Текст книги "Мир водной чаши"

Автор книги: Евгений Белогорский

Соавторы: Владимир Панин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Сев на широкую лавку поближе к огню очага оба с наслаждением вытянули свои усталые ноги, наслаждаясь долгожданным покоем. Подскочившему с поклонами слуге капитан заказал плотный ужин на двоих, прибавив к нему кувшин местного вина. Вскоре заказ был подан и оба изголодавшихся путника, с удовольствием принялись оценивать качество трактирной кухни.

Однако полностью насладиться местными яствами им не дали. За соседним столом сидела шумная кампания моряков, которые видно только, только сошли на сушу, после долгого плавания. Все матросы были навеселе, и вид Анны моментально привлек внимание захмелевшей команды. Вначале они только бросали восторженные взгляды в сторону стола Эла, но постепенно вошли в раж от выпитого и незамедлительно перешли к новому этапу знакомства.

– Клянусь своими потрохами, а эта милашка вполне недурна собой – громко, явно рассчитывая привлечь внимание Эла, произнес один из матросов, рыжий детина со шрамом на физиономии. Его слова были поддержаны дружным ржанием охрипших глоток. Один за другим посыпались сальные эпитеты, которые оценивали прелестей девушки.

Задиры ждали реакции капитана, но Эл молчал. Он все для себя уже давно решил, незаметным движением руки ослабив застежки на куртке, и выдвинув из ножен свой клинок.

– Доедай спокойно – произнес он Анне, которую комплименты матросов с начала заставили побледнеть, а затем покраснеть. Задир было шесть человек, но все они были сильно пьяны, что бы представлять серьезную угрозу для лесного стражника.

– А не уступит ли благородный господин нам свою кралю – продолжал развивать тему рыжий.

– Мы хоть и не благородные доны, но вполне сможем объездить ее ничуть не хуже его.

Эти слова вызвали новый взрыв веселья за столом морских бродяг, чем подтолкнул говорившего на новые действия. Под дружеские подначки, рыжеволосый встал из-за стола и нетвердым шагом направился в сторону Эла. Не спуская плотоядного взгляда с Анны, он оперся двумя руками о стол путников и, источая зловонное дыхание, насмешливо произнес:

– Я охотно куплю эту кралю для нашей компании за пять золотых. Это вполне приличная цена клянусь богом.

Говоря эти слова, детина внимательно наблюдал за капитаном, но тот спокойно выслушал его предложение, продолжая, есть свой ужин. Обрадованный явным проявлением трусости со стороны капитана, матрос важно задрал голову и с вызовом сказал:

– Так каков ваш ответ дорогой господин? А?

– Покажи деньги – тихо, но внятно произнес Эл.

– Что? – с недоумением переспросил моряк, явно не ожидавшего такого ответа.

– Покажи деньги.

Рыжеволосый усмехнулся, оторвал одну руку от стола и потянулся к карману, и в этот момент на разгоряченное лицо матроса упала тарелка с острой подливкой, которую Эл молниеносно швырнул в него. Еще обидчик не успел очистить свои глаза от жгучей смеси, как капитан крепко ухватил его за шею и со всего маха припечатал его голову к дубовой столешнице. От этого удара матрос рухнул как подкошенный и больше не вставал.

Его собутыльники до этого с интересом смотревшие за всем происходившим издали яростный вопль и бросились на Эла. Метко брошенный капитаном кувшин попал прямо в голову одному из мстителей, сократив их число ровно на одного, а острая шпага слепящей молнией промелькнувшей перед глазами, заставила остальных моряков боязливо отпрянуть в сторону.

Однако моряки оказались не из трусливого числа и, справившись со страхом, вскоре вновь устремились на обидчика своего товарища. Двое из них с острыми навахами одновременно атаковали Эла, желая поскорее омочить свои ножи кровью незнакомца. Однако лесной страж сделал стремительный выпад, шпагой пробив острым клинком руку одному из нападавших а, чуть позже перехватив запястье другого моряка, нанес коварный удар коленом в его пах. Несчастный сразу выронил нож и, скорчившись в три погибели, рухнул на пол, отчаянно подвывая от нестерпимой боли.

Несмотря на столь неудачное начало, морские забияки не отступили прочь, и продолжили свои атаки. Оценив владение противника клинком, один из матросов подскочил к трактирному очагу и выхватил из него раскаленную кочергу, которой до этого хозяин ворошил горящие угли. Грозно размахивая своим оружием, он стал теснить Эла, намериваясь прижать его к стене и там основательно поквитаться с ним.

Медленно отступая под натиском огненного оружия, капитан терпеливо дождался момента, когда матрос, увлекшись своей атакой, ослабил свое внимание и сам перешел во встречную атаку. Поймав противника на высоком замахе, Эл скрестил свою шпагу с кочергой и принялся давить врага, что было сил. На его плечи и руки, падали частички раскаленного железа, но капитан не отступал и продолжал давить неприятеля.

– Сбоку! – раздался тревожный крик девушки и Эл успел среагировать на атакующего его с правой стороны второго врага. Вовремя ослабив своё давление на противника, он ловко отскочил назад, предоставив тому возможность рухнуть на своего товарища вместе с пылающей кочергой.

Раздался крик ужаса и громкие причитания матроса от встречи с раскаленным предметом и по трактиру распространился запах горелой плоти. Эл толкнул ногой кочергоносца, и оба тела покатились по полу трактира, издавая отчаянные вопли.

Разгоряченный боем он повернулся, что бы поблагодарить Анну и слова благодарности застряли у него в горле. Ранее раненный матрос, поднял с пола оброненную им наваху и, зажав нож здоровой рукой, яростно наседал на девушку, которая отчаянно отбивалась от стального лезвия. Неумело действуя левой рукой, моряк тем ни менее уже успел поранить руку девушки и в нескольких местах порезать ее одежду. Стремясь спасти Анну, капитан подхватил свое оружие подобно копью и метнул его во врага. Стальной клинок со свистом пронесся по воздуху и воткнулся точно в плечо обидчика в тот самый момент, когда тот собирался нанести новый удар.

Вскрикнув от боли, матрос рухнул на колени перед девушкой и тут же получил в лицо сильный удар коленом. Его зубы громко клацнули и, не спуская с девушки горящего взгляда, он стал заваливаться на спину и, пытаясь удержаться, ухватился рукой за её одежду. Анна едва смогла устоять, но уже подоспел Эл, который ударил противника кулаком по затылку, окончательно успокоив его.

Капитан извлек из тела противника свою шпагу и решил спросить девушку об ее состоянии, как ее лицо исказилось ужасом, а губы раскрылись для крика. Эл не зря был капитаном лесной стражи, он моментально развернулся, одновременно выставляя для защиты руку с клинком.

Выбывший в самом начале драки, в результате броска кувшином матрос, коварно атаковал Эла со спины, целясь в его голову тяжелым табуретом сделанного из крепкого дуба. Вся сила и ненависть моряка обрушилась на клинок Эла и добрая сталь не выдержала этого удара, обломившись у самой гарды. Лишившись своего любимого оружия, капитан взревел и со всего размаха удали нападавшего в лицо обломками шпаги.

Сражение закончилось с минимальными потерями для путников; Эл лишился своего оружия, а Анна получила легкое ранение предплечья. Наскоро замотав рану и бросив хозяину таверны золотой, капитан поспешил покинуть столь неуютное заведение.

Когда они переступили порог постоялого двора «Голубой попугай» сумрак уже покрыл Боавинту. Ноги путников ужасно гудели от ходьбы по городу, но Эл упрямо шел именно к «Голубому попугаю» поскольку хорошо знал его хозяина, который не будет задавать ненужных вопросов. И, правда, господин Жервье рассыпался в приветствии господину капитану и его спутницы и сейчас же проводил их в комнату на втором этаже с двумя кроватями.

Запалив лампу, Эл внимательно осмотрел рану спутницы и приказал слуге принести теплой воды, йода и чистых бинтов. Анна героически перенесла всю процедуру лечения, крепко стиснув зубы и прикусив губу. Лесной страж хорошо знал свое дело и вскоре свежая белая повязка, аккуратно украшала раненую руку молодой девушки сидевшей на кровати.

– Давай спать – произнес Эл, нежно чмокнув Анну в щеку – у нас был трудный день и еще более хлопотное утро.

Он уже собирался отойти от девушки, но она удержала его и, глядя прямо в глаза, попросила:

– Поцелуй меня,… пожалуйста. – Что-то дрогнуло в лице капитана, и он не смог отказать своей спутнице в этой просьбе. А дальше все сложилось само собой и долгий поцелуй, и жаркие объятия. То была ночь любви, стучали в единый такт сердца и тела горели огнем страсти. И только в голове у Эла, почему-то одна за другой всплывали строчки забытого стихотворения.

– Был мягок щелк ее волос и завивался точно хмель.

Она была душистей роз, та, что легла со мной в постель.

А грудь ее было кругла, казалось снежная зима

своим дыханьем намела два этих маленьких холма.

И все она была чиста как эта горная метель.

Когда рано утром Анна проснулась в своей кровати, рядом никого не было. Ее одежда была аккуратно сложена на стуле, в окно ласково смотрело солнце, а Эла нигде не было. Комок грусти и разочарования подкатил к горлу девушки, слезы навернулись на глазах, и она рухнула на подушку. Совершенно не такой она представляла себе утро первой любви.

Эл появился через полчаса, радостным голосом объявив, что горячий завтрак леди сейчас подадут прямо постель, а затем им предстоит поход на базар, поскольку одежда Анны претерпела весьма значительные потери. От этих слов девушка радостно воспряла духом, но вскоре убедилась, что это был только галантный маневр и больше ничего.

В шумных товарных рядах города, капитан выбрал Анне новый наряд, в котором она выглядела женой зажиточного мещанина. И еще один подарок сделал Эл своей девушке, купив на лотке менялы, простенькое золотое колечко с бирюзовым камушком. В начале Анна не хотела брать его, но едва колечко оказалось на ее пальце, волна тепла прокатилась по руке девушки и она немедленно переменила свое первоначальное мнение, поскольку хорошо знала, что это очень хороший знак.

Себе капитан купил новый клинок взамен утраченного. Он был великолепно сбалансирован, имел изящную рукоятку в виде изогнутого дракона и был сделан, из необычного сплава стали. Голубые линии буквально струились по лезвию оружия, завораживая своей красотой. На вопрос о происхождении клинка, продавец начал плести что-то о дальних островах с руинами древних храмов, в которых и был найден этот клинок матросами, которые и привезли это оружие на продажу хозяину оружейной лавки. Из всей этой красочной болтовни Эл понял что, скорее всего клинок имеет темное прошлое. В прежнее время он благородно бы отказался от подобной покупки, но сейчас ему предстояла дальняя дорога, и иметь оружие было как никогда необходимо. А кроме этого он не в силах был расстаться с клинком, который буквально притягивал его к себе таинственным образом.

Основательно поторговавшись с хозяином лавки, капитан все-таки купил его за восемь золотых, выторговав себе в придачу чудесный кливец ручной работы. Этот вид оружия не сильно пользовался любовью у жителей Боавинте, и торговец был только рад избавиться от залежалого товара.

Полностью вооруженные и переодетые путники явились на постоялый двор ближе к полудню, где их ждал прощальный обед и два коня специально подобранные хозяином по просьбе капитана. Один из них имел женское седло для Анны, что было очень важно в предстоящей дороге.

Сгорая от нетерпения близкой встречи с Вероникой, капитан быстро завершил трапезу, и вскоре путники уже миновали городскую черту Боавинте и устремились к Малаге, до которой было всего неделя пути, а Эл собирался одолеть за четыре дня.

Замок Модель и его обитатели.

Дорога на Малагу тянулась узкой полосой вдоль моря, надежно подпертая с одной стороны мощными горными каменными склонами. Собственно говоря, это были уже не совсем горы, а жалкие остатки того величия, что много веков назад гордо возвышалось здесь. Тогда горные пики парили в вышине наравне с красавцами орлами, а теперь они лишь мешали общению между двумя приморскими городами.

Время нещадно разрушило былую красоту и величие каменных великанов, превратив их в небольшие возвышения, обильно поросшие лесом. Теперь через них можно было спокойно проехать в Малагу, тем самым значительно сократив время своего пути, если держаться морского побережья с его многочисленными петлями, подъемами, спусками и прочими неудобствами. Местное население быстро оценили все выгоду подобного расклада и стали организовывать всевозможные трактиры и постоялые дворы на коротком пути к Малаге.

Вот только таких умных оказалось слишком много и поэтому вместо одной дороги появилось несколько лесных троп, указатель каждой из которых извещал, что это самая короткая дорога. По одной из таких троп и поехали Эл и Анна, стремясь сократить последний отрезок своего пути. К концу второго дня они попали под сильный ливень, который полностью промочил их одежду и поэтому когда после очередного поворота тропы перед ними попался указатель с надписью «замок Модель» путники, не задумываясь, устремились туда.

На их счастье они успели рассмотреть стены замка, перед тем как вечерние сумраки окончательно не скрыли лесную дорогу перед ними. Когда они подъехали к замку, оказалось, что он располагался на холме, отчего его невысокие стены казались более монументального вида. Через оплывший от времени ров был, перекинут подъемный мост полностью лишенный своих могучих цепей, как и воротные решетки, демонтированные много лет назад. Единственно солидным предметом в обороне замка являлась крепкая дубовая дверь, над которой на цепях висел фонарь. Именно в нее и принялись отчаянно стучать наши продрогшие путники, в надежде поскорее получить возможность обогреться у огня.

Ждать пришлось не особенно долго и, наконец, к великой радости Эла и Анны, створка ворот медленно поползла в сторону, давая им возможность попасть за замковые стены. Внутри замка почти все пространство занимала главная башня, мощный донжон в трех этажах, в котором и размещалось все население Моделя.

Впустивший путников в замок человек, был одет в поношенную лакейскую ливрею и находился в солидных годах. Однако это совсем не помешало ему расторопно принять коней и повести их в сторону деревянного строения смутно выделяющееся у стен замка.

Герлец, таким именем назвался этот человек, любезно дал Элу свой фонарь и махнул рукой в сторону одной из дверей донжона, указывая прибывшим путь к живительному теплу. В огромном приемном зале, основательно утративший свою былую роскошь, путников встретил огромный камин, в котором весело трещали сосновые поленья, источая спасительный жар для основательно продрогших людей. Спеша согреться, путники так были заняты своим дело, что совершенно не уловили того момента, как в зале появились хозяева замка.

Чей-то глухой голос тактично кашлянул, и Элу этого было вполне достаточно, чтобы быстро развернуться и уже через секунды учтиво склонить голову перед пятью людьми с интересом рассматривавших прибывших к ночи гостей.

– Маркграфиня Аделаида Модель! – зычно и внятно объявил Герлец, явно следуя старым канонам приема гостей. Стоящая в центре седовласая дама пятидесяти с достоинством двинула головой, и Эл сразу понял кто в этом доме хозяин. Именно на её груди возлегала тяжелая массивная золотая цепь, с большой маркграфской короной и гербом посредине. Находившийся справа от хозяйки молодой человек с тонкими губами и большими залысинами на голове, чью грудь украшала цепь с малой маркграфской короной, оказался молодым маркграфом Крисом, а молодая белобрысая особа с мелкими чертами лица и холодным взглядом была его жена Эдда Модель.

Её хрупкую шею венчала тонкая золотая цепь с брелком в виде лучистой звезды, которая наглядно говорила о косвенной принадлежности хозяйки к маркграфству Модель. Два молодых атлета, призванием которых явно было сражение и бой, являлись дальними родственниками маркграфини Рауль и Кольбер.

– Капитан стражи Малаги Эл Благородный! – с достоинством отрекомендовался офицер, заметив, что его звание произвело впечатление на хозяев.

– А это ваша… – сделав многозначительную паузу, медовым голосом сказала Эдда, давая понять капитану, что знает истинное положение Анны, от чего последняя залилась алым цветом.

– Это моя жена Анна миледи – холодно произнес Эл, ставя на место зарвавшуюся аристократку – Мы возвращаемся в Малагу от Самоцветных гор и порядком устали в дороге. Если вас не затруднит, то мы хотели бы переночевать в вашем замке, если же нет, то мы покинем вас, как только обсушившись у огня.

– Что вы, что вы капитан, не может быть речи позволить вам уйти в такой поздний час, при такой скверной погоде. – энергично запротестовала властительница Моделя – Что подумают о нас соседи и что скажет совет Малаги. Нет, нет и нет. Герлец проводи господ в комнату для гостей и прикажи Планку растопить там камин. Надеюсь, что вам там будет удобно и через час, мы ждем вас к ужину в малом зале, лакей пригласит вас.

Все это маркграфиня произнесла голосом полного радушия, одновременно ткнув собранным веером в бок своей невестки. В глазах Эдды мелькнула злость и, развернувшись на каблуках, она поспешила покинуть приемную.

– Ты явно не понравилась молодой маркграфини – произнес Эл Анне, когда оба путника уселись в мягкие кресла перед огнем и вытянули ноги.

– У этой курицы в полинялом наряде нет ничего, кроме золотой титульной цепи на худой шее и глупого личика – гневно фыркнула девушка – и не смей мне говорить, что ты нашел в ней что-то привлекательное.

Эл снисходительно улыбнулся. Он прекрасно понимал, что девушки были приблизительно одногодками и поэтому, между ними сразу возникло чувство соперничества друг перед другом.

– По-видимому, все-таки какие-то достоинства в ней есть, поскольку маркграф, сделал ее своей женой.

– Ты ровным счетом ничего не понимаешь в этих причинах – горячо парировала слова Эла Анна – могу поспорить на ломаный грош, что она либо дочь нищих соседей, решившись объединить остатки своих угодий в одно целое, либо обнищалая горожанка, прельстившаяся маркграфским титулом этого захолустья.

– Эти рассуждения мне кажутся слишком притянутыми за уши – начал Эл, но девушка прервала его.

– Неужели ты не видишь ее неравенство среди этих аристократов. Поэтому она и напала на меня в гостиной, желая возвыситься с помощью моего унижения. Стремясь быть равной среди хозяев замка, эта молоденькая гадючка с головой выдает свое более низкое происхождение.

– Возможно, ты и права – примирительно сказал капитан по жизненному опыту знающий, как опасны, бывают порой пытки лишить женщину ее иллюзий.

Обогревшись у огня и обсушив свою одежду, гости замка Модель решили осмотреть его и покинули свою комнату раньше назначенного хозяйкой срока. Короткий коридор привел их в большую гостиную, где с обеих сторон на незваных гостей взирали портреты прежних владык замка.

С одной стороны расположились одетые в золоченые рамы гордые изображения мужской половины замка, а на противоположной стороне, не менее величаво разместились женские лики. Кроме высокомерия и властности эти лица мало что объединяло, Эл с большим трудом отмечал признаки сходства среди маркграфов Моделя. Единственно, что было общим так этот обязательный красный цвет камзола или туники у мужчин и платье белого цвета у женщин.

Путники еще не успели полностью осмотреться, как в стене распахнулась мало приметная дверь и из нее появилась старая маркграфиня.

– Любуетесь нашей родословной галереей? О, она достойна вашего внимания господа. Все дело в том, что старшинство рода Моделей ведется по женской линии, а не по мужской. Корону и цепь маркграфства всегда наследует женщина, так было в начале, так будет и в будущем.

– Простите, но значит ли, что по прошествию лет власть в этом замке перейдет к вашей невестке Эдде?

– Конечно, нет. Бедная девочка совершенно напрасно строит глупые иллюзии в отношении этого. Подобное не случиться никогда, поскольку в случаи моей смерти, регентом станет мой сын Крис, до тех пор, пока у него не появиться потомство женского пола, и она не достигнет совершеннолетия.

– Но этого может не случиться по вполне обычным жизненным причинам?

– Вынуждена вас огорчить госпожа капитанша этого не случиться. Моя сноха Эдда рано или поздно обязательно родит моему сыну ребенка, и это будет девочка. Это видите ли наша древняя родовая особенность, благодаря которой титул маркграфа замка Модель всегда остается за женщинами нашего рода – любезно пояснила Аделаида, пристально глядя в лицо Анны – Ни у какой другой женщины нет шансов занять трон замка Моделя.

– Так уж ни у какой? – сварливо спросила Анна, которую задели последние слова дамы.

– Только после смерти всех представителей нашего рода. Так звучит родовое пророчество, которое согласно старинным летописям нашего замка, было сделано великой Согвиль, прародительницей всего рода Модель – торжественно ответила женщина и указала на самый крайний портрет в ряду женских изображений.

Взглянув на изображение, оба путника чуть не вскрикнули от удивления, со старинного полотна, гордым взором на них смотрела их давняя знакомая снежная королева.

– Необычное пророчество – сказала Анна, зябко передернув плечами – а что стало с вашей первой дамой?

– О, вы очень любознательна милочка. Согласно фамильному приданию Согвиль была очень искусна в магии и видела далекое будущее. Все ее предсказания обязательно сбывались, и это вызывало черную зависть у других знатоков этого искусства. Составив заговор, они якобы вызвали несчастную Согвиль на состязание и во время поединка околдовали ее мощным общим заклинанием.

– Бедняга – сочувственно произнес Эл, продолжая разглядывать портрет снежной королевы, которая смотрела с него как живая.

– Да, обманутая бедняжка – с готовностью подхватила Аделаида, услышав сочувствие к своему предку – она уснула глубоким сном, и заговорщики поместили ее в пантеон, где она и поныне восседает на своем высоком троне. Однако враги не смогли ее полностью уничтожить. Согласно требованию обряда погружения в сон, они должны были создать противовес своим чарам в виде колокола и молоточка. В назначенный час избранная богиней девственница попадет в храм и, ударив в него, разбудит Согвиль.

– Красивая легенда.

– Это не легенда, это фамильное пророчество, господин капитан – холодным тоном произнесла маркграфиня, явно обидевшись за свою предшественницу – извините меня, но мне надо удалиться, ужин через десять минут в соседнем зале.

– Да влипли – тихо произнесла Анна, едва дверь закрылась за ушедшей дамой.

– Не нравиться мне все это. С удовольствием покинула бы этот милый замок, несмотря на дождь и ночь за окном.

– Я бы тоже составил себе компанию, но боюсь, это вызовет массу недовольства хозяев замка, которые могут расценить наш уход как оскорбление их достоинства. Так, что придется немного потерпеть общество местной аристократии и быть постоянно начеку.

На ужине присутствовали все представители клана Моделя. Одетые в темные платья они чинно восседали на стульях с высокими спинками, неторопливо пробуя все блюда которые подавали уже знакомый путникам Герлец и невозмутимый Брулл. Третий слуга, вертлявый Консель только командовал ими, выказывая всем своим видом свое более высокое положение.

Эл и Анна были посажены по правую руку от Аделаиды, на чьи вопросы они и отвечали весь вечер. Остальные члены семейства лишь учтиво улыбались и не спешили присоединяться к беседе. Маркграфиня расспрашивала о новостях Малаги, и ей отвечал в основном Эл, в то время как Анна обменивалась холодными взглядами с Эддой сидящей напротив ее. Молодая маркграфиня с призрением взглянула на золотое колечко, с синим камнем сиротливо украшавшее палец Анны, тогда как на её руках блестели дорогие перстни и печатка с маркграфской звездой.

Ощутив укол ревности, Анна незаметно перевернула кольцо, камнем внутрь, превратив перстенек в подобие обручального кольца. Прошла минута и вдруг девушка явственно ощутила, как слабая волна приятного тепла заструилась по ее руке прямо из камня. Не имея возможность получше рассмотреть свое колечко, девушка с большим трудом дождалась окончания ужина. Перед завершением трапезы, Аделаида предложила тост за гостей, тогда как Эл пожелал выпить за хозяев. Гостям, в отличие от хозяев, вино налили в стеклянные бокалы, имевшие изящно перевитые тонкие ножки. Капитан осторожно попробовал его но, видя, как дружно выпили хозяева замка, смело последовал их примеру.

Вино было несколько слащавым с чуть заметным горьким привкусом. Эл никак не мог объяснить его наличие и, в конце концов, списал все на старость напитка. Этот привкус был объяснен немного позже, когда сидя в каминной, куда маркграфиня позднее предложила перейти, дабы продолжить приятную беседу с обитателями замка Модель Эл и Анна вдруг ощутили, что не могут пошевелить ни рукой, ни ногой, при полном их сознании.

– Возникли проблемы, господин капитан? – ядовито осведомилась маркграфиня, заметив тщетные попытки Эла ухватиться за эфес своей шпаги и насладившись моментом, пояснила – это сок гамаячи, он полностью парализует человека, сохраняя при этом ясность ума. Не думала, что мне удастся так легко справиться с человеком, о котором меня предупредила во сне великая Согвиль. Это не красивая легенда господин страж Малаги, наша прародительница постоянно связывается с нами в наших снах и дает советы.

– Лучше бы она дала бы вам совет как преодолеть вашу бедность – презрительно бросил Эл, осознав безвыходность своего положения.

– Негодяй! – взвизгнула маркграфиня и хлестко ударила капитана по лицу своими кожаными перчатками – тащите их в библиотеку, к зеркалу судьбы – приказала она остальным и круто повернувшись на каблуках, вылетела из комнаты.

Мужская половина замка молча повиновалась женщине и грубо потащила безвольные тела пленников на третий этаж, под самую крышу. Здесь располагалась библиотека с огромным напольным зеркалом. Бросив Эла и его подругу на пол, они поспешили удалиться, оставив гостей наедине с молодой Эддой. Она немедленно набросилась на Анну, осыпая ее тело ударами рук.

– Мерзавка, ты посмела назвать меня курицей в линялом наряде! Меня Эдду Болейн! Ты жестоко заплатишь ничтожество и оборванка с дешевым кольцом и длинным языком, посмевшая обсуждать меня в стенах замка Модель!

Выпали все это, Эдда набрала в грудь воздуха, что бы продолжить свои обвинения, но Анна опередила ее. Лежа на животе, она все-таки сумела приподнять голову и, презрительно посмотрев на соперницу с укоризной, произнесла: – Подслушивать ваше сиятельство это так низко. Нельзя же опускаться до уровня дворни.

Стрела попала не в бровь, а в глаз и яростно взвизгнув во весь голос, Эдда ринулась на беззащитную жертву. Шипя, словно дикая кошка, маркграфиня принялась с упоением рвать на Анне платье, быстро обнажая спину девушки.

– Вот тебе за язык, вот тебе за сравнения, вот тебе за все! – гневно выкрикивала она, ударяя Анну плетью, но непривычные к труду руки вскоре устали и утомившись, маркграфиня швырнула прочь орудие своей мести. Тонкие, закрученные в мелкие кудряшки волосы Эдды, от долгих трудов встали дыбом, и сквозь них просвечивалась розовая кожа молодого тела.

– Ничего, ничего – сварливо говорила она, Анне восстанавливая нарушенное дыхание – сейчас придет Ада, прикажет подвесить тебя за руки и тогда мой муж с братьями, спустят с тебя кожу.

Она противно захихикала, предвкушая это отвратительное зрелище. Между тем, Анна чувствовала, как ее правая рука буквально набухает, и становиться горячей от камня кольца который мощным насосом вливал в нее свою энергию. Девушка почему-то знала, что для спасения ей нужно коснуться своими пальцами ладони капитана, который лежал рядом с ней не в силах защитить ее от оскорблений. Медленно, миллиметр за миллиметром девушка все же смогла продвинуть вперед свою правую кисть и после огромных усилий осуществить задуманное.

Словно током пронзило тело капитана острая боль, которой медленно, но верно возвращала к жизни каждую его клеточку. Вначале появилось чувство онемения, затем покалывания и жжения. Постепенно безвольные мышцы стали наливаться прежней былой силой и крепостью. Эл не спешил действовать, ожидая момента, когда полностью вернет себе утраченную мощь. Он только ободряюще подмигнул Анне, пытаясь вселить в нее уверенность.

В этот момент дверь библиотеки с треском раскрылась и в комнату влетела Аделаида с горящим от гнева лицом. Из ее уст полились такие выражения, что сделали бы честь любому трактирному вышибале или ломовику извозчику.

– Я только, что общалась с первой маркграфиней с помощью хрустального шара. Эта дрянь была избранна Согвиль, что бы разбудить ее от колдовского сна и не сделала этого. Долгие столетия наша праматерь искала нужную деву для своего освобождения, и вот все рухнуло. Она не стала бить в колокол, уступив насилию своего идиота – возвестила маркграфиня Эдде.

– Но может быть сейчас, мы сможем исправить эту ошибку, отправив её через зеркало к Сольвиг и заставить свершить древнее предначертание – с жаром подхватила белесая фурия.

– Поздно. По собственной глупости она отдала свою девственность этому мужлану и теперь уже никогда не сможет разбудить великую Согвиль.

Аделаида грозным демоном двинулась к девушке, которую Эдда рывком подняла с пола и придерживала двумя руками. После прикосновения с Элом, Анна тоже обрела способность двигать своим телом. В ее правой кисти по-прежнему пылал огонь кольца, от которого оно не знала, как избавиться. Приблизившись к девушке, маркграфиня размахнулась и звонко влепила ей пощечину. Голова Анны мотнулась в сторону, однако вместо испуга, на ее лице появилась презрительная улыбка, что еще больше взбесило женщину.

– Напрасно, ой напрасно ты улыбаешься красавица, выказывая мне свою смелость. Я посмотрю как ты будешь визжать от ужаса когда сначала будут пытать твоего любовника, а затем тебя. Хватит ли у тебя сил веселиться когда, я буду резать твое горло.

Однако чем больше ярилась маркграфиня, тем спокойней и уверенней становилась Анна. Даже получив серию унизительных пощечин, она не выказала страха, пристально смотря из-под грозно сдвинутых темных бровей на Аделаиду.

– Храбрись, храбрись, но не пройдет и часа как от твоего совратителя останется куча мяса, и ты со слезами будешь умолять меня даровать тебе легкую смерть.

– Ты ничего не сделаешь моему мужу вместе со своей сворой, – внятно и уверенно произнесла девушка и немедленно получила от Эдды сильный щипок в плечо.

– Позволь я прикажу начать пытку – выкрикнула звенящим от возбуждения голосом невестка, швырнув Анну обнаженной спиной к пыточной доске утыканной острыми гвоздями. Однако та даже не заметила боли, вперив свой гневный взгляд в лицо маркграфини. Не отрывая взгляда, властно, с чувством полного превосходства смотрела девушка на Аделаиду, отчего у последней побежали мурашки по телу. Интуитивно чувствуя какую-то опасность, маркграфиня попыталась отодвинуться от Анны, но было поздно.