Текст книги "Просвещенные (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– В смысле?

– Ну, многие ж болезнь в себе носят. А если болезнь, значит, не хватает жизненных сил и их надо откуда-то извне брать. Я с ними делюсь иногда, но тогда мне самому потом становится плохо, даже кровь из носа идет, вот.

Так, он еще и диагност... И, наверное, даже сможет лечить наложением рук, когда чуть подрастет и окрепнет. Это мелкое чудо просто необходимо было показать Насоновой, странно, что она сама еще его не обнаружила, может, просто потому, что она не преподает в младших классах и к таким мелким шкетам не приглядывается? Как бы то ни было, свои способности Ирри таить умел, коль ни разу еще не запалился.

– И давно ты здесь? – осведомился Ник.

– С этого года только, – промолвил Ирри, – раньше наша семья вообще в другом городе жила, мы только летом переехали.

– Это тебя провидение вело, – с чувством промолвил Никодим, – и мне кажется, здесь есть человек, который охотно возьмет тебя под свое покровительство. Нет, не я, – добавил он в ответ на невысказанный вопрос, – а учительница литературы Ирина Владимировна Насонова. Слыхал, небось, о ней?

– Слыхал, что она какое-то там посвящение прошла и теперь собирает к себе таких же посвященных, – произнес Ирри, – то есть я тоже могу таким стать, да? – с надеждой вскинул он глаза на Никодима.

– Сможешь, когда подрастешь, – не стал врать Ник.

– Правда, что ли?

– Правда. Я же вот смог, да и Лена Христофорова тоже.

– Это вам Логос силы такие дает?

– Так ты и о нем слышал? – совсем изумился Никодим.

– Слышал, конечно, и даже сборник проповедей его читал.

Все, убил наповал! Сам Ник при всем своем уважении к Логосу письменные труды последнего как-то старался обходить стороной, предполагая, что все необходимые ему сведения он прекрасным образом получит и в ходе телепатического общения. Ну да, он-то получит, а пацану этому как еще к мудрости приобщаться?

– Ну, молодец ты, конечно, – решил Ник поощрить усилия шкета.

– И Логос там говорит, что проходить посвящение можно, начиная с семилетнего возраста, а мне ведь уже восемь, – произнеся эту тираду, Ирри требовательно воззрился на старшего мальчика.

– То есть ты уже сейчас хочешь?! Да сперва на себя в зеркало, малец, посмотри!

Ирри это предложение явно не понравилось, он нахмурил бровки, но препираться в ответ не стал. Ник тоже решил игнорировать всю эту дурь, что завелась в голове у мелкого, а вот познакомить его с Насоновой стоило непременно, и чем быстрее, тем лучше. Вдруг она подскажет, как можно безболезненно развить способности шкета.

– Идем, – кивнул он Ирри, соскакивая с подоконника в полной уверенности, что тот за ним последует.

Насонову они нашли в ее кабинете, к счастью, пустом по случаю перемены.

– Ирина Владимировна, вот вам еще один очень перспективный товарищ, – промолвил Никодим, представляя своего юного спутника. – Звать его Ираклий Ризин, сокращенно Ирри, и у меня такое ощущение, что в будущем из него вырастет отличный целитель. Можно сделать так, чтобы его способности поскорее проявились, или это дохлый номер?

Изучив карму мальчишки, Ирина согласилась, что у Ирри и в самом деле есть недюжинные способности к целительству, а грехов, напротив, немного.

– Никодим, ты очень правильно сделал, что привел его ко мне, – произнесла она. – Ирри, конечно, еще слишком мал, чтобы обучаться в моем классе, но вскоре уже сможет присоединиться к нашей компании, если, конечно, сам того захочет.

– В смысле, тоже стать просветленным, да? – сразу уловил суть умный малец. – Конечно, хочу!

– Только для этого необходимо пройти через очень болезненную процедуру искупления всех накопленных грехов, – предупредила его Ирина, – но без этого, увы, твои способности в должной мере не проявятся.

– То есть, я уже сейчас смогу пройти посвящение? А то Ник говорит, что мне пока рано...

– Мне кажется, что сможешь, – утвердительно кивнула Ирина.

– Ирина Владимировна, вы что, в самом деле думаете, что такому недомерку можно подставляться под плеть?! – взвыл Никодим. – Этак мы и до мышей дойдем!

– Я тебе не мышь!!! – яростно выкрикнул Ирри и даже на цыпочки приподнялся, чтобы уставиться Нику в глаза.

Сцена эта выглядела настолько потешно, что Ирина не смогла удержаться от смеха, чем только и заставила охолонуть двух боевых петухов. Теперь можно было спокойно переходить к обсуждению деталей будущего житья-бытья.

Ирри ни в какую не соглашался откладывать процедуру своего посвящения, хотя и понимал, что родители ни за что не отпустят его одного в какой-то там развлекательный центр, даже если не будут знать, чем именно он там собирается заняться. Пришлось Насоновой брать инициативу на себя и устраивать творческий конкурс, который предсказуемо выиграл Ирри, а наградой за победу должно было стать посещение того самого развлекательного центра, так что отпросить малыша у старших Ризиных удалось вполне официально.

Анненкова уже немного начинало тяготить его дежурство. Новых претендентов в просветленные уже долго не появлялось, папарацци разбрелись искать себе более хлебные места, и даже количество зевак заметно поубавилось. Поэтому надо ли объяснять, как он встрепенулся, неожиданно увидев рядом с куполом свою давнюю клиентку Насонову, причем не одну, а с каким-то маленьким пацаненком, про которого у Павла Савельевича и мысли не возникло, что этот шкет вдруг может оказаться его клиентом.

Ирина, привезшая Ирри в развлекательный центр и помогшая ему найти там нужное место, остановилась в друг шагах от окружавших защитный контур зевак и легонько подтолкнула мальчика:

– Все, дальше иди сам.

Ирри решительно ввинтился в толпу и быстро оказался у самого защитного контура. Взрослые, которых он так бесцеремонно распихивал, не увидели в его здесь появлении ничего экстраординарного – маленькие дети, приходившие с родителями в развлекательный центр, очень часто интересовались этой конструкцией, хотя никто и помыслить не мог, чтобы они вдруг оказались внутри контура. Ирри, воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, сделал сперва вид, что очень интересуется этой мерцающей субстанцией, осторожно сунул в нее ладошку и вдруг решительно шагнул вперед.

Анненков оторопел, узрев перед собой нового клиента. Такие мелкие ему и в островном лагере не попадались, вот что с ним делать прикажете?! Но делать что-то все равно придется, раз контур его пропустил.

Осведомившись у малыша, не ошибся ли тот случайно адресом, Петр Савельвич получил решительный ответ, не оставлявший сомнений, что восьмилетний Ираклий Ризин знает, куда он пришел, сделал это по собственной воле и от своих планов ни за что не отступится.

– Тогда раздевайся, чадушко... – вздохнул Анненков.

Фантазируя все последние дни о своем будущем посвящении, Ирри почему-то наивно игнорировал тот факт, что для этого ему придется оголиться на публике, хотя и Ник ему об этом твердил, и Ирина Владимировна. Тела своего он реально стеснялся даже в окружении сверстников, а уж тут... Но делать было нечего – сам напросился! Покраснев до ушей, он все же принялся стягивать с себя всю одежку, скидывая шмотки на стоящий рядом стул, а оставшись нагишом, сжался и уставился в пол, боясь поднять глаза и мучительно страдая от раздававшихся смешков.

Тощенькая фигурка клиента только усилила скепсис Павла Савельевича. Такой мелкий пацан и одного нормального удара плетью не выдержит – тут же грохнется в обморок, а если просто легонько нахлестывать, не почувствует должной боли. Стоп, а ведь совсем недавно в особняке Богдановых ему зачем-то вручили тубус с несколькими гибкими прутьями, не проинструктировав, правда, к кому их применять. Ну да, Логос наверняка заранее знал, кто сегодня должен прийти. Ну что ж, для такого малыша и розги не меньшее испытание, чем плеть для взрослых.

– Ну что, парень, пришла тебе пора потерпеть, – обратился он к Ираклию. – Давай-ка сюда руки, надо будет их связать, и хватит так краснеть, стыдиться надо не тела, а грязных мыслей. И не трясись ты так, плетью бить не буду, хватит с тебя и розог.

Увидев, что страшной плети в руках экзекутора действительно нет, Ирри облегченно выдохнул и протянул руки для связывания. Краснеть, впрочем, так и не перестал. За связанные запястья его подвесили на столб, пришлось вытянуться, чтобы доставать до пола хотя бы пальцами ног. Чтобы справиться с волнением и не думать о тех, кто сейчас смотрит на него во все глаза, Ирри стал фантазировать, как мужественно он выдержит порку.

Увы, фантазии его моментально разбились вдребезги, столкнувшись с жестокой реальностью. Первый же удар розги о ягодицы ожег так, что мальчику показалось, будто на его кожу плеснули кипятком. Не заорал он только потому, что перехватило дыхание, но уже следующий удар заставил его издать пронзительный визг. Дальше начался ад. Ирри орал во все горло, заливался слезами, извивался у шеста, вися на связанных запястьях, но жгучая лоза находила его везде и все добавляла жару. Затем в голове стали появляться странные мысли, уже не о боли, ставшей постоянным фоном, а о тех плохих поступках, которые он когда-то совершил. Да он ли... Это явно делал какой-то взрослый человек, а может даже и не один. Да нет же, это он, именно он! Просто в каких-то своих прежних жизнях. Ирри вдруг стало настолько мучительно стыдно за свои былые грехи, что очередные вспышки боли казались уже облегчением, ведь они снимали тяжесть с его души.

Отсчитав клиенту сорок розог, Анненков понял, что с парня хватит. Иссеченный до крови, истошно рыдающий, заливающийся слезами и соплями мальчуган и так дошел до предела своих сил. Даже когда его сняли со столба и развязали ему руки, Ирри, похоже, так и не осознал, что испытание его закончилось, и продолжал горько рыдать, цепляясь при этом за Павла Савельевича, словно именно у своего мучителя искал защиты от боли. Пришлось долго его успокаивать, гладить по голове, вытирать слезы и сопли. Наконец, рыдания стихли.

– Как ты, малыш, все нормально? – осторожно осведомился Анненков.

– Попа болит... – пожаловался Ирри.

Да, царапины новому посвященному следовало залечить, он свое уже отстрадал, но Павлу Савельевичу пришло в голову, что мальчик способен справиться с этим делом и самостоятельно. Он же будущий целитель, ведь так?

– Проведи ладошкой по больным местам и захоти, чтобы болеть перестало. Ты же теперь можешь лечить наложением рук.

Ирри охотно последовал совету, и надо же, боль действительно стала пропадать, словно он ее просто стирал, а когда она окончательно исчезла, мальчик почувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни. Абсолютно перестав стесняться своей наготы, он выпрямился и с наслаждением потянулся. Зеваки за пределами контура спешили заснять невероятное зрелище: все тело мальчугана реально светилось, и это было хорошо заметно, хотя зал был неплохо освещен.

– Убавь яркости, парень, и оденься, а то всех людей распугаешь, – с улыбкой посоветовал Анненков.

– Ага, спасибо, а то я и забыл...

Ирри осознал, наконец, что он теперь посвященный, и, спокойно одевшись, попрощавшись с Павлом Савельевичем и гордо задрав нос, вышел за пределы защитного контура. Его о чем-то спрашивали со всех сторон, кажется, хотели взять интервью, но ему сейчас было не до этого. Надо было не расплескать радость, чтобы сполна поделиться ей с близкими людьми и в первую очередь, конечно, с Ириной Владимировной, которая ожидала его здесь же неподалеку.

Насонова, уже давно научившаяся давать отпор чрезмерно прилипчивым журналистам, и вывела его из толпы. Всю дорогу домой Ирри делился с ней своими впечатлениями и внимал советам. Им было о чем друг с другом поговорить.

Глава 9.

В гостях у Логоса.

С самого дня своего посвящения Никодим знал, что у него есть теперь телепатическая связь с Логосом. Правда, она была пока какой-то односторонней: он мысленно задавал вопросы и получал на них ответы. Но вот сегодня, кажется, Логос снизошел до него по собственной инициативе. Просто в голове у Ника как-то сама собой возникла мысль, что в ближайшее воскресенье ему непременно нужно съездить в резиденцию Логоса, причем в определенные часы. Это что же, его одного туда вызывают для знакомства, или, может быть, всех посвященных? Голова ответа не давала, и Ник решил разузнать все в школе.

Лены еще не было, и мальчик направил стопы в блог начальных классов, где надеялся отловить Ираклия. На ловца и зверь бежит, и Ник быстро обнаружил искомого субъекта среди рассевшихся на широком подоконнике второклассников. Спутать Ирри было невозможно ни с кем: невысокий худенький паренек с лучистыми глазами и безбоязненным поведением. Одноклассники, прежде не очень-то его и замечавшие, или замечавшие, но только в качестве максимально удобного объекта для травли, теперь безотчетно льнули к нему, словно ловя от него какое-то живительное излучение. При виде Ника Ирри разулыбался, впрочем, с подоконника так и не соскочил.

– Привет, Ирри, надо поговорить наедине, – сразу перешел к делу Никодим.

Младший мальчик соскочил с подоконника и безропотно двинулся за ним. Отведя Ирри в закуток под лестницей, Ник для порядка поинтересовался:

– Ну, как твои успехи в целительстве?

– Синяки и царапины залечиваю за раз. Однажды снял у нашей учительницы приступ мигрени. Я бы и большее мог сделать, только не дают, из медкабинета сразу гонят... – пожаловался Ирри.

– Ничего, глядишь, скоро и привыкнут. Какие твои годы... Я вот о чем хотел спросить: тебе не приходила мысль, что в это воскресенье надо съездить к Логосу?

– Приходила, – кивнул второклассник, – только родители же меня нипочем не отпустят...

– Одного не отпустят, а с другими запросто, – возразил Ник. – Я просто уверен, что это сам Логос нас вызывает. Надо срочно поговорить с Леной и Ириной Владимировной. Может, им тоже такие приглашения пришли.

Уже вдвоем они двинулись на поиски Насоновой, которая подтвердила, что пригласили и ее тоже. Такой же ответ дала и пришедшая позже Лена. Ехать решили все вместе, при этом Ирина Владимировна пообещала лично отпросить Ираклия у его родителей на все воскресенье.

Старшие Ризины к Насоновой относились двояко. С одной стороны, их сын, отправившись с Ириной Владимировной в развлекательный центр, внезапно был подвергнут там публичной порке и оказался персонажем скандальной хроники, что им потом еще долго припоминали все соседи и знакомые, с другой же стороны, Ираклий вернулся их этого центра окрыленный и сходу принялся лечить родным все их болячки. Как ни удивительно, у него это получилось. И вообще мальчуган вел себя так, словно ему там ни боль причинили и ни ославили на весь свет, а наград понавешали, стал еще энергичнее и увереннее в себе. Подозревая, что поездка к пророку тоже может обернуться чем-то таким, они взяли с Насоновой железное обещание, что их мальчику там не сделают ничего плохого. Ирина Владимировна с чистым сердцем пообещала, абсолютно уверенная, что никакого зла от Логоса не может исходить по определению. Как бы то ни было, разрешение на поездку было получено.

Чтобы не добираться на перекладных, Насонова заказала для всей компании такси. Ирри пришлось ехать в детском кресле, чем он был очень недоволен, тем более, что Ник с Леной всю дорогу подшучивали над ним, как, дескать, надежно его упаковали, а сами откровенно миловались на заднем сиденье. Шофер все порывался, но так и не осмелился спросить, кого это он везет, а ведь причины у него были более чем веские: в полутьме салона все предполагаемое «семейство» реально светилось, причем самый яркий свет исходил от самого младшего его члена. Пункт назначения тоже навевал на определенные мысли, о том, где живет новоявленный пророк, знали, наверное, уже все москвичи.

Остановились прямо у парадного крыльца, хотя всем остальным, кто приезжал к Богдановым на автомобилях, приходилось оставлять своих железных коней в изрядном отдалении. Насонова расплатилась с водителем и повела свою малолетнюю команду к дверям, где их уже ждал сам владелец особняка.

– От имени Логоса позвольте поблагодарить вас за пунктуальность, – промолвил Павел Богданов. – К нам должны подъехать еще двое, но пока что-то задерживаются. Можете пока отдохнуть в нашей гостиной, там у нас, кстати, сейчас необычный гость.

Заинтригованная компания двинулась в гостиную, где собралось немало людей, слушавших пение молодого парня, по сути еще подростка, но вымахавшего настолько, что казалось, что он легко сможет дотянуться рукой до потолка. Ирри почему-то немедленно захотелось поддразнить его банальной детской фразой: «Дядя, достань воробушка!». Пел, правда, этот парень невероятно высоко и чисто, беря за душу, и всякое желание подначивать его быстро куда-то испарилось. Даже Ирри заслушался.

Когда смолкла очередная ария, зашедший в гостиную Павел рискнул отвлечь певца.

– Максим, вот эти четверо – посвященные, прибывшие на аудиенцию к Логосу. Замени, пожалуйста, меня в качестве хозяина, а то мне еще двоих встречать надо.

Максим кивнул в знак согласия и выразил готовность продолжить концерт по заявкам дорогих гостей, но у тех уже возникло к нему очень много вопросов. Пришлось перейти к светской беседе. Больше всего конечно спрашивала Ирина Владимировна, удивлявшаяся, откуда столь невероятно высокий голос у парня, давно уже вступившего в пору созревания.

– А я кастрат, – спокойно ответил Максим и тут же поспешил ответить на еще не заданный вопрос, – яичек лишился в результате несчастного случая в турпоходе, но ничуть о том не жалею.

– А Логос специально привлек вас к своему делу? – поинтересовалась Насонова.

– Ага, и еще дал смысл в жизни и оградил от недоброжелателей. Я вообще-то еще у себя на родине в Томске в хоре петь начал. Потом мы с ребятами из музыкальной школы создали свою группу, выступали, нас заметили, пригласили на гастроли. В Новосибирске меня завербовали петь в местном оперном театре, потом меня пригласили в Москву, в театр «Геликон». Я там выступал и одновременно учился в хоровом училище имени Свешникова, создал из бывших хористов еще одну музыкальную группу. Нас стали даже на всякие официальные концерты приглашать, а там столько фальши... Ну, я однажды не выдержал и исполнил песню Александра Городницкого «Падекатр» о ветеранах войны с собственным народом. Те, понятное дело, оскорбились, после чего с концертами для нас было покончено. Не зная, как мне дальше жить, я пришел за советом к Логосу, а он сказал, что из меня выйдет хороший Божий Глас, только надо всегда петь правильные песни. Вот с лета и пою. Его люди для моей музыкальной группы теперь даже концерты организовывают на самых лучших площадках.

– Охренеть, – вымолвил Ник. – Максим, так ты теперь, получается, для самой широкой публики философские песни поешь?

– Пою, – согласился тот, – хотя эту публику я бы не назвал такой уж широкой. В основном это поклонники классического оперного пения и бардовских песен. Можете, кстати, называть меня Максом – мне так даже привычнее.

– Макс, а что, кастраты все такие высокие? – вклинился в разговор Ирри. – А головой ты о притолоки не стукаешься?

– Все, – усмехнулся Макс. – А хочешь посмотреть, как это выглядит сверху? – и, не дожидаясь, пока Ирри выскажет свое желание, попросту сгреб его и усадил к себе на плечи.

Взвизгнувший от неожиданности Ирри, которому и в раннем детстве не часто перепадало счастье посидеть у отца на плечах, мгновенно оказался под самым потолком. Мгновенно возникшее трусливое желаньице срочно попросить спустить его на пол мальчик решительно подавил и вместо этого принялся корчить рожи всяким ехидным субъектам, до сих пор пользовавшимся тем преимуществом, что могут взирать на Ирри сверху вниз.

Ника подмывало сдернуть Ирри оттуда, но слишком высоко, не достать. Он попрыгал для порядка, но тут их веселый междусобойчик был прерван появлением в гостиной двух новых персонажей: представительного мужчины в классическом костюме и благообразного священника в рясе.

– Андрей Ратников и Иоанн Богоявленский, – представил их вошедший следом Павел. – Ну, наконец-то все в сборе. Идемте, Логос вас уже заждался!

Вся разношерстная компания, включая спущенного наконец-то на землю Ирри, прошла в зал, где их приветствовал восседавший на помосте Логос.

– Рассаживайтесь, – промолвил он, показывая на расставленные полукругом кресла. – Вынужден признать, что инициированная мною кампания оказалась не слишком-то эффективной. Шесть посвященных – это очень мало даже для одной Москвы, а все остальные города и веси не подключились до сих пор. Я хочу выслушать, что вы думаете по этому поводу, а потом уж поведаю, что думаю я.

– Ко мне люди идут и в немалом количестве, но... – развел руками священник.

– ...но все они настолько согрешили в прошлом, но к посвящению не готовы, – закончил за него Логос. – Да, как не смешно, но храмы стали сейчас прибежищами грешников. Те, чья карма относительно чиста, чувствуют себе уверенно в этом деле и религией не интересуются. Утешать страждущих – это благородное дело, но мир таким способом не спасешь. Иоанн, попробуй расширить свою аудиторию, о тебе должны узнать не только в церковной среде.

– У меня проблема несколько другая, – включился в разговор Ратников. – Я проповедую, в основном, среди научной и технической интеллигенции, а они за малым исключением очень скептично настроены. Кандидаты в посвященные у меня есть, но сагитировать их пройти посвящение мне не удается никак. Многим, например, не нравится якобы присущий всем религиям аскетизм.

– Среди учителей настроения царят почти те же самые, – промолвила Насонова, – с детьми дело идет куда легче.

– Ну да, дети теперь друг друга находят, – улыбнулся Логос, – вот через них и надо действовать.

– У нас в школе я всех уже просмотрел, – произнес Никодим, – в литературном кружке тоже.

– А в другие школы тебя никто не пустит, – кивнул Логос, – но есть ведь и другие способы заявить о себе миру.

– Свой канал на ютьюбе завести?

– Куда немедленно набежит множество всяческих придурков, – отрезал Логос. – Нет, будут среди них, конечно, и интересующие нас люди, но как ты их сможешь отличить без личной встречи в оффлайне? А ведь всех не обегаешь. Нет, ютьюб-канал, конечно, тоже можно завести, но я имел в виду совсем другое, а именно телевизионные программы, собирающие незаурядных детей. Лена, Ирри, к вам это тоже относится. О ваших новых способностях никто не знает за пределами вашей же школы, так смелее демонстрируйте их на всю страну. Все уже знают и даже видели по телевизору, как проходит процесс посвящения, для подавляющего большинства это страшно, но мало кто знает, какие таланты после него открываются. Так пусть люди увидят воочию, что вы приобрели, решившись пройти этот крайне болезненный обряд. Если даже новых кандидатов в посвященные и не завербуете, то народ в нашу церковь привлечете точно. Многие захотят быть там, где находитесь вы. А взрослые посвященные пусть поспособствуют вам в этой деятельности. Я, со своей стороны, употреблю все свое влияние, чтобы вас пустили в самые популярные телепроекты.

Других предложений не возникло, и на этом аудиенция у пророка завершилась.

Глава 10.

Цвет нации.

О том, что на разных телевизионных каналах идут шоу, в которых его сверстники демонстрируют свои выдающиеся способности, Никодим знал, но с собственной персоной это как-то не соотносил. Но когда Логос сказал, что им, посвященным, надо демонстрировать свои таланты по телевизору, Ник прикинул свои возможности и с некоторым даже удивлением пришел к выводу, что запросто затмит многих из этих вундеркиндов. Идеально, конечно же, подошло бы нечто вроде «Своей игры» или «Кто хочет стать миллионером», да жаль, туда детей не берут. А ведь была, говорят, раньше похожая программа с участием как раз таки младших подростков, да жаль, прекратила выходить, когда уволили ведущую. Ну, стало быть, придется выбирать из того, что еще функционирует.

По протекции одного из влиятельных адептов церкви новых назареев Нику с Леной удалось записать в программу «Цвет нации», причем в одну команду. Надо было определить теперь свои области увлечений, с демонстрацией которых им предстоит выступать. Ну и чем он будет поражать людей? Своим знанием истории? Беда в том, что они сами ее не знают и знать не хотят, предпочитая заменять сказочками, тешащими их патриотические чувства. Знанием десятков языков? Что-то подобное уже было, правда, далеко не в таком количестве. Да и как телевизионщикам все это проверить, и насколько может затянуться подобная проверка? Пораскинув мозгами, Никодим решил, что эффектней всего будет смотреться, если он прямо на глазах сидящих в студии напишет поэму на любую заданную тему. Лене же лучше будет проявить свои таланты в области изобразительного искусства, например, определяя авторство картин. С этими мыслями он и пошел к курирующей их Насоновой.

Лена и сама бы предпочла декламировать собственные стихи, но это ж тогда у них целый поэтический турнир получится, тем более странный, что им обоим предстоит выступать за одну команду. Да уж, ради разнообразия лучше действительно картины определять.

Ирри даже после посвящения особой эрудицией не блистал и в их команде смотрелся бы белой вороной. Но ему вполне было по силам показать себя в шоу «Самый лучший» или «Удивительные люди». Туда его и записали в качестве непревзойденного юного целителя.

Желающих попасть на съемку «Удивительных людей» с участием Ирри оказалось во много раз больше вместительности зрительного зала. Всем хотелось своими глазами увидеть мальчика, которого публично высекли розгами и ролики с этой сценой разошлись по всему интернету. Мальчуган, однако, с самого начала повел себя вовсе не так, как от него ожидали. Он ничуть не смущался ни зала, ни ведущего, охотно вспомнил, как его посвящали, но тут же заявил, что оно того стоило, и выразил готовность залечить на ком угодно любые раны, язвы, рубцы, царапины, убрать синяки и угри. Добровольцев поначалу не нашлось, и пришлось ведущему самому резать себе руку. Когда детские пальчики за считаные секунды остановили текущую кровь, это уже немного напрягло ведущего и приглашенных им экспертов, но когда через несколько минут манипуляций отвалился и образовавшийся струп и на месте пореза оказалось свежая розовая кожица, они уже не смогли выдавить ничего, кроме фразы «так в жизни не бывает». Факт, тем не менее, был налицо, и пришлось им для определения повторяемости эффекта поцарапаться и самим. Когда Ирри успешно справился и с этой задачей, появились, наконец, и добровольцы из числа публики. Кто-то хотел убрать с лица угри, кому-то мешали синяки, а одному даже фурункул. Ирри работал, не покладая рук, материала для передачи было отснято более чем достаточно, а поток страждущих все не иссякал. Пришлось организаторам насильно прекращать это паломничество. Ирри получил на руки обещанную устроителями шоу сумму (которую тут же пришлось передать родителям) и сполна упился славой (которую можно было ни с кем не делить). После голосования он с огромным отрывом вышел в финал (ну, еще бы, ведь все, кому не удалось исцелиться сейчас, хотели иметь еще один шанс).

На съемки шоу «Самый лучший» Ирри явился уже в ореоле своей целительской славы. Непринужденно болтая с ведущим, этот ясноглазый паренек смог влюбить в себя весь зал, а потом продемонстрировал на добровольцах свои способности диагноста, не ошибившись не разу, ну и, конечно же, вновь убирал всем желающим угри и синяки, а одному уже достаточно пожилому мужчине стер старую, давно уже надоевшую татуировку. Фурор был полный, и присутствующих занимал теперь только один вопрос: где таких делают? Ну, Ирри не растерялся и прорекламировал церковь новых назареев.

Никодиму с Леной своего бенефиса на телеэкране пришлось ожидать подольше. Ник, вырядившийся как маленький франт, даже с бабочкой на шее, с блеском продемонстрировал свои поэтические способности. Получив от организаторов тему своей будущей поэмы, а от зрителей в студии кучу слов, которые необходимо было в этой поэме использовать, он тут же приступил к импровизации, выдав поэтический спич на полчаса, мастерски обыграв при этом заданную тему и удачно пристроив в тексте все обязательные слова. По завершении его декламации раздался шквал аплодисментов.

Лене так завести публику было трудновато, но она старалась. Ее долго пытались посадить в лужу, выдавая для опознания малоизвестные картины, но разве ж может ошибиться тот, кто всегда способен определить истину? Припоминая в уме сразу массу фамилий, Лена тут же задавала себе вопрос, принадлежит ли очередному художнику из этого списка данная картина, и в голове ее тут же вспыхивало «да» или «нет». Судя по тому, с какой завистью смотрел на нее экзаменующий ее искусствовед, даже ему подобная точность в оценках была недоступна.

Честно заработав свои подсказки, Ник с Леной приняли участие в финальном конкурсе, где уже вся команда, используя подсказки, должна была разгадать загаданное слово, опередив при этом конкурирующую команду. Ну, тут уж посвященным равных не было и быть не могло, и первая игра завершилась блестящей победой их команды. Дальше были многочисленные интервью с журналистами, желающими расспросить новоявленных вундеркиндов, в том числе и задавая им якобы коварные вопросы о процедуре посвящения, через которую они оба прошли. Подростки скрывать ничего не стали, честно описывая свои ощущения, но тут же подчеркивали, что прошли ее добровольно и те способности, которые у них в результате открылись, стоили любых мук.

– Но как можно по своей воле идти на такую боль?! – все не мог понять один репортер. – Это же такой дискомфорт!

– А вам комфортно, только когда комфортно вашему телу? – спросил его в ответ Ник. – Да? А о душевных муках вы, стало быть, никогда не слышали? Ну, в таком случае мне очень вас жаль, вы до сих пор пребываете на телесном уровне восприятия, то есть живете с не пробудившейся душой, которая может быть спасена только после долгой череды перерождений. Ах, вы не верите в эту чушь!.. Ну, что я могу тогда сказать, продолжайте комфортно для себя заблуждаться, только потом не удивляйтесь, когда после смерти окажетесь вовсе не там, где ожидали.