Текст книги "Замерзшая Земля (СИ)"

Автор книги: Евгений Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Я заскочил внутрь, закрыл люк и отправился по проходу в кабину, бездумно оглядывая ряды выживших воинов. Их лица светились радостью победы, в глазах ещё не погас азарт. Я доплёлся до кабины. Устало расположившись в кресле первого пилота, уже хотел скомандовать взлетать. Но тревога не оставляла меня.

– Подожди пока. Я должен кое-что проверить, – я повернулся к Глэдис, выдавив слабую улыбку.

– Что-то случилось? – в её голосе сквозила напряжённость.

– Ничего, ничего. Так.

Я решительно направился обратно во дворец. Взлетел на галерею.

Пусто.

И тут заметил, что в углу что-то белеет, будто свёрток шелка.

Тело Маруны ещё хранило тепло, но уже наливалось смертельной тяжестью и неподвижностью. Закрытые глаза и плотно сжатые губы на молочно-белом лице казались едва намеченными акварельными мазками. Я лихорадочно пошарил в белом сундучке с красным крестом, вытащив шприц. Но выронил, с глухим стеклянным звоном тот откатился. И дрожащими руками я с трудом поймал его. Сделал укол в плечо, поршень опустился, ушла мерцающая розоватая жидкость.

В объятьях я держал пустой кокон, оболочку для души, которая покинула меня навсегда. Тело начало ссыхаться, как банановая кожура под раскалённым солнцем. Кожа потемнела, покрылась глубокими морщинами, обтянула череп, пустые глазницы. А ещё через миг рассыпалась в седой пепел.

В моих руках остался лишь кусок шелка, а в душе с грохотом начали рушиться горы.

Стоп. Здесь я могу повернуть время вспять. Куда вернусь – не важно. Какую штрафную миссию придётся выполнить – не имеет значения. Я вытащил из кармана револьвер, тяжёлая воронённая сталь рукояти приятно легла в ладонь. Откинул барабан – золотисто блеснули все шесть пуль. Не раздумывая, поднёс к виску и нажал на спуск.

Глава 21. Возвращение

– Макнайт, убирайся из кабины!

Злой и раздражённый голос заставил подскочить на месте, будто в задницу мне воткнули раскалённый гвоздь.

В проёме стоял Джеб и сверлил меня взглядом.

– Что уставился? – парень высокомерно вздёрнул нос. – Я буду сажать самолёт. Как капитан!

Я непонимающе огляделся. Кабина С-46. На стёклах налип комковатый и рыхлый голубовато-серый снег. Рядом в кресле второго пилота сидела Глэдис. Поймала мой взгляд и мягко, ободряюще улыбнулась. А на сером небе с размашистыми мазками облаков прорисовывались силуэты высоких башен. Нет, это был не дворец Дамира, а небоскрёбы делового центра Сан-Франциско. Система равнодушно вернула меня в замерзшие земли, даже не заставив пройти штрафную миссию.

– Да, и вы мисс тоже уходите, – мягче, но все равно нахально, добавил Джеб. – Лесли, давай садись.

Спорить и возмущаться я не стал, только напоследок окинул взглядом приборную панель – автопилот включён, топлива в норме, рычаг газа в нейтральном положении. Отстегнув ремни, молча проследовал мимо Джеба и Лесли, которые толкаясь локтями, ринулись занимать места, словно боялись что кто-то их остановит.

В салоне было полутемно, кто-то дремал или смотрел в окно. Полный лысоватый мужчина, подслеповато щурясь, уставился в книгу, приблизив текст совсем близко к глазам – что он мог вообще увидеть? Худой вихрастый парень, закутанный в пёстрое одеяло, нервно уставился на меня, когда я проходил мимо.

– Всё… всё в порядке? – чуть заикаясь и быстро-быстро хлопая белёсыми ресницами, спросил он.

– Да, сейчас будем садиться, – я попытался улыбнуться, но думаю, получилось это хреново.

Я ушёл в хвост, устало опустился на скрипнувшее подо мной старое кресло и с силой потёр лицо руками.

– Вы плохо выглядите, – рядом присела Глэдис, сложила руки на коленях, взглянула сочувственно, с какой-то даже материнской жалостью. – Сильно устали?

– Да всё пучком, идите к Ласло.

– К кому? – тонкие ниточки бровей удивлённо взлетели вверх.

– К Ласло Мольнару, у вас же с ним … ну роман что ли?

– Ну что вы, – она улыбнулась мягко, как ребёнку, которому простительно говорить глупости. – Я даже не знаю, кто это. О чём вы, Алан? Сильно устали?

– Глэдис, вы не помните, как мы попали на Хеолару?

– Нет, Алан. Я не понимаю, о чём вы говорите.

Окатило досадой, в такие моменты порой хочется ударить того, кто посмел со мной разговаривать в таком снисходительном тоне. Но я тут же стряхнул раздражение и просто вызвал меню на коммуникаторе.

– Вот, смотрите, Глэдис, я получил на Хеоларе две тысячи баллов, плюс новое оружие – «чёрную дыру», электроразряд. Когда сядем я вам продемонстрирую их мощь…

Хотел добавить, что встретил там необыкновенную девушку, околдовавшую меня. И вновь ощутил обугленную дыру в душе, возникшую после гибели Маруны. Хотя понимал, что реальная Марина жива и здорова. Живёт себе в двадцать втором веке, играет в интерактивных шоу. Но она осталась так далеко, так чудовищно далеко.

Господи, когда я давал согласие на участие в этом эксперименте, представить не мог, как тяжело это будет. Бессмертие? Зачем оно мне? Невыносимо больно терять любимых людей, зная, что меня ждёт вечность. Без них. В одиночестве.

– Говорит капитан воздушного судна, – по громкой связи послышался голос Джеба, с явственно проступающими нотками торжественности. – Пристегните ремни. Идём на посадку.

Я откинул голову назад, прижав к чему-то шершавому, и прикрыл глаза. Пронеслись видения Хеолары, будто залитые расплавленным золотом каналы с лодками под парусами, белые домики. И всё заслонило лицо Марины, трогательные морщинки, очертившие рот, россыпь веснушек, разметавшиеся по плечам ярко-рыжее пламя волос. Губы шевелились, будто она что-то говорила мне ободряющее.

Самолёт тряхнуло, он провалился куда-то, стал стремительно снижаться. Или лучше сказать – падать. Ну, черти, уронят транспортник.

Перед глазами быстро-быстро замигала красная надпись, так что я даже не смог сразу прочитать: «Миссия – посадить транспортный самолёт С-46…» – дальше шёл символьный мусор. Я глянул в окно внимательней, сорвался с места и ринулся в кабину.

– Уходите на второй круг! Джеб! Лесли! – крикнул я, ворвавшись внутрь. – Быстро, балбесы! Скорость не сбросили!

Джеб обернулся, захлопал глазами и скуксился, как испуганный маленький мальчик. Попытался вскочить, но ремни удержали его, дрожащими руками стал отстёгивать. Но дожидаться я не стал, бросился к панели управления и, выхватив у него штурвал, как можно ровнее взял на себя. Самолёт перетряхнуло, качнуло из стороны в сторону, но он медленно и неохотно стал набирать высоту.

– Убирайтесь к чёртовой матери! – разозлился я. – Выметайтесь!

Я устроился в кресле, с лёгким креном сделал разворот и ушёл на второй круг. Как говорят – «чемодан». Нацепил наушники с микрофоном.

– Диспетчер, это С-46. Сообщите метеообстановку, какой нижний край облачности? Скорость ветра?

– Макнайт, это ты что ли? – совершенно не по уставу отозвался простуженный голос диспетчера Пола Кирка. – Ну, только ради тебя повторю… – тихо, но довольно закудахтал.

Выяснилось – сильный боковой ветер. Температура воздуха снизилась, полоса обледенела. Вошёл в глиссаду метров на сто выше, и как раз ощутил, что ветер стих.

Лишь у земли был небольшой сдвиг ветра. Двигал штурвал все энергичней, короче, чётче. Под нос самолёта стремительно уносилось белое полотно взлётной полосы. Вышла одна лыжа, потом другая и, наконец, долгожданный скрип полозьев.

Неплохая посадка, почти без перегрузки. Когда вылез из люка, ожгло морозом, швырнуло в лицо колючим снежком, так что перехватило дыхание и стянуло кожу. Подкатили трап, и я понаблюдал, как сходят вниз спасённые из геодезического купола люди.

Запиликал сигнал связи, на экране возникла физиономия Дресслера:

– Доложите обстановку, майор.

– Генератор доставили, господин полковник. Но купол оказался разрушенным, поэтому пришлось привезти людей сюда.

– Понятно, – Дресслер вздохнул, походили желваки под кожей. – Как у вас с пилотированием С-130. Генерал интересуется.

А чего ему интересоваться? Разве там, на Хеоларе, я мог что-то изучать?

– Никак, – честно ответил я. – Но у меня есть предложение. Я могу доставить генерала на С-46. Хорошо освоил его.

Дресслера не удивило, что за пару часов я смог осилить пилотирование транспортника, хотя на самом деле я потратил на это несколько месяцев на Хеоларе. Ничего не спросил, лишь пожал плечами без раздражения и недовольства:

– Генералу нужен С-130. Хочет кое-что увезти отсюда, – в голосе Дресслера проступил едва заметный сарказм. – Изучайте. Время есть.

Связь отключилась. И я направился в здание аэропорта, с удовольствием вдыхая морозный воздух, прислушиваясь к ритмичному хрусту снега под ногами.

Не успели разъехаться с громким скрипом створки, как я наткнулся на Хаббарда. Значит, он вернулся. Неприятно. Но хуже всего было то, что за талию он держал Эдит. Она смерила меня снисходительным взглядом, будто хотела продемонстрировать – проворонил ты своё счастье. И вновь за грудиной разлилась колючая боль.

Я поднялся на лифте до своего уровня, и тут только вспомнил про малыша Люка. Дрожащими руками открыл дверь, со стуком сердца в горле, представил высохшее тельце несчастного хорька. Свет залил комнату, аккуратно застеленную кровать, большой экран, высокий шкаф. Я подошёл к клетке – пусто. Без сил опустился в кресло и вдруг ощутил, как на меня что-то свалилось. Острые коготки оцарапали нос, зацепились за волосы и на колени спрыгнул пушистый комочек. Сверкнули умные глаза-бусинки. Радостно загукал. Юркнул под кровать и вытащил красный мячик на резинке. Представить не мог, сколько счастья может дать игра с домашним хорьком. Малыш прыгал по комнате, взвивался вверх, пытаясь достать мячик. Деликатно прихватывал мою руку. Взбегал на плечо, касаясь пушистым бочком.

Внезапный перезвон связи привлёк внимание. На экране возникло лицо Терзиева, руководителя КБ по сборке орбитопланов.

– Господин майор, мы подготовили для вас и ваших пилотов несколько орбитопланов. Вы можете опробовать.

После Хеолары все казалось, открою дверь, сделаю шаг и зажмурюсь от палящего света двойных светил, вдохну пьянящий цветочный аромат, тёплый ветерок весело заберётся под рубашку. Но обжигающий мороз, пробирающий насквозь, бетонные стены, покрытые изморозью, мертвенный свет, рождающий пугающие тени в углах, безжалостно возвращали в суровую действительность.

Нет, я не изнеженный мальчик – служил на Кольском полуострове, где морозы порой были такие, что эмаль трескалась на зубах, замерзала в термометре ртуть и погибали от холода даже пушные звери, чьи окаменевшие трупики мы находили в сугробах. Но попав на Хеолару, я расслабился, привык к теплу и яркому свету.

Возвращение на замерзшие земли породило в душе чувство безысходности, тупика. Единственное, что разгоняло тоску – возможность полететь в космос. Глупо отрицать очевидное – большинство людей мечтает увидеть звезды, махнуть куда-то на другой конец Галактики. Это заложено в генах человека, в его крови.

Судя по карте, Терзиев звал меня не в монтажно-испытательный корпус, где я впервые увидел орбитоплан, а в специально выстроенный ангар.

Я вступил в камеру проверки, встал в круг мерцающего красного цвета и сканер осветил меня несколько раз с ног до головы. Зачем это все делалось, я понять не мог. Для придания реалистичности происходящего? С глухим стуком распахнулось окно перед моим носом. Высунулась красная, облупленная рожа диспетчера:

– Проходи, Макнайт, ждут там тебя уже, – он расплылся в ухмылке, обнажив щербатые зубы.

Внутри помещение напоминало ангар для самолётов, только раза в три больше. Так что я даже растерялся на миг от высоких, уходящих на немыслимую высоту стен, отделанных матовыми серебристыми панелями, обилия света, лившегося с потолка и прекрасных летательных аппаратов, напоминающих альбатросов.

Справа, в углу рядом с мерцающими экранами заметил группу: Терзиев, генерал Шмидт, Артур Франк. Направился туда, отрапортовал генералу. Смерив меня пристальным взглядом, Шмидт покатал желваки под кожей и деловито поинтересовался:

– Ну что, майор, готовы продемонстрировать ваши достижения?

Я замер, непонимающе уставился на него, перевёл глаза на Терзиева. Главный конструктор совсем не нервничал.

– Сейчас, господин генерал, я введу майора в курс дела.

Схватил меня за рукав и отвёл в сторону.

– Покажите генералу пилотирование орбитоплана.

Эти простые слова, сказанные заговорщицким тоном, привели меня в полный ступор. Когда прошёл первый шок, я пробурчал:

– Терзиев, вы в своём уме? Я в вашем орбитоплане всего раз сидел. Вы помните?

– Ну и что? – он выглядел на удивление беспечным, будто речь шла о прогулке за город на пикник. – Будете следовать подсказкам системы – и всё будет нормально. Идемте, наденете скафандр.

Он буквально подтащил меня к тому месту, где гордо возвышался один из орбитопланов под прозрачным колпаком, контуры его едва мерцали, так что я решил, что это силовое поле.

– Вот, – удовлетворённо выговорил Терзиев, что-то быстро набирая на вызванном экране. – Станьте там, – он махнул рукой в сторону круга, начерченного на полу. – Не двигайтесь.

С тихим шелестом сверху меня закрыл прозрачный цилиндр. Заполнился золотистой пыльцой. Она облепила меня на миг с ног до головы, и через мгновение воссоздала облегающий скафандр песочного цвета, смахивающий на тот, который дала мне Эдит.

– Ну как? – с нескрываемой гордостью спросил Терзиев, когда стенки цилиндра растворились.

– Это классно, конечно, – сказал я, оглядывая себя. – Но вы понимаете, что это авантюра? Нет?

– Нет-нет, не понимаю. Совсем не понимаю, – напевно повторил он. – Так повернитесь. Ага. То, что надо.

Оглядел придирчиво с ног до головы. Улыбка на его лице возникла какая-то совершенно детская.

– Так вот, майор. Не волнуйтесь. Всё будет в порядке. Мы сделали управление орбитопланом схожим с вашим МиГ-37.

– Зачем? – я вытаращил глаза.

– Нам показалось, что вам так будет удобнее. До тридцати тысячи футов будете лететь, как на обычном самолёте. Потом включите ракетные двигатели. Они выведут вас на орбиту. А потом вернётесь. Давайте, – он мягко подтолкнул меня в спину.

Около орбитоплана стояла навытяжку команда техников в количестве трёх человек. И будто всё на одно лицо – квадратные подбородки, курносые носы, а сами рослые, широкоплечие в толстых тёмно-синих комбинезонах и куртках. Увидев меня, чётко, без суеты, подтащили лестницу. Аккуратно установили.

Оказавшись в кабине, я удобно устроился в кресле, которое мягко и деликатно приняло форму моего тела, с тихим жужжаньем едва заметно поёрзало, пододвинув к панели управления. И у меня возникло ощущение приятной лёгкости, почти невесомости.

– Слышите меня? – перед моим носом вспыхнул экран с физиономией Главного конструктора.

– Отлично слышу и вижу. Терзиев, вы издеваетесь? Тут на панели вообще никаких приборов.

Борта, потолок, штурвал, панель – всё выглядело так, будто разработчики забыли натянуть текстуры.

– Сейчас всё будет. Не переживайте, – Терзиев расплылся в самодовольной улыбке, и мне безумного захотелось вылезти и треснуть его по башке.

На меня словно высыпались мерцающие конфетти. Золотистый туман окутал голый розовато-жёлтый пластик, начал расползаться. Прорисовались контуры – приборы, экраны, тумблеры. Искристая пыль будто впиталась в поверхность, превратив в самый обычный центр управления летательным аппаратом, действительно чем-то напоминающий «стеклянный» кокпит МиГ-37.

– Ну как вам? Внимательно следуйте подсказкам системы. Удачного полёта, майор!

Это то, что называется – попал с корабля на бал. Вернее, с одного корабля на другой, только получше.

Начал рулить к выходу из ангара. Ворота разошлись, и я оказался на широкой бетонной полосе, которая уходила вдаль, утыкаясь в горизонт – мол, взлетай, как хочешь – места для разбега хватит с лихвой.

Экраны зажглись, высветились показания приборов. Двинул рычаг газа, прошла едва заметная вибрация, оглушил тонкий свист турбин, перешёл в привычный оглушающий рёв. Орбитоплан лихо начал разбег. Отрыв. Система что-то бормотала в шлемофон, но я даже не прислушивался, настолько привычны и просты для меня были все движения.

Подо мной в белоснежной легчайшей дымке привольно раскинулась укутанная вечным снегом Долина. Вокруг неё холмы, заросшие седым хвойником. И почти правильной овальной формы высокие стены Внешнего и Внутреннего периметра, защищавшие жилые кварталы.

– Набор высоты до десяти тысяч футов… – отчеканила система.

Я сделал пару кругов над Долиной и плавно взял штурвал на себя. На высотомере быстро замелькали цифры, вертикальная скорость тоже в норме. Небо стало темнеть, проступили бледные звезды, закрутилась спираль Млечного пути. Дугой изогнулся горизонт, отделяемый голубоватой дымкой от глубокой тьмы космоса. Красотища.

– Включить ТЯРД? – поинтересовалась система.

И тут же выдала подсказку:

«ТЯРД – лазерный термоядерный ракетный двигатель второго типа. Главной частью является реактор, работающий в импульсном режиме, в камеру которого подаётся водород. На внешней стороне находятся лазеры, мощностью двести терават. Благодаря термоядерным взрывам с частотой двести пятьдесят в секунду возникшая плазма, вытекает через сопло, создавая реактивную тягу».

Ничего себе – можно сказать сижу на термоядерной бомбе. Наверно, стоило испугаться, похолодеть, покрыться липким потом. Но я ощутил лишь азарт, невероятное ликование, заставившее сильно застучать сердце, и страстное желание направить орбитоплан куда-нибудь к Альфе Центавра. Или ещё куда подальше. Понестись на край Вселенной.

Я последовательно повернул три ключа, и выбрал на экране опцию: «Запустить двигатели». Ускорение ощутимо вжало в кресло, если бы не компенсирующий костюм, наверно, размазало бы вчистую.

Система сделала всё за меня, и мне осталось лишь наблюдать, как проплывает подо мной закованная в белый панцирь Земля, как нависают гроздья немигающих, но таких невероятно прекрасных и ярких звёзд. Мёртвая белая пустыня сменилась на глубокую бархатную темноту, едва прерываемую ярко-оранжевым россыпью огоньков.

– Ну как вам, майор? – сквозь рябь помех проступило на экране лицо Терзиева.

В его блёклых глазах в паутинке морщин, я заметил промелькнувшую зависть. Или мне хотелось, чтобы она там была.

– Отлично. Все приборы в норме.

– Прекрасно. Прекрасно. Теперь вам предстоит выполнить одну задачу. Слушайте внимательно. У вас есть три вида оружия: лазерная пушка, электромагнитная и плазменная. Вам нужно только разрушить пару астероидов, которые будут приближаться сейчас к Земле. И все.

– Замечательно. Терзиев, а ничего, что я ни черта не умею стрелять, да и управлять вашим орбитопланом тоже?

– Ничего. Ничего. Сейчас для вас включена функция обучения. Делайте все по подсказке системы и ничего не бойтесь. Приготовьтесь.

В заднице неприятно засвербело. Мало того, что засунули меня в орбитоплан, так ещё я должен сделать что-то без подготовки?

И тут орбитоплан нырнул в бесконечную черноту, высветилась огромная Луна с удивительно чётко очерченными кратерами, впадинами, горами, морями. Из-за неё показался край массивной глыбы.

«Астероид классаD. Альбедо – 0,025», – отозвалась система. – «Размер 700 метров в поперечнике. В основном состоит из углерода, силиката и водяного льда. Расчёт осуществлялся по блеску, способности к отражению видимых и инфракрасных лучей. Тип астероида определён по спектральному анализу и способности отражать солнечные лучи».

Чем бы мне по нему шандарахнуть? – лихорадочно пронеслась мысль. – Лазером или плазменной пушкой?

Я развернул орбитоплан и направил в сторону астероида. Хотя, легко сказать – развернул. На самом деле, пока система пересчитывала орбиту, пока изменяла её, я изнывал от невозможности схватиться за штурвал и, лихо сделав разворот, понестись к цели. Это только в космооперах бывает, где имитируют движения обычных истребителей. А здесь, все было реалистично, и просто так летательный аппарат не повернёшь.

Наконец, на экране замигали зелёным сошедшиеся вместе линии – курс орбитоплана и астероида. Надо подлететь поближе, на ту дистанцию, которую я рассчитал. А здоровенная ледяная глыба уже опасно надвигалась на Землю. Если бы это была по-настоящему, а не в игре, наверно, меня бы начало уже трясти – от меня зависит спасение планеты. Но сейчас я был совершенно спокоен. Не выполню задание, просто не наберу очков.

Впрочем, набрать их мне очень хотелось. И с первого раза.

Навёл перекрестье лазерной пушки на центр массивной глыбы и, подняв крышечки у тумблеров, включил. Басовитое гудение заполнило кабину и я нажал на красную кнопку на штурвале.

И ничего не увидел. Нет, через пару минут здоровенная глыба вдруг начала распухать, словно изнутри кто-то надувал её, как огромный воздушный шарик. И красиво разлетелась на мириады блестящих осколков. Класс.

«Вы хотите направить орбитоплан на прежний курс?» – выдала подсказку система.

Я выбрал: «Да» и вальяжно развалился в кресле. Ну что ж, это было совсем не сложно. Зря я так боялся. В режиме обучения всегда так.

И тут я вспомнил совещание у генерала, когда профессор Гордон рассказывал, ради чего мне и моим парням нужно освоить орбитопланы. Космическая станция, или межзвёздный корабль, я точно не помнил. Куда нужно будет доставлять грузы, а затем на нём улетят люди в созвездие Лебедь.

Где же это?

– А скажите, Терзиев, где космическая станция, куда мы должны будем грузы доставлять? А?

– Какая станция? О чём вы?

– Вы что забыли? Помните, мы говорили с вами тогда в монтажном корпусе? Вы делаете орбитопланы, чтобы доставлять грузы и людей на корабль, на станцию. Где она? Я её не вижу. Вы куда-то спрятали его?

– Спрятали? – Терзиев пожал плечами.

Из-за выгнувшегося дугой горизонта показался край массивного сигарообразного объекта, слишком ровного, чтобы быть астероидом.

– А вот она, – протянул я удовлетворённо. – Вижу, вижу её. Крутая штука.

– Что вы видите, майор? – между бровей Терзиева залегла глубокая складка, уголки губ опустились. И всем своим видом он показывал, что удивлён, или даже напуган.

– Ну, вижу космическую станцию. Длинная такая колбаса темно-серого цвета, сзади какая-то странная штука, словно тащит за собой сеть со светящимися кольцами. Это она и есть? Мне попробовать состыковаться с ней?

– Ни в коем случае! – вскрикнул Терзиев с таким отчаяньем, что у меня кровь застыла в жилах. – Подождите! Я должен сказать генералу!

Глава 22. Командная игра

С утра бушевала метель, с воем кидалась на здания гарнизона, швырялась охапками белых хлопьев, зверела, что не может похоронить нас заживо под толстым покрывалом. Но потом стала слабеть, успокаиваться, как буйно помешанный под воздействием лекарств. И сдалась, уползла куда-то в свой угол. Тихонько подвывая, затаилась.

Серый купол неба очистился, стал выше, но не менее унылым.

Из пилотской комнаты на втором этаже я бездумно наблюдал, как очищают взлётно-посадочные полосы. Ждал, когда смогу начать очередные занятия с пилотами. Туда-сюда медленно ездила снегоуборочная машина, сгребая огромные пласты слежавшегося снега и льда. Ссыпала в маленький грузовик. Вот заполнив кузов рыхлой грязно-белой массой, машина поехала дальше, а грузовик покатил на край аэродрома, к небольшому приземистому домику, где снег плавили в печи. Густой седой струёй из трубы выходил дым, почему-то навевая мысли о крематории.

– А вы здесь, Макнайт!

Знакомый голос главы ВЦ Артура Франка заставили вздрогнуть.

– Я вас искал.

Обычно бледное лицо покрыто красными пятнами, волосы растрепались, белый халат сбился на одну сторону. Не подошёл, скорее, подскочил к матово поблескивающей в углу кофемашине, налил чашку. Сделал жадно пару глотков. Со звоном поставил на блюдце и вытер губы. Глаза воспалённые, и черты лица словно заострились. Задал я работку ему и его сотрудникам.

– Мы провели расчёты, и все выяснили, – выпалил он, наконец. – Анализ показал, что этот объект обладает огромной массой. И соответственно чудовищным гравитационным воздействием.

– Значит, мои догадки оказались верными?

– Да-да, Алан. Эта сфера столкнула Землю с орбиты.

– Понятно. Значит, если её разрушить, мы сможем вернуть нашу планету на место? – я оперся о подоконник, сложил руки на груди, вглядываясь в его зрачки, лихорадочно суженные до булавочных уколов.

– Не всё так просто, Алан. Взрыв такой силы… Если он вообще возможен, вызовет выделение немыслимого количества энергии. Это разорвёт гравитационные связи между планетами солнечной системы. Они разлетятся в разные стороны как шарики для настольного тенниса. Понимаете? – он вновь жадно припал к чашке.

Отставив её на стол, он набрал на своём ручном коммуникаторе код, вызвав объёмное изображение большого шара, вращающегося внутри серебристой кисеи.

После того, как я увидел космический корабль, то последовал за ним и в поясе астероидов, уже за пределами солнечной системы обнаружил небесное тело. Я сумел очень близко подлететь к этой штуке и всю информацию доставил на Землю.

– Франк, а может быть, это всё-таки Немезида?

– Нет, нет, точно нет. Эта сфера рукотворная.

– Почему? Как вы это поняли?

– Ну как вам объяснить, – он подёргал себя за выступающий подбородок, блестевший редкой седой щетиной. – Она слишком гладкое. Понимаете? Если бы это было реальное небесное тело. Планета, например. То её поверхность покрывали бы кратеры от столкновения с астероидами. Эта сфера идеально гладкая, как шар для боулинга.

– Но если это потухшая звезда? Чёрный карлик?

– Да, вы хорошо изучили вопрос, – Франк одобрительно сощурился, от висков к углам глаз разбежались глубокие морщинки, а уголки тонких губ поднялись в слабой улыбке. – Нет. Температура поверхности слишком мала. Слишком. Понимаете. Даже у чёрного карлика температура должна быть около 3200 кельвинов. А этот объект очень холодный. Очень. Гладкий холодный объект, вокруг которого наблюдается странная активность. И плюс искажение пространства. Вы заметили это?

– Да. Было ощущение, что я смотрю сквозь толстую ножку бокала.

– Вот именно! Я бы даже решил, что это чёрная дыра. Но нет. Это не чёрная дыра. Это именно рукотворная сфера.

– Скажите, Франк, а почему дроны, которые я запустил к поверхности, через некоторое время вырубались? И ни один не вернулся?

– О, мы выяснили это! Очень интересно, Алан. Очень. Дело в том, что Сфера отключает всю электронику. Один из дронов сумел долететь до поверхности. На нем было устаревшее оборудование. Аналоговое. То, что он передал – просто потрясающее. Вы не поверите, что это. Но всю информацию вы получите.

– Ладно, Франк, когда я смогу начать операцию?

– А вам не терпится, Алан? Как идёт обучение пилотов?

Странно, глава ВЦ никогда не интересовался этим раньше. Я как мог ускорил процесс, занимаясь с парнями по двенадцать часов в сутки в любую погоду – в мороз, буран, при штормовом ветре. Так что вечером едва доползал до кровати и проваливался в сон. Но все равно превращение моих ребят в астронавтов шло очень медленно. Что не устраивало ни генерала Шмидта, ни меня. Генерал вызывал меня каждый вечер, устраивая «порку». Но почему-то не требовал, чтобы я параллельно осваивал «Геркулес». Передумал улетать на Экватор?

– Нормально.

– А как вы сами? Смогли освоить?

– Да. Без проблем.

– Ну да, вы же классный лётчик, Алан. Уникальный, – глаза Франка затуманились, в них засветилась и восхищение, и зависть, и досада, будто он жалел, что не может стать моим подопечным, сидящим за штурвалом орбитоплана. С чего вдруг он стал восхищаться моими способностями?

На миг повисла тишина, прерываемая только жужжаньем неисправной флуоресцентной лампы, встроенной в потолок. Франк помолчал, хитро вглядываясь в меня, словно обладал каким-то недоступным другим знанием. И ему хотелось потянуть время, чтобы собеседник мучился, ждал с нетерпением, когда его соизволят посвятить в тайны мироздания.

– Мы подключим ваших пилотов через нейроинтерфейс к вашему мозгу, и они скачают ваши навыки к себе, – выпалил он, наконец, расплывшись в довольной улыбке. – Понимаете? Я, собственно, искал вас, чтобы сказать об этом.

***

Я бросил взгляд на голоэкран, который отражал меня всего, какой есть. Крепкая шея, развёрнутые широкие плечи, жилистые предплечья. И главное – сильные, с рельефно очерченными мускулами, ноги, которыми я особенно гордился. Щетина на подбородке меня не смутила. По старой пилотской привычке – нельзя бриться перед боевым вылетом. А сейчас предстоял именно такой.

Запиликал сигнал видеофона – за дверью моей комнаты стояла Эдит, смущённо переминаясь с ноги на ногу. Пришла проводить «на фронт»?

Быстро переоделся в комбинезон, на который в ангаре надену скафандр. Внутренняя поверхность, напоминающая нежный гагачий пух, приятно прилегла к телу.

Впустил Эдит.

Девушка выглядела немного растерянной, и в то же время в глазах светилась странная решимость. Присела на диван, сложив руки на коленях, обтянутых красными брючками. Я заметил, что она любила всё очень яркое, выделяющееся.

– О чём поговорить хотели, Эдит? Проводить что ли пришли?

– Я хотела узнать… – помолчала, словно собиралась с силами сказать нечто неприятное. – Почему вы убили Питера?

– О господи, Эдит!

Я бросил на неё испытывающий взгляд, чего её вдруг взбрендило в голову завести об этом разговор? Присел на край стола напротив.

– Это была дуэль, – я сложил руки на груди, инстинктивно пытаясь отгородиться от её негативной энергии, осуждения, откровенно бившего из глаз. – Я мог так же погибнуть, как и ваш муж.

– Но Леон сказал, что это было подло. Вы выбрали лучший самолёт. И у Питера… – прикусила губу. – У него не было шансов против вас. Вы… вы ведь такой хороший лётчик.

Ну что за подонок Хаббард? Впрочем, я другого не ожидал от него. Естественно, за моей спиной он рассказывал всем гадости и выставлял меня в отвратительном свете. Но оправдываться и объяснять Эдит, что все было иначе, очень не хотелось.

– Вы ведь могли отказаться? – не услышав моего ответа, как-то на удивление робко поинтересовалась она.

– Нет. При вас не мог, – честно ответил я. – Если бы вас там не было. В этой столовой. Послал бы Броуди подальше и всё. Но при вас… Нет. Скажите, а это вы попросили, чтобы Хаббарда назначили наблюдателем на моих занятиях? Назло мне?

– Знаете, Алан, – она вздохнула, накрутила на палец прядку каштановых волос, что выдавало явное смущение. – Кто-то должен противостоять вам, вашим амбициям. Леон рассказывал, как вы любите самоутверждаться на слабых пилотах. Как вы сделали себе карьеру…

Её голос зазвучал неуверенно, даже жалко, словно она стеснялась это говорить.

– Эх, Эдит. И кому вы верите… Знаете, я ведь по жизни инвалид. Следствие неудачных учений. Без ног. Говорю, не для того, чтобы вы жалели меня. Просто объясняю. Здесь, в этой игре нужны реальные физические навыки. Собственные, как ни странно.