Текст книги "Ледяное небо (СИ)"

Автор книги: Евгений Аллард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Резкая боль обожгла правую сторону груди, плечо, на рубахе начали расплываться багровые пятна. Завертелась карусель перед глазами, тошнота подступила к горлу.

– Грегор! Я ранен. Разберись пока.

– Сделаю!

Я огляделся – надо срочно найти аптечку. Где же они, чёрт их дери? Старательно прячась за ящиками, я обыскал всё вокруг и в дальнем углу заметил выстроившиеся в ряд белые саквояжи с красным крестом на боку. Раскрыл. Там лежали только шприцы. Ну и ладно. Воткнул один из них себе в плечо. Едва заметный укол – боль начала уходить, по телу разлилась приятная расслабляющая истома, как бывает после бани.

Припрятав парочку шприцов с целебным эликсиром, я вернулся в битву, уже стараясь не подставляться так глупо. Прятался, осторожно выглядывая из укрытия, старательно прицеливался и разносил головы врагов с первого, ну или со второго выстрела.

Когда волна врагов схлынула, мы встретились с Грегором. Мой напарник дышал тяжело, прерывисто, немного шатался. Опустившись рядом со мной, прислонился к стене и устало прикрыл глаза.

– Грегор, не расслабляйся. Сейчас наверняка ещё кто-нибудь вылезет.

Словно услышав мои мысли рядом замерцал воздух, едва заметно исказился как от жара. Треск электроразрядов. И неведомая сила, схватив Грегора, отбросила его в сторону. Взмахнув ногами, он перелетел через проход, и с таким грохотом шваркнулся спиной об стену, что сердце замерло у меня в груди. Но парень тут же вскочил на ноги, вытащил из ножен короткий меч и попытался ткнуть в мерцающее облако. Но оно молниеносно переместилось ко мне. Я выхватил дробовик. Целясь в центр странных завихрений, начал палить. Все заволокло сизым кислым пороховым дымом. Отскочив в сторону, смахнул пот со лба и загнал картечные патроны.

И тут удар страшной силы сбил меня с ног, дробовик отлетел в сторону. Искры из глаз, сознание стало мутиться. Я распластался на полу. Контуры предметов расплылись, утонув в багровом мареве. В нос полез неприятный сладковатый запах миндаля. Я зашёлся в диком кашле, слабеющей рукой вытащил из кармана платок, приложил к лицу. Из последних сил отполз в сторону. Грегор перемахнул ко мне, загородив собой, и с ожесточением стал бить по воздуху, будто видел кто перед ним.

И действительно с каждым ударом контуры врага становились яснее, проступила фигура, уплотнилась, и я увидел полуголого бугая. Лысая, как пушечное ядро, башка, плоское лицо. Одет лишь в просторные штаны, грудь с курчавой чёрной порослью. Издавая рёв раненого быка, отморозок размахивал кулаками размером с голову младенца. Ничего себе фантазия у разработчиков.

Пара точных ударов Грегора попали в цель. Да и я, наконец, пришёл в себя. Привстав, подобрал дробовик, проверив патроны, и разрядил прямо в морду врага. Он зашатался и рухнул глыбой прямо под ноги Грегору. Замерцал и исчез.

Система откликнулась сообщением об уничтожении босса третьего уровня, выдав мне сто полноценных баллов.

– Ну и хренотень, – вырвалось у меня. – Сколько ещё это будет продолжаться?

– Не знаю, – выдавил с трудом Грегор.

Выглядел он паршиво. Весь в крови – не поймёшь в своей, или врагов. Рубаха висит лоскутами, под глазом расплывался здоровенный фингал. И я сильно пожалел, что не захватил с собой ещё бойцов. Десяток точно не помешал. Кто же знал, что здесь окажется так жарко?

Отдохнув, мы спустились на среднюю палубу. Для этого пришлось выбить дверь. Мы выскочили в широкий коридор, куда выходило несколько дверей. Распахнули одну, вторую – пусто.

Коридор привёл нас к двустворчатой двери. Вместе с Грегором мы навалились на неё, попытались выбить. Но как ни старались, она даже не дрогнула. И тогда я применил самый простой и эффективный способ решения проблемы – выхватил из кармана револьвер и выстрелил в замок под изогнутой отполированной ручкой. Когда дверь с тихим скрипом отворилась, мы осторожно проникли внутрь, не опуская нашего оружия: Грегор с арбалетом, а я – с дробовиком.

Но опасения оказались напрасными: кабинет оказался пуст. У входа застыла фигура рыцаря в ярко блестевших доспехах. На выцветшем паласе высилась глыба письменного стола с кожаной столешницей. На ней красовался деревянный глобус, поблескивала латунью подзорная труба. Сверху висел большой морской хронометр. Зачем всё это нужно было тащить на дирижабль? Хозяин – большой оригинал. Но спросить было не у кого – встретиться с ним не удалось. Я подозревал, что это место предназначалось для принца Адгера, но на этот раз в эту миссию он не отправился.

За письменным столом обнаружились деревянные двери. Захватив с собой подзорную трубу, я раздвинул створки и предсказуемо оказался на обзорной площадке, откуда открывался неплохой вид. Сквозь разрывы в пушистых облаках уже можно было разглядеть трубы завода, ангар с треугольной крышей, где стоял С-46.

Громкий вскрик заставил непроизвольно вздрогнуть, и я чуть не выронил трубу из рук. Рванул назад и увидел около одного из стеллажей нечто странное – тёмный столб из шевелящихся толстых колец с матово отсвечивающей чешуёй. А над ним торчала голова Грегора с выпученными глазами, багрово-синим распухшим лицом. Он уже не кричал, а лишь сипел. Я кинулся к нему и начал палить по отвратительной рептилии. Резкое шипение, ко мне развернулась плоская треугольная голова. Как огромный омерзительный цветок раскрылась розово-фиолетовая пасть с острыми загнутыми внутрь зубами в несколько рядов – зрелище скажу я вам, отвратительное. Я выпустил пару пуль прямо в эти пульсирующие прожилки. Никакого эффекта. Огляделся и вдруг заметил латника у входа. В один прыжок оказался рядом, вытащил у него плоский топор на длинной ручке и набросился на анаконду, нанося удар за ударом, стараясь попасть по башке и немигающим чёрным глазам.

Наконец, тварь выпустила Грегора из смертельных объятий, он рухнул ничком и безвольно распластался на полу. Но я не мог помочь ему, хотя очень хотел. Анаконда на удивление легко взвилась под потолок, стремительно проползла там и, громко шипя, свесила башку прямо перед моим носом. Я размахнулся и врезал секирой, выбив кровавый фонтанчик. Удар, ещё один. Я бил и бил, едва успевая уклоняться от бросков, но мерзкая рептилия надвигалась на меня, оттесняя в угол.

Ноги скользили в кровавых лужах, пару раз я чуть не растянулся. И лишь в последнюю секунду успел опереться о стол. Вскочив на него, я подпрыгнул и с размаха рубанул по телу гадины. Плоская голова отскочила и с глухим стуком шлёпнулась прямо мне под ноги. И тут же с глухим грохотом на меня свалилась обезглавленная махина. С трудом отодвинув тяжеленные кольца, я выполз.

Система выдала мне 50 баллов за убийство очередного босса второго уровня. И я с досадой подумал, что за такую битву можно было отвалить и побольше.

С удовольствием зашвырнул ногой мёртвую башку гадины в угол, я кинулся к Грегору. Попытался нащупать пульс – тишина. Приложил ухо у груди и с радостью услышал едва заметный стук.

Пошарив по карманам, я вытащил шприц из аптечки и недолго думая воткнул в шею Грегора, с грохочущим в висках сердцем вглядываясь в его посиневшее лицо.

Мучительные секунды ожидания. Тут он пошевельнулся, открыл глаза, с лица сошла синюшная бледность, зарозовели губы. Он присел и со всхлипом выдохнул.

– Откуда она взялась? – поинтересовался я, с облегчением отбросив пустой шприц.

– Да хрен её знает, – Грегор тяжело встал, огляделся и покачал головой, заметив останки мерзкой твари. – Я хотел посмотреть, что тут хозяин в шкафу прячет. Может, что-то ценное. А она как выскочит, обвила меня. Стала душить. Потом ни черта не помню.

Он вытер дрожащей рукой блестевший бисеринками пота лоб, добрел до письменного стола и плюхнулся в высокое кресло, обитое бежевой кожей.

– Понятно, хозяин свято хранит свои секреты. Ты это… ящики тоже не открывай, – предупредил я его, заметив, как Грегор потянулся к одному из них. – Ты управлять экранолётом сможешь?

– Смогу, наверно. Но может нам на этом дирижабле прибыть? Экранолёт я следом пошлю.

– Надо наших предупредить. Они же не знают, что мы здесь. Решат, что нападение. Ещё выстрелят в нас. Сможешь?

– И что, тебя здесь одного оставить? Не. А если тут ещё кто прячется? Вдвоём сподручней.

Я подумал, что Грегор прав – оставаться в одиночестве на этой штуке опасно, какие ещё сюрпризы могут поджидать? А бросать дирижабль тоже не хотелось. Я подумал, что мы сможем его использовать для того, чтобы подняться в летающий город-остров.

– Ладно, тогда пошли вниз, в рубку.

На экранолёте мы перебрались на нижнюю палубу. Прошли по коридору, старательно исследуя все уголки. Грегор уже выглядел вполне здоровым. Лицо налилось румянцем, вышагивал уверенно, твердо, голову держал высоко. Да и моя рана в груди заросла, не оставив даже шрама. Только задубевшие пятна крови напоминали, что меня серьёзно ранили.

Я встал к штурвалу, окинул взглядом приборы. Система тут же отозвалась:

Вы открыли новый летательный аппарат:

Тип – дирижабль

Корпус – жёсткая оболочка

Тип управления – механический с помощью рулей высоты

Тип двигателя – паровой.

Минимальная скорость управления – 0 узлов

Крейсерская скорость – 25 узлов/ч

Максимальная скорость – 50 узлов/ч

Примечание: Управление дирижаблем требует особых навыков и значительных физических усилий. Реакция на органы управления гораздо медленнее, чем у самолёта. Имеет большую парусность.

Управлять я не умел, но система услужливо загрузила мне инструкцию всего за двадцать баллов, и я уверенно повёл дирижабль в сторону вздымавшихся из-за леса колонн нефтеперерабатывающего завода. Начал снижение, двигал рулями высоты, ощущая, как медленно и неохотно реагирует эта массивная хреновина на мои действия.

Все ближе и ближе мачта, которую я установил на ангаре, где прятался наш транспортник С-46. К ней я прикрепил полосатый матерчатый конус – указатель направления ветра.

И вдруг штормовые порывы ветра ударили в дирижабль, начали сносить в сторону от ангара. Пришлось встать на педаль и давить, давить всей тяжестью своего тела, пытаясь выровнять аппарат. Но он не слушался меня, двигался словно живой. Может быть, действительно кто-то пилотирует из дублирующей рубки? По спине пополз неприятный холодок, пот заструился из-под мышек и я сильно пожалел, что не взорвал эту штуку сразу.

И тут я вспомнил, что не сбросил бомбы, которые на кронштейнах висели под гондолой. Если они упадут на завод, представляю, какой силы будет взрыв – всё разнесёт к чёртовой матери! Вспыхнет пожар, в котором сгорит наш самолёт, а значит, не будет возможности вернуться в Сан-Франциско. А люди?

– Куда тебя черт понёс! Зараза хренова! Стой! – скрипя зубами, рычал я, пытаясь штурвалом выровнять путь дирижабля.

Мы уже проплывали над верхушками корабельных сосен, когда сильнейший взрыв подбросил дирижабль вверх. Он закачался как хлипкая лодчонка на штормовых волнах. Оглушил дикий скрип и треск переборок, смахивающий на поросячий визг. Меня швырнуло в сторону, прямо на деревянный настил, вырвало штурвал из рук. Я прокатился кубарем, больно ударился плечом о станину панели управления. И тут же покатился обратно. Рядом в таком же безудержном, злом веселье кувыркался Грегор и ничем не мог мне помочь.

Глава 16. Катастрофа

Дирижабль ходил ходуном вверх-вниз, будто проваливаясь в воздушные ямы, ложился то на один бок, то на другой, клевал носом, вздыбливался как необъезженный жеребец. Чиркнув брюхом по верхушкам деревьев, вырвался на простор, прямо к заводу. Прогремел взрыв, ещё один. Я едва успел выставить руки, как меня припечатало к потолку. Оттуда я шлёпнулся вниз, и боль от удара копчиком выбила слезы из глаз.

Оглушила канонада взрывов, к скрипу и скрежету добавился подозрительный треск. В рубку толстой змеёй начал заползать сизо-чёрный удушливый дым. И через мгновение, весёлое злое пламя пробежало по стенам к потолку. Огнедышащее чудовище жадно стало пожирать сухое дерево, взрываясь фонтанами ослепительных искр. Загудела, закрутилась огненная вьюга.

Дирижабль перестало бросать из стороны в сторону, и я смог встать на ноги. Рядом поднялся Грегор. В широко раскрытых глазах отражался пылающий ад.

Попытался сделать шаг к выходу, но пламя, словно живое, взметнулось вверх, набросилось на него, я едва успел оттащить парня.

Мы стояли в сжимающемся огненном кольце и душу била как током досада за глупость и неосторожность. Поджаримся заживо.

И я уже готов был сдаться, опуститься на пол и лишь ждать мучительной смерти, когда все застыло. В буквальном смысле замерло. И в огненной стене образовался небольшой проход. На миг показалось, что рядом замерцали контуры женской фигуры, в которой я узнал Маруну. Она молчала, но смотрела напряжённо и выжидающе, мол, ну чего вы ждёте.

Разбираться, что это за чертовщина я не стал, просто потянул Грегора за собой:

– Вызывай экранолёт!

Распахнулась дверь и через мгновение прямо передо мной оказалась платформа, приподнялся фонарь кабины, я перепрыгнул на сидение. Когда рядом плюхнулся Грегор, я тут же взял штурвал на себя и взвился в облака.

Стоило нам убраться с палубы, как дирижабль снова ожил, его закачало и резко понесло прямо на торчащие за деревьями колоны завода. И словно кто-то бросил как игрушечный мячик эту летающую махину вниз. Оглушил взрыв, вверх взметнулся красно-чёрный столб дыма и огня. Волна тряхнула экранолёт с такой силой, что я едва удержал штурвал. Но сжав челюсти, направился к месту катастрофы.

Приземлился неподалёку и открыл фонарь кабины. В лицо пахнуло нестерпимым жаром, от которого перехватило дыхание. Лёгкие заполнила удушливая гарь, так что я зашёлся в кашле. На останках завода буйно отплясывал огненный вихрь. Из перекореженных резервуаров вытекала река живого огня. Высокие корабельные сосны вспыхивали как спички, ломались, и падали в гущу общего костра.

– Никто живой не остался, – услышал я сквозь треск и гудение печальный голос Грегора. – Нечего тут делать. Полетели к нашим.

Я интуитивно понимал, что он прав, но всё же сделал пару кругов, пытаясь высмотреть живых. Бесполезно. Огонь поглощал всё до чего мог дотянуться, подбираясь к нашей стоянке. Едва не свалив экранолёт в штопор, я сделал боевой разворот и понёсся к ангару, белеющему сквозь золотисто-алую стену.

Бросил вниз и приземлился. Как только выскочил из кабины, сразу попал в объятья Марины. Дрожа всем телом, она прижалась ко мне, начала беспорядочно целовать в губы, глаза. И только сейчас я осознал, из какой опасности она вызволила нас. Ноги подкосились, ослабели, но я лишь постарался улыбнуться и обнял её, покачал как младенца, успокаивая. Прикоснулся губами к холодной бледной щеке. Она не играла, реально испугалась за меня.

Становилось всё жарче. Будто под ударами топоров огромных лесорубов толстенные стволы валились наземь с душераздирающим треском и скрежетом под мерное гудение огня, взрываясь фонтаном искр. Удушливый запах гари, кажется, пропитал весь воздух, заполнил лёгкие. Першило в горле. Я высвободился из рук Марины и поискал глазами Глэдис. Она стояла рядом с Джебом и Лесли вместе с толпой и, прижав сжатые кулачки к груди, наблюдала за пожаром.

– Глэдис! Пошли.

– А? Что? – она повернулась и бросила совершенно невидящий взгляд.

– Пошли говорю. Надо всех увести отсюда!

– А там? – она сжалась в комок, жалобно всхлипнула, став похожей на маленькую обиженную девочку.

– Там все погибли, – отчеканил я. – Настоящий ад. Сгорело всё.

Она прикрыла глаза, покачалась из стороны в сторону как помешенная. И я понял, что она переживала за кого-то, кто работал на заводе, и на мгновение ревность вцепилась в сердце острыми зубами.

И тут я услышал страшный треск, будто какой-то зверь ломился сквозь кустарники. И глазам не поверил – из горящего леса выскочил человек, лицо – розово-багровая маска, сквозь лохмотья, в которые превратилась одежда, проглядывало в страшных ожогах тело. Я бросился к нему, успел подхватить. Осторожно опустился вниз, пытаясь разглядеть лицо. Чёрт возьми, Ласло!

– Там всё, все сгорело, – прошептали его почерневшие губы.

Спотыкаясь и падая к нам, подбежала Глэдис, опустилась на колени рядом, нервным движением отбросила волосы. Подхватила Ласло, прижав к себе.

– Глэдис, надо найти аптечку, – бросил я.

– Да-да, конечно.

Девушка быстро пошарила в своём рюкзачке, упавшем рядом и вытащила шприц, заполненный розоватой жидкостью. Руки у неё ходили ходуном, дрожала так, что никак не могла снять колпачок. Я властным движением отнял у неё шприц, задёрнул остатки рукава и быстро сделал укол Ласло в плечо. Он как-то странно вздрогнул, передёрнулся, вытянулся в струнку. Глаза широко раскрылись, словно от сильной боли и вдруг обмяк, уронив голову.

– Что это? – вскрикнула Глэдис. – Почему?!

Сжалась в комок, прижав ладони к лицу, плечи затряслись в глухих рыданиях. Я обнял её, нежно погладил по спине, пытаясь успокоить, хотя у самого на глазах выступили непрошенные слезы.

Но тут грудь Ласло приподнялась, он глубоко вздохнул, открыл глаза, присел и огляделся. Ожоги затянулись прямо на моих глазах, лицо стало ровным и гладким, лишь перепачканным в саже и грязи. Глэдис, уже рыдая во весь голос, но уже от счастья, бросилась к нему. Обняла.

– Ладно, Глэдис, – я встал, отряхиваясь. – Надо лететь. Иначе мы здесь зажаримся заживо.

Из леса медленно, но неотвратимо вытекала огненная река, мгновенно сжиравшая всё, что попадалось ей на пути. А люди как заворожённые смотрели на, танцующие на блестящей маслянистой поверхности, языки пламени, не в силах отвести взгляд.

Я пошарил в карманах и с радостью обнаружил там револьвер. Вскинув вверх, сделал пару выстрелов в воздух. Резкий звук отозвался эхом, заставив людей вжать головы в плечи. Они оторвались от огненного шоу, зашумели, заговорили всё разом. Взгляды скрестились на мне, женщины, мужчины и дети. Они всё ждали, что я спасу их.

– Быстро всё в ангар! – скомандовал я. – Улетим отсюда на самолёте.

Я прикинул, сколько здесь людей, человек шестьдесят. С-46 должен был выдержать. Тем более лететь недалеко.

Кто-то взвизгнул, истерично вскрикнул и толпа, подгоняемая собственным страхом, вдруг ринулась бежать.

Я влетел в ангар, вскочил на крыло и бросился в кабину. Открыл люк, чтобы впустить людей.

– Ну, Глэдис! Где ты? – я нервно обернулся.

Не выдержав, выскочил в салон. Испуганные люди сбились в одну кучу здесь, даже мужики не пытались скрыть дрожь. Глэдис я предсказуемо обнаружил рядом с Ласло. Он уже переоделся в рубаху, штаны, а девушка нежно проводив по его лицу влажной губкой, стирала сажу и грязь. Он поймал мой взгляд, понимающе подмигнул и мягко оттолкнул от себя Глэдис. Она обернулась, потом порывисто прижалась к Ласло. И лишь потом вскочила, лавируя между сидящими людьми, пошла за мной.

Я вернулся в кабину, привычно устроился в левом кресле. И как только взял рацию с панели управления, захотелось сказать что-то в таком роде, мол, вас приветствует капитан воздушного судна, пристегните ремни… Но понял, как глупо это будет звучать.

Начал рулить на взлётную полосу, но ощущал задницей, всем телом, что самолёт идёт тяжело, медленно, будто ишак, запряжённый в набитую с верхом арбу, взбирается в гору.

– Глэдис, сколько у нас людей?

– Семьдесят два, – девушка глянула в блокнотик.

Если прикинуть с топливом в баках, то все равно выходило, что места навалом, но я чувствовал – транспортник перегружен. Какое-то предчувствие никак не хотело отпускать меня, и, не выдержав напряжения, я остановил рулёжку. Быстро прошёл через салон, незаметно подсчитав пассажиров. Глэдис не ошиблась. Но я всё-таки решил проверить, открыл люк и выпрыгнул наружу.

Лес, или вернее всё, что от него осталось, буйно полыхал огромным оранжево-алым факелом, вверх уходили густые столбы дыма. Сверху как чёрный снег падали, кружась, хлопья пепла. Обволакивал, не давая свободно вздохнуть, горький запах гари. Раскалённый воздух дрожал, искажая контуры, они казались нереальными, как мираж. Взлётная полоса шла параллельно лесу и прямо к ней медленно катила свои валы огненная река. Завораживающе прекрасное и страшное зрелище, манящее пугающей красотой. А сверху золотисто-оранжевым светом равнодушно заливали пространство двойные звезды.

Я заглянул под фюзеляж – шасси просели так, словно на самолёт уселся здоровенный слон. Может быть, разрабы ошиблись и здесь в этой реальности у нашего Си-46 совсем другая грузоподъёмность? Но как тогда увезти людей?

– Ну чего случилось, командир? – скрежет щебёнки и ко мне спрыгнул Джеб.

Он уже совсем перестал задирать нос передо мной, что его назначали командиром, уступил мне это место безропотно.

– Понять не могу, почему самолёт перегружен, – я постучал по покрышке ногой. – Видишь, как просел? Боюсь, не поднимемся.

– Ни фига себе, – присвистнул он. – А на сколько людей он рассчитан?

– Ну, если взять топливо плюс его массу пустого самолёта, то человек на восемьдесят точно. А у нас всего семьдесят два. Не понимаю.

– А чего тут непонятного? – в люке показалась рослая фигура Лесли. – Значит, кто-то везёт ещё чего-то тяжёлое.

– А что можно везти? – удивился я, пытаясь вспомнить, как выглядел салон. – Барахло всякое, одежда, еда. Ну, это мало весит.

– Не знаю. Надо искать, – упрямо сказал Лесли. – И быстрее. Иначе все здесь поджаримся, – он передёрнулся, стараясь даже не глядеть в сторону пылающего леса.

Лихо подтянувшись на руках, я влез в салон, стал ходить по проходу, вглядываясь в лица. У кабины укутанная в белую шёлковую накидку сидела Марина. Подняла голову – во взгляде чудилось напряжение, но я лишь мягко улыбнулся в ответ. Она могла читать мои мысли, так что понимала, что меня беспокоит. А объяснять открыто мне не хотелось. Зря только пугать людей.

Так ничего не обнаружив, я пошёл к кабине и, развернувшись, ещё раз огляделся.

– Кто что везёт? – спросил я громко, стараясь перекрыть гомон голосов и детский плач. – Одежду, еду. Что?

Всё на миг замолкли, почти сотня пар глаз скрестились на мне.

– Да вроде ничего… особенного, – неуверенно проблеял сидевший слева рядом с Мариной мужчина. И отвёл глаза

Мне показалось это подозрительным. Я пригляделся и понял, что сидит он на длинном сундуке, обшитым сверху металлическими полосами.

– Что там у вас? – я подошёл ближе.

– Да ничего, барахло всякое, мелочовка, – маленькие глаза, близко сведённые к переносице тонкого носа, забегали, он сцепил пальцы, потом расцепил, засунул в карманы пиджачка, оперся об ящик руками, словно защищая.

– Тебе что сказано, Томаш? – рявкнул Грегор. – Покажи командиру, что у тебя там.

Но мужчина лишь ещё плотнее прижал руками ящик сверху, и злобно сощурился, выставив вперёд костлявый подбородок. Грегор схватил его за шиворот и просто сбросил в проход. Я попытался приподнять сундук и матерно выругался про себя. Совершенно неподъёмный.

– Это моё! – вдруг завопил в отчаянье мужик и, отпихнув меня. – Моё! Не отдам!

– Ах ты, сволочь! – Джеб приподнял его за шиворот и сильно встряхнул, как нашкодившего щенка.

Из кармана Томаша выпала с глухим звоном связка ключей. Я попробовал пару штук, нашёл нужный. Замок глухо щёлкнул, я откинул крышку и замер. Сундук был доверху забит монетами – этот благородный яркий блеск ни с чем не перепутаешь – золото.

– Так, всё ясно, – я захлопнул крышку и закрыл его на ключ. – Грегор, Джеб, возьмите парней и вынесите это отсюда к чёртовой матери и быстрее.

– Будет сделано! – отрапортовал Грегор и махнул рукой парням, что сгрудились в хвосте.

– Не отдам! Это моё! – врезавшись в Грегора, мужчина бросился к сундуку, вскочил на него и вытащил томми-ган. Лицо перекосила злобная решимость. – Не прикасайтесь! Это всё моё! Я сам собирал! Сам! Это мой лут! Мой лут!

– Идиот! Мы тут все поджаримся! – к нему бросился Грегор. – Из-за тебя!

Хлёсткая очередь распорола воздух, ударила в грудь Грегора, отшвырнув назад. Он пошатнулся и начал оседать. Я успел подхватить его под руки, махнул головой Глэдис, которая вышла из кабины и удивлённо осматривалась.

– Глэдис, помоги ему.

Девушка ринулась к раненному. А я подошёл к Томашу. С бледным, перекошенным от злобы, лицом, он шнырял глазами по салону. Остановился на мне, не опуская автомат.

– Томаш, ты – идиот, убьёшь меня, – спокойно, с расстановкой сказал я. – И некому будет управлять самолётом. Ты понял? Мы все здесь сдохнем! Все! И твой лут тебе не поможет!

Томаш задышал со всхлипом, сморщился, автомат задрожал у него в руках, но он не опустил его.

– Я три года это собирал! – срывающимся голосом выкрикнул он. – Мне нужно! Я… поделюсь с вами… – жалобно проблеял он. – Поделюсь. Ведь вам всем нужно. Да? Отдам… – он осёкся, видно подсчитывая, с каким количеством бабла он может расстаться и не мог решиться.

Эйнштейн как-то сказал: «Есть две бесконечные вещи: Вселенная и человеческая глупость. Но насчёт Вселенной я не совсем уверен». Жадность так же не имеет пределов. Двадцать тысяч баксов всегда лучше десяти, а два миллиарда лучше одного. Почему? Что могут дать деньги? Счастье, любовь, здоровье? Ничего. Не то, что я был беден и завидовал богатым. Как военный лётчик-испытатель я имел очень хорошую зарплату, плюс гонорар за испытание каждого нового летательного аппарата. Конечно, яхту или особняк на Мальдивах позволить себе не мог. Но съездить на те же Мальдивы и заняться там подводной охотой – без проблем. И моя жена, пока жила со мной, ни в чем не нуждалась. Правда, как только у меня отказали ноги, она бросила меня, не захотела мучиться. Но я не осуждал её. Красивая молодая женщина, какой смысл убивать себя, ухаживая за инвалидом-колясочником, который ничего ей не мог дать как мужчина? Мало женщин способны на такой подвиг, а я не хотел от неё ничего героического.

Но я хорошо понимал, это игра, здесь нужно собирать лут, обменивать его на всяческие прибамбасы: силу, ловкость, интеллект. То есть то, что невозможно купить в реальной жизни.

Стало жаль Томаша, он выглядел таким несчастным со всей своей алчностью, жаждой наживы, эгоизмом и виртуальным золотом, блеском которого он мог любоваться только здесь, в игре. Потому что там, в реальной жизни, он, наверняка, влачил полунищенское состояние серой моли, офисного клерка, который скрежетал зубами от дикой зависти при виде проезжающих мимо роскошных «бентли», пускал слюни, рассматривая на медиа-порталах интерьеры яхт и особняков.

Кто-то очень сильный и мощный вдруг оттолкнул меня в сторону. Удар. Вылетел фонтан кровавых соплей. Томаш дёрнулся, выронив томми-ган, смешно взмахнул ногами и с такой силой шваркнулся о стенку, что я испугался – вдруг сделает дырку в обшивке, нарушит герметичность?

Рядом стоял, чуть наклонившись под тяжестью собственных кулаков, Этельгорд. Он бросил на меня весёлый взгляд и махнул рукой, призывая кого-то. Тут же рядом нарисовалась пара рослых молодцов. Подхватив здоровенный сундук, они ловко потащили к люку. Раскачав, выкинули наружу. От удара он раскрылся, и золотые монеты выкатились ярко блестевшей горой.

– Заводи мотор, командир, – крикнул Этельгорд и криво, но явно по-доброму ухмыльнулся.

Я улыбнулся ему в ответ и показал большой палец, мол, молодец.

– Пошли, Глэдис.

Грегор уже выглядел вполне здоровым, только на рубашке сохло пару багровых пятен. Бедняга, здорово ему досталось. И не в первый раз.

Я выглянул в иллюминатор и покачал головой – пылающее чудовище уже выползло из леса и могло вот-вот настигнуть несчастный С-46. Решительно направился в кабину, но не удержался и остановился рядом с Маруной, на мгновенье прижал к губам её холодную руку. Почему она не помогла мне? Ведь сидела рядом и могла своей магией вырубить Томаша? Хотела, чтобы я справился сам?

Я удобно устроился в левом кресле, надел наушники с микрофоном, хотя какой в этом был глубокий смысл? Никаких диспетчеров в этом мире отродясь не наблюдалось. Но я уже привык ощущать на голове металлический ободок и прикосновение поролоновой вставки микрофона. Это внушало уверенность. Прицепил привязные ремни. И защёлкал тумблерами. Краем глаза поймал чёткие и точные, и в то же время грациозные движения Глэдис, моего второго пилота, и подумал – чёрт возьми, с такой командой не пропадёшь.

Я двинул вперёд рычаг газа, раздалось характерное тарахтенье, и С-46 стал резво набирать ход – серое полотно взлётной полосы все быстрее и быстрее исчезало под носом транспортника. Ощутив, что он просится в небо, я взял плавно штурвал на себя. Земля начала отдаляться медленно, но верно. Я не удержался и сделал круг над тем местом, откуда мы только что взлетели. Там разлилось пылающее море. Так бывает только в кино или в играх. Мы успели в самый последний момент. Огненное чудовище гналось за нами по пятам и только не хватало напряжённой музыки, чтобы подчеркнуть важность момента. Но возможно звукооператоры интерактивного шоу и добавили масла в огонь – эта поговорка как нельзя кстати подходила.

Напряжение начало спадать и я повёл самолёт на север, на то самое высохшее озеро, куда мы прибыли, когда оказались в этой игровой реальности. Перемахнули городские кварталы, белевшие стройными рядами домов, сиявшие серебром каналы, по которым как разноцветными треугольниками шли парусники. И вот уже показался край ровной площадки. Я начал снижение и сделав для верности круг, пошёл на посадку.

Когда самолёт остановился, я снял бесполезные наушники и швырнул на панель. Оставалось только открыть люк и выпустить людей.

Последней вышла Марина, грациозно оперлась о мою руку и соскользнула вниз, почти упав в мои объятья. Но у меня совсем не было никакого желания сейчас к проявлению романтических отношений. Хотелось взвыть от досады и злости.

– На тебе лица нет, – она покачала с осуждением головой. – Все же хорошо, ты всех спас.

– Я не спас! Я все провалил! Это моя вина…

Она обвила меня за шею и прижалась горячими губами, заглушив мой голос. И в меня словно влилась лёгкая нега, пробежали приятная дрожь. Я смог, наконец, расслабиться.

Марина оторвалась и на губах заиграла хитрая победоносная улыбка, мол, смотри, как легко я могу тобой управлять.

Система тут же с задержкой, но отозвалась. Очертила экран мерцающей рамкой, показав набранные очки:

Миссия по спасению от пожара завершена успешно – 200 баллов.

Лидерские качества – 50 баллов

Сила – 57%+12

Ловкость – 49%+34

Выносливость – 44%+12

Скорость – 70%+23

Стойкость – 44%+34

Здоровье – 100%+50

Стабильность – 89%+21

Интеллект – 0%

Интеллект у меня по-прежнему оставался нулевым, что раздражало. Зато порадовало, что здоровья у меня теперь на 150 процентов. Правда, что это означало, я не знал. Чувствовал себя все равно паршиво. Но скорее из-за досады и злости на себя, а не из-за физического состояния. Несмотря на то, что система ни словом не обмолвилась о том, что я погубил завод и людей. Муки совести никакими баллами было не заглушить.