Текст книги "Новые демиурги (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Пункт первый. Научиться выделять из любой ткани неповрежденные, пригодные для для дальнейших манипуляций клетки. Проблема здесь, в основном, в отработке точной диагностики. Задача не секретная, так что для ускорения работы можно привлекать к сотрудничеству любые научные учреждения.

Пункт второй. Насильственное омоложение выбранных клеток и придание им способностей к ускоренному размножению в питательной среде. Для выполнения первой задачи придется научиться пришивать молекулам хромосомных ДНК те участки, которые укорачиваются при репликациях ДНК в процессе последовательных делений клетки. Для решения второй, полагаю, стоит пристально изучить основы жизнедеятельности бактериальных клеток, обладающих наибольшей скоростью деления и, соответственно, скоростью нарастания живой массы. Если эти особенности связаны с определенными генами, надо научиться внедрять их в хромосомы размножаемых клеток. На этом же этапе, полагаю, следует производить замену дефектных генов выбранных для размножения клеток.

Пункт третий. Подбор питательной среды, наиболее пригодной для быстрого размножения клеток. Надеюсь, тут особых проблем не возникнет.

Пункт четвертый. Избавление от внедренных ранее чужеродных генов. Полагаю, это следует производить во время последнего деления наработанной клеточной массы путем удаления данных генов в процессе репликации ДНК. Технологию удаления нам предстоит разработать, возможно, потребуется создать фермент, вырезающей из молекулы ДНК нужный ген. На этом же этапе должен быть запущен механизм специализации выращенных клеток.

Пункт пятый. Срастание наработанных клеток в требуемый орган. Предстоит тщательно изучить особенности восприятия клетками внешней информации, передаваемой им как гормональным путем, так и путем электромагнитных излучений родственных клеток. У меня есть основания полагать, что именно здесь таится ключ к синхронизации процессов развития живого организма.

Пункт шестой. Поддержание жизнеспособности выращенных органов и их тестирование. Современная наука уже многое наработала в этой области, но нам надо добиться наивысшей степени надежности всех процедур. Так, какие есть вопросы?

– У меня вопрос, – подал голос Кевин, – как будем обеспечивать режим секретности? Винсент, ты, конечно, собрал здесь самую выдающуюся научную команду, но представь себе, что случится, если все эти научные мужи, по своему обыкновению, начнут обсуждать с коллегами ход своей работы? Наверняка вскоре найдется кто-то достаточно проницательный, кто свяжет воедино все проводимые исследования и получит достаточно четкое представление о всей нашей технологии выращивания органов.

– А потом при удобном случае найдет покупателей на эту информацию, и тогда наше открытие вполне смогут воспроизвести в другом месте, – продолжил его мысль Стивен. – И кстати, я вообще сомневаюсь, что эту технологию нам следует патентовать. Не хочу, как говорится, делить шкуру неубитого медведя, но если все-таки у нас все выгорит, это открытие может оказаться очень опасным, попади оно не в те руки. Это вам не энергию из воды качать!

– Патентовать не будем, – произнес Винсент, – наших средств теперь вполне хватит для развертывания производства, способного удовлетворить все мировые потребности в имплантантах. А что до попадания будущей технологии не в те руки... Ну, я постараюсь ставить перед коллективами отдельных подразделений нашего института узкие задачи безо всяких указаний, как они друг с другом связаны, и буду требовать сохранения в секрете результатов всех проводимых работ под предлогом сохранения коммерческой тайны. Наказание за болтовню – немедленное отстранение от работы с последующим увольнением. Для людей, увлеченных своими исследованиями, это будет суровым наказанием, да и материально они сильно проиграют. А общем, будем давить ненужный треп в зародыше. Когда проект будет, наконец, реализован, всей информацией по технологии выращивания органов будут владеть только присутствующие здесь лица.

– А как быть с сотрудниками нашей будущей фабрики имплантантов, которым предстоит воплощать эту технологию на практике? – спросил Стивен.

– А там каждый специалист будет отвечать за свою операцию, – незамедлительно ответил Винсент. – И один лишь директор будет осуществлять общий контроль. Стив, может ты этим и займешься?

– Ну да, вся островная инфраструктура на мне, служба безопасности компании – тоже на мне, теперь и производство хочешь на меня повесить?

– Стив, ну подбери, наконец, надежных помощников, сколько можно самому хозяйством заниматься?!

– Надежные помощники, Винсент, по заказу не появляются, и не мне тебе объяснять, сколько найдется желающих внедрить к нам своих лазутчиков, хотя бы даже и в хозяйственные службы!

– Стив, ну ты же сам там всех подбирал!

– Это еще не гарантия. Вот если бы у нас была собственная контрразведка...

– Стив, вот давай только без шпиономании! – замахал руками Винсент. – Сохранность информации, конечно, важна, но все-таки пусть твои ребята не слишком усердствуют, а то ты мне так всех научных специалистов распугаешь. Ученые – люди обидчивые...

– Винсент, я в твою епархию не лезу, но и ты уж, будь добр, не наваливай на меня лишние обязанности.

– Ладно, уговорил, за производство у нас будет отвечать Кевин, хотя я лично не представляю себе нашего витающего в высоких материях теоретика в роли директора чего бы то ни было.

– А может, зря не представляешь, – усмехнулся Кевин. – Нет, меня, конечно, никогда не интересовал процесс производства материальных благ, но ради высокой идеи...

– Ффу... Ну, значит, быть тебе директором и моим заместителем по производственной части в институте. Ладно, план мой, надеюсь, вам ясен, возражений нет? Раз нет, значит, утверждаем, возможные изменения будем вносить уже по ходу исследований.

– Тогда за работу, братья, и да пребудет с нами благословение Высших сил! – закрыл совещание Кевин.

Глава 4.

Благодетели страждущих.

На объявленную пресс-конференцию руководства компании «Глобальный изыскатель» репортеры ведущих мировых СМИ слетались как мухи на мед. В воздухе витало предвкушение очередной сенсации. Трое владельцев компании появились в зале за минуту до планируемого начала и заняли место в президиуме с таким торжественным выражением на лицах, что шумная репортерская братия моментально притихла. Винсент Шелтон взял в руки микрофон.

– Дамы и господа! Правление компании «Глобальный изыскатель» и руководство Фонда клеточных исследований имеют честь довести до вашего сведения об успешном завершении исследований возможности выращивания человеческих органов с заранее заданным генетическим кодом. Мы приглашаем к сотрудничеству все медицинские клиники Земли и уже сейчас готовы выполнять их заказы на любые органы и ткани человеческого организма, за исключением головного мозга. К заказу должны прилагаться образцы тканей пациентов с жизнеспособными клетками. Соответствие генетического кода поставленной по заказу продукции генетическому коду пациента, для которого она предназначена, гарантируется фирмой.

Зал на минуту притих, переваривая информацию, затем взорвался вопросами:

– Мистер Шелтон, а каковы расценки на пересадку?

– Договоры с вашей компанией смогут заключать только избранные клиники или любой желающий?

– Можно ли будет заранее заказать себе запасные органы?

– Планируются ли благотворительные программы для неимущих пациентов?

– Какова теперь дальнейшая судьба Фонда клеточных исследований? Кто станет владельцем прав на новую технологию?

– Будут ли продаваться лицензии на выращивание органов по вашей технологии?

Винсент с довольной улыбкой на устах еле успевал отвечать:

– Расценки на пересадку будут определять сами клиники, а вот прейскурант на выращивание тканей и органов мы, конечно, составим и вскоре доведем до всеобщего сведения. Нет, конечно, сотрудничать мы собираемся не только с избранными клиниками, а с любыми, которые когда-либо занимались пересадкой органов или по крайней мере имеют необходимое оборудование и достаточно квалифицированный персонал для такого рода операций. Да, запасные органы с собственным генетическим кодом теперь сможет заказать себе любой желающий, у которого хватит для этого средств. Нет, благотворительных программ наша компания не планирует. Сами понимаете, господа, на исследования были затрачены огромные средства, которые должны окупиться, а неимущих пациентов с потребностью в пересадке органов всегда будет во много раз больше, чем тех, кто способен заплатить за лечение. В конце концов, спасать своих граждан – это прямая обязанность правительств, да и кроме того, в мире достаточно благотворительных обществ, в которые можно обратиться за вспомоществованием... Фонд клеточных исследований, успешно выполнивший свою задачу, разумеется, прекращает свое существование, его паи будут обменены на акции компании «Глобальный изыскатель» нового выпуска в соответствующей пропорции, чтобы пайщики фонда получали ту долю прибыли компании, на какую имел право фонд в случае продажи патента на изобретение, ставшее результатом финансируемых им научных разработок. Акции эти, конечно, будут торговаться на ведущих фондовых биржах, так что желающие побыстрее получить свою долю в твердой валюте смогут в любой момент их продать. Полагаю, такая схема окажется выгоднее для всех наших пайщиков. А что до лицензий... Нет, на сей раз лицензии нами продаваться не будут. Наше новое предприятие в Кириату и без того будет достаточно мощным, чтобы удовлетворить весь платежеспособный спрос.

Зал недовольно зашумел, раздались отдельные выкрики.

– Да, я осознаю опасность концентрации производства в одном-единственном месте, да, я согласен, что в Океании случаются очень мощные тайфуны, но можете не беспокоиться, возможность противостоять им мы предусмотрели. Да, я понимаю, что здесь присутствуют люди, которые рассчитывали стать нашими партнерами в ведущих странах мира, и я готов согласиться, что они в принципе могли бы организовать производство не хуже нас. Но... чтобы продать лицензию, например, в США, надо предварительно оформить там патент, а вот именно этого мы делать и не собираемся.

Зал мгновенно погрузился в недоуменное молчание.

– Да, господа, – с улыбкой произнес Винсент, с минуту полюбовавшись немой сценой, – используемые нами технологии обнародованы не будут. Они настолько важны, в том числе в военной области, что были бы немедленно украдены, невзирая ни на какое патентное право. Руководители нашей компании, будучи людьми аполитичными и ощущая себя, в хорошем смысле слова, гражданами мира, готовы гарантировать поставки своей продукции в абсолютно любые страны без всякой дискриминации по политическим признакам. А вот тем, кто привык рассчитывать на дешевые дженерики, конечно, обломится, зато у них остаются все возможности добиться такого же результата самостоятельно. Пробуйте, господа, – Винсент продемонстрировал залу свои раскрытые ладони, – вы уже знаете, что принципиально этот результат достижим, так собирайте достойных ученых, ставьте перед ними задачу и вперед! Кому повезет, тот перестанет от нас зависеть в деле трансплантации и сможет даже конкурировать с нами на мировом рынке, а что до всех остальных... Ну, мы же в принципе все равно никому не собираемся отказывать, только платите!

– А все же не стоило тебе их так дразнить, – сказал Шелтону Стивен, когда пресс-конференция закончилась. – На такие затратные научные проекты вряд ли кто рискнет пойти, а вот отбоя от шпионов у нас теперь точно не будет!

– Стив, мы же предоставили тебе все возможные средства для борьбы со шпионами, так что уж, будь добр, соответствуй! Даже похищение кого-нибудь из специалистов им ничего не даст, ведь все об этом проекте знаем только мы трое.

– А представляешь, какой вой поднимется в прессе? Нас же будут обвинять в сокрытии от человечества информации, жизненно важной для его существования. Наверняка начнется бешеное давление на правительство Кириату, в том числе и по дипломатической линии.

– Это правительство сейчас полбюджета формирует за счет наших налогов, а как производство развернется, будет получать еще больше, не идиоты же они резать курицу, которая несет им золотые яйца! Никто им больше нашего не заплатит, они это прекрасно понимают, так что с этой стороны я никаких неприятностей не жду.

– А если какие горячие головы на вооруженное вторжение решатся?

– А смысл? Информации они так никакой не получат, а вот поставки органов сразу прекратятся, и не только для них. Нет, Стив, пока мы единолично владеем этим знанием, объявлять нам войну – это все равно что бросать вызов всему остальному миру! Никто на это не пойдет, будь спокоен.

На следующий день Винсент с удовольствием просматривал свежие газеты.

– Смотри, Стив, что о нас пишут! «Сбылась вековая мечта», «Триумф человеческого разума», «Фантастическое достижение в биотехнологии», «Новые горизонты трансплантологии». А вот тут, гляди, наша фотография, и подпись под ней: «Благодетели страждущих». Вот как нас реально оценивают, а ты еще сомневался!

Глава 5.

Первая попытка.

– Ну как, тебя можно поздравить с успехами? – это первое, что спросил у только что вернувшегося из Лондона Винсента его ближайший друг и соратник Кевин Уилсон.

– Да, все прошло замечательно, клиники всего Евросоюза готовы приобретать выращенные нами органы. Ими проведено уже больше сотни операций, и пока не зафиксировано ни одного случая отторжения. В связи с этим донорские органы совершенно перестали пользоваться спросом. Никому не хочется платить большие деньги за операцию, месяцами, причем все это время прикованными к больничной аппаратуре, ожидать, пока где-то подберут относительно совместимый орган, и потом еще всю жизнь сидеть на лекарствах, подавляющих иммунитет. Люди готовы немного переплатить, но зато получить гарантии нормальной жизни. Короче, Кевин, мы теперь монополисты этого рынка, и как только наш завод выйдет на проектную мощность, начнем грести деньги лопатой.

– Винсент, – вкрадчиво произнес Уилсон, – а не кажется ли тебе, что нам пора приступить к реализации нашего главного проекта? Выращивать качественные органы мы научились, почему бы не попробовать вырастить и целое тело? Или еще есть проблемы с головным мозгом?

– В принципе, никаких проблем, – промолвил Винсент. – Наши клиенты полагают, что головной мозг мы производить пока не научились, пусть они и дальше пребывают в этом заблуждении.

– Тогда что нам мешает приступить к делу?

– Лично мне только боязнь последствий. Создать абсолютно новое человеческое существо... Кевин, ты по-прежнему считаешь главной нашей миссией в этой жизни повторить величайшее достижение Учителя?

– Да, Винсент, считаю. Мне было откровение, что время для этого пришло.

– Но ведь Симон Маг, по свидетельству Акилы, создал своего мальчика из воздуха, последовательно обращая ее в воду, затем в кровь и, наконец, уплотнив оную до состояния плоти, а мы можем создать плоть лишь из плоти же плюс питательный субстрат.

– Это неважно, Винсент, каждый смертный ищет свой собственный путь к постижению Истины. Если Провидению было угодно натолкнуть тебя именно на этот способ, грех было бы им не воспользоваться.

– Хорошо, Кевин, тогда я отбрасываю свои сомнения. Как говорится, делаем, что можем, и будь, что будет. Но сначала надо хорошенько подумать, как нам обставить этот наш, хм, эксперимент. Под каким предлогом мы можем вырастить тело, чтобы наши собственные сотрудники ничего не заподозрили? Среди них же не так много сторонников нашего учения.

– Винсент, ты полагаешь, на свете мало людей, которым пересадка отдельных органов уже не поможет и для излечения надо менять все тело? Пока ты занимаешься высокими материями, мне приходится разбираться с письмами, приходящими в компанию. Знаешь, сколько к нам обращается матерей, чьи дети умирают от рака? И хотя мы неоднократно оповещали мир, что не беремся за излечение тяжелых онкобольных, страждущие все равно продолжают писать, словно мы с тобой здесь боги!

– Боги? Ну, это уже как посмотреть! Учитель наш, если мне не изменяет память, тоже называл себя воплощением Божественного Сознания... Ладно, тащи сюда свою корреспонденцию!

Уилсон принес и разложил перед другом кучу писем со слезными просьбами, страшными медицинскими диагнозами, фотографиями больных детей. Винсент принялся задумчиво перебирать бумаги.

– А знаешь, Кевин, – вдруг признался он, – я сейчас действительно чувствую себя богом! Только боги имеют право по своей воле выбирать, кому из смертных продолжать жить, а кому умереть.

– И каким же будет твой выбор?

– А хотя бы... вот этот, – Винсент передал другу несколько скрепленных канцелярской скрепкой бумаг, к верхней их которых была пришпилена фотография курносого блондинистого пацаненка.

– Почему именно он?

– Не знаю, чем-то понравился... К тому же тут написано, что он из России, а у меня есть некоторые планы на сотрудничество с тамошним правительством. Этот наш Петров так красочно расписал им достоинства нашей компании, что они через свой государственный венчурный фонд вложили деньги в наш Фонд геронтологических исследований, обещают всяческое содействие, но при этом высказывают пожелание, чтобы часть наших будущих производств разместилась на их территории.

– Думаешь, стоит пойти навстречу?

– А почему бы и нет? Всегда стоит иметь запасную базу. К тому же надо отдать должное этой стране, там люди больше интересуются делом, чем спекуляциями на морально-этические темы. И раз уж российским правителям так хочется, чтобы их страна вывозила не только сырье, но и продукт высоких технологий, им придется смириться со всякими экстравагантными заскоками разработчиков этих самых технологий и не интересоваться тем, а не нарушают ли, случаем, эти люди запреты на клонирование человеческих особей. Ну а этот мальчик, – Винсент щелкнул ногтем по фотографии, – станет нашим начальным взносом в дело будущего сотрудничества. Русские очень любят быть во всем первыми и должны оценить этот жест. Да, кстати, так ребенок выглядел до болезни, сейчас, думаю, он являет собою куда более жалкое зрелище. Ладно, прочитай, что там о нем пишут.

– Так... – Кевин погрузился в чтение. – Зовут твоего избранника Илья Иванушкин, возраст – десять лет, проживает в селе Кутима Киренского района... Это где такое? Погоди, сейчас принесу карту... А-а-а, где-то рядом с Байкалом. Ну и глушь... Отца нет, мать – Калерия Васильевна Иванушкина, счетовод какой-то там конторы. Диагноз мальчика: саркома. Ого! Направлен на лечение в онкоцентр... химиотерапия успеха не имела... метастазы во многих органах... К счастью, головной мозг не затронут. По-моему, подходит нам для эксперимента.

– Тогда вызывай. Роль ангела, приносящего благую весть, любезно уступаю тебе!

Когда Илью Иванушкина доставили в Институт клеточных исследований на Ниунау, операция начала готовиться незамедлительно. Из изъятых образцов ткани выделялись живые клетки, над ними по давно отработанной методике проводились манипуляции восстановления молекул ДНК до стандартов эмбриональных клеток и провоцирования ускоренного деления с учетом дальнейшей специализации. Преобразованные клетки помещались в питательную среду, где из них быстро вырастали органы, из которых бригада обученных специалистов буквально лепила новое тело. Винсент лично руководил всем процессом.

– Основная генетическая программа роста запущена? – пришел поинтересоваться Кевин.

– Да, теперь предстоит сложная операция соединения нового тела с мозгом. Я уже отдал приказ вскрывать пациента.

– Он ничего не почувствует?

– Он давно в коме. Его уже привезли сюда полумертвым. Еще бы пара дней и... Хорошо, что успели списать всю информацию, хранящуюся в его головном мозгу.

– Каким образом?

– Американцы предоставили соответствующую технологию. У них этим уже давно занимаются, все ждут, когда смогут возвращать к жизни умерших.

– Ну, теперь, может быть, и дождутся.

– Я тоже так думаю. Вся эта скопированная информация очень пригодится на втором этапе нашего эксперимента.

– Когда думаешь к нему приступить?

– Сначала посмотрим, удастся ли нам исцелить этого. Потом думаю подержать его некоторое время здесь, пусть играет с местными ребятишками. И здоровье укрепит, и их приучит к своему тут существованию. Тем временем мы по отработанной методике создадим его дубль и в нужный момент просто подменим мальчиков. Настоящий Илья полетит домой к своей мамочке, а Илье поддельному мы уж придумаем какую-нибудь легенду. Ну, положим, родители умерли и пришлось усыновить ребенка... Главное, чтобы всякие писаки ни о чем не пронюхали! Надо будет намекнуть российским властям, чтобы нигде не публиковали фотографию исцеленного паренька. Дескать, предотвращение удара по психике, медицинская тайна и все такое...

– Прекрасно. Винсент, ты уникум, который все умеет предусмотреть! Методику создания мозга для дубля ты считаешь отработанной?

– Да, мы уже вырастили несколько экспериментальных обезьяньих и имплантировали их животным. Знаешь, они вполне нормально функционировали. На уровне инстинктов, разумеется. Чтобы создать так полноценную человеческую личность, придется, конечно, воспользоваться скопированной нами у Ильи информацией. Остается только решить, что именно из этого мы будем закачивать во вновь созданный мозг. Мне как-то не хочется, чтобы наше творение осознавало себя Ильей Иванушкиным, жителем села Кутима. Может, исключим все его воспоминания?

– Вместе с ними исчезнут и приобретенные навыки. Тебе хочется получить идиота, не умеющего связать пару слов и не способного себя обслуживать?

– О-ох, ты прав. Ладно, значит, придется как-то их сортировать... Да, забыл тебе сказать, я предложил матери мальчика подписать бумагу, где она выражает согласие, что все данные, полученные нами при обследовании ее сына, становятся собственностью нашей компании и могут быть использованы в дальнейших исследованиях.

– Подписала?

– Разумеется. А куда ей, спрашивается, было деваться. В любом случае, Кевин, она ничего не теряет, она вручила нам своего умирающего мальчика, а обратно получит живого и здорового. Зачем ей знать, что у него теперь появится дубль?

– Тогда все отлично. Но ты уж позаботься, чтобы информацию в мозг дубля загружали только наши проверенные люди.

– Разумеется.

Наконец, началась долгожданная операция по соединению нового тела мальчика с его головным мозгом. Проверив с помощью аппаратуры реакцию мозга пациента на раздражители и убедившись, что его нервная система реагирует нормально, Винсент дал распоряжение выводить Илью Иванушкина из-под наркоза.

– Ну как, все срослось? – заглянул к другу через некоторое время Кевин.

– Да, похоже, все нормально, наш маленький пациент уже пришел в сознание.

– Поздравляю с успехом, Винсент!

– И я тебя тоже! Ладно, пусть мальчик отлежится немного, и будем выводить его в свет.

Через несколько дней в компании юных жителей научного городка появился симпатичный блондинчик Илюша. Английского языка новичок не знал, окружающую его пышную тропическую природу и разномастных сверстников разглядывал с робким интересом, передвигался не слишком уверенно, словно не вполне еще освоился с собственным телом. К счастью, среди его новых знакомых оказалась пара ребят из русскоязычных семей, и постепенно контакт был установлен. Илья оттаял, стал участвовать в общих играх и проказах, удовлетворяя общий интерес, даже поведал кое-что о себе. Правда, совсем немного. И мать по телефону, и опекающий его здесь «дядя Винсент» советовали ему не слишком-то трепаться об обстоятельствах его появления на Ниунау, да он и сам мало что об этом знал. Поэтому Илюша рассказывал лишь, что долго и тяжело болел, и что сюда его привезли на операцию по замене тела, которая прошла успешно, и теперь он совершенно здоров. Дети сотрудников института имели некоторое представление, чем тут занимаются их родители, поэтому история новичка особой сенсацией для них не стала. Ну, заменили парню тело, так что ж – главное, чтобы человек был хороший. Вот странно только, что родители настоятельно требуют, чтобы об этом Илье они не рассказывали посторонним людям. Да разве ж есть здесь какие-то посторонние, на острове-то?!

Глава 6.

Непредвиденное препятствие.

Наблюдения за здоровьем и поведением «пациента номер 1», как теперь официально именовали в институте Илью Иванушкина, не требовали задействования большого количества сотрудников, и Шелтон разрешил многим разъехаться в отпуска с условием вернуться к началу второго этапа эксперимента. Некоторые, получив приличную премию в честь успешного завершения первой операции, отправились отдыхать целыми семьями. Нельзя сказать, что их выезд с острова не привлек ничьего внимания...

Аллан Кларк уже который день рыскал по Сиднею в поисках обитателей Ниунау. Случилось так, что городской аэропорт стал главным перевалочным пунктом для жителей острова по пути из Кириату в их родные страны. Главному редактору газеты, где Аллан работал штатным репортером, втемяшилось в голову, что интервью с кем-нибудь из сотрудников шелтоновской компании, чья внутренняя жизнь для окружающего мира оставалась тайной за семью печатями, может потянуть на нехилую сенсацию. Похоже, сия мысль посетила не только его, поскольку пассажиров каждого рейса из Кириату толпа газетных репортеров и телевизионщиков встречала уже у трапа самолета. Без особого, впрочем, успеха: докучливых интервьюеров гости с Ниунау посылали очень далеко, и ни из одного из них не удалось вытянуть больше пары малозначащих фраз. Администрация аэропорта уже угрожала принять меры к лицам, нарушающим покой пассажиров, и Аллан почел за лучшее оттуда ретироваться. Впрочем, небольшая надежда выполнить редакционное задание у него все же оставалась. Не все же отпускники сразу пересаживаются транзитом на рейсы, следующие в Европу, США, Японию, у кого-то же может и возникнуть желание задержаться на денек в красивом приморском городе, весьма привлекательном для иностранных туристов. Если пошататься по популярным туристическим местам, вдруг на кого-то и натолкнешься? Надо только шестым чувством опытного репортера догадаться, что это именно они.

Удача подстерегала Аллана в маленьком кафе с видом на море. С первого взгляда – обычная туристическая семейка: мать, отец и довольно таки расторможенный сорванец лет десяти на вид. А вот со второго... Загар-то у всех троих уже вполне тропический, а у парня к тому же болтается на шее какая-то побрякушка явно полинезийского происхождения. Нет, здесь конечно тоже торгуют похожими сувенирами, но вот именно что только похожими, исключительно фабричного производства, а эта штуковина явно кустарной работы. Где они ей сумели разжиться? Да, с этой троицей имеет смысл навести контакт...

Аллан подошел к столику, за которым сидело семейство, и галантно представился:

– Добрый день, я Аллан Кларк, корреспондент городской газеты «Сиднейские новости». Мы опрашиваем гостей нашего города, что им в понравилось в Сиднее. Вы разрешите задать вам пару-тройку вопросов?

Семейство оказалось настроено благодушно, и разрешение на небольшое интервью было получено. Супруги Лоуренс, а именно так звали собеседников Аллана, перечислили стандартный набор местных достопримечательностей: Сиднейскую оперу, башню и знаменитый аквариум. Кларк благожелательно кивал, но сей список показался ему несколько ущербным.

– А неужели вас не удивил наш мост Харбор Бридж?! – с некоторой даже обидой в голосе произнес он, широким жестом указывая на сооружение полукилометровой длины, смахивающее на гигантскую вешалку и хорошо видное из окон кафе.

Супруги замялись, зато их отпрыск Джонни неделикатно ляпнул:

– А у нас дома покрасивее мост есть! «Золотые ворота» называется!

– Так вы из Сан-Франциско! – несколько натужно изобразил восхищение Аллан.

– Эээ... вернее, из Беркли, это там рядом, – уточнил отец семейства.

Аллан вспомнил, что Беркли вроде как университетский город, и ненавязчиво перевел разговор на последние достижения науки, помянув, в частности, выращивание органов для пересадки. Старшие Лоуренсы, судя по всему, не горели желанием поддерживать разговор на эту тему, но младший поспешил блеснуть своей эрудицией, и его родителям волей-неволей пришлось признаться, что да, они работают на том самом острове Ниунау, на котором выращиваются эти органы. Теперь Аллан отстал бы от них только под угрозой пистолета!

– А какие исследования сейчас проводятся в вашем институте, если, конечно, это не секрет? – осторожно поинтересовался он.

Супруги Лоуренс заметно напряглись.

– Да так, ничего особенного, – вымолвил, наконец, мужчина. – Ведем кое-какую работу в области геронтологии, но пока без особого успеха... Шелтон, конечно, великий научный организатор, до даже такой мощный институт, как наш, знаете ли, не может выпекать крупные научные открытия как пирожки. В общем, ничего интересного для читателей вашей газеты мы сообщить не можем.

– А вот я могу! – внезапно встрял Джонни.

– Вот как? – Кларк обратил заинтересованный взор на самого младшего члена семейства.

– Да! Мы с ребятами из поселка обычно играем у лагуны... Мам, ну чего ты так смотришь, там совершенно безопасно, и ты же знаешь, как хорошо я плаваю! Так вот, недавно у нас появился новый парень, зовут его не по-нашему, И-лю-ша И-ва-нуш-кин, во! Ребята говорят, что он русский.

– И чем же интересен этот русский мальчик? – вкрадчиво поинтересовался Алан.

Взоры старших Лоуренсов в момент заледенели, мать под столом уже дергала любимого сыночка за шорты, а отец явно нацелился выдать ему затрещину, но тщеславного Джонни, из-за внимания иностранного журналиста к его скромной персоне впервые почувствовавшего себя очень важной фигурой, уже ничто не могло заставить попридержать язык: