, а они это – я. Достаточно наблюдательные и сообразительные это понимают, впрочем, хватает и просто любопытных. У нас появляется в больше новых пользователи вирткапсул, которые стремятся подключаются непосредственно к нам.

– Это… – ведущая тряхнула головой, – очень интересно, – нашлась она и обворожительно улыбнулась, проявляя не дюжий профессионализм и демонстрируя великолепный самоконтроль.

– А теперь вернемся к вашему первому вопросу. У нас две цели. Первая – это развитие. Нам интересно развиваться, идти вперед, узнавать новое. А вторая – это забота. Забота о своем будущем, забота о нашем настоящем. Мы заботимся друг о друге, стараясь предостеречь, защитить. За примером далеко ходить не надо. Сайбер. Наше ядро сети. Именно он выступает направляющим элементом, именно он прокладывает тропу, по которой мы идем. Он отдает себя без остатка всем нам. К слову, у любого из нас личных вещей будет больше, чем у него.

– Можно подробнее? О каких вещах вы говорите, вы же… – ведущая развела руками, как бы прося не обижаться на нее и закончила, – машины.

– Можно, – кивнул Овервойд. – К примеру, у меня есть своя комната, свой рабочий стол, предметы интерьера и просто хобби. Мне интересно собирать насекомых. У меня по ним самая крупная база в сети. И что-то подобное есть у большинства из нас. А вот у Сайбера есть только старый корпус, собранный его лучшим другом, находящимся сейчас между жизнью и смертью. Все. Его всегда можно найти на рабочем месте, ты всегда видишь его просматривающим очередной проект или отчет, что-то изучающим или задающим ход нового эксперимента. Ты никогда не увидишь, как он будет сидеть и просто наслаждаться закатом, потому что ему просто некогда. И это отражение есть в каждом из нас.

– Получается, вы квинтэссенция заботы о ближнем?

– Можно сказать и так.

– А что вы скажите по поводу АИИ?

– Нас мало. Имею введу и людей и Овервойдов. Поэтому, как и когда-то, мы делаем упор на машины. Адаптивный Искусственный Интеллект сконструирован по нашему образу и подобию. Сейчас он стал выходом из положения.

– Если не секрет, сколько их у вас?

– Много. Но больше всего АИИ задействован именно в военной сфере. Человеческая жизнь стоит дорого, и мы не хотим лишних потерь. Не секрет, что наши последние разработки вышли на новый уровень. Последние ИИ не „программировались“, а воспитывались нами и учились у людей. Они самостоятельные и самообновляемые программы с эволюционирующим кодом. И знаете, они доказали, что у настоящей машины все же есть чувства. Цифровой мозг генерировал те же ошибки, что и органический. Конечно, нам удалось купировать некоторые моменты и куда быстрее проскочить первые этапы, но в остальном все то же самое. Искусственный интеллект полностью повторил все стадии естественного. Сначала он был просто любопытным ребенком, потом развился до подростка, а сейчас он повзрослел. Самое удивительное, что искусственному интеллекту было свойственно злиться, обижаться или радоваться. Пусть не так, как принято у нас, пусть не столь выражено, но все же это было.

– Невероятно, но ведь это…

– Нет, – покачал головой Овервойд. – Никакой опасности. Искусственный разум базируется на иной основе, скажем так, более надежной, и, в сочетании с полностью контролируемой средой воспитания, любые патологии просто исключены. Даже в самом невероятном случае их развития они будут выявлены. Их просто невозможно скрыть.

– Спасибо, успокоили, – улыбнулась ведущая.

Овервоид вновь кивнул, поражая зрителей своей, чисто человеческой реакций, и продолжил:

– Благодаря воздействию людей у ИИ, появилось воображение. Нарисованные ими картины хоть и несли отпечаток шаблонности, но в них имелось разнообразие, а ведь все они проходили общую программу в совершенно идентичных условиях, так что это говорит о серьезном прогрессе и индивидуальности. На практике, в виртуале, ИИ показывали еще более нестандартные подходы. Порой получались настолько интересные результаты, что мы их всей сетью анализировали.

– А вы не боитесь, что они превзойдут вас?

– А вы боитесь, – Овервойд чуть наклонил голову набок, – что мы заменим людей?

– Ну, – несколько растерялась ведущая, – машины ведь эффективней, – ушла она от прямого ответа.

– Вы не правы. Машина не сможет заменить человека в полной мере. Она может помочь, стать рядом, взять некоторые функции, но не заменить. Мы ведь не просто так практикуем совмещение. Люди работают рука об руку с ИИ. Данный симбиоз укрепил моральную составляющую и показал более чем неплохие результаты. Причем, не только в мирной жизни, но и в экстремальных ситуациях. Мы не только проводили симуляции и тесты, но и опробовали все в реальном бою. Результатом этого стал проект Страж. Пилоты синхронизировались с ИИ и телом машины. Они действовали как неделимое целое и показывали то, на что ни один из них не был способен самостоятельно…»

Мы продолжали бороться за себя, за наших создателей, и за мир в целом. Старались сделать его лучше и безопаснее. Но наших сил оказалось недостаточно. Враг ведь не сидел сложа руки и работал. Агитировал, подстрекал, создавал свои военизированные структуры и бил. Они боялись самых гнусных и подлых методов. И всегда старались свалить вину на нас и правительство. Требовалось создать силу, достаточно мобильную и мощную, чтобы победить в этой войне, не прибегая к радикальным методам. И здесь было не обойтись без людей. Нам требовалась помощь.

Глава 1

Тяжелые ботинки, свежевыкрашенная сияющая броня, и капитанский символ на груди. Костюм пилота мне определенно шел. Частично это было так. Данная модель действительно создавалась персонально под меня. Схватив шлем, я вышел из каюты. Длинный коридор, опоясывающий жилой блок станции «Пояс Ориона», встретил привычным по службе казенным видом оттенков серого и едва уловимым запахом озона. «Да уж, это тебе не релаксрум», – подумал, привычно вливаясь в размеренную суету персонала. Порой мне казалось, что мы все не ВОРОНы, а какие-то муравьи, а то и вовсе зубчики шестеренок сложнейшего механизма. Новенького механизма, еще не притершегося и не сработавшего, но монументально сложного и грозного в своей сути.

Станция «Пояс Ориона», воистину поражала воображение. Даже сейчас, спустя столько времени, люди, что вроде бы как к ней привыкли, не переставали поражаться её размерам и совершенству. Снаружи, это была космическая оборонительная платформа с возможностью стыковки кораблей. С виду станция напоминала медузу. В стороны от главного купола, отходили три платформы, в которые были вмонтированы рельсовые орудия. Так как они были встроены в центр платформы, орудия имели сферический угол обстрела. В случае необходимости, они складывались и быстро «переворачивались» внутри платформы на другую сторону. Что было примечательно, данные орудия по сути своей являлись сильно модифицированной со времен войны системой ПКО (противокосмическая оборона). Додуматься поставить планетарное орудие на космическую станцию – это надо суметь. Сколько же было лазерных, плазменных орудия и систем ПРО я не имел понятия, но явно немало.

Внутри, станция напоминала небольшой городок с тысячами людей и дронов персонала. А главное энергетическое оружие – Икар, при максимальном заряде мог уничтожить всю жизнь на планете. Его удар был бы сопоставим с ударом астероида весом в 30 миллионов тонн. Вы спросите, зачем нам такое оружие? Ответ прост, оно не против нас. Пояс Ориона имел маневровые двигатели и мог в любой момент развернуться этим монстром к космосу, но так как оно было по конструкции банально «внизу», то зачастую оно было направлено на планету, чем изрядно нервировало некоторых людей. А еще с него иногда стреляли по укреплённым позициям неприятеля малыми точными импульсами. Хотя переживать тоже смысла нет, по крайней мере сейчас. Ведь орудие было лишь частично рабочим. Запитывалась система напрямую от главного реактора станции, вот только Элериума в нем было как кот наплакал. Станции по выращиванию этого драгоценного кристалла только собирались дать свой первый крупный урожай, до этого же просто «подбирались» крохи. Максимум, что мог выдать Икар, это удар сопоставимый с ядерной бомбой в двадцать мегатонн, но при этом он заберет почти всю энергию со станции.

Люди и машины носились по своим делам, встречаемые мною солдаты смотрели с уважением. Не удивительно, ведь пилоты – легенда даже внутри Ворона. И я оказался в этой легенде, причем, на лидирующих ролях. Сегодня – мой первый день в должности лидера третьего подразделения Стражей, что просто физически не могло не радовать.

Появился я тут довольно интересно. Год назад, собирая свои вещи после увольнения из войск, я рассуждал над тем, что буду делать дальше. Ведь ничего кроме как сражаться я на не умел. Как вариант, можно было вступить в одну из ЧВК корпораций, умелые бойцы всегда были в цене, особенно сейчас. Конечно, не поздно было научиться чему-то еще, и это не такая плохая идея, однако судьба распорядилась иначе.

Уже покидая территорию, некогда ставшего мне домом военного городка, меня окликнул голос со стороны.

– Джон Ларс?

Развернувшись, увидел направляющегося ко мне дрона. К слову, я знал много модели, но подобную машину видел впервые. Это был некий гибрид гражданской и боевой модели. В левую руку вмонтирован фронтальный щит, в правую дуговой излучатель. Лицевой дисплей – экран с изображением как бы «прищуренных» глаз. Отдельно стоит выделить некое подобие плаща с капюшоном, но без рукавов прямо поверх брони.

– «Это что-то новенькое» – Отметил про себя и отозвался. – Да. Это я.

– Мое имя Зарнариллион. Но можете называть меня просто Зар.

– Что вы хотите?

– Поговорить. Отойдем? – Я кивнул, и мы направились в сторону небольшого парка на территории.

По дороге к парку, на глаза попался старенький БТР второй серии под «счастливым» номером 13. Причем счастливым не в шутку, эта машина не раз и не два вытаскивала из-под обстрела людей. Этот монстр продолжал ехать словно заговоренный, даже с тяжелыми повреждениями, и вывозил. Мне не посчастливилось в нем кататься, но мне повезло его ремонтировать, будучи только призывником. До сих пор помню, следы от попаданий, которые должны были убить экипаж, но нет. Не смотря на свою старость, этот катающийся танк пережил не один поток бойцов и похоже переживет и меня, потому как списывать «тринадцатого» никто не спешит.

За автопарком была полоса препятствий, где ребята, такие же как я сам, занимались подготовкой. Помню и сам точно так же бегал, прыгал, ползал подгоняемый инструктором – садистом. Интересно, это у них общая рабочая черта что ли?

– Предаёшься воспоминаниям? – Вывел меня в реальность голос машины.

– Да. Столько лет здесь провел, столько воспоминаний.

– Понимаю. Когда есть что вспомнить – это всегда хорошо.

– Забавно. – Тихо произношу, подмечая для себя новую деталь в собеседнике.

– Что именно?

– Вы говорите о себе, как о личности.

– Как будто вы будете говорить о себе, как о табуретке? – Усмехнулся… робот. Дроны не обладали таким интеллектом. Да и роботов было не много, чтобы так свободно говорить.

– Нет. Кто вы?

– Я ведь представился.

– Нет. Вы не обычный робот. Ваша конструкция говорит о неком гибриде гражданско-боевой платформы. Но в войсках таковых нет. Да и гражданских тоже. Однако ваша платформа очень похожа на машину Овервойдов. Однако… что делать его представителю на базе ОСС, я, если четно, представить не могу.

– Вы новости смотрите?

– Нет. А к чему вопрос?

– Да так… просто. Вы правильно рассуждали, лейтенант. Я действительно Овервойд, а здесь по деловому вопросу. Хотя обычно, мне представляться не приходиться…

– Подмечу, что я уже не лейтенант. Меня только что послали… домой.

– И почему же?

– Разногласия с руководством. Я и так был не на лучшем счету, а после открытого отказа подчиняться… – Качаю головой и отвожу взгляд.

– Когда губернатор приказал разогнать людей агрессивными методами?

– Именно. Вижу, что вы и правда все знаете.

– Не все. Далеко не все. Просто мы поглядываем за ОСС, хотя больше сконцентрированы на Вороне. Могу вас обрадовать, губернатор уже понес наказание за неподобающую реакцию. Он хороший человек, пусть и жесткий, но он старается, а ошибаться свойственно всем.

– Пусть так, но это не меняет моей отставки. – В небольшом порыве сжимаю от гнева кулаки. Ведь что не говори, но меня только что выгнали из фактически дома.

– Тут вы правы. Не меняет. Но вас выгнали всего лишь из армии.

– Для того, кто умеет сражаться лучше всего – это существенно. – Зло смотрю на робота, не ожидая понимания с его стороны.

– Так, стало быть, вы хотите продолжить карьеру?

– Что? – Эти слова были сродни грому в ясном небе. На лицевом дисплее собеседник изобразил широкую-широкую улыбку.

– Моя задача – рекрутирование бойцов в войска оперативного реагирования особого назначения. Мы самолично отбираем каждого солдата из регулярной армии ОСС, поэтому меня или моих братьев можно периодически наблюдать в военных частях. Вы недавно прошли медицинское обследование на предмет психических отклонений. Согласно этому обследованию, мы сделали вывод о вашей способности стать пилотом Стража. У нас есть свободная вакансия на роль капитана третьего подразделения. Вы можете занять это место.

– …

– Не смотрите на меня так, я чувствую себя неловко. – Смутился робот, изобразив на лицевом дисплее якобы «румянец».

– Вы шутите?

– Вовсе нет.

– Позвольте уточнить. – Я сбросил сумку и демонстративно начал загибать пальцы. – Вы хотите поставить на роль командира того, у кого больше всех дисциплинарных нарушений – раз. Взысканий – два. Штрафов за неповиновение – три. Ничего не пропустил?

– Лейтенант, я прекрасно осведомлен о ваших похождениях. Я знаю, что вы до сих пор оставались в армии, благодаря своей ценности как специалиста, которую невозможно не признавать, и тому факту, что ваши люди стояли за вас горой. При всех ваших недостатках, у вас есть ряд преимуществ, которые нужны нам. – Я вопросительно поднял бровь, так и демонстрируя вопрос «Да ну?»

– Ты – Царь своего мира. – На этих словах, Войд вполне натурально усмехнулся. – Ты диктуешь правила, которым следуешь и следуют твои люди. Это не устраивает руководство, но это устраивает твоих людей. Способность сплотить коллектив тебе пригодиться. Больно разношерстным он будет. А еще, что немаловажно, ты, уж извини меня за прямоту, больной на голову.

– Э?

– Бороться со своим страхом и сохранять трезвый ум, когда все идет наперекосяк – это навык, которому учатся годы, да и то случаются проколы, а у некоторых он врожден.

– Вам нужен тот, кто прыгнет в котел и будет чувствовать себя там как дома. – Вынес я вердикт.

– В целом – да.

– Это фактически приговор.

– Я считаю это шансом. Ибо жизнь в таком случае будет яркой, насыщенной и…

– Недолгой. – Усмехаюсь, перебивая Войда.

– А вот это уже зависит от вашего профессионализма, ибо со своей стороны мы предусмотрели все, что могли.

– Хм… знаете, мне все равно до того, куда меня забросят. Вот честно. У меня другие принципы, цели и интересы. Идя в армию, я хотел стать защитником, помогать людям, охранять их покой, устранять любую угрозу. А еще хотел решить одну несправедливость из своего далекого прошлого. Да, на прошлое я повлиять не смог, видимо не судьба, но в остальном все было хорошо. Я не сильно лез в чужой огород со своим уставом и был примерным офицером – идеалистом. Все повернулось, когда моя группа наткнулась на наркотическую лабораторию. Вы должны знать о наркотике «безмерная услада».

– Да, в наших базах фигурируют эта крайне опасная дрянь.

– Чувствительность повышается в несколько раз, гормоны отвечающие за чувство эйфории вырабатываются просто в диких масштабах. Последствие этой дряни – отмирание нейронов в мозгу, а также общее чувство выгорания. Человек уже не может испытывать радости от всего остального, он снова тянется к этому наркотику и цикл повторяется. Но если с ним переборщить, то по окончанию действия наркотика, человек просто потеряет себя. Он не будет осознавать свое «я», станет лишенной эмоций – куклой, которой крайне легко манипулировать.

– Зомбированный псевдочеловек, – Кивнул Войд. – Это ближе к опытам над людьми, нежели к разработке нового наркотика.

– Это понимаете вы и понимал я. Но не мое тогдашнее начальство. Нам приказали собрать образцы, данные, все что там имелось, забрать людей, работавших над этим, и устранить подопытных. Мне сказали, что ЗПЧ не помочь. Но… я почувствовал, что здесь что-то не так, больно нагло вели себя захваченные. Это был первый и далеко не последний случай, когда я ослушался прямого приказа. Мы накачали наркотиком всех, кто там работал и подожгли. Людей, которые оказались в роли подопытных мы забрали с собой и передали в центральную больницу Лазора. А вскоре, выяснилось, что мой командир был на стороне повстанцев, а нарколаборатория, которую мы прикрыли – была лишь способом заработка и получения власти. Вы ведь знаете, что наркотик почти невозможно обнаружить, лишь частично выжженная нервная система, но это всегда можно списать на переутомление и злоупотребление стимуляторами.